- Сколько ты хочешь за раба? – рыжая не собиралась так просто отступать. – Тысячу? Две? Сколько?
- Я уже сказала. Он не продается.
- Ликея, скажи ей, - гостья капризно надула губы и подошла к Маркусу, осматривая арамерца. – Мне нужен этот раб.
- В самом деле, Фелисия, уступи, - попросила сестра градоправителя. -Ты все равно не сможешь выкупить его у Эйстерии.
- Вообще-то я тоже не против завладеть Маркусом, - заявила шатенка, подключаясь к осмотру. – Интересный раб.
- И я, - поддержала ее жена судьи, - Давайте проведем еще один аукцион.
Гостьи загалдели, принявшись повышать ставки.
- Нет! – выкрикнула я так, что все притихли от неожиданности, – Маркус не продается! – я вытащила его из лап девиц и завела за спину. - Я его никому не отдам! Он мой!
Удивительно, но вместо страха мною начало овладевать раздражение. Почему эти девицы считают, что могут забрать у меня Маркуса? Только потому, что они богаче? Потому что им с детства все позволено? Потому что я никогда им не перечила и на все соглашалась?
- Говорила, что не влюблена, - захихикала Ликея, - а сама вон как защищаешь. Это даже забавно. Никогда не видела тебя такой.
- Так у нас тут любовь госпожи и раба? – рыжая ехидно прищурилась. – Как интересно. И что, прям так сильно любишь? Настолько, что готова отказаться от любых денег?
Маркус попытался вмешаться, но я его перебила.
- Да, люблю. И деньги мне ваши не нужны, - я не знала, почему решила сказать о чувствах. На самом деле любви как таковой не было. Симпатия, благодарность, возможно, зарождающаяся влюбленность. Но в тот момент губы сами произнесли про любовь. Вероятно, мне показалось, что тогда аристократки оставят Маркуса в покое. А еще, потому что поняла, что в данный момент мне действительно стало как-то все равно на их мнение. Так что пусть думают, что хотят. Плевать.
- Вот так вот и отправляй к вам рабов на воспитание, - прыснула со смеху шатенка. – Стараешься, выбираешь для себя, ждешь, когда вернут дисциплинированного раба, а потом узнаешь, что воспитательница решила оставить его себе. Ай-яй-яй.
Фраза вызвала всеобщий взрыв хохота.
- А давайте проверим, насколько сильно Фелисия любит этого паренька? – предложила Ликея, которую откровенно веселили шутки в мой адрес.
- Не трогайте ее, - Миления попыталась за меня вступиться, но ее уже никто не слышал. Всеми завладел нездоровый азарт.
- За пять тысяч отдашь своего иноземца? – соблазняла шатенка.
- А за пять с половиной? – подначивала Триенна. – Соглашайся. Тебе ведь явно нужны деньги. Я даже готова всю эту сумму заплатить тебе лично, и потом еще отдельно рассчитаться с Эйстерией.
- Я уже сказала, что не продам Маркуса, - стояла, продолжая закрывать своим телом арамерца.
Раньше меня давно охватил бы стыд за то, что говорили в мой адрес. А сейчас вместо робости проснулась злость и желание показать, что я не хуже их. Что я тоже имею право на собственное мнение, на чувства, на то, чтобы отстаивать свою позицию. Я существую и со мной нужно считаться!
- Смотрите какая. Нищая, но гордая, - фыркнула рыжая.
- Да, нищая. И что?
Стоило мне признаться в этом перед всеми, как внутри появилась уверенность. Как будто все силы, которые я бросала на то, чтобы скрывать отсутствие денег, разом высвободились.
Да, у меня нет денег. Да, я нищая. Что с того? Вот такая я. Что дальше-то?
Мне захотелось рассмеяться им всем в лицо. Потому что вдруг оказалось, что меня не за что зацепить. Не чем задеть. То, что столько лет сдерживало меня настоящую, заставляя сидеть тихо и не высовываться, исчезло.
Стоило мне признаться в собственной слабости, и это дало невероятную силу.
- Лишуля, не обижайся, - примирительно сказала сестра градоправителя. – Ты ведь действительно нуждаешься в деньгах. Предложение щедрое, так что подумай.
