"Вот он, родимый..."
Подношу к себе его, открываю крышку.
Судорожно вдыхаю в себя порцию лекарства. И чувствую, как тиски, сжимавшие грудную клетку, отпускают ее. Железные пальцы, причинявшие мне боль, разжимаются. И я снова могу сделать вдох.
Паника испаряется и я в изнеможении откидываюсь на подушки.
Когда этот сон перестанет меня преследовать? Когда подсознание отпустит прошлое? Я ведь была тогда совсем маленькой, не по годам умной, да, но очень грустной. Принимала происходящее с матерью на свой счёт, мечтала о мальчишке, которого звала Принцем, хотя даже толком ничего о нем не знала. Только то, что он был очень красивым и очень печальным.
Прикрываю глаза, а затем, вздохнув, встаю с постели и выхожу в ванную. Ополаскиваю лицо холодной водой, пытаясь смыть сон и воспоминания из прошлого, а после смотрюсь в зеркало.
Оно бесстрастно показывает мое отражение: спутанные русые волосы, тонкие черты лица, большие глаза. В них я различаю тонкую пелену страха. А когда смаргиваю это чувство, то все равно, кажется, вижу на самом дне отражение той маленькой черной вороны, которой я когда-то была.
Провожу рукой по лицу, стирая даже намёк на слабость и глупость.
Мрачно ухмыляюсь своему отражению , а оно зеркалит мою ухмылку. Все в прошлом, и я уже давно другой человек. И как бы быстро сердце не билось после таких вот снов, как бы не было охвачено все моё естество страхом, что та ситуация повторится... Я знаю, что смогу устоять перед любыми неприятностями.
- Римма Павловна, ну мне очень нужны дополнительные занятия! - всплеснув руками, я умоляюще смотрю на женщину и пару раз хлопаю ресницами. Видимо мои актерские способности не впечатляют декана нашего факультета, потому что она складывает руки на столе и, зорко глянув на меня, произносит:
- Почему ты просишь меня об этом? Раньше тебя это не слишком интересовало… Да и потом, подтягивать тебе нужно историю литературы и физкультуру. (четверка по литре, тройка по истории литры!)
Подавляю раздраженный рык. Мне что, в конце концов, надо на колени встать, чтоб все поверили, что я нуждаюсь в помощи?!
- Мне очень нужна помощь по физкультуре! И по литературе! И по истории… литературы! - улыбаюсь ей фальшивой улыбкой. - Хочется красный диплом...
Римма Павловна смотрит на меня, склонив голову набок, напоминая любопытную птицу. И от этого по спине бежит неприятный холодок. Кажется, будто ее проницательный взгляд просвечивает меня насквозь. Внутренне подбираюсь, чувствуя, что сейчас наведу на свою голову неприятности, но вопреки моим мыслям Римма Павловна вдруг шумно вздыхает и будто сдувается.
- Сейчас все отличники задействованы в подготовке к мероприятиям, приуроченным к концу года, - устало произносит она, сжимая пальцами переносицу. - Я даже не знаю, кто может тебе помочь.
- А Рома Аверьянов? - осторожно спрашиваю я. - Он - новичок и ещё не успел никуда записаться...
- Тебе придётся самой просить его об этом, - произносит она и все мои мечты о том, как Рома, ведомый приказом декана, спешит мне помогать, разбиваются вдребезги.
- Почему? - спрашиваю, нервно качая ногой.
- Дел у меня слишком много, Авдеева! - Римма Павловна вдруг вспыхивает подробно сухому листу, занявшемуся огнем. - Все ваши проблемы решить надо! У меня их знаешь сколько? - она берет толстую кипу бумаг и бросает ее на стол. - И все за эту неделю! Кто этим заниматься будет, ты? - бросает на меня угрожающий взгляд поверх очков.
Сдавленно вздыхаю.
"Не получилось. Значит буду действовать по-другому!"
- Славик, а Славик! - томно тяну, подкрадываясь к старосте нашего факультета. Тот вздрагивает, будто пойман над преступлением, а мне невольно становится его жалко: щуплый, невысокого роста, с длинными руками и ногами, с вихрастой рыжей шевелюрой, сгорбленный, он кажется совсем запуганным этой жизнью. Завершают этот почти карикатурный образ очки, которые делают его глаза по-совиному большими.
