- Если такова ваша воля, отец, я исполню её, - спокойно ответил Максимилиан. - Только без пышной коронации, народ нам этого не простит, а с парламентом и её министрами я решу - они у меня сами в отставку уйдут по собственному желанию!
Его императорское величество лихорадочно закивал, соглашаясь.
- Я верю, сын, ты защитишь наш дом от всех бед, что свалились на него! А дом наш - вся Россонтия. В твои сильные руки я передаю её! Но… у дворца столпился народ, требуют моей выдачи, - и он с тяжким вздохом опустился на трон, схватился за голову руками, чуть ли не выдирая волосы.
В глазах Максимилиана полыхнуло яростное пламя.
- Они не получат тебя, отец! Я пойду на уступки по части правления страной и то, если посчитаю нужным, и никто не оспорит это, моё тебе слово! - он не говорил - рычал.
И стремительным шагом будущий император покинул отцовский кабинет, придворные расступались, кланялись, шарахались в стороны, с ужасом глядя, какое пламя говорит в глазах его высочества, какая сила и мощь исходят от него.
- Ваше высочество, вам бы лучше не выходить… - попытались остановить его гвардейцы.
Но какой там - Максимилиан был непоколебим!
- Прикрывайте меня, - бросил он, приказывая, не оборачиваясь и вышел к разгневанному народу.
Столпившийся за воротами дворца народ выкрикивал лозунги “долой монархию”, а когда увидели перед собой представителя этой самой монархии, потупились, затихли, лишь изредко в рядах слышались перешёптывания, да и те прекратились, когда его высочество заговорил.
- Здесь и сейчас, кто желает оспорить моё право на престол? Найдутся ли такие? Может, ты? - Максимилиан приблизился к неизвестному мужику-рабочему - тот отшатнулся, отрицательно кивая. - Возвращайтесь в свои дома, к своим жёнам и детям и тогда, обещаю, никто из вас не будет наказан на попытку переворота, - приказал его высочество и продолжил: - А зачинщиков я каждого лично найду, и тогда смерть покажется им милосердием!
Максимилиан Россонтийский вглядывался в толпу, выискивая зачинщиков. Люди отступили стройным шагом назад, начали расходиться кто куда, и постепенно придворцовая площадь опустела. Гвардейцы с благоговейным трепетом взирали на его высочество, поклонились, когда он пошёл назад, во дворец.
На следующий день в газетах напишут, как наследный принц Максимилиан Россонтийский одним лишь взглядом разогнал митинг.
Середина апреля,
Россия, город N
Я ехала по трассе на своём новеньком авто, приобретённом на вырученные с продажи брилиантового колья деньги. При разумном и экономичном использовании вырученных средств хватит прожить до конца жизни, но сидеть, сложа руки, я определённо не намеревалась. Я планировала поступить в университет, отучиться и устроиться на работу, которая и будет кормить меня. Необходимо было возвращаться в жизнь, устраивать её, а времени на предаваться меланхолии у меня было предостаточно после того, как я очнулась от комы, будучи погружённой в стазис для восстановления.
Я ехала, чтобы затеряться и вспомнила прощальный диалог с Лазом Поликарповичем.
- Что ты предлагаешь, девочка? - со вздохом уточнил он.
- Нам нужно разделиться. Отныне каждый пойдёт своей дорогой. Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. Я благодарна вам за то, что вы вытащили меня с того света, этот долг мне не отплатить до конца жизни. Я привязалась к вам и люблю вас как родного, но будет лучше, если вы будете не знать моего местонахождения. Королевские ищейки уже, должно быть, ищут меня, чтобы вернуть в Россонтию.
- Ты права, дочка, - сколько печали было в его голосе. - Разумом понимаю, что тебя нужно отпустить, а сердце, - Лазар приложил руку к своей груди, - все тревожиться о твоей судьбе. Что предопределено тебе - один только создатель и ведает.
- Моя судьба в моих руках, - не согласилась с ним. - Я не в праве просить вас об этом, но лучше отыщите и позаботьтесь о моей непутевой матери.
