«Меня спасёт только чудо».
— Ханна! Ханна! — звонко раздалось со двора. — Ведьму поймали!
«А вот и чудо… — с облегчением подумала Лара. — Кого поймали? Ведьму?!»
Она и девушка устремились во двор почти одновременно. Младшая дочь хозяйки с непокрытой головой в нетерпении подпрыгивала у калитки.
— Что ты скачешь как коза? Тебе уже двенадцать, — одёрнула Ханна сестру. — Где твой чепец?
— Скорее! Пойдёмте смотреть! Вся деревня собралась!
Захватив плащ и шляпу, Лара вышла за калитку вместе с сёстрами. К одному из домов стекался народ, окружая место происшествия. Девочка увлекла Ханну в первый ряд, Лара предпочла остаться за толпой — высокий рост и так позволял ей видеть всё.
У открытой калитки она заметила светловолосого мальчика лет одиннадцати и его мать. Перед ними стояла телега. Единственная запряжённая лошадь лежала на дороге в грязной жиже, а рядом бранилась плоскощёкая крестьянка:
— Моя кобыла подвернула ногу перед твоим домом! Знать, это ты её околдовала!
— С утра лил дождь! — оправдывалась хозяйка дома. — Твоя кляча в лужу зашла, там грязь скользкая, вот и оступилась. При чём тут я?
— При том! Без кобылы я по миру пойду — не того ли ты, шельма, хотела?
— Да на что мне губить твою кобылу? Зачем?
— Из зависти! У меня-то все дети от мужа, а у тебя?
Женщина скривила губы и не ответила, только покрепче сжала руку мальчика.
— Откуда сын у тебя, коли муж твой сгинул на войне? — спросили в толпе. — Ясное дело, от дьявола!
— А то вы не знаете, что мой сын после шведов родился? — уже не пряча гнев, процедила женщина.
— Бесстыжая, — сплюнул кто-то.
— Если сумела забрюхатеть, значит, тебе понравилось! — едко добавила хозяйка телеги.
Попытки устыдить несчастную приводили Лару в ярость. Ей стало трудно дышать.
— Можно подумать, я одна из Вендиш-Дрены спаслась! — обозлилась женщина. — Люди, вы ж меня ещё девчонкой помните! Ну какая я ведьма?
— Ведьма… Ведьма… — зашелестели в толпе голоса — да так знакомо, что Лара покрылась мурашками.
Из дома, тяжело опираясь на палку, вышел хромой мужчина. На вид ему было за пятьдесят.
— Папа, возвращайся в дом!
— Я не могу остаться в стороне, когда мою дочь винят понапрасну.
— И отец твой — колдун! — прибавил кто-то.
— Вестимо, колдун! Всех мужчин на войну позабирали, а его пожалели. Этих сволочей вербовщиков ни снедью, ни монетой не умаслишь. Только колдовством их одолеть!
— Вы же сами видите, я еле ноги передвигаю! — возмутился хромой. — Меня оттого солдатом и не взяли — кому нужна такая обуза?
— Притворяешься!
— Двадцать лет недужным притворяюсь? — изумился тот. — Чего ради?
— Чтоб ни одна душа не догадалась о твоём чернокнижии!
— Что проку болтать? На костёр их! — зазвенел молодой голос.
— Сжечь колдунов!
«А как же суд?!» — внутренне кричала Лара, не смея озвучить свой вопрос.
— Погодите вопить, — вмешался дряхлый старик. — Сперва надо графа дождаться.
— Какой толк его дожидаться? — нетерпеливо ответили ему. — Сами сдюжим!
— Это графа земля, пусть он их судьбу и решает.
— Чего решать, когда и так всё ясно?
— А коли граф их пощадить надумает, нам бок о бок с чародеями жить да бояться? — запричитал женский голос. — Нет уж, дело решённое! Колдунов извести — это как землю от скверны очистить, дело доброе, богоугодное!
— Скверна — это вы! — неожиданно мощным басом накрыло толпу, и все повернулись к хромому мужчине. — Подлый и уставший народ, который только и ищет, кого бы обвинить в своих несчастьях! Вам страшно просыпаться по утрам? Но нам тоже страшно… Не опускайтесь до подлости искать козлов отпущения среди своих!
— Чего стоите? Пока колдун вам головы задурит? — От толпы отделился парень в фартуке с бурыми пятнами и одним умелым движением всадил в живот оратора мясницкий нож.
