— Ела. — припомнив завтрак с лорди, отозвалась я.
— В каком веке? Так, жду тебя через сорок пять минут в раздевалке. Будем пить чай с булками. Все поняла?
— Да.
— Хорошо. Тогда, до встречи. И не отключись там. Я тебя жду.
По окончанию занятия в раздевалке за чашечкой горячего чая мы просто сидели и молчали. У меня не было сил говорить и иноземка, видимо, это понимала. Потому что если и говорила, то что-то рассказывала, не требуя моей реакции на ее слова. И только улыбалась, когда я невнятно бурчала что-то сквозь оказавшуюся нереально вкусной булку.
Я съела три. Не удержалась. И теперь, от непривычной сытости, глаза сами собой стали слипаться. Как бы продержаться еще три занятия?
Уже на выходе из раздевалки Стена зацепила меня своими длинными пальцами за рукав и, опустив огромные пурпурные глаза, произнесла:
— Иль, ты прости. Я бы не хотела с тобой так поступать. Но я в долгу перед ним…
— Стенна, я мало что понимаю во всем этом, особенно сейчас. Но я бы хотела на тебя злиться, но не получается. Так что… нееенннааадддоооо пе… еееежии… ааать. — протяжно зевнув, я покачнулась.
Чапола улыбнулась, в пурпурных глазах заплясали золотые крупинки.
— Вот. Держи. — она протянула мне шоколадный батончик. На упаковке было написано «сникерс». Я удивленно подняла глаза на Стенну.
Зачем это?
— Съешь. Поможет не заснуть. — и похлопав меня по плечу, выставила за дверь.
Действительно, пора было бежать. На ходу откусила от батончика кусок и зажмурилась. Вкусно. Когда я подходила к тренировочной комнате, батончик уже уменьшился где-то наполовину. И действительно, как-то отпустило. Спать почти не хотелось. По крайней мере настолько сильно.
Последнее занятие с 4:00 до 4:45 провела в компании кентанца.
Когда этот беловолосый «кошак» появился в комнате в чёрных спортивках, зеленой футболке и с неизменной чёрной сумкой наперевес, я лежала на матах посередине зала. К тому моменту шоколадный батончик давно был съеден. Его действие сошло на нет. Организм бунтовал и пытался насильно отключиться, дабы наконец выспаться. Я неохотно поднялась на ноги.
— Космос, вот не спиться же некоторым. — я споткнулась, с торможением в несколько секунд поняла, что произнесла это вслух.
— И тебе здравствуй. — ответил кентанец.
— Давай, начнём пораньше, а? — взглянув на часы, на которых светилось — 3:55, с надеждой в голосе спросила я. — И пораньше закончим.
— Как хочешь. — иноземец оставил у стены сумку и направился ко мне.
— Стой. Майки захвати. — указав на стену возле двери, попросила я. Лишний раз ходить туда-сюда совсем не хотелось.
Иноземец удивленно приподнял бровь, но не увидев ни малейшего намека на присутствие среди нас совести, моей, пошёл по указанному направлению за майками.
Все-таки было непривычно видеть его таким… ходящим.
— Одевай. — натянув на себя майку, скомандовала я стоящему неподалеку кентанцу. — Ты правила знаешь?
— Да. — опять недовольный. Одним словом, «кошак».
— Тогда начнём?
— Начнём.
— Может до трёх побед и разойдемся? — поняв, что не вытерплю ещё одно занятие, спросила я. На завтра нужно будет изменить расписание. Сделать себе перерыв что ли…
— Так уверенна в своих силах? — скривив губы в надменной улыбке, спросил Крис.
Я только пожала плечами.
— А если я выиграю? Что тогда? — не унимался «кошак».
— Угощу чаем.
— Не интересно.
— Ты вообще зачем сюда пришёл? Чтобы было интересно? — разозлилась я.
— Отчасти.
Не удержалась и закатила глаза. Как я вообще на него работала? Терпение мое ангельское…
— Ну, а что ты предлагаешь? — уже жалея, что начала этот разговор, спросила я.
— Поцелуй. Если я выиграю три раза. Ты меня поцелуешь.
— Что?! Бредишь?! — ноги вылечил, а вот с головой явные проблемы.