- Ты простишь её? - спросил Лазар так, как просит отец за своё провинившееся дитя.
Я пожала плечами.
- Может быть, когда-нибудь и прощу. Но сейчас в сердце моём столько ненависти. Я бы могла убить её, пожалуй.
- Не говори так, она твоя мать! - укорил он.
- Она та, из-за которой я росла с разведением личности! Та, из-за которой росла без магии. Она та, из-за которой я осталась без части своей магии, в конце концов, и потеряла ребёнка. Она кто угодно мне, но больше не мать!
Сказанные слова были громкими и, быть может, однажды я пожалею о них, но сейчас мне хотелось быть как можно дальше и от неё, и от Россонтии, и от всего, что связано с тем миром.
А потому я ехала на средней скорости по полупустой трассе с приоткрытым окном и курила, и думала, в каком бы отеле остановиться на ночлег. А днём у меня собеседование на должность помощницы руководителя - со школьным аттестатом на руках это единственное, на что я могла претендовать сейчас.
Я остановилась в пентхаусе роскошного отеля, откуда открывался потрясающий вид - город был как на ладони! Если в большей части российских городов в это время года было ещё прохладно, а где-то не растаял даже снег, то здесь уже озеленились деревья и вовсю цвели цветы. Весь город утопал в гроздьях фиолетовых душистых глициний, обволакивая оный сладковатым ароматом. А вдалеке виднелась прибрежная полоса моря, манящая к своим водам, точно сирены моряков.
Стоя в длинном шёлковом халате на лоджии своего номера, я сделала очередной глоток шампанского и затянулась сигаретой. Запрокинув голову, выдохнула дым в ночное, усеянное мириадами звёзд, небо и мыслями унеслась на песчаный берег Д’гийского моря, где мы с Демьяном провели столько совместных ночей, купаясь в его водах и утопая в любви друг друга.
Всё, что у меня от него осталось, можно было перечесть по пальцам: родовой перстень на безымянном пальце моей левой руки, который я ни за что не продам, даже если пойду померу да тоненькая витиеватая змейка-стражница полоз, что покоилась на лодыжке моей правой ноги. Иногда она перебиралась повыше, выглядело это до жути пугающе и ощущалось соответствующе, будто под кожей что-то шевелится.
Пить на голодный желудок оказалось идеей не из лучших, но, что поделаешь, если аппетита у меня не было, и лёгкий голод, который я перманентно чувствовала, с едой никак не связан. Доподлинно распознать природу этого голода я не могла, подозреваю, что всё дело в магии, которую я ощущала внутри, отчего глаза мои светло-голубые периодически наливались тьмой. Я называла это приступами, и поскольку еда сей голод не утоляла, приходилось прибегать к иным методам.
Холодное равнодушие внутри меня - пугало, я чувствовала себя куклой - красивой, но по сути своей пустой. Сломанная, но несломленная. Со смертью Демьяна из меня будто вырвали сердце, оставив вместо него чёрную зияющую дыру. Я жаждала быть свободной, но свобода предполагала одиночество, а в одиночестве порой собственные мысли оглушали так, что из носа текла кровь.
А ещё я мучалась бессонницей, оставившей отпечаток на моём лице в виде кругов под глазами, которые я добротно замазывала консилером - тщетно. Когда мне всё-таки удавалось заснуть - меня мучали кошмары, душили, я просыпалась с криком от ощущения рук на шее. Бывало, меня посещали параноидальные мысли о преследовании, основания для которых всё же были - королевские ищейки не дремлют, мне мерещились подозрительные силуэты в толпе, тени. Из-за стресса и недоедания лицо моё, и так заострённое, за эти месяцы осунулось ещё больше.
Я сделала ещё глоток игристого и ещё, и так до тех пор, пока не осушила бутылку полностью, а в глазах не появился пьяный блеск. Сняла халат, оставив его у дверей в лоджию, надела нижнее бельё: трусики-стринги с тонкими полосками на бёдрах и такой же тонкий, сшитый из сеточки, бюстгальтер, а поверх этого великолепия белое кружевное платье-паутинку без подклада и длиной чуть выше колен. Завершила образ, собрав волосы в высокий пучок и надев чёрные босоножки на высоком каблуке с ремешками на щиколотках.