- Не нужны мне ваши деньги, - я направилась к выходу.
Сейчас, все чего мне хотелось – покинуть особняк.
- Сколько высокомерия, - презрительно сказала рыжая. – Ее в благородное общество пустили, а она строит из себя непойми кого. Хочешь шесть тысяч заплачу? Прям сейчас, а?
Триенна не собиралась успокаиваться. Выпитое вино, похоже, ударило в голову. Девица полезла за монетами.
- Смотри, сколько здесь, - она потрясала увесистым мешочком. – Две тысячи. Золотом. И еще четыре завтра принесу. Ну? Соглашайся. Смотри, они будут твои прямо сейчас, - Триенна швырнула в меня пригоршней монет. Те со звоном рассыпались по полу. – Что стоишь? Бери!
- Хватит, - вперед вышла Эльриния. – Это уже не смешно. Лишуль, не обращай внимание. Кое-кто выпил лишнего.
- С вашего позволения я пойду домой, - взяла Маркуса за руку, готовясь уйти.
- Ликея! Останови ее! Я хочу этого раба!
- Дорогая, ты же видишь. Фелисия любит его, - хозяйка особняка пыталась успокоить рыжую.
- И что? Я сказала, что он мне нужен. Или мне все-таки поговорить с твоим братцем сама знаешь о чем?
Не знаю, какое влияние имела рыжая на сестру градоправителя, но та резко сменила поведение.
- Лишуль, продай ей арамерца. Потом нового купишь. Хочешь, я тебе сама потом нового куплю? Выберешь кого пожелаешь.
- Мне пора.
Я более не видела смысла разговаривать с этими избалованными стервами. И деньги их мне не нужны. Сама продам и Или-Тау, и Дилизия. И с Эйстерией как-нибудь договорюсь.
- Фелисия! – сестра правителя повысила тон. – Я тебя не отпускала! Вернись немедленно!
Да за кого они меня считают? Думают, что если у них куча денег, то могут командовать? Могут просто так из приходит взять и забрать чужого раба? Относиться ко мне как к прислуге?
- Думаете, что все можно измерить деньгами? – спросила я, обводя взглядом присутствующих, - Ах, посмотрите, хозяйка влюбилась в раба. Как смешно. Давайте проверим, за сколько она согласится отказаться от него? Она ведь такая нищенка. Пообещаем ей побольше, и она хоть мать родную продаст, не говоря уже про любимого человека. Да? Так вы думаете? Вы действительно верите, что я соглашусь отдать вам Маркуса? Вам, кто считает рабов всего лишь забавными питомцами? С которыми можно поиграть и как надоест – выкинуть с глаз долой. Да, Ликея? А ты, - я обратилась к рыжей, - зачем тебе Маркус? Потешить самолюбие? Показать всем, что ты смогла купить недоступного раба? И вот ради этого мелочного тщеславия ты готова шантажировать? Деньги передо мной рассыпала. Думала, я буду унижаться, ползая по полу и собирая монеты? Вот такого ты мнения о тех, кто беднее тебя?
- Вон из моего дома! – резко прервала меня Ликея. – Я более не нуждаюсь в твоих услугах.
Тон хозяйки особняка был ледяным.
Я безразлично пожала плечами и молча удалилась, прекрасно понимая, что для меня это значит. Больше никаких новых заказов ни в этом городе, ни за его пределами. Даже Фог не станет со мной работать, несмотря на теплые отношения. Официально мне ничего не скажут, но на деле вся моя деятельность окажется под запретом. Меня больше не пустят ни в частную ложу амфитеатра, ни на приемы для знати. Любой мало-мальски крупный торговец откажется иметь со мной дела.
Моей карьере конец.
Да и Рамон бы с ней. Если предложение Маркуса уехать в Арамерию еще в силе, то я готова. Если нет – ну что ж поделать? Уеду одна в какое-нибудь другое место. Возможно, вернусь к родителям. Быть может, там найдется для меня местечко. Буду месить глину и лепить горшки. Вира жалко. Но сохранить его при себе не удастся. Надеюсь, Фог согласится его взять к себе и продать в хорошие руки.