-Ч-чего тебе, А-а-авдеева? - спрашивает, исподлобья глядя на меня. "Ты мне не нравишься", - читаю я на его лице и улыбаюсь ещё шире.
Он мне тоже не нравится. Но что ни сделаешь ради собственной цели.
- Славик, ты же как староста распределяешь студентов на выполнение работ в драмкружке и для... Ну остального, да? - наматываю прядку на пальчик, склонив голову набок.
Славику нужно научиться скрывать свои мысли и чувства. Потому что у него на лице широким текстом написано: "Ну и дура!"
- Я ра-а-аспределяю студентов по кружкам и общественным ра-а-аботам, ты хотела ска-а-азать, - медленно, почти по слогам, произносит он.
Да-да, это я знаю. В его слишком умной и большой голове никак не может поместиться мысль о том, что я ничего не делаю просто так: в том числе и заминка, сделанная мной, призвана навести Славика как раз на ту самую крамольную мысль о том, что я тупа как пробка.
- Верно, милый, - щебечу я, пальчиком дотрагиваясь до его плеча. Славик делает шаг назад, на его лице мелькает выражение брезгливости. Больше всего мне хочется взять его за грудки, как следует встряхнуть, а затем, схватив за шею, отволочь в туалет, чтобы он умылся. Смыл это выражение вместе со своим снобизмом и прыщами. Но я терплю, ничем не выдавая гнев, который подобно пожару, вспыхивает в груди и не думает униматься.
- Так вот, - весело продолжаю. - Римма Павловна сказала мне, чтобы я решала свою проблему сама, но я не очень понимаю, как это сделать... Мне надо, чтобы Рома подтянул меня по физкультуре и еще двум предметам! Они единственные, которые у меня «провисают», а мне очень хочется окончить универ с красным дипломом...
- Ну а-а-а я здесь при чем? - угрюмо интересуется он.
Славик хитрый, все понимает, но не спешит мне помогать. Думаю, ему покоя не даёт тщеславие - хочется быть единственным студентом на нашем факультете, кто сможет похвалиться красным дипломом.
- Я сразу подумала о тебе, ведь ты же староста, наделён властью, тебя все слушаются...
Грубоватая лесть конечно, но у меня нет времени расшаркиваться перед ним. И так много потратила на бесплодные уговоры декана.
-... только тебе под силу уговорить Рому Аверьянова помочь мне, - продолжаю увлеченно. - Я слышала у него высшие отметки по этим предметам...
- А-а-авдеева, ничем не могу помочь, - обрубает мой монолог Славик. - Я уже хотел да-а-ать ему какое-нибудь полезное поручение, но А-а-аверьянов настроен ка-а-атегорично - участвовать нигде не собирается.
Ну вот и все. Мое терпение лопнуло.
Мило улыбаясь, делаю несколько шагов Славику навстречу и шепчу ему на ухо:
- Тогда тебе придётся еще раз попросить его. Старайся лучше, Славик.
Он с вызовом вздергивает голову наверх и расправляет плечи.
- Ина-а-аче что? - вызывающе интересуется.
Сахарная улыбка исчезает с губ, а я холодно произношу:
- Иначе все пацаны нашего потока узнают, кто просверлил ма-а-аленькую дырочку в стене женской раздевалки...
Славик становится белым как полотно:
- У тебя нет дока-а-азательств!
С жалостью смотрю на него:
- Они мне не нужны. Славик, ты просто воплощение наивности. Как думаешь, если я всем расскажу об этом, кому поверят больше: популярной девушке с идеальной репутацией или задроту-очкарику, которому светит с девушкой только во влажных фантазиях?
Славик краснеет, становится похожим на перезревший помидор.
- Стерва! - выплевывает он злобно и, стряхнув с себя мою руку, уходит.
- Все ради тебя, милый, - лучезарно улыбаюсь ему. - И поторопись, моё терпение не безгранично!
- Не думал, что у тебя проблемы ещё и по физкультуре, - говорит Рома. Эта фраза произнесена нейтральным тоном, но я чувствую, что он недоволен. Хотя надо отдать Роме должное - лицом он владеет в совершенстве: оно не выражает ни единой эмоции.