Нежно и сексуально.
В таком виде я и решила спуститься в бар внизу при отеле - утолить голод.
Это оказался не совсем бар, больше клуб: полутьма, освещаемая неонами, пьяные, прижимающиеся в танце друг к другу, тела, витали запахи алкоголя, запрещённых веществ, сигарет, мужского пота и женского парфюма. Громкая музыка заглушала мысли, от выпитой бутылки шампанского кружилась голова, к щекам прилил жар. Походкой от бедра прошествовала к бару, заказала лёгкий коктейль и позволила себе погрузиться в водоворот чужой похоти.
- Одна здесь, куколка? - прозвучало откуда-то сбоку.
Куколка… Я хмыкнула.
Даже не стала поворачиваться.
- Я не знакомлюсь, - отшила и отпила из трубочки сладкий коктейль.
Потянулась за сигаретами, но обнаружила, что в сумке их не оказалось. Досадливо поморщилась и, покрутив головой по сторонам, чтобы одолжить у кого-нибудь, наткнулась на пронзительный взгляд золотисто-карих глаз. И замерла.
Мужчина протянул мне сигарету, дождался, когда губы мои сомкнуться на фильтре и любезно щёлкнул зажигалкой.
- Спасибо, - поблагодарила, затянулась.
- Мой тебе совет, куколка: езжай домой, ложись в кроватку и баиньки. Такая хорошенькая - и одна… - сказал он насмешливо.
- Я не одна, - снова затянулась. - Я с тобой.
Он вскинул одну бровь.
- Феликс, - и протянул руку.
- Аня, - представилась в ответ фальшивым именем, протягивая руку.
- Приятно познакомиться, Ани, - вместо того, чтобы пожать, он прижался коротким, почти обжигающим поцелуем к моей руке.
Под его насмешливым, пронизывающим взглядом одёрнула руку и поправила:
- Аня. У тебя довольно необычное… имя.
- Моя мама родом из Болгарии, - ответил он так, будто это всё объясняло.
- Ты это сейчас выдумал? - хмыкнула.
- Может быть… - загадочно ответил.
Феликс был вне всяких сомнений хорош собой: тёмные волосы, квадратный подбородок, острые скулы, орлиный нос, чётко очерченные брови и в завершение изюминка - аккуратные тонкие усы над верхней губой. Высокий, жилистый, в светло-голубой рубашке почти обнажающей его грудь из-за расстёгнутых пуговиц, с рукавами, закатанными до локтей и в брюках цвета кофе с молоком он будто сошёл с обложки журнала двадцатого века в послевоенный период.
- Нравлюсь? - уточнил, забавляясь.
- Экстравагантно, - скрывая улыбку, ответила я, положила докуренную сигарету в пепельницу, услужливо поставленную барменом на барную стойку передо мной.
- Боливия, - Феликс развёл руками, мол, да, я такой.
- Ты же говорил про Болгарию? Только познакомились и уже врёшь мне? - я притворно ахнула, подхватив его игривое настроение.
- Поймала, - он выставил перед собой руки в примирительном жесте. Создавалось впечатление, будто он хочет коснуться меня, но сдерживает себя в рамках приличия и потому не знает, куда деть руки. - Что поделать, если, глядя на тебя, я забываю обо всём.
- Очень оригинально! - я даже глаза закатила. - Ты со всеми девушками так?
- Только с тобой, - опять его эта насмешливая улыбка.
- Признайся, Феликс, - я игриво приблизилась к нему, положила ладони на мужскую грудь, чувствуя тепло гладкой кожи, - сколько женских сердец ты разбил?
- Много, - выдохнул он мне в губы, наклоняясь. - Может, и твоё разобью…
Феликс навис надо мной - энергетика, которая от него исходила, подавляла. Я стояла, чуть пошатываясь, запрокинув голову, опьянённая то ли алкоголем, то ли от прикосновения мужских рук к моей талии, близостью этого мужчины. Схватилась за его плечи для поддержки, потому как ноги не держали. Феликс, определённо, вызывал волнение. Чертовски обаятельный. Для утоления “голода” кандидатура подходящая, решила я.