- Это правда? – тихо спросил Маркус, когда мы вышли из гостиной.
- Что я тебя люблю?
- Да.
- Понимаешь… - начала я, но меня прервал странный гул, доносящийся из-под земли, а затем пол задрожал.
- Бежим, - первым среагировал арамерец, схватив меня за руку и рванув в сторону выхода. С потолка посыпалась побелка, дом заходил ходуном. Страшно было до ужаса, сердце колотилось как ненормальное. Услышала, как за спиной что-то упало с тяжелым грохотом.
Столики с цветами подпрыгивали. Вазы летели на пол, разбиваясь на осколки.
Мы выбежали в сад и продолжали удаляться от дома, пока не остановились за фонтаном. И только тогда обернулись, чтобы посмотреть на особняк. Со стороны это выглядело еще более чудовищно. Дом буквально шатался, грозясь рухнуть в любой момент. За нами из дома выбегали рабы. Добегали до нас, останавливались и как зачарованные смотрели на здание. Факелы, стоящие на постаментах, падали, раскидывая по земле горячие угли и языки пламени. Никто из рабов даже не пытался их потушить.
- Несите воду! Загорится ведь! – командовал Маркус. – Давай-давай, живо. Черпайте воду из фонтана и тушите, пока все не сгорело! – после чего обратился ко мне: - Ты как? В порядке? Сейчас я помогу потушить огонь и пойдем.
Я кивнула, продолжая неотрывно смотреть на дом. Все ждала, когда из него побегут остальные гости, но кроме рабов больше никто не появлялся. Внезапно колонны, поддерживающие массивный балкон перед входом, подломились, и тот с грохотом обрушился, завалив главный проход.
- Никто так и не вышел? – ко мне подбежал запыхавшийся Маркус. Он успел где-то раздобыть ведро и помогал тушить пожар в саду.
- Нет.
- Жди здесь. Я быстро! – и побежал ко входу.
- Стой! Нет! – я пыталась его остановить.
Маркус быстро поднялся по главной лестнице и принялся оттаскивать здоровенные обломки колонн и балкона, расчищая проход.
- Маркус!
- Лиша, отойди. Здесь опасно!
- Маркус!
- Лиша! Не спорь!
Поняла, что бесполезно пытаться его оттащить и побежала к другим рабам, чтобы они помогли арамерцу. Но это оказалось напрасным: слуги меланхолично черпали воду из фонтана. Они выслушивали мои просьбы помочь Маркусу, кивали и возвращались к своему занятию.
- Вы меня слышите? – я пыталась достучаться до рабов. - Там ваша госпожа Ликея. Она внутри. Вместе с другими гостями!
- Жалко ее, - протянул один, и отправился тушить полыхающие возле кустарника угли.
Когда обернулась посмотреть, как дела у Маркуса, того уже не было на крыльце. Он смог открыть дверь и пролезть в дом.
Я села на землю, поджав колени, совершенно не думая о том, что платье будет испорчено грязью. Все мои мысли сейчас были только о Маркусе. Я не представляла, что делать, если он погибнет под обломками.
Еще один сильный толчок пронесся под землей, и боковая стена дома дала трещину, подломившись. Опора выдержала, но я понимала, что она может обрушиться в любую секунду.
Мимо то и дело проходили рабы Ликеи, продолжавшие тушить огонь от упавших ламп. Пламя уже затихало, но прислуге больше нравилось возиться с садом, чем идти в особняк и спасать господ. Вот чем оборачивается дань моде на смазливых юношей. Все, на что годятся эти мальчики – услаждать взор аристократов. Когда дело доходит до реальной помощи – толку от них не больше, чем от канареек.
Я то и дело бросала тревожные взгляды на входную дверь, надеясь, что вот сейчас мой брюнет выйдет на улицу.
Маркус, Маркус, Маркус… Почему ты так долго?
Устав от бездействия, я встала и принялась нарезать круги вокруг фонтана, а потом и вовсе решилась подойти ближе к дому. Но стоило мне приблизиться, как очередной подземный толчок заставил отскочить назад на безопасное расстояние.
Дом шатало так, что я не понимала каким чудом он держится. До меня донеслись крики тех, кто был заперт внутри.
