- Ты пойдешь со мной, - торжествуя, прорычал он.
Ки с удивлением смотрела на свою руку, на сжимающие её запястье мужские жёсткие пальцы.
- Мне больно, - задумчиво выдохнула она.
- Рекомендую побыстрее привыкнуть, я люблю причинять боль, - прорычал сверху блондин. Всё его тело пылало, будто пронзенное золотыми тонкими иглами. Это чувство… наполненности жизни. Да, теперь он чувствовал, что живёт…
Но дверь в комнату порывисто распахнулась. На пороге стоял Джон Хёк. Парню мгновения хватило, чтобы понять, что происходит, но у него в руках был поднос, а в распоряжении Дона целое мгновение. Блондин выхватил пушку и выстрелил… Джон еще почувствовал холод у сердца и резкую боль. Отрешенно подумал, так вот что они чувствовали… и повалился назад.
Внезапный резкий звук услышали все обитатели замка. Даже мадам Со, сладко сопящая на своей пуховой перине, вздрогнула и проснулась.
Проснулась и Кэрол, и маленький Александр в своей детской кроватке, завозился и истошно заплакал, требуя материнский объятий.
Переполошенная охрана стекалась к восточному крылу замка. Но толку в том было мало. Единственное, что они могли - так это смотреть, как Донателло Ли Гон, троюродный братец их босса, не торопясь продвигается к выходу, волоча за собой светловолосую девчонку. Дуло черного всё еще дымящегося пистолета прижато к виску пленницы. И нет никого из тех, кто бы смог отдать приказ растерявшимся телохранителям. Босс где-то в лесу, Кевин руководить операцией по его поискам, а Хёк… Он должен был охранять девчонку. И, кажется, только самый тупой сейчас не понял, кому предназначался этот прогремевший в ночи выстрел.
Когда блондин вытащил девчонку в огромный холл с камином и расставленными у стен полыми доспехами, на величественной резной лестнице, ведущей на верхние этажи замка, появилась Кэрол. Девушка кинула горящий возмущением взгляд на столпившихся внизу, но осеклась, испуганно заморгав.
- О, а я уже и не надеялся встретиться с хозяйкой замка. - улыбнулся Донателло, дернул Ки, прижимая к себе. Провел пистолетом по щеке, заставил приподнять подбородок. - Смотри, а я тут нашёл настоящее сокровище. - мужчина зло сверкнул глазами. - Знаешь. Я не люблю, когда меня обманывают. Обычно я избавляюсь от лжецов. Но будем считать, что мы квиты.
- Не выпускать! - приказала Кэрол, видя, что охрана столпилась по обе стороны от выхода и растерянно переглядывается между собой. - Он не причинит ей вреда. Слишком ценная…
- Да, ей не причиню. - перебил Дон, злорадно оскалившись. - Но я никогда не испытывал этой всеобщей сентиментальности по отношению к детям.
Блондинка вздрогнула. Отшатнулась, посмотрела в ту сторону, где в тёмной комнате спал в своей кроватке Александр.
- Ты правда думаешь, что я здесь один? - блондин кивнул. Из тёмных углов холла выступили чёрные тени. Они бесшумно приблизились к мужчине, встали за его спиной полукругом, направив длинные поблескивающие в полумраке холла мечи на охранников.
- Ты не посмеешь, - бесцветным голосом выдохнула Кэрол. Сжала кулаки, чтобы хоть как-то справиться с этой предательской мелкой дрожью, разлившейся по телу.
- Ты знаешь, что посмею, - оскалился Дон. - Ну, мы пойдем. Передавай привет мужу.
Блондин отвернулся и направился к выходу. Кэрол поддалась вперед, хотела что-то сказать. Но хаос, творившийся сейчас внутри - эта безумная мешанина чувств и желаний, буквально пригвоздила к месту.
…Он похищает самое дорогое… Виктор не простит. Он не простит! Но…
Как бы она ни любила мужа, как бы ни боялась его гнева и того, что возможно сейчас едва налаживающиеся отношения будут безвозвратно разрушены, Кэрол не могла рискнуть сыном. Она не могла. И поэтому стояла и молча смотрела, как тварь выволок девчонку из замка, как закрылись тяжелые двери и как обратились на неё три десятка растерянных взглядов охранников замка Ли Гон.
