Но какой Маркус в прошлый раз сделал божественный массаж… Я потом еще несколько дней чувствовала такую легкость во всем теле, что аж танцевать хотелось.
К тому же, после вчерашнего визита Эйстерии я и сама думала, что надо как-то подбодрить Маркуса.
- Будешь приставать? – усмехнулась я.
- Разумеется, - подмигнул брюнет.
- Ты только, пожалуйста, не сильно расстраивайся, когда потерпишь неудачу, - я решила сразу дать понять, что готова разделить с ним ванну, но не более того.
- Как скажешь, гецхе, - шутливо поклонился Маркус.
Когда я вошла в ванную комнату, в чашах горел огонь, озаряя помещение теплыми отблесками пламени. Пахло сандаловым деревом и шалфеем. Ночь на улице выдалась ясная, отчего через проем в потолке можно было разглядеть десятки звезд на небе. От воды шел пар, приглашая насладиться горячим источником.
Маркус помог снять тунику и погрузиться в воду. От нее пахло цветами, а на поверхности плавали лепестки роз.
- Не горячо? - спросил он.
- Все прекрасно.
Я блаженно откинулась на спину, любуясь алыми лепестками и бликами звезд на водной глади. Очень красиво.
Арамерец и впрямь расстарался, готовя для меня ванную. Сам он тоже медленно разделся, давая возможность насладиться его могучим крепким торсом, после чего осторожно вошел в воду и присел рядом со мной. Следы от вчерашней порки еще виднелись на коже, но выглядели куда менее явными, чем накануне.
- Болит? – кивнула я на исполосованную грудь.
- Нет, - беспечно отмахнулся арамерец. – Давай лучше поговорим о том, как ты обворожительна, гецхе, - он взял губку, смоченную в мыльном растворе.
- Сегодня ты особенно сладкоречив, - я не могла не улыбаться, глядя, как брюнет меня обхаживает.
Но если он думал, что я так легко поддамся на комплименты и всю эту романтическую атмосферу, то его будет ждать разочарование.
- Позволишь? – он вопросительно приподнял губку.
Я неопределенно пожала плечами, как бы говоря: «Ну попробуй».
Маркус принялся бережно водить губкой по моей коже, намыливая и одновременно мягко разминая уставшие мышцы тела. Скользнул по ключицам и спустился к груди. Провел несколько раз и с нарочитым огорчением сообщил, что губка слишком плохо справляется с задачей и нужно взять процесс в свои руки.
Видимо, под «процессом» он имел в виду мою грудь, потому что в следующую секунду именно она оказалась в его ладонях. Пальцы скользили по ложбинке, терли соски. Ладонь чуть сжимала выпуклости. Периодически он окатывал мое тело водой.
Хотела остановить его и не смогла – настолько приятными и одновременно возбуждающими были движения.
- Ты не против, если я добавлю еще немного чистящих инструментов? – спросил он, наклоняясь и проводя языком по моей коже. Его руки продолжали сжимать грудь. Он облизывал и целовал соски, то проводя кончиком языка, то приникая губами.
Разум подсказывал, что нужно немедленно остановить Маркуса, что арамерец перешел все границы, но пресвятой Далар мне в свидетели – как давно я не испытывала ничего подобного. К тому же, это ведь не секс. Всего лишь ласки. Почти как массаж. А разве в массаже есть что-то плохое? Нет, конечно. Так зачем тогда прерывать Маркуса?
Одним словом, я оправдывала собственное бездействие всеми силами. Хотелось наслаждаться, не думая ни о чем.
Я откинула голову назад и прикрыла глаза, ощущая как губы мужчины все более страстно ласкают кожу. Одновременно с этим рука арамерца скользнула между моих ног. Пальцы принялись блуждать по промежности, надавливая на клитор, отчего у меня невольно вырвался вздох.
Брюнет сел вплотную, прижавшись телом, одной рукой придерживая за талию, а другой возбуждая.
- Тебе нравится, гецхе? – чуть слышно прошептал мне на ухо.
- Да, но я все равно не стану заниматься с тобой сексом… Так что зря стараешься.