— Папа! — вскричала женщина, бросаясь к осевшему отцу.
— Вы что делаете?! — заголосила Лара.
Но никто её не поддержал.
Мальчик остался без защиты, окружённый толпой. И толпа эта требовала крови.
— Ма-ам!
— Беги… — велела та.
Мальчишка рванул в сторону дома, где остановилась Лара.
— Ведьмино отродье! — завизжали в толпе. — Не дайте ему сбежать!
— Ловите щенка бесовского!
За мальчиком погнался быстроногий крепыш лет восемнадцати. Тогда Лара побежала за ними, надеясь, что никто не обратил на неё внимание.
«Догоню и отхожу его по спине, — думала она, вытаскивая из-за пояса кнут. — А если не догоню?.. Всё равно догоню!»
У калитки паслись её лошади, и Лара вспомнила, что забыла расседлать Весну. Когда мимо пронёсся мальчишка, Тьма задрала голову и равнодушно уставилась на его грозного преследователя.
— Адская Тьма, бей! — крикнула Лара.
Лошадь взвилась на дыбы, чтобы стукнуть здоровяка по лбу копытом. Не успев прикрыться руками, тот упал на землю без чувств. Даже кнут не сгодился.
Встав на колени рядом с лежащим парнем, Лара нагнулась к его широкой груди и прислушалась к дыханию. Адская Тьма подошла ближе и вопрошающе храпнула.
— Жить будет, не волнуйся.
Беглец уже не бежал. Лара наконец заметила, что мальчик стоит в отдалении и потрясённо смотрит на неё.
В его взгляде ясно читалось: «Вот, кто ведьма».
(1) Сейчас это город Шварцхайде.
(2) Сейчас это город Вальддрена.
(3) Церковная подставка с наклонной поверхностью для книг.
«О боже, только не кричи!» — мысленно взмолилась Лара и, поднявшись, сделала шаг навстречу.
— Не бойся, мальчик, я тебе помогу… — прошептала она.
Тот глядел затравленно и качал головой.
— О-о-а-а-а! — долетел до них страшный возглас его матери.
Лара растерянно посмотрела назад, не зная, что предпринять. Когда повернулась, мальчишки уже не было.
— Разводите костёр! На костёр колдунов окаянных! — услыхала она и зажала уши руками.
На глазах кипели слёзы бессилия, всё внутри сворачивалось в узел. Адская Тьма уткнула морду в её волосы и всхрапнула. Это напомнило Ларе об их опасном положении.
«Не время плакать…»
Пока не явился народ, она вскочила в седло.
— Прочь отсюда, Тьма, Весна!
Раньше её гнал страх, теперь — ужас. Холодный ужас от того, какими бывают люди.
Лара ехала, почти не видя дороги. Она закрывала глаза, но внутренний взор будто навеки запечатлел безвольно оседающего на землю крестьянина, который пытался защитить свою дочь. Хотя бы в этот раз.
«На их месте могла быть я… По сравнению с этим… со мной обошлись ещё по-человечески».
Не щадя, не оставляя в покое, ужас осознания скручивал и выкручивал её изнутри: «То, что я видела, не просто стихийный самосуд. Это жертвоприношение. Войне, Богу, неудавшейся судьбе… Кровавое послание: “Хватит”. Ведь надо как-то оправдать такую жестокость».
— Надеюсь, я спасла мальчишку. Хоть бы так…
Согласно карте до курфюршества Бранденбург оставалось часов семь пути. Лара не смогла бы уснуть и поэтому ехала всю ночь — благо, над лесом сияла полная луна. Перед рассветом она наконец достаточно устала, чтобы забыться сном.
Однако сон был кошмарным. Ларе снились люди, приговорившие к смерти своих односельчан. Хозяйка телеги, мясник, тупоумный крепыш, крикливая фанатичка… На сей раз Лара не бежала, а превратилась в огромную кошку и утробным рыком разогнала кровожадную толпу, хватая непонятливых зубами и отбрасывая в грязь.
Так и проснулась — рыча и мотая головой. Адская Тьма, подле которой она спала, укоряюще заржала.
«Какой безумный сон…»
Лара надела свалившуюся шляпу, оглянулась. Давно стоял день. Над сосновой рощей голубело небо, пели птицы. Можно трогаться в путь. Она встала на ноги, вдыхая свежий запах сосен. Отряхнула камзол от иголок, пожалела о том, что нечем позавтракать… И вдруг заметила — Весна ушла.
