– Ну, так расскажи. Может не такое уж и худое ваше дело, — Веня улыбнулся.
– Ну, да, конечно, — Саша вздохнула. — Вы, наверно, и так уже наслушались всего, раз спрашиваете.
– Ну… А про кого слухи не распускали? Все мы не без греха, как говорится. Только стоит ли всем верить?
Саша в раздумье посмотрела на него.
Катя, посмотрев на племянницу, понуро шагавшую к дому, поставила лейку и пошла следом.
– Ну, чего опять стряслось?
Саша молча села на лавочку, равнодушно посмотрев на неё.
– Да так…
– Он? — Катя села рядом.
Саша, вздохнув, опустила голову.
– Опять рассорились?
– А мы и не мирились.
– Ох, молодёжь, молодёжь, — она, вздохнув, прислонилась к стене. — Всё вам помогать надо. Два взрослых уж человека, а как дети малые, прям.
– Ну, а сама? Ты и Валентин Иванович? Лучше, что ли? Весь посёлок уже, наверно, в курсе, а вы всё прячетесь. Зачем? — Саша посмотрела на тётю. — Чего вам прятаться-то?
– Да как-то не удобно, —Катя, почувствовав, как жар прилил к щекам, выпрямилась, отвернувшись от племянницы. — Всё-таки не молодые. Как-то в этом возрасте-то неудобно…
– А по углам прятаться удобно. Чего неудобно? Некоторые вон в шестьдесят за молодых выходят, а вы? Тебе всего пятьдесят семь и ему, Валентину Ивановичу, не больше. Кто вас осудит-то? Он один, ты одна. Мы, как дети малые? А вы?
Катя вздохнула.
– Ну, хочешь я с ним поговорю? — оживившись и резко повернувшись к ней, Саша взяла её за руки. — Ну, давай я схожу и так между делом намекну, а? Это я могу, это я запросто.
– Ещё не хватало, — Катя, выдернув руки, встала, пряча от неё взгляд. — Мне дела надо делать, вечер уж, а ещё поливать и поливать сколько.
Саша с хитрой усмешкой посмотрела ей вслед.
Неожиданно со стороны калитки кто-то деликатно кашлянул, выведя из задумчивости Сашу и оторвав от работы Катю. Обе, одновременно повернув голову, посмотрели на переминавшегося с ноги на ногу Валентина.
– Ой, Валентин… Иванович, — Катя посмотрела на племянницу. — А вы чего у калитки-то? Вы в дом заходите, — вытерев о фартук руки, она быстро пошла в его сторону.
– Действительно, как не у себя дома, — Саша усмехнулась.
– Да я это… — Валентин с растерянностью посмотрел на Катю. — Да вот тут ягод вам принёс. Смородина-то поспела у вас или ещё нет? У меня вот уже, — он поднял небольшую корзинку.
– Да у нас только-только зреет вот. У тебя-то место, Валентин… — Катя обернулась, снова посмотрев на смотревшую на них с интересом Сашу. — Ну, у тебя там солнышка-то больше.
Саша облегчённо выдохнула.
– Ну, наконец-то, — тихо, шёпотом произнесла она, с улыбкой посмотрев на парочку. — Ну, чего вы там застряли? У нас пироги черствеют, съесть одни не успеваем, а у Севки экзамены, ему к бабушке приехать некогда пока. Давайте помогайте, Валентин Иванович, а то совсем пропадёт продукт.
– Да я вроде уж поел, — с улыбкой ответил он.
– Ну, какая это еда? Это так для удовольствия, как говорит тётя Катя. Составьте уж нам компанию, а то без мужчин нам скучно, да и дел полно, — Саша, изобразив усталость, наигранно вытерла лоб рукой. — Прям совсем зашиваемся без мужских рук, Валентин Иванович… Мы ведь можем и обидется — пришли в гости, а чай не попили.
– Ну, если хозяйка не против, — Валентин сияющими глазами посмотрел на Катю.
– Да когда же я против-то… В смысле, конечно, не против. Проходи, проходи. Ой, чего это я, — покраснев, она быстро побежала в сторону дома. — Чай сейчас поставлю, да переоденусь. Как-то гостей-то не ждали, неудобно же в таком виде-то, — обернувшись у порога скороговоркой протараторила она.
– Валентин Иваныч, садитесь, — Саша показала рукой на лавочку. — Посидите немного со мной, пока тётя переодевается, пока чай греется.
– Ну, это можно. Угощайтесь, Саша, — он протянул ей корзинку.
– Спасибо. Знаете, я вам так благодарна…
– За что же это? — Валентин удивился.
