– Вот теперь хорошо, — Саша с улыбкой вытянула вверх руки. — Даже легче стало!
Всё также улыбаясь, она пошла по тропинке в сторону реки, срывая по дороге белоснежные ромашки и синие васильки. Прижав к себе букет, она вздохнула нежный цветочный аромат. Оторвавшись от букета, Саша бросила взгляд на дорогу, ведущую к реке. Остановившись и стерев с лица улыбку, она растерянно посмотрела на знакомый силуэт, не спеша шагающий по дороге.
– Ой, — резко присев в траву, девушка осторожно раздвинула высокие стебли, снова растерянно посмотрев на мужчину.
Павел не спеша шёл по дороге, не замечая ничего вокруг. Подойдя к тропинке, он задумчиво остановился, посмотрев на стоявшую слева незнакомую машину. Окинув взглядом цветущий пёстрый луг, он уже увереннее зашагал в сторону посёлка.
– О! Везёт мне на тебя. Только о тебе последнее время и слышу!
Павел резко обернулся.
– Я-то думал, кто такой, а это всего лишь ты, — он слегка брезгливо окинул его взглядом. — Что, вспоминаешь часто, раз так покоя не даю?
– Опять мы с тобой встретились, — казалось, даже не слушая его, Лёня усмехнулся одним уголком рта. — Драться теперь будем из-за неё? — пошатываясь он подошёл чуть ближе.
– Хочешь, забирай снова… Мне чужого не надо, — Павел отвернулся, сжав зубы, так, что выступили желваки.
Леонид окинул его взглядом.
– Чужого?
– У тебя всё? Ты за ней приехал? Иди к ней, — Павел, повернув голову, с ненавистью посмотрел на соперника. — Я тебе зачем? Всё что хотел, сказал? Посмотрел на меня?
– Злишься?
– Да пошёл ты! — он развернулся и, не оглядываясь, пошёл дальше по тропинке.
– Да это я тебя должен ненавидеть!!! — Лёня, сжав кулаки, злобно посмотрел ему вслед. — Все три года я видел только тебя в её глазах!!! Любил её, а ты между нами стоял!
Павел остановился.
– Все эти три года!!! Ты как заноза сидел между нами!!! Она со мной была, спала рядом, а ты между нами стоял!!! Я, как привязанный всё ждал, надеялся, но ты!! — всё также, с ненавистью глядя в спину Павлу, выкрикивал Лёня. — Вы оба… Ненавижу вас обоих!!! Вы друг друга стоите. Жалкие твари!!! — заплетающимся языком всё выкрикивал он. — Вы оба как клопы, только кровь высасывать умеете! Как комары! Как…
– Ну, всех насекомых вспомнил, зоолог хренов? — Павел снова повернулся, окинув его взглядом.
– Чего? — Лёня удивлённо посмотрел на него. — Я говорю, твари вы… оба!
Павел в несколько шагов подскочив к нему, схватив за ворот, притянув к себе и, с ненавистью глядя прямо в глаза, процедил сквозь зубы:
– Ты сам-то из себя чего представляешь? — он сильнее сжал ворот.
Лёня рассмеялся в ответ, запрокину голову.
– Да ты смотрю, уже хорош. Набрался уже? Помогло? — Павел отпустил Леонида.
– Пошёл ты!
Поправив рубашку, Лёня, чуть пошатываясь, пошёл к дороге, возле которой стояла машина.
– Можешь забирать её себе. Мне с ней жизни не будет. Она так и не стала моей, — Лёня опустил голову.
– Слышь, умник, ты в таком виде ехать собрался? Стой говорю! — Павел быстро подошёл к остановившемуся Леониду.
– Чего тебе ещё от меня надо? Я домой хочу.
Лёня сделал шаг, но с трудом держащие его ноги переплелись и он, не удержавшись, упал. Павел помог ему подняться.
– Ключи отдай, — он протянул ему ладонь.
– И машину ещё хочешь забрать? Ну, и бери! — Лёня с трудом, не слушавшимися руками вынул из кармана ключи. — На! — бросив их на ладонь, он уже собирался пойти дальше. Павел, обойдя его, подхватил, забросив на плечо. — Ты это… Чего. Пусти говорю! Её бери! Машину бери! А меня зачем!?
– Протрезвеешь, завтра сам уедешь.
– Да? Как вы мне все надоели. Ненавижу вас всех! — Лёня, всхлипнув, опустил вниз руки и голову.
– Садись давай, — поставив его на ноги, Павел открыл заднюю дверь машины. — Отвезу тебя к деду, проспишься, а завтра он тебя в чувство приведёт.
– О, а это ещё кто, — Евдоким удивлённо посмотрел на внука, ведущего под руку какого-то пьяного парня.
– Лучше не спрашивай, — бросив быстрый взгляд на деда ответил Паша. — Это… Лёнька… Сашкин, — остановившись, он виновато опустил голову. — Видать за ней приехал. Только вот, перебрал… Для храбрости.
– А сюда зачем тогда?
– А куда!? В машину посадить и на все четыре стороны, что ли!? В таком виде? Думаешь, Сашка его примет? Не оставлять же его, — Паша снова посмотрел на деда. — Дед, пусть проспится, а завтра налей ему, чтобы очухался.
– Ладно, сделаю, — недовольно посмотрев на гостя, ответил Евдоким. — Заноси в дом. Ох, Пашка, добрая душа, — дед покачал головой, посмотрев вслед внуку.
– Дед, я его там уложил, на диване, ключи от машины, если что, на тумбочке в сенях, — Паша опустил глаза. — Дед, я пойду. На твоё место.
– Удочки-то возьмёшь?
– Один пойду! — недовольно бросил он. — Заодно слеги тебе нарублю.
– Ну, как знаешь, — задумчиво посмотрев ему в след, дед зашёл в дом. Подойдя к дивану, окинул Лёню взглядом.
– А ты-ы-ы кто? — заплетающимся языком спросил он, подняв голову и с интересом посмотрев на деда.
– Совесть твоя.
– А чего такой… такая старая?
– Будешь дальше так пить, тоже состаришься. Сымай штаны.
– За-а-чем? — Лёня вытаращил глаза от удивления.
– А чтоб не убежал. Куда без штанов-то уйдёшь?
Раздев его и сложив одежду рядом на кресле, Евдоким снова подошёл к нему.
– Ты давай спи! Завтра налью тебе, будешь, как огурчик.
– Мне надо… домой.
– Спи сказал! Хватит людей баламутить, — дед строго посмотрел на гостя. — А то вот врежу вот этой вот, — замахнувшись на него палкой, зло процедил он.
– Всё… уже сплю, — Лёня повернулся на бок, накрывшись с головой одеялом.
Зайдя через полчаса в комнату, Евдоким усмехнулся, прислушавшись к громкому Лёнькиному храпу
– Ну, теперь никуда не денется. Пойду-ка пройдусь, что ли.
Катя, выйдя на крыльцо, в поисках Саши окинула взглядом участок. Было тихо, только время от времени с соседского участка раздавался детский смех. Присев на лавочку и закрыв глаза, она блаженно улыбнулась, вытянув ноги.
– Слышь, Катюха! Ты это… Не помешал?!
Катя открыла глаза и, повернув голову, посмотрела на входящего в калитку деда Евдокима.
– Да нет, проходи, посиди, отдохни. В город вот ездила, да с делами пока управилась, сижу теперь, отдыхаю. Ну, а у тебя чего? Просто в гости или как?
– Да я вот чего подумал-то. Молодёжь-то наша, совсем уж измаялась. Ходят-бродят вокруг друг друга, а сойтись никак, — он развёл руками.
– И чего предлагаешь? — Катя внимательно посмотрела на него.
– Так это… Давай скажем, что, мол, он там… Ну, на этом поганом-то месте, чего сделать решил, — присев рядом, он вопросительно посмотрел на неё.
– Дед, ты рехнулся, что ли? — она открыла рот от удивления. — Чего сделать-то решил?
– Да не решил! А так для виду. Мол, так и так. Она туда к нему пойдёт, ну, и, глядишь, помирятся, — Евдоким снова, с тем же выражением на лице, посмотрел на неё.
– А получше ничего не мог придумать? — Катя постучала себе по голове. — Нашёл шутку.
– Да какие шутки? Я ж серьёзно. Ну, а чего тогда? Чего не говоришь — не слушает, чего не советуешь — молчит. У тебя чего лучше, что ли?
– Да нет, тоже самое. Только вот как-то боязно, что ли? Да и где она сейчас-то, кто её знает. Ушла и всё нет.
– Там к ней из города этот самый приехал, — тихо, наклонившись к ней, проговорил дед, оглядевшись по сторонам.
– Лёнька?! — Катя всплеснула руками и, открыв рот от удивления, посмотрела на деда. — А ты откуда знаешь, что он-то?
– Чего орёшь-то? — Евдоким снова огляделся. — Чего всем-то объявлять? Его Пашка притащил. Встретился где-то, а он уж хорош, принял, видать, для храбрости.
– Ну, а к себе-то зачем?
– Ну, а куда его? В таком виде-то? За руль-то не посадишь.
– А он это… Не проснётся?
– Да куда там, — дед махнул рукой. — Храпака такого на всю деревню. Это надолго. До утра теперь точно не проснётся … Ну? Так чего с ними-то?
– Да я даже не знаю, как и сказать-то? Выдам же себя, — Катя с беспокойством вздохнула.
– Вот бабы, а! — Евдоким всплеснул руками. — Всё нам мужикам за вас делать надобно. Сиди, — он похлопал её по коленке. — Придёт сейчас, сам всё сделаю.
– Вон, легка на помине, — Катя кивнула на Сашу, шедшую мимо забора.
– Слышь, Санька!
Саша, вздрогнув от неожиданности, посмотрела на деда.
– Ой, а я вас и не заметила, — подойдя к ним сказала девушка. — А вы чего тут сидите? — и, равнодушно посмотрев на них, она собралась уже пройти мимо.
– Я чего говорю-то, Сань! Это… Ты моего Пашку там не видала?
– Ну, а чего? — бросив быстрый взгляд на деда, Саша опустила голову. — Шёл, часа два назад, по дороге, у реки… А дальше не знаю.
– А он чего-то быстро так собрался, и на это, видать, пошёл, место-то нехорошее… А удочки не взял, — подняв вверх указательный палец продолжил Евдоким.
– Ну, и чего? — также равнодушно спросила она.
– Ну… А это… — он посмотрела на Катю.
Она, растерянно пожав плечами, перевела взгляд на племянницу.
– Ну, в смысле… Как бы чего, ни того… А то, кто его знает.
– Я чего-то вообще ничего не поняла, — Саша удивлённо посмотрела на деда, переведя взгляд на Катю. — Чего случилось-то?
– Да Пашка чего-то верёвку какую-то взял, ну, и туда. Я-то сначала не сообразил, а потом…
Саша, открыв рот, посмотрела на тётю.
– Ага, — также открыв рот, ответила она.
– Зачем верёвка? — осторожно спросила девушка.
– Так это… Твой там, этот-то приехал… Ну, а он… Ну, виделись они…
– Лёнька? — Саша, вытаращив глаза от удивления, снова посмотрела на Катю.
– Ага, — испуганно посмотрев на деда, ответила она.
– А чего же вы тут-то тогда сидите, блин! А если он там уже?!
– Кто? Чего уже? — удивлённо спросил Евдоким.
– А верёвка-то ему зачем?! Качели что ли делать?! — Саша зло посмотрела на него, переведя взгляд на Катю.
– А! Так это… Куда же я-то с больной ногой?
– Что же вы за люди-то такие!?
Саша быстро выбежала на улицу.
– Ну, как-то так, — покачав головой ответил Евдоким.
– Ой, дед, свихнулся ты, смотрю, совсем, на старости лет. Что-то неспокойно и мне стало, пойду-ка посмотрю, чего они там.
– Да ты-то посиди пока. Пусть сами как ни то. Да так он просто. Чего ему это, вешаться-то. Посидит, остынет, да вернётся. Слеги заодно хотел нарубить, я просил уж давно, вот и верёвка для того.
– Да как он остынет, если она к нему сейчас прибежит! Она же как увидит, что он так просто сидит, так как бы сама чем не огрела!
– Тьфу ты! Вот бабы, а! Ты их миришь, а они тебя ещё и чем похлеще приласкают в ответ! Ну, пошли тогда, что ли. Авось предотвратим.
Саша, остановившись, прислонилась к стволу старого, уже наполовину засохшего дерева. Сердце бешено билось в груди и, чтобы хотя бы немного унять его ритм, она глубоко вздохнула. Отдышавшись и прислушавшись, она подошла к зарослям густого кустарника, за которым и находилось то самое, как говорили в посёлке, нехорошее место. Осторожно раздвинув ветки, она осмотрелась. Где-то рядом громкоголосым хриплым хором голосили свои арии жительницы этих мест — лягушки. Где-то впереди, за разросшимися кустами хрустнула ветка. Саша осторожно направилась в ту сторону.
– Паша, — тихо, вполголоса, испуганно позвала она. — Ты тут?
– Ну, и? Зачем искала?
– Ой, — Саша испуганно попятилась. — А я думала, ты… Ну… У тебя же верёвка.
– Какая верёвка? — раздражённо спросил он. — Так ты думаешь я вешаться сюда пришёл!? На фига!?
– Ну, это дед твой.
– Чего мой дед? Вешаться собрался? А ему-то это нафига? — Павел махнул перед ней рукой со сжатой в ней верёвкой.
– А это что тогда? — Саша кивнула на верёвку.
– Да я за слегами пошёл! Дед неделю уже все уши прожужжал: слеги надо, слеги надо! Горох, блин, подвязать! Чего я их, в руках тащить буду!? Вот я и взял её! — он снова махнул верёвкой.
– Паш, откуда я знала-то. Я испугалась. Думала, ты это… Лёнька приезжал… Говорят, — осторожно спросила она.
– Ну… Приезжал. А чего? Скучаешь, что ли?
– Я уже не с ним! — Саша резко вскинула голову. — Мы давно уже разбежались!
– А нафига тогда он приехал!? Не за тобой ли!?
– А! За мной! Только без меня уедет! Доволен! — с раскрасневшимся от злости лицом выкрикнула она. — Ты меня упрекаешь!? А сам!? Вокруг кого Галка так и крутится!? — она изобразила круг в воздухе.
– Галка замужем, если что!
– Да? А когда это её останавливало?
– Её Сашка теперь так приструнил, что она даже взглянуть на мужика боится! И вообще!.. Она за Венькой бегала, чтобы Сашка ревновал! Довольна!
– А! Так ты ещё и за жизнью её следишь!? — Сашка, подперев бока и сжав зубы от злости, посмотрела на него. — Тогда со Светкой зачем связался!?
– Ага! Ты теперь мне будешь всех поимённо вспоминать?! Кстати, со мной ещё медсёстры работают, Катя, Таня и Маша! Правда, тоже все замужем, но ведь тебя это не останавливает, правда!? Да и вообще, тебе можно, значит, а мне нельзя!? Ты чего теперь, меня ревновать вздумала!? С какого это перепуга!?
– Я?! Тебя? Да кто ты есть такой, чтобы я! Тебя! Ревновала! — чеканя каждое слово орала она.
– А как это, по-твоему, называется? — наклонив голову набок он также злобно посмотрел на неё.
– Да ты! — Сашка, подбежав к нему, стукнула его по груди. — Ненавижу! Ненавижу!
Павел, поймав её руки, сильно сжал запястья.
– Всё? Успокоилась?
Сашка, открыв рот от неожиданности, удивлённо посмотрела на него.
Евдоким с Катей осторожно вошли в пролесок и, спрятавшись за разросшимися кустами орешника, отодвинув ветки посмотрели на небольшую полянку, раскинувшуюся в пятидесяти метрах от них, за небольшим журчащим ручейком.
– Слышь, Катька, может это… Вмешаться, что ли? — дед тростью показал в сторону Павла с Сашей, громко спорящих на той самой полянке. — Поубивают ещё друг друга ненароком.
– Нет, сам же всё придумал, значит, а теперь беспокойство заело? Да пусть, — Катя махнула рукой, посмотрев в их сторону. — Милые бранятся, только тешатся. Пускай наорутся, пар, как говориться, выпустят… А там, глядишь, Евдоким Аркадич, свадьбу готовить придётся… Внука твоего женить будем.
Евдоким удивлённо посмотрел на неё.
– Ну, а чего? Молодёжь, кровь кипит… Глядишь, к утру только дождёмся.
– Ух ты! — дед, игриво дёрнув плечом и лукаво улыбнувшись, шлёпнул Катю чуть пониже спины.
– Ты чего, дед? — Катя, открыв рот и вытаращив от удивления глаза, посмотрела на него.
– Да вот, молодость вспомнил. Проверить решил, кипит ещё чего-то, аль нет, — дед игриво подмигнул ей.
– Чего у тебя там кипеть-то может? Девятый десяток уж разменял, а он всё не наиграется! Тьфу! Поскудник старый! — она покачала головой.
– Ну, а чего? Не такой уж и старый, раз кипит-то ещё. Я ещё, мож, молодым фору дам.
– Не окочурься, когда фору давать будешь. То же мне ловелас нашёлся!
– Ничего ты, Катька, в мужиках не смыслишь.
– А чего мне в них смыслить-то? У меня муж нормальный… Был… Тоже ещё ого-го, —Катя задумалась, вспомнив ушедшего к подруге мужа. — Вот Любка, вертихвостка, на старости лет-то, — она покачала головой. — Ни спереди, ни сзади, а вот, поскудник, ушёл же к такой!
– Ну, а я про что? — он снова игриво замахнулся.
– Ну, размахался уж. Вон бабка Фрося, уже к стольнику приближается, и всё на дедов посматривает, вот к ней и сватался бы.
– На кой мне такая старая-то, коль молодые холостые есть? Да и глухая совсем.
Всё также улыбаясь, она пошла по тропинке в сторону реки, срывая по дороге белоснежные ромашки и синие васильки. Прижав к себе букет, она вздохнула нежный цветочный аромат. Оторвавшись от букета, Саша бросила взгляд на дорогу, ведущую к реке. Остановившись и стерев с лица улыбку, она растерянно посмотрела на знакомый силуэт, не спеша шагающий по дороге.
– Ой, — резко присев в траву, девушка осторожно раздвинула высокие стебли, снова растерянно посмотрев на мужчину.
Глава 9
Павел не спеша шёл по дороге, не замечая ничего вокруг. Подойдя к тропинке, он задумчиво остановился, посмотрев на стоявшую слева незнакомую машину. Окинув взглядом цветущий пёстрый луг, он уже увереннее зашагал в сторону посёлка.
– О! Везёт мне на тебя. Только о тебе последнее время и слышу!
Павел резко обернулся.
– Я-то думал, кто такой, а это всего лишь ты, — он слегка брезгливо окинул его взглядом. — Что, вспоминаешь часто, раз так покоя не даю?
– Опять мы с тобой встретились, — казалось, даже не слушая его, Лёня усмехнулся одним уголком рта. — Драться теперь будем из-за неё? — пошатываясь он подошёл чуть ближе.
– Хочешь, забирай снова… Мне чужого не надо, — Павел отвернулся, сжав зубы, так, что выступили желваки.
Леонид окинул его взглядом.
– Чужого?
– У тебя всё? Ты за ней приехал? Иди к ней, — Павел, повернув голову, с ненавистью посмотрел на соперника. — Я тебе зачем? Всё что хотел, сказал? Посмотрел на меня?
– Злишься?
– Да пошёл ты! — он развернулся и, не оглядываясь, пошёл дальше по тропинке.
– Да это я тебя должен ненавидеть!!! — Лёня, сжав кулаки, злобно посмотрел ему вслед. — Все три года я видел только тебя в её глазах!!! Любил её, а ты между нами стоял!
Павел остановился.
– Все эти три года!!! Ты как заноза сидел между нами!!! Она со мной была, спала рядом, а ты между нами стоял!!! Я, как привязанный всё ждал, надеялся, но ты!! — всё также, с ненавистью глядя в спину Павлу, выкрикивал Лёня. — Вы оба… Ненавижу вас обоих!!! Вы друг друга стоите. Жалкие твари!!! — заплетающимся языком всё выкрикивал он. — Вы оба как клопы, только кровь высасывать умеете! Как комары! Как…
– Ну, всех насекомых вспомнил, зоолог хренов? — Павел снова повернулся, окинув его взглядом.
– Чего? — Лёня удивлённо посмотрел на него. — Я говорю, твари вы… оба!
Павел в несколько шагов подскочив к нему, схватив за ворот, притянув к себе и, с ненавистью глядя прямо в глаза, процедил сквозь зубы:
– Ты сам-то из себя чего представляешь? — он сильнее сжал ворот.
Лёня рассмеялся в ответ, запрокину голову.
– Да ты смотрю, уже хорош. Набрался уже? Помогло? — Павел отпустил Леонида.
– Пошёл ты!
Поправив рубашку, Лёня, чуть пошатываясь, пошёл к дороге, возле которой стояла машина.
– Можешь забирать её себе. Мне с ней жизни не будет. Она так и не стала моей, — Лёня опустил голову.
– Слышь, умник, ты в таком виде ехать собрался? Стой говорю! — Павел быстро подошёл к остановившемуся Леониду.
– Чего тебе ещё от меня надо? Я домой хочу.
Лёня сделал шаг, но с трудом держащие его ноги переплелись и он, не удержавшись, упал. Павел помог ему подняться.
– Ключи отдай, — он протянул ему ладонь.
– И машину ещё хочешь забрать? Ну, и бери! — Лёня с трудом, не слушавшимися руками вынул из кармана ключи. — На! — бросив их на ладонь, он уже собирался пойти дальше. Павел, обойдя его, подхватил, забросив на плечо. — Ты это… Чего. Пусти говорю! Её бери! Машину бери! А меня зачем!?
– Протрезвеешь, завтра сам уедешь.
– Да? Как вы мне все надоели. Ненавижу вас всех! — Лёня, всхлипнув, опустил вниз руки и голову.
– Садись давай, — поставив его на ноги, Павел открыл заднюю дверь машины. — Отвезу тебя к деду, проспишься, а завтра он тебя в чувство приведёт.
***
– О, а это ещё кто, — Евдоким удивлённо посмотрел на внука, ведущего под руку какого-то пьяного парня.
– Лучше не спрашивай, — бросив быстрый взгляд на деда ответил Паша. — Это… Лёнька… Сашкин, — остановившись, он виновато опустил голову. — Видать за ней приехал. Только вот, перебрал… Для храбрости.
– А сюда зачем тогда?
– А куда!? В машину посадить и на все четыре стороны, что ли!? В таком виде? Думаешь, Сашка его примет? Не оставлять же его, — Паша снова посмотрел на деда. — Дед, пусть проспится, а завтра налей ему, чтобы очухался.
– Ладно, сделаю, — недовольно посмотрев на гостя, ответил Евдоким. — Заноси в дом. Ох, Пашка, добрая душа, — дед покачал головой, посмотрев вслед внуку.
– Дед, я его там уложил, на диване, ключи от машины, если что, на тумбочке в сенях, — Паша опустил глаза. — Дед, я пойду. На твоё место.
– Удочки-то возьмёшь?
– Один пойду! — недовольно бросил он. — Заодно слеги тебе нарублю.
– Ну, как знаешь, — задумчиво посмотрев ему в след, дед зашёл в дом. Подойдя к дивану, окинул Лёню взглядом.
– А ты-ы-ы кто? — заплетающимся языком спросил он, подняв голову и с интересом посмотрев на деда.
– Совесть твоя.
– А чего такой… такая старая?
– Будешь дальше так пить, тоже состаришься. Сымай штаны.
– За-а-чем? — Лёня вытаращил глаза от удивления.
– А чтоб не убежал. Куда без штанов-то уйдёшь?
Раздев его и сложив одежду рядом на кресле, Евдоким снова подошёл к нему.
– Ты давай спи! Завтра налью тебе, будешь, как огурчик.
– Мне надо… домой.
– Спи сказал! Хватит людей баламутить, — дед строго посмотрел на гостя. — А то вот врежу вот этой вот, — замахнувшись на него палкой, зло процедил он.
– Всё… уже сплю, — Лёня повернулся на бок, накрывшись с головой одеялом.
Зайдя через полчаса в комнату, Евдоким усмехнулся, прислушавшись к громкому Лёнькиному храпу
– Ну, теперь никуда не денется. Пойду-ка пройдусь, что ли.
***
Катя, выйдя на крыльцо, в поисках Саши окинула взглядом участок. Было тихо, только время от времени с соседского участка раздавался детский смех. Присев на лавочку и закрыв глаза, она блаженно улыбнулась, вытянув ноги.
– Слышь, Катюха! Ты это… Не помешал?!
Катя открыла глаза и, повернув голову, посмотрела на входящего в калитку деда Евдокима.
– Да нет, проходи, посиди, отдохни. В город вот ездила, да с делами пока управилась, сижу теперь, отдыхаю. Ну, а у тебя чего? Просто в гости или как?
– Да я вот чего подумал-то. Молодёжь-то наша, совсем уж измаялась. Ходят-бродят вокруг друг друга, а сойтись никак, — он развёл руками.
– И чего предлагаешь? — Катя внимательно посмотрела на него.
– Так это… Давай скажем, что, мол, он там… Ну, на этом поганом-то месте, чего сделать решил, — присев рядом, он вопросительно посмотрел на неё.
– Дед, ты рехнулся, что ли? — она открыла рот от удивления. — Чего сделать-то решил?
– Да не решил! А так для виду. Мол, так и так. Она туда к нему пойдёт, ну, и, глядишь, помирятся, — Евдоким снова, с тем же выражением на лице, посмотрел на неё.
– А получше ничего не мог придумать? — Катя постучала себе по голове. — Нашёл шутку.
– Да какие шутки? Я ж серьёзно. Ну, а чего тогда? Чего не говоришь — не слушает, чего не советуешь — молчит. У тебя чего лучше, что ли?
– Да нет, тоже самое. Только вот как-то боязно, что ли? Да и где она сейчас-то, кто её знает. Ушла и всё нет.
– Там к ней из города этот самый приехал, — тихо, наклонившись к ней, проговорил дед, оглядевшись по сторонам.
– Лёнька?! — Катя всплеснула руками и, открыв рот от удивления, посмотрела на деда. — А ты откуда знаешь, что он-то?
– Чего орёшь-то? — Евдоким снова огляделся. — Чего всем-то объявлять? Его Пашка притащил. Встретился где-то, а он уж хорош, принял, видать, для храбрости.
– Ну, а к себе-то зачем?
– Ну, а куда его? В таком виде-то? За руль-то не посадишь.
– А он это… Не проснётся?
– Да куда там, — дед махнул рукой. — Храпака такого на всю деревню. Это надолго. До утра теперь точно не проснётся … Ну? Так чего с ними-то?
– Да я даже не знаю, как и сказать-то? Выдам же себя, — Катя с беспокойством вздохнула.
– Вот бабы, а! — Евдоким всплеснул руками. — Всё нам мужикам за вас делать надобно. Сиди, — он похлопал её по коленке. — Придёт сейчас, сам всё сделаю.
– Вон, легка на помине, — Катя кивнула на Сашу, шедшую мимо забора.
– Слышь, Санька!
Саша, вздрогнув от неожиданности, посмотрела на деда.
– Ой, а я вас и не заметила, — подойдя к ним сказала девушка. — А вы чего тут сидите? — и, равнодушно посмотрев на них, она собралась уже пройти мимо.
– Я чего говорю-то, Сань! Это… Ты моего Пашку там не видала?
– Ну, а чего? — бросив быстрый взгляд на деда, Саша опустила голову. — Шёл, часа два назад, по дороге, у реки… А дальше не знаю.
– А он чего-то быстро так собрался, и на это, видать, пошёл, место-то нехорошее… А удочки не взял, — подняв вверх указательный палец продолжил Евдоким.
– Ну, и чего? — также равнодушно спросила она.
– Ну… А это… — он посмотрела на Катю.
Она, растерянно пожав плечами, перевела взгляд на племянницу.
– Ну, в смысле… Как бы чего, ни того… А то, кто его знает.
– Я чего-то вообще ничего не поняла, — Саша удивлённо посмотрела на деда, переведя взгляд на Катю. — Чего случилось-то?
– Да Пашка чего-то верёвку какую-то взял, ну, и туда. Я-то сначала не сообразил, а потом…
Саша, открыв рот, посмотрела на тётю.
– Ага, — также открыв рот, ответила она.
– Зачем верёвка? — осторожно спросила девушка.
– Так это… Твой там, этот-то приехал… Ну, а он… Ну, виделись они…
– Лёнька? — Саша, вытаращив глаза от удивления, снова посмотрела на Катю.
– Ага, — испуганно посмотрев на деда, ответила она.
– А чего же вы тут-то тогда сидите, блин! А если он там уже?!
– Кто? Чего уже? — удивлённо спросил Евдоким.
– А верёвка-то ему зачем?! Качели что ли делать?! — Саша зло посмотрела на него, переведя взгляд на Катю.
– А! Так это… Куда же я-то с больной ногой?
– Что же вы за люди-то такие!?
Саша быстро выбежала на улицу.
– Ну, как-то так, — покачав головой ответил Евдоким.
– Ой, дед, свихнулся ты, смотрю, совсем, на старости лет. Что-то неспокойно и мне стало, пойду-ка посмотрю, чего они там.
– Да ты-то посиди пока. Пусть сами как ни то. Да так он просто. Чего ему это, вешаться-то. Посидит, остынет, да вернётся. Слеги заодно хотел нарубить, я просил уж давно, вот и верёвка для того.
– Да как он остынет, если она к нему сейчас прибежит! Она же как увидит, что он так просто сидит, так как бы сама чем не огрела!
– Тьфу ты! Вот бабы, а! Ты их миришь, а они тебя ещё и чем похлеще приласкают в ответ! Ну, пошли тогда, что ли. Авось предотвратим.
Глава 10
Саша, остановившись, прислонилась к стволу старого, уже наполовину засохшего дерева. Сердце бешено билось в груди и, чтобы хотя бы немного унять его ритм, она глубоко вздохнула. Отдышавшись и прислушавшись, она подошла к зарослям густого кустарника, за которым и находилось то самое, как говорили в посёлке, нехорошее место. Осторожно раздвинув ветки, она осмотрелась. Где-то рядом громкоголосым хриплым хором голосили свои арии жительницы этих мест — лягушки. Где-то впереди, за разросшимися кустами хрустнула ветка. Саша осторожно направилась в ту сторону.
– Паша, — тихо, вполголоса, испуганно позвала она. — Ты тут?
– Ну, и? Зачем искала?
– Ой, — Саша испуганно попятилась. — А я думала, ты… Ну… У тебя же верёвка.
– Какая верёвка? — раздражённо спросил он. — Так ты думаешь я вешаться сюда пришёл!? На фига!?
– Ну, это дед твой.
– Чего мой дед? Вешаться собрался? А ему-то это нафига? — Павел махнул перед ней рукой со сжатой в ней верёвкой.
– А это что тогда? — Саша кивнула на верёвку.
– Да я за слегами пошёл! Дед неделю уже все уши прожужжал: слеги надо, слеги надо! Горох, блин, подвязать! Чего я их, в руках тащить буду!? Вот я и взял её! — он снова махнул верёвкой.
– Паш, откуда я знала-то. Я испугалась. Думала, ты это… Лёнька приезжал… Говорят, — осторожно спросила она.
– Ну… Приезжал. А чего? Скучаешь, что ли?
– Я уже не с ним! — Саша резко вскинула голову. — Мы давно уже разбежались!
– А нафига тогда он приехал!? Не за тобой ли!?
– А! За мной! Только без меня уедет! Доволен! — с раскрасневшимся от злости лицом выкрикнула она. — Ты меня упрекаешь!? А сам!? Вокруг кого Галка так и крутится!? — она изобразила круг в воздухе.
– Галка замужем, если что!
– Да? А когда это её останавливало?
– Её Сашка теперь так приструнил, что она даже взглянуть на мужика боится! И вообще!.. Она за Венькой бегала, чтобы Сашка ревновал! Довольна!
– А! Так ты ещё и за жизнью её следишь!? — Сашка, подперев бока и сжав зубы от злости, посмотрела на него. — Тогда со Светкой зачем связался!?
– Ага! Ты теперь мне будешь всех поимённо вспоминать?! Кстати, со мной ещё медсёстры работают, Катя, Таня и Маша! Правда, тоже все замужем, но ведь тебя это не останавливает, правда!? Да и вообще, тебе можно, значит, а мне нельзя!? Ты чего теперь, меня ревновать вздумала!? С какого это перепуга!?
– Я?! Тебя? Да кто ты есть такой, чтобы я! Тебя! Ревновала! — чеканя каждое слово орала она.
– А как это, по-твоему, называется? — наклонив голову набок он также злобно посмотрел на неё.
– Да ты! — Сашка, подбежав к нему, стукнула его по груди. — Ненавижу! Ненавижу!
Павел, поймав её руки, сильно сжал запястья.
– Всё? Успокоилась?
Сашка, открыв рот от неожиданности, удивлённо посмотрела на него.
***
Евдоким с Катей осторожно вошли в пролесок и, спрятавшись за разросшимися кустами орешника, отодвинув ветки посмотрели на небольшую полянку, раскинувшуюся в пятидесяти метрах от них, за небольшим журчащим ручейком.
– Слышь, Катька, может это… Вмешаться, что ли? — дед тростью показал в сторону Павла с Сашей, громко спорящих на той самой полянке. — Поубивают ещё друг друга ненароком.
– Нет, сам же всё придумал, значит, а теперь беспокойство заело? Да пусть, — Катя махнула рукой, посмотрев в их сторону. — Милые бранятся, только тешатся. Пускай наорутся, пар, как говориться, выпустят… А там, глядишь, Евдоким Аркадич, свадьбу готовить придётся… Внука твоего женить будем.
Евдоким удивлённо посмотрел на неё.
– Ну, а чего? Молодёжь, кровь кипит… Глядишь, к утру только дождёмся.
– Ух ты! — дед, игриво дёрнув плечом и лукаво улыбнувшись, шлёпнул Катю чуть пониже спины.
– Ты чего, дед? — Катя, открыв рот и вытаращив от удивления глаза, посмотрела на него.
– Да вот, молодость вспомнил. Проверить решил, кипит ещё чего-то, аль нет, — дед игриво подмигнул ей.
– Чего у тебя там кипеть-то может? Девятый десяток уж разменял, а он всё не наиграется! Тьфу! Поскудник старый! — она покачала головой.
– Ну, а чего? Не такой уж и старый, раз кипит-то ещё. Я ещё, мож, молодым фору дам.
– Не окочурься, когда фору давать будешь. То же мне ловелас нашёлся!
– Ничего ты, Катька, в мужиках не смыслишь.
– А чего мне в них смыслить-то? У меня муж нормальный… Был… Тоже ещё ого-го, —Катя задумалась, вспомнив ушедшего к подруге мужа. — Вот Любка, вертихвостка, на старости лет-то, — она покачала головой. — Ни спереди, ни сзади, а вот, поскудник, ушёл же к такой!
– Ну, а я про что? — он снова игриво замахнулся.
– Ну, размахался уж. Вон бабка Фрося, уже к стольнику приближается, и всё на дедов посматривает, вот к ней и сватался бы.
– На кой мне такая старая-то, коль молодые холостые есть? Да и глухая совсем.