- Я бессердечная, - усмехнулась в ответ и первая его поцеловала.
Меня тут же притянули ближе и более того - перехватили инициативу. Я вторила движениям его языка - изучающим, ласкающим, заставляющим терять рассудок от происходящего, тихо постанывать, тереться об мужчину и, конечно, желать большего: оказаться под ним, почувствовать, как он плавно входит в меня, выгнуться, как кошка, царапать его спину…
- К тебе или ко мне?
- Что? - переспросила я, отстранившись и захлопав глазами.
- Я спросил: к тебе или ко мне? - повторил Феликс.
Кажется, моя реакция его позабавила, а у меня весь напал спал.
- К тебе… - ответила неуверенно.
А вдруг он маньяк?
- Нет, не маньяк, - рассмеялся мужчина.
Я что, сказала это вслух?
Глядя на моё замешательство, Феликс мягко улыбнулся, погладил меня по щеке.
- Ты боишься что ли?
- Вот ещё! - я фыркнула.
- Ани, боишься? - он посерьёзнел.
- Аня, - машинально поправила во второй раз за сегодняшний вечер. - Как-то это всё неправильно. Прости… - я обхватила себя руками и отодвинулась.
Феликс с каким-то недоумением покачал головой.
- Ты, конечно, горячая штучка, но я никогда не опущусь до того, чтобы взять женщину силой. Ты хотела, я почувствовал это и предложил.
Я не хотела откровенничать с ним о том, что меня уже обижали. Если вообще можно так выразиться по попытку убить. Мужчины более не вызывали у меня доверия. Поцелуй с ним заставил меня забыться и утратить контроль над ситуацией, а позволить себе этого я не могла. Однажды позволила, что стоило мне дружбы.
- Маленькая недоверчивая кошечка, -вдруг сказал он с лукавой улыбкой.
- Наверное, мне пора… У меня завтра собеседование и надо выспаться, и по-хорошему вообще не стоило сюда приходить.
- Где собеседование? - полюбопытствовал Феликс, засунул руки в карман, облокотился спиной о барную стойку.
Я засмотрелась, потому не сразу ответила.
- В одной строительной фирме, на должность помощницы руководителя, - ответила уклончиво, не вдаваясь в подробности.
Он хмыкнул.
- Что? - я вскинула обе брови из-за его реакции.
- Забавное совпадение. У меня как раз назначено собеседование с кандидатом на эту же должность. Левина?
- Да… Но как?.. - я ошеломлённо выдохнула. Ну ничего себе совпадение! А всё дело в том, что в поддельных документах моё имя - Левина Анна Сергеевна. Сменить имя несложно, сложным оказалось к нему привыкнуть.
- Я же ознакомился с резюме, перед тем как встречу назначить, - объяснил Феликс. - Считай, ты уже принята. Но днём всё равно встретимся для соблюдения формальности.
- И что, так просто возьмёшь меня на работу? - скептически уточнила.
- Если честно, в приёме на работу собирался отказать. Наличие только школьного аттестата меня смутило, но было интересно глянуть, кто же придёт. Теперь я понимаю - перед такой красавицей у меня не было бы шансов.
- Ты мне льстишь, - хмыкнула и тут же поспешно добавила: - Но я быстрообучаема! И исполнительная, и ответственная, и к делам подхожу с рвением… - немножко приукрасила я.
- Ну просто находка! Неогранённый бриллиант!
Я рассмеялась.
- А что с прошлой помощницей, можно уточнить?
- Уходит в декрет.
- Так это временная ставка? - допытывалась я.
- Нет, она давно просила напарницу, одна не справлялась. Не переживай, Ани, - ответил Феликс.
- Аня, - опять поправила и от выдохнула от облегчения - всё же удачное знакомство, ничего не скажешь. - Как я могу к тебе обращаться?