– Ну, как за что? А кто помогает тёте? Как бы она одна справилась со всем? Ей же тяжело одной. Да и вы, наверно, всё-таки мужчине одному трудно. Ни постирать, ни сготовить, тяжело. Да и веселее вдвоём. Это хорошо, я вот приехала, Сева иногда, сёстры мои, дочки тёти Кати, а так, вечером-то, скучно, и поговорить не с кем. Ой, — Саша вздохнула. — У вас ведь, наверно, также?
– Ну, я делами всё…
– Загружаете себя? Неправильно это. Вы вот мужчина с опытом, жизнь прожили, короче, прекрасно понимаете, как женщине тяжело, а вы только иногда приходите.
Валентин улыбнулся.
– Ну, а чаще, как дети-то отреагируют? Вроде чужой же человек-то.
– Ну, какой же вы чужой? Девчонки разве против? Да знают они уже. Севка рассказал. Да и Оля часто приезжает. Вы же у нас в посёлке не первый год, вас все мы хорошо знаем, — Саша с улыбкой посмотрела на него. — Ну, чего, пойдёмте чай пить, Валентин Иваныч?
– Вы знаете, Саша, называйте меня просто дядя Валя, а то мне как-то по отчеству, неудобно, что ли.
– Как хотите… Дядя Валя. Пойдёмте?
Валентин, улыбнувшись, посмотрел на девушку.
– Слушай, Паш, — Вениамин подошёл к нему, положив руку на плечо. — Ты… это, сходи к Екатерине Борисовне.
– Зачем? — Павел резко развернулся, сбросив его руку со своего плеча.
– Да я тут у неё пассатижи оставил.
– Чего оставил? — он недоумённо посмотрел на Вениамина. — Нафига ты там их оставил? И вообще, чего ты там забыл-то, да ещё с пассатижами?
– Да это не я забыл. В смысле я, но не один. Короче, помог ей. Одна же, внук ещё малец, чего он умеет-то? Валентин попросил помочь, а у него дела срочные возникли. Ну, вот я и помог, а он ушёл. А потом забыл… Ну, я забыл эти самые пассатижи. Чего такого-то? Или уже про меня слухи пошли?
– Да нет, — Павел задумчиво пожал плечами. — Просто… Ну… Слушай, а чего сам не сходишь?
– Да дела у меня, когда мне? А ты же всё равно сейчас свободный.
– А с ними кто поможет? — он кивнул на лошадей.
– Да я сам справлюсь, а потом дела.
– Ладно, — процедив сквозь зубы, Павел с подозрением посмотрел на друга. — Схожу.
– Ну, вот и хорошо… А я… Тут пока, — Вениамин отвернулся.
Сделав несколько шагов, Павел обернулся, нерешительно заговорив.
– Слушай, Вень… А если её дома нет? Ну, тёти… Екатерины Борисовны? Или спят… спит ещё? И я тут, как тут?
– Так племянница дома, да и какая рань-то? Весь посёлок уже голосит. Кто в это время спит-то?
– Ещё лучше, — тихо и недовольно пробурчал Павел, опустив голову.
– Чего? — Вениамин вопросительно посмотрел на него.
– Ладно! Схожу, говорю! — вздохнув и снова недовольно посмотрев на друга, Павел вышел на улицу.
Павел нехотя зашёл в калитку, бросив косой взгляд на Сашу, удивлённо уставившуюся на него.
– Паша? Ты чего здесь? — раскрыв рот от удивления, она подошла к нему.
– Это… — он отвернулся, подбирая слова. — Тётя Катя дома?
– Нет, а зачем она тебе? Ты чего-то хотел? — Саша с надеждой посмотрела на него.
– Я? — Павел замялся. — Ну… Где пассатижи?
– Чего где?
– Пассатижи говорю! Венька забыл их… тут.
– Нафига?
– Чего нафига? — Павел остановился, бросив на неё недоуменный взгляд.
– Забыл их тут?
– А я откуда знаю! — пожав плечами, он снова отвернулся. — Сказал, что забыл! Короче, где они?
– Я даже не знаю, как они выглядят-то, — Саша пожала плечами, оглядевшись.
– Ну, пассатижи! Клещи знаешь, как выглядят?
– Ну.
– Ну, вот, типа того.
– Может в сарае? Посмотри.
Проходя мимо, Павел бросил на неё недовольный взгляд.
– Вы хотя бы раз сюда заглядывали? — резко раскрыв дверь старого сарая, он удивлённо посмотрел на дверную ручку, оставшуюся у него в руке. — Чего-то не похоже на посещаемое место, — смахнув многочисленную паутину спросил Павел.
– А может там, — Саша кивнула на полку с инструментами. — На полке?