Его язык приник к шее, скользя по ней и выписывая узоры. В какой-то момент я окончательно забылась, двигаясь навстречу его рукам и насаживаясь на пальцы.
- Ты хочешь меня? – он покрывал поцелуями мой подбородок.
Движения его руки стали еще интенсивнее. Я уже слабо понимала, что происходит. Хотелось, чтобы это длилось и длилось. Его пальцы в моем влагалище, подушечки возле основания ладони возбуждают клитор, язык облизывает шею... Нужно было остановить Маркуса, но я не могла. Слишком хорошо…
Неожиданно все прекратилось и арамерец отодвинулся.
- Как жаль, что ты категорически против того, чтобы заняться со мной сексом.
С секунду я осмысливала сказанное, а затем каскад брызг и возмущений обрушился на мстительного брюнета:
- Маркус! Жопа ты рамоновская!
- Ш-ш-ш, ну-ну, ай, все, Лиша, - он пытался уворачиваться от расправы, прикрывая лицо руками и отфыркиваясь от воды.
- Смешно тебе? Да? - я пыталась стукнуть его дурную голову, придумавшую издеваться надо мной.
- Все, все, ладно. Прости, - брюнет притянул меня к себе, схватив за руки, чтобы прекратить мои попытки его убить. – Но ведь ты была готова заняться со мной сексом? Так ведь?
- Нет! И уйди от меня, паршивец!
Злилась я лишь на словах. На самом деле внутри кипела смесь возбуждения, гнева, азарта и жажды мести. Вот так он решил, значит? Возбудить и прервать? Чтобы я сама за ним побегала, упрашивая заняться со мной сексом? Ладно-ладно. Я раскусила твою тактику.
В целом его подход был любопытным. Маркус понял, что на прямые уговоры я не особо реагирую и решил зайти с другого бока. У нас, обычно, таким способом воспитывали детей. Пока родитель уговаривал чадо съесть кашу, ребенок капризничал и отказывался. Но стоит взрослому помахать ложечкой каши перед малышом, а затем убрать со словами: «Ты это не получишь, даже не проси», как малыш начинал думать, что с ним не хотят делиться чем-то очень вкусным и, разумеется, требовал немедленно дать ему кашу.
Маркус не учел одного: я каждый день занималась, по сути, воспитанием повзрослевших детей и хорошо знала все подобные методы.
- Пойдем, сделаю для тебя утешительный массаж, гецхе, - Маркус примирительно чмокнул меня в нос, после чего помог сполоснуться, вытер полотенцем и уложил на кушетку.
Стоило мне лечь, как теплые ладони распределили по спине масло, скользя по коже.
Боже, этот мужчина определенно рожден для массажа. Его сильные руки проминали каждую мышцу, окутывая тело негой и расслаблением. Я разнежено постанывала от прикосновений, то более сильных, то нежных и поглаживающих.
Интересно: если он с таким вниманием и самоотдачей делает массаж, то как же должно быть с ним в постели?
Закончив разминать мое тело, Маркус накрыл меня полотенцем и предложил отдохнуть. Но я не собиралась сдаваться так просто.
- Теперь твоя очередь. Ложись, - я уступила место на кушетке.
- Я? – похоже такого поворота арамерец не ожидал.
- Хочу сделать тебе приятное.
Брюнет хмыкнул, но послушно лег на живот.
Я растерла ладони и зачерпнула пригоршню масла, покатав его в руках, чтобы согреть теплом своего тела, и только после этого нанесла на спину Маркуса. Легонько, плавно, едва касаясь следов от плетки.
Брюнет издал протяжный стон, когда я заскользила вдоль позвоночника, растирая масло по загорелой коже.
Какая же у него широкая крепкая спина. Я любовалась тем, как свет от пламени бликует на мышцах, подчеркивая их рельефность. Красивое тело, крепкое, мужественное.
Немного размяв мышцы спины, перешла к более интересной части массажа.
Облила свою обнаженную грудь маслом и прижалась к спине Маркуса, заскользив от лопаток вниз к пояснице.