- Наедине, - мужчина притянул меня к себе - я не стала сопротивляться, - как хочешь. В офисе - Феликс Юнонович.
Его императорское величество лихорадочно закивал, соглашаясь.
- Я верю, сын, ты защитишь наш дом от всех бед, что свалились на него! А дом наш - вся Россонтия. В твои сильные руки я передаю её! Но… у дворца столпился народ, требуют моей выдачи, - и он с тяжким вздохом опустился на трон, схватился за голову руками, чуть ли не выдирая волосы.
В глазах Максимилиана полыхнуло яростное пламя.
- Они не получат тебя, отец! Я пойду на уступки по части правления страной и то, если посчитаю нужным, и никто не оспорит это, моё тебе слово! - он не говорил - рычал.
И стремительным шагом будущий император покинул отцовский кабинет, придворные расступались, кланялись, шарахались в стороны, с ужасом глядя, какое пламя говорит в глазах его высочества, какая сила и мощь исходят от него.
- Ваше высочество, вам бы лучше не выходить… - попытались остановить его гвардейцы.
Но какой там - Максимилиан был непоколебим!
- Прикрывайте меня, - бросил он, приказывая, не оборачиваясь и вышел к разгневанному народу.
Столпившийся за воротами дворца народ выкрикивал лозунги “долой монархию”, а когда увидели перед собой представителя этой самой монархии, потупились, затихли, лишь изредко в рядах слышались перешёптывания, да и те прекратились, когда его высочество заговорил.
- Здесь и сейчас, кто желает оспорить моё право на престол? Найдутся ли такие? Может, ты? - Максимилиан приблизился к неизвестному мужику-рабочему - тот отшатнулся, отрицательно кивая. - Возвращайтесь в свои дома, к своим жёнам и детям и тогда, обещаю, никто из вас не будет наказан на попытку переворота, - приказал его высочество и продолжил: - А зачинщиков я каждого лично найду, и тогда смерть покажется им милосердием!
Максимилиан Россонтийский вглядывался в толпу, выискивая зачинщиков. Люди отступили стройным шагом назад, начали расходиться кто куда, и постепенно придворцовая площадь опустела. Гвардейцы с благоговейным трепетом взирали на его высочество, поклонились, когда он пошёл назад, во дворец.
На следующий день в газетах напишут, как наследный принц Максимилиан Россонтийский одним лишь взглядом разогнал митинг.
Глава 1
Середина апреля,
Россия, город N
Я ехала по трассе на своём новеньком авто, приобретённом на вырученные с продажи брилиантового колья деньги. При разумном и экономичном использовании вырученных средств хватит прожить до конца жизни, но сидеть, сложа руки, я определённо не намеревалась. Я планировала поступить в университет, отучиться и устроиться на работу, которая и будет кормить меня. Необходимо было возвращаться в жизнь, устраивать её, а времени на предаваться меланхолии у меня было предостаточно после того, как я очнулась от комы, будучи погружённой в стазис для восстановления.
Я ехала, чтобы затеряться и вспомнила прощальный диалог с Лазом Поликарповичем.
- Что ты предлагаешь, девочка? - со вздохом уточнил он.
- Нам нужно разделиться. Отныне каждый пойдёт своей дорогой. Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится. Я благодарна вам за то, что вы вытащили меня с того света, этот долг мне не отплатить до конца жизни. Я привязалась к вам и люблю вас как родного, но будет лучше, если вы будете не знать моего местонахождения. Королевские ищейки уже, должно быть, ищут меня, чтобы вернуть в Россонтию.
- Ты права, дочка, - сколько печали было в его голосе. - Разумом понимаю, что тебя нужно отпустить, а сердце, - Лазар приложил руку к своей груди, - все тревожиться о твоей судьбе. Что предопределено тебе - один только создатель и ведает.
- Моя судьба в моих руках, - не согласилась с ним. - Я не в праве просить вас об этом, но лучше отыщите и позаботьтесь о моей непутевой матери.
- Ты простишь её? - спросил Лазар так, как просит отец за своё провинившееся дитя.
Я пожала плечами.