Что же там происходило?
Воображение рисовало страшные картины, как Маркуса придавило колонной. Или как коридор оказался завален с двух сторон и теперь мой брюнет в ловушке.
Из окон второго этажа повалил черный дым. Увидела, как откуда-то с задней стороны дома выбежали еще несколько рабов. Перепуганные, измазанные сажей. Бросилась к ним, чтобы узнать хоть что-то.
Эти рабы находились на втором этаже, занимаясь покоями для госпожи, и сначала не могли спуститься вниз по лестнице – проход к ней перерезал огонь от упавших факелов. Тогда они вернулись в покои и смогли выбраться через окно, связав простыни в длинный канат.
- А ваша хозяйка и гости? Вы видели их? – допытывалась я.
- Нет, госпожа, - отвечала мне женщина в возрасте. - Только слышали, как они кричат. Жалобно так, что аж прям навзрыд.
- Крики были из гостиной?
- Кажись, со стороны двора, того, что внутри дома, госпожа.
Почему они оказались во внутреннем дворе? Зачем? Это было в противоположной стороне от выхода.
- Нужно помочь им выбраться! – я искала поддержки во взглядах рабов, но перепуганные слуги молчали. – Они ведь погибнут там! Либо их погребет под стенами, либо они сгорят заживо! Нужно им помочь!
Слуги выслушали меня и молча потупили взор.
Безумие какое-то. Ну ладно смазливые мальчики-рабы боялись за свою жизнь, но сейчас-то передо мной стояли самые обычные люди среднего возраста. Среди них было трое крепких мужчин и несколько женщин. И никто из них не собирался спасать свою госпожу Ликею?
- Если вы мне не поможете – то о вашем бездействии будет доложено ее брату, - нашла я весомый аргумент.
Упоминание господина Цезиуса, правителя нашего города и окрестных земель, заставило прислугу стать сговорчивее. Мужчины окатили меня взглядом, полным возмущения, но все-таки направились к главному входу разбирать завал. Я от них не отставала.
Мое предложение поискать окна, через которые можно попасть внутрь дома, отмели. Все окошки на первом этаже были покрыты узорными решетками, и выбраться через них было невозможно.
Мужчины оттаскивали крупные обломки колон от входа, а я вместе с женщинами убирала осколки поменьше. Говорила, что можно уже пройти внутрь, тем более что до этого Маркус смог пролезть через завал, но меня не желали слушать, упрямо таская каменные глыбы. Пыталась разглядеть через открытую дверь, что происходит в коридоре, но видны были лишь отблески дальних факелов. Весь огонь, что горел у входа, погас.
- Где вы? Вы живы? – пыталась докричаться, но тщетно. Голоса, доносившиеся из дома, больше не были слышны.
Расчистив завал, мужчины опасливо вошли внутрь. Толчки успокоились, но дом по-прежнему скрипел. Изнутри несло гарью. Я пошла следом, готовая выбежать наружу, если землетрясение возобновится.
Мы прошли вперед и остановились – дальняя часть коридора, заканчивающаяся центральным помещением, была охвачена огнем. Пламя пожирало занавески и мебель, отрезая все дальнейшие проходы вглубь дома.
- Надо тушить!
- Дык как это тут потушишь, госпожа? – сопротивлялись рабы. – Сгорим ведь! Дом-то он ведь того и гляди рухнет. Вона как гуляет. Выбираться нам надо, пока сами тута не сгинули!
- Но там ведь люди!
- Знаете что?! – один из мужиков посмотрел на меня суровым взглядом, - Можете делать что хотите, а только вот мы дальше ни в жисть не пойдем!
С этими словами слуги развернулись и направились к выходу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Одна я была бессильна. К тому же понимала, что они правы – дом мог обрушиться на наши головы в любой момент.
Звуки, донесшиеся откуда-то из коридора, заставили обернуться и вновь всмотреться в пожар. Там кто-то был!
- Это вы?! – я подбежала настолько близко, насколько позволял огонь, прикрываясь руками от жара пламени. – Там есть кто? Эээй! Отзовитесь!
- Лиша? Уйди из дома! Сейчас же!