- Ох ты ж, - с губ арамерца сорвался удивленный вздох. - Такого массажа мне еще не делали.
А ты думал? Я тоже кое-что умею.
Грудь плавно опускалась по спине брюнета вниз и затем обратно наверх, даря обоим наслаждение от каждого прикосновения. Мне доставляло удовольствие лежать на этом могучем теле, чувствуя под собой горячую спину. Соски терлись об промасленную кожу, то выписывая горизонтальные восьмерки, то овалы.
- Господи, как же это приятно, - шептал военнопленный.
Подожди, милый, это только прелюдия.
Закончив со спиной, перевернула Маркуса животом вверх, усевшись на его бедра. Нанесла масло на мышцы груди, предплечья, шею. Руки заскользили вниз, к паху. И без того окрепший член набух еще сильнее, стоило начать гладить вокруг его основания. Сам фалос я пока не трогала, поглаживая внутреннюю часть бедер. Лишь иногда, будто случайно, чуть задевала пульсирующий ствол, подразнивая его кончиками пальцев.
- Между прочим, если бы ты устроила мне именно такую пытку, - простонал Маркус, - я согласился бы на все твои условия в первый же день.
Довольно улыбнулась комплименту. Еще немного помучила фалос случайными прикосновениями, а затем пересела с бедер прямо на него. Мужской орган лежал теперь под моими ягодицами.
- Даже так? - восхищенно уточнил Маркус.
- А что такого? Просто села поудобнее, - я невинно улыбнулась.
Подчерпнула еще масла и принялась растирать ему грудь. Иногда чуть приподнимаясь с члена и ерзая по нему.
Брюнет постанывал:
- Госпожа определенно знает толк в издевательствах...
Наивный. Думаешь это предел моей фантазии?
Еще немного потерлась об окрепшее достоинство, и спустилась ниже, сев между ног.
Нанесла масло на член, аккуратно смазывая ствол и головку. А затем принялась большим пальцем массировать уздечку, наслаждаясь тем, как арамерец постанывает от прикосновений. Правой рукой скользила вдоль ствола, легонько сжимая его, а левой гладила яички и небольшой бугорок под ними, зная, что это одна из эрогенных зон у мужчин.
- Иди ко мне, - Маркус попытался перехватить инициативу и притянуть к себе, но я заставила его лечь обратно.
- Рано, - прошептала я.
Арамерец послушно вернулся на место. Он максимально наслаждался процессом, легонько постанывая от каждого прикосновения.
Возбудив член до состояния, что тот стал буквально каменным, вновь переключилась на массаж бедер, чем вызвала недовольное сопение. Еще бы… взять и так вероломно прерваться на самом интересном месте. А ты думал? Сперва нужно довести тебя до кондиции, чтобы ты буквально с ума сходил, мечтая об оргазме.
Я проминала внутреннюю поверхность бедер. Движения были то сильными, то нежными и поглаживающими. Постепенно возбуждение Маркуса начало спадать, и он вновь погрузился в расслабленное состояние.
Отлично. Пора переходить к следующему этапу.
Я вновь вернулась к члену, начав с легких поглаживаний головки, пока фалос не начал крепнуть и подниматься.
Сцепив руки в замок, поместила внутрь ствол, так чтобы он оказался меж ладоней и заскользила вниз-вверх, выбивая из Маркуса новую порцию стонов.
Затем пересела на сам детородный орган, не впуская его внутрь себя, и принялась двигаться, чувствуя, как фалос трется о промежность. Руками в это время водила по груди, поглаживая и дразня. Временами прижималась всем телом к Маркусу, и тогда мой язык начинал выписывать на коже узоры. То целовала, то облизывала, то легонько покусывала.
- Лиша... Рамон задери твою изобретательность! Я ж так кончу!
Он вновь попытался взять все под свой контроль и войти в меня, но остановила.
- Еще чуть-чуть, подожди…
Продолжала скользить вперед и назад, не обращая внимания на стоны брюнета. Процесс и саму меня возбуждал настолько, что в какой-то момент я забыла обо всем, отдавшись движениям тела. Происходящее напоминало бешенный секс без проникновения. Мы будто слились в единое целое, двигаясь в такт. Маркус обхватил мои бедра, помогая увеличивать скорость.
