Глупышка

Опять же сплетни эти. Как ни старалась, а всё равно думала об этом и переживала. Я прекрасно знала, что такое женский коллектив, что в школе, что в университете, что на работе – всё одно. Женщинам нужно кого-то ненавидеть, кому-то завидовать, а кого-то жалеть. Я всегда старалась абстрагироваться от злых языков, никогда не лезла с дружбой к тому, кто сам этого не хотел, приветлива со всеми одинаково и готова помочь, если помощь требуется. Из-за этого многие считали меня мямлей и размазнёй – это ещё мягкие эпитеты. Но я не обижалась, считая ниже своего достоинства реагировать на подобное. Мало кто способен на бескорыстное добро. Я ценила таких людей. Даже Милый Босс хоть и померк для меня из-за своей любвеобильности к прекрасному полу, но, тем не менее, он добр ко мне и другим коллегам. Словно заботливая мамочка, готовая всех выслушать, утешить.
       Прыснула со смеха, представив Романа Аристарховича в домашнем передничке с рюшками. Он стоял у входа в наш отдел, а вокруг него собрались мои коллеги, и он всех-всех хотел обнять. Забавная картинка. Ох, одёрнула я себя от веселья, что-то опять Милый Босс занял все мои мысли.
       Вечером меня опять встречал Артём с предложением проводить до метро. Я пожала плечами, но предупредила, что я тороплюсь.
       - Куда? – поинтересовался Памфилов, а я с кислой улыбкой подумала о конспекте.
       - Готовлюсь экзамен сдать. Сегодня не сдала, завтра опять спрашивать будут.
       Вот так вот легко я призналась Артёму в том, о чём умалчивала от остальных. Памфилов развернул меня к себе за плечо.
       - Так ты из-за этого плакала? – удивлённо спросил, а я кивнула головой.
       Как же у нас быстро распространяются слухи. Вот что значит рекламное агентство! Не удивлюсь, если кто-то мою истерику на телефон снял и в ютуб выложил.
       Я поправила шапку, натягивая её на уши. Морозный ветер гонял одинокие снежинки по вечернему городу. Они искрились, отражая свет от витрин. Город преображался, наряжаясь к празднеству Нового года. А у меня подарки не куплены. В эти выходные пора уже заняться делом.
       - Он на тебя что, накричал? – заводился Памфилов, и это было опасно. Не для меня, нет, для него. И что он собрался делать? Ругаться с начальством, чтобы потом оказаться на улице под самый канун Нового года?
       - Артём, он не кричал. Просто я не сдержалась. Я и так ночь практически не спала, учила. Вот и не удержалась, когда он сказал, что надо ещё учить. Завтра опять будет спрашивать, вот я и спешу домой.
       Артём выпустил мои плечи, и я отстранилась от него на шаг. Мне очень приятно его беспокойство и неравнодушие, только помочь себе могла я сама. Надо просто вызубрить каждый вопрос!
       Я поспешила вдоль улицы, Памфилов за мной.
       - Знаешь, какие слухи ходят на работе по поводу тебя?
       - Слышала, - отмахнулась в ответ.
       - Теперь Большого Босса ещё больше все боятся. Все же думали что ты его любимица, а он вон как с тобой обошёлся. Милый… ну то есть Бобров с ним ругаться же ходил из-за тебя, а потом уехал на весь день и не возвращался. Говорят, красный и злой выбежал из кабинета Большого Босса.
       - Да ну, - не поверила я. Хотя сама Милого Босса сегодня больше не видела. Если они поругались, то завтра я точно покойница. Дмитрий Анатольевич все соки из меня выжмет.
       - Так, я домой, - пробормотала Артёму, помахала рукой на прощание и, скользя по тротуару, поспешила к виднеющемуся входу в метро. Может мне заболеть? А что, уважительная причина не прийти.
       
