– Женщина, увы, но это действительно «истинное» желание. Да будет так!
И она ощутила, как в тело влился поток энергии, дарующий Силу и одновременно что-то разрывающий внутри. Ноги перестали дрожать и позволили спокойно встать. Руки уверенным движением вытащили меч из груды трупов под ногами. Ее противник замер, не понимая, что происходит. Что же, сейчас поймет. И она рванула вперед через, ставший таким твердым, воздух…
…
Старые развалины. Кэвин Блатт, бывший Охотник на демонов и опять будущий лорд-повелитель окрестных земель
Кэвин следил за струйкой крови, стекающей в Сосуд Причастия, и удовлетворенно рычал. Он опять победил, иначе и быть не могло! Ведь «Они» сказали, что так будет всегда. И казались правы! Ну, подумаешь, лишился своих подчиненных, ничего создаст новых. И Супруга у него будет! «Так, крови уже достаточно набралось, хватит». Бесцеремонно взяв за лицо (ничего, выдержит) хрипящую и пытающуюся что-то сказать женщину, он поднес к ее губам Сосуд и ухмыльнулся: «Теперь уж точно никто не…». Неожиданно спину резануло острой болью и рука, дрогнув, расплескала драгоценное содержимое Сосуда. «Что это?!».
Опустив голову вниз, Блатт с удивлением увидел вылезший из груди край какого-то острого камня! «Не понял?». Из горла вдруг хлестануло кровью. Руки онемели, и Сосуд выпал, покатившись по земле. В ногах появилась непонятная слабость. Возникло ощущение, что только камень удерживает Кэвина от падения. Внезапно он исчез, и это оказалось правдой, заставляя упасть на колени. С трудом подняв голову, оборотень неожиданно увидел девочку, всю в крови, которая, держа в одной руке обломок каменного меча, вышла откуда-то сбоку и встала перед ним.
Но не неожиданный удар, не боль и непонятная слабость, нет, Блатта, больше всего поразили ее глаза. Да, до этого он уже обращал внимание, что один был голубым, а другой серым. Заметил и появившийся ниоткуда шрам, когда швырял девочку на площадку. Однако сейчас они выглядели по-другому. Правый глаз был залит темнотой, в центре – яркий серебристый шарик. Таким же светом мерцал и вертикальный шрам. А вот левый… в ночной тьме превратился в исходящий темной дымкой провал, из которого на него смотрел вертикальный красный зрачок. Очень знакомый зрачок!
Понимание и осознание того, «кто» стоит перед ним, прервала сама девочка, которая резко и без замаха, каким-то невероятно быстрым движением, воткнула свой обломок ему в грудь уже спереди, опрокидывая и прибивая к земле. Встала на живот ногами, оперлась на рукоять и окончательно вдавила этот каменный кусок до выступа, изображающего гарду. Все это время, оборотень непрерывно смотрел прямо в глаза, стоявшего над ним существа, а гаснущее сознание заполняло невероятное недоумение, которое Блатт и выразил, вместе с выплескивающейся из горла кровью:
– Ты же одна из «Них», так… почему?!
И не дождавшись ответа, провалился в жадно ожидающую его пустоту.
Старые развалины. Эли
Осознал я себя уже на теле оборотня, сжимающем руки на обломке каменного меча, всаженном в его грудь. Мелькали смутные воспоминания о внезапно появившейся силе и рывке к врагу. Четко стоял перед глазами новый, всплывший эпизод из прошлой жизни, свершено непохожий на остальные. Однако все возникающие мысли и образы, перебивала большая надпись от «интерфейса», пульсирующая красным цветом:
– «Активация темного источника первого уровня!»
И цифры, идущие с надписью рядом:
…
– «35»
– «34»
…
«Кайнэ!» – забилось в сознании. Увы, не разжать руки, не двинуться с места, не получилось. И это несмотря на ощущение болезненно бурлящей и обжигающей внутренности энергии. Даже бросить взгляд на травницу не вышло, так как стоял к ней спиной. Однако пульсирующая метка на карте «интерфейса» успокаивала – жива! Внезапно там же начали загораться еще зеленные огоньки. И я увидел стражников из замка, которые, осторожно водя копьями по сторонам, входили в руины. Причем во взглядах читалось выражение ужаса. Среди них возвышалась высокая худая фигура, в которой я узнал Даниэля.