Я же, наоборот, не могу скрыть радости. Славик все-таки не подвел, сделал то, что ему было приказано. Конечно, я могла бы пойти другим путем: подкупить его каким-нибудь подарком (благо я знаю, что Славик интересуется шахматами, коллекционирует их), но после того, как он явно показал мне свое отношение, такой мысли даже не возникло. Да и дорого это, а я не могу позволить какому-то очкарику пошатнуть мой и так хрупкий бюджет.
Поправляю волосы, забранные в высокий хвост, испытующе гляжу на Рому. Мы стоим на спортивной площадке, рядом с которой расположено футбольное поле. Слышу крики ребят и девчонок, которые болеют за них, и мысленно даю себе зарок, что сделаю все возможное, чтобы Рома был занят лишь мной. Конкуренция мне не нужна.
- Как видишь, - я вдыхаю удручённо, - думала, что сдам норматив, но не получилось...
И это чистая правда. Физрук взъелся на меня по непонятной причине и упорно отказывается ставить пятёрку. А теперь я убью сразу двух зайцев: подтяну оценку и с пользой проведу время с Ромой. Даже если это ему не нравится.
- Ну что, начнём? - потягиваюсь, прогибаясь в спине. Демонстрируя себя, так сказать, во всей красе.
- Хорошо, - пожимает плечами Рома. - Для начала сделай кардио, - он машет в сторону ярко выделенной беговой дорожки, - двух кругов вокруг футбольного поля будет достаточно, заодно посмотрю на твою выносливость.
- Давай поработаем над моей выносливостью вместе, - игриво улыбаюсь, но Рома даже бровью не ведет.
«Что ж, мистер дерево, я тебя расшевелю».
С этими мыслями срываюсь на бег.
Пока бегу, в голове проносятся мысли о том, как мы будем смотреться на выпускном балу. У нас, конечно, не как у американцев, которые выбирают короля и королеву бала... А жаль. Мы были бы самой красивой парой.
Впрочем, поправляю себя, мы и так ею будем. Все шеи посворачивают, глядя на нас. Потом, когда моя дорогая подруга проиграет спор, то даст машину покататься. Так что мне не придётся ничего выдумывать, буду ездить на этой красотке до конца года, а потом уж наконец-то развяжусь с этим универом. Уеду в другой город, устроюсь в какую-нибудь компанию секретаршей, подцеплю красивого начальника и стану если не женой, то точно любовницей. Не пропаду...
Про секс с Ромой я не думаю. Нет, естественно, в кровать я его затащу и сделаю все так, как ему понравится... Но, чего уж греха таить, - едва ли он доставит удовольствие мне. Дело в том, что ниже пояса я деревянная. Нервные окончания не работают. Все прошлые ухажеры, которым посчастливилось добраться до моего тела, так никогда и не узнают, что мне было без разницы какого размера агрегат у каждого из них.
Роли это не играло, потому что я не чувствовала оргазма. Возбудиться могла, а кончить для меня было делом непосильным. Вот так и получилось, что до пояса я хоть что-то да ощущала, а ниже - никак. Приходилось притворяться, что мне все нравится. Вот такая вот странная физиология. Я не чувствую по этому поводу никакой грусти. Да, конечно, немного досадно, что одно из величайших людских развлечений вызывает во мне лишь скуку, зато я точно знаю, что не влюблюсь в какого-нибудь идиота, который испортит мне жизнь. Знаю я таких девочек, привязавшихся к придуркам из-за секса.
И по поводу Ромы я никаких иллюзий не питаю. Он вызывает во мне волнение, да, но лишь как объект, который надо завоевать. Как только рубеж будет перейден и он влюбится, я сразу же потеряю к нему интерес.
Но пока что нужно приложить все усилия к тому, чтобы Рома стал моим.
- Ну как тебе мой... забег? - последнее слово с выдохом слетает с губ, пока я пытаюсь отдышаться.
- Неплохо, - скучающе произносит Рома. - Но можно лучше.
Чувствую, как нервно дергается уголок рта, а затем отвечаю:
- Ну ты же мне поможешь улучшить результат... Что дальше?