- Может быть, когда-нибудь и прощу. Но сейчас в сердце моём столько ненависти. Я бы могла убить её, пожалуй.
- Не говори так, она твоя мать! - укорил он.
- Она та, из-за которой я росла с разведением личности! Та, из-за которой росла без магии. Она та, из-за которой я осталась без части своей магии, в конце концов, и потеряла ребёнка. Она кто угодно мне, но больше не мать!
Сказанные слова были громкими и, быть может, однажды я пожалею о них, но сейчас мне хотелось быть как можно дальше и от неё, и от Россонтии, и от всего, что связано с тем миром.
А потому я ехала на средней скорости по полупустой трассе с приоткрытым окном и курила, и думала, в каком бы отеле остановиться на ночлег. А днём у меня собеседование на должность помощницы руководителя - со школьным аттестатом на руках это единственное, на что я могла претендовать сейчас.
Я остановилась в пентхаусе роскошного отеля, откуда открывался потрясающий вид - город был как на ладони! Если в большей части российских городов в это время года было ещё прохладно, а где-то не растаял даже снег, то здесь уже озеленились деревья и вовсю цвели цветы. Весь город утопал в гроздьях фиолетовых душистых глициний, обволакивая оный сладковатым ароматом. А вдалеке виднелась прибрежная полоса моря, манящая к своим водам, точно сирены моряков.
Стоя в длинном шёлковом халате на лоджии своего номера, я сделала очередной глоток шампанского и затянулась сигаретой. Запрокинув голову, выдохнула дым в ночное, усеянное мириадами звёзд, небо и мыслями унеслась на песчаный берег Д’гийского моря, где мы с Демьяном провели столько совместных ночей, купаясь в его водах и утопая в любви друг друга.
Всё, что у меня от него осталось, можно было перечесть по пальцам: родовой перстень на безымянном пальце моей левой руки, который я ни за что не продам, даже если пойду померу да тоненькая витиеватая змейка-стражница полоз, что покоилась на лодыжке моей правой ноги. Иногда она перебиралась повыше, выглядело это до жути пугающе и ощущалось соответствующе, будто под кожей что-то шевелится.
Пить на голодный желудок оказалось идеей не из лучших, но, что поделаешь, если аппетита у меня не было, и лёгкий голод, который я перманентно чувствовала, с едой никак не связан. Доподлинно распознать природу этого голода я не могла, подозреваю, что всё дело в магии, которую я ощущала внутри, отчего глаза мои светло-голубые периодически наливались тьмой. Я называла это приступами, и поскольку еда сей голод не утоляла, приходилось прибегать к иным методам.
Холодное равнодушие внутри меня - пугало, я чувствовала себя куклой - красивой, но по сути своей пустой. Сломанная, но несломленная. Со смертью Демьяна из меня будто вырвали сердце, оставив вместо него чёрную зияющую дыру. Я жаждала быть свободной, но свобода предполагала одиночество, а в одиночестве порой собственные мысли оглушали так, что из носа текла кровь.
А ещё я мучалась бессонницей, оставившей отпечаток на моём лице в виде кругов под глазами, которые я добротно замазывала консилером - тщетно. Когда мне всё-таки удавалось заснуть - меня мучали кошмары, душили, я просыпалась с криком от ощущения рук на шее. Бывало, меня посещали параноидальные мысли о преследовании, основания для которых всё же были - королевские ищейки не дремлют, мне мерещились подозрительные силуэты в толпе, тени. Из-за стресса и недоедания лицо моё, и так заострённое, за эти месяцы осунулось ещё больше.
Я сделала ещё глоток игристого и ещё, и так до тех пор, пока не осушила бутылку полностью, а в глазах не появился пьяный блеск. Сняла халат, оставив его у дверей в лоджию, надела нижнее бельё: трусики-стринги с тонкими полосками на бёдрах и такой же тонкий, сшитый из сеточки, бюстгальтер, а поверх этого великолепия белое кружевное платье-паутинку без подклада и длиной чуть выше колен. Завершила образ, собрав волосы в высокий пучок и надев чёрные босоножки на высоком каблуке с ремешками на щиколотках.