Как только пришло понимание кто это, внутри стал разворачиваться спутанный клубок мыслей и чувств, который был на время просто подавлен. Однако по «связи» ничего не приходило, такое впечатление, что между нами какая-то стена. Ощутить эмоции тоже не получалось. Мастер выглядел странно и смотрел с непонятным выражением лица.
Однако не успел я толком все это увидеть и осознать, как отсчет, мелькавший цифрами перед глазами, закончился, и тело затопило ощущение какой-то невероятной мощи, пробившее от пяток до головы и ушедшее куда-то вверх. Боль при этом была просто невероятной. Может, даже что-то кричал, не помню. Наконец, после проведенной в ней вечности, кто-то сжалился, и я с ощущением невероятного блаженства нырнул в такую мягкую и невероятно приятную темноту.
…
Отряд всадников, изо всех сил подгоняя лошадей, скакал по ночной долине. Впереди, в черном доспехе, сверкающем серебристой сеточкой защиты, возвышался высокий и худой старик с белыми, развевающимися от скорости и ветра волосами. Помогая луне, поднятый вверх жезл неестественным голубым светом разгонял тьму, позволяя видеть все вокруг.
Вот показалась группа деревьев, окружающая жиденькой стенкой какие-то развалины. Всадники спешились и, сняв копья с лошадей, практически трусцой побежали за своим предводителем, который невероятным для его возраста прыжком соскочил с лошади и широкими шагами направился вглубь. Открывшаяся перед всеми картина, освещенная луной, поражала воображение и вызывала чувство ужаса.
В центре руин возвышался деревянный крест из обломанных брусьев, на котором висела обнаженная женская фигура. Все видимое пространство перед ней было залито кровью, стекшейся где-то даже в лужицы. Тут и там валялись куски тел. Прямо перед крестом на земле лежал труп, похожий на человеческий, с раскинутыми руками и подогнувшимися в неестественной позе ногами. А на нем…
Держа что-то, воткнутое в это тело, стояло «оно». Небольшого размера Существо, покрытое кровью с головы до ног так, что даже невозможно было разглядеть одето оно или нет. Но особо выделялись глаза. Темные провалы, вызывающие страх у любого, кто осмеливался в них взглянуть даже мельком. Неожиданно Существо подняло голову и издало звук, от которого застыла в жилах кровь и зашевелились волосы.
После чего на его месте внезапно возник темный столб пламени, упершийся верхним концом в небеса, неестественно четко видимый в ночной темноте. Постояв несколько мгновений под этот пронзительный крик, пламя опало, снова явив широко раскрытым от ужаса глазам стражников это непонятное «нечто». Неожиданно оно как-то изменилось, опустило руки и… оказалось просто измазанной кровью девочкой, которая уже без звука свалилась набок, скатившись с тела.
Старик, который все это время стоял неподвижно, непрерывно смотря на происходящее, вздрогнул и как-то неестественно дернулся. Потом пошатнулся, но удержавшись на ногах, резким жестом остановил бросившихся к нему подчиненных. Постояв несколько мгновений, полез рукой в сумку, висящую на плече. Пошарив, старик достал какую-то коробочку и опрокинул содержимое в рот. Замер, сомкнув глаза, наполненные невыносимой мукой и болью, и спустя некоторое время открыл… безмятежно пустые, не отражающие ничего. И уже четко и спокойно стал отдавать распоряжения, вызвавшие у окружающих недоумение напополам с оторопью, но приказы не обсуждают…
…
Замок Люциф. Три дня спустя. Анри, возвращающийся из поездки
«Как все-таки тут красиво», – думал Леардо, сидя на лошади, которая неспешной трусцой поднималась по дороге в замок. Увы, настроение не совсем соответствовало окружающей его красоте. Нет, конечно, часть задачи, которую он для себя поставил, была выполнена и колесики давно не получавшего смазки механизма завертелись, прокручивая в фарш всех, кто допустил столь невероятную оплошность. Но, его мнение по текущей ситуации выслушали и… «приняли к сведению».