Я чувствовала, что мужчина близок к оргазму, и сама была изрядно возбуждена.
- Что же... – движения резко остановились, - действительно жаль, что я не собираюсь с тобой спать, - произнесла и побыстрее спрыгнула с мужчины, пока он не схватил меня.
- Лиша!!! Рамон тебя... Ты!...
- Ты сам решил играть по таким правилам, - выдала я ехидную улыбку.
- Ах ты ж... - он вскочил на ноги, а уже в следующую секунду я оказалась на кушетке под его телом.
Маркус лежал на мне, глядя в глаза. Каждой клеточкой тела я чувствовала его силу и была готова поддаться ей. Отомстить – отомстила. Инициативу вновь вернула в свои руки. Да и массаж возбудил меня саму так, что я была готова послать к Рамону все принципы и заняться любовью с чужим рабом.
Он вошел нежно, не торопясь, давая привыкнуть к ощущениям. Скользнул губами по мочке уха, слегка прикусив ее.
Движения ускорялись и в какой-то момент я полностью растворилась в них. Каждый толчок пробирал до мурашек, заставляя закрывать глаза от наслаждения. Дыхание сбилось, голова начинала кружиться. Маркус шептал ласковые слова на арамерском, то чуть замедляясь и лаская шею языком, то, наоборот, ускоряя темп до таких пределов, что казалось, что еще немного и кушетка, скрипящая под нами, не выдержит натиска и рухнет.
Какое-то время возбуждение держалось на одном уровне, а затем резко скакнуло вверх, окатив волной экстаза. Застонала, вцепившись в спину Маркуса и не давая ему остановиться. Во рту все пересохло. Блаженство разливалось по телу. Мужчина продолжал двигаться, но вскоре и он совершил несколько финальных толчков и со стоном замедлился. Капельки пота блестели на его раскрасневшемся лице. Маркус лизнул мой сосок и лег рядом, пытаясь уместиться на узкой кушетке.
Мы оба тяжело дышали. Арамерец спросил, как я себя чувствую, параллельно целуя мое плечо. Сказать, что ощущения были на грани божественных – ничего не сказать. Жалко, что сам секс длился не слишком долго. Но оно и понятно: сказывалось и воздержание, причем что у меня, что у Маркуса. И наши предварительные ласки в ванной и во время массажа. Так что, на самом деле, даже удивительно, что арамерец продержался хоть сколько-нибудь.
Особенно поразило, как уставший мужчина не поленился принести нам обоим освежающего вина и фруктов. Придвинул к кушетке столик, расставив на нем бокалы, а сам присел на полу, глядя на меня снизу вверх счастливыми глазами.
Сейчас мне казалось такой глупостью, что все эти дни я избегала секса с Маркусом. Причем только лишь потому, что вскоре нам придется расстаться. Вместо того, чтобы наслаждаться настоящим, в котором все хорошо, тревожилась о будущем, рисуя мрачные перспективы.
Кто сказал, что нужно страдать, расставшись с человеком? Злиться, обижаться, проклинать судьбу и весь мир. Почему его нельзя просто отпустить, с теплом и благодарностью за те приятные моменты, которые успели случиться в вашей жизни? Да, возможно, они длились не так долго, как хотелось бы, но ведь их могло и вовсе не быть.
Я могла наслаждаться телом этого прекрасного загорелого арамерца, а вместо этого каждый раз отталкивала его, опасаясь, что расставание окажется слишком болезненным. Подумать только, сколько прекрасных часов я упустила из-за собственных опасений.
Да, его придется отдать Эйстерии. Да, в будущем у меня не будет возможности заниматься с арамерцем любовью. И что? Мы так любим тревожиться о будущем, что из-за этого упускаем то прекрасное, что есть в настоящем.
- Гецхе, ты в курсе, что по традициям моей страны, после такого мне полагается сделать тебе предложение руки и сердца? – посмеивался Маркус, гладя меня по ноге.