- Короткая разминка, - после недолгого молчания говорит Рома.
Кокетливо улыбаюсь ему.
«Сам напросился!»
Дальнейшее происходит как во сне. Рома показывает, какие упражнения я должна делать, я повторяю, демонстрируя готовность и желание подчиняться. При каждом удобном моменте кидаю из-под пушистых ресниц призывные взгляды, ловко гнусь в разные стороны, на волне вдохновения даже сажусь на шпагат, а уж когда встаю на "мостик"... Клянусь, мне позавидовала бы любая гимнастка, что уж говорить о парнях, которые, как я заметила, все шеи себе посворачивали, оглядываясь на меня.
Рома же выглядит абсолютно равнодушным. Глядя на красивое холодное лицо, я чувствую горечь разочарования.
«Какого черта?! Может быть все из-за того, что я еще не встала с позиции "мостика"? Поэтому перевернутое лицо Ромы кажется таким неживым? И надо лишь разогнуться...»
Подогнув колени, опускаюсь на траву, а затем пытаюсь подняться. Но спина, похоже, против моих маневров, иначе почему я ощущаю в ней такую резкую боль?!
Громко ахаю, боясь разогнуться. Рома чертыхается и склоняется ко мне:
- Где болит? - испытующе смотрит на меня, а я жалобно лепечу:
- Спина-а-а... Ой, только не трога-а-ай! - вскрикиваю, когда он поднимает меня, застывшую в позе «зю», на руки.
- Лежи уже, соблазнительница, - бросает мне Рома. - И не дергайся.
Я никогда не попадала в такую глупую ситуацию. Ненавижу чувствовать себя беспомощной и даже осознание того, что крепкие руки Ромы уверенно держат меня, почти обнимают, - не улучшают упавшего настроения.
Кидаю на него настороженный взгляд из-под ресниц. Что он сказал? «Соблазнительница?»
Значит понял все намеки и остался равнодушен? Быть такого не может, мои чары всегда действуют! Возможно, это просто долгая прелюдия, так сказать... флирт. Хотя... Разве мужчина флиртует с каменным лицом? «Ладно, с этим я разберусь позже», - мелькает в голове, когда я прикрываю глаза, прижимаясь щекой к его груди. Мягкая ткань футболки пахнет чем-то отдаленно похожим на апельсин.
Должна признаться, в его руках как-то... уютно.
Легко улыбаюсь, слушая, как в груди спокойно бьется сердце.
«Хм... Возможно из этой нелепой и унизительной ситуации есть выход».
В медпункте на больничной койке я оказываюсь быстро. Медсестра быстро осматривает меня, задумчиво кивает головой и отходит к большому шкафу с стеклянными дверцами. На полках чудо-шкафа в ряд выставлены разные банки и склянки.
Я отворачиваюсь в тот же момент, когда медсестра загораживает спиной шкаф и начинает там что-то мудрить.
К большому моему разочарованию Рома разворачивается ко мне спиной, явно намереваясь уходить.
- Куда ты? - вскидываю я голову. - А как же занятие?..
Рома смотрит на меня с теплой усмешкой, как на маленькую нерадивую девочку:
- Кто о чем, а вшивый о бане... Сначала со своей спиной разберись, Авдеева! А потом о занятиях подумаем.
- Но... - лепечу я, судорожно соображая, как его удержать, - а как же другие мои "хвосты"? История литературы... Ты же обещал...
- Завтра выходной, - сдержанно отвечает Рома.
Ух, кремень, а не парень! Любой другой на его месте уже искал вариант меня завалить, а он делает вид, что не заинтересован. Набивает себе цену? Черт бы его побрал! Ну почему с ним так сложно?!
С губ уже готовы сорваться ругательства, но в наш разговор внезапно встревает медсестра:
- Вы закончили? Нужно сделать укол, чтобы купировать приступ.
- К-какой укол? - голос внезапно подводит меня, а затем и вовсе пропадает, когда я вижу в руках медсестры шприц с длинной иглой. В один момент пространство вокруг меня сужается, грудь сдавливает невидимым прессом, а изнутри трясет холодной мелкой дрожью.
Подношу к себе его, открываю крышку.
