– Да? А! С Днём рождения, мадам! — Саня снова поднёс её ладонь к губам. — Удаляюсь, — поклонившись, он развернулся, чуть не упав снова. Кошка на всякий случай отскочила подальше, удивлённо посмотрев на него.
– Браво, Саня!!! — Игнатич с улыбкой зааплодировал. — Ты прям этот… лове… лов… Этот… лас который.
– Лове-лас, — заплетающимся языком поправил Женя. — Да?
– Ага. Вот он самый. Слушай, Саня, а ты вообще один?
– Нет, с ними, — удивился он, посмотрев на Игнатьича.
– Я говорю — ты один, ну, без жены?
– А! Без. Нету у меня её.
– А почему?
Саня пожал плечами.
– А вот она? — Игнатич снова показал на Женю. — У неё тоже нет её… его… Мужа, короче, а давай мы тебя поженим… или замуж отдадим? — он вопросительно посмотрел на Илью и Женю.
– Женим, — уверенно ответил последний.
– Меня? Зачем? — удивился Саня.
– Просто так.
– Счас, — Саня снова поднялся, уже традиционно направившись в сторону Жени.
– Опять поздравлять? — девушка удивлённо посмотрела на него.
– Нет! Мадам…
– Это я уже слышала. Ну, если на то пошло — мадемуазель! — изящно вскинув головку ответила она.
– А разница?
– Мадам — замужем, а я нет.
– А! Точно, — Саня опустился на одно колено. — Маде-му-му… Чего там дальше-то?
– Зель! Дальше зель. А в целом — мадемуазель. Му-му, это к Тургеневу.
– А я к вам, — улыбнулся Саня. — Ма…
– Не напрягайтесь, давайте дальше.
– Тогда… Готовы ли вы?
– Женька, внученька, зараза ты такая! — полными любви глазами Елена Никитична посмотрела на внучку. — Чего ж парня-то мучаешь, — пожилая женщина, всплеснув руками, перевела взгляд на Саню.
– Ба, не мешай, мне тут комплименты выражают, — небрежно махнув рукой ответила Женя.
– Прям, как дед наш, — бабушка вздохнула. — Тот, как помню, придёт навеселе, а ты ему дыхни, мол. Ой. Он тебе и комплименты, и стихи читать начнёт, а вот как протрезвеет… Зараза! Так ни хрена не помнит. Вот ведь какой талант сгинул, — снова всплеснув руками, она задумалась.
– Моё почтение мадэ-э-э… Кажется у меня, что-то свело, — Саня подвигал челюстью влево-вправо.
– Куда свело? — Елена Никитична, придя в себя, посмотрела на Саню.
– Туда, — Саня показал пальцем вправо.
– А! Так это пожалуйста, — женщина развела руками. — Там свободно.
– Ба! Ты уйдёшь когда-нибудь!? — закипая выкрикнула Женя, недовольно посмотрев на последнюю. — Он сейчас не про сортир твой! Челюсть у него, блин, свело!
Саня удивлённо посмотрел на Женю.
– Не обращайте внимание, бабушка у нас с небольшими причудами. Продолжайте, Александр, — улыбнувшись, Женя вскинула голову. — Я вас внимательно слушаю.
– Маде… Я восхищён. Готовы ли вы…
– Ух ты! А вы когда трезвый тоже такой?
– Какой? Извините, тяжело на одном колене, можно я дальше?
– Продолжайте, не отвлекайтесь.
– Ма… Дальше… Это я уже говорил… вроде, — Саня задумался. — Готовы ли вы, стать моей… кем?
– Ну… Же…
– Женя, — улыбнулся Саня.
– Уже двадцать семь лет Женя! А дальше что?
– Старость, наверно.
– А перед этим вы про что говорили?
– Я? А! Гот…
– Вы гот? Не замечала, — удивилась Женя.
– Кто!?
– Гот… Ну, это такие чёрненькие, по кладбищам бегают. Вот тут недалеко сегодня ночью опять на свой могильник собрались, — Женя кивнула в сторону видневшейся неподалёку рощи, где в кромешной тьме мелькали какие-то огоньки. То ли факелы, то ли карманные фонарики.
– А-а-а! Это вот эти… которые? — Саня показал пальцами рожки над своей головой.
– Нет, это другие, — с серьёзным выражением лица ответила девушка. — Но, судя по вашему состоянию… Хотя… мы немного отвлеклись от темы… — Женя улыбнулась. — Не отвлекайтесь. Давайте дальше, ещё дальше… Вы кажется, хотели, чтобы я… стала… — насмешливо-вопросительно посмотрела она на него. — Вашей… Ну-у… Смелее, смелее.