— Так значит все-таки сомневаешься, что сможешь победить… — ехидно улыбнувшись, подытожил кентанец. И такой довольный… бесит.
— Ладно.
— Поцелуй?
— Нет. Уйду пораньше домой.
— Посмотрим.
— На счёт три. — сообщила я. — Раз…
Я сорвалась с места, тело, живущее само по себе вот уже который час подряд, ушло от захвата и, отпружинив ногами от пола, сделало сальто…
Я выпала из реальности. Опять. Видимо усталость. Краем сознания я считала лишь количество касаний до красного пятна между лопаток соперника. А мысли мои блуждали среди воспоминаний о далеком прошлом и не совсем… Чаще всего я думала о лорди. И это раздражало.
…Три…
Я приземлилась на мат и взглянула на часы — 4:30. О! На целых пятнадцать минут пораньше!
Обернувшись, встретилась с серьёзным взглядом желтых прищуренных глаз.
— Что? — направившись к двери и на ходу стягивая майку, спросила я. — Ещё придёшь или тебе было неинтересно?
— Почему же. — как-то расплывчато ответил кентанец.
— Ладно. Увидимся. — открыв дверь и выходя в коридор, сказала я.
— Обязательно. — отозвался иноземец.
Душ принимать не стала. Сил не было совсем. Поскорее бы добраться до своего матрасика…
Но мысли о гоби, которые могли среагировать на запах пота, все же не отпускали. Да и погода для этого соответствующая. Весь день светило солнце. Деревья наверняка иссохли. Хотя, служба по отлову бродячих зверей работала последнее время отменно, и давно не было слышно сообщений о жертвах иноземных монстров.
Но на всякий случай я сменила спортивный костюм на платье и, перекинув через плечо сумку, наконец-то отправилась домой. Рабочие сутки подошли к концу.
Ночь была совсем летней. Теплой и звездной. Прогретый за день асфальт теперь отдавал своё тепло, и оно хорошо ощущалось сквозь тонкие подошвы лайтов.
По верхнему району идти было спокойно. Сюда гоби никогда не доходили. Но вот спустившись в нижний, я ускорила шаг. Фонари здесь горели через один. И покидая в очередной раз пятно света, я непроизвольно сжимала кулаки и задерживала дыхание. Но это не спасло…
Я услышала его приближение прежде, чем искаженная диким оскалом морда мелькнула перед моим лицом и повисла в каких-то нескольких десятках сантиметров в воздухе надо мной, клацнув острыми кривыми зубами. Потом гоби протяжно заскулил и отлетел к обочине. А я осталась стоять, судорожно сжимая лямку сумки и широко распахнутыми глазами всматриваясь в слишком густую темноту передо мной. Темнота колыхнулась и почему-то голосом Дарклая спросила:
— С тобой все в порядке?
— Может быть. — ответила я, на вряд ли понимая, что вообще происходит.
— А точнее? — вопросила темнота и наклонилась ко мне, обретая очертания фигуры лорди.
— Ты что тут делаешь? — спросила я, ткнув пальцем куда-то под рёбра иноземца. Возможно просто хотела убедиться, что это мне не мерещиться. Не знаю.
— А нужно объяснять? — неуверенно спросил Дарклай.
— Ну и правда. — начиная злиться, и уже чувствуя, что ничем хорошим это не кончиться, произнесла я. — Зачем что-то объяснять? Мы влезем в чужую жизнь. Нагло присвоим человека. Пометим его тело. Облапаем. Познакомимся с его семьёй. И зачем что-то объяснять? Это же всего лишь человек. Поиграем и бросим, да?! А ты вообще думал, что будет со мной?! Хотя, плевать на меня. Что будет с моими детьми, которые к тебе привыкнут? Думал, что будет с ними, когда ты наиграешься, когда тебе надоест, а?
Дарклай молча смотрел на меня. Даже не пытался оправдываться. Или возражать. Или…
— Ненавижу тебя. Ты меня понял? Ненавижу. — высказала и шмыгнула носом. Наверное, это дико, вот так орать на того, кто только что спас тебе жизнь. Скорее всего… но…
— Тебя проводить до дома? — подождав, пока я отдышусь, и убедившись, что орать больше не собираюсь, спросил Дарклай.