Маркус! Это был его голос! Жив! Он там, за стеной пламени!
- Я уже сказала. Он не продается.
- Ликея, скажи ей, - гостья капризно надула губы и подошла к Маркусу, осматривая арамерца. – Мне нужен этот раб.
- В самом деле, Фелисия, уступи, - попросила сестра градоправителя. -Ты все равно не сможешь выкупить его у Эйстерии.
- Вообще-то я тоже не против завладеть Маркусом, - заявила шатенка, подключаясь к осмотру. – Интересный раб.
- И я, - поддержала ее жена судьи, - Давайте проведем еще один аукцион.
Гостьи загалдели, принявшись повышать ставки.
- Нет! – выкрикнула я так, что все притихли от неожиданности, – Маркус не продается! – я вытащила его из лап девиц и завела за спину. - Я его никому не отдам! Он мой!
Удивительно, но вместо страха мною начало овладевать раздражение. Почему эти девицы считают, что могут забрать у меня Маркуса? Только потому, что они богаче? Потому что им с детства все позволено? Потому что я никогда им не перечила и на все соглашалась?
- Говорила, что не влюблена, - захихикала Ликея, - а сама вон как защищаешь. Это даже забавно. Никогда не видела тебя такой.
- Так у нас тут любовь госпожи и раба? – рыжая ехидно прищурилась. – Как интересно. И что, прям так сильно любишь? Настолько, что готова отказаться от любых денег?
Маркус попытался вмешаться, но я его перебила.
- Да, люблю. И деньги мне ваши не нужны, - я не знала, почему решила сказать о чувствах. На самом деле любви как таковой не было. Симпатия, благодарность, возможно, зарождающаяся влюбленность. Но в тот момент губы сами произнесли про любовь. Вероятно, мне показалось, что тогда аристократки оставят Маркуса в покое. А еще, потому что поняла, что в данный момент мне действительно стало как-то все равно на их мнение. Так что пусть думают, что хотят. Плевать.
- Вот так вот и отправляй к вам рабов на воспитание, - прыснула со смеху шатенка. – Стараешься, выбираешь для себя, ждешь, когда вернут дисциплинированного раба, а потом узнаешь, что воспитательница решила оставить его себе. Ай-яй-яй.
Фраза вызвала всеобщий взрыв хохота.
- А давайте проверим, насколько сильно Фелисия любит этого паренька? – предложила Ликея, которую откровенно веселили шутки в мой адрес.
- Не трогайте ее, - Миления попыталась за меня вступиться, но ее уже никто не слышал. Всеми завладел нездоровый азарт.
- За пять тысяч отдашь своего иноземца? – соблазняла шатенка.
- А за пять с половиной? – подначивала Триенна. – Соглашайся. Тебе ведь явно нужны деньги. Я даже готова всю эту сумму заплатить тебе лично, и потом еще отдельно рассчитаться с Эйстерией.
- Я уже сказала, что не продам Маркуса, - стояла, продолжая закрывать своим телом арамерца.
Раньше меня давно охватил бы стыд за то, что говорили в мой адрес. А сейчас вместо робости проснулась злость и желание показать, что я не хуже их. Что я тоже имею право на собственное мнение, на чувства, на то, чтобы отстаивать свою позицию. Я существую и со мной нужно считаться!
- Смотрите какая. Нищая, но гордая, - фыркнула рыжая.
- Да, нищая. И что?
Стоило мне признаться в этом перед всеми, как внутри появилась уверенность. Как будто все силы, которые я бросала на то, чтобы скрывать отсутствие денег, разом высвободились.
Да, у меня нет денег. Да, я нищая. Что с того? Вот такая я. Что дальше-то?
Мне захотелось рассмеяться им всем в лицо. Потому что вдруг оказалось, что меня не за что зацепить. Не чем задеть. То, что столько лет сдерживало меня настоящую, заставляя сидеть тихо и не высовываться, исчезло.
Стоило мне признаться в собственной слабости, и это дало невероятную силу.
- Лишуля, не обижайся, - примирительно сказала сестра градоправителя. – Ты ведь действительно нуждаешься в деньгах. Предложение щедрое, так что подумай.
- Не нужны мне ваши деньги, - я направилась к выходу.