Что фактически означало, что осознание проблемы у тех, кто сидит в мягких и уютных креслах и принимает решение, так и не наступило. Увы, годы благополучия и безопасности дают о себе знать. И первый звоночек оказался не услышан. Ну, он сделал все, что только смог. В будущем, когда припрет, отчеты будут подняты и головы полетят. Но сколько огоньков жизни к этому времени задует ветер смерти, Анри было не известно.
«Так, ладно, пора отвлечься», – пришла уже мысль с приятным оттенком, когда он увидел вздымающие шпили, после очередного поворота дороги. Например, вспомнить о помощницах кухарки, Наде и Вере, с которыми он так приятно провел время, перед тем как отсюда уехать. Анри искренне надеялся, что девушки не успели за это время его забыть. Чем-то они зацепили. Может, своей искренностью. Или тем, что вытворяли той ночью, когда Леардо заглянул к ним в комнату, позволив почувствовать себя молодым (о паре заранее проглоченных таблеточек промолчим). Неплохо было бы повторить и, возможно, не один раз. Интересно, как там Эли. И понравится ли небольшой подарок, который он приготовил.
Так, с повышающимся по мере приближения к замку настроением, Анри и проехал оставшийся путь. Уже у самых ворот его взгляд неожиданно зацепился за фигуру, находящуюся немного сбоку. Вся перебинтованная, одетая в какое-то мятое, покрытое темными пятнами платье, она стояла на коленях, опустив голову. С возрастающим изумлением Леардо узнал в этой фигуре, несмотря на бинты, травницу из деревни. Подъехав, он спрыгнул с лошади и, подойдя, спросил:
– Кайнэ, ты чего тут делаешь в таком виде?
И после продолжительного молчания услышал сказанное безнадежно равнодушным голосом:
– Жду.
– Чего ждешь?
– Искупления.
Оглядевшись вокруг и не заметив ничего необычного, да и чувство тревоги молчало, Анри осторожно задал следующий вопрос:
– Искупления чего?
И опять получил ответ без малейших проблесков эмоций, кроме тусклой обреченности:
– Своей Вины.
Представив продолжение дальнейших расспросов, Леардо подумал и… присел рядом. Помолчал. Потом спокойно произнес:
– Рассказывай…
…
– Господин будет недоволен! – подскакивая возбужденно на каждом слове, нервно говорил, семенящий рядом с Анри стражник. Его он видел нечасто, так как в зону ответственности этого человека входили подземелья замка, в которые Леардо заглядывать не любил. Да и незачем было.
– Можешь сказать, что я заставил тебя под угрозой смерти, – ответил вздрогнувшему при этих словах стражнику, Анри, и продолжил, – давай, не отвлекайся, скоро уже?
– Уже недолго, Ваша Светлость, вот за этим углом.
Завернув в следующий коридор, он действительно увидел большое, освещенное тусклыми светильниками помещение. По периметру располагались камеры, огороженные решетками. В одной из них на полу сидела маленькая девочка, прислонившись спиной к стене.
Анри подошел ближе и, ощущая сильное внутреннее напряжение, произнес:
– Привет, Эли, как ты тут?
Ответа он так и не дождался. Нет, Леардо не проигнорировали. Было четкое ощущение взгляда, который равнодушно пробежался по его фигуре, нигде не задерживаясь, после чего опять ушел в никуда. Именно ощущение, так как сами глаза были залиты чернотой, вызывающей неприятное чувство легкого озноба, и понять, куда смотрит девочка, стало невозможным. Правда, на мгновенье Анри показалось, что в правом сверкнула какая-то серебристая искорка.
Одета Эли была в непонятный короткий балахон, больше напоминавший просто кусок грубой ткани с прорезью для головы, и сидела на охапке соломы. Перед ней стояла миска, наполненная едой и кувшин с кружкой, к которым, похоже, и не притрагивались. На шее и запястьях был закреплен, мгновенно узнанный, комплект первоначально подготовленных «ограничителей». Но с небольшим изменением. К каждому из них была приделана петля, на которой крепилась цепь. Далее, они шли выше на стену к кольцам и потом через блок к барабану с рукоятью.
– А это зачем? – спросил стражника Анри.
– Ну, так во время уборки и когда еду приношу, Его Светлость строго сказал, подтягивать на семь с половиной оборотов. Потом ослаблять.
Леардо прикинул размеры барабана, посмотрел длину цепей