Я сидел на работе, уныло глядя в экран компьютера, когда позвонил Кирилл Вановский:
— Привет, Серёга! Я на месте.
— На каком?
— Здрасьте, — возмущённо раздалось в ответ. — Я же говорил, что еду в Миасс.
— Ты говорил, что едешь на Урал на юбилей своей бабушки.
— Миасс — это и есть Урал.
— А, да? Как добрался?
— Честно говоря, эта поездка нравится мне всё меньше. Сначала два дня на поезде, потом час на такси до загорода. Я бы в жизни не поехал, но мы не можем рисковать — через четыре дня ей исполнится восемьдесят.
— Ого, — равнодушно отозвался я.
— Да, бабка крепкая. Лично я видел её всего раз, когда мне было шесть, и, если честно, не горю желанием видеть снова. Высокомерная мизантропка, помешанная на здоровом образе жизни. Вряд ли за эти годы её характер смягчился, поэтому я готовлюсь к самому холодному приёму.
— Да ладно, не дрейфь. Удачи.
— Спасибо, Серёга. Пока.
Кирюха позвонил через полчаса.
— Это снова я.
— Ты зашёл?
— Да, мне дали комнату на втором этаже.
— А сколько их всего, этажей? — удивился я.
— Три. Старинный белый дом. Эта усадьба досталась моему прадеду после каких-то господ — за особые заслуги перед партией.
— Как дела у бабули?
— Её я так и не видел. Говорят, она уехала заграницу кататься на лыжах, можешь себе представить?
— Нет. — Вообразить восьмидесятилетнюю старушку на лыжах было моей фантазии не под силу.
— Зато я встретил здесь одну девицу, которая утверждает, что она — племянница моего покойного деда и следовательно моя двоюродная тётка.
— Симпатичная? — сразу поинтересовался я.
— Да. Только не в этом дело! — оборвал Кирилл. — А если старуха решит написать завещание на неё, а не на меня?
— Ну ты же внук, прямой наследник. Должен же быть здравый смысл...
— Какой здравый смысл? Ей на днях девятый десяток стукнет. Собственно, для этого я и приехал — отметить с бабулей день рождения, оценить, насколько маразм овладел её мозгом, и вообще напомнить о себе. А тут она, красотка, и вся прислуга называет её госпожой. Нормально?
— Без понятия. — У меня вообще в голове не укладывалось, что у Кирюхи, простого с виду парня, есть бабка, живущая в усадьбе с прислугой.
— С этой аферисткой надо разобраться. Буду сидеть здесь и ждать, пока не вернётся старуха. Зря, что ли, до Миасса тащился?
— А позвонить ей нельзя?
— Старуха презирает любую связь с внешним миром и телефоном не пользуется. Говорю же, мизантропка.
— Ну тогда терпения тебе.
— Спасибо. Пока.
Миасс, Миасс... Что-то неуловимо знакомое теплилось в этом названии. Я набрал слово в поисковике. Точно! «Солнечная долина», известный горнолыжный курорт под Миассом, который я давно планировал посетить.
На дворе стояла пятница. Я заказал билет и помчался домой, а оттуда — в аэропорт.
— Дворянская усадьба, где-то под Миассом, белая, трёхэтажная.
Наконец, четвёртый кряду челябинский водитель, которому я единым духом выдал эту скороговорку, уверенно кивнул.
— Знаю. Три тыщи.
— Сколько?!
— Туда ехать два часа. Плюс лыжи ваши. Наверх крепить придётся.
— Ладно, согласен.
Два мучительных часа спустя я, в горнолыжном костюме, с лыжами и палками в руках, стоял перед дверью старинного белого особняка. К слову, был уже поздний октябрьский вечер, казавшийся почти ноябрьским.
Ни ворот, ни домофона. На мой стук никакого ответа. Я уже решил, что ошибся домом, и подумал: «Чёрт с ним, с сюрпризом, лучше позвоню Кирюхе», когда дверь осторожно приоткрылась. За ней темнела фигура немолодого мужчины в костюме и с чрезвычайно удивлённым лицом. Мажордом? Дворецкий? По крайней мере, не охранник точно.
— Здравствуйте, — миролюбиво начал я.
— Здравствуйте.
— Вановский... Кирилл... здесь скрывается?
Удивление на лице мужчины переросло в испуг.
— Он что-то натворил?
