Чтобы не потерять и не разбить свою дорогую игрушку, купленную с премии, купила кнопочный. Сеть он ловил хорошо, а от интернета я в последнее время старалась держаться подальше.
Впрочем, назревало решение вопроса с Валерьичем. Сегодня же расчехлю ноутбук и свяжусь с Бубликом.
Достав мобильный, я с нехорошим чувством уставилась на экран. Список контактов, который я перенесла в примитивную звонилку, ограничивался лишь родней. Но этот номер я помнила наизусть.
Облокотилась о перила моста, борясь с желанием запустить телефон в самый-самый омут, и ответила:
— Алло.
В трубке помолчали, а затем голос, от которого накатили воспоминания, произнес:
— Арина... Ариадна... Привет. Это Бочаров.
— Привет, Данила, — ответила я.
Напустила в голос притворного равнодушия, зная, что обмануть Бочарова всё равно не получится. Он как истинный следак, не только видит всех насквозь, но и слышит.
Но потом взгляд мой переместился на середину реки. Там плескалась старая моя недобрая знакомая, русалка Марьяна. Меня она, конечно, заметила. Как и Карину, которая, воспользовавшись перерывом в надзирательстве родственницы, вышла на пост и села, свесив ноги между перил.
Раньше я бы припустила по дорожке куда подальше, зная, как остры у Марьяны язычок... и коготки, но сейчас из двух зол выбрала меньшее. Если буду держать внимание на русалке, Бочаров меня не достанет. А в плане достать он как умелый газлайтер – на высоте. Одно словцо… другое… замечание вскользь… комментарий. И вот уже летишь в бездну, открывая двери Тьме, и получаешь смущенно-злорадное «Ну и зла ты, мать».
И действительно, на следующий вопрос Данилы я ответила уже с непритворным равнодушием. Куда важнее было следить за водяницей, явно замыслившей нечто нехорошее.
Продолжение следует
Впрочем, назревало решение вопроса с Валерьичем. Сегодня же расчехлю ноутбук и свяжусь с Бубликом.
Достав мобильный, я с нехорошим чувством уставилась на экран. Список контактов, который я перенесла в примитивную звонилку, ограничивался лишь родней. Но этот номер я помнила наизусть.
Облокотилась о перила моста, борясь с желанием запустить телефон в самый-самый омут, и ответила:
— Алло.
В трубке помолчали, а затем голос, от которого накатили воспоминания, произнес:
— Арина... Ариадна... Привет. Это Бочаров.
— Привет, Данила, — ответила я.
Напустила в голос притворного равнодушия, зная, что обмануть Бочарова всё равно не получится. Он как истинный следак, не только видит всех насквозь, но и слышит.
Но потом взгляд мой переместился на середину реки. Там плескалась старая моя недобрая знакомая, русалка Марьяна. Меня она, конечно, заметила. Как и Карину, которая, воспользовавшись перерывом в надзирательстве родственницы, вышла на пост и села, свесив ноги между перил.
Раньше я бы припустила по дорожке куда подальше, зная, как остры у Марьяны язычок... и коготки, но сейчас из двух зол выбрала меньшее. Если буду держать внимание на русалке, Бочаров меня не достанет. А в плане достать он как умелый газлайтер – на высоте. Одно словцо… другое… замечание вскользь… комментарий. И вот уже летишь в бездну, открывая двери Тьме, и получаешь смущенно-злорадное «Ну и зла ты, мать».
И действительно, на следующий вопрос Данилы я ответила уже с непритворным равнодушием. Куда важнее было следить за водяницей, явно замыслившей нечто нехорошее.
Продолжение следует