- Не сообщайте ему. Я сама… - надтреснувшим голосом приказала блондинка и, развернувшись на негнущихся ногах, пошла в комнату к тому человеку, который вдруг стал важнее всего, важнее Ли Гона, и тем более важнее неё самой.
- Что ты сказала? - наклонив голову, словно действительно мог не расслышать, спросил Ли Гон. Он даже не переоделся еще. Правый рукав рубашки был разодран, сквозь дыры на смуглой коже виднелись красные кривые борозды, страшно представить, чем оставленные, на побледневшем, словно высеченном из камня, лице алели несколько ссадин - на высоком лбу, на щеке и на скуле. С левого уголка губ тоже стекала капля крови. Виктор поморщился, когда вытер уцелевшим рукавом выступивший на лбу пот. - Повтори? - рыкнул он, испепеляя горящим взором стоящую перед ним блондинку.
- Твой троюродный брат…
- Да какого чёрта он делал в замке?!
Кэрол ничего не ответила. Виктор, словно посаженный в клетку зверь, снова заметался по комнате.
Девушка не собиралась говорить мужу так сразу. Думала подождать до утра. Пусть поспит, но… Едва вернувшись в замок, Ли Гон прямиком направился к комнате в восточном крыле, которую временно заняла Ки. Поэтому…
- И как? Как он смог её выволочь? Опять притащил дракона или еще что-то? - мужик взъерошил волосы, запрокинул руки за голову. Выглядел крайне безумно. Кэрол, переживая за психическое здоровье своего мужа, поспешила ответить:
- Нет, он держал её за руку и угрожал пистолетом… Мне пришлось их отпустить.
- Держал за руку?? Как? Почему?! - Виктор перестал, наконец, прожигать безумным взглядом забывшую дышать блондинку и посмотрел на свои перемазанные в земле и крови ладони. - Я ни разу не смог дотронуться, так почему…
Мужчина не договорил. Кэрол вздрогнула, когда в комнате прогремело имя:
- Джон! Где этот ребенок гиены шляется, когда всё летит кувырком, - прорычал Ли Гон. - Джон!!! - проорал он более яростно.
- Виктор, Джона… - Кэрол сглотнула слюну, в горле пересохло. Вот это значит как - переживать за чувства близкого человека.
- Что ещё? - огрызнулся Гон.
- Он его убил, - потеряв голос, прошептала блондинка.
Он не кричал. Он больше не метался по комнате. Он застыл. Стоял и смотрел на неё, и Кэрол видела, как в чёрном застывшем взгляде ярость неотвратимо сменяется болью.
Он был камнем. А потом, в одно мгновение превратившись в текучую ртуть, устремился туда, где должна была взорваться атомная бомба гнева, разрывающего его изнутри.
Кэрол не знала, откуда взялась эта наглость или смелость, но она вцепилась в руку проходящего мимо мужчины.
- Не ходи. Может это всё к лучшему? Не ходи… - тихий едва различимый шепот был пропитан невысказанной болью.
Мужчина остановился, но всего на мгновение. А после вырвал руку из дрожащих пальцев и продолжил свой путь мести. Она стояла посреди широкого освещенного первыми несмелыми лучами подкрадывающегося рассвета коридора и молча смотрела в спину стремительно удаляющегося мужчины. Ей казалось, что он больше не вернётся. Накатившее одиночество стало вдруг нестерпимым, Кэрол упала на колени и, заколотив сжатыми кулачками по каменному полу, отчаянно зарыдала, наверное, впервые в своей жизни.
Среди протяжных завываний и глухих всхлипов, Тони чётко понял только одно, что с его доченькой произошла какая-то хрень. А вот эти два слова в одном предложении стоять по убеждениям Фильца никак не могли.
Тони Фильц, вклиниваясь в вой в те моменты, когда Кэрол умолкала только благодаря потребности организма в кислороде и судорожно вдыхала, сообщил, что уже вылетает. А остальное узнал по дороге в аэропорт.