— Весна! — ещё не веря, закричала Лара. А боль уже стекалась в грудь. — Весна, ты где?
Если Тьме она доверяла, то Весну всегда привязывала к дереву. Неужели узел оказался слабым?
Обойдя рощу и отыскав следы, убегавшие к тракту, Лара бросилась к Адской Тьме.
— Давно она ушла? Мотни головой, если да!
Лошадь мотнула.
— Что же ты меня не разбудила?!
Та фыркнула, словно говоря: «Я будила».
Для её выдержки это стало последним ударом: Лара села на поваленное дерево и разрыдалась. Громко, в голос, выпуская на волю все чувства, все чаяния.
«Я не проехала и половины пути, а у меня уже осталась всего одна лошадь!»
— Ну довольно реветь-то.
Лара вздрогнула и подняла глаза — помутневшее зрение выхватило фигуру старой женщины в чёрном платье и белом чепце. Из-за седых распущенных волос она больше походила на видение, чем на живого человека.
— Ревёшь как девчонка.
— А я и есть девчонка, — огрызнулась Лара.
Старуха пригляделась. Поправила перекинутую через плечо охотничью сумку.
— И правда, не парень. Далеко ль собралась?
— В Росток.
— О как. До него не меньше трёх дней. В такую даль да на одной кобыле?
— Вчера у меня было две кобылы, а ещё раньше — целая карета, — честно призналась Лара.
— То-то гляжу, не простая ты девка. — Незнакомка подошла ближе. — Не боишься меня?
— Нет. Вы мне бабушку напоминаете.
Та посмотрела будто сквозь неё и усмехнулась.
— Твоя бабка тоже ведьма?
— Как вы узнали? — поразилась Лара.
Однако старуха глядела на неё в не меньшем изумлении.
— Не вижу я в тебе дара. По крайней мере, такого, как мой. Ты не по женской линии внучка?
— Я ей вообще не родная.
— Приёмыш?
Лара кивнула.
— Вы сказали про дар. Но моя бабушка родилась без всякого дара. Способность колдовать она получила вместе с книгой…
— Вот отчего с тобою рядом тьма.
Лара машинально взглянула на Адскую Тьму.
— Да не эта, — махнула рукой старуха и села рядом. — Просто бабка твоя — ведьма учёная, а я — природная, травами лечу да заговорами. С чёртом я не связана. А ты связалась, это зря. Оттого и тьма по твоим пятам идёт.
Разговор всё больше казался Ларе очередным фантастическим сном.
— Не веришь? — спросила ведунья.
— Верю, — ответила Лара — она давно научилась прислушиваться к своим снам.
— Что бы он тебе ни предлагал, не соглашайся. А искушать тебя он будет, ещё как… — Старуха полезла в свою охотничью сумку. — Дам я тебе одно средство.
— Чтобы избавиться от тьмы?
— Ха, избавиться… — хмыкнула ведьма. — Чтоб тебе и кобыле сил хватило до Ростока добраться. А тьма, она, как чёрный дым, за тобою вьётся. — Старуха провела рукой по воздуху. — Даже если ты от чёрта откупишься, тонкая, но прочная нить меж вами всё равно останется.
— Это из-за того, что я по бабушкиной книге колдовала? — в ужасе выдохнула Лара.
— Нет. Связь ваша предопределена — через ту, которой ты силу свою передашь.
«Через ту, которой я передам свою силу?!» — повторила про себя потрясённая Лара.
— Страдая от козней нечистого, ты расплачиваешься за силу, — будничным тоном продолжала старуха. — Была б ты послабее, жила бы поспокойнее, ясно?
«Нет».
— А в чём заключается эта связь?
Ведунья покачала головой, отчего её вьющиеся волосы разметались по плечам.
— Не стану говорить.
— Почему?
— Ты так устрашишься, что не захочешь спасать того, кого хочешь спасти. А коли не спасёшь, сердце твоё всю жизнь вина подтачивать будет. Не надо тебе такой участи.
В голове осталась одна оглушительная мысль: «Как же не хочется верить её словам!»
— Вы всё это… видите?
— Вижу, чувствую, знаю. Всё разом.
— А вы не боитесь… лечить людей? — осторожно спросила Лара. — На вас же могут донести.