– Женой… вот. Я вспомнил!
– Поздравляю! — Женя торжествующе улыбнулась.
– Спасибо. А насчёт этого?
– Я подумаю, — гордо вскинув голову, ответила она. — Идите к своим… Но… я запомню. Протрезвеете, от меня не отвяжитесь, а тогда, — она хитро усмехнулась. — А я уж вами займусь тогда. И… Да! — уже собравшаяся отойти Женя вновь обернулась к Сане. — Я на всякий случай оставлю вам, так сказать, метку, чтобы гарантировать, вашу незабывчивость.
– Чёрную?
– Нет, тёмно-вишнёвую! — с этими словами Женя наклонилась к всё ещё стоящему на колене Сане и громко чмокнула его в лоб.
– Вот! Помада стойкая, так что сохранится надолго, — Женя удовлетворённо посмотрела на своё «творение»…
– И там, на вашем дне рождения мы и нахрюкались в сосиску…
– Да нет. Тогда вы ещё были ничего, почти как стёклышко, уже матовое, правда, — с усмешкой отозвалась Женя. — До мясных изделий дошло позже. Уже после Машки, отмечая торжественное спасение её приятеля Степана.
– Это ещё кто?! — в испуге воскликнул Саня.
– Это тамошняя кошка. Зовётся Марией, в быту — Машкой. Забыли, как отдавили хвост этому пятнистому созданию? А Машка к своему хвосту относится с трепетом и нежной заботой.
– Теперь уже помним, — хмыкнул Саня, — тем более, что Мария Котофеевна и стала, так сказать, нашей сводней…
– А Степан? Её хозяин? — спросил Илья.
– Степан — это глава местной братвы… Кошачьей! — вновь усмехнулась Женя, увидев испарину на лбу Сани. — Вот его-то вы и решили зачем-то снять с дерева, где Степан изволил мирно почивать после успешной охоты на крыс в нашем кафе.
– Там ещё и крысы… — поморщился Илья.
– Зато спиртное всегда свежее, — парировала Женя. — Я вам немного напомню. Там, где вы изволили сделать мне предложение, росло дерево. Очень старое… Вспомнили?
… – Красиво, — одобрил Илья. — Прям, как у Хайяма, в лунном свете под древней чинарой, — Илья кивнул на росшее перед кафе огромное раскидистое дерево.
Внезапно на ветке кто-то шевельнулся и раздалось громкое: «Мяу!». Кошка, занятая приведением в порядок отдавленного хвоста, насторожилась, а затем потянувшись, ответила на зов.
– Похоже, не мы одни объясняемся в любви сегодня, — усмехнулась Женя.
– Кака любовь! Он ж это… — Игнатич икнул. — Он на эту… это… то… которое… В общем на древо это залез. А слезть уже того… — Игнатьич развёл руками, сделав гримасу. — У них же как…
– И как? — удивлённо спросил Илья.
– Да вот так вот — и как, — Игнатич кивнул на дерево. — Туды-то могут, а вот оттудова уже не могут.
– Бедное животное, — Саня поглядел на дерево. — Не дрейфь, скотина, счас мы тебя… Спасём!
– А то на что мы здесь! — хохотнул Илья. — Санёк — твой выход.
– А чё я-то?
– Ты ж у нас этот… альпинист… хренов…
Саня, крякнув, взялся за толстый нижний сук и довольно ловко, несмотря на принятую изрядную дозу спиртного полез вверх, осыпая приятелей листвой и трухой.
– Ну, чего? — спросил Игнатьич.
– Лезет. К вершине, — констатировал Илья.
Но в следующую секунду сверху раздался вопль: «Ах ты, сволочь!» и треск веток, ознаменовавший падение чьего-то тела. Судя по мощи этого треска принадлежало оно Сане.
– Твою… — начал Игнатьич, когда Саня завершил первую фазу своего полёта, зацепившись курткой за торчавший сук. Кот, наблюдавший за этим сверху, выгнув дугой спину, мякнул что-то явно ехидное.
– Так, сейчас будем спасать, — Игнатич потёр руки.
– Кого?
– Сначала Санька, потому как человек…
– Звучит гордо! — брякнул ни к селу, ни к городу Женя.
– В первую очередь, — закончил Игнатич. — А потом и остальные представители фа… уны!
– Снимите меня отсюда нафиг! — Саня крутился на ветке, пытаясь отцепиться.