Что это за хрень с каким-то талисманом, Большой Тони так и не понял. Ясно было одно, его зятя обокрали. И сделал это один из его родственничков. Самолет, на борту которого хранился арсенал достаточный, чтобы захватит маленькую страну, сделал крюк над Англией и направился на Сицилию. В итоге Тони подкатил к воротам резиденции босса сицилийской мафии следом за чёрными мерседесами Ли Гона.
Мужики остановились возле ворот. Мрачный взгляд Ли Гона встретился с серьезным и слегка растерянным взглядом Тони Фильца. Две группы вооруженных до зубов охранников, вместе представляющих из себя небольшое войско, так же стояли и озадачено чесали затылки. А удивляться было чему. Огромный белый дом, в котором обитал Донателло Ли Гон, скрывался в густом лесу, обнесенном высоким белым забором, с черными кованными воротами. И обычно за эту стену трудно было бы прорваться, если учесть посты на смотровых башнях. Но сейчас ворота были приоткрыты, и везде виднелись лужи крови, красные потеки навсегда запятнали белоснежный забор, ворота тоже не избежали этой участи. На улице было градусов 35, кровь по всей видимости успела испортиться, так что смрад стоял омерзительный, кругом летали жирные черные мухи.
- Что тут произошло? - осипшим голосом спросил толстяк.
- Я не знаю, - продолжая хмуриться, отозвался Ли Гон, потом сделал знак своим людям и сам направился к воротам.
- Ну, и мы пошли, - махнув своим, буркнул Тони и, покрепче зажав в зубах толстенную сигарету, пошел следом за зятем.
Продвигались осторожно. За забором было еще хуже. К лужам крови прибавились изувеченные тела. Кого-то из парней Тони стошнило. Толстяк выругался, решив, что больше не будет набирать малолеток, не нюхавших пороха.
Зятёк шёл одним из первых, особо не осторожничая, уверенно продвигался к парадному входу особняка, двери тоже кстати были распахнуты настежь.
Тони, не спускающий глаз с муженька своей любимой дочурки, первым увидел, что привалившийся к стене у двери труп, чуть пошевелился, нащупав указательным спусковой крючок зажатого в руке калаша. Большой Тони хоть и был толстым, но достаточно быстрым толстым, чтобы вскинув автомат, очередью выбить остатки тлеющей жизни из искореженной кровавой груды мяса. Фильц боялся подумать, что устроит Кэрол, если зятек вдруг пострадает.
Дальше снова всё было тихо. Тихие коридоры, роскошные залы, украшенные золотой лепниной лестницы и всё в крови. Как будто тут специально привозили и разливали бочки с кровью.
Поднимаясь по лестнице, парни поскальзывались, сваливаясь в кучу. Сверху вишенкой на торте рухнул Тони.
Виктор дошел до высокой узкой двери, за которой горел дрожащий огонёк неясного света, первым. Запах крови был таким густым, что сглатывая густую слюну, Ли Гон ощущал плотный вкус крови, морщился, то и дело сплевывая на ковры, чавкающие под подошвой ботинок.
Виктор был бледным, собранным и злым. В груди глухо отстукивало секунды ставшее непривычно тяжелым сердце. С тех пор, как он услышал, что Донателло похитил Ки… нет, он так и не смог поверить в реальность происходящего. Всё слишком напоминало вязкий ночной кошмар, который обычно заканчивается испугом или смертью…
Там, в комнате, кто-то тихо засмеялся. Смех этот был из тех, что вселяет страх, потому что сразу даёт понять, что смеётся психопат. Смех быстро перерастал в неудержимый хохот. Виктор ускорил шаги, толкнул дверь, шагнул в комнату…
Братец стоял к нему спиной. И хохотал, запрокинув голову назад. Его руки, по локоть измазанные в крови, ужасными плетьми висели по сторонам.
Всё таки почувствовав присутствие постороннего, блондин обернулся, уперев безумные стеклянные глаза в застывшего у порога Ли Гона. С мгновение Дон глупо улыбался, потом облизал губы и с придыханием сообщил:
- Она не умирает! Ви, слышишь? Что за прелесть… - потеряв интерес к вошедшему, блондин отвернулся.