— Могут. Некоторые глупцы мнят, что, исцеляя тело, я похищаю душу. Но тех, кто готов мне навредить, я сразу вижу и никогда не лечу. — Ведьма вложила ей в руку жёлтый грязный корень. — Измельчи, съешь да запей водой. И лошади для бодрости дай.
— Спасибо вам!
— Бог с тобой. Прощай.
— Прощайте.
«Надо же, какая удача — встретить в пути настоящую знахарку! — подумала Лара, глядя ведьме вослед. — Вот только…»
Если бы ведунья не упомянула Андреаса, она бы легко утешилась мыслью, что ей попалась выдумщица или помешанная. Но старуха видела её насквозь.
Лара вспомнила про корень, отёрла его о рукав и надкусила.
— Дрянь господня! — Она еле сдержалась, чтобы не выплюнуть ценное растение, зажала рот рукой и отдала весь корень Адской Тьме. — На, угощайся! Это очень полезно.
Тьма недоверчиво принюхалась к гостинцу.
— Может, только горько немного… Зато силы, говорят, придаёт.
Сосредоточенно пожевав ведьмин корень, кобыла тряхнула гривой и начала загребать копытами землю.
Целый день лошадь было не остановить. Ларе надлежало только её направлять и покрепче держаться в седле. Отвлекаться на сон и еду она даже не смела.
«Вот так средство! Если бы не привередничала, сейчас бы и я такой бодрой была».
К ночи они добрались до Потсдама, который стоял на реке Хафель. Проезжая по центру в поисках трактира, Лара заметила, что и без того небольшой городок уничтожен примерно наполовину.
Как бы сильно ни хотелось спать, Лара проследила за тем, чтобы Адскую Тьму хорошо почистили и покормили. Затем взяла комнату и попросила чан с горячей водой, чтобы помыться и застирать штаны. Кровь уже не шла, но лоскуты кружевного воротника было не спасти, и она с сожалением бросила их в очаг.
Проснувшись до рассвета, Лара разбудила на конюшне конюха и покинула город.
— Больше не жертвуй собой, — сказала она Адской Тьме, когда они выехали за ворота. — Ещё не хватало тебя загнать. Что тогда я буду делать? Погоди… Я же могу купить вторую лошадь. Почему эта мысль пришла ко мне только сейчас?
Лара посмотрела на стены Потсдама.
— Возвращаться не будем. Купим лошадь в другом месте. — Она развернула карту. — Вот. До ближайшей деревни ехать часа три.
Найдя деревню разорённой, Лара даже не удивилась. Она спрыгнула на землю и зашагала рядом с Тьмой. Многие дома были разобраны на дрова или на строительство полевых лагерей, которые теперь пустовали.
«Ни одно из поселений, будь то город или деревня, не обошла война. Всюду, куда я приезжаю, я вижу её следы…»
Ларе начало казаться, что единственным местом в мире, не пострадавшим от солдат, был её родной лес Цайзихвальд и соседняя община, — да и то благодаря охранным заклятиям бабушки.
«Что за люди… Как же так?» — думала она, проходя вдоль разрушенных домов.
Вокруг лютеранской церквушки посреди деревни росла высокая трава. Церковь не тронули — пожалели. Зато в траве лежало два десятка трупов.
Лара застыла, не в состоянии идти.
Секунды спустя она забралась в седло и натянула поводья — без единого звука, слишком пересохло в горле и скрутило живот. Адская Тьма всё поняла и пустилась в галоп.
Только отъехав от поруганных земель, Лара смогла говорить.
— Господи… Они хотели укрыться в церкви, а их… Это их не спасло, всё напрасно…
Она оглянулась назад и прошептала:
— Будьте вы прокляты.
Лара сама не знала, кому посылает проклятие. Богу, солдатам, князьям или церковникам? Всем.
Обезлюдение стало привычным. И даже желанным.
Но надо было раздобыть лошадь. Лара часто давала Адской Тьме передохнуть, что никак не способствовало скорости их продвижения.
Солнце садилось за горизонт, когда они наткнулись на очередную деревню. Мертвецов Лара больше не видела — люди выглядели вполне живыми, только очень исхудали.
— Скажите, у кого здесь можно купить лошадь? — спросила она, сойдя с кобылы.
Жители деревни смотрели на неё так, будто не поняли вопроса. Лара уже решила, что селяне говорят на другом наречии, когда один из мужчин снял колпак, почесал затылок и сказал:
— Ханна! Ханна! — звонко раздалось со двора. — Ведьму поймали!