Нежно и сексуально.
В таком виде я и решила спуститься в бар внизу при отеле - утолить голод.
Это оказался не совсем бар, больше клуб: полутьма, освещаемая неонами, пьяные, прижимающиеся в танце друг к другу, тела, витали запахи алкоголя, запрещённых веществ, сигарет, мужского пота и женского парфюма. Громкая музыка заглушала мысли, от выпитой бутылки шампанского кружилась голова, к щекам прилил жар. Походкой от бедра прошествовала к бару, заказала лёгкий коктейль и позволила себе погрузиться в водоворот чужой похоти.
- Одна здесь, куколка? - прозвучало откуда-то сбоку.
Куколка… Я хмыкнула.
Даже не стала поворачиваться.
- Я не знакомлюсь, - отшила и отпила из трубочки сладкий коктейль.
Потянулась за сигаретами, но обнаружила, что в сумке их не оказалось. Досадливо поморщилась и, покрутив головой по сторонам, чтобы одолжить у кого-нибудь, наткнулась на пронзительный взгляд золотисто-карих глаз. И замерла.
Мужчина протянул мне сигарету, дождался, когда губы мои сомкнуться на фильтре и любезно щёлкнул зажигалкой.
- Спасибо, - поблагодарила, затянулась.
- Мой тебе совет, куколка: езжай домой, ложись в кроватку и баиньки. Такая хорошенькая - и одна… - сказал он насмешливо.
- Я не одна, - снова затянулась. - Я с тобой.
Он вскинул одну бровь.
- Феликс, - и протянул руку.
- Аня, - представилась в ответ фальшивым именем, протягивая руку.
- Приятно познакомиться, Ани, - вместо того, чтобы пожать, он прижался коротким, почти обжигающим поцелуем к моей руке.
Под его насмешливым, пронизывающим взглядом одёрнула руку и поправила:
- Аня. У тебя довольно необычное… имя.
- Моя мама родом из Болгарии, - ответил он так, будто это всё объясняло.
- Ты это сейчас выдумал? - хмыкнула.
- Может быть… - загадочно ответил.
Феликс был вне всяких сомнений хорош собой: тёмные волосы, квадратный подбородок, острые скулы, орлиный нос, чётко очерченные брови и в завершение изюминка - аккуратные тонкие усы над верхней губой. Высокий, жилистый, в светло-голубой рубашке почти обнажающей его грудь из-за расстёгнутых пуговиц, с рукавами, закатанными до локтей и в брюках цвета кофе с молоком он будто сошёл с обложки журнала двадцатого века в послевоенный период.
- Нравлюсь? - уточнил, забавляясь.
- Экстравагантно, - скрывая улыбку, ответила я, положила докуренную сигарету в пепельницу, услужливо поставленную барменом на барную стойку передо мной.
- Боливия, - Феликс развёл руками, мол, да, я такой.
- Ты же говорил про Болгарию? Только познакомились и уже врёшь мне? - я притворно ахнула, подхватив его игривое настроение.
- Поймала, - он выставил перед собой руки в примирительном жесте. Создавалось впечатление, будто он хочет коснуться меня, но сдерживает себя в рамках приличия и потому не знает, куда деть руки. - Что поделать, если, глядя на тебя, я забываю обо всём.
- Очень оригинально! - я даже глаза закатила. - Ты со всеми девушками так?
- Только с тобой, - опять его эта насмешливая улыбка.
- Признайся, Феликс, - я игриво приблизилась к нему, положила ладони на мужскую грудь, чувствуя тепло гладкой кожи, - сколько женских сердец ты разбил?
- Много, - выдохнул он мне в губы, наклоняясь. - Может, и твоё разобью…
Феликс навис надо мной - энергетика, которая от него исходила, подавляла. Я стояла, чуть пошатываясь, запрокинув голову, опьянённая то ли алкоголем, то ли от прикосновения мужских рук к моей талии, близостью этого мужчины. Схватилась за его плечи для поддержки, потому как ноги не держали. Феликс, определённо, вызывал волнение. Чертовски обаятельный. Для утоления “голода” кандидатура подходящая, решила я.