Виктор, медленно, словно во сне, едва поборов онемение, охватившие его тело, шагнул чуть в сторону, чтобы разглядеть…
Она сидела на стуле. Её голова, была чуть наклонена в бок, глаза, хоть и были открыты, но… в них совсем не было ни жизни, ни сознания. Словно сломанная кукла. И от этой куклы по полу растекалась лужа крови, озеро крови, море крови….
- Ки… - Виктор поднял руку и выпустил обойму в блондина. Тот даже и не думал защищаться. Он явно спятил. И сейчас повалился на пол, лицом в кровь.
- Почему? - Виктор кинулся к девчонке. Присел, бережно обхватив дрожащими ладонями её лицо, бледное и холодное, той нехорошей неживой холодностью. - Почему? - всматриваясь в остекленевшие зеленые глаза, повторил он. - Почему он смог коснуться тебя? Почему ты это ему позволила? Почему ты позволяешь это мне?? Прекрати. Ты же можешь… Пожалуйста… - Виктор провыл это «пожалуйста», словно раненое животное. Он продолжал стонать, когда обдирая пальцы, развязывал жесткие веревки, которыми была привязана Ки к стулу.
- Кто это? - сиплый голос заставил Виктора обернуться.
Тони стоял на пороге и блестящими маленькими глазками подслеповато всматривался в девчонку. Потом как-то странно принюхался и облизал пухлые губы. С уголка губ на дорогой пиджак мужика, потянувшись, капнула слюна.
- Вкусная, - выдохнул он и грузно двинулся в сторону девчонки и заслонившего её собой Виктора.
- Тони, бл*дь, - выругался Виктор. И понимая, что по другому не получиться, выхватил из-за ремня пистолет и выстрелил.
Толстяк споткнулся и, оседая на пол, как-то обиженно просипел:
- Вкусная…
Подхватив на руки странно невесомое тело, Виктор перебросил её через плечо и направился к выходу из комнаты.
А там его ждала толпа зомби - перемазанные в крови его парни и парни Тони, валяющегося там в комнате.
- С*ка, - прорычал Виктор. - Ки, ну, почему с тобой так сложно?
Патронов в запасной пушке хватило на первую десятку. Потом пришлось подобрать самурайский меч, валявшийся на полу.
Виктор очень старался не задевать жизненно важные органы. Но нападавших было слишком много, а с висящей мешком на плече девчонкой манёвренность мужика была ограничена. Но, непобедимый и неуязвимый, Виктор, конечно, пробрался сквозь стонущую и пускающую слюни толпу и, вырвавшись из особняка, сел в черный мерс и, вдавив педаль газа в пол, направил рычащее авто прочь от этого кровавого ада. Девчонка сидела на соседнем сиденье. И не дышала, но раны на запястьях уже затянулись. Так что Гон ждал. И гнал с запредельной скоростью, куда? Да просто, куда подальше.
Они сидели у придорожной кафешки, плетенные кресла были повернуты в сторону искрящегося на закате моря. Сверху над головой по птичье ухал тент раскрытого зонта. Тугие порывы ветра приносили с моря запах соли и высушенных палящим солнцем Сицилии водорослей, отливом позабытых на песчаном берегу.
Он пил воду из запотевшего высокого стеклянного стакана, она - невообразимый шоколадный коктейль, с горой взбитых сливок, громоздящихся сверху. На верхней губе девчонки остались белые усики, Виктор потянулся, стёр большим пальцем сливки. Снова нахмурился. Зеленые глаза, с интересом следившие за игрой крикливых чаек, вырисовывающих петли над вздымающимися зеленоватыми волнами, устремились на мужчину. Светлые брови вопросительно изогнулись.
- Почему ты позволила… - голос Ли Гона заскрипел от сдерживаемой злости, но мужчина справился с эмоциями и сглотнув продолжил: - Почему ты позволила прикоснуться к себе? Ты же наверняка знала, что у него на уме… - черные глаза слишком пристально уставились на Ки. Та даже неловко поёжилась в кресле.
- Допустим, что знала, - медленно произнесла она. - Но что я могла сделать?
Громкий смех, спугнувший подкрадывающуюся к столику, за которым сидели люди, чайку, резко оборвался. Виктор прищурился, рассматривая непробиваемое выражение лица девчонки, на щеках и носу которой всё же заплясал румянец.