«А вот и чудо… — с облегчением подумала Лара. — Кого поймали? Ведьму?!»
Она и девушка устремились во двор почти одновременно. Младшая дочь хозяйки с непокрытой головой в нетерпении подпрыгивала у калитки.
— Что ты скачешь как коза? Тебе уже двенадцать, — одёрнула Ханна сестру. — Где твой чепец?
— Скорее! Пойдёмте смотреть! Вся деревня собралась!
Захватив плащ и шляпу, Лара вышла за калитку вместе с сёстрами. К одному из домов стекался народ, окружая место происшествия. Девочка увлекла Ханну в первый ряд, Лара предпочла остаться за толпой — высокий рост и так позволял ей видеть всё.
У открытой калитки она заметила светловолосого мальчика лет одиннадцати и его мать. Перед ними стояла телега. Единственная запряжённая лошадь лежала на дороге в грязной жиже, а рядом бранилась плоскощёкая крестьянка:
— Моя кобыла подвернула ногу перед твоим домом! Знать, это ты её околдовала!
— С утра лил дождь! — оправдывалась хозяйка дома. — Твоя кляча в лужу зашла, там грязь скользкая, вот и оступилась. При чём тут я?
— При том! Без кобылы я по миру пойду — не того ли ты, шельма, хотела?
— Да на что мне губить твою кобылу? Зачем?
— Из зависти! У меня-то все дети от мужа, а у тебя?
Женщина скривила губы и не ответила, только покрепче сжала руку мальчика.
— Откуда сын у тебя, коли муж твой сгинул на войне? — спросили в толпе. — Ясное дело, от дьявола!
— А то вы не знаете, что мой сын после шведов родился? — уже не пряча гнев, процедила женщина.
— Бесстыжая, — сплюнул кто-то.
— Если сумела забрюхатеть, значит, тебе понравилось! — едко добавила хозяйка телеги.
Попытки устыдить несчастную приводили Лару в ярость. Ей стало трудно дышать.
— Можно подумать, я одна из Вендиш-Дрены спаслась! — обозлилась женщина. — Люди, вы ж меня ещё девчонкой помните! Ну какая я ведьма?
— Ведьма… Ведьма… — зашелестели в толпе голоса — да так знакомо, что Лара покрылась мурашками.
Из дома, тяжело опираясь на палку, вышел хромой мужчина. На вид ему было за пятьдесят.
— Папа, возвращайся в дом!
— Я не могу остаться в стороне, когда мою дочь винят понапрасну.
— И отец твой — колдун! — прибавил кто-то.
— Вестимо, колдун! Всех мужчин на войну позабирали, а его пожалели. Этих сволочей вербовщиков ни снедью, ни монетой не умаслишь. Только колдовством их одолеть!
— Вы же сами видите, я еле ноги передвигаю! — возмутился хромой. — Меня оттого солдатом и не взяли — кому нужна такая обуза?
— Притворяешься!
— Двадцать лет недужным притворяюсь? — изумился тот. — Чего ради?
— Чтоб ни одна душа не догадалась о твоём чернокнижии!
— Что проку болтать? На костёр их! — зазвенел молодой голос.
— Сжечь колдунов!
«А как же суд?!» — внутренне кричала Лара, не смея озвучить свой вопрос.
— Погодите вопить, — вмешался дряхлый старик. — Сперва надо графа дождаться.
— Какой толк его дожидаться? — нетерпеливо ответили ему. — Сами сдюжим!
— Это графа земля, пусть он их судьбу и решает.
— Чего решать, когда и так всё ясно?
— А коли граф их пощадить надумает, нам бок о бок с чародеями жить да бояться? — запричитал женский голос. — Нет уж, дело решённое! Колдунов извести — это как землю от скверны очистить, дело доброе, богоугодное!
— Скверна — это вы! — неожиданно мощным басом накрыло толпу, и все повернулись к хромому мужчине. — Подлый и уставший народ, который только и ищет, кого бы обвинить в своих несчастьях! Вам страшно просыпаться по утрам? Но нам тоже страшно… Не опускайтесь до подлости искать козлов отпущения среди своих!
— Чего стоите? Пока колдун вам головы задурит? — От толпы отделился парень в фартуке с бурыми пятнами и одним умелым движением всадил в живот оратора мясницкий нож.
