– Ты чего орёшь, как оглашенный?
– Дед, ты же эту, шапку рогатую отдать забыл.
– Точно! Вот склероз-то! — Егорыч отошёл и вскоре вернулся, неся в руке что-то сине-красное. При ближайшем рассмотрении это оказалась фанатская шапка в виде сине-бело-красного рогатого норманнского шлема.
– Вот, ребятки, это вы у нас в Осетрове потеряли. В сенях оставили.
– Они её в лодке нашей оставили, а в сени это я закинул, — возразил Санька.
– Вот вам и нечистый. С рогами, — Илья протянул друзьям шапку. — Откуда она?
– Время идёт, а загадок всё больше, — философски заметил Саня.
– Так это из Степняково, — Витя с интересом посмотрел на шапку. — Это у нас эта художница Стеллочка…
– Что б она провалилась… — добавил Федя. — Чуть Феечий луг нам не спалила со своими приятелями.
– Так что там эта Стелла? — напомнил Илья.
– Да эту шапку она у нас оставила, когда смывалась после пожара, что б пожарные ей зад скипидаром не натёрли! — хихикнул Витька.
– Точнее кто-то из её подруг. Или Женька, или Сашка, — уточнил Федя.
– Так, очередные Женя и Саша, — со стоном прокомментировал Саня. — А у нас-то она как оказалась!?
– Так Пашка вам её подарил! Она ж у него на лодочной станции валялась. Как бросили её после пожара, так и лежала.
– Ага! — поддакнул Феде Витька. — Вы же говорили, что вы — викинги. Вот он вам и отдал. Для соответствия…
– Блин, мы ещё и викинги! — сплюнул Илья. — Не ты ли, реконструктор, руку приложил? — обратился он к Жене. — Ты ведь у нас, то гвардеец Наполеона, то лучник Александра Невского.
– Так! Федька, Витька, вы где всё утро бродите!? — за забором появились две девочки. Старшая — худенькая, лет десяти – двенадцати в шортах и майке. Младшая — лет восьми, в коротком цветастом сарафанчике. — Видала, Стешка? Все уже собрались, а они здесь языки чешут! — старшая девочка деловито упёрла руки в бока. — Привет, Санёк! Ты же вроде тоже собрался прийти?
– Привет, Светк. А нас сейчас дед привезёт.
– А вот и хозяйка герани, — неожиданно вспомнил Женя. — Ребята, мы же у неё герань на колесо сменяли!
– Смотри-ка, к Женьку память стала возвращаться! Это уже прогресс, — ухмыльнулся Саня.
– У меня, — согласилась Света. — А вы не забыли?
– Что? — оторопел Женя.
– Как что?! — удивилась Света. — Вы обещали к нам на открытие нашего детского городка прийти, Страны Фантазий. Трёх богатырей изображать! Ты Илью Муромца, — Света показала на Илью, — ты — Добрыню Никитича, — на этот раз её палец уткнулся в Саню, — а ты — Алёшу Поповича, — Света обернулась к Жене. — Мы вас ждём!
– Час от часу не легче! — констатировал Илья.
– Да уж, — Саня скептически посмотрел на лосины. — Сказители речистые в гробу перевернулись…
– Ну, и чего дальше делать? — Илья посмотрел на друзей. — Вещей так и нет, телефонов тоже, память… — он задумался. — Короче совсем плохо… Хорошо хоть помним, кто мы и откуда, ну, и этим всем, пришельцам… тьфу ты! Пришедшим благодаря, хоть что-то проясняется. Только вот на фига мы вообще куда-то попёрлись и где наши, — Илья с нажим произнёс последнее слово, — вещи?
– Слушай, Илюх, а мы ведь так и не проверили сумку-то, ну, ту, с женскими вещами, — Саня посмотрел на Илью. — Может, там чего есть?
– Ну, тащи тогда, посмотрим.
– А чё сразу я? Вон, — он кивнул на понуро опустившего голову Женю, — викинг Алёша Попович, друг Александра Македонского и соратник Наполеона, он пусть и тащит.
– Тащи давай! Вот на сто процентов уверен, что все эти наши приключения дело рук не этого друга и соратника, а Добрыни Никитича, который видел, как Ленин вместе с Марксом и Юлием Цезарем «Капитал» писали. Тащи!! И без вопросов! — Илья зло посмотрел на Саню.
– Пожалуйста, чего сразу орать-то, — бурча себе под нос, Саня направился в дом.
Вздохнув, Илья устало провёл ладонью по лицу.