Ки с удивлением смотрела на свою руку, на сжимающие её запястье мужские жёсткие пальцы.
- Мне больно, - задумчиво выдохнула она.
- Рекомендую побыстрее привыкнуть, я люблю причинять боль, - прорычал сверху блондин. Всё его тело пылало, будто пронзенное золотыми тонкими иглами. Это чувство… наполненности жизни. Да, теперь он чувствовал, что живёт…
Но дверь в комнату порывисто распахнулась. На пороге стоял Джон Хёк. Парню мгновения хватило, чтобы понять, что происходит, но у него в руках был поднос, а в распоряжении Дона целое мгновение. Блондин выхватил пушку и выстрелил… Джон еще почувствовал холод у сердца и резкую боль. Отрешенно подумал, так вот что они чувствовали… и повалился назад.
Глава 18. Выбирай
Внезапный резкий звук услышали все обитатели замка. Даже мадам Со, сладко сопящая на своей пуховой перине, вздрогнула и проснулась.
Проснулась и Кэрол, и маленький Александр в своей детской кроватке, завозился и истошно заплакал, требуя материнский объятий.
Переполошенная охрана стекалась к восточному крылу замка. Но толку в том было мало. Единственное, что они могли - так это смотреть, как Донателло Ли Гон, троюродный братец их босса, не торопясь продвигается к выходу, волоча за собой светловолосую девчонку. Дуло черного всё еще дымящегося пистолета прижато к виску пленницы. И нет никого из тех, кто бы смог отдать приказ растерявшимся телохранителям. Босс где-то в лесу, Кевин руководить операцией по его поискам, а Хёк… Он должен был охранять девчонку. И, кажется, только самый тупой сейчас не понял, кому предназначался этот прогремевший в ночи выстрел.
Когда блондин вытащил девчонку в огромный холл с камином и расставленными у стен полыми доспехами, на величественной резной лестнице, ведущей на верхние этажи замка, появилась Кэрол. Девушка кинула горящий возмущением взгляд на столпившихся внизу, но осеклась, испуганно заморгав.
- О, а я уже и не надеялся встретиться с хозяйкой замка. - улыбнулся Донателло, дернул Ки, прижимая к себе. Провел пистолетом по щеке, заставил приподнять подбородок. - Смотри, а я тут нашёл настоящее сокровище. - мужчина зло сверкнул глазами. - Знаешь. Я не люблю, когда меня обманывают. Обычно я избавляюсь от лжецов. Но будем считать, что мы квиты.
- Не выпускать! - приказала Кэрол, видя, что охрана столпилась по обе стороны от выхода и растерянно переглядывается между собой. - Он не причинит ей вреда. Слишком ценная…
- Да, ей не причиню. - перебил Дон, злорадно оскалившись. - Но я никогда не испытывал этой всеобщей сентиментальности по отношению к детям.
Блондинка вздрогнула. Отшатнулась, посмотрела в ту сторону, где в тёмной комнате спал в своей кроватке Александр.
- Ты правда думаешь, что я здесь один? - блондин кивнул. Из тёмных углов холла выступили чёрные тени. Они бесшумно приблизились к мужчине, встали за его спиной полукругом, направив длинные поблескивающие в полумраке холла мечи на охранников.
- Ты не посмеешь, - бесцветным голосом выдохнула Кэрол. Сжала кулаки, чтобы хоть как-то справиться с этой предательской мелкой дрожью, разлившейся по телу.
- Ты знаешь, что посмею, - оскалился Дон. - Ну, мы пойдем. Передавай привет мужу.
Блондин отвернулся и направился к выходу. Кэрол поддалась вперед, хотела что-то сказать. Но хаос, творившийся сейчас внутри - эта безумная мешанина чувств и желаний, буквально пригвоздила к месту.
…Он похищает самое дорогое… Виктор не простит. Он не простит! Но…
Как бы она ни любила мужа, как бы ни боялась его гнева и того, что возможно сейчас едва налаживающиеся отношения будут безвозвратно разрушены, Кэрол не могла рискнуть сыном. Она не могла. И поэтому стояла и молча смотрела, как тварь выволок девчонку из замка, как закрылись тяжелые двери и как обратились на неё три десятка растерянных взглядов охранников замка Ли Гон.