— Папа! — вскричала женщина, бросаясь к осевшему отцу.
— Вы что делаете?! — заголосила Лара.
Но никто её не поддержал.
Мальчик остался без защиты, окружённый толпой. И толпа эта требовала крови.
— Ма-ам!
— Беги… — велела та.
Мальчишка рванул в сторону дома, где остановилась Лара.
— Ведьмино отродье! — завизжали в толпе. — Не дайте ему сбежать!
— Ловите щенка бесовского!
За мальчиком погнался быстроногий крепыш лет восемнадцати. Тогда Лара побежала за ними, надеясь, что никто не обратил на неё внимание.
«Догоню и отхожу его по спине, — думала она, вытаскивая из-за пояса кнут. — А если не догоню?.. Всё равно догоню!»
У калитки паслись её лошади, и Лара вспомнила, что забыла расседлать Весну. Когда мимо пронёсся мальчишка, Тьма задрала голову и равнодушно уставилась на его грозного преследователя.
— Адская Тьма, бей! — крикнула Лара.
Лошадь взвилась на дыбы, чтобы стукнуть здоровяка по лбу копытом. Не успев прикрыться руками, тот упал на землю без чувств. Даже кнут не сгодился.
Встав на колени рядом с лежащим парнем, Лара нагнулась к его широкой груди и прислушалась к дыханию. Адская Тьма подошла ближе и вопрошающе храпнула.
— Жить будет, не волнуйся.
Беглец уже не бежал. Лара наконец заметила, что мальчик стоит в отдалении и потрясённо смотрит на неё.
В его взгляде ясно читалось: «Вот, кто ведьма».
(1) Сейчас это город Шварцхайде.
(2) Сейчас это город Вальддрена.
(3) Церковная подставка с наклонной поверхностью для книг.
Глава 5. Как испортить свадьбу
«О боже, только не кричи!» — мысленно взмолилась Лара и, поднявшись, сделала шаг навстречу.
— Не бойся, мальчик, я тебе помогу… — прошептала она.
Тот глядел затравленно и качал головой.
— О-о-а-а-а! — долетел до них страшный возглас его матери.
Лара растерянно посмотрела назад, не зная, что предпринять. Когда повернулась, мальчишки уже не было.
— Разводите костёр! На костёр колдунов окаянных! — услыхала она и зажала уши руками.
На глазах кипели слёзы бессилия, всё внутри сворачивалось в узел. Адская Тьма уткнула морду в её волосы и всхрапнула. Это напомнило Ларе об их опасном положении.
«Не время плакать…»
Пока не явился народ, она вскочила в седло.
— Прочь отсюда, Тьма, Весна!
Раньше её гнал страх, теперь — ужас. Холодный ужас от того, какими бывают люди.
Лара ехала, почти не видя дороги. Она закрывала глаза, но внутренний взор будто навеки запечатлел безвольно оседающего на землю крестьянина, который пытался защитить свою дочь. Хотя бы в этот раз.
«На их месте могла быть я… По сравнению с этим… со мной обошлись ещё по-человечески».
Не щадя, не оставляя в покое, ужас осознания скручивал и выкручивал её изнутри: «То, что я видела, не просто стихийный самосуд. Это жертвоприношение. Войне, Богу, неудавшейся судьбе… Кровавое послание: “Хватит”. Ведь надо как-то оправдать такую жестокость».
— Надеюсь, я спасла мальчишку. Хоть бы так…
Согласно карте до курфюршества Бранденбург оставалось часов семь пути. Лара не смогла бы уснуть и поэтому ехала всю ночь — благо, над лесом сияла полная луна. Перед рассветом она наконец достаточно устала, чтобы забыться сном.
Однако сон был кошмарным. Ларе снились люди, приговорившие к смерти своих односельчан. Хозяйка телеги, мясник, тупоумный крепыш, крикливая фанатичка… На сей раз Лара не бежала, а превратилась в огромную кошку и утробным рыком разогнала кровожадную толпу, хватая непонятливых зубами и отбрасывая в грязь.
Так и проснулась — рыча и мотая головой. Адская Тьма, подле которой она спала, укоряюще заржала.
«Какой безумный сон…»
Лара надела свалившуюся шляпу, оглянулась. Давно стоял день. Над сосновой рощей голубело небо, пели птицы. Можно трогаться в путь. Она встала на ноги, вдыхая свежий запах сосен. Отряхнула камзол от иголок, пожалела о том, что нечем позавтракать… И вдруг заметила — Весна ушла.