– Ой, ну, и заварили же мы, — снова вздохнув, он посмотрел на Женю.
– Слушай, а тяжёлая, сумка-то, — Саня положил сумку на лавку. — Даже открывать страшно, а вдруг там контрабанда какая? — он вопросительно посмотрел на Илью. — Ой, выберемся мы вообще когда-нибудь отсюда?
– Всё равно выхода нет, открывай, — Илья кивнул на сумку.
Саня с опаской расстегнул молнию, заглянув внутрь.
– Ой, мать твою! — Саня, отскочив, торопливо перекрестился.
– Ты чего, Санёк, нечистого увидел? — усмехнулся Илья, подходя к сумке. — Во, чудо природы, ты кто?!
Из приоткрытой сумки на них глядела ухмыляющаяся обезьяна с сигаретой в зубах.
– Макака, кажись, — икнул Женя.
– Шем-пан-дзе, — с расстановкой сказал, подойдя ближе, Саня.
– Шимпанзе, грамотей, — ухмыльнулся Илья. — Интересно, это не его шкура на заборе сохнет? — он вытащил голову и отведя руку с ней в сторону, пристально посмотрел на примата.
– Ну, прям, Гамлет с черепом этого… — хмыкнул Женя.
– Йорика, — уточнил Саня, — по-моему, это уже было… там…
– Где?.. — удивился Илья.
– Ага… Было… Ночь, улица, фонарь, аптека… — начал Женя.
– Лом, стеллажи и Жорик в глубине… — ухмыльнулся Саня, — а чего там ещё? В сумке?
Саня порылся в вещах.
– Вроде только вещи, — он осторожно начал вытаскивать каждую вещь. — О, Женька смотри! — вытащив красные шорты, Саня с улыбкой помахал ими в воздухе. — Комплект к твоему ажурному-то прикиду!
– Юморист, — процедил сквозь зубы Женя, со злостью посмотрев на него.
– О, а я думал, чего так тяжело-то, хорошо, что на ногу не уронил, — вытащив пару гантелей, сказал Саня. — Ничего больше, — вытряхнув сумку, он посмотрел на Илью.
– А вот ещё фотка какая-то, — Женя поднял фотографию с календарём на задней стороне. — Красивая, — улыбнулся он, посмотрев на фотографию. — Она, что ли? Владелица?
– Дурак ты, — Илья постучал по лбу. — Это же актриса голливудская — Анжелина Джоли, между прочим играла мать твоего друга любимого Македонского, который Александр.
– Да? — Женя с удивлением снова посмотрел на фото, переведя взгляд на Илью. — Надо же, а я думал, такие календарики уже не делают… — он снова покрутил календарь. — А красивая мать его получилась… Я имею в виду Александра, который Македонский… в кино, — поняв, что ляпнул что-то не то, смутившись проговорил Женя.
– Ой, ещё, не дай Бог, конечно, и это пришьют, — Саня кивнул на сумку и вещи, лежавшие на лавке.
– Тем временем вопрос о том, где наши вещи пока так и не решён… — Илья почесал в затылке.
– А в лодке сумки нет? — спросил Женя.
Илья молча поднялся и пошёл к покосившемуся забору.
– Ты куда, Илюх? — Саня поднялся вслед за ним.
– Лодку надо бы пацанам вернуть, — Илья посмотрел на уткнувшуюся в берег «чайку».
– Только для начала на берег вытащим, а то сорвёт ещё… — Женя подошёл ближе и нагнулся над ней. — Ого! А вот вешалка, которая вместо колеса! — он достал из лодки сломанную деревянную платяную вешалку.
– А зачем нам эта вешалка? — спросил Илья.
– Зачем-то нужна была… — задумчиво посмотрел на неё Женя.
– Антенна хорошая получится, для направленной передачи, — Саня покрутил вешалку, взяв её за погнутый крючок. — Как радиолокатор, прям.
– Так ты и хотел из неё пеленгатор сделать, — подтвердил Женя.
– Во! Смотри-ка — процесс пошёл, действует локатор! — хмыкнул Илья. — Может ещё вспомнишь, где мы её нашли? И матрас заодно… — Илья кивнул на полусдутый голубой матрас, лежащий на берегу, рядом с лодкой.
– Где-где? В Караганде! — Саня почесал лоб. — Матрас мы на станции, у пацанов этих, Витьки и приятелей, взяли, когда Женёк в воду свалился… Ты тогда и ляпнул, что Росинант не выдержит троих… Женёк и поплыл на этом матрасе, что на причале, рядом с сумкой, которую пацаны забыли, валялся… Парни, блин, память, кажись, включилась!