Сейчас, все чего мне хотелось – покинуть особняк.
- Сколько высокомерия, - презрительно сказала рыжая. – Ее в благородное общество пустили, а она строит из себя непойми кого. Хочешь шесть тысяч заплачу? Прям сейчас, а?
Триенна не собиралась успокаиваться. Выпитое вино, похоже, ударило в голову. Девица полезла за монетами.
- Смотри, сколько здесь, - она потрясала увесистым мешочком. – Две тысячи. Золотом. И еще четыре завтра принесу. Ну? Соглашайся. Смотри, они будут твои прямо сейчас, - Триенна швырнула в меня пригоршней монет. Те со звоном рассыпались по полу. – Что стоишь? Бери!
- Хватит, - вперед вышла Эльриния. – Это уже не смешно. Лишуль, не обращай внимание. Кое-кто выпил лишнего.
- С вашего позволения я пойду домой, - взяла Маркуса за руку, готовясь уйти.
- Ликея! Останови ее! Я хочу этого раба!
- Дорогая, ты же видишь. Фелисия любит его, - хозяйка особняка пыталась успокоить рыжую.
- И что? Я сказала, что он мне нужен. Или мне все-таки поговорить с твоим братцем сама знаешь о чем?
Не знаю, какое влияние имела рыжая на сестру градоправителя, но та резко сменила поведение.
- Лишуль, продай ей арамерца. Потом нового купишь. Хочешь, я тебе сама потом нового куплю? Выберешь кого пожелаешь.
- Мне пора.
Я более не видела смысла разговаривать с этими избалованными стервами. И деньги их мне не нужны. Сама продам и Или-Тау, и Дилизия. И с Эйстерией как-нибудь договорюсь.
- Фелисия! – сестра правителя повысила тон. – Я тебя не отпускала! Вернись немедленно!
Да за кого они меня считают? Думают, что если у них куча денег, то могут командовать? Могут просто так из приходит взять и забрать чужого раба? Относиться ко мне как к прислуге?
- Думаете, что все можно измерить деньгами? – спросила я, обводя взглядом присутствующих, - Ах, посмотрите, хозяйка влюбилась в раба. Как смешно. Давайте проверим, за сколько она согласится отказаться от него? Она ведь такая нищенка. Пообещаем ей побольше, и она хоть мать родную продаст, не говоря уже про любимого человека. Да? Так вы думаете? Вы действительно верите, что я соглашусь отдать вам Маркуса? Вам, кто считает рабов всего лишь забавными питомцами? С которыми можно поиграть и как надоест – выкинуть с глаз долой. Да, Ликея? А ты, - я обратилась к рыжей, - зачем тебе Маркус? Потешить самолюбие? Показать всем, что ты смогла купить недоступного раба? И вот ради этого мелочного тщеславия ты готова шантажировать? Деньги передо мной рассыпала. Думала, я буду унижаться, ползая по полу и собирая монеты? Вот такого ты мнения о тех, кто беднее тебя?
- Вон из моего дома! – резко прервала меня Ликея. – Я более не нуждаюсь в твоих услугах.
Тон хозяйки особняка был ледяным.
Я безразлично пожала плечами и молча удалилась, прекрасно понимая, что для меня это значит. Больше никаких новых заказов ни в этом городе, ни за его пределами. Даже Фог не станет со мной работать, несмотря на теплые отношения. Официально мне ничего не скажут, но на деле вся моя деятельность окажется под запретом. Меня больше не пустят ни в частную ложу амфитеатра, ни на приемы для знати. Любой мало-мальски крупный торговец откажется иметь со мной дела.
Моей карьере конец.
Да и Рамон бы с ней. Если предложение Маркуса уехать в Арамерию еще в силе, то я готова. Если нет – ну что ж поделать? Уеду одна в какое-нибудь другое место. Возможно, вернусь к родителям. Быть может, там найдется для меня местечко. Буду месить глину и лепить горшки. Вира жалко. Но сохранить его при себе не удастся. Надеюсь, Фог согласится его взять к себе и продать в хорошие руки.
- Это правда? – тихо спросил Маркус, когда мы вышли из гостиной.