       

***

       Дверь в кабинет открылась непривычно дерзко. Дмитрий даже оглянулся, удивляясь, что о визитёре не предупредила секретарь. Негласный готов был увидеть кого угодно, а оказалось, это Роман.
       - Дим, что с тобой происходит? Почему Людочка от тебя вся в слезах ушла? – очень строго попытался отчитать друга Бобров, вот только Дмитрий и бровью не повёл. Он видел, в каком состоянии ушла от него Людмила, и понимал, что виноват в этом, но было одно «но», которое оправдывало его.
       - Дим, не злобствуй. У нас рекламное агентство, а работники трясутся только от одного твоего имени! - возмущался Роман, а Негласный протянул ему смартфон.
       - От твоей мамы пришло сообщение. Тебя можно поздравить? – немного издеваясь, спросил у Боброва Негласный, отмечая замешательство на лице друга.
       Мать у Романа была той ещё дамочкой. Вечно устраивала личную жизнь сыну, боясь за его будущее. Двадцать девять лет, а ни жены, ни детей. Зато куча любовниц и странный друг, на которого госпожа Боброва смотрела с опаской, хоть он и благотворно влиял на её сына. Дмитрий прекрасно понимал её прозрачные намёки, которыми она прощупывала почву по поводу связи между приятелями – нет ли между ними любовного притяжения или же только дружба. Как выражалась сама Надежда Михайловна – Москва любого мужчину испортит.
       Её новая выходка не была оригинальной, она всего лишь подобрала из крутой семейки очередную невесту для сына. Негласный понимал, что Надежда Михайловна не могла приструнить сына, зато такой тесть, как Розгин Борис Петрович, в прошлом начальник столичной ещё тогдашней милиции, а нынче крупный бизнесмен, держатель контрольных пакетов акций в трёх международных компаниях, не даст Роману гулять на стороне и заставит блюсти верность единственной и обожаемой дочурке. Это же прекрасно понимал и сам Рома, поэтому прочитав сообщение о том, что Негласный должен завтра освободить Ромочку от любых дел, так как у него первая встреча с невестой и её родителями, побагровел от злости, завопив, как ужаленный осой:
       - Что?! Да она в своём уме?!
       - Видимо нет. Так что поспеши к ней и объясни, что если свадьба состоится, то, возможно, ты и она потеряете намного больше, чем приобретёте. Розгин делиться не любит, а вот приумножать своё, отбирая у других, умеет.
       Больше говорить Боброву ничего не надо было, он с места рванул на выход, а Дмитрий поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные пальцы. Надежда Михайловна вряд ли рискнула бы на самом деле договориться о встрече с Розгиным, вернее всего, она решила поиграть на чувствах Романа, ведь тот давно обещал ей остепениться. Лёгкое напоминание, щелчок по носу. Да и прежде чем решаться на такие глобальные поступки, она обычно советовалась с Негласным, считая его управляющим делами сына.
       В чём-то она была права. Роман неспособен самостоятельно развивать бизнес, зато у него была харизма, то, чего так недоставало Дмитрию. Да, он пугал многих. Вот и Люду насторожил, а ведь не хотел. А всё её губы, её взгляд и раскачивающиеся под столом ноги. Он видел её в выходные, она сидела с подругой в кафе и не заметила его. Мужчина сидел напротив них через несколько столов. Рассматривал, как она смеётся, через узкую щель между головами других посетителей, тёмных, безликих силуэтов. Она смеялась, закидывая голову, распущенные волосы рассыпались по плечам. На ней был оранжевый свитер и цветастый вязаный шарф. Она и сама была вся ненормально яркая, словно новогодняя гирлянда. Девушка не замечала никого вокруг себя, кроме подруги. Им было хорошо друг с другом. Люда улыбалась всем и каждому, но только подруге по-особенному нежно. Даже с официантом была дружелюбна и приветлива.
       Дмитрий засмотрелся на неё, позабыв об остывшем кофе. Он не отрывал взгляда от этой странной девушки, которая никак не была похожа на бухгалтера. Весёлая, беззаботная. Глаза искрятся весельем, а рот не закрывается от болтовни. Обычная, но меж тем притягательная, потому что Дмитрий знал, что она сидела и качала ногами под стулом, от чего её локоны двигались в такт. А как она ела булочку: белыми зубками пронзала румяную корку, слизывала крем с розовых губ, при этом пыталась говорить с набитым ртом, а когда смеялась, то прикрывала ладонью рот, чтобы ничего из него не вывалилось, а сама заваливалась на плечо подруге.
       Дмитрий ревновал её к ней. К той, для кого она так улыбалась, с кем делилась своим весельем, и он скучал по её пустой болтовне, воспоминаниям о детстве, по качающимся ногам под стулом.
       Вот Люда, улыбаясь, пожелала удачного дня официанту, и в этот момент безликие тёмные силуэты посетителей закрыли обзор, а когда он сел прямо, девушки и её подруги уже не было, лишь белая стена и плакат с рекламой акции «Купи за полцены». Как дёшево и убого оформлен плакат, бездарно и неправильно использовано полотно, шаблонно выбран текст. Никакой оригинальности и Люда, сидевшая на фоне этой рекламы, выделялась своей яркой особенностью.
       Почему она избегала с ним встреч тогда, Негласный понял, но не принял. Её детская непосредственность её погубит. Он неверно осудил её, привыкший к иному сорту женщин. А Люда другого поля ягода, откуда и он сам родом. Он всё ещё помнил деревню и вкус парного молока. Всё помнил, вот только родного дома больше у него не было, как и тех, к кому хотелось бы возвращаться. Оставшиеся родственники никогда не хотели знать его, сироту и беспризорника. А когда Дмитрий стал богатым и успешным, уже он не желал иметь с ними ничего общего.
       - Дмитрий Анатольевич, у вас встреча сегодня, вы помните? – голос Анны вернул Негласного из детских воспоминаний.
       - Да, спасибо, - ровным голосом отозвался он, отпуская кнопку переговорного устройства, и вернулся к своим делам, забыв на время о Людмиле.
       Лишь поздно вечером вновь открыл все её сообщения, пытаясь понять её отношение к нему. Странная переписка затягивала. Казалось бы, мелочь, на которую обычно мужчины не обращают внимания, а между тем приятная мелочь, дарящая странное тепло.
       Быстро набрав пожелание спокойного сна, Дмитрий спрятал смартфон под подушку и взялся за пульт телевизора. Он не хотел себе признаваться, что ждёт ответа. Нет, не ждёт. Сердце просто так бешено забилось от радости, когда пришло ответное сообщение от неё.
       - Глупышка, - тихо шепнул мужчина, доставая гаджет. Растягивая удовольствие, он неторопливо читал буквы в двух словах. Ничего личного. Просто ответная вежливость. Спокойной ночи.
       