– Ага! А то он сам слезет! — весело прокомментировал Илья.
– Счас! Я ему слезу! — Женя оглянулся и направился к видневшемуся в углу у кафе сарайчику.
– Женя! Ты… Нафига грабли взял? — слегка протрезвев, испуганно спросил Саня, увидев приближающего к нему Женю с поднятыми вверх граблями. — Положи эту хрень на место! Женёк, ты вообще слышишь!? Я же тебя знаю… Добром это не кончится!
– Сань, не ори! — качаясь, заплетающимся языком ответил Женя. — Я тебя сейчас спасать буду… Только прицелюсь, — поднимая всё выше и выше грабли продолжил он.
– Я тебе прицелюсь! Я тебя потом сам причешу, как следует, куда прицел ляжет! Положи, говорю! Мать твою!!!
Кот сидевший на верхней ветке, тоже заорал, то ли присоединившись к возмущению своего не состоявшегося спасителя, то ли по какой-то своей причине.
– Слышь, Женёк, не трожь животное, — заплетающимся языком сказал подошедший Илья, посмотрев на Женю.
– Это какое: то, что на верхней ветке сидит, или то, что снизу, в подвешенном состояние? — усмехнувшись спросила Женя, посмотрев наверх.
– Сейчас, подожди, — Женя размахнувшись, влепил граблями прямо по Саниному лбу. — Ой, пардон Санёк.
– Никогда ещё такого не видел, — начал тоже изрядно подвыпивший Григорий, отец Жени. — Получить граблями в невесомости — это открытие, — подняв указательный палец вверх, философски заметил он.
В этот момент кот, не выдержав представления разворачивающегося снизу, всё-таки решился слезть с дерева самостоятельно, вполне традиционным, для представителя кошачьих, способом — банально спрыгнув вниз. Прямо на голову, точнее каску, Жени, но так как каска была гладкая, он легко соскользнул вниз, проехавшись всеми конечностями с острыми когтями прямо по Жениному плечу.
– Ай! — заорал он. — Саня, блин, он сам спустился и с меня кожу заодно спустил!
– Слезай!
– Да? А как? — Саня посмотрел вниз.
– Надо бы его снять чем-то, — сказал неизвестно откуда взявшийся здоровенным мужик. — Ну, или расстелить чего, чтобы мягко падать.
– Да тут всего-то несколько метров, нафига стелить-то? — посмотрев на него ответил Григорий.
– Вот ты сам и лови. Ты ж на медведя голыми руками ходил, ну, а этот, чуть поменьше, — сказал Игнатич и, сощурившись, также посмотрел вверх, прикидывая примерные объёмы Сани.
– На медведя, — тихо ответил мужик. — Чего только на охоте не скажешь. Я и медведя-то, окромя цирка, отродясь нигде не видел.
– Снимите меня уже отсюда, — жалобно завопил Саня. — Я вниз хочу.
В этот момент наверху, повыше Сани, что-то хрустнуло и он вместе с веткой полетел вниз. Кошки, сидевшие рядом и с интересом наблюдавшие сие представление, с громким криком бросились врассыпную. Одна из них, разбежавшись, ударилась всем корпусом об ноги Жени, и, взвизгнув и недовольно посмотрев на него, то ли от страха, то ли от возмущения больно укусила его за ногу.
– А!!!— снова заорал Женя.
– Ну, к чему такие страсти? Здесь высота маленькая, разбиться не должен, — Григорий посмотрел на него.
– Провидение, существует! — подняв палец вверх, сказал Игнатич. — И оно тебя услышало.
– Приведение? — Женя, поглаживая свою несчастную ногу, повернул голову, удивлённо посмотрев на него.
– Да ни приведение, а про-вид-вид … Ну, это? Чего я сейчас сказал-то? — ударив себя по лбу ответил Игнатич. — Короче, кто-то его услышал, и он упал.
– Мадам, я опять у ваших ног, — подняв голову, Саня посмотрел на стоявшую перед ним Женю.
– Рыцарь! — Илья с гордостью посмотрел на друга. — Или этот — гусар!
– Скорее второе, — посмотрев на Илью ответила девушка. — Во всяком случае хлещет так же…
– Так, а я не понял, — Саня решил подойти к ним, но сделав шаг, запутался в дырке на коврике и, споткнувшись, рухнул, уже традиционно, прямо под ноги Жене.
– Сударь, и вот вы снова у моих ног, — с лукавой усмешкой сказала Женя, изящно наступив ему на плечо пальцами правой ноги.