- Помнится, ты мне как-то говорил, что у вас на родине ни один приличный мужчина не взял бы меня в жены, - съехидничала я.
К тому же, после вчерашнего визита Эйстерии я и сама думала, что надо как-то подбодрить Маркуса.
- Будешь приставать? – усмехнулась я.
- Разумеется, - подмигнул брюнет.
- Ты только, пожалуйста, не сильно расстраивайся, когда потерпишь неудачу, - я решила сразу дать понять, что готова разделить с ним ванну, но не более того.
- Как скажешь, гецхе, - шутливо поклонился Маркус.
Когда я вошла в ванную комнату, в чашах горел огонь, озаряя помещение теплыми отблесками пламени. Пахло сандаловым деревом и шалфеем. Ночь на улице выдалась ясная, отчего через проем в потолке можно было разглядеть десятки звезд на небе. От воды шел пар, приглашая насладиться горячим источником.
Маркус помог снять тунику и погрузиться в воду. От нее пахло цветами, а на поверхности плавали лепестки роз.
- Не горячо? - спросил он.
- Все прекрасно.
Я блаженно откинулась на спину, любуясь алыми лепестками и бликами звезд на водной глади. Очень красиво.
Арамерец и впрямь расстарался, готовя для меня ванную. Сам он тоже медленно разделся, давая возможность насладиться его могучим крепким торсом, после чего осторожно вошел в воду и присел рядом со мной. Следы от вчерашней порки еще виднелись на коже, но выглядели куда менее явными, чем накануне.
- Болит? – кивнула я на исполосованную грудь.
- Нет, - беспечно отмахнулся арамерец. – Давай лучше поговорим о том, как ты обворожительна, гецхе, - он взял губку, смоченную в мыльном растворе.
- Сегодня ты особенно сладкоречив, - я не могла не улыбаться, глядя, как брюнет меня обхаживает.
Но если он думал, что я так легко поддамся на комплименты и всю эту романтическую атмосферу, то его будет ждать разочарование.
- Позволишь? – он вопросительно приподнял губку.
Я неопределенно пожала плечами, как бы говоря: «Ну попробуй».
Маркус принялся бережно водить губкой по моей коже, намыливая и одновременно мягко разминая уставшие мышцы тела. Скользнул по ключицам и спустился к груди. Провел несколько раз и с нарочитым огорчением сообщил, что губка слишком плохо справляется с задачей и нужно взять процесс в свои руки.
Видимо, под «процессом» он имел в виду мою грудь, потому что в следующую секунду именно она оказалась в его ладонях. Пальцы скользили по ложбинке, терли соски. Ладонь чуть сжимала выпуклости. Периодически он окатывал мое тело водой.
Хотела остановить его и не смогла – настолько приятными и одновременно возбуждающими были движения.
- Ты не против, если я добавлю еще немного чистящих инструментов? – спросил он, наклоняясь и проводя языком по моей коже. Его руки продолжали сжимать грудь. Он облизывал и целовал соски, то проводя кончиком языка, то приникая губами.
Разум подсказывал, что нужно немедленно остановить Маркуса, что арамерец перешел все границы, но пресвятой Далар мне в свидетели – как давно я не испытывала ничего подобного. К тому же, это ведь не секс. Всего лишь ласки. Почти как массаж. А разве в массаже есть что-то плохое? Нет, конечно. Так зачем тогда прерывать Маркуса?
Одним словом, я оправдывала собственное бездействие всеми силами. Хотелось наслаждаться, не думая ни о чем.
Я откинула голову назад и прикрыла глаза, ощущая как губы мужчины все более страстно ласкают кожу. Одновременно с этим рука арамерца скользнула между моих ног. Пальцы принялись блуждать по промежности, надавливая на клитор, отчего у меня невольно вырвался вздох.
Брюнет сел вплотную, прижавшись телом, одной рукой придерживая за талию, а другой возбуждая.
- Тебе нравится, гецхе? – чуть слышно прошептал мне на ухо.
- Да, но я все равно не стану заниматься с тобой сексом… Так что зря стараешься.
Его язык приник к шее, скользя по ней и выписывая узоры. В какой-то момент я окончательно забылась, двигаясь навстречу его рукам и насаживаясь на пальцы.