       

***

       Сердце бешено колотилось в груди. Так сильно, что я готова была умереть от сердечного приступа. Как я могла не посмотреть от кого сообщение. Как могла спутать Большого Босса с Бывшим Парнем? Да что за дурная привычка придумывать глупые названия контактам!
       - Надеюсь, он ничего такого не подумал? Хотя зачем вообще прислал сообщение? Обычно я первая писала.
       Бормотание себе под нос успокаивало мои расшалившиеся нервы. Я же уснула. Бессонная ночь сказалась, и меня сморило, и вот результат – разучилась читать! И вообще, почему я решила, что Памфилов будет присылать сообщения так рано. Обычно он ближе к двенадцати активизируется. А времени всего десять вечера.
       Бросив подлый смартфон на кровать, сходила на кухню. От расстройства жор начался и пока родители в спальне смотрели сериал про любовь, я сделала себе два бутерброда с колбасой, прихватила чашку с чаем и вернулась в комнату. Затем проверила сообщения, пару отправила мне Юля через социальную сеть, пока я дрыхла, и одно СМС от Большого Босса. Видимо это знак от него, чтобы не сачковала, а зубрила.
       Мне оставалось ещё двадцать вопросов. Я была преисполнена боевого задора. И, жуя, читала вслух ответы, прикрыв глаза, повторяла, представляя, как выступаю перед Дмитрием Анатольевичем. Но стоило бутербродам и чаю закончиться, пропал и запал у меня. Забралась под одеяло, пообещав себе завтра с утра всё повторить.
       