Судорожно вдыхаю в себя порцию лекарства. И чувствую, как тиски, сжимавшие грудную клетку, отпускают ее. Железные пальцы, причинявшие мне боль, разжимаются. И я снова могу сделать вдох.
Паника испаряется и я в изнеможении откидываюсь на подушки.
Когда этот сон перестанет меня преследовать? Когда подсознание отпустит прошлое? Я ведь была тогда совсем маленькой, не по годам умной, да, но очень грустной. Принимала происходящее с матерью на свой счёт, мечтала о мальчишке, которого звала Принцем, хотя даже толком ничего о нем не знала. Только то, что он был очень красивым и очень печальным.
Прикрываю глаза, а затем, вздохнув, встаю с постели и выхожу в ванную. Ополаскиваю лицо холодной водой, пытаясь смыть сон и воспоминания из прошлого, а после смотрюсь в зеркало.
Оно бесстрастно показывает мое отражение: спутанные русые волосы, тонкие черты лица, большие глаза. В них я различаю тонкую пелену страха. А когда смаргиваю это чувство, то все равно, кажется, вижу на самом дне отражение той маленькой черной вороны, которой я когда-то была.
Провожу рукой по лицу, стирая даже намёк на слабость и глупость.
Мрачно ухмыляюсь своему отражению , а оно зеркалит мою ухмылку. Все в прошлом, и я уже давно другой человек. И как бы быстро сердце не билось после таких вот снов, как бы не было охвачено все моё естество страхом, что та ситуация повторится... Я знаю, что смогу устоять перед любыми неприятностями.
Прода от 26.07.2022, 22:02
Глава 3.
- Римма Павловна, ну мне очень нужны дополнительные занятия! - всплеснув руками, я умоляюще смотрю на женщину и пару раз хлопаю ресницами. Видимо мои актерские способности не впечатляют декана нашего факультета, потому что она складывает руки на столе и, зорко глянув на меня, произносит:
- Почему ты просишь меня об этом? Раньше тебя это не слишком интересовало… Да и потом, подтягивать тебе нужно историю литературы и физкультуру. (четверка по литре, тройка по истории литры!)
Подавляю раздраженный рык. Мне что, в конце концов, надо на колени встать, чтоб все поверили, что я нуждаюсь в помощи?!
- Мне очень нужна помощь по физкультуре! И по литературе! И по истории… литературы! - улыбаюсь ей фальшивой улыбкой. - Хочется красный диплом...
Римма Павловна смотрит на меня, склонив голову набок, напоминая любопытную птицу. И от этого по спине бежит неприятный холодок. Кажется, будто ее проницательный взгляд просвечивает меня насквозь. Внутренне подбираюсь, чувствуя, что сейчас наведу на свою голову неприятности, но вопреки моим мыслям Римма Павловна вдруг шумно вздыхает и будто сдувается.
- Сейчас все отличники задействованы в подготовке к мероприятиям, приуроченным к концу года, - устало произносит она, сжимая пальцами переносицу. - Я даже не знаю, кто может тебе помочь.
- А Рома Аверьянов? - осторожно спрашиваю я. - Он - новичок и ещё не успел никуда записаться...
- Тебе придётся самой просить его об этом, - произносит она и все мои мечты о том, как Рома, ведомый приказом декана, спешит мне помогать, разбиваются вдребезги.
- Почему? - спрашиваю, нервно качая ногой.
- Дел у меня слишком много, Авдеева! - Римма Павловна вдруг вспыхивает подробно сухому листу, занявшемуся огнем. - Все ваши проблемы решить надо! У меня их знаешь сколько? - она берет толстую кипу бумаг и бросает ее на стол. - И все за эту неделю! Кто этим заниматься будет, ты? - бросает на меня угрожающий взгляд поверх очков.
Сдавленно вздыхаю.
"Не получилось. Значит буду действовать по-другому!"
***
- Славик, а Славик! - томно тяну, подкрадываясь к старосте нашего факультета. Тот вздрагивает, будто пойман над преступлением, а мне невольно становится его жалко: щуплый, невысокого роста, с длинными руками и ногами, с вихрастой рыжей шевелюрой, сгорбленный, он кажется совсем запуганным этой жизнью. Завершают этот почти карикатурный образ очки, которые делают его глаза по-совиному большими.