- Ты хочешь меня? – он покрывал поцелуями мой подбородок.
Движения его руки стали еще интенсивнее. Я уже слабо понимала, что происходит. Хотелось, чтобы это длилось и длилось. Его пальцы в моем влагалище, подушечки возле основания ладони возбуждают клитор, язык облизывает шею... Нужно было остановить Маркуса, но я не могла. Слишком хорошо…
Неожиданно все прекратилось и арамерец отодвинулся.
- Как жаль, что ты категорически против того, чтобы заняться со мной сексом.
С секунду я осмысливала сказанное, а затем каскад брызг и возмущений обрушился на мстительного брюнета:
- Маркус! Жопа ты рамоновская!
- Ш-ш-ш, ну-ну, ай, все, Лиша, - он пытался уворачиваться от расправы, прикрывая лицо руками и отфыркиваясь от воды.
- Смешно тебе? Да? - я пыталась стукнуть его дурную голову, придумавшую издеваться надо мной.
- Все, все, ладно. Прости, - брюнет притянул меня к себе, схватив за руки, чтобы прекратить мои попытки его убить. – Но ведь ты была готова заняться со мной сексом? Так ведь?
- Нет! И уйди от меня, паршивец!
Злилась я лишь на словах. На самом деле внутри кипела смесь возбуждения, гнева, азарта и жажды мести. Вот так он решил, значит? Возбудить и прервать? Чтобы я сама за ним побегала, упрашивая заняться со мной сексом? Ладно-ладно. Я раскусила твою тактику.
В целом его подход был любопытным. Маркус понял, что на прямые уговоры я не особо реагирую и решил зайти с другого бока. У нас, обычно, таким способом воспитывали детей. Пока родитель уговаривал чадо съесть кашу, ребенок капризничал и отказывался. Но стоит взрослому помахать ложечкой каши перед малышом, а затем убрать со словами: «Ты это не получишь, даже не проси», как малыш начинал думать, что с ним не хотят делиться чем-то очень вкусным и, разумеется, требовал немедленно дать ему кашу.
Маркус не учел одного: я каждый день занималась, по сути, воспитанием повзрослевших детей и хорошо знала все подобные методы.
- Пойдем, сделаю для тебя утешительный массаж, гецхе, - Маркус примирительно чмокнул меня в нос, после чего помог сполоснуться, вытер полотенцем и уложил на кушетку.
Стоило мне лечь, как теплые ладони распределили по спине масло, скользя по коже.
Боже, этот мужчина определенно рожден для массажа. Его сильные руки проминали каждую мышцу, окутывая тело негой и расслаблением. Я разнежено постанывала от прикосновений, то более сильных, то нежных и поглаживающих.
Интересно: если он с таким вниманием и самоотдачей делает массаж, то как же должно быть с ним в постели?
Закончив разминать мое тело, Маркус накрыл меня полотенцем и предложил отдохнуть. Но я не собиралась сдаваться так просто.
- Теперь твоя очередь. Ложись, - я уступила место на кушетке.
- Я? – похоже такого поворота арамерец не ожидал.
- Хочу сделать тебе приятное.
Брюнет хмыкнул, но послушно лег на живот.
ГЛАВА 14
Я растерла ладони и зачерпнула пригоршню масла, покатав его в руках, чтобы согреть теплом своего тела, и только после этого нанесла на спину Маркуса. Легонько, плавно, едва касаясь следов от плетки.
Брюнет издал протяжный стон, когда я заскользила вдоль позвоночника, растирая масло по загорелой коже.
Какая же у него широкая крепкая спина. Я любовалась тем, как свет от пламени бликует на мышцах, подчеркивая их рельефность. Красивое тело, крепкое, мужественное.
Немного размяв мышцы спины, перешла к более интересной части массажа.
Облила свою обнаженную грудь маслом и прижалась к спине Маркуса, заскользив от лопаток вниз к пояснице.
- Ох ты ж, - с губ арамерца сорвался удивленный вздох. - Такого массажа мне еще не делали.