— Значит, здесь? Ну слава богу. Я его друг Сергей.
— А что он натворил?
— Не взял меня с собой!
Не потребовав более никаких объяснений, человек, которого я мысленно окрестил дворецким, впустил меня внутрь и попросил подождать. Сам он ушёл вглубь мрачного дома, слегка прихрамывая, и я услышал, как за скрипом открывшейся двери зычно последовало:
— Господин Вановский, к вам гость!
— Ко мне?! — донёсся до меня потрясённый голос Кирилла.
Я довольно улыбнулся, предвкушая, насколько потрясённым будет сейчас его лицо. Но когда Кирилл появился в гостиной, его реакция была мне гораздо менее интересной, чем то, что происходило у него за спиной: следом за Кириллом и дворецким вышли мужчина лет шестидесяти и две хорошенькие девушки в мини-юбках, причём блондинка была просто хорошенькой, а вот брюнетка — роскошной. В её роду определённо побывали не то цыгане, не то кавказцы. Пока я всё это отмечал, Кирилл успел прокричать:
— Серёга!
Девчонки обменялись недоумёнными взглядами.
— Всем привет, — сказал я, весело помахав лыжами.
— Ты откуда взялся? — воскликнул Кирилл.
— Ты! — Я ткнул в его сторону палкой. — Ты меня надул. Почему ты не сказал, что едешь кататься на лыжах в «Солнечную долину»?
Кирилл ошарашенно осмысливал информацию и хмурил лоб.
— Какая долина? Я не умею кататься на лыжах. Я приехал на юбилей бабушки.
Я демонстративно огляделся по сторонам.
— И где же твоя бабушка?
— Катается на лыжах.
— Вот! — Я поднял палец. — Даже твоя бабушка умеет кататься на лыжах. Кто угодно, только не ты. Как ты мог утаить от заядлого лыжника, что едешь на горнолыжный курорт?
Признаюсь честно, во время этой горячей тирады я больше смотрел на девушек, чем на друга. Я чувствовал себя артистом на сцене, чему не мешала даже моя экипировка. Поэтому, когда красавицы стали хихикать, я ужасно обрадовался, но потом осознал, что, возможно, они смеются над моим видом, и вся радость сошла на нет.
— Я же говорил, что еду в Миасс, — устало произнёс Кирилл, пока я искал, куда притулить свои лыжи и палки.
— Ты не уточнил, где он находится. — Наконец, я приставил свой инвентарь к стене, и у меня хотя бы освободились руки.
— Я не виноват, что у тебя туго с географией. — Кирилл с усмешкой показал на меня: — Ты что, и в самолёте так летел?
— До самого Челябинска, — кивнул я.
Я снял рюкзак, который ловко подхватил хромой дворецкий, и с облегчением вздохнул.
— Вообще-то... — подала голос роскошная брюнетка, — лыжный сезон у нас открывается только через две недели.
А голос у неё был такой низкий и грудной, что я невольно улыбнулся. И раз она сказала «у нас», значит, хозяйка здесь она.
— Тем больше времени у нас будет познакомиться поближе, — сказал я.
Девушка, кажется, покраснела.
— Погоди-ка, — вставил Кирилл, — ты что, собрался здесь остаться?
— А почему бы и нет? Тем более ты сказал, что в доме живёт твоя прекрасная родственница... — При этом я подошёл к брюнетке и самовольно поцеловал ей руку, что было внезапным даже для меня. — Очень приятно. Я Сергей.
Теперь девушка краснела совершенно явственно.
— Катя.
— Я всё равно не буду кататься с тобой на лыжах! — распалялся за моей спиной Кирилл.
Я бросил на него насмешливый взгляд:
— Кому ты нужен? — И снова повернулся к девушке. — Катюш... вы уж извините меня за вторжение.
Та взволнованно отступила.
— Да ничего, пустяки. Давайте я вам всех представлю. Это тётина секретарша Элла. — Она показала на блондинку.
Элла кивнула, с интересом глядя на меня:
— Здравствуйте.
— ...Домоправитель Георгий, — продолжала Катя.
Хромой домоправитель учтиво кивнул.
— И наш... — она оглянулась на стоявшего позади мужчину — э... диетолог Гук.
Я решил, что ослышался, но тот не возражал и, более того, уточнил:
— Профессор Гук. Добрый вечер, Сергей.
— Вы смеётесь? — вырвалось у меня. — Зачем вам диетолог?