– А вешалка? — Илья поглядел на Женю…
– Две… — ответил Женя.
– Чего две? — не понял Илья.
– Две вешалки Саня прихватил и ещё моток провода какого-то для этих… физиопроцедур, — пожал плечами Женя. — Ты ещё сумку в кабину к этому водиле, Косте, поставил, и хотел из них пеленгатор сделать.
– Где хотел?
– Да там, в больнице…
– Какой больнице? — Саня пристально посмотрел на Женю.
– Судя по нашему состоянию — психиатрической. С алкогольным уклоном, — усмехнулся Илья.
– Не, кажись, память снова выключилось… — растерянно ответил Женя.
Илья начал задумчиво ходить взад и вперёд, около стола, скрестив ладони за спиной.
Во дворе, возле дома Марьи Петровны остановилась машина, послышались голоса.
– Марья Петровна! Вы дома?
– Ну? Дома! А где ж мне быть-то? — она выглянула из окна, с удивлением посмотрев на приехавших людей.
– А мы к вам! Говорят, у вас городские-то остановились?
Саня выглянул из сада.
– Вот они! — выкрикнул какой-то мужчина, показав пальцем на Саню.
– Ну, всё, вот и конец, — Саня посмотрел на друзей. — Не зря ты Илюха так взад и вперёд ходишь, руки скрестив, как чувствовал.
Илья резко разжал ладони.
– Здорова, мужики, а мы вас обыскались прям, благодарность вам, — с улыбкой ответил тот самый мужчина.
– Здрасьте, — скромно сказала вышедшая из-за его спины девушка лет двадцати пяти, почему-то с улыбкой посмотрев только на Саню.
– Здрасьте, — также тихо ответил он, с удивлением посмотрев на новых гостей. — А чего за благодарность такая?
– Ну, так за помощь, — ответил другой мужчина, чуть постарше первого. — За аптеку больничную.
– Какую ещё аптеку?
– Как какую? Которую вы вчера разбирать помогали. Игнатьич вас попросил, — кивнул он на спутника, — а вы согласились. Мол, как не помочь хорошим людям!
– Да? — Илья с удивлением посмотрел на каждого из них. — А это где было?
– А вы чего не помните, что ли, ничего? — первый мужчина удивлённо посмотрел на них.
– Ну, как бы вам сказать, — слегка замявшись ответил Женя.
– Дяденька, да они перепились вчера в доску у нас в Степняково! И не помнят ни фига! — из-за забора показалась озорная мордашка Витьки.
– А! Знакомая личность! — усмехнулась девушка. — Так значит, Витя, они у вас всю ночь обретались, понятно. У вас там в Степняково вообще чудеса — обычное дело.
– Ага! — согласился Витька.
– Ну, в общем, с памятью у нас действительно, так сказать, не лады, — Саня с виноватой улыбкой посмотрел на девушку. — Немного не рассчитали.
– Смотря с чем сравнивать! — фыркнула Светка. — У нас даже дед Кузьма — сторож с гаража — столько не выпьет.
– А он — заслуженный алкоголик района, — хихикнул Федька.
– Федька, заткнись, а? — одёрнула его Стеша.
– А ну-ка, мелочь, брысь отседова! — цыкнул на них Егорыч. — У нас сейчас взрослый разговор пойдёт.
– Слушай, Илюх, а — это тоже мы? — Саня, толкнув друга в бок, с ухмылкой посмотрел на другую девушку, с уже заметно округлившимся животом, стоявшую позади новых гостей.
– Нет, это уже было до вас, — услышав его вопрос ответил мужчина, первый узнавший Саню.
– Так всё-таки хотелось бы услышать о наших, так сказать, приключениях в больнице… — начал Илья.
– А! Так это было примерно так… — начал рассказ Игнатич.
… – Ну, вот, — Илья обвёл взглядом зал небольшого придорожного кафе, несмотря на поздний час наполненного людьми. — Поужинаем, и к русалкам!
– Правильно! В нашем деле главное — подкрепиться, как говаривал Винни Пух, — изрёк Саня, назидательно подняв указательный палец. — Алкоголь будем брать или как? — осведомился Саня.
– Да грустно как-то сухими сидеть… — неуверенно сказал Женя, покосившись на Илью.
– Надо за успешное начало, так сказать, нашего отдыха, — согласился Илья.