А ты думал? Я тоже кое-что умею.
Грудь плавно опускалась по спине брюнета вниз и затем обратно наверх, даря обоим наслаждение от каждого прикосновения. Мне доставляло удовольствие лежать на этом могучем теле, чувствуя под собой горячую спину. Соски терлись об промасленную кожу, то выписывая горизонтальные восьмерки, то овалы.
- Господи, как же это приятно, - шептал военнопленный.
Подожди, милый, это только прелюдия.
Закончив со спиной, перевернула Маркуса животом вверх, усевшись на его бедра. Нанесла масло на мышцы груди, предплечья, шею. Руки заскользили вниз, к паху. И без того окрепший член набух еще сильнее, стоило начать гладить вокруг его основания. Сам фалос я пока не трогала, поглаживая внутреннюю часть бедер. Лишь иногда, будто случайно, чуть задевала пульсирующий ствол, подразнивая его кончиками пальцев.
- Между прочим, если бы ты устроила мне именно такую пытку, - простонал Маркус, - я согласился бы на все твои условия в первый же день.
Довольно улыбнулась комплименту. Еще немного помучила фалос случайными прикосновениями, а затем пересела с бедер прямо на него. Мужской орган лежал теперь под моими ягодицами.
- Даже так? - восхищенно уточнил Маркус.
- А что такого? Просто села поудобнее, - я невинно улыбнулась.
Подчерпнула еще масла и принялась растирать ему грудь. Иногда чуть приподнимаясь с члена и ерзая по нему.
Брюнет постанывал:
- Госпожа определенно знает толк в издевательствах...
Наивный. Думаешь это предел моей фантазии?
Еще немного потерлась об окрепшее достоинство, и спустилась ниже, сев между ног.
Нанесла масло на член, аккуратно смазывая ствол и головку. А затем принялась большим пальцем массировать уздечку, наслаждаясь тем, как арамерец постанывает от прикосновений. Правой рукой скользила вдоль ствола, легонько сжимая его, а левой гладила яички и небольшой бугорок под ними, зная, что это одна из эрогенных зон у мужчин.
- Иди ко мне, - Маркус попытался перехватить инициативу и притянуть к себе, но я заставила его лечь обратно.
- Рано, - прошептала я.
Арамерец послушно вернулся на место. Он максимально наслаждался процессом, легонько постанывая от каждого прикосновения.
Возбудив член до состояния, что тот стал буквально каменным, вновь переключилась на массаж бедер, чем вызвала недовольное сопение. Еще бы… взять и так вероломно прерваться на самом интересном месте. А ты думал? Сперва нужно довести тебя до кондиции, чтобы ты буквально с ума сходил, мечтая об оргазме.
Я проминала внутреннюю поверхность бедер. Движения были то сильными, то нежными и поглаживающими. Постепенно возбуждение Маркуса начало спадать, и он вновь погрузился в расслабленное состояние.
Отлично. Пора переходить к следующему этапу.
Я вновь вернулась к члену, начав с легких поглаживаний головки, пока фалос не начал крепнуть и подниматься.
Сцепив руки в замок, поместила внутрь ствол, так чтобы он оказался меж ладоней и заскользила вниз-вверх, выбивая из Маркуса новую порцию стонов.
Затем пересела на сам детородный орган, не впуская его внутрь себя, и принялась двигаться, чувствуя, как фалос трется о промежность. Руками в это время водила по груди, поглаживая и дразня. Временами прижималась всем телом к Маркусу, и тогда мой язык начинал выписывать на коже узоры. То целовала, то облизывала, то легонько покусывала.
- Лиша... Рамон задери твою изобретательность! Я ж так кончу!
Он вновь попытался взять все под свой контроль и войти в меня, но остановила.
- Еще чуть-чуть, подожди…
Продолжала скользить вперед и назад, не обращая внимания на стоны брюнета. Процесс и саму меня возбуждал настолько, что в какой-то момент я забыла обо всем, отдавшись движениям тела. Происходящее напоминало бешенный секс без проникновения. Мы будто слились в единое целое, двигаясь в такт. Маркус обхватил мои бедра, помогая увеличивать скорость.