– Ну, всё, Санёк, пригвоздила, так пригвоздила, — усмехнулся Илья, нагнувшись над ним.
– Вот так и становятся подкаблучниками, — добавил с такой же усмешкой, Женя.
– А ещё, Александр, вы на мне жениться обещали.
– Я? Я не помню, — растерянно ответил Саня.
– Не удивительно, — пожала плечами она. — Но тем не менее это так. Я же предупреждала, что ты от меня не отвяжешься, — наклоняясь над ним с хитрой усмешкой тихо сказала она. — Я даже записку на память оставила.
– А это вот эту открытку, что ли? — встав на ноги и отряхнувшись, он достал из кармана памятную открытку.
– Вот видите, несмотря на ваши многочисленные переодевания, — она пробежала по нему взглядом, — вы всё же её сохранили, а это уже о многом говорит. И даже пометку мою оставили. Не зря, не зря… — она показала на тёмно-вишнёвый след помады на лбу Сани.
– Фу-у-х, — Саня довольно улыбнулся. — Прям от сердца отлегло, а то одни Женьки кругом… И этот ещё, — он покосился на друга Женю. — Прям страшно стало, а тут всё-таки, — он окинул её довольным взглядом.
– Считай, пропала твоя холостяцкая жизнь, — сказал, усмехнувшись Илья. —Кстати, гармоничная пара из вас получится. Саня у нас тоже, с некоторыми причудами, — покрутив ладонью у виска, он посмотрел на Женю. — Изобретатель, одним словом. Одна пластиковая ванна чего стоит. Из которой он, ещё будучи подростком — мы с детства дружим — так вот, одна ванна эта чего стоит. Он из неё хотел лодку… с моторчиком, сделать и сделал.
Саня горделиво улыбнулся, посмотрев на Женю.
– Правда, уплыла она недалеко… Пошла ко дну вместе с изобретателем, — Илья показал рукой на Саню. — Саню мы, правда, выловили, доказательство, как говориться, перед вами, а вот лодка… Лодка почила смертью храбрых. Или вот, ещё, вспомнил, — он поднял вверх указательный палец. — Из старого пылесоса этот Кулибин, блин, сделал кофе-машину.
– И как? — Женя, открыв от удивления рот, смотрела на Илью.
– Естественным путём — для пылесоса — всасывая кофе, она, импровизированная кофе-машина эта, выпускала его, пардон, через заднее отверстие в виде пыли. Арома-а-ат стоял, по всей округе… Кофе мы, правда, так и не попили.
– Вот, — Саня с недовольным выражением лица показал рукой на Илью, — и это друг называется.
– А чего я такого сказал? — Илья пожал плечами. — Я между прочим и восхищаюсь… Иногда. Одна электрическая лопата чего стоит. Это вообще шедевр. На радость, поперву, хозяйки огорода, лопата сама начала пахать…Всё… Землю, дорожку из кусков асфальта, кусты смородины и малины, в том числе. Последние особенно было жалко, но… — он развёл руками. — В общем пахала всё подряд, пока не сели батарейки. От радости забыли чего-то там, в ней, наладить. Но, всё-таки это был шедевр. Или…
– Может уже закончим, — Саня, насупившись, недобрым взглядом смотрел на Илью.
– Вот и я про это же. Одним из последних изобретений нашего гения была детская карусель. Правда родители, при первом испытании, от греха подальше детей попрятали, пришлось нам с Женькой отдуваться… Но ничего, выжили. Карусель, кстати, работает, на радость детворе, до сих пор.
– Илья, а вы герой, — Женя радостно захлопала в ладоши.
– Ну, а вы как думали, Женечка, — Илья просиял от радости.
– Слышь, герой! — Саня сжал кулаки. — Я этими руками не только изобретать могу.
– А я чего? Я же восхищаюсь, — Илья на всякий случай отошёл подальше. — Я вот только переживаю, не изобрёл ли чего этот гений, пока мы… Ну… В общем не помнили ничего… А то, вдруг, домой так и не вернёмся, — он, театрально всхлипнув, два раза смахнув несуществующую слезу.
– Ну, вы ещё тут разборки устройте, — Женя недовольно посмотрел на друзей.
– Значит, судьба, — философски заметил Игнатич, покачав головой. — Готовься к свадьбе, Григорий, — повернувшись к стоявшему за ним отцу Жени, сказал он, и, вздохнув, добавил: — Вот же жизнь. Как быстро они растут-то, ну, дети-то. Ещё недавно весело бегала по лужам, а теперь по мужикам всей ступнёй, — Игнатич махнул кулаком. — Огонь девка!