       Приглашение на бал
       
       Возле входа на работу меня поджидал Артём в тёплой зимней куртке, накинув капюшон на голову. Стоял, потирая замёрзшие руки, пряча порой нос в перчатках, глядя по сторонам. А я сегодня тоже была в куртке и замотанная шарфом на пол-лица. Морозы наступили, как всегда, нежданно-негаданно.
       - Привет, - поздоровалась я с Памфиловым, который обрадовался мне, подхватил под локоток и повёл в здание бизнес-центра.
       - Слушай, я тебя ждал, чтобы быть первым.
       Я рассматривала наши руки и не сразу уловила смысл его слов, а когда он увидел, что я недоверчиво хмурюсь, пояснил, еле удерживая улыбку на губах:
       - Сегодня рассылка будет, мне Тимофей сказал, назначено время и дата корпоратива. Это будет на той неделе, двадцать восьмого декабря. Я хочу спросить, пойдёшь со мной?
       - Корпоратив? – растягивая гласные, повторила за ним, кривясь, как сока лимона.
       Не любила я эти вечеринки, юбилеи, свадьбы по ряду причин. Во-первых, это трата денег. Нужно купить платье, ещё туфли, чтобы подходили, причёска, маникюр. Во-вторых, это попойка. А я мало пью. Мне полбокала будет достаточно, чтобы я захотела в родные пенаты в мягкую кроватку.
       В-третьих, это будут конкурсы. Я их терпеть не могла, а участвовать заставят, так как я молодая и лёгкая. То яйцо через платье протащи, то шар попой лопни, тут главное, чтобы тамада был весёлый и конкурсы интересные.
       В-четвёртых, это фотографии, которыми все обожают обмениваться и выставлять на своих страничках, и сто процентов я буду на них кривая-косая, со страшной миной или вечно жующая. Плавали, знаем. Поэтому на корпоратив я не планировала идти.
       - Ты что, не хочешь? – оскорбился Артём, принимая мою кислую мину на свой счёт.
       - Я не люблю корпоративы. Можешь у Юли спросить, если не веришь.
       О, Юля может порассказать, как меня пару раз нетрезвые парни роняли во время конкурсов, один раз колготки капроновые порвали, а дело было зимой и не снимешь, пришлось так ехать в общественном транспорте, так как денег на такси не хватало. А также могла припомнить случай, когда я перепила. Этот момент моего позора я пытаюсь вычеркнуть из памяти, да подруга не даёт. А ведь у меня тогда была душевная травма – меня Макар обманул и бросил.
       - Жаль, - расстроился Памфилов, а я обрадовалась, что он не стал настаивать.
       Пожелав ему хорошего дня, побежала к лифтам, а он остался в холле. Я и забыла о корпоративе, да только рассылка, про которую мне говорил Артём, в бухгалтерии сработала через час. Все стали оживлённо обсуждать само заведение, указанное в пригласительном письме, да наряды, в которых можно там появиться.
       Я участие в обсуждении не принимала, у меня были дела поважнее. За десять минут до часу дня я уже маршировала к кабинету Большого Босса, держа в руках контейнер с обедом, а в уме повторяла вопросы, которые помнила.
       Анна Витальевна пригласила меня в кабинет. Я перешагнула порог и огляделась. Романа Аристарховича не было! Подавив в себе панику, понадеялась, что он просто опаздывал, он же всегда чуть позже приходил.
       Поздоровалась с генеральным директором, подошла к столу для совещаний и расположилась за ним, поглядывая на тарелки, которые поджидали начальника.
       Дмитрий Анатольевич подсел ко мне за стол, когда закончил со своими делами и отпустил Анну Витальевну, сообщив ей, что она может быть свободна. Он уверенно работал ложкой, поглядывая на гречку с тушёнкой, которую я вяло ела, так как терпеть её не могла, но мама переживала за мой организм, плохо переносящий стресс, и боялась, что у меня упадёт гемоглобин.
       Сегодня у Большого Босса был томатный суп с индейкой, два каких-то объёмных кружочка в белом соусе на второе и салат «Анастасия». Я с тоской смотрела на зелёные листья китайского салата и соломку морковки, мечтая почувствовать их вкус. Наверное, что-то на моём лице было такое написано, от чего Большой Босс пододвинул ко мне тарелку с «Анастасией».
       - Ешь.
       Я поблагодарила его и с радостью отставила от себя гречку.