-Ч-чего тебе, А-а-авдеева? - спрашивает, исподлобья глядя на меня. "Ты мне не нравишься", - читаю я на его лице и улыбаюсь ещё шире.
Он мне тоже не нравится. Но что ни сделаешь ради собственной цели.
- Славик, ты же как староста распределяешь студентов на выполнение работ в драмкружке и для... Ну остального, да? - наматываю прядку на пальчик, склонив голову набок.
Славику нужно научиться скрывать свои мысли и чувства. Потому что у него на лице широким текстом написано: "Ну и дура!"
- Я ра-а-аспределяю студентов по кружкам и общественным ра-а-аботам, ты хотела ска-а-азать, - медленно, почти по слогам, произносит он.
Да-да, это я знаю. В его слишком умной и большой голове никак не может поместиться мысль о том, что я ничего не делаю просто так: в том числе и заминка, сделанная мной, призвана навести Славика как раз на ту самую крамольную мысль о том, что я тупа как пробка.
- Верно, милый, - щебечу я, пальчиком дотрагиваясь до его плеча. Славик делает шаг назад, на его лице мелькает выражение брезгливости. Больше всего мне хочется взять его за грудки, как следует встряхнуть, а затем, схватив за шею, отволочь в туалет, чтобы он умылся. Смыл это выражение вместе со своим снобизмом и прыщами. Но я терплю, ничем не выдавая гнев, который подобно пожару, вспыхивает в груди и не думает униматься.
- Так вот, - весело продолжаю. - Римма Павловна сказала мне, чтобы я решала свою проблему сама, но я не очень понимаю, как это сделать... Мне надо, чтобы Рома подтянул меня по физкультуре и еще двум предметам! Они единственные, которые у меня «провисают», а мне очень хочется окончить универ с красным дипломом...
- Ну а-а-а я здесь при чем? - угрюмо интересуется он.
Славик хитрый, все понимает, но не спешит мне помогать. Думаю, ему покоя не даёт тщеславие - хочется быть единственным студентом на нашем факультете, кто сможет похвалиться красным дипломом.
- Я сразу подумала о тебе, ведь ты же староста, наделён властью, тебя все слушаются...
Грубоватая лесть конечно, но у меня нет времени расшаркиваться перед ним. И так много потратила на бесплодные уговоры декана.
-... только тебе под силу уговорить Рому Аверьянова помочь мне, - продолжаю увлеченно. - Я слышала у него высшие отметки по этим предметам...
- А-а-авдеева, ничем не могу помочь, - обрубает мой монолог Славик. - Я уже хотел да-а-ать ему какое-нибудь полезное поручение, но А-а-аверьянов настроен ка-а-атегорично - участвовать нигде не собирается.
Ну вот и все. Мое терпение лопнуло.
Мило улыбаясь, делаю несколько шагов Славику навстречу и шепчу ему на ухо:
- Тогда тебе придётся еще раз попросить его. Старайся лучше, Славик.
Он с вызовом вздергивает голову наверх и расправляет плечи.
- Ина-а-аче что? - вызывающе интересуется.
Сахарная улыбка исчезает с губ, а я холодно произношу:
- Иначе все пацаны нашего потока узнают, кто просверлил ма-а-аленькую дырочку в стене женской раздевалки...
Славик становится белым как полотно:
- У тебя нет дока-а-азательств!
С жалостью смотрю на него:
- Они мне не нужны. Славик, ты просто воплощение наивности. Как думаешь, если я всем расскажу об этом, кому поверят больше: популярной девушке с идеальной репутацией или задроту-очкарику, которому светит с девушкой только во влажных фантазиях?
Славик краснеет, становится похожим на перезревший помидор.
- Стерва! - выплевывает он злобно и, стряхнув с себя мою руку, уходит.
- Все ради тебя, милый, - лучезарно улыбаюсь ему. - И поторопись, моё терпение не безгранично!
Прода от 01.08.2022, 17:19
***
- Не думал, что у тебя проблемы ещё и по физкультуре, - говорит Рома. Эта фраза произнесена нейтральным тоном, но я чувствую, что он недоволен. Хотя надо отдать Роме должное - лицом он владеет в совершенстве: оно не выражает ни единой эмоции.