— Весна! — ещё не веря, закричала Лара. А боль уже стекалась в грудь. — Весна, ты где?
Если Тьме она доверяла, то Весну всегда привязывала к дереву. Неужели узел оказался слабым?
Обойдя рощу и отыскав следы, убегавшие к тракту, Лара бросилась к Адской Тьме.
— Давно она ушла? Мотни головой, если да!
Лошадь мотнула.
— Что же ты меня не разбудила?!
Та фыркнула, словно говоря: «Я будила».
Для её выдержки это стало последним ударом: Лара села на поваленное дерево и разрыдалась. Громко, в голос, выпуская на волю все чувства, все чаяния.
«Я не проехала и половины пути, а у меня уже осталась всего одна лошадь!»
— Ну довольно реветь-то.
Лара вздрогнула и подняла глаза — помутневшее зрение выхватило фигуру старой женщины в чёрном платье и белом чепце. Из-за седых распущенных волос она больше походила на видение, чем на живого человека.
— Ревёшь как девчонка.
— А я и есть девчонка, — огрызнулась Лара.
Старуха пригляделась. Поправила перекинутую через плечо охотничью сумку.
— И правда, не парень. Далеко ль собралась?
— В Росток.
— О как. До него не меньше трёх дней. В такую даль да на одной кобыле?
— Вчера у меня было две кобылы, а ещё раньше — целая карета, — честно призналась Лара.
— То-то гляжу, не простая ты девка. — Незнакомка подошла ближе. — Не боишься меня?
— Нет. Вы мне бабушку напоминаете.
Та посмотрела будто сквозь неё и усмехнулась.
— Твоя бабка тоже ведьма?
— Как вы узнали? — поразилась Лара.
Однако старуха глядела на неё в не меньшем изумлении.
— Не вижу я в тебе дара. По крайней мере, такого, как мой. Ты не по женской линии внучка?
— Я ей вообще не родная.
— Приёмыш?
Лара кивнула.
— Вы сказали про дар. Но моя бабушка родилась без всякого дара. Способность колдовать она получила вместе с книгой…
— Вот отчего с тобою рядом тьма.
Лара машинально взглянула на Адскую Тьму.
— Да не эта, — махнула рукой старуха и села рядом. — Просто бабка твоя — ведьма учёная, а я — природная, травами лечу да заговорами. С чёртом я не связана. А ты связалась, это зря. Оттого и тьма по твоим пятам идёт.
Разговор всё больше казался Ларе очередным фантастическим сном.
— Не веришь? — спросила ведунья.
— Верю, — ответила Лара — она давно научилась прислушиваться к своим снам.
— Что бы он тебе ни предлагал, не соглашайся. А искушать тебя он будет, ещё как… — Старуха полезла в свою охотничью сумку. — Дам я тебе одно средство.
— Чтобы избавиться от тьмы?
— Ха, избавиться… — хмыкнула ведьма. — Чтоб тебе и кобыле сил хватило до Ростока добраться. А тьма, она, как чёрный дым, за тобою вьётся. — Старуха провела рукой по воздуху. — Даже если ты от чёрта откупишься, тонкая, но прочная нить меж вами всё равно останется.
— Это из-за того, что я по бабушкиной книге колдовала? — в ужасе выдохнула Лара.
— Нет. Связь ваша предопределена — через ту, которой ты силу свою передашь.
«Через ту, которой я передам свою силу?!» — повторила про себя потрясённая Лара.
— Страдая от козней нечистого, ты расплачиваешься за силу, — будничным тоном продолжала старуха. — Была б ты послабее, жила бы поспокойнее, ясно?
«Нет».
— А в чём заключается эта связь?
Ведунья покачала головой, отчего её вьющиеся волосы разметались по плечам.
— Не стану говорить.
— Почему?
— Ты так устрашишься, что не захочешь спасать того, кого хочешь спасти. А коли не спасёшь, сердце твоё всю жизнь вина подтачивать будет. Не надо тебе такой участи.
В голове осталась одна оглушительная мысль: «Как же не хочется верить её словам!»
— Вы всё это… видите?
— Вижу, чувствую, знаю. Всё разом.
— А вы не боитесь… лечить людей? — осторожно спросила Лара. — На вас же могут донести.