– Какая полка? Здесь даже на двери паутина! Сюда вообще кто-нибудь хоть раз заходил?
– Паш, ну, откуда я знаю? Я же только вчера приехала! Давай, я сама посмотрю, — Саша, проходя мимо, бросила на него быстрый взгляд, не заметив стоявшей на пути старой, ржавой лейки. Задев её ногой, она на миг потеряла равновесие, и, чтобы удержаться, схватилась рукой за такую же ржавую, еле державшуюся с одного бока, полку. Не выдержав такого напора, полка с лёгким треском, раздавшимся с одной из сторон, накренилась, вывалив всё содержимое, а именно железную банку с какими-то шурупами, пластиковый горшок, и невесть откуда взявшийся рваный мужской ботинок на несчастную голову ни в чём не повинного Павла.
– Ой, — Саша, открыв в ужасе рот, прижалась к стене. — Паша, ты живой?
– А как ты думаешь, если я стою прямо перед тобой, да ещё и разговариваю! — стряхивая паутину с волос ответил Павел. — Блин! Вот скажи, за что мне это, а? — держась за ушибленный лоб, на котором уже образовывалась здоровенная шишка, спросил он, злобно посмотрев на девушку. — Мало того, что ты мне нервы мотаешь, так ещё и убить ненароком хочешь?
– А я-то тут причём? Это она, — Саша кивнула на полку. — Не я же на тебя упала-то!
– Не знаешь, что было бы хуже, — Павел, задев её плечом, быстро пошёл к калитке. — Ищите сами свои пассатижи, а я ещё жить хочу! — обернувшись и снова посмотрев на неё, крикнул он.
Саша вздохнула, грустно посмотрев ему вслед, и, еле волоча ноги, пошла к дому.
Ольга, оглядевшись, подошла к калитке, не заметив Сашу, сидевшую на небольшой скамеечке у кустов малины.
– Ой, — испуганно вздрогнув, она чуть не налетела на неё. — Сашка, а ты чего тут? Ну, в смысле, тут сидишь?
– Сижу, — не поднимая головы, задумчиво ответила Саша. — Просто сижу.
– Чего случилось, что ли? — Ольга села рядом. — А я вот тут приехать решила. Мама на работе, что ли?
– Ага.
– Ну, а ты чего такая? Он, что ли? Ну, Пашка или этот… Лёнька?
– Да отстаньте вы уже со своим Лёнькой! — Саша резко вскочила, зло посмотрев на сестру. — Всё у нас с ним!
– Ну, всё, так всё, — Ольга пожала плечами. — Чего орать-то? Значит, Пашка?
– Пашка, — девушка вздохнула. — Понимаешь, я на него полку уронила, прям на голову…
– И чего, убила? — не дав ей договорить, спросила Ольга, открыв рот от удивления.
– Нет, ты чего. Живой. Только с фингалом на лбу, — она опят вздохнула, снова сев рядом. — Только злой теперь. Ну, а ты чего? Одна? Севка не с тобой?
– Нет, у него экзамены. А сегодня с отцом уехал.
– Ясно, — отрешённо ответила Саша.
– А я вот решила, думаю, дай приеду. Чего дома-то сидеть. Погода хорошая. Да и это… Дела тут есть, — Ольга посмотрела на соседний участок. — Саш… это… Вениамин дома? Не в курсе?
– А откуда я могу знать? Да и зачем тебе? — Саша удивлённо посмотрела на неё.
– Ну, я это, просто спросила. Он тут просил прикупить кое-что, — Ольга показала пакет. — Ну, вот я… Понимаешь, мы тут… Он тут Валентину Ивановичу помогал, ну, и просил вот… Ну, а я чего, мне же не жалко.
– Вот из всей твоей речи я поняла, что он помогал, а ты… Слу-у-ушай, — Саша улыбнувшись посмотрела на неё. — А ты это… Не как мама твоя? Супом Вениамина не кормишь?
– Чего? Каким супом? — она удивлённо посмотрела на сестру.
– Ну, твоя мама вот ходила, супом кормила дядю Валю, а теперь вот… По углам всё прячутся.
– Да ты чего? У него же квартира в посёлке, вроде, он там ремонт делает, и продавать собирается.
– А ты чего покупать собралась, что ли? Или всё-таки я чего-то недопонимаю? — Саша лукаво улыбнулась.
– Ну, я… — опустив голову ответила она. — Просто ему с лошадьми некогда, а мне что, жалко, я всё равно на выходные сюда собиралась, вот и купила, чего просил. Ну, раз так, я тогда пойду, передам?
– А ты ему и с лошадьми помогаешь? Ты же лошадей всегда боялась, с чего такая… Любовь? — девушка снова усмехнулась.
– Саш, ну что ты, прям, — Ольга встала, отвернувшись от сестры. — Какая любовь-то? Я так, помочь просто. Знакомый же. Ладно, некогда мне с тобой тут. Я ненадолго, вечером Сева приедет. Пойду я, домой только зайду и назад.
– Ну да, конечно, — Саша посмотрела ей вслед. — К вечеру-то вернёшься?
– Естественно, чего мне задерживаться-то?
– Да кто знает? — тихо саму себя спросила она, снова лукаво улыбнувшись.
Вениамин подошёл к сидевшему на лугу Павлу.
– Ну, чего сидишь такой задумчивый? — сев рядом с ним, он посмотрел на него.
– Да так, — Паша махнул рукой. — Ты зачем меня туда посылал?
– Ну… За этими… Пассатижами. А чего, не нашёл?
– Вень, вот скажи… Ты издеваешься? — повернув голову, Павел недовольно посмотрел на него. — Какие пассатижи!?
– Ну… Значит не там оставил или Валентин забрал, — Вениамин почесал затылок. — Я же ещё потом к деду твоему заходил, ты как раз на работе был. Может у него оставил? — слегка улыбнувшись, он, как ни в чём не бывало, посмотрел на Павла.
– Вень, ты… Ты… Блин! Вень, вот скажи — нафига ты меня туда послал!? Скажи мне правду! — Павел, чувствуя, что потихоньку закипает, бросил на друга недоуменный взгляд.
– Да я, в общем-то, и сам не знаю теперь. Увидел, что Екатерина пошла к Валентину, вот и решил воспользоваться, так сказать.
– Зачем?
– Да поговорить вам надо, понимаешь? — Веня снова посмотрел на него.
– О чём? Скажи, о чём?!
– О чём, о чём! Любите вы друг друга. Сами себя мучаете, — он отвернулся, — Злости в тебе много Паша. Помягче бы тебе стать. Злишься на весь свет.
Павел молча отвернулся.
– Ты же, можно сказать, её сам толкнул к этому Лёне.
– Да?! И как же?! — он зло посмотрел на Вениамина.
– Ты же прекрасно знаешь, что не к нему она сбежала, а от тебя! От твоей чёрствости. Ты сам-то чего сделал, чтобы её вернуть? А она что, ждать должна была, когда ты поумнеешь? Ну, ждала… И чего? А тут он, заботливый, рядом. Пойми ты, Пашка… Женщины любят ласку, тепло, а ты как обдашь своим холодным взглядом, так прям мороз по коже пробирает. Кому это понравится? Ты же мужик, понимать должен уж.
Павел вздохнул, опустив голову.
– Чего с головой-то? — он посмотрел на шишку на голове парня.
– Да так, — Паша махнул рукой. — Не хорошо получилось. Случайно, а, можно сказать, обвинил её. Да что там, правда обвинил.
– Ну, вот видишь. Ума тебе не хватает, Пашка. Сходи к ней, поговори. Цветы вот подари, они это любят. Раньше-то небось и не дарил?
– Дарил, — отвернувшись, пробурчал он.
– Плохо дарил. Да и одними цветами тут не поможешь. Ты, Паш, не обижайся на меня, а прислушайся к словам. Всё равно ведь без неё не сможешь… Из сердца человека так просто не выкинуть.
Вениамин встал и, снова посмотрев на парня, пошёл в сторону реки.
– Я это… На реку схожу. Лошадей посмотрю, да так, искупаюсь. Жарко чего-то сегодня.
– Ну да, — Павел усмехнулся. — Самая жара, двадцать три градуса. Не то что вчера, за тридцать.
Вениамин смущённо кашлянул.
– Ну, просто схожу. В общем, надо мне.
– Да понял уж… Ольга приехала?
– Это ты к чему? — мужчина остановился, посмотрев на Павла.
– Иди уже, заждалась небось. Как дети малые, прям. Два свободных человека, а прячутся, как будто преступление какое. Да уж все знают, чего от людей-то прятаться?
– Да это… Мать-то её ещё не знает. Как, чего, — Вениамин переступил с ноги на ногу.
– Будто она против будет. Сама прячется, теперь и дочь также, и ты хорош. В мою жизнь лезешь, а свою наладить не можешь.
– Сам разберусь, — недовольно буркнул он.
– Вот-вот. И я сам, как-нибудь.
– Ба! — Евдоким всплеснул руками, посмотрев на ушибленный лоб внука. — Никак грабли, — он усмехнулся, подойдя ближе. — Где тебя так угораздило-то?
– Ну, да, конечно, — Саша вздохнула. — Вы, наверно, и так уже наслушались всего, раз спрашиваете.
– Ну… А про кого слухи не распускали? Все мы не без греха, как говорится. Только стоит ли всем верить?
Саша в раздумье посмотрела на него.
Глава 2
Катя, посмотрев на племянницу, понуро шагавшую к дому, поставила лейку и пошла следом.
– Ну, чего опять стряслось?
Саша молча села на лавочку, равнодушно посмотрев на неё.
– Да так…
– Он? — Катя села рядом.
Саша, вздохнув, опустила голову.
– Опять рассорились?
– А мы и не мирились.
– Ох, молодёжь, молодёжь, — она, вздохнув, прислонилась к стене. — Всё вам помогать надо. Два взрослых уж человека, а как дети малые, прям.
– Ну, а сама? Ты и Валентин Иванович? Лучше, что ли? Весь посёлок уже, наверно, в курсе, а вы всё прячетесь. Зачем? — Саша посмотрела на тётю. — Чего вам прятаться-то?
– Да как-то не удобно, —Катя, почувствовав, как жар прилил к щекам, выпрямилась, отвернувшись от племянницы. — Всё-таки не молодые. Как-то в этом возрасте-то неудобно…
– А по углам прятаться удобно. Чего неудобно? Некоторые вон в шестьдесят за молодых выходят, а вы? Тебе всего пятьдесят семь и ему, Валентину Ивановичу, не больше. Кто вас осудит-то? Он один, ты одна. Мы, как дети малые? А вы?
Катя вздохнула.
– Ну, хочешь я с ним поговорю? — оживившись и резко повернувшись к ней, Саша взяла её за руки. — Ну, давай я схожу и так между делом намекну, а? Это я могу, это я запросто.
– Ещё не хватало, — Катя, выдернув руки, встала, пряча от неё взгляд. — Мне дела надо делать, вечер уж, а ещё поливать и поливать сколько.
Саша с хитрой усмешкой посмотрела ей вслед.
Неожиданно со стороны калитки кто-то деликатно кашлянул, выведя из задумчивости Сашу и оторвав от работы Катю. Обе, одновременно повернув голову, посмотрели на переминавшегося с ноги на ногу Валентина.
– Ой, Валентин… Иванович, — Катя посмотрела на племянницу. — А вы чего у калитки-то? Вы в дом заходите, — вытерев о фартук руки, она быстро пошла в его сторону.
– Действительно, как не у себя дома, — Саша усмехнулась.
– Да я это… — Валентин с растерянностью посмотрел на Катю. — Да вот тут ягод вам принёс. Смородина-то поспела у вас или ещё нет? У меня вот уже, — он поднял небольшую корзинку.
– Да у нас только-только зреет вот. У тебя-то место, Валентин… — Катя обернулась, снова посмотрев на смотревшую на них с интересом Сашу. — Ну, у тебя там солнышка-то больше.
Саша облегчённо выдохнула.
– Ну, наконец-то, — тихо, шёпотом произнесла она, с улыбкой посмотрев на парочку. — Ну, чего вы там застряли? У нас пироги черствеют, съесть одни не успеваем, а у Севки экзамены, ему к бабушке приехать некогда пока. Давайте помогайте, Валентин Иванович, а то совсем пропадёт продукт.
– Да я вроде уж поел, — с улыбкой ответил он.
– Ну, какая это еда? Это так для удовольствия, как говорит тётя Катя. Составьте уж нам компанию, а то без мужчин нам скучно, да и дел полно, — Саша, изобразив усталость, наигранно вытерла лоб рукой. — Прям совсем зашиваемся без мужских рук, Валентин Иванович… Мы ведь можем и обидется — пришли в гости, а чай не попили.
– Ну, если хозяйка не против, — Валентин сияющими глазами посмотрел на Катю.
– Да когда же я против-то… В смысле, конечно, не против. Проходи, проходи. Ой, чего это я, — покраснев, она быстро побежала в сторону дома. — Чай сейчас поставлю, да переоденусь. Как-то гостей-то не ждали, неудобно же в таком виде-то, — обернувшись у порога скороговоркой протараторила она.
– Валентин Иваныч, садитесь, — Саша показала рукой на лавочку. — Посидите немного со мной, пока тётя переодевается, пока чай греется.
– Ну, это можно. Угощайтесь, Саша, — он протянул ей корзинку.
– Спасибо. Знаете, я вам так благодарна…
– За что же это? — Валентин удивился.
– Ну, как за что? А кто помогает тёте? Как бы она одна справилась со всем? Ей же тяжело одной. Да и вы, наверно, всё-таки мужчине одному трудно. Ни постирать, ни сготовить, тяжело. Да и веселее вдвоём. Это хорошо, я вот приехала, Сева иногда, сёстры мои, дочки тёти Кати, а так, вечером-то, скучно, и поговорить не с кем. Ой, — Саша вздохнула. — У вас ведь, наверно, также?
– Ну, я делами всё…
– Загружаете себя? Неправильно это. Вы вот мужчина с опытом, жизнь прожили, короче, прекрасно понимаете, как женщине тяжело, а вы только иногда приходите.
Валентин улыбнулся.
– Ну, а чаще, как дети-то отреагируют? Вроде чужой же человек-то.
– Ну, какой же вы чужой? Девчонки разве против? Да знают они уже. Севка рассказал. Да и Оля часто приезжает. Вы же у нас в посёлке не первый год, вас все мы хорошо знаем, — Саша с улыбкой посмотрела на него. — Ну, чего, пойдёмте чай пить, Валентин Иваныч?
– Вы знаете, Саша, называйте меня просто дядя Валя, а то мне как-то по отчеству, неудобно, что ли.
– Как хотите… Дядя Валя. Пойдёмте?
Валентин, улыбнувшись, посмотрел на девушку.
***
– Слушай, Паш, — Вениамин подошёл к нему, положив руку на плечо. — Ты… это, сходи к Екатерине Борисовне.
– Зачем? — Павел резко развернулся, сбросив его руку со своего плеча.
– Да я тут у неё пассатижи оставил.
– Чего оставил? — он недоумённо посмотрел на Вениамина. — Нафига ты там их оставил? И вообще, чего ты там забыл-то, да ещё с пассатижами?
– Да это не я забыл. В смысле я, но не один. Короче, помог ей. Одна же, внук ещё малец, чего он умеет-то? Валентин попросил помочь, а у него дела срочные возникли. Ну, вот я и помог, а он ушёл. А потом забыл… Ну, я забыл эти самые пассатижи. Чего такого-то? Или уже про меня слухи пошли?
– Да нет, — Павел задумчиво пожал плечами. — Просто… Ну… Слушай, а чего сам не сходишь?
– Да дела у меня, когда мне? А ты же всё равно сейчас свободный.
– А с ними кто поможет? — он кивнул на лошадей.
– Да я сам справлюсь, а потом дела.
– Ладно, — процедив сквозь зубы, Павел с подозрением посмотрел на друга. — Схожу.
– Ну, вот и хорошо… А я… Тут пока, — Вениамин отвернулся.
Сделав несколько шагов, Павел обернулся, нерешительно заговорив.
– Слушай, Вень… А если её дома нет? Ну, тёти… Екатерины Борисовны? Или спят… спит ещё? И я тут, как тут?
– Так племянница дома, да и какая рань-то? Весь посёлок уже голосит. Кто в это время спит-то?
– Ещё лучше, — тихо и недовольно пробурчал Павел, опустив голову.
– Чего? — Вениамин вопросительно посмотрел на него.
– Ладно! Схожу, говорю! — вздохнув и снова недовольно посмотрев на друга, Павел вышел на улицу.
Глава 3
Павел нехотя зашёл в калитку, бросив косой взгляд на Сашу, удивлённо уставившуюся на него.
– Паша? Ты чего здесь? — раскрыв рот от удивления, она подошла к нему.
– Это… — он отвернулся, подбирая слова. — Тётя Катя дома?
– Нет, а зачем она тебе? Ты чего-то хотел? — Саша с надеждой посмотрела на него.
– Я? — Павел замялся. — Ну… Где пассатижи?
– Чего где?
– Пассатижи говорю! Венька забыл их… тут.
– Нафига?
– Чего нафига? — Павел остановился, бросив на неё недоуменный взгляд.
– Забыл их тут?
– А я откуда знаю! — пожав плечами, он снова отвернулся. — Сказал, что забыл! Короче, где они?
– Я даже не знаю, как они выглядят-то, — Саша пожала плечами, оглядевшись.
– Ну, пассатижи! Клещи знаешь, как выглядят?
– Ну.
– Ну, вот, типа того.
– Может в сарае? Посмотри.
Проходя мимо, Павел бросил на неё недовольный взгляд.
– Вы хотя бы раз сюда заглядывали? — резко раскрыв дверь старого сарая, он удивлённо посмотрел на дверную ручку, оставшуюся у него в руке. — Чего-то не похоже на посещаемое место, — смахнув многочисленную паутину спросил Павел.
– А может там, — Саша кивнула на полку с инструментами. — На полке?
– Какая полка? Здесь даже на двери паутина! Сюда вообще кто-нибудь хоть раз заходил?
– Паш, ну, откуда я знаю? Я же только вчера приехала! Давай, я сама посмотрю, — Саша, проходя мимо, бросила на него быстрый взгляд, не заметив стоявшей на пути старой, ржавой лейки. Задев её ногой, она на миг потеряла равновесие, и, чтобы удержаться, схватилась рукой за такую же ржавую, еле державшуюся с одного бока, полку. Не выдержав такого напора, полка с лёгким треском, раздавшимся с одной из сторон, накренилась, вывалив всё содержимое, а именно железную банку с какими-то шурупами, пластиковый горшок, и невесть откуда взявшийся рваный мужской ботинок на несчастную голову ни в чём не повинного Павла.
– Ой, — Саша, открыв в ужасе рот, прижалась к стене. — Паша, ты живой?
– А как ты думаешь, если я стою прямо перед тобой, да ещё и разговариваю! — стряхивая паутину с волос ответил Павел. — Блин! Вот скажи, за что мне это, а? — держась за ушибленный лоб, на котором уже образовывалась здоровенная шишка, спросил он, злобно посмотрев на девушку. — Мало того, что ты мне нервы мотаешь, так ещё и убить ненароком хочешь?
– А я-то тут причём? Это она, — Саша кивнула на полку. — Не я же на тебя упала-то!
– Не знаешь, что было бы хуже, — Павел, задев её плечом, быстро пошёл к калитке. — Ищите сами свои пассатижи, а я ещё жить хочу! — обернувшись и снова посмотрев на неё, крикнул он.
Саша вздохнула, грустно посмотрев ему вслед, и, еле волоча ноги, пошла к дому.
***
Ольга, оглядевшись, подошла к калитке, не заметив Сашу, сидевшую на небольшой скамеечке у кустов малины.
– Ой, — испуганно вздрогнув, она чуть не налетела на неё. — Сашка, а ты чего тут? Ну, в смысле, тут сидишь?
– Сижу, — не поднимая головы, задумчиво ответила Саша. — Просто сижу.
– Чего случилось, что ли? — Ольга села рядом. — А я вот тут приехать решила. Мама на работе, что ли?
– Ага.
– Ну, а ты чего такая? Он, что ли? Ну, Пашка или этот… Лёнька?
– Да отстаньте вы уже со своим Лёнькой! — Саша резко вскочила, зло посмотрев на сестру. — Всё у нас с ним!
– Ну, всё, так всё, — Ольга пожала плечами. — Чего орать-то? Значит, Пашка?
– Пашка, — девушка вздохнула. — Понимаешь, я на него полку уронила, прям на голову…
– И чего, убила? — не дав ей договорить, спросила Ольга, открыв рот от удивления.
– Нет, ты чего. Живой. Только с фингалом на лбу, — она опят вздохнула, снова сев рядом. — Только злой теперь. Ну, а ты чего? Одна? Севка не с тобой?
– Нет, у него экзамены. А сегодня с отцом уехал.
– Ясно, — отрешённо ответила Саша.
– А я вот решила, думаю, дай приеду. Чего дома-то сидеть. Погода хорошая. Да и это… Дела тут есть, — Ольга посмотрела на соседний участок. — Саш… это… Вениамин дома? Не в курсе?
– А откуда я могу знать? Да и зачем тебе? — Саша удивлённо посмотрела на неё.
– Ну, я это, просто спросила. Он тут просил прикупить кое-что, — Ольга показала пакет. — Ну, вот я… Понимаешь, мы тут… Он тут Валентину Ивановичу помогал, ну, и просил вот… Ну, а я чего, мне же не жалко.
– Вот из всей твоей речи я поняла, что он помогал, а ты… Слу-у-ушай, — Саша улыбнувшись посмотрела на неё. — А ты это… Не как мама твоя? Супом Вениамина не кормишь?
– Чего? Каким супом? — она удивлённо посмотрела на сестру.
– Ну, твоя мама вот ходила, супом кормила дядю Валю, а теперь вот… По углам всё прячутся.
– Да ты чего? У него же квартира в посёлке, вроде, он там ремонт делает, и продавать собирается.
– А ты чего покупать собралась, что ли? Или всё-таки я чего-то недопонимаю? — Саша лукаво улыбнулась.
– Ну, я… — опустив голову ответила она. — Просто ему с лошадьми некогда, а мне что, жалко, я всё равно на выходные сюда собиралась, вот и купила, чего просил. Ну, раз так, я тогда пойду, передам?
– А ты ему и с лошадьми помогаешь? Ты же лошадей всегда боялась, с чего такая… Любовь? — девушка снова усмехнулась.
– Саш, ну что ты, прям, — Ольга встала, отвернувшись от сестры. — Какая любовь-то? Я так, помочь просто. Знакомый же. Ладно, некогда мне с тобой тут. Я ненадолго, вечером Сева приедет. Пойду я, домой только зайду и назад.
– Ну да, конечно, — Саша посмотрела ей вслед. — К вечеру-то вернёшься?
– Естественно, чего мне задерживаться-то?
– Да кто знает? — тихо саму себя спросила она, снова лукаво улыбнувшись.
Глава 4
Вениамин подошёл к сидевшему на лугу Павлу.
– Ну, чего сидишь такой задумчивый? — сев рядом с ним, он посмотрел на него.
– Да так, — Паша махнул рукой. — Ты зачем меня туда посылал?
– Ну… За этими… Пассатижами. А чего, не нашёл?
– Вень, вот скажи… Ты издеваешься? — повернув голову, Павел недовольно посмотрел на него. — Какие пассатижи!?
– Ну… Значит не там оставил или Валентин забрал, — Вениамин почесал затылок. — Я же ещё потом к деду твоему заходил, ты как раз на работе был. Может у него оставил? — слегка улыбнувшись, он, как ни в чём не бывало, посмотрел на Павла.
– Вень, ты… Ты… Блин! Вень, вот скажи — нафига ты меня туда послал!? Скажи мне правду! — Павел, чувствуя, что потихоньку закипает, бросил на друга недоуменный взгляд.
– Да я, в общем-то, и сам не знаю теперь. Увидел, что Екатерина пошла к Валентину, вот и решил воспользоваться, так сказать.
– Зачем?
– Да поговорить вам надо, понимаешь? — Веня снова посмотрел на него.
– О чём? Скажи, о чём?!
– О чём, о чём! Любите вы друг друга. Сами себя мучаете, — он отвернулся, — Злости в тебе много Паша. Помягче бы тебе стать. Злишься на весь свет.
Павел молча отвернулся.
– Ты же, можно сказать, её сам толкнул к этому Лёне.
– Да?! И как же?! — он зло посмотрел на Вениамина.
– Ты же прекрасно знаешь, что не к нему она сбежала, а от тебя! От твоей чёрствости. Ты сам-то чего сделал, чтобы её вернуть? А она что, ждать должна была, когда ты поумнеешь? Ну, ждала… И чего? А тут он, заботливый, рядом. Пойми ты, Пашка… Женщины любят ласку, тепло, а ты как обдашь своим холодным взглядом, так прям мороз по коже пробирает. Кому это понравится? Ты же мужик, понимать должен уж.
Павел вздохнул, опустив голову.
– Чего с головой-то? — он посмотрел на шишку на голове парня.
– Да так, — Паша махнул рукой. — Не хорошо получилось. Случайно, а, можно сказать, обвинил её. Да что там, правда обвинил.
– Ну, вот видишь. Ума тебе не хватает, Пашка. Сходи к ней, поговори. Цветы вот подари, они это любят. Раньше-то небось и не дарил?
– Дарил, — отвернувшись, пробурчал он.
– Плохо дарил. Да и одними цветами тут не поможешь. Ты, Паш, не обижайся на меня, а прислушайся к словам. Всё равно ведь без неё не сможешь… Из сердца человека так просто не выкинуть.
Вениамин встал и, снова посмотрев на парня, пошёл в сторону реки.
– Я это… На реку схожу. Лошадей посмотрю, да так, искупаюсь. Жарко чего-то сегодня.
– Ну да, — Павел усмехнулся. — Самая жара, двадцать три градуса. Не то что вчера, за тридцать.
Вениамин смущённо кашлянул.
– Ну, просто схожу. В общем, надо мне.
– Да понял уж… Ольга приехала?
– Это ты к чему? — мужчина остановился, посмотрев на Павла.
– Иди уже, заждалась небось. Как дети малые, прям. Два свободных человека, а прячутся, как будто преступление какое. Да уж все знают, чего от людей-то прятаться?
– Да это… Мать-то её ещё не знает. Как, чего, — Вениамин переступил с ноги на ногу.
– Будто она против будет. Сама прячется, теперь и дочь также, и ты хорош. В мою жизнь лезешь, а свою наладить не можешь.
– Сам разберусь, — недовольно буркнул он.
– Вот-вот. И я сам, как-нибудь.
***
– Ба! — Евдоким всплеснул руками, посмотрев на ушибленный лоб внука. — Никак грабли, — он усмехнулся, подойдя ближе. — Где тебя так угораздило-то?