Катя потупилась.
— Ну... я не всегда была такой.
— Вообще-то я семейный врач, — объяснил Гук.
— Который также следит за моим питанием.
— К слову о питании. — Профессор с аппетитом потёр руки. — Давайте уже есть.
Катя подняла на меня чёрные и блестящие, как смородина, глаза.
— Сергей, вы, наверное, проголодались?
— С самой Москвы ничего не ел, — признался я.
— Георгий, принеси ещё прибор, — небрежно велела она домоправителю.
Настоящая госпожа.
В столовой Катя усадила меня рядом с собой. Кроме нас, за столом сидели блондинка Элла, профессор Гук и Кирилл. В стороне стоял Георгий.
— У вас шикарный дом, Катя, — восхитился я.
— Благодарю.
— Прямо как в старом кино.
Внезапно я услышал клацанье. Все, дружно отодвинув скатерть, заглянули под стол — под ним сидел щенок немецкого дога и грыз кость.
— Смотрите, — улыбнулся профессор. — Гувер нашёл где-то кость.
«Это ж надо — назвать собаку в честь Эдгара Гувера», — подумал я, а вслух сказал:
— Такой маленький, а уже смышлёный.
Мы вернулись к ужину.
— Я всё хотел спросить вас, Катя. — Кирилл бросил на девушку неприязненный взгляд. — Вы давно здесь живёте?
— Всю жизнь, — ответила та, поглощая спагетти.
— Правда? И сколько вам лет?
— Какой бестактный вопрос, — усмехнулась она.
Кирилл удивлённо поднял брови.
— Простите?
— Госпоже сегодня стукнуло двадцать, — объявил Гук.
— Серьёзно? — Я повернулся к Кате. — Поздравляю! А где торт? — Я указал в центр стола.
— Боюсь, наш повар даже не умеет его печь. Тётя не ест сладкого.
— Такая дата, а вы не устроили вечеринку.
— Я не очень люблю праздники, — смутилась Катя.
— Но ведь двадцать лет бывает только раз!
— Я это к чему интересуюсь... — напряжённо вклинился Кирилл, обращаясь к своей двоюродной тётке. — Мы с родителями были здесь проездом пятнадцать лет назад, и что-то я вас не припомню.
— Я как раз училась в школе-интернате.
— В пять лет?
— Я была вундеркиндом, — не моргнув глазом, ответила девушка.
— Ну хорошо, допустим, были...
— Тётя потом долго вспоминала ваш приезд, — прервала его Катя. — Вы ведь тогда целую неделю у нас прожили?
Тот выразительно покачал головой.
— Нас хватило всего на сутки — мы позорно бежали из-за клопов.
Но Катя и здесь не растерялась:
— Вероятно, ваш визит произвёл на тётю такое яркое впечатление, что ей показалось, будто вы провели здесь неделю.
— Вероятно, поэтому она так радовалась, когда мы уезжали, — с нарочитой улыбкой съязвил Кирилл, заставляя Катю нахмуриться. — И кстати, это было лето. Никогда не слышал, чтобы учебный год начинался в августе...
— Кирюх, ну что ты привязался? — крикнул я, спасая девушку. — Лето, осень — какая разница! Главное, что у Кати сегодня день рождения, и это надо как следует отметить. — Я заглянул ей в глаза. — Например, совершить какой-нибудь невероятный поступок.
Та ответила благодарной улыбкой:
— Я ем спагетти в половине девятого — что может быть невероятнее?
— Ну хватит. С вашей фигурой можно есть что угодно.
— К сожалению, нет. Тем более что самая вкусная еда, как назло, самая вредная.
— В смысле фаст-фуд?
— Признаться, никогда его не ела.
Я поражённо отложил вилку.
— Вы никогда не ели пиццу? Не может быть. — Я посмотрел на Эллу и Гука. — Где у вас «Макдоналдс»?
— Недалеко, — сказал Гук. — Буквально в километрах сорока.
— Совсем рядом.
— Конечно, — не спорил профессор.
— Да я от Челябинска дольше ехал. Ну что, поедем? — спросил я Катю.
— В Челябинск?
— В «Макдоналдс».
— Наша машина сейчас в ремонте, — отозвался Гук.
— Ничего. Дойдём до шоссе и поймаем попутку, правда, Катя?
— Но я вас совсем не знаю, — растерялась та.