- Не сообщайте ему. Я сама… - надтреснувшим голосом приказала блондинка и, развернувшись на негнущихся ногах, пошла в комнату к тому человеку, который вдруг стал важнее всего, важнее Ли Гона, и тем более важнее неё самой.
Прода от 31.07.2021, 20:39
- Что ты сказала? - наклонив голову, словно действительно мог не расслышать, спросил Ли Гон. Он даже не переоделся еще. Правый рукав рубашки был разодран, сквозь дыры на смуглой коже виднелись красные кривые борозды, страшно представить, чем оставленные, на побледневшем, словно высеченном из камня, лице алели несколько ссадин - на высоком лбу, на щеке и на скуле. С левого уголка губ тоже стекала капля крови. Виктор поморщился, когда вытер уцелевшим рукавом выступивший на лбу пот. - Повтори? - рыкнул он, испепеляя горящим взором стоящую перед ним блондинку.
- Твой троюродный брат…
- Да какого чёрта он делал в замке?!
Кэрол ничего не ответила. Виктор, словно посаженный в клетку зверь, снова заметался по комнате.
Девушка не собиралась говорить мужу так сразу. Думала подождать до утра. Пусть поспит, но… Едва вернувшись в замок, Ли Гон прямиком направился к комнате в восточном крыле, которую временно заняла Ки. Поэтому…
- И как? Как он смог её выволочь? Опять притащил дракона или еще что-то? - мужик взъерошил волосы, запрокинул руки за голову. Выглядел крайне безумно. Кэрол, переживая за психическое здоровье своего мужа, поспешила ответить:
- Нет, он держал её за руку и угрожал пистолетом… Мне пришлось их отпустить.
- Держал за руку?? Как? Почему?! - Виктор перестал, наконец, прожигать безумным взглядом забывшую дышать блондинку и посмотрел на свои перемазанные в земле и крови ладони. - Я ни разу не смог дотронуться, так почему…
Мужчина не договорил. Кэрол вздрогнула, когда в комнате прогремело имя:
- Джон! Где этот ребенок гиены шляется, когда всё летит кувырком, - прорычал Ли Гон. - Джон!!! - проорал он более яростно.
- Виктор, Джона… - Кэрол сглотнула слюну, в горле пересохло. Вот это значит как - переживать за чувства близкого человека.
- Что ещё? - огрызнулся Гон.
- Он его убил, - потеряв голос, прошептала блондинка.
Он не кричал. Он больше не метался по комнате. Он застыл. Стоял и смотрел на неё, и Кэрол видела, как в чёрном застывшем взгляде ярость неотвратимо сменяется болью.
Он был камнем. А потом, в одно мгновение превратившись в текучую ртуть, устремился туда, где должна была взорваться атомная бомба гнева, разрывающего его изнутри.
Кэрол не знала, откуда взялась эта наглость или смелость, но она вцепилась в руку проходящего мимо мужчины.
- Не ходи. Может это всё к лучшему? Не ходи… - тихий едва различимый шепот был пропитан невысказанной болью.
Мужчина остановился, но всего на мгновение. А после вырвал руку из дрожащих пальцев и продолжил свой путь мести. Она стояла посреди широкого освещенного первыми несмелыми лучами подкрадывающегося рассвета коридора и молча смотрела в спину стремительно удаляющегося мужчины. Ей казалось, что он больше не вернётся. Накатившее одиночество стало вдруг нестерпимым, Кэрол упала на колени и, заколотив сжатыми кулачками по каменному полу, отчаянно зарыдала, наверное, впервые в своей жизни.
Среди протяжных завываний и глухих всхлипов, Тони чётко понял только одно, что с его доченькой произошла какая-то хрень. А вот эти два слова в одном предложении стоять по убеждениям Фильца никак не могли.
Тони Фильц, вклиниваясь в вой в те моменты, когда Кэрол умолкала только благодаря потребности организма в кислороде и судорожно вдыхала, сообщил, что уже вылетает. А остальное узнал по дороге в аэропорт.
Что это за хрень с каким-то талисманом, Большой Тони так и не понял. Ясно было одно, его зятя обокрали. И сделал это один из его родственничков. Самолет, на борту которого хранился арсенал достаточный, чтобы захватит маленькую страну, сделал крюк над Англией и направился на Сицилию. В итоге Тони подкатил к воротам резиденции босса сицилийской мафии следом за чёрными мерседесами Ли Гона.
Мужики остановились возле ворот. Мрачный взгляд Ли Гона встретился с серьезным и слегка растерянным взглядом Тони Фильца. Две группы вооруженных до зубов охранников, вместе представляющих из себя небольшое войско, так же стояли и озадачено чесали затылки. А удивляться было чему. Огромный белый дом, в котором обитал Донателло Ли Гон, скрывался в густом лесу, обнесенном высоким белым забором, с черными кованными воротами. И обычно за эту стену трудно было бы прорваться, если учесть посты на смотровых башнях. Но сейчас ворота были приоткрыты, и везде виднелись лужи крови, красные потеки навсегда запятнали белоснежный забор, ворота тоже не избежали этой участи. На улице было градусов 35, кровь по всей видимости успела испортиться, так что смрад стоял омерзительный, кругом летали жирные черные мухи.
- Что тут произошло? - осипшим голосом спросил толстяк.
- Я не знаю, - продолжая хмуриться, отозвался Ли Гон, потом сделал знак своим людям и сам направился к воротам.
- Ну, и мы пошли, - махнув своим, буркнул Тони и, покрепче зажав в зубах толстенную сигарету, пошел следом за зятем.
Продвигались осторожно. За забором было еще хуже. К лужам крови прибавились изувеченные тела. Кого-то из парней Тони стошнило. Толстяк выругался, решив, что больше не будет набирать малолеток, не нюхавших пороха.
Зятёк шёл одним из первых, особо не осторожничая, уверенно продвигался к парадному входу особняка, двери тоже кстати были распахнуты настежь.
Тони, не спускающий глаз с муженька своей любимой дочурки, первым увидел, что привалившийся к стене у двери труп, чуть пошевелился, нащупав указательным спусковой крючок зажатого в руке калаша. Большой Тони хоть и был толстым, но достаточно быстрым толстым, чтобы вскинув автомат, очередью выбить остатки тлеющей жизни из искореженной кровавой груды мяса. Фильц боялся подумать, что устроит Кэрол, если зятек вдруг пострадает.
Дальше снова всё было тихо. Тихие коридоры, роскошные залы, украшенные золотой лепниной лестницы и всё в крови. Как будто тут специально привозили и разливали бочки с кровью.
Поднимаясь по лестнице, парни поскальзывались, сваливаясь в кучу. Сверху вишенкой на торте рухнул Тони.
Виктор дошел до высокой узкой двери, за которой горел дрожащий огонёк неясного света, первым. Запах крови был таким густым, что сглатывая густую слюну, Ли Гон ощущал плотный вкус крови, морщился, то и дело сплевывая на ковры, чавкающие под подошвой ботинок.
Виктор был бледным, собранным и злым. В груди глухо отстукивало секунды ставшее непривычно тяжелым сердце. С тех пор, как он услышал, что Донателло похитил Ки… нет, он так и не смог поверить в реальность происходящего. Всё слишком напоминало вязкий ночной кошмар, который обычно заканчивается испугом или смертью…
Там, в комнате, кто-то тихо засмеялся. Смех этот был из тех, что вселяет страх, потому что сразу даёт понять, что смеётся психопат. Смех быстро перерастал в неудержимый хохот. Виктор ускорил шаги, толкнул дверь, шагнул в комнату…
Братец стоял к нему спиной. И хохотал, запрокинув голову назад. Его руки, по локоть измазанные в крови, ужасными плетьми висели по сторонам.
Всё таки почувствовав присутствие постороннего, блондин обернулся, уперев безумные стеклянные глаза в застывшего у порога Ли Гона. С мгновение Дон глупо улыбался, потом облизал губы и с придыханием сообщил:
- Она не умирает! Ви, слышишь? Что за прелесть… - потеряв интерес к вошедшему, блондин отвернулся.
Виктор, медленно, словно во сне, едва поборов онемение, охватившие его тело, шагнул чуть в сторону, чтобы разглядеть…
Она сидела на стуле. Её голова, была чуть наклонена в бок, глаза, хоть и были открыты, но… в них совсем не было ни жизни, ни сознания. Словно сломанная кукла. И от этой куклы по полу растекалась лужа крови, озеро крови, море крови….
- Ки… - Виктор поднял руку и выпустил обойму в блондина. Тот даже и не думал защищаться. Он явно спятил. И сейчас повалился на пол, лицом в кровь.
- Почему? - Виктор кинулся к девчонке. Присел, бережно обхватив дрожащими ладонями её лицо, бледное и холодное, той нехорошей неживой холодностью. - Почему? - всматриваясь в остекленевшие зеленые глаза, повторил он. - Почему он смог коснуться тебя? Почему ты это ему позволила? Почему ты позволяешь это мне?? Прекрати. Ты же можешь… Пожалуйста… - Виктор провыл это «пожалуйста», словно раненое животное. Он продолжал стонать, когда обдирая пальцы, развязывал жесткие веревки, которыми была привязана Ки к стулу.
- Кто это? - сиплый голос заставил Виктора обернуться.
Тони стоял на пороге и блестящими маленькими глазками подслеповато всматривался в девчонку. Потом как-то странно принюхался и облизал пухлые губы. С уголка губ на дорогой пиджак мужика, потянувшись, капнула слюна.
- Вкусная, - выдохнул он и грузно двинулся в сторону девчонки и заслонившего её собой Виктора.
- Тони, бл*дь, - выругался Виктор. И понимая, что по другому не получиться, выхватил из-за ремня пистолет и выстрелил.
Толстяк споткнулся и, оседая на пол, как-то обиженно просипел:
- Вкусная…
Подхватив на руки странно невесомое тело, Виктор перебросил её через плечо и направился к выходу из комнаты.
А там его ждала толпа зомби - перемазанные в крови его парни и парни Тони, валяющегося там в комнате.
- С*ка, - прорычал Виктор. - Ки, ну, почему с тобой так сложно?
Патронов в запасной пушке хватило на первую десятку. Потом пришлось подобрать самурайский меч, валявшийся на полу.
Виктор очень старался не задевать жизненно важные органы. Но нападавших было слишком много, а с висящей мешком на плече девчонкой манёвренность мужика была ограничена. Но, непобедимый и неуязвимый, Виктор, конечно, пробрался сквозь стонущую и пускающую слюни толпу и, вырвавшись из особняка, сел в черный мерс и, вдавив педаль газа в пол, направил рычащее авто прочь от этого кровавого ада. Девчонка сидела на соседнем сиденье. И не дышала, но раны на запястьях уже затянулись. Так что Гон ждал. И гнал с запредельной скоростью, куда? Да просто, куда подальше.
Прода от 18.08.2021, 23:25
Они сидели у придорожной кафешки, плетенные кресла были повернуты в сторону искрящегося на закате моря. Сверху над головой по птичье ухал тент раскрытого зонта. Тугие порывы ветра приносили с моря запах соли и высушенных палящим солнцем Сицилии водорослей, отливом позабытых на песчаном берегу.
Он пил воду из запотевшего высокого стеклянного стакана, она - невообразимый шоколадный коктейль, с горой взбитых сливок, громоздящихся сверху. На верхней губе девчонки остались белые усики, Виктор потянулся, стёр большим пальцем сливки. Снова нахмурился. Зеленые глаза, с интересом следившие за игрой крикливых чаек, вырисовывающих петли над вздымающимися зеленоватыми волнами, устремились на мужчину. Светлые брови вопросительно изогнулись.
- Почему ты позволила… - голос Ли Гона заскрипел от сдерживаемой злости, но мужчина справился с эмоциями и сглотнув продолжил: - Почему ты позволила прикоснуться к себе? Ты же наверняка знала, что у него на уме… - черные глаза слишком пристально уставились на Ки. Та даже неловко поёжилась в кресле.
- Допустим, что знала, - медленно произнесла она. - Но что я могла сделать?
Громкий смех, спугнувший подкрадывающуюся к столику, за которым сидели люди, чайку, резко оборвался. Виктор прищурился, рассматривая непробиваемое выражение лица девчонки, на щеках и носу которой всё же заплясал румянец.