– Браво, Саня!!! — Игнатич с улыбкой зааплодировал. — Ты прям этот… лове… лов… Этот… лас который.
– Лове-лас, — заплетающимся языком поправил Женя. — Да?
– Ага. Вот он самый. Слушай, Саня, а ты вообще один?
– Нет, с ними, — удивился он, посмотрев на Игнатьича.
– Я говорю — ты один, ну, без жены?
– А! Без. Нету у меня её.
– А почему?
Саня пожал плечами.
– А вот она? — Игнатич снова показал на Женю. — У неё тоже нет её… его… Мужа, короче, а давай мы тебя поженим… или замуж отдадим? — он вопросительно посмотрел на Илью и Женю.
– Женим, — уверенно ответил последний.
– Меня? Зачем? — удивился Саня.
– Просто так.
– Счас, — Саня снова поднялся, уже традиционно направившись в сторону Жени.
– Опять поздравлять? — девушка удивлённо посмотрела на него.
– Нет! Мадам…
– Это я уже слышала. Ну, если на то пошло — мадемуазель! — изящно вскинув головку ответила она.
– А разница?
– Мадам — замужем, а я нет.
– А! Точно, — Саня опустился на одно колено. — Маде-му-му… Чего там дальше-то?
– Зель! Дальше зель. А в целом — мадемуазель. Му-му, это к Тургеневу.
– А я к вам, — улыбнулся Саня. — Ма…
– Не напрягайтесь, давайте дальше.
– Тогда… Готовы ли вы?
– Женька, внученька, зараза ты такая! — полными любви глазами Елена Никитична посмотрела на внучку. — Чего ж парня-то мучаешь, — пожилая женщина, всплеснув руками, перевела взгляд на Саню.
– Ба, не мешай, мне тут комплименты выражают, — небрежно махнув рукой ответила Женя.
– Прям, как дед наш, — бабушка вздохнула. — Тот, как помню, придёт навеселе, а ты ему дыхни, мол. Ой. Он тебе и комплименты, и стихи читать начнёт, а вот как протрезвеет… Зараза! Так ни хрена не помнит. Вот ведь какой талант сгинул, — снова всплеснув руками, она задумалась.
– Моё почтение мадэ-э-э… Кажется у меня, что-то свело, — Саня подвигал челюстью влево-вправо.
– Куда свело? — Елена Никитична, придя в себя, посмотрела на Саню.
– Туда, — Саня показал пальцем вправо.
– А! Так это пожалуйста, — женщина развела руками. — Там свободно.
– Ба! Ты уйдёшь когда-нибудь!? — закипая выкрикнула Женя, недовольно посмотрев на последнюю. — Он сейчас не про сортир твой! Челюсть у него, блин, свело!
Саня удивлённо посмотрел на Женю.
– Не обращайте внимание, бабушка у нас с небольшими причудами. Продолжайте, Александр, — улыбнувшись, Женя вскинула голову. — Я вас внимательно слушаю.
– Маде… Я восхищён. Готовы ли вы…
– Ух ты! А вы когда трезвый тоже такой?
– Какой? Извините, тяжело на одном колене, можно я дальше?
– Продолжайте, не отвлекайтесь.
– Ма… Дальше… Это я уже говорил… вроде, — Саня задумался. — Готовы ли вы, стать моей… кем?
– Ну… Же…
– Женя, — улыбнулся Саня.
– Уже двадцать семь лет Женя! А дальше что?
– Старость, наверно.
– А перед этим вы про что говорили?
– Я? А! Гот…
– Вы гот? Не замечала, — удивилась Женя.
– Кто!?
– Гот… Ну, это такие чёрненькие, по кладбищам бегают. Вот тут недалеко сегодня ночью опять на свой могильник собрались, — Женя кивнула в сторону видневшейся неподалёку рощи, где в кромешной тьме мелькали какие-то огоньки. То ли факелы, то ли карманные фонарики.
– А-а-а! Это вот эти… которые? — Саня показал пальцами рожки над своей головой.
– Нет, это другие, — с серьёзным выражением лица ответила девушка. — Но, судя по вашему состоянию… Хотя… мы немного отвлеклись от темы… — Женя улыбнулась. — Не отвлекайтесь. Давайте дальше, ещё дальше… Вы кажется, хотели, чтобы я… стала… — насмешливо-вопросительно посмотрела она на него. — Вашей… Ну-у… Смелее, смелее.