Я положил руку на спинку её стула.
— Я же сказал — невероятные поступки. Вам сегодня можно всё.
— Но как же?.. Ловить машину?
— А что? Я сам до вас на попутке добрался.
— Я, право, не знаю. Ваше предложение приводит меня в некоторое замешательство.
— У вас другие планы?
— Нет.
— Тогда поехали. — Я встал из-за стола. — Где можно принять душ и переодеться?
— Пойдёмте, я подыщу вам комнату, — вяло вызвался домоправитель.
Уходя из столовой, я подмигнул Кате:
— Жду вас внизу через полчаса.
Элла смотрела гостю и Георгию вслед с лукавой улыбкой. В это время Кирилл промокнул рот салфеткой, резко бросил её и удалился.
— Екатерина Петровна, я в шоке, — призналась Элла.
— Я там же.
— Вы хоть понимаете, что творите?! — вскричал Гук.
— Но у меня действительно не было других планов, — честно сказала Екатерина.
— Екатерина Петровна, осмелюсь напомнить, что вы больше не почтенная дама элегантного возраста, а этот мальчишка, прежде всего, мужчина...
— Я помню, — оборвала та. — А я, хоть и выгляжу девчонкой, на самом деле никому не нужная старуха.
— Я забочусь о вашей безопасности!
Элла засмеялась.
— Профессор, вы сейчас похожи на строгого папашу, честное слово. Не мешайте Екатерине Петровне веселиться.
— Веселиться?! Екатерина Петровна, не слушайте молодость, послушайте разум!
— Гук, я была разумна все предыдущие... многие годы. — Екатерина поднялась. — В конце концов, у меня сегодня день рождения.
— Ваш восьмидесятый день рождения на следующей неделе!
Екатерина с упрёком посмотрела на Гука.
— Думаешь, я хочу вспоминать о подобных мелочах? Элла, деточка, что бы ты надела на свидание с юношей, который тебе очень нравится?
— Ой, я бы вообще не одевалась.
Начальница взглянула на неё так, что сомневаться в её истинном возрасте больше не приходилось.
— Никому не рассказывай эту глупую безнравственную шутку... Возможно, у тебя есть какое-нибудь нарядное платье? И шляпка. — Она показала на голову.
— Не-ет, — протянула Элла, — шляпки сейчас не носят.
— А что носят?
— Джинсы.
Екатерина разочарованно скривила рот.
— А как же женственность?
— Если девушка хороша собой, она будет хороша в чём угодно, даже в мешке из-под картошки, — забавлялась Элла. — Это ещё Мэрилин Монро доказала. Уж ей-то вы должны доверять?
— Я не особенно прислушиваюсь к тем, кто не дожил до моих лет. С твоего позволения, я сама поищу в твоём шкафу.
— Да, но...
— Как всё-таки удачно, что у нас с тобой один размер!
Екатерина бодро выбежала из столовой, а раздосадованная Элла вздохнула.
— Да уж, удачно.
Гук с укоризной взглянул на девушку.
— Если бы ты её не поощряла...
— А что я такого сказала?
— Она же хочет быть, как ты!
— Она и так, как я. — Элла махнула рукой в сторону дверей. — У нас даже размер одинаковый.
Гук покачал головой и вышел из-за стола.
— Она уже не может быть, как ты. Это только видимость.
Домоправитель привёл меня в изрядно запылённую комнату. Шкаф, кровать, кресло и комод с зеркалом — вся мебель была старше меня раза в два.
— Я здесь приберусь, пока вы будете отсутствовать, — пообещал Георгий, оставляя меня наедине с собой.
Достав из рюкзака одежду, я отправился в душ. Оставшиеся минуты наполнились томительным ожиданием. Катя понравилась мне сразу и безоговорочно, хотя за её яркой внешностью и застенчивостью мне мерещилась какая-то драма. Неспроста эта красивая девушка так замкнута. Кирилл считает её аферисткой, но, по-моему, аферистки такими не бывают.
Переодевшись, я спустился вниз, и ко мне сразу бросился Кирилл.
— Серёга, ты что делаешь? Зачем ты флиртуешь с этой девицей?
— А ты так и не понял? Я делаю это для тебя, — соврал я. — Ты же хотел узнать, что она за птица?
— Ну.
— Когда мы отчалим, ты сможешь опросить слуг, да и я её разговорю.
Кирилл смотрел на меня с подозрением, но его губы уже раздвигались в улыбке.
— Привет, Серёга! Я на месте.
— На каком?
— Здрасьте, — возмущённо раздалось в ответ. — Я же говорил, что еду в Миасс.
— Ты говорил, что едешь на Урал на юбилей своей бабушки.
— Миасс — это и есть Урал.
— А, да? Как добрался?
— Честно говоря, эта поездка нравится мне всё меньше. Сначала два дня на поезде, потом час на такси до загорода. Я бы в жизни не поехал, но мы не можем рисковать — через четыре дня ей исполнится восемьдесят.
— Ого, — равнодушно отозвался я.
— Да, бабка крепкая. Лично я видел её всего раз, когда мне было шесть, и, если честно, не горю желанием видеть снова. Высокомерная мизантропка, помешанная на здоровом образе жизни. Вряд ли за эти годы её характер смягчился, поэтому я готовлюсь к самому холодному приёму.
— Да ладно, не дрейфь. Удачи.
— Спасибо, Серёга. Пока.
Кирюха позвонил через полчаса.
— Это снова я.
— Ты зашёл?
— Да, мне дали комнату на втором этаже.
— А сколько их всего, этажей? — удивился я.
— Три. Старинный белый дом. Эта усадьба досталась моему прадеду после каких-то господ — за особые заслуги перед партией.
— Как дела у бабули?
— Её я так и не видел. Говорят, она уехала заграницу кататься на лыжах, можешь себе представить?
— Нет. — Вообразить восьмидесятилетнюю старушку на лыжах было моей фантазии не под силу.
— Зато я встретил здесь одну девицу, которая утверждает, что она — племянница моего покойного деда и следовательно моя двоюродная тётка.
— Симпатичная? — сразу поинтересовался я.
— Да. Только не в этом дело! — оборвал Кирилл. — А если старуха решит написать завещание на неё, а не на меня?
— Ну ты же внук, прямой наследник. Должен же быть здравый смысл...
— Какой здравый смысл? Ей на днях девятый десяток стукнет. Собственно, для этого я и приехал — отметить с бабулей день рождения, оценить, насколько маразм овладел её мозгом, и вообще напомнить о себе. А тут она, красотка, и вся прислуга называет её госпожой. Нормально?
— Без понятия. — У меня вообще в голове не укладывалось, что у Кирюхи, простого с виду парня, есть бабка, живущая в усадьбе с прислугой.
— С этой аферисткой надо разобраться. Буду сидеть здесь и ждать, пока не вернётся старуха. Зря, что ли, до Миасса тащился?
— А позвонить ей нельзя?
— Старуха презирает любую связь с внешним миром и телефоном не пользуется. Говорю же, мизантропка.
— Ну тогда терпения тебе.
— Спасибо. Пока.
Миасс, Миасс... Что-то неуловимо знакомое теплилось в этом названии. Я набрал слово в поисковике. Точно! «Солнечная долина», известный горнолыжный курорт под Миассом, который я давно планировал посетить.
На дворе стояла пятница. Я заказал билет и помчался домой, а оттуда — в аэропорт.
— Дворянская усадьба, где-то под Миассом, белая, трёхэтажная.
Наконец, четвёртый кряду челябинский водитель, которому я единым духом выдал эту скороговорку, уверенно кивнул.
— Знаю. Три тыщи.
— Сколько?!
— Туда ехать два часа. Плюс лыжи ваши. Наверх крепить придётся.
— Ладно, согласен.
Два мучительных часа спустя я, в горнолыжном костюме, с лыжами и палками в руках, стоял перед дверью старинного белого особняка. К слову, был уже поздний октябрьский вечер, казавшийся почти ноябрьским.
Ни ворот, ни домофона. На мой стук никакого ответа. Я уже решил, что ошибся домом, и подумал: «Чёрт с ним, с сюрпризом, лучше позвоню Кирюхе», когда дверь осторожно приоткрылась. За ней темнела фигура немолодого мужчины в костюме и с чрезвычайно удивлённым лицом. Мажордом? Дворецкий? По крайней мере, не охранник точно.
— Здравствуйте, — миролюбиво начал я.
— Здравствуйте.
— Вановский... Кирилл... здесь скрывается?
Удивление на лице мужчины переросло в испуг.
— Он что-то натворил?
— Значит, здесь? Ну слава богу. Я его друг Сергей.
— А что он натворил?
— Не взял меня с собой!
Не потребовав более никаких объяснений, человек, которого я мысленно окрестил дворецким, впустил меня внутрь и попросил подождать. Сам он ушёл вглубь мрачного дома, слегка прихрамывая, и я услышал, как за скрипом открывшейся двери зычно последовало:
— Господин Вановский, к вам гость!
— Ко мне?! — донёсся до меня потрясённый голос Кирилла.
Я довольно улыбнулся, предвкушая, насколько потрясённым будет сейчас его лицо. Но когда Кирилл появился в гостиной, его реакция была мне гораздо менее интересной, чем то, что происходило у него за спиной: следом за Кириллом и дворецким вышли мужчина лет шестидесяти и две хорошенькие девушки в мини-юбках, причём блондинка была просто хорошенькой, а вот брюнетка — роскошной. В её роду определённо побывали не то цыгане, не то кавказцы. Пока я всё это отмечал, Кирилл успел прокричать:
— Серёга!
Девчонки обменялись недоумёнными взглядами.
— Всем привет, — сказал я, весело помахав лыжами.
— Ты откуда взялся? — воскликнул Кирилл.
— Ты! — Я ткнул в его сторону палкой. — Ты меня надул. Почему ты не сказал, что едешь кататься на лыжах в «Солнечную долину»?
Кирилл ошарашенно осмысливал информацию и хмурил лоб.
— Какая долина? Я не умею кататься на лыжах. Я приехал на юбилей бабушки.
Я демонстративно огляделся по сторонам.
— И где же твоя бабушка?
— Катается на лыжах.
— Вот! — Я поднял палец. — Даже твоя бабушка умеет кататься на лыжах. Кто угодно, только не ты. Как ты мог утаить от заядлого лыжника, что едешь на горнолыжный курорт?
Признаюсь честно, во время этой горячей тирады я больше смотрел на девушек, чем на друга. Я чувствовал себя артистом на сцене, чему не мешала даже моя экипировка. Поэтому, когда красавицы стали хихикать, я ужасно обрадовался, но потом осознал, что, возможно, они смеются над моим видом, и вся радость сошла на нет.
— Я же говорил, что еду в Миасс, — устало произнёс Кирилл, пока я искал, куда притулить свои лыжи и палки.
— Ты не уточнил, где он находится. — Наконец, я приставил свой инвентарь к стене, и у меня хотя бы освободились руки.
— Я не виноват, что у тебя туго с географией. — Кирилл с усмешкой показал на меня: — Ты что, и в самолёте так летел?
— До самого Челябинска, — кивнул я.
Я снял рюкзак, который ловко подхватил хромой дворецкий, и с облегчением вздохнул.
— Вообще-то... — подала голос роскошная брюнетка, — лыжный сезон у нас открывается только через две недели.
А голос у неё был такой низкий и грудной, что я невольно улыбнулся. И раз она сказала «у нас», значит, хозяйка здесь она.
— Тем больше времени у нас будет познакомиться поближе, — сказал я.
Девушка, кажется, покраснела.
— Погоди-ка, — вставил Кирилл, — ты что, собрался здесь остаться?
— А почему бы и нет? Тем более ты сказал, что в доме живёт твоя прекрасная родственница... — При этом я подошёл к брюнетке и самовольно поцеловал ей руку, что было внезапным даже для меня. — Очень приятно. Я Сергей.
Теперь девушка краснела совершенно явственно.
— Катя.
— Я всё равно не буду кататься с тобой на лыжах! — распалялся за моей спиной Кирилл.
Я бросил на него насмешливый взгляд:
— Кому ты нужен? — И снова повернулся к девушке. — Катюш... вы уж извините меня за вторжение.
Та взволнованно отступила.
— Да ничего, пустяки. Давайте я вам всех представлю. Это тётина секретарша Элла. — Она показала на блондинку.
Элла кивнула, с интересом глядя на меня:
— Здравствуйте.
— ...Домоправитель Георгий, — продолжала Катя.
Хромой домоправитель учтиво кивнул.
— И наш... — она оглянулась на стоявшего позади мужчину — э... диетолог Гук.
Я решил, что ослышался, но тот не возражал и, более того, уточнил:
— Профессор Гук. Добрый вечер, Сергей.
— Вы смеётесь? — вырвалось у меня. — Зачем вам диетолог?
Катя потупилась.
— Ну... я не всегда была такой.
— Вообще-то я семейный врач, — объяснил Гук.
— Который также следит за моим питанием.
— К слову о питании. — Профессор с аппетитом потёр руки. — Давайте уже есть.
Катя подняла на меня чёрные и блестящие, как смородина, глаза.
— Сергей, вы, наверное, проголодались?
— С самой Москвы ничего не ел, — признался я.
— Георгий, принеси ещё прибор, — небрежно велела она домоправителю.
Настоящая госпожа.
В столовой Катя усадила меня рядом с собой. Кроме нас, за столом сидели блондинка Элла, профессор Гук и Кирилл. В стороне стоял Георгий.
— У вас шикарный дом, Катя, — восхитился я.
— Благодарю.
— Прямо как в старом кино.
Внезапно я услышал клацанье. Все, дружно отодвинув скатерть, заглянули под стол — под ним сидел щенок немецкого дога и грыз кость.
— Смотрите, — улыбнулся профессор. — Гувер нашёл где-то кость.
«Это ж надо — назвать собаку в честь Эдгара Гувера», — подумал я, а вслух сказал:
— Такой маленький, а уже смышлёный.
Мы вернулись к ужину.
— Я всё хотел спросить вас, Катя. — Кирилл бросил на девушку неприязненный взгляд. — Вы давно здесь живёте?
— Всю жизнь, — ответила та, поглощая спагетти.
— Правда? И сколько вам лет?
— Какой бестактный вопрос, — усмехнулась она.
Кирилл удивлённо поднял брови.
— Простите?
— Госпоже сегодня стукнуло двадцать, — объявил Гук.
— Серьёзно? — Я повернулся к Кате. — Поздравляю! А где торт? — Я указал в центр стола.
— Боюсь, наш повар даже не умеет его печь. Тётя не ест сладкого.
— Такая дата, а вы не устроили вечеринку.
— Я не очень люблю праздники, — смутилась Катя.
— Но ведь двадцать лет бывает только раз!
— Я это к чему интересуюсь... — напряжённо вклинился Кирилл, обращаясь к своей двоюродной тётке. — Мы с родителями были здесь проездом пятнадцать лет назад, и что-то я вас не припомню.
— Я как раз училась в школе-интернате.
— В пять лет?
— Я была вундеркиндом, — не моргнув глазом, ответила девушка.
— Ну хорошо, допустим, были...
— Тётя потом долго вспоминала ваш приезд, — прервала его Катя. — Вы ведь тогда целую неделю у нас прожили?
Тот выразительно покачал головой.
— Нас хватило всего на сутки — мы позорно бежали из-за клопов.
Но Катя и здесь не растерялась:
— Вероятно, ваш визит произвёл на тётю такое яркое впечатление, что ей показалось, будто вы провели здесь неделю.
— Вероятно, поэтому она так радовалась, когда мы уезжали, — с нарочитой улыбкой съязвил Кирилл, заставляя Катю нахмуриться. — И кстати, это было лето. Никогда не слышал, чтобы учебный год начинался в августе...
— Кирюх, ну что ты привязался? — крикнул я, спасая девушку. — Лето, осень — какая разница! Главное, что у Кати сегодня день рождения, и это надо как следует отметить. — Я заглянул ей в глаза. — Например, совершить какой-нибудь невероятный поступок.
Та ответила благодарной улыбкой:
— Я ем спагетти в половине девятого — что может быть невероятнее?
— Ну хватит. С вашей фигурой можно есть что угодно.
— К сожалению, нет. Тем более что самая вкусная еда, как назло, самая вредная.
— В смысле фаст-фуд?
— Признаться, никогда его не ела.
Я поражённо отложил вилку.
— Вы никогда не ели пиццу? Не может быть. — Я посмотрел на Эллу и Гука. — Где у вас «Макдоналдс»?
— Недалеко, — сказал Гук. — Буквально в километрах сорока.
— Совсем рядом.
— Конечно, — не спорил профессор.
— Да я от Челябинска дольше ехал. Ну что, поедем? — спросил я Катю.
— В Челябинск?
— В «Макдоналдс».
— Наша машина сейчас в ремонте, — отозвался Гук.
— Ничего. Дойдём до шоссе и поймаем попутку, правда, Катя?
— Но я вас совсем не знаю, — растерялась та.
Я положил руку на спинку её стула.
— Я же сказал — невероятные поступки. Вам сегодня можно всё.
— Но как же?.. Ловить машину?
— А что? Я сам до вас на попутке добрался.
— Я, право, не знаю. Ваше предложение приводит меня в некоторое замешательство.
— У вас другие планы?
— Нет.
— Тогда поехали. — Я встал из-за стола. — Где можно принять душ и переодеться?
— Пойдёмте, я подыщу вам комнату, — вяло вызвался домоправитель.
Уходя из столовой, я подмигнул Кате:
— Жду вас внизу через полчаса.
***
Элла смотрела гостю и Георгию вслед с лукавой улыбкой. В это время Кирилл промокнул рот салфеткой, резко бросил её и удалился.
— Екатерина Петровна, я в шоке, — призналась Элла.
— Я там же.
— Вы хоть понимаете, что творите?! — вскричал Гук.
— Но у меня действительно не было других планов, — честно сказала Екатерина.
— Екатерина Петровна, осмелюсь напомнить, что вы больше не почтенная дама элегантного возраста, а этот мальчишка, прежде всего, мужчина...
— Я помню, — оборвала та. — А я, хоть и выгляжу девчонкой, на самом деле никому не нужная старуха.
— Я забочусь о вашей безопасности!
Элла засмеялась.
— Профессор, вы сейчас похожи на строгого папашу, честное слово. Не мешайте Екатерине Петровне веселиться.
— Веселиться?! Екатерина Петровна, не слушайте молодость, послушайте разум!
— Гук, я была разумна все предыдущие... многие годы. — Екатерина поднялась. — В конце концов, у меня сегодня день рождения.
— Ваш восьмидесятый день рождения на следующей неделе!
Екатерина с упрёком посмотрела на Гука.
— Думаешь, я хочу вспоминать о подобных мелочах? Элла, деточка, что бы ты надела на свидание с юношей, который тебе очень нравится?
— Ой, я бы вообще не одевалась.
Начальница взглянула на неё так, что сомневаться в её истинном возрасте больше не приходилось.
— Никому не рассказывай эту глупую безнравственную шутку... Возможно, у тебя есть какое-нибудь нарядное платье? И шляпка. — Она показала на голову.
— Не-ет, — протянула Элла, — шляпки сейчас не носят.
— А что носят?
— Джинсы.
Екатерина разочарованно скривила рот.
— А как же женственность?
— Если девушка хороша собой, она будет хороша в чём угодно, даже в мешке из-под картошки, — забавлялась Элла. — Это ещё Мэрилин Монро доказала. Уж ей-то вы должны доверять?
— Я не особенно прислушиваюсь к тем, кто не дожил до моих лет. С твоего позволения, я сама поищу в твоём шкафу.
— Да, но...
— Как всё-таки удачно, что у нас с тобой один размер!
Екатерина бодро выбежала из столовой, а раздосадованная Элла вздохнула.
— Да уж, удачно.
Гук с укоризной взглянул на девушку.
— Если бы ты её не поощряла...
— А что я такого сказала?
— Она же хочет быть, как ты!
— Она и так, как я. — Элла махнула рукой в сторону дверей. — У нас даже размер одинаковый.
Гук покачал головой и вышел из-за стола.
— Она уже не может быть, как ты. Это только видимость.
***
Домоправитель привёл меня в изрядно запылённую комнату. Шкаф, кровать, кресло и комод с зеркалом — вся мебель была старше меня раза в два.
— Я здесь приберусь, пока вы будете отсутствовать, — пообещал Георгий, оставляя меня наедине с собой.
Достав из рюкзака одежду, я отправился в душ. Оставшиеся минуты наполнились томительным ожиданием. Катя понравилась мне сразу и безоговорочно, хотя за её яркой внешностью и застенчивостью мне мерещилась какая-то драма. Неспроста эта красивая девушка так замкнута. Кирилл считает её аферисткой, но, по-моему, аферистки такими не бывают.
Переодевшись, я спустился вниз, и ко мне сразу бросился Кирилл.
— Серёга, ты что делаешь? Зачем ты флиртуешь с этой девицей?
— А ты так и не понял? Я делаю это для тебя, — соврал я. — Ты же хотел узнать, что она за птица?
— Ну.
— Когда мы отчалим, ты сможешь опросить слуг, да и я её разговорю.
Кирилл смотрел на меня с подозрением, но его губы уже раздвигались в улыбке.