Я же, наоборот, не могу скрыть радости. Славик все-таки не подвел, сделал то, что ему было приказано. Конечно, я могла бы пойти другим путем: подкупить его каким-нибудь подарком (благо я знаю, что Славик интересуется шахматами, коллекционирует их), но после того, как он явно показал мне свое отношение, такой мысли даже не возникло. Да и дорого это, а я не могу позволить какому-то очкарику пошатнуть мой и так хрупкий бюджет.
Поправляю волосы, забранные в высокий хвост, испытующе гляжу на Рому. Мы стоим на спортивной площадке, рядом с которой расположено футбольное поле. Слышу крики ребят и девчонок, которые болеют за них, и мысленно даю себе зарок, что сделаю все возможное, чтобы Рома был занят лишь мной. Конкуренция мне не нужна.
- Как видишь, - я вдыхаю удручённо, - думала, что сдам норматив, но не получилось...
И это чистая правда. Физрук взъелся на меня по непонятной причине и упорно отказывается ставить пятёрку. А теперь я убью сразу двух зайцев: подтяну оценку и с пользой проведу время с Ромой. Даже если это ему не нравится.
- Ну что, начнём? - потягиваюсь, прогибаясь в спине. Демонстрируя себя, так сказать, во всей красе.
- Хорошо, - пожимает плечами Рома. - Для начала сделай кардио, - он машет в сторону ярко выделенной беговой дорожки, - двух кругов вокруг футбольного поля будет достаточно, заодно посмотрю на твою выносливость.
- Давай поработаем над моей выносливостью вместе, - игриво улыбаюсь, но Рома даже бровью не ведет.
«Что ж, мистер дерево, я тебя расшевелю».
С этими мыслями срываюсь на бег.
***
Пока бегу, в голове проносятся мысли о том, как мы будем смотреться на выпускном балу. У нас, конечно, не как у американцев, которые выбирают короля и королеву бала... А жаль. Мы были бы самой красивой парой.
Впрочем, поправляю себя, мы и так ею будем. Все шеи посворачивают, глядя на нас. Потом, когда моя дорогая подруга проиграет спор, то даст машину покататься. Так что мне не придётся ничего выдумывать, буду ездить на этой красотке до конца года, а потом уж наконец-то развяжусь с этим универом. Уеду в другой город, устроюсь в какую-нибудь компанию секретаршей, подцеплю красивого начальника и стану если не женой, то точно любовницей. Не пропаду...
Про секс с Ромой я не думаю. Нет, естественно, в кровать я его затащу и сделаю все так, как ему понравится... Но, чего уж греха таить, - едва ли он доставит удовольствие мне. Дело в том, что ниже пояса я деревянная. Нервные окончания не работают. Все прошлые ухажеры, которым посчастливилось добраться до моего тела, так никогда и не узнают, что мне было без разницы какого размера агрегат у каждого из них.
Роли это не играло, потому что я не чувствовала оргазма. Возбудиться могла, а кончить для меня было делом непосильным. Вот так и получилось, что до пояса я хоть что-то да ощущала, а ниже - никак. Приходилось притворяться, что мне все нравится. Вот такая вот странная физиология. Я не чувствую по этому поводу никакой грусти. Да, конечно, немного досадно, что одно из величайших людских развлечений вызывает во мне лишь скуку, зато я точно знаю, что не влюблюсь в какого-нибудь идиота, который испортит мне жизнь. Знаю я таких девочек, привязавшихся к придуркам из-за секса.
И по поводу Ромы я никаких иллюзий не питаю. Он вызывает во мне волнение, да, но лишь как объект, который надо завоевать. Как только рубеж будет перейден и он влюбится, я сразу же потеряю к нему интерес.
Но пока что нужно приложить все усилия к тому, чтобы Рома стал моим.
***
- Ну как тебе мой... забег? - последнее слово с выдохом слетает с губ, пока я пытаюсь отдышаться.
- Неплохо, - скучающе произносит Рома. - Но можно лучше.
Чувствую, как нервно дергается уголок рта, а затем отвечаю:
- Ну ты же мне поможешь улучшить результат... Что дальше?