- Что я тебя люблю?
- Да.
- Понимаешь… - начала я, но меня прервал странный гул, доносящийся из-под земли, а затем пол задрожал.
- Бежим, - первым среагировал арамерец, схватив меня за руку и рванув в сторону выхода. С потолка посыпалась побелка, дом заходил ходуном. Страшно было до ужаса, сердце колотилось как ненормальное. Услышала, как за спиной что-то упало с тяжелым грохотом.
Столики с цветами подпрыгивали. Вазы летели на пол, разбиваясь на осколки.
Мы выбежали в сад и продолжали удаляться от дома, пока не остановились за фонтаном. И только тогда обернулись, чтобы посмотреть на особняк. Со стороны это выглядело еще более чудовищно. Дом буквально шатался, грозясь рухнуть в любой момент. За нами из дома выбегали рабы. Добегали до нас, останавливались и как зачарованные смотрели на здание. Факелы, стоящие на постаментах, падали, раскидывая по земле горячие угли и языки пламени. Никто из рабов даже не пытался их потушить.
- Несите воду! Загорится ведь! – командовал Маркус. – Давай-давай, живо. Черпайте воду из фонтана и тушите, пока все не сгорело! – после чего обратился ко мне: - Ты как? В порядке? Сейчас я помогу потушить огонь и пойдем.
Я кивнула, продолжая неотрывно смотреть на дом. Все ждала, когда из него побегут остальные гости, но кроме рабов больше никто не появлялся. Внезапно колонны, поддерживающие массивный балкон перед входом, подломились, и тот с грохотом обрушился, завалив главный проход.
- Никто так и не вышел? – ко мне подбежал запыхавшийся Маркус. Он успел где-то раздобыть ведро и помогал тушить пожар в саду.
- Нет.
- Жди здесь. Я быстро! – и побежал ко входу.
- Стой! Нет! – я пыталась его остановить.
Маркус быстро поднялся по главной лестнице и принялся оттаскивать здоровенные обломки колонн и балкона, расчищая проход.
- Маркус!
- Лиша, отойди. Здесь опасно!
- Маркус!
- Лиша! Не спорь!
Поняла, что бесполезно пытаться его оттащить и побежала к другим рабам, чтобы они помогли арамерцу. Но это оказалось напрасным: слуги меланхолично черпали воду из фонтана. Они выслушивали мои просьбы помочь Маркусу, кивали и возвращались к своему занятию.
- Вы меня слышите? – я пыталась достучаться до рабов. - Там ваша госпожа Ликея. Она внутри. Вместе с другими гостями!
- Жалко ее, - протянул один, и отправился тушить полыхающие возле кустарника угли.
Когда обернулась посмотреть, как дела у Маркуса, того уже не было на крыльце. Он смог открыть дверь и пролезть в дом.
Я села на землю, поджав колени, совершенно не думая о том, что платье будет испорчено грязью. Все мои мысли сейчас были только о Маркусе. Я не представляла, что делать, если он погибнет под обломками.
Еще один сильный толчок пронесся под землей, и боковая стена дома дала трещину, подломившись. Опора выдержала, но я понимала, что она может обрушиться в любую секунду.
Мимо то и дело проходили рабы Ликеи, продолжавшие тушить огонь от упавших ламп. Пламя уже затихало, но прислуге больше нравилось возиться с садом, чем идти в особняк и спасать господ. Вот чем оборачивается дань моде на смазливых юношей. Все, на что годятся эти мальчики – услаждать взор аристократов. Когда дело доходит до реальной помощи – толку от них не больше, чем от канареек.
Я то и дело бросала тревожные взгляды на входную дверь, надеясь, что вот сейчас мой брюнет выйдет на улицу.
Маркус, Маркус, Маркус… Почему ты так долго?
Устав от бездействия, я встала и принялась нарезать круги вокруг фонтана, а потом и вовсе решилась подойти ближе к дому. Но стоило мне приблизиться, как очередной подземный толчок заставил отскочить назад на безопасное расстояние.
Дом шатало так, что я не понимала каким чудом он держится. До меня донеслись крики тех, кто был заперт внутри.
Что же там происходило?