— Конечно! Или хочешь, чтобы меня все-таки сожрали?! — удивляясь своей неадекватности, проорала я.
Ну, а дальше мы шли молча. Рядом. Над головой в иссиня-черном небе мерцали бесконечные сонмы звёзд. Где-то очень далеко в бескрайнем космосе в пустоте мироздания вращалась планета Лордок, которая была домом для иноземца, что бесшумно шёл рядом. Странно, да?
— Муарат — секрет, который выделяют самки гоби, во время спаривания. — будничным тоном сообщил Дарклай.
Я скривилась и с отвращением покосилась на сумку, в которой лежал пузырек с мутной гадостью.
— А раньше сказать не судьба была? — ощущая одновременно нарастающее раздражение и вину за все и сразу, спросила я.
— Забыл. О другом думал. — отозвался Дарклай.
Я вспомнила несуществующую более комнату видеонаблюдения, пятнистого испуганного гебронца и опять стало не по себе рядом с огромным, чёрным лорди. А иноземец молча шёл рядом, и его шагов совершенно не было слышно. Будто я одна. Странное ощущение…
…слишком много странного на единицу времени…
Испуг от фатальной встречи с гоби и не менее чудовищное облегчение от чудесного моего спасения, наконец, вылезли наружу. Крупной дрожью по коже прокатился озноб. Я обхватила себя руками, пытаясь не трястись, и мгновенно оказалась накрыта теплым пиджаком, который доходил мне почти до колен и легко мог сойти за пальто, если бы не слишком длинные рукава.
Ткань была плотная и теплая, нагретая телом иноземца, и все еще хранила его запах. Я попыталась не втягивать носом воздух, но контролировать свой нос оказалось куда труднее, чем сдерживать дрожь. И я дышала, неоправданно часто и преувеличенно глубоко, лишь бы уловить такой приятный аромат.
Каким-то непостижимым образом в моей голове уживались диаметрально противоположные по смыслу и эмоциональной окраске мысли…
Я до сих пор ненавидела лютой ненавистью всю мужскую половину вселенной, плюс к этому ещё и жутко боялась конкретно вот этого индивидуума, более того, меня до ужаса возмущали методы, которыми иноземец пытался заполучить меня, но…
Я украдкой взглянула на Дарклая и вздрогнула, потому что он снова смотрел на меня. Пристально. Серьёзно. И в этом его взгляде отчётливо читалась моя обреченность. Словно он прямым текстом говорил, что мне уже никуда от него не деться.
Отвернувшись, я попыталась стряхнуть с себя вязкое оцепенение, которое каждый раз охватывало меня, стоило посмотреть в эти подозрительно синие глаза.
А звезды на темном небе все также безмятежно мерцали, даже не пытаясь проявить хоть толику сочувствия ко мне, бедной и вздрагивающей.
Когда, наконец, асфальтовая разбитая дорожка повернула во двор Ступенчатого дома, я вздохнула с облегчением. Поскорее бы укрыться в спасительной тесноте моей квартиры и уже не чувствовать этот раздражающе приятный запах древнего маньяка.
Дверь в подъезд Дарклай открыл сам, галантно пропустив меня вперёд.
…Да уж.
В лифте поднимались молча и на безопасном расстоянии друг от друга, ну, насколько это возможно в тесной кабине. А вот уже на площадке перед самой дверью на моё «ну, спасибо, конечно…» лорди шагнул в мою сторону, заставляя вжаться в стену, и потянул ко мне свои ручища.
— Дохлый гоби… — не сдержавшись, выругалась я и тут же вспомнила действительно дохлого и чудовищно реального гоби, валяющегося в стороне от тротуара, с неестественно вывернутой головой и распахнутой в беззвучном последнем рыке пастью. Сердце в груди сжалось, ладони мгновенно вспотели.
Вот что мне теперь говорить в минуты излишней эмоциональности?!
А тот, кто лишил меня этого словесного способа выплеснуть лишний негатив, сейчас стоял наклонившись ко мне и по своему обыкновению не дышал…
— Что? — наконец, уместив свое возмущение в одно короткое слово, спросила я.
— От тебя все ещё пахнет. — сморщив нос, оповестил лорди.
— И? Более содержательный ответ, объясняющий столь близкое твое расположение ко мне в этом весьма просторном помещении, я могу получить?
— Если не избавиться от запаха муарата, самцы гоби так и будут охотиться на тебя.
— Отвратительно. — я поморщилась. — А как от него избавиться? — с надеждой спросила я у молчащего сейчас иноземца, который все также не дышал и не сводил с моего лица синих не моргающих глаз.
— Я слижу.
До меня медленно доходил смысл слов.
Вот скажите пожалуйста, можно эти два слова говорить с таким невозмутимо серьезным видом?
…Дохлый… ыыы…
— Нет. Все. Я спать. — вывернувшись и прошмыгнув под рукой у лорди, я попыталась открыть дверь.
— А гоби?
— Приму душ.
— Не поможет.
Палец замер в сантиметре от замка. Я не двигалась.
— Нет? — переспросила я, все еще на что-то надеясь.
— Нет. — получила заранее известный ответ.
А перед глазами вновь прокрутились яркие картинки зависшего в воздухе надо мной гоби. Яростный рык, клацанье острых кривых зубов в нескольких сантиметрах от моего лица…
— Ок. — я шагнула в сторону лорди. — Давай.
Он стоял такой высокий и смотрел на меня сверху вниз. А я сглотнула набежавшую слюну и поняла, что очень жду того момента, когда влажный язык коснётся моей кожи… вот же… не хорошо обманывать… особенно саму себя.
И лорди наклонился. Медленно, не сводя с меня пристального взгляда, в котором мгновенно разгорелось уже знакомое пламя. Мне стало жарко. А иноземец обхватил меня за талию лапищей и, приподняв, потерся носом за моим моментально запылавшим ухом.
— Красивое платье. — сквозь пелену наползающего тумана услышала я. — Но оно будет мешать. Нужно снять.
…Снять платье…
— Да? — все же засомневавшись в целесообразности предложенного, спросила я.
— Да. И не здесь. — услышала я ответ, сказанный куда-то в мою шею.
— Не здесь. — просто повторила я последнее, что услышала и что зацепилось за ускользающее осознание реальности.
Обхватив ногами Дарклая и прижавшись к нему грудью, жадно ловила каждое движение рук на своей спине и таяла от горячего языка, который вырисовывал влажные узоры на моей коже.
Открылась и захлопнулась дверь. Меня посадили на что-то вроде стола, а я с сожалением потянулась за отстранившимся лорди.
— Платье. — напомнил он.
Я согласно кивнула. А дальше…
Его горячие руки на моих обнаженных ногах. Моё платье, стянутое через голову. Мой тихий стон, непроизвольно сорвавшийся с губ, когда Дарклай с приглушенным рычанием разорвал мой бюстгальтер и, стянув с меня его останки, прошелся языком по коже, там, где была ссадина, натертая вылезшей металлической косточкой.
Дарклай был совсем рядом. И его становилось все больше. Словно весь мир подменили одним рычащим и впивающимся в меня губами лорди.
Его руки на моих бёдрах. Пальцы, проникающие под тонкую ткань розовых трусиков. Тело, которое вжимало меня в поверхность стола. И мои руки, блуждающие по мощным плечам, с острыми шипами. Почти нестерпимый жар от царапин на ладонях, который расползался по телу, заставляя желать до крика, прикусывать губы до крови.
И губы Дарклая впивающиеся в мои. Его язык ворвавшийся в мой рот…
…мм…
Было хорошо до боли, до спазмов, выгибающих моё тело и заставляющих вжиматься в напряженного, бугрящегося мускулами иноземца.
Когда я, потеряв последние капли рассудка, что-то, всхлипывая, настойчиво просила и ногтями впивалась в обнаженную грудь лорди, в тот момент мне было все равно, что будет дальше… лишь бы сейчас… лишь бы он не останавливался…
Хватило всего одного раза… Одного мощного толчка… и я потерялась в взорвавшемся яркой вспышкой удовольствии, напоследок различив одно короткое слово, почти потонувшее в довольном рычании:
— Моя…
Очнулась от испуга — потому что уснула и не знала сколько точно проспала. Попыталась вскочить, но была бескомпромиссно уложена обратно огромной неприподъемной ручищей лежащего рядом лорди.
Белая подушка, такое же одеяло. Незнакомая просторная, светлая комната. За огромным окном было удручающе светло. Утро… или день…
— В каком веке? Так, жду тебя через сорок пять минут в раздевалке. Будем пить чай с булками. Все поняла?
— Да.
— Хорошо. Тогда, до встречи. И не отключись там. Я тебя жду.
По окончанию занятия в раздевалке за чашечкой горячего чая мы просто сидели и молчали. У меня не было сил говорить и иноземка, видимо, это понимала. Потому что если и говорила, то что-то рассказывала, не требуя моей реакции на ее слова. И только улыбалась, когда я невнятно бурчала что-то сквозь оказавшуюся нереально вкусной булку.
Я съела три. Не удержалась. И теперь, от непривычной сытости, глаза сами собой стали слипаться. Как бы продержаться еще три занятия?
Уже на выходе из раздевалки Стена зацепила меня своими длинными пальцами за рукав и, опустив огромные пурпурные глаза, произнесла:
— Иль, ты прости. Я бы не хотела с тобой так поступать. Но я в долгу перед ним…
— Стенна, я мало что понимаю во всем этом, особенно сейчас. Но я бы хотела на тебя злиться, но не получается. Так что… нееенннааадддоооо пе… еееежии… ааать. — протяжно зевнув, я покачнулась.
Чапола улыбнулась, в пурпурных глазах заплясали золотые крупинки.
— Вот. Держи. — она протянула мне шоколадный батончик. На упаковке было написано «сникерс». Я удивленно подняла глаза на Стенну.
Зачем это?
— Съешь. Поможет не заснуть. — и похлопав меня по плечу, выставила за дверь.
Действительно, пора было бежать. На ходу откусила от батончика кусок и зажмурилась. Вкусно. Когда я подходила к тренировочной комнате, батончик уже уменьшился где-то наполовину. И действительно, как-то отпустило. Спать почти не хотелось. По крайней мере настолько сильно.
Последнее занятие с 4:00 до 4:45 провела в компании кентанца.
Когда этот беловолосый «кошак» появился в комнате в чёрных спортивках, зеленой футболке и с неизменной чёрной сумкой наперевес, я лежала на матах посередине зала. К тому моменту шоколадный батончик давно был съеден. Его действие сошло на нет. Организм бунтовал и пытался насильно отключиться, дабы наконец выспаться. Я неохотно поднялась на ноги.
— Космос, вот не спиться же некоторым. — я споткнулась, с торможением в несколько секунд поняла, что произнесла это вслух.
— И тебе здравствуй. — ответил кентанец.
— Давай, начнём пораньше, а? — взглянув на часы, на которых светилось — 3:55, с надеждой в голосе спросила я. — И пораньше закончим.
— Как хочешь. — иноземец оставил у стены сумку и направился ко мне.
— Стой. Майки захвати. — указав на стену возле двери, попросила я. Лишний раз ходить туда-сюда совсем не хотелось.
Иноземец удивленно приподнял бровь, но не увидев ни малейшего намека на присутствие среди нас совести, моей, пошёл по указанному направлению за майками.
Все-таки было непривычно видеть его таким… ходящим.
— Одевай. — натянув на себя майку, скомандовала я стоящему неподалеку кентанцу. — Ты правила знаешь?
— Да. — опять недовольный. Одним словом, «кошак».
— Тогда начнём?
— Начнём.
— Может до трёх побед и разойдемся? — поняв, что не вытерплю ещё одно занятие, спросила я. На завтра нужно будет изменить расписание. Сделать себе перерыв что ли…
— Так уверенна в своих силах? — скривив губы в надменной улыбке, спросил Крис.
Я только пожала плечами.
— А если я выиграю? Что тогда? — не унимался «кошак».
— Угощу чаем.
— Не интересно.
— Ты вообще зачем сюда пришёл? Чтобы было интересно? — разозлилась я.
— Отчасти.
Не удержалась и закатила глаза. Как я вообще на него работала? Терпение мое ангельское…
— Ну, а что ты предлагаешь? — уже жалея, что начала этот разговор, спросила я.
— Поцелуй. Если я выиграю три раза. Ты меня поцелуешь.
— Что?! Бредишь?! — ноги вылечил, а вот с головой явные проблемы.
— Так значит все-таки сомневаешься, что сможешь победить… — ехидно улыбнувшись, подытожил кентанец. И такой довольный… бесит.
— Ладно.
— Поцелуй?
— Нет. Уйду пораньше домой.
— Посмотрим.
— На счёт три. — сообщила я. — Раз…
Я сорвалась с места, тело, живущее само по себе вот уже который час подряд, ушло от захвата и, отпружинив ногами от пола, сделало сальто…
Я выпала из реальности. Опять. Видимо усталость. Краем сознания я считала лишь количество касаний до красного пятна между лопаток соперника. А мысли мои блуждали среди воспоминаний о далеком прошлом и не совсем… Чаще всего я думала о лорди. И это раздражало.
…Три…
Я приземлилась на мат и взглянула на часы — 4:30. О! На целых пятнадцать минут пораньше!
Обернувшись, встретилась с серьёзным взглядом желтых прищуренных глаз.
— Что? — направившись к двери и на ходу стягивая майку, спросила я. — Ещё придёшь или тебе было неинтересно?
— Почему же. — как-то расплывчато ответил кентанец.
— Ладно. Увидимся. — открыв дверь и выходя в коридор, сказала я.
— Обязательно. — отозвался иноземец.
Душ принимать не стала. Сил не было совсем. Поскорее бы добраться до своего матрасика…
Но мысли о гоби, которые могли среагировать на запах пота, все же не отпускали. Да и погода для этого соответствующая. Весь день светило солнце. Деревья наверняка иссохли. Хотя, служба по отлову бродячих зверей работала последнее время отменно, и давно не было слышно сообщений о жертвах иноземных монстров.
Но на всякий случай я сменила спортивный костюм на платье и, перекинув через плечо сумку, наконец-то отправилась домой. Рабочие сутки подошли к концу.
Ночь была совсем летней. Теплой и звездной. Прогретый за день асфальт теперь отдавал своё тепло, и оно хорошо ощущалось сквозь тонкие подошвы лайтов.
По верхнему району идти было спокойно. Сюда гоби никогда не доходили. Но вот спустившись в нижний, я ускорила шаг. Фонари здесь горели через один. И покидая в очередной раз пятно света, я непроизвольно сжимала кулаки и задерживала дыхание. Но это не спасло…
Я услышала его приближение прежде, чем искаженная диким оскалом морда мелькнула перед моим лицом и повисла в каких-то нескольких десятках сантиметров в воздухе надо мной, клацнув острыми кривыми зубами. Потом гоби протяжно заскулил и отлетел к обочине. А я осталась стоять, судорожно сжимая лямку сумки и широко распахнутыми глазами всматриваясь в слишком густую темноту передо мной. Темнота колыхнулась и почему-то голосом Дарклая спросила:
— С тобой все в порядке?
— Может быть. — ответила я, на вряд ли понимая, что вообще происходит.
— А точнее? — вопросила темнота и наклонилась ко мне, обретая очертания фигуры лорди.
— Ты что тут делаешь? — спросила я, ткнув пальцем куда-то под рёбра иноземца. Возможно просто хотела убедиться, что это мне не мерещиться. Не знаю.
— А нужно объяснять? — неуверенно спросил Дарклай.
— Ну и правда. — начиная злиться, и уже чувствуя, что ничем хорошим это не кончиться, произнесла я. — Зачем что-то объяснять? Мы влезем в чужую жизнь. Нагло присвоим человека. Пометим его тело. Облапаем. Познакомимся с его семьёй. И зачем что-то объяснять? Это же всего лишь человек. Поиграем и бросим, да?! А ты вообще думал, что будет со мной?! Хотя, плевать на меня. Что будет с моими детьми, которые к тебе привыкнут? Думал, что будет с ними, когда ты наиграешься, когда тебе надоест, а?
Дарклай молча смотрел на меня. Даже не пытался оправдываться. Или возражать. Или…
— Ненавижу тебя. Ты меня понял? Ненавижу. — высказала и шмыгнула носом. Наверное, это дико, вот так орать на того, кто только что спас тебе жизнь. Скорее всего… но…
— Тебя проводить до дома? — подождав, пока я отдышусь, и убедившись, что орать больше не собираюсь, спросил Дарклай.
— Конечно! Или хочешь, чтобы меня все-таки сожрали?! — удивляясь своей неадекватности, проорала я.
Ну, а дальше мы шли молча. Рядом. Над головой в иссиня-черном небе мерцали бесконечные сонмы звёзд. Где-то очень далеко в бескрайнем космосе в пустоте мироздания вращалась планета Лордок, которая была домом для иноземца, что бесшумно шёл рядом. Странно, да?
— Муарат — секрет, который выделяют самки гоби, во время спаривания. — будничным тоном сообщил Дарклай.
Я скривилась и с отвращением покосилась на сумку, в которой лежал пузырек с мутной гадостью.
— А раньше сказать не судьба была? — ощущая одновременно нарастающее раздражение и вину за все и сразу, спросила я.
— Забыл. О другом думал. — отозвался Дарклай.
Я вспомнила несуществующую более комнату видеонаблюдения, пятнистого испуганного гебронца и опять стало не по себе рядом с огромным, чёрным лорди. А иноземец молча шёл рядом, и его шагов совершенно не было слышно. Будто я одна. Странное ощущение…
…слишком много странного на единицу времени…
Испуг от фатальной встречи с гоби и не менее чудовищное облегчение от чудесного моего спасения, наконец, вылезли наружу. Крупной дрожью по коже прокатился озноб. Я обхватила себя руками, пытаясь не трястись, и мгновенно оказалась накрыта теплым пиджаком, который доходил мне почти до колен и легко мог сойти за пальто, если бы не слишком длинные рукава.
Ткань была плотная и теплая, нагретая телом иноземца, и все еще хранила его запах. Я попыталась не втягивать носом воздух, но контролировать свой нос оказалось куда труднее, чем сдерживать дрожь. И я дышала, неоправданно часто и преувеличенно глубоко, лишь бы уловить такой приятный аромат.
Каким-то непостижимым образом в моей голове уживались диаметрально противоположные по смыслу и эмоциональной окраске мысли…
Я до сих пор ненавидела лютой ненавистью всю мужскую половину вселенной, плюс к этому ещё и жутко боялась конкретно вот этого индивидуума, более того, меня до ужаса возмущали методы, которыми иноземец пытался заполучить меня, но…
Я украдкой взглянула на Дарклая и вздрогнула, потому что он снова смотрел на меня. Пристально. Серьёзно. И в этом его взгляде отчётливо читалась моя обреченность. Словно он прямым текстом говорил, что мне уже никуда от него не деться.
Отвернувшись, я попыталась стряхнуть с себя вязкое оцепенение, которое каждый раз охватывало меня, стоило посмотреть в эти подозрительно синие глаза.
А звезды на темном небе все также безмятежно мерцали, даже не пытаясь проявить хоть толику сочувствия ко мне, бедной и вздрагивающей.
Когда, наконец, асфальтовая разбитая дорожка повернула во двор Ступенчатого дома, я вздохнула с облегчением. Поскорее бы укрыться в спасительной тесноте моей квартиры и уже не чувствовать этот раздражающе приятный запах древнего маньяка.
Дверь в подъезд Дарклай открыл сам, галантно пропустив меня вперёд.
…Да уж.
В лифте поднимались молча и на безопасном расстоянии друг от друга, ну, насколько это возможно в тесной кабине. А вот уже на площадке перед самой дверью на моё «ну, спасибо, конечно…» лорди шагнул в мою сторону, заставляя вжаться в стену, и потянул ко мне свои ручища.
— Дохлый гоби… — не сдержавшись, выругалась я и тут же вспомнила действительно дохлого и чудовищно реального гоби, валяющегося в стороне от тротуара, с неестественно вывернутой головой и распахнутой в беззвучном последнем рыке пастью. Сердце в груди сжалось, ладони мгновенно вспотели.
Вот что мне теперь говорить в минуты излишней эмоциональности?!
А тот, кто лишил меня этого словесного способа выплеснуть лишний негатив, сейчас стоял наклонившись ко мне и по своему обыкновению не дышал…
— Что? — наконец, уместив свое возмущение в одно короткое слово, спросила я.
— От тебя все ещё пахнет. — сморщив нос, оповестил лорди.
— И? Более содержательный ответ, объясняющий столь близкое твое расположение ко мне в этом весьма просторном помещении, я могу получить?
— Если не избавиться от запаха муарата, самцы гоби так и будут охотиться на тебя.
— Отвратительно. — я поморщилась. — А как от него избавиться? — с надеждой спросила я у молчащего сейчас иноземца, который все также не дышал и не сводил с моего лица синих не моргающих глаз.
— Я слижу.
До меня медленно доходил смысл слов.
Вот скажите пожалуйста, можно эти два слова говорить с таким невозмутимо серьезным видом?
…Дохлый… ыыы…
— Нет. Все. Я спать. — вывернувшись и прошмыгнув под рукой у лорди, я попыталась открыть дверь.
— А гоби?
— Приму душ.
— Не поможет.
Палец замер в сантиметре от замка. Я не двигалась.
— Нет? — переспросила я, все еще на что-то надеясь.
— Нет. — получила заранее известный ответ.
А перед глазами вновь прокрутились яркие картинки зависшего в воздухе надо мной гоби. Яростный рык, клацанье острых кривых зубов в нескольких сантиметрах от моего лица…
— Ок. — я шагнула в сторону лорди. — Давай.
Он стоял такой высокий и смотрел на меня сверху вниз. А я сглотнула набежавшую слюну и поняла, что очень жду того момента, когда влажный язык коснётся моей кожи… вот же… не хорошо обманывать… особенно саму себя.
И лорди наклонился. Медленно, не сводя с меня пристального взгляда, в котором мгновенно разгорелось уже знакомое пламя. Мне стало жарко. А иноземец обхватил меня за талию лапищей и, приподняв, потерся носом за моим моментально запылавшим ухом.
— Красивое платье. — сквозь пелену наползающего тумана услышала я. — Но оно будет мешать. Нужно снять.
…Снять платье…
— Да? — все же засомневавшись в целесообразности предложенного, спросила я.
— Да. И не здесь. — услышала я ответ, сказанный куда-то в мою шею.
— Не здесь. — просто повторила я последнее, что услышала и что зацепилось за ускользающее осознание реальности.
Обхватив ногами Дарклая и прижавшись к нему грудью, жадно ловила каждое движение рук на своей спине и таяла от горячего языка, который вырисовывал влажные узоры на моей коже.
Открылась и захлопнулась дверь. Меня посадили на что-то вроде стола, а я с сожалением потянулась за отстранившимся лорди.
— Платье. — напомнил он.
Я согласно кивнула. А дальше…
Его горячие руки на моих обнаженных ногах. Моё платье, стянутое через голову. Мой тихий стон, непроизвольно сорвавшийся с губ, когда Дарклай с приглушенным рычанием разорвал мой бюстгальтер и, стянув с меня его останки, прошелся языком по коже, там, где была ссадина, натертая вылезшей металлической косточкой.
Дарклай был совсем рядом. И его становилось все больше. Словно весь мир подменили одним рычащим и впивающимся в меня губами лорди.
Его руки на моих бёдрах. Пальцы, проникающие под тонкую ткань розовых трусиков. Тело, которое вжимало меня в поверхность стола. И мои руки, блуждающие по мощным плечам, с острыми шипами. Почти нестерпимый жар от царапин на ладонях, который расползался по телу, заставляя желать до крика, прикусывать губы до крови.
И губы Дарклая впивающиеся в мои. Его язык ворвавшийся в мой рот…
…мм…
Было хорошо до боли, до спазмов, выгибающих моё тело и заставляющих вжиматься в напряженного, бугрящегося мускулами иноземца.
Когда я, потеряв последние капли рассудка, что-то, всхлипывая, настойчиво просила и ногтями впивалась в обнаженную грудь лорди, в тот момент мне было все равно, что будет дальше… лишь бы сейчас… лишь бы он не останавливался…
Хватило всего одного раза… Одного мощного толчка… и я потерялась в взорвавшемся яркой вспышкой удовольствии, напоследок различив одно короткое слово, почти потонувшее в довольном рычании:
— Моя…
Очнулась от испуга — потому что уснула и не знала сколько точно проспала. Попыталась вскочить, но была бескомпромиссно уложена обратно огромной неприподъемной ручищей лежащего рядом лорди.
Белая подушка, такое же одеяло. Незнакомая просторная, светлая комната. За огромным окном было удручающе светло. Утро… или день…