Я чувствовала, что мужчина близок к оргазму, и сама была изрядно возбуждена.
- Что же... – движения резко остановились, - действительно жаль, что я не собираюсь с тобой спать, - произнесла и побыстрее спрыгнула с мужчины, пока он не схватил меня.
- Лиша!!! Рамон тебя... Ты!...
- Ты сам решил играть по таким правилам, - выдала я ехидную улыбку.
- Ах ты ж... - он вскочил на ноги, а уже в следующую секунду я оказалась на кушетке под его телом.
Маркус лежал на мне, глядя в глаза. Каждой клеточкой тела я чувствовала его силу и была готова поддаться ей. Отомстить – отомстила. Инициативу вновь вернула в свои руки. Да и массаж возбудил меня саму так, что я была готова послать к Рамону все принципы и заняться любовью с чужим рабом.
Он вошел нежно, не торопясь, давая привыкнуть к ощущениям. Скользнул губами по мочке уха, слегка прикусив ее.
Движения ускорялись и в какой-то момент я полностью растворилась в них. Каждый толчок пробирал до мурашек, заставляя закрывать глаза от наслаждения. Дыхание сбилось, голова начинала кружиться. Маркус шептал ласковые слова на арамерском, то чуть замедляясь и лаская шею языком, то, наоборот, ускоряя темп до таких пределов, что казалось, что еще немного и кушетка, скрипящая под нами, не выдержит натиска и рухнет.
Какое-то время возбуждение держалось на одном уровне, а затем резко скакнуло вверх, окатив волной экстаза. Застонала, вцепившись в спину Маркуса и не давая ему остановиться. Во рту все пересохло. Блаженство разливалось по телу. Мужчина продолжал двигаться, но вскоре и он совершил несколько финальных толчков и со стоном замедлился. Капельки пота блестели на его раскрасневшемся лице. Маркус лизнул мой сосок и лег рядом, пытаясь уместиться на узкой кушетке.
Мы оба тяжело дышали. Арамерец спросил, как я себя чувствую, параллельно целуя мое плечо. Сказать, что ощущения были на грани божественных – ничего не сказать. Жалко, что сам секс длился не слишком долго. Но оно и понятно: сказывалось и воздержание, причем что у меня, что у Маркуса. И наши предварительные ласки в ванной и во время массажа. Так что, на самом деле, даже удивительно, что арамерец продержался хоть сколько-нибудь.
Особенно поразило, как уставший мужчина не поленился принести нам обоим освежающего вина и фруктов. Придвинул к кушетке столик, расставив на нем бокалы, а сам присел на полу, глядя на меня снизу вверх счастливыми глазами.
Сейчас мне казалось такой глупостью, что все эти дни я избегала секса с Маркусом. Причем только лишь потому, что вскоре нам придется расстаться. Вместо того, чтобы наслаждаться настоящим, в котором все хорошо, тревожилась о будущем, рисуя мрачные перспективы.
Кто сказал, что нужно страдать, расставшись с человеком? Злиться, обижаться, проклинать судьбу и весь мир. Почему его нельзя просто отпустить, с теплом и благодарностью за те приятные моменты, которые успели случиться в вашей жизни? Да, возможно, они длились не так долго, как хотелось бы, но ведь их могло и вовсе не быть.
Я могла наслаждаться телом этого прекрасного загорелого арамерца, а вместо этого каждый раз отталкивала его, опасаясь, что расставание окажется слишком болезненным. Подумать только, сколько прекрасных часов я упустила из-за собственных опасений.
Да, его придется отдать Эйстерии. Да, в будущем у меня не будет возможности заниматься с арамерцем любовью. И что? Мы так любим тревожиться о будущем, что из-за этого упускаем то прекрасное, что есть в настоящем.
- Гецхе, ты в курсе, что по традициям моей страны, после такого мне полагается сделать тебе предложение руки и сердца? – посмеивался Маркус, гладя меня по ноге.
- Помнится, ты мне как-то говорил, что у вас на родине ни один приличный мужчина не взял бы меня в жены, - съехидничала я.