— Могут. Некоторые глупцы мнят, что, исцеляя тело, я похищаю душу. Но тех, кто готов мне навредить, я сразу вижу и никогда не лечу. — Ведьма вложила ей в руку жёлтый грязный корень. — Измельчи, съешь да запей водой. И лошади для бодрости дай.
— Спасибо вам!
— Бог с тобой. Прощай.
— Прощайте.
«Надо же, какая удача — встретить в пути настоящую знахарку! — подумала Лара, глядя ведьме вослед. — Вот только…»
Если бы ведунья не упомянула Андреаса, она бы легко утешилась мыслью, что ей попалась выдумщица или помешанная. Но старуха видела её насквозь.
Лара вспомнила про корень, отёрла его о рукав и надкусила.
— Дрянь господня! — Она еле сдержалась, чтобы не выплюнуть ценное растение, зажала рот рукой и отдала весь корень Адской Тьме. — На, угощайся! Это очень полезно.
Тьма недоверчиво принюхалась к гостинцу.
— Может, только горько немного… Зато силы, говорят, придаёт.
Сосредоточенно пожевав ведьмин корень, кобыла тряхнула гривой и начала загребать копытами землю.
Целый день лошадь было не остановить. Ларе надлежало только её направлять и покрепче держаться в седле. Отвлекаться на сон и еду она даже не смела.
«Вот так средство! Если бы не привередничала, сейчас бы и я такой бодрой была».
К ночи они добрались до Потсдама, который стоял на реке Хафель. Проезжая по центру в поисках трактира, Лара заметила, что и без того небольшой городок уничтожен примерно наполовину.
Как бы сильно ни хотелось спать, Лара проследила за тем, чтобы Адскую Тьму хорошо почистили и покормили. Затем взяла комнату и попросила чан с горячей водой, чтобы помыться и застирать штаны. Кровь уже не шла, но лоскуты кружевного воротника было не спасти, и она с сожалением бросила их в очаг.
Проснувшись до рассвета, Лара разбудила на конюшне конюха и покинула город.
— Больше не жертвуй собой, — сказала она Адской Тьме, когда они выехали за ворота. — Ещё не хватало тебя загнать. Что тогда я буду делать? Погоди… Я же могу купить вторую лошадь. Почему эта мысль пришла ко мне только сейчас?
Лара посмотрела на стены Потсдама.
— Возвращаться не будем. Купим лошадь в другом месте. — Она развернула карту. — Вот. До ближайшей деревни ехать часа три.
Найдя деревню разорённой, Лара даже не удивилась. Она спрыгнула на землю и зашагала рядом с Тьмой. Многие дома были разобраны на дрова или на строительство полевых лагерей, которые теперь пустовали.
«Ни одно из поселений, будь то город или деревня, не обошла война. Всюду, куда я приезжаю, я вижу её следы…»
Ларе начало казаться, что единственным местом в мире, не пострадавшим от солдат, был её родной лес Цайзихвальд и соседняя община, — да и то благодаря охранным заклятиям бабушки.
«Что за люди… Как же так?» — думала она, проходя вдоль разрушенных домов.
Вокруг лютеранской церквушки посреди деревни росла высокая трава. Церковь не тронули — пожалели. Зато в траве лежало два десятка трупов.
Лара застыла, не в состоянии идти.
Секунды спустя она забралась в седло и натянула поводья — без единого звука, слишком пересохло в горле и скрутило живот. Адская Тьма всё поняла и пустилась в галоп.
Только отъехав от поруганных земель, Лара смогла говорить.
— Господи… Они хотели укрыться в церкви, а их… Это их не спасло, всё напрасно…
Она оглянулась назад и прошептала:
— Будьте вы прокляты.
Лара сама не знала, кому посылает проклятие. Богу, солдатам, князьям или церковникам? Всем.
Обезлюдение стало привычным. И даже желанным.
Но надо было раздобыть лошадь. Лара часто давала Адской Тьме передохнуть, что никак не способствовало скорости их продвижения.
Солнце садилось за горизонт, когда они наткнулись на очередную деревню. Мертвецов Лара больше не видела — люди выглядели вполне живыми, только очень исхудали.
— Скажите, у кого здесь можно купить лошадь? — спросила она, сойдя с кобылы.
Жители деревни смотрели на неё так, будто не поняли вопроса. Лара уже решила, что селяне говорят на другом наречии, когда один из мужчин снял колпак, почесал затылок и сказал:
