- Я сам виноват. Просто устал вчера и теперь не успеваю доделать отчёт к завтрашней планёрке, а тут ещё колонки все спутаны и это замедляло мою работу, вот и вспылил.
- Иди, - отпустил Бродского Дмитрий, отдавая недоделанный отчёт. - Ещё раз подобное повторится, придётся с тобой расставаться.
Оставшись один, Дмитрий вызвал Анну Витальевну.
- Её уже рассчитали? – указал он на заявление Людмилы.
- Рассчитывают, но документы она ещё не забрала.
- Анна Витальевна, проведите экзамен по профпригодности бухгалтерии и кадрового отдела. Почему второй раз не соблюдается установленный регламент? Здесь увольняю только я, остальные могут лишь выдвинуть предложения.
- Но она же сама заявление написала, по собственному.
- Она указала в анкете, по какой причине увольняется?
Секретарь покачала головой и мысленно взвыла. Если генеральный захочет проверить исполнение кадровым отделом его распоряжения по поводу анкет, которые заполняются при увольнении, то полетят головы! Ведь так сложно найти стрессоустойчивого человека, способного выслушивать оскорбления, ругань и проклятия уволенного сотрудника. А комитет, который должен был выявлять неблагоприятные условия труда, так и не был сформирован должным образом и существовал лишь номинально!
- Иди, - отпустил он женщину, не имея сил с ней разговаривать. Сама или не сама, кто вообще Людмилу спрашивал. Приказали – написала, бесхребетная.
Большой Босс взял приказ, порвал его на несколько кусков и выбросил в корзину. Воевич прикрыла за собой дверь и бросилась звонить в кадровый отдел. Большой Босс в гневе!
Учёба
Я не знала, как поступить. Всё внутри кричало, что нужно быстрее собираться и спешить на работу, но один голос был против и он напомнил, что я сегодня собралась в кино. Но опять же, если я не выйду по приказу генерального, то, возможно, мне не выплатят зарплату или выплатят, но мало. А свои кровные хотелось получить, скоро Новый год, нужно всем купить подарки, а не на что.
В раздумьях пошла советоваться с подругой, которая, как и я, ещё нежилась в кровати, а услышав о моих проблемах, села и долго на меня смотрела, смешно моргая.
- Самохина, я чего-то не пойму, - Юлька пятернёй почесала грудь, оставляя розовые полоски на бледной коже. - Тебя уволили или нет? Ты же вроде как заявление написала?
- Написала, - кивнула, пребывая всё так же в задумчивости. – Наверно, отрабатывать хотят заставить.
- Как отрабатывать? - голос у Юльки зазвенел злостью. Я нахмурилась и не поняла перемены её настроения.
- Обычно, две недели, - пожимая плечами, ответила ей.
- А, две недели, - сразу успокоилась подруга и почесала пятку, затем зевнула.
- Так мне идти? – искала я совета у неё.
- Иди, - кивнула та в ответ и упала на подушки, прижимая одеяло к груди, - и дверь захлопни, а то дома никого нет.
Правда, что ли, сходить. Доработаю практически до середины декабря, всё хоть какие-то деньги. Потом подработаю в магазине каком-нибудь, а после новогодних каникул вновь буду искать работу.
- И юбку занеси! – вздрогнула я от ора подруги, которая стояла на коленях и опиралась руками о край кровати, выглядывая в коридор.
- Хорошо, - пробормотала, прикрывая за собой двери до щелчка.
На обед у нас были ленивые голубцы по-деревенски. Я наложила себе в контейнер от души, тот сразу существенно потяжелел, но я же опять без завтрака! В бухгалтерию входила, осторожно протискиваясь в щель. Помахала рукой онемевшим коллегам и по возможности бодро заявила:
- Я вернулась.
Марина Аркадьевна встала из-за стола и, сложив руки на груди, подошла первая.
- Ты долго издеваться над нами будешь? – холодно уточнила. – Если ты не знакомая Боссов, не любовница и не сестра, то почему тебя нельзя уволить?
- Я не знаю, - честно призналась и стянула шапку. – Большой Босс не объяснил.
Марина Аркадьевна тяжело вздохнула, опустив на миг глаза, а когда я робко у неё уточнила, для чего меня вызвали: отработать две недели или меня вообще не увольняли, впилась мне в лицо таким тяжёлым взглядом, что чуть душу не высосала.
- Никто тебя не увольнял. Генеральный не подписал твоё заявление. И если ты хочешь уволиться, то должна сходить к нему и объяснить почему.
Как камень с души упал. Я точно не собиралась объясняться, почему написала заявление. Зачем? Раз не подписал, значит, могу продолжать работать. Коллектив, конечно, мрачный, но жить можно.
- Но ты не переживай. Большой Босс объявил о внутреннем экзамене на профпригодность бухгалтеров. Ты его точно не сдашь и сможешь, наконец, отсюда уйти, - нагло заявила мне главбух и ушла на своё место.
Другие коллеги на меня смотрели кто с завистью, кто с опаской, а кто и с пренебрежением.
Экзамен на профпригодность? Что это такое? Нам о таком не говорили в институте. Точнее, предупреждали, что скоро его введут, значит, уже ввели.
Сев на своё место, хотела было забраться в интернет, чтобы посмотреть, что там за вопросы в этом экзамене. Но Марина Аркадьевна завалила меня работой, велев составить таблицы с фамилиями сотрудников, имеющих детей, а потом вывести общее количество несовершеннолетних, указав их возраст. Праздник же на носу.
Оторвало меня от этого занятия сообщение Большого Босса. Тот приказал явиться в его кабинет. Я, прихватив пакет с едой, направилась к выходу. Девчонки ещё сидели, словно кого-то поджидая.
Когда я приехала на этаж директоров, меня встречали слишком уж радостные секретарши Мария, Олеся и Агата. Они решили со мной познакомиться. Улыбались так, будто зубы скалили в кресле у стоматолога, и все втроём проводили до приёмной. Там меня ждала Анна Витальевна, открывшая дверь в кабинет Большого Босса.
- Садись и ешь, - указал он на стол для совещаний, а я привычно не стала спорить.
Да и как спорить с тем, кто не разговаривает практически. Даже звать не стала. Просто ела, рассматривая город за окном, пролетающих птиц, соседние здания. Медленно жевала и думала о своём незавидном положении. Как не завалить экзамен?
Дмитрий Анатольевич пригласил Анну Витальевну, я краем глаза проследила за её появлением со столиком на колёсиках. Она приблизилась к столу и расставила на нём тарелки, прикрытые железными крышками как в настоящем ресторане. Любопытство взяло верх, и пока генеральный директор был занят, а Анна Витальевна ушла, я приоткрыла одно блюдо, вдыхая аромат сливочного супа.
- Ешь, если хочешь, – тут же услышала я голос генерального и испуганно отдёрнула руку.
- Нет, не хочу, - промямлила и быстро затолкала ложку в рот. Я очень люблю ленивые голубцы, а вот суп сливочный только в ресторанах подаётся. Дома меня им никто не кормил, а вдруг он невкусен?
Дмитрий Анатольевич, наконец, присоединился ко мне, когда я уже объелась и, подперев голову рукой, практически лежала на столе. Наблюдать за тем, как человек ест, оказывается, весьма интересное занятие, оно затягивало, и ломались барьеры страха между мной и Боссом. Наверное, поэтому я осмелилась на откровенный разговор.
- А почему вы не уволили меня? Я же заявление написала по собственному желанию.
- А оно было собственным? – стрельнул в меня хитрым взглядом генеральный, а затем вновь стал рассматривать мутный бульон супа с выглядывающими на поверхность грибами.
- Нет, но всё же, - заупрямилась я. Очень уж хотелось услышать его ответ.
- Потому что ты не хотела увольняться, - чуть помедлив, всё же ответил генеральный. Я загляделась на его губы, на узкий подбородок. У Милого Босса лицо шире и открытое, а у Большого острое и цвет лица холодный, под стать его хмурому образу.
- А-а-а, - протянула я, когда поняла, что Босс так же внимательно меня рассматривает. Смутившись, я отвернулась и, поковырявшись немного ложкой в остатках обеда, с грустью призналась, что всё напрасно: - А меня всё равно уволят.
- Почему? – холодно так спросил, аж мороз по коже. В кабинете тепло, а такое впечатление, будто окно открыли, и осень ворвалась в помещение.
- Так какой-то экзамен нужно сдать, а я даже не знаю что там за вопросы. Главный бухгалтер сказала, что я могу не переживать о том, что вы меня вернули, всё равно уволите.
- Экзамен через месяц, успеешь всё выучить.
Я подняла на него взгляд, не веря своему счастью.
- Да, за месяц успею, - но вновь сникла. – Только где вопросы взять.
- Я дам.
Я улыбнулась ему, ловя себя на мысли, что сегодня он разговорчивый.
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарила, и даже аппетит проснулся, я решила ещё одну ложку съесть.
- Сдавать будешь лично мне.
Я поперхнулась от удивления, а затем чуть не умерла от перелома позвоночника. Рука у директора сильная, и он не рассчитывал силы удара. Вместо спасения так похлопал по спине, что я выгнулась и застонала.
- Ой! Больно же! – возмутилась, да чуть ещё и язык не прикусила.
Большой Босс недовольно прищурился, словно хотел сказать мне какую-то гадость, но передумал и просто прогнал:
- Поела, иди.
- Спасибо, - решила я всё же быть вежливой и загладить неловкость. Расправив плечи, я дошла до самой двери, когда была остановлена странным замечанием Босса.
- Есть хребет, оказывается.
Я оглянулась, но Босс всё так же сидел ко мне спиной и ел. Какой невозможный человек. Непонятный и мутный.
Неспокойно было в датском королевстве. Подчинённые, как дикие пчёлы, были злыми и взволнованными. Роман не понимал, как их успокоить, и обычные приёмчики уже не действовали. Ещё и бухгалтерия насела на него во время обеда, жалуясь на выходки Большого Босса, который устроил им очередную головомойку, заставляя готовиться всем к экзамену на профпригодность. И это под самый канун Нового года. Жестоко даже для Димки. Обычно он принимал во внимание жизненные обстоятельства и всегда выносил правильные и справедливые решения.
В сомнении Роман шагал из бухгалтерии, куда его вызвала Мариночка и слёзно упрашивала поговорить с другом. Ни для кого не секрет, что Негласный был Роману именно другом, и многие пользовались этим, пытаясь повлиять на мнение Большого Босса через него. Правда, они не понимали, что генеральный директор не слушал ничьих советов. Он ещё к тому же строил самого Боброва, спасая порой его семейный бизнес и состояние.
Причина странного поведения Дмитрия Роману не нравилась. И именно он чувствовал себя виноватым в особенном отношении, как выразилась Мариночка, Димки к смешной девчонке Людочке. Если бы не обеды, которые так часто пропускали друзья из-за работы, то, возможно, Димка и не обратил бы внимания на новенькую сотрудницу.
Задумавшись, Роман прошёл мимо кухни, где персонал обычно пил кофе или чай, но вдруг заметил предмет своих размышлений. Людочка стояла с кружкой в руках и с кем-то разговаривала. При этом она звонко смеялась, щуря свои голубые глазки. Оглядев пустой коридор, Бобров подкрался ближе, чтобы увидеть собеседника, им оказался молодой, приятной наружности брюнет. Лицо простоватое, глаза светлые. Типичный офисный планктон в пиджаке и галстуке. Ничего примечательного. Людмила, на которой стильная блузка из прошлогодней коллекции «Pink Tartan» потеряла свой вид, тоже смотрелась невыразительно. Столько денег впустую. Роман расстроенно вздохнул, задумавшись, что такого углядел в этой простой девчонке Негласный. Он, конечно, и сам не писаный красавец, да и вкус ему прививал именно Роман лично, но Димкина любовь на всю жизнь была моделью с мировым именем. Татьяна просто богиня по сравнению с этой. И блондинка, хоть и крашеная. Опять же рост, длинные стройные ноги, а тут что? Роман вздохнул очередной раз, приглядываясь к Людмиле. Она опять рассмеялась, прижимая кружку к животу, и чуть согнулась от приступа смеха.
Бобров усмехнулся. Всё же было в ней что-то притягательное. В каждой женщине есть эта искра, которая манит мужчин. Но у некоторых она быстро затухает и интерес пропадает. Женщина должна быть пламенем – прекрасной и опасной. Мужчина ищет именно ту, которой способен покориться, сгореть в её пламени, возложить на алтарь любви своё сердце. А Люда вызывала лишь улыбку. Хотя поиграть можно. Димка слишком усердствовал на работе, нужно его немного отвлечь. Подержать хмурого тигра за усы, чтобы перестал терроризировать Мариночку и её девочек. Да и Анечка совсем с ног сбилась, выполняя поручения Негласного.
Трудоголик Димка не чувствовал порой, когда стоит попридержать вожжи. К концу года люди и так все устали, а он решил устроить им проверку. Ну ничего, немного встряхнуть Димку можно, ему на пользу пойдёт.
Бобров, заранее представляя себе лицо друга, направился к лифту, улыбаясь своим мыслям и настраиваясь на хорошую игру. Хотелось бы понять истинные мотивы Негласного по отношению к Люде. Ведь не влюбился же он в Самохину. Не после болезненного разрыва с Татьяной. О нет. Такие женщины бесследно не уходят. Они оставляют в груди кровавую рану от вырванного сердца. И за два года эта рана не затянется, да и Татьяна не прячется и часто мелькает на обложках модных журналов. Хотя хорошо, что она умотала во Францию, подальше от убитого горем Дмитрия.
Отсалютовав радостным секретаршам, Роман сразу прошёл к Негласному в кабинет, по пути послав Анютке воздушный поцелуй. Друг сидел за рабочим столом, весь серьёзный и занятой.
- Вот скажи-ка мне, Дима, какая оса тебя укусила накануне зимы? Вроде и насекомых уже нет.
Роман сел в кресло посетителей, положил руки на подлокотники, а ногу небрежно закинул на ногу.
- Давай по существу, - Дмитрию не хотелось отрываться от контракта, который нужно было подписать сегодня же.
- Что за новость по поводу профэкзамена, да ещё и перед самым Новым годом? Такой ты решил устроить девочкам подарок? Уволить вместо премии?
Дмитрий усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
- То есть ты тоже считаешь, что кадровики и бухгалтера у нас работают некомпетентные и пора нам их менять?
- Эй, - тут же оскорбился Рома и внутренне подобрался, готовый защищаться от нападок ехидного друга. – Я такого не говорил, это ты решил устроить им проверку.
- Ты именно это и сказал, что под Новый год у нас будут вакантные места в бухгалтерии и кадровом отделе.
Вот зря он не поверил Мариночке, а ведь она так и заявила, что Босс в гневе и спасти их может только Бобров.
- Дим, да что опять с тобой? Ты чего злой такой? Не говорил я ничего подобного.
- Сказал, - неумолимо заверил его друг, чуть прищурив серые глаза, - что вместо премий будут увольнения. А я всё же надеялся на то, что экзамен сдадут все, это даст им уверенность в своих знаниях бухгалтерского учёта, а заодно вспомнят должностную инструкцию, которую они подписывали при приёме на работу. В чём проблемы?
Роман закатил глаза.
- Ты невыносим, Дим. Так нельзя. Они же женщины, а ты их совершенно не жалеешь. Что они тебе сделали? Отчёт неверный предоставили или что? Людочку твою по её собственному желанию рассчитали? Из-за неё всё?
Негласный замолчал и не стал отвечать на выпад друга. А тому и так всё стало ясно. Люда, ну из-за кого же ещё всё это может быть.
- Дим, давай хотя бы отложим до января.
- Издеваешься? - не выдержал такого предложения Дмитрий и покачал головой. Как же друг был далёк от действительности, способный лишь тратить деньги и искать нужные связи для бизнеса. - С января по апрель путь в бухгалтерию заказан, Ром, пока они за год не отчитаются, а потом за первый квартал.
- Иди, - отпустил Бродского Дмитрий, отдавая недоделанный отчёт. - Ещё раз подобное повторится, придётся с тобой расставаться.
Оставшись один, Дмитрий вызвал Анну Витальевну.
- Её уже рассчитали? – указал он на заявление Людмилы.
- Рассчитывают, но документы она ещё не забрала.
- Анна Витальевна, проведите экзамен по профпригодности бухгалтерии и кадрового отдела. Почему второй раз не соблюдается установленный регламент? Здесь увольняю только я, остальные могут лишь выдвинуть предложения.
- Но она же сама заявление написала, по собственному.
- Она указала в анкете, по какой причине увольняется?
Секретарь покачала головой и мысленно взвыла. Если генеральный захочет проверить исполнение кадровым отделом его распоряжения по поводу анкет, которые заполняются при увольнении, то полетят головы! Ведь так сложно найти стрессоустойчивого человека, способного выслушивать оскорбления, ругань и проклятия уволенного сотрудника. А комитет, который должен был выявлять неблагоприятные условия труда, так и не был сформирован должным образом и существовал лишь номинально!
- Иди, - отпустил он женщину, не имея сил с ней разговаривать. Сама или не сама, кто вообще Людмилу спрашивал. Приказали – написала, бесхребетная.
Большой Босс взял приказ, порвал его на несколько кусков и выбросил в корзину. Воевич прикрыла за собой дверь и бросилась звонить в кадровый отдел. Большой Босс в гневе!
Учёба
Я не знала, как поступить. Всё внутри кричало, что нужно быстрее собираться и спешить на работу, но один голос был против и он напомнил, что я сегодня собралась в кино. Но опять же, если я не выйду по приказу генерального, то, возможно, мне не выплатят зарплату или выплатят, но мало. А свои кровные хотелось получить, скоро Новый год, нужно всем купить подарки, а не на что.
В раздумьях пошла советоваться с подругой, которая, как и я, ещё нежилась в кровати, а услышав о моих проблемах, села и долго на меня смотрела, смешно моргая.
- Самохина, я чего-то не пойму, - Юлька пятернёй почесала грудь, оставляя розовые полоски на бледной коже. - Тебя уволили или нет? Ты же вроде как заявление написала?
- Написала, - кивнула, пребывая всё так же в задумчивости. – Наверно, отрабатывать хотят заставить.
- Как отрабатывать? - голос у Юльки зазвенел злостью. Я нахмурилась и не поняла перемены её настроения.
- Обычно, две недели, - пожимая плечами, ответила ей.
- А, две недели, - сразу успокоилась подруга и почесала пятку, затем зевнула.
- Так мне идти? – искала я совета у неё.
- Иди, - кивнула та в ответ и упала на подушки, прижимая одеяло к груди, - и дверь захлопни, а то дома никого нет.
Правда, что ли, сходить. Доработаю практически до середины декабря, всё хоть какие-то деньги. Потом подработаю в магазине каком-нибудь, а после новогодних каникул вновь буду искать работу.
- И юбку занеси! – вздрогнула я от ора подруги, которая стояла на коленях и опиралась руками о край кровати, выглядывая в коридор.
- Хорошо, - пробормотала, прикрывая за собой двери до щелчка.
***
На обед у нас были ленивые голубцы по-деревенски. Я наложила себе в контейнер от души, тот сразу существенно потяжелел, но я же опять без завтрака! В бухгалтерию входила, осторожно протискиваясь в щель. Помахала рукой онемевшим коллегам и по возможности бодро заявила:
- Я вернулась.
Марина Аркадьевна встала из-за стола и, сложив руки на груди, подошла первая.
- Ты долго издеваться над нами будешь? – холодно уточнила. – Если ты не знакомая Боссов, не любовница и не сестра, то почему тебя нельзя уволить?
- Я не знаю, - честно призналась и стянула шапку. – Большой Босс не объяснил.
Марина Аркадьевна тяжело вздохнула, опустив на миг глаза, а когда я робко у неё уточнила, для чего меня вызвали: отработать две недели или меня вообще не увольняли, впилась мне в лицо таким тяжёлым взглядом, что чуть душу не высосала.
- Никто тебя не увольнял. Генеральный не подписал твоё заявление. И если ты хочешь уволиться, то должна сходить к нему и объяснить почему.
Как камень с души упал. Я точно не собиралась объясняться, почему написала заявление. Зачем? Раз не подписал, значит, могу продолжать работать. Коллектив, конечно, мрачный, но жить можно.
- Но ты не переживай. Большой Босс объявил о внутреннем экзамене на профпригодность бухгалтеров. Ты его точно не сдашь и сможешь, наконец, отсюда уйти, - нагло заявила мне главбух и ушла на своё место.
Другие коллеги на меня смотрели кто с завистью, кто с опаской, а кто и с пренебрежением.
Экзамен на профпригодность? Что это такое? Нам о таком не говорили в институте. Точнее, предупреждали, что скоро его введут, значит, уже ввели.
Сев на своё место, хотела было забраться в интернет, чтобы посмотреть, что там за вопросы в этом экзамене. Но Марина Аркадьевна завалила меня работой, велев составить таблицы с фамилиями сотрудников, имеющих детей, а потом вывести общее количество несовершеннолетних, указав их возраст. Праздник же на носу.
Оторвало меня от этого занятия сообщение Большого Босса. Тот приказал явиться в его кабинет. Я, прихватив пакет с едой, направилась к выходу. Девчонки ещё сидели, словно кого-то поджидая.
Когда я приехала на этаж директоров, меня встречали слишком уж радостные секретарши Мария, Олеся и Агата. Они решили со мной познакомиться. Улыбались так, будто зубы скалили в кресле у стоматолога, и все втроём проводили до приёмной. Там меня ждала Анна Витальевна, открывшая дверь в кабинет Большого Босса.
- Садись и ешь, - указал он на стол для совещаний, а я привычно не стала спорить.
Да и как спорить с тем, кто не разговаривает практически. Даже звать не стала. Просто ела, рассматривая город за окном, пролетающих птиц, соседние здания. Медленно жевала и думала о своём незавидном положении. Как не завалить экзамен?
Дмитрий Анатольевич пригласил Анну Витальевну, я краем глаза проследила за её появлением со столиком на колёсиках. Она приблизилась к столу и расставила на нём тарелки, прикрытые железными крышками как в настоящем ресторане. Любопытство взяло верх, и пока генеральный директор был занят, а Анна Витальевна ушла, я приоткрыла одно блюдо, вдыхая аромат сливочного супа.
- Ешь, если хочешь, – тут же услышала я голос генерального и испуганно отдёрнула руку.
- Нет, не хочу, - промямлила и быстро затолкала ложку в рот. Я очень люблю ленивые голубцы, а вот суп сливочный только в ресторанах подаётся. Дома меня им никто не кормил, а вдруг он невкусен?
Дмитрий Анатольевич, наконец, присоединился ко мне, когда я уже объелась и, подперев голову рукой, практически лежала на столе. Наблюдать за тем, как человек ест, оказывается, весьма интересное занятие, оно затягивало, и ломались барьеры страха между мной и Боссом. Наверное, поэтому я осмелилась на откровенный разговор.
- А почему вы не уволили меня? Я же заявление написала по собственному желанию.
- А оно было собственным? – стрельнул в меня хитрым взглядом генеральный, а затем вновь стал рассматривать мутный бульон супа с выглядывающими на поверхность грибами.
- Нет, но всё же, - заупрямилась я. Очень уж хотелось услышать его ответ.
- Потому что ты не хотела увольняться, - чуть помедлив, всё же ответил генеральный. Я загляделась на его губы, на узкий подбородок. У Милого Босса лицо шире и открытое, а у Большого острое и цвет лица холодный, под стать его хмурому образу.
- А-а-а, - протянула я, когда поняла, что Босс так же внимательно меня рассматривает. Смутившись, я отвернулась и, поковырявшись немного ложкой в остатках обеда, с грустью призналась, что всё напрасно: - А меня всё равно уволят.
- Почему? – холодно так спросил, аж мороз по коже. В кабинете тепло, а такое впечатление, будто окно открыли, и осень ворвалась в помещение.
- Так какой-то экзамен нужно сдать, а я даже не знаю что там за вопросы. Главный бухгалтер сказала, что я могу не переживать о том, что вы меня вернули, всё равно уволите.
- Экзамен через месяц, успеешь всё выучить.
Я подняла на него взгляд, не веря своему счастью.
- Да, за месяц успею, - но вновь сникла. – Только где вопросы взять.
- Я дам.
Я улыбнулась ему, ловя себя на мысли, что сегодня он разговорчивый.
- Спасибо, - от чистого сердца поблагодарила, и даже аппетит проснулся, я решила ещё одну ложку съесть.
- Сдавать будешь лично мне.
Я поперхнулась от удивления, а затем чуть не умерла от перелома позвоночника. Рука у директора сильная, и он не рассчитывал силы удара. Вместо спасения так похлопал по спине, что я выгнулась и застонала.
- Ой! Больно же! – возмутилась, да чуть ещё и язык не прикусила.
Большой Босс недовольно прищурился, словно хотел сказать мне какую-то гадость, но передумал и просто прогнал:
- Поела, иди.
- Спасибо, - решила я всё же быть вежливой и загладить неловкость. Расправив плечи, я дошла до самой двери, когда была остановлена странным замечанием Босса.
- Есть хребет, оказывается.
Я оглянулась, но Босс всё так же сидел ко мне спиной и ел. Какой невозможный человек. Непонятный и мутный.
***
Неспокойно было в датском королевстве. Подчинённые, как дикие пчёлы, были злыми и взволнованными. Роман не понимал, как их успокоить, и обычные приёмчики уже не действовали. Ещё и бухгалтерия насела на него во время обеда, жалуясь на выходки Большого Босса, который устроил им очередную головомойку, заставляя готовиться всем к экзамену на профпригодность. И это под самый канун Нового года. Жестоко даже для Димки. Обычно он принимал во внимание жизненные обстоятельства и всегда выносил правильные и справедливые решения.
В сомнении Роман шагал из бухгалтерии, куда его вызвала Мариночка и слёзно упрашивала поговорить с другом. Ни для кого не секрет, что Негласный был Роману именно другом, и многие пользовались этим, пытаясь повлиять на мнение Большого Босса через него. Правда, они не понимали, что генеральный директор не слушал ничьих советов. Он ещё к тому же строил самого Боброва, спасая порой его семейный бизнес и состояние.
Причина странного поведения Дмитрия Роману не нравилась. И именно он чувствовал себя виноватым в особенном отношении, как выразилась Мариночка, Димки к смешной девчонке Людочке. Если бы не обеды, которые так часто пропускали друзья из-за работы, то, возможно, Димка и не обратил бы внимания на новенькую сотрудницу.
Задумавшись, Роман прошёл мимо кухни, где персонал обычно пил кофе или чай, но вдруг заметил предмет своих размышлений. Людочка стояла с кружкой в руках и с кем-то разговаривала. При этом она звонко смеялась, щуря свои голубые глазки. Оглядев пустой коридор, Бобров подкрался ближе, чтобы увидеть собеседника, им оказался молодой, приятной наружности брюнет. Лицо простоватое, глаза светлые. Типичный офисный планктон в пиджаке и галстуке. Ничего примечательного. Людмила, на которой стильная блузка из прошлогодней коллекции «Pink Tartan» потеряла свой вид, тоже смотрелась невыразительно. Столько денег впустую. Роман расстроенно вздохнул, задумавшись, что такого углядел в этой простой девчонке Негласный. Он, конечно, и сам не писаный красавец, да и вкус ему прививал именно Роман лично, но Димкина любовь на всю жизнь была моделью с мировым именем. Татьяна просто богиня по сравнению с этой. И блондинка, хоть и крашеная. Опять же рост, длинные стройные ноги, а тут что? Роман вздохнул очередной раз, приглядываясь к Людмиле. Она опять рассмеялась, прижимая кружку к животу, и чуть согнулась от приступа смеха.
Бобров усмехнулся. Всё же было в ней что-то притягательное. В каждой женщине есть эта искра, которая манит мужчин. Но у некоторых она быстро затухает и интерес пропадает. Женщина должна быть пламенем – прекрасной и опасной. Мужчина ищет именно ту, которой способен покориться, сгореть в её пламени, возложить на алтарь любви своё сердце. А Люда вызывала лишь улыбку. Хотя поиграть можно. Димка слишком усердствовал на работе, нужно его немного отвлечь. Подержать хмурого тигра за усы, чтобы перестал терроризировать Мариночку и её девочек. Да и Анечка совсем с ног сбилась, выполняя поручения Негласного.
Трудоголик Димка не чувствовал порой, когда стоит попридержать вожжи. К концу года люди и так все устали, а он решил устроить им проверку. Ну ничего, немного встряхнуть Димку можно, ему на пользу пойдёт.
Бобров, заранее представляя себе лицо друга, направился к лифту, улыбаясь своим мыслям и настраиваясь на хорошую игру. Хотелось бы понять истинные мотивы Негласного по отношению к Люде. Ведь не влюбился же он в Самохину. Не после болезненного разрыва с Татьяной. О нет. Такие женщины бесследно не уходят. Они оставляют в груди кровавую рану от вырванного сердца. И за два года эта рана не затянется, да и Татьяна не прячется и часто мелькает на обложках модных журналов. Хотя хорошо, что она умотала во Францию, подальше от убитого горем Дмитрия.
Отсалютовав радостным секретаршам, Роман сразу прошёл к Негласному в кабинет, по пути послав Анютке воздушный поцелуй. Друг сидел за рабочим столом, весь серьёзный и занятой.
- Вот скажи-ка мне, Дима, какая оса тебя укусила накануне зимы? Вроде и насекомых уже нет.
Роман сел в кресло посетителей, положил руки на подлокотники, а ногу небрежно закинул на ногу.
- Давай по существу, - Дмитрию не хотелось отрываться от контракта, который нужно было подписать сегодня же.
- Что за новость по поводу профэкзамена, да ещё и перед самым Новым годом? Такой ты решил устроить девочкам подарок? Уволить вместо премии?
Дмитрий усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
- То есть ты тоже считаешь, что кадровики и бухгалтера у нас работают некомпетентные и пора нам их менять?
- Эй, - тут же оскорбился Рома и внутренне подобрался, готовый защищаться от нападок ехидного друга. – Я такого не говорил, это ты решил устроить им проверку.
- Ты именно это и сказал, что под Новый год у нас будут вакантные места в бухгалтерии и кадровом отделе.
Вот зря он не поверил Мариночке, а ведь она так и заявила, что Босс в гневе и спасти их может только Бобров.
- Дим, да что опять с тобой? Ты чего злой такой? Не говорил я ничего подобного.
- Сказал, - неумолимо заверил его друг, чуть прищурив серые глаза, - что вместо премий будут увольнения. А я всё же надеялся на то, что экзамен сдадут все, это даст им уверенность в своих знаниях бухгалтерского учёта, а заодно вспомнят должностную инструкцию, которую они подписывали при приёме на работу. В чём проблемы?
Роман закатил глаза.
- Ты невыносим, Дим. Так нельзя. Они же женщины, а ты их совершенно не жалеешь. Что они тебе сделали? Отчёт неверный предоставили или что? Людочку твою по её собственному желанию рассчитали? Из-за неё всё?
Негласный замолчал и не стал отвечать на выпад друга. А тому и так всё стало ясно. Люда, ну из-за кого же ещё всё это может быть.
- Дим, давай хотя бы отложим до января.
- Издеваешься? - не выдержал такого предложения Дмитрий и покачал головой. Как же друг был далёк от действительности, способный лишь тратить деньги и искать нужные связи для бизнеса. - С января по апрель путь в бухгалтерию заказан, Ром, пока они за год не отчитаются, а потом за первый квартал.