– Женой… вот. Я вспомнил!
– Поздравляю! — Женя торжествующе улыбнулась.
– Спасибо. А насчёт этого?
– Я подумаю, — гордо вскинув голову, ответила она. — Идите к своим… Но… я запомню. Протрезвеете, от меня не отвяжитесь, а тогда, — она хитро усмехнулась. — А я уж вами займусь тогда. И… Да! — уже собравшаяся отойти Женя вновь обернулась к Сане. — Я на всякий случай оставлю вам, так сказать, метку, чтобы гарантировать, вашу незабывчивость.
– Чёрную?
– Нет, тёмно-вишнёвую! — с этими словами Женя наклонилась к всё ещё стоящему на колене Сане и громко чмокнула его в лоб.
– Вот! Помада стойкая, так что сохранится надолго, — Женя удовлетворённо посмотрела на своё «творение»…
***
– И там, на вашем дне рождения мы и нахрюкались в сосиску…
– Да нет. Тогда вы ещё были ничего, почти как стёклышко, уже матовое, правда, — с усмешкой отозвалась Женя. — До мясных изделий дошло позже. Уже после Машки, отмечая торжественное спасение её приятеля Степана.
– Это ещё кто?! — в испуге воскликнул Саня.
– Это тамошняя кошка. Зовётся Марией, в быту — Машкой. Забыли, как отдавили хвост этому пятнистому созданию? А Машка к своему хвосту относится с трепетом и нежной заботой.
– Теперь уже помним, — хмыкнул Саня, — тем более, что Мария Котофеевна и стала, так сказать, нашей сводней…
– А Степан? Её хозяин? — спросил Илья.
– Степан — это глава местной братвы… Кошачьей! — вновь усмехнулась Женя, увидев испарину на лбу Сани. — Вот его-то вы и решили зачем-то снять с дерева, где Степан изволил мирно почивать после успешной охоты на крыс в нашем кафе.
– Там ещё и крысы… — поморщился Илья.
– Зато спиртное всегда свежее, — парировала Женя. — Я вам немного напомню. Там, где вы изволили сделать мне предложение, росло дерево. Очень старое… Вспомнили?
***
… – Красиво, — одобрил Илья. — Прям, как у Хайяма, в лунном свете под древней чинарой, — Илья кивнул на росшее перед кафе огромное раскидистое дерево.
Внезапно на ветке кто-то шевельнулся и раздалось громкое: «Мяу!». Кошка, занятая приведением в порядок отдавленного хвоста, насторожилась, а затем потянувшись, ответила на зов.
– Похоже, не мы одни объясняемся в любви сегодня, — усмехнулась Женя.
– Кака любовь! Он ж это… — Игнатич икнул. — Он на эту… это… то… которое… В общем на древо это залез. А слезть уже того… — Игнатьич развёл руками, сделав гримасу. — У них же как…
– И как? — удивлённо спросил Илья.
– Да вот так вот — и как, — Игнатич кивнул на дерево. — Туды-то могут, а вот оттудова уже не могут.
– Бедное животное, — Саня поглядел на дерево. — Не дрейфь, скотина, счас мы тебя… Спасём!
– А то на что мы здесь! — хохотнул Илья. — Санёк — твой выход.
– А чё я-то?
– Ты ж у нас этот… альпинист… хренов…
Саня, крякнув, взялся за толстый нижний сук и довольно ловко, несмотря на принятую изрядную дозу спиртного полез вверх, осыпая приятелей листвой и трухой.
– Ну, чего? — спросил Игнатьич.
– Лезет. К вершине, — констатировал Илья.
Но в следующую секунду сверху раздался вопль: «Ах ты, сволочь!» и треск веток, ознаменовавший падение чьего-то тела. Судя по мощи этого треска принадлежало оно Сане.
– Твою… — начал Игнатьич, когда Саня завершил первую фазу своего полёта, зацепившись курткой за торчавший сук. Кот, наблюдавший за этим сверху, выгнув дугой спину, мякнул что-то явно ехидное.
– Так, сейчас будем спасать, — Игнатич потёр руки.
– Кого?
– Сначала Санька, потому как человек…
– Звучит гордо! — брякнул ни к селу, ни к городу Женя.
– В первую очередь, — закончил Игнатич. — А потом и остальные представители фа… уны!
– Снимите меня отсюда нафиг! — Саня крутился на ветке, пытаясь отцепиться.
– Ага! А то он сам слезет! — весело прокомментировал Илья.
– Счас! Я ему слезу! — Женя оглянулся и направился к видневшемуся в углу у кафе сарайчику.
– Женя! Ты… Нафига грабли взял? — слегка протрезвев, испуганно спросил Саня, увидев приближающего к нему Женю с поднятыми вверх граблями. — Положи эту хрень на место! Женёк, ты вообще слышишь!? Я же тебя знаю… Добром это не кончится!
– Сань, не ори! — качаясь, заплетающимся языком ответил Женя. — Я тебя сейчас спасать буду… Только прицелюсь, — поднимая всё выше и выше грабли продолжил он.
– Я тебе прицелюсь! Я тебя потом сам причешу, как следует, куда прицел ляжет! Положи, говорю! Мать твою!!!
Кот сидевший на верхней ветке, тоже заорал, то ли присоединившись к возмущению своего не состоявшегося спасителя, то ли по какой-то своей причине.
– Слышь, Женёк, не трожь животное, — заплетающимся языком сказал подошедший Илья, посмотрев на Женю.
– Это какое: то, что на верхней ветке сидит, или то, что снизу, в подвешенном состояние? — усмехнувшись спросила Женя, посмотрев наверх.
– Сейчас, подожди, — Женя размахнувшись, влепил граблями прямо по Саниному лбу. — Ой, пардон Санёк.
– Никогда ещё такого не видел, — начал тоже изрядно подвыпивший Григорий, отец Жени. — Получить граблями в невесомости — это открытие, — подняв указательный палец вверх, философски заметил он.
В этот момент кот, не выдержав представления разворачивающегося снизу, всё-таки решился слезть с дерева самостоятельно, вполне традиционным, для представителя кошачьих, способом — банально спрыгнув вниз. Прямо на голову, точнее каску, Жени, но так как каска была гладкая, он легко соскользнул вниз, проехавшись всеми конечностями с острыми когтями прямо по Жениному плечу.
– Ай! — заорал он. — Саня, блин, он сам спустился и с меня кожу заодно спустил!
– Слезай!
– Да? А как? — Саня посмотрел вниз.
– Надо бы его снять чем-то, — сказал неизвестно откуда взявшийся здоровенным мужик. — Ну, или расстелить чего, чтобы мягко падать.
– Да тут всего-то несколько метров, нафига стелить-то? — посмотрев на него ответил Григорий.
– Вот ты сам и лови. Ты ж на медведя голыми руками ходил, ну, а этот, чуть поменьше, — сказал Игнатич и, сощурившись, также посмотрел вверх, прикидывая примерные объёмы Сани.
– На медведя, — тихо ответил мужик. — Чего только на охоте не скажешь. Я и медведя-то, окромя цирка, отродясь нигде не видел.
– Снимите меня уже отсюда, — жалобно завопил Саня. — Я вниз хочу.
В этот момент наверху, повыше Сани, что-то хрустнуло и он вместе с веткой полетел вниз. Кошки, сидевшие рядом и с интересом наблюдавшие сие представление, с громким криком бросились врассыпную. Одна из них, разбежавшись, ударилась всем корпусом об ноги Жени, и, взвизгнув и недовольно посмотрев на него, то ли от страха, то ли от возмущения больно укусила его за ногу.
– А!!!— снова заорал Женя.
– Ну, к чему такие страсти? Здесь высота маленькая, разбиться не должен, — Григорий посмотрел на него.
– Провидение, существует! — подняв палец вверх, сказал Игнатич. — И оно тебя услышало.
– Приведение? — Женя, поглаживая свою несчастную ногу, повернул голову, удивлённо посмотрев на него.
– Да ни приведение, а про-вид-вид … Ну, это? Чего я сейчас сказал-то? — ударив себя по лбу ответил Игнатич. — Короче, кто-то его услышал, и он упал.
– Мадам, я опять у ваших ног, — подняв голову, Саня посмотрел на стоявшую перед ним Женю.
– Рыцарь! — Илья с гордостью посмотрел на друга. — Или этот — гусар!
– Скорее второе, — посмотрев на Илью ответила девушка. — Во всяком случае хлещет так же…
Глава 7
– Так, а я не понял, — Саня решил подойти к ним, но сделав шаг, запутался в дырке на коврике и, споткнувшись, рухнул, уже традиционно, прямо под ноги Жене.
– Сударь, и вот вы снова у моих ног, — с лукавой усмешкой сказала Женя, изящно наступив ему на плечо пальцами правой ноги.
– Ну, всё, Санёк, пригвоздила, так пригвоздила, — усмехнулся Илья, нагнувшись над ним.
– Вот так и становятся подкаблучниками, — добавил с такой же усмешкой, Женя.
– А ещё, Александр, вы на мне жениться обещали.
– Я? Я не помню, — растерянно ответил Саня.
– Не удивительно, — пожала плечами она. — Но тем не менее это так. Я же предупреждала, что ты от меня не отвяжешься, — наклоняясь над ним с хитрой усмешкой тихо сказала она. — Я даже записку на память оставила.
– А это вот эту открытку, что ли? — встав на ноги и отряхнувшись, он достал из кармана памятную открытку.
– Вот видите, несмотря на ваши многочисленные переодевания, — она пробежала по нему взглядом, — вы всё же её сохранили, а это уже о многом говорит. И даже пометку мою оставили. Не зря, не зря… — она показала на тёмно-вишнёвый след помады на лбу Сани.
– Фу-у-х, — Саня довольно улыбнулся. — Прям от сердца отлегло, а то одни Женьки кругом… И этот ещё, — он покосился на друга Женю. — Прям страшно стало, а тут всё-таки, — он окинул её довольным взглядом.
– Считай, пропала твоя холостяцкая жизнь, — сказал, усмехнувшись Илья. —Кстати, гармоничная пара из вас получится. Саня у нас тоже, с некоторыми причудами, — покрутив ладонью у виска, он посмотрел на Женю. — Изобретатель, одним словом. Одна пластиковая ванна чего стоит. Из которой он, ещё будучи подростком — мы с детства дружим — так вот, одна ванна эта чего стоит. Он из неё хотел лодку… с моторчиком, сделать и сделал.
Саня горделиво улыбнулся, посмотрев на Женю.
– Правда, уплыла она недалеко… Пошла ко дну вместе с изобретателем, — Илья показал рукой на Саню. — Саню мы, правда, выловили, доказательство, как говориться, перед вами, а вот лодка… Лодка почила смертью храбрых. Или вот, ещё, вспомнил, — он поднял вверх указательный палец. — Из старого пылесоса этот Кулибин, блин, сделал кофе-машину.
– И как? — Женя, открыв от удивления рот, смотрела на Илью.
– Естественным путём — для пылесоса — всасывая кофе, она, импровизированная кофе-машина эта, выпускала его, пардон, через заднее отверстие в виде пыли. Арома-а-ат стоял, по всей округе… Кофе мы, правда, так и не попили.
– Вот, — Саня с недовольным выражением лица показал рукой на Илью, — и это друг называется.
– А чего я такого сказал? — Илья пожал плечами. — Я между прочим и восхищаюсь… Иногда. Одна электрическая лопата чего стоит. Это вообще шедевр. На радость, поперву, хозяйки огорода, лопата сама начала пахать…Всё… Землю, дорожку из кусков асфальта, кусты смородины и малины, в том числе. Последние особенно было жалко, но… — он развёл руками. — В общем пахала всё подряд, пока не сели батарейки. От радости забыли чего-то там, в ней, наладить. Но, всё-таки это был шедевр. Или…
– Может уже закончим, — Саня, насупившись, недобрым взглядом смотрел на Илью.
– Вот и я про это же. Одним из последних изобретений нашего гения была детская карусель. Правда родители, при первом испытании, от греха подальше детей попрятали, пришлось нам с Женькой отдуваться… Но ничего, выжили. Карусель, кстати, работает, на радость детворе, до сих пор.
– Илья, а вы герой, — Женя радостно захлопала в ладоши.
– Ну, а вы как думали, Женечка, — Илья просиял от радости.
– Слышь, герой! — Саня сжал кулаки. — Я этими руками не только изобретать могу.
– А я чего? Я же восхищаюсь, — Илья на всякий случай отошёл подальше. — Я вот только переживаю, не изобрёл ли чего этот гений, пока мы… Ну… В общем не помнили ничего… А то, вдруг, домой так и не вернёмся, — он, театрально всхлипнув, два раза смахнув несуществующую слезу.
– Ну, вы ещё тут разборки устройте, — Женя недовольно посмотрел на друзей.
– Значит, судьба, — философски заметил Игнатич, покачав головой. — Готовься к свадьбе, Григорий, — повернувшись к стоявшему за ним отцу Жени, сказал он, и, вздохнув, добавил: — Вот же жизнь. Как быстро они растут-то, ну, дети-то. Ещё недавно весело бегала по лужам, а теперь по мужикам всей ступнёй, — Игнатич махнул кулаком. — Огонь девка!