- Короткая разминка, - после недолгого молчания говорит Рома.
Кокетливо улыбаюсь ему.
«Сам напросился!»
Дальнейшее происходит как во сне. Рома показывает, какие упражнения я должна делать, я повторяю, демонстрируя готовность и желание подчиняться. При каждом удобном моменте кидаю из-под пушистых ресниц призывные взгляды, ловко гнусь в разные стороны, на волне вдохновения даже сажусь на шпагат, а уж когда встаю на "мостик"... Клянусь, мне позавидовала бы любая гимнастка, что уж говорить о парнях, которые, как я заметила, все шеи себе посворачивали, оглядываясь на меня.
Рома же выглядит абсолютно равнодушным. Глядя на красивое холодное лицо, я чувствую горечь разочарования.
«Какого черта?! Может быть все из-за того, что я еще не встала с позиции "мостика"? Поэтому перевернутое лицо Ромы кажется таким неживым? И надо лишь разогнуться...»
Подогнув колени, опускаюсь на траву, а затем пытаюсь подняться. Но спина, похоже, против моих маневров, иначе почему я ощущаю в ней такую резкую боль?!
Громко ахаю, боясь разогнуться. Рома чертыхается и склоняется ко мне:
- Где болит? - испытующе смотрит на меня, а я жалобно лепечу:
- Спина-а-а... Ой, только не трога-а-ай! - вскрикиваю, когда он поднимает меня, застывшую в позе «зю», на руки.
- Лежи уже, соблазнительница, - бросает мне Рома. - И не дергайся.
Прода от 08.08.2022, 14:28
Глава 4.
Я никогда не попадала в такую глупую ситуацию. Ненавижу чувствовать себя беспомощной и даже осознание того, что крепкие руки Ромы уверенно держат меня, почти обнимают, - не улучшают упавшего настроения.
Кидаю на него настороженный взгляд из-под ресниц. Что он сказал? «Соблазнительница?»
Значит понял все намеки и остался равнодушен? Быть такого не может, мои чары всегда действуют! Возможно, это просто долгая прелюдия, так сказать... флирт. Хотя... Разве мужчина флиртует с каменным лицом? «Ладно, с этим я разберусь позже», - мелькает в голове, когда я прикрываю глаза, прижимаясь щекой к его груди. Мягкая ткань футболки пахнет чем-то отдаленно похожим на апельсин.
Должна признаться, в его руках как-то... уютно.
Легко улыбаюсь, слушая, как в груди спокойно бьется сердце.
«Хм... Возможно из этой нелепой и унизительной ситуации есть выход».
***
В медпункте на больничной койке я оказываюсь быстро. Медсестра быстро осматривает меня, задумчиво кивает головой и отходит к большому шкафу с стеклянными дверцами. На полках чудо-шкафа в ряд выставлены разные банки и склянки.
Я отворачиваюсь в тот же момент, когда медсестра загораживает спиной шкаф и начинает там что-то мудрить.
К большому моему разочарованию Рома разворачивается ко мне спиной, явно намереваясь уходить.
- Куда ты? - вскидываю я голову. - А как же занятие?..
Рома смотрит на меня с теплой усмешкой, как на маленькую нерадивую девочку:
- Кто о чем, а вшивый о бане... Сначала со своей спиной разберись, Авдеева! А потом о занятиях подумаем.
- Но... - лепечу я, судорожно соображая, как его удержать, - а как же другие мои "хвосты"? История литературы... Ты же обещал...
- Завтра выходной, - сдержанно отвечает Рома.
Ух, кремень, а не парень! Любой другой на его месте уже искал вариант меня завалить, а он делает вид, что не заинтересован. Набивает себе цену? Черт бы его побрал! Ну почему с ним так сложно?!
С губ уже готовы сорваться ругательства, но в наш разговор внезапно встревает медсестра:
- Вы закончили? Нужно сделать укол, чтобы купировать приступ.
- К-какой укол? - голос внезапно подводит меня, а затем и вовсе пропадает, когда я вижу в руках медсестры шприц с длинной иглой. В один момент пространство вокруг меня сужается, грудь сдавливает невидимым прессом, а изнутри трясет холодной мелкой дрожью.