- Я бессердечная, - усмехнулась в ответ и первая его поцеловала.
Меня тут же притянули ближе и более того - перехватили инициативу. Я вторила движениям его языка - изучающим, ласкающим, заставляющим терять рассудок от происходящего, тихо постанывать, тереться об мужчину и, конечно, желать большего: оказаться под ним, почувствовать, как он плавно входит в меня, выгнуться, как кошка, царапать его спину…
- К тебе или ко мне?
- Что? - переспросила я, отстранившись и захлопав глазами.
- Я спросил: к тебе или ко мне? - повторил Феликс.
Кажется, моя реакция его позабавила, а у меня весь напал спал.
- К тебе… - ответила неуверенно.
А вдруг он маньяк?
- Нет, не маньяк, - рассмеялся мужчина.
Я что, сказала это вслух?
Глядя на моё замешательство, Феликс мягко улыбнулся, погладил меня по щеке.
- Ты боишься что ли?
- Вот ещё! - я фыркнула.
- Ани, боишься? - он посерьёзнел.
- Аня, - машинально поправила во второй раз за сегодняшний вечер. - Как-то это всё неправильно. Прости… - я обхватила себя руками и отодвинулась.
Феликс с каким-то недоумением покачал головой.
- Ты, конечно, горячая штучка, но я никогда не опущусь до того, чтобы взять женщину силой. Ты хотела, я почувствовал это и предложил.
Я не хотела откровенничать с ним о том, что меня уже обижали. Если вообще можно так выразиться по попытку убить. Мужчины более не вызывали у меня доверия. Поцелуй с ним заставил меня забыться и утратить контроль над ситуацией, а позволить себе этого я не могла. Однажды позволила, что стоило мне дружбы.
- Маленькая недоверчивая кошечка, -вдруг сказал он с лукавой улыбкой.
- Наверное, мне пора… У меня завтра собеседование и надо выспаться, и по-хорошему вообще не стоило сюда приходить.
- Где собеседование? - полюбопытствовал Феликс, засунул руки в карман, облокотился спиной о барную стойку.
Я засмотрелась, потому не сразу ответила.
- В одной строительной фирме, на должность помощницы руководителя, - ответила уклончиво, не вдаваясь в подробности.
Он хмыкнул.
- Что? - я вскинула обе брови из-за его реакции.
- Забавное совпадение. У меня как раз назначено собеседование с кандидатом на эту же должность. Левина?
- Да… Но как?.. - я ошеломлённо выдохнула. Ну ничего себе совпадение! А всё дело в том, что в поддельных документах моё имя - Левина Анна Сергеевна. Сменить имя несложно, сложным оказалось к нему привыкнуть.
- Я же ознакомился с резюме, перед тем как встречу назначить, - объяснил Феликс. - Считай, ты уже принята. Но днём всё равно встретимся для соблюдения формальности.
- И что, так просто возьмёшь меня на работу? - скептически уточнила.
- Если честно, в приёме на работу собирался отказать. Наличие только школьного аттестата меня смутило, но было интересно глянуть, кто же придёт. Теперь я понимаю - перед такой красавицей у меня не было бы шансов.
- Ты мне льстишь, - хмыкнула и тут же поспешно добавила: - Но я быстрообучаема! И исполнительная, и ответственная, и к делам подхожу с рвением… - немножко приукрасила я.
- Ну просто находка! Неогранённый бриллиант!
Я рассмеялась.
- А что с прошлой помощницей, можно уточнить?
- Уходит в декрет.
- Так это временная ставка? - допытывалась я.
- Нет, она давно просила напарницу, одна не справлялась. Не переживай, Ани, - ответил Феликс.
- Аня, - опять поправила и от выдохнула от облегчения - всё же удачное знакомство, ничего не скажешь. - Как я могу к тебе обращаться?
- Наедине, - мужчина притянул меня к себе - я не стала сопротивляться, - как хочешь. В офисе - Феликс Юнонович.