Воображение рисовало страшные картины, как Маркуса придавило колонной. Или как коридор оказался завален с двух сторон и теперь мой брюнет в ловушке.
Из окон второго этажа повалил черный дым. Увидела, как откуда-то с задней стороны дома выбежали еще несколько рабов. Перепуганные, измазанные сажей. Бросилась к ним, чтобы узнать хоть что-то.
Эти рабы находились на втором этаже, занимаясь покоями для госпожи, и сначала не могли спуститься вниз по лестнице – проход к ней перерезал огонь от упавших факелов. Тогда они вернулись в покои и смогли выбраться через окно, связав простыни в длинный канат.
- А ваша хозяйка и гости? Вы видели их? – допытывалась я.
- Нет, госпожа, - отвечала мне женщина в возрасте. - Только слышали, как они кричат. Жалобно так, что аж прям навзрыд.
- Крики были из гостиной?
- Кажись, со стороны двора, того, что внутри дома, госпожа.
Почему они оказались во внутреннем дворе? Зачем? Это было в противоположной стороне от выхода.
- Нужно помочь им выбраться! – я искала поддержки во взглядах рабов, но перепуганные слуги молчали. – Они ведь погибнут там! Либо их погребет под стенами, либо они сгорят заживо! Нужно им помочь!
ГЛАВА 22
Слуги выслушали меня и молча потупили взор.
Безумие какое-то. Ну ладно смазливые мальчики-рабы боялись за свою жизнь, но сейчас-то передо мной стояли самые обычные люди среднего возраста. Среди них было трое крепких мужчин и несколько женщин. И никто из них не собирался спасать свою госпожу Ликею?
- Если вы мне не поможете – то о вашем бездействии будет доложено ее брату, - нашла я весомый аргумент.
Упоминание господина Цезиуса, правителя нашего города и окрестных земель, заставило прислугу стать сговорчивее. Мужчины окатили меня взглядом, полным возмущения, но все-таки направились к главному входу разбирать завал. Я от них не отставала.
Мое предложение поискать окна, через которые можно попасть внутрь дома, отмели. Все окошки на первом этаже были покрыты узорными решетками, и выбраться через них было невозможно.
Мужчины оттаскивали крупные обломки колон от входа, а я вместе с женщинами убирала осколки поменьше. Говорила, что можно уже пройти внутрь, тем более что до этого Маркус смог пролезть через завал, но меня не желали слушать, упрямо таская каменные глыбы. Пыталась разглядеть через открытую дверь, что происходит в коридоре, но видны были лишь отблески дальних факелов. Весь огонь, что горел у входа, погас.
- Где вы? Вы живы? – пыталась докричаться, но тщетно. Голоса, доносившиеся из дома, больше не были слышны.
Расчистив завал, мужчины опасливо вошли внутрь. Толчки успокоились, но дом по-прежнему скрипел. Изнутри несло гарью. Я пошла следом, готовая выбежать наружу, если землетрясение возобновится.
Мы прошли вперед и остановились – дальняя часть коридора, заканчивающаяся центральным помещением, была охвачена огнем. Пламя пожирало занавески и мебель, отрезая все дальнейшие проходы вглубь дома.
- Надо тушить!
- Дык как это тут потушишь, госпожа? – сопротивлялись рабы. – Сгорим ведь! Дом-то он ведь того и гляди рухнет. Вона как гуляет. Выбираться нам надо, пока сами тута не сгинули!
- Но там ведь люди!
- Знаете что?! – один из мужиков посмотрел на меня суровым взглядом, - Можете делать что хотите, а только вот мы дальше ни в жисть не пойдем!
С этими словами слуги развернулись и направились к выходу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Одна я была бессильна. К тому же понимала, что они правы – дом мог обрушиться на наши головы в любой момент.
Звуки, донесшиеся откуда-то из коридора, заставили обернуться и вновь всмотреться в пожар. Там кто-то был!
- Это вы?! – я подбежала настолько близко, насколько позволял огонь, прикрываясь руками от жара пламени. – Там есть кто? Эээй! Отзовитесь!
- Лиша? Уйди из дома! Сейчас же!
Маркус! Это был его голос! Жив! Он там, за стеной пламени!