– И за русалок, что в бухте. — добавил Саня.
– Дались вам эти русалки! — усмехнулся Женя. — Вон и столик свободный есть, — кивнул он на стол, за которым сидел усатый, похожий то ли на Будённого, то ли на укротителя мужчина.
– Свободно? — осведомился Илья у мужчины.
– Садитесь, парни. Сегодня свободно, а вообще у нас тут всегда публики полно, как у нас в цирке, — мужчина широким жестом пригласил друзей.
– А вы случаем не укротителем там служите? — усмехнулся Саня. — Образ у вас подходящий, — Саня погладил воображаемые усы.
– Не, я это зверьё побаиваюсь. Иллюзионист я, фокусник. А по совместительству — завхоз.
– Настоящий завхоз должен быть фокусником! — мудро изрёк Женя.
– Василий Игнатьич, — представился мужчина.
Друзья представились в ответ и, рассевшись за столом, принялись за трапезу.
– А если не секрет, вы случаем не в Русалочью бухту нырять? — осведомился Игнатьич.
– У вас, наверное, все про эту бухту знают, — усмехнулся Илья.
– Так, а как же! Знаменитое ж место. Сколько сюда летом народу приезжает, охренеть. Все дома, сараи, бытовки — всё снято. Разве только в душевых и сортирах свободно.
В это время к столику подошла пожилая интеллигентного вида седая невысокая женщина в очках.
– Ну, Игнатьич, чего делать будем? — уперев руки в бока, женщина посмотрела на мужчину. — Я про аптеку.
– А чего, Никитична? Снесём нафиг, — пожал плечами Игнатьич.
– Хрен тебе, а не снесём, — торжественно произнесла Никитична. — Бригада срочно на другое задание уехала, — пояснила женщина. — Эти им заплатили больше! А ты ж этого жлоба Макса знаешь — за копейку удавится. И Химик пятнадцать суток получил. Какому-то хомуту рога пообломал на рынке.
– Да… Задачка, — Игнатьич покрутил ус. И тут его взгляд упал на друзей. — Во! Парни, а вы тут случаем не подсобите? Всё равно до утра до Приморского не доберётесь.
– А чего сделать надо? — Илья, отложив вилку, глянул на Игнатьича.
– Кого убить? — усмехнулся Саня.
– Убить бы этого Макса надо, да фиг с ним. А вот старую аптеку снести… — Игнатьич посмотрел на Никитичну. — Мы заплатим, не беспокойтесь, — он назвал сумму.
– А чего парни? Поработаем киркой и ломиком, разомнёмся, ещё и подзаработаем, — заявил Женя.
– Далеко? — осведомился Илья.
– Да не, тут за поворотом. Больница недостроенная, — пояснил Игнатьич, указав направление.
– А! Это в которой гориллы-мутанты наркоманов похищают? Слыхали, — усмехнулся Саня.
– Санёк, ты, я смотрю, все здешние мифы знаешь, — удивился Женя.
– Так у меня ж родня в этих местах!
– Ладно, Игнатьич, поможем, — согласился Илья. — А контрамарки в цирк подаришь?
– А то как же! Мы своё дело знаем, — обрадовался Игнатьич.
– Спасибо, ребята. А то у нас запарка с этой аптекой. Новую строить будут, а сначала надо старую снести, — пояснила Никитична. — И всё им срочно нужно.
Объект и впрямь оказался недалеко. К больнице их привёз грузовик, которым управлял местный парень Костя, оказавшийся, как и Саня знатоком местных легенд.
– … Ну, вот, местная ребятня и придумала эту историю про обезьян-мутантов, в которых в полночь превращались обитавшие там бомжи. А кого эти обезьяны укусят — тот сам превращается в мутанта. Сами знаете, детская фантазия — вещь необузданная и непредсказуемая, — закончил Костя рассказ, въезжая во двор недостроенной больницы.
– И неподвластная рациональному разуму, — подвёл итог Илья. — Это эту громадину нам сносить?!
– Да нет, — Костя махнул рукой. — Этот долгострой на днях взрывать будут — тут монументальное зодчество из стекла и бетона. А наш объект там, за хоздвором.
Недостроенная больница и впрямь была монументальным сооружением. Три огромных девятиэтажных корпуса, зияя пустыми окнами, возносились к вечернему небу с большой луговины, зажатой между уходящим в степь шоссе и то ли облагороженным лесом, то ли запущенным парком.
– Парк здесь должен был быть.
– Дед, ты же эту, шапку рогатую отдать забыл.
– Точно! Вот склероз-то! — Егорыч отошёл и вскоре вернулся, неся в руке что-то сине-красное. При ближайшем рассмотрении это оказалась фанатская шапка в виде сине-бело-красного рогатого норманнского шлема.
– Вот, ребятки, это вы у нас в Осетрове потеряли. В сенях оставили.
– Они её в лодке нашей оставили, а в сени это я закинул, — возразил Санька.
– Вот вам и нечистый. С рогами, — Илья протянул друзьям шапку. — Откуда она?
– Время идёт, а загадок всё больше, — философски заметил Саня.
– Так это из Степняково, — Витя с интересом посмотрел на шапку. — Это у нас эта художница Стеллочка…
– Что б она провалилась… — добавил Федя. — Чуть Феечий луг нам не спалила со своими приятелями.
– Так что там эта Стелла? — напомнил Илья.
– Да эту шапку она у нас оставила, когда смывалась после пожара, что б пожарные ей зад скипидаром не натёрли! — хихикнул Витька.
– Точнее кто-то из её подруг. Или Женька, или Сашка, — уточнил Федя.
– Так, очередные Женя и Саша, — со стоном прокомментировал Саня. — А у нас-то она как оказалась!?
– Так Пашка вам её подарил! Она ж у него на лодочной станции валялась. Как бросили её после пожара, так и лежала.
– Ага! — поддакнул Феде Витька. — Вы же говорили, что вы — викинги. Вот он вам и отдал. Для соответствия…
– Блин, мы ещё и викинги! — сплюнул Илья. — Не ты ли, реконструктор, руку приложил? — обратился он к Жене. — Ты ведь у нас, то гвардеец Наполеона, то лучник Александра Невского.
– Так! Федька, Витька, вы где всё утро бродите!? — за забором появились две девочки. Старшая — худенькая, лет десяти – двенадцати в шортах и майке. Младшая — лет восьми, в коротком цветастом сарафанчике. — Видала, Стешка? Все уже собрались, а они здесь языки чешут! — старшая девочка деловито упёрла руки в бока. — Привет, Санёк! Ты же вроде тоже собрался прийти?
– Привет, Светк. А нас сейчас дед привезёт.
– А вот и хозяйка герани, — неожиданно вспомнил Женя. — Ребята, мы же у неё герань на колесо сменяли!
– Смотри-ка, к Женьку память стала возвращаться! Это уже прогресс, — ухмыльнулся Саня.
– У меня, — согласилась Света. — А вы не забыли?
– Что? — оторопел Женя.
– Как что?! — удивилась Света. — Вы обещали к нам на открытие нашего детского городка прийти, Страны Фантазий. Трёх богатырей изображать! Ты Илью Муромца, — Света показала на Илью, — ты — Добрыню Никитича, — на этот раз её палец уткнулся в Саню, — а ты — Алёшу Поповича, — Света обернулась к Жене. — Мы вас ждём!
– Час от часу не легче! — констатировал Илья.
– Да уж, — Саня скептически посмотрел на лосины. — Сказители речистые в гробу перевернулись…
Глава 5
– Ну, и чего дальше делать? — Илья посмотрел на друзей. — Вещей так и нет, телефонов тоже, память… — он задумался. — Короче совсем плохо… Хорошо хоть помним, кто мы и откуда, ну, и этим всем, пришельцам… тьфу ты! Пришедшим благодаря, хоть что-то проясняется. Только вот на фига мы вообще куда-то попёрлись и где наши, — Илья с нажим произнёс последнее слово, — вещи?
– Слушай, Илюх, а мы ведь так и не проверили сумку-то, ну, ту, с женскими вещами, — Саня посмотрел на Илью. — Может, там чего есть?
– Ну, тащи тогда, посмотрим.
– А чё сразу я? Вон, — он кивнул на понуро опустившего голову Женю, — викинг Алёша Попович, друг Александра Македонского и соратник Наполеона, он пусть и тащит.
– Тащи давай! Вот на сто процентов уверен, что все эти наши приключения дело рук не этого друга и соратника, а Добрыни Никитича, который видел, как Ленин вместе с Марксом и Юлием Цезарем «Капитал» писали. Тащи!! И без вопросов! — Илья зло посмотрел на Саню.
– Пожалуйста, чего сразу орать-то, — бурча себе под нос, Саня направился в дом.
Вздохнув, Илья устало провёл ладонью по лицу.
– Ой, ну, и заварили же мы, — снова вздохнув, он посмотрел на Женю.
– Слушай, а тяжёлая, сумка-то, — Саня положил сумку на лавку. — Даже открывать страшно, а вдруг там контрабанда какая? — он вопросительно посмотрел на Илью. — Ой, выберемся мы вообще когда-нибудь отсюда?
– Всё равно выхода нет, открывай, — Илья кивнул на сумку.
Саня с опаской расстегнул молнию, заглянув внутрь.
– Ой, мать твою! — Саня, отскочив, торопливо перекрестился.
– Ты чего, Санёк, нечистого увидел? — усмехнулся Илья, подходя к сумке. — Во, чудо природы, ты кто?!
Из приоткрытой сумки на них глядела ухмыляющаяся обезьяна с сигаретой в зубах.
– Макака, кажись, — икнул Женя.
– Шем-пан-дзе, — с расстановкой сказал, подойдя ближе, Саня.
– Шимпанзе, грамотей, — ухмыльнулся Илья. — Интересно, это не его шкура на заборе сохнет? — он вытащил голову и отведя руку с ней в сторону, пристально посмотрел на примата.
– Ну, прям, Гамлет с черепом этого… — хмыкнул Женя.
– Йорика, — уточнил Саня, — по-моему, это уже было… там…
– Где?.. — удивился Илья.
– Ага… Было… Ночь, улица, фонарь, аптека… — начал Женя.
– Лом, стеллажи и Жорик в глубине… — ухмыльнулся Саня, — а чего там ещё? В сумке?
Саня порылся в вещах.
– Вроде только вещи, — он осторожно начал вытаскивать каждую вещь. — О, Женька смотри! — вытащив красные шорты, Саня с улыбкой помахал ими в воздухе. — Комплект к твоему ажурному-то прикиду!
– Юморист, — процедил сквозь зубы Женя, со злостью посмотрев на него.
– О, а я думал, чего так тяжело-то, хорошо, что на ногу не уронил, — вытащив пару гантелей, сказал Саня. — Ничего больше, — вытряхнув сумку, он посмотрел на Илью.
– А вот ещё фотка какая-то, — Женя поднял фотографию с календарём на задней стороне. — Красивая, — улыбнулся он, посмотрев на фотографию. — Она, что ли? Владелица?
– Дурак ты, — Илья постучал по лбу. — Это же актриса голливудская — Анжелина Джоли, между прочим играла мать твоего друга любимого Македонского, который Александр.
– Да? — Женя с удивлением снова посмотрел на фото, переведя взгляд на Илью. — Надо же, а я думал, такие календарики уже не делают… — он снова покрутил календарь. — А красивая мать его получилась… Я имею в виду Александра, который Македонский… в кино, — поняв, что ляпнул что-то не то, смутившись проговорил Женя.
– Ой, ещё, не дай Бог, конечно, и это пришьют, — Саня кивнул на сумку и вещи, лежавшие на лавке.
– Тем временем вопрос о том, где наши вещи пока так и не решён… — Илья почесал в затылке.
– А в лодке сумки нет? — спросил Женя.
Илья молча поднялся и пошёл к покосившемуся забору.
– Ты куда, Илюх? — Саня поднялся вслед за ним.
– Лодку надо бы пацанам вернуть, — Илья посмотрел на уткнувшуюся в берег «чайку».
– Только для начала на берег вытащим, а то сорвёт ещё… — Женя подошёл ближе и нагнулся над ней. — Ого! А вот вешалка, которая вместо колеса! — он достал из лодки сломанную деревянную платяную вешалку.
– А зачем нам эта вешалка? — спросил Илья.
– Зачем-то нужна была… — задумчиво посмотрел на неё Женя.
– Антенна хорошая получится, для направленной передачи, — Саня покрутил вешалку, взяв её за погнутый крючок. — Как радиолокатор, прям.
– Так ты и хотел из неё пеленгатор сделать, — подтвердил Женя.
– Во! Смотри-ка — процесс пошёл, действует локатор! — хмыкнул Илья. — Может ещё вспомнишь, где мы её нашли? И матрас заодно… — Илья кивнул на полусдутый голубой матрас, лежащий на берегу, рядом с лодкой.
– Где-где? В Караганде! — Саня почесал лоб. — Матрас мы на станции, у пацанов этих, Витьки и приятелей, взяли, когда Женёк в воду свалился… Ты тогда и ляпнул, что Росинант не выдержит троих… Женёк и поплыл на этом матрасе, что на причале, рядом с сумкой, которую пацаны забыли, валялся… Парни, блин, память, кажись, включилась!
– А вешалка? — Илья поглядел на Женю…
– Две… — ответил Женя.
– Чего две? — не понял Илья.
– Две вешалки Саня прихватил и ещё моток провода какого-то для этих… физиопроцедур, — пожал плечами Женя. — Ты ещё сумку в кабину к этому водиле, Косте, поставил, и хотел из них пеленгатор сделать.
– Где хотел?
– Да там, в больнице…
– Какой больнице? — Саня пристально посмотрел на Женю.
– Судя по нашему состоянию — психиатрической. С алкогольным уклоном, — усмехнулся Илья.
– Не, кажись, память снова выключилось… — растерянно ответил Женя.
***
Илья начал задумчиво ходить взад и вперёд, около стола, скрестив ладони за спиной.
Во дворе, возле дома Марьи Петровны остановилась машина, послышались голоса.
– Марья Петровна! Вы дома?
– Ну? Дома! А где ж мне быть-то? — она выглянула из окна, с удивлением посмотрев на приехавших людей.
– А мы к вам! Говорят, у вас городские-то остановились?
Саня выглянул из сада.
– Вот они! — выкрикнул какой-то мужчина, показав пальцем на Саню.
– Ну, всё, вот и конец, — Саня посмотрел на друзей. — Не зря ты Илюха так взад и вперёд ходишь, руки скрестив, как чувствовал.
Илья резко разжал ладони.
– Здорова, мужики, а мы вас обыскались прям, благодарность вам, — с улыбкой ответил тот самый мужчина.
– Здрасьте, — скромно сказала вышедшая из-за его спины девушка лет двадцати пяти, почему-то с улыбкой посмотрев только на Саню.
– Здрасьте, — также тихо ответил он, с удивлением посмотрев на новых гостей. — А чего за благодарность такая?
– Ну, так за помощь, — ответил другой мужчина, чуть постарше первого. — За аптеку больничную.
– Какую ещё аптеку?
– Как какую? Которую вы вчера разбирать помогали. Игнатьич вас попросил, — кивнул он на спутника, — а вы согласились. Мол, как не помочь хорошим людям!
– Да? — Илья с удивлением посмотрел на каждого из них. — А это где было?
– А вы чего не помните, что ли, ничего? — первый мужчина удивлённо посмотрел на них.
– Ну, как бы вам сказать, — слегка замявшись ответил Женя.
– Дяденька, да они перепились вчера в доску у нас в Степняково! И не помнят ни фига! — из-за забора показалась озорная мордашка Витьки.
– А! Знакомая личность! — усмехнулась девушка. — Так значит, Витя, они у вас всю ночь обретались, понятно. У вас там в Степняково вообще чудеса — обычное дело.
– Ага! — согласился Витька.
– Ну, в общем, с памятью у нас действительно, так сказать, не лады, — Саня с виноватой улыбкой посмотрел на девушку. — Немного не рассчитали.
– Смотря с чем сравнивать! — фыркнула Светка. — У нас даже дед Кузьма — сторож с гаража — столько не выпьет.
– А он — заслуженный алкоголик района, — хихикнул Федька.
– Федька, заткнись, а? — одёрнула его Стеша.
– А ну-ка, мелочь, брысь отседова! — цыкнул на них Егорыч. — У нас сейчас взрослый разговор пойдёт.
– Слушай, Илюх, а — это тоже мы? — Саня, толкнув друга в бок, с ухмылкой посмотрел на другую девушку, с уже заметно округлившимся животом, стоявшую позади новых гостей.
– Нет, это уже было до вас, — услышав его вопрос ответил мужчина, первый узнавший Саню.
– Так всё-таки хотелось бы услышать о наших, так сказать, приключениях в больнице… — начал Илья.
– А! Так это было примерно так… — начал рассказ Игнатич.
Глава 5
… – Ну, вот, — Илья обвёл взглядом зал небольшого придорожного кафе, несмотря на поздний час наполненного людьми. — Поужинаем, и к русалкам!
– Правильно! В нашем деле главное — подкрепиться, как говаривал Винни Пух, — изрёк Саня, назидательно подняв указательный палец. — Алкоголь будем брать или как? — осведомился Саня.
– Да грустно как-то сухими сидеть… — неуверенно сказал Женя, покосившись на Илью.
– Надо за успешное начало, так сказать, нашего отдыха, — согласился Илья.
– И за русалок, что в бухте. — добавил Саня.
– Дались вам эти русалки! — усмехнулся Женя. — Вон и столик свободный есть, — кивнул он на стол, за которым сидел усатый, похожий то ли на Будённого, то ли на укротителя мужчина.
– Свободно? — осведомился Илья у мужчины.
– Садитесь, парни. Сегодня свободно, а вообще у нас тут всегда публики полно, как у нас в цирке, — мужчина широким жестом пригласил друзей.
– А вы случаем не укротителем там служите? — усмехнулся Саня. — Образ у вас подходящий, — Саня погладил воображаемые усы.
– Не, я это зверьё побаиваюсь. Иллюзионист я, фокусник. А по совместительству — завхоз.
– Настоящий завхоз должен быть фокусником! — мудро изрёк Женя.
– Василий Игнатьич, — представился мужчина.
Друзья представились в ответ и, рассевшись за столом, принялись за трапезу.
– А если не секрет, вы случаем не в Русалочью бухту нырять? — осведомился Игнатьич.
– У вас, наверное, все про эту бухту знают, — усмехнулся Илья.
– Так, а как же! Знаменитое ж место. Сколько сюда летом народу приезжает, охренеть. Все дома, сараи, бытовки — всё снято. Разве только в душевых и сортирах свободно.
В это время к столику подошла пожилая интеллигентного вида седая невысокая женщина в очках.
– Ну, Игнатьич, чего делать будем? — уперев руки в бока, женщина посмотрела на мужчину. — Я про аптеку.
– А чего, Никитична? Снесём нафиг, — пожал плечами Игнатьич.
– Хрен тебе, а не снесём, — торжественно произнесла Никитична. — Бригада срочно на другое задание уехала, — пояснила женщина. — Эти им заплатили больше! А ты ж этого жлоба Макса знаешь — за копейку удавится. И Химик пятнадцать суток получил. Какому-то хомуту рога пообломал на рынке.
– Да… Задачка, — Игнатьич покрутил ус. И тут его взгляд упал на друзей. — Во! Парни, а вы тут случаем не подсобите? Всё равно до утра до Приморского не доберётесь.
– А чего сделать надо? — Илья, отложив вилку, глянул на Игнатьича.
– Кого убить? — усмехнулся Саня.
– Убить бы этого Макса надо, да фиг с ним. А вот старую аптеку снести… — Игнатьич посмотрел на Никитичну. — Мы заплатим, не беспокойтесь, — он назвал сумму.
– А чего парни? Поработаем киркой и ломиком, разомнёмся, ещё и подзаработаем, — заявил Женя.
– Далеко? — осведомился Илья.
– Да не, тут за поворотом. Больница недостроенная, — пояснил Игнатьич, указав направление.
– А! Это в которой гориллы-мутанты наркоманов похищают? Слыхали, — усмехнулся Саня.
– Санёк, ты, я смотрю, все здешние мифы знаешь, — удивился Женя.
– Так у меня ж родня в этих местах!
– Ладно, Игнатьич, поможем, — согласился Илья. — А контрамарки в цирк подаришь?
– А то как же! Мы своё дело знаем, — обрадовался Игнатьич.
– Спасибо, ребята. А то у нас запарка с этой аптекой. Новую строить будут, а сначала надо старую снести, — пояснила Никитична. — И всё им срочно нужно.
Объект и впрямь оказался недалеко. К больнице их привёз грузовик, которым управлял местный парень Костя, оказавшийся, как и Саня знатоком местных легенд.
– … Ну, вот, местная ребятня и придумала эту историю про обезьян-мутантов, в которых в полночь превращались обитавшие там бомжи. А кого эти обезьяны укусят — тот сам превращается в мутанта. Сами знаете, детская фантазия — вещь необузданная и непредсказуемая, — закончил Костя рассказ, въезжая во двор недостроенной больницы.
– И неподвластная рациональному разуму, — подвёл итог Илья. — Это эту громадину нам сносить?!
– Да нет, — Костя махнул рукой. — Этот долгострой на днях взрывать будут — тут монументальное зодчество из стекла и бетона. А наш объект там, за хоздвором.
Недостроенная больница и впрямь была монументальным сооружением. Три огромных девятиэтажных корпуса, зияя пустыми окнами, возносились к вечернему небу с большой луговины, зажатой между уходящим в степь шоссе и то ли облагороженным лесом, то ли запущенным парком.
– Парк здесь должен был быть.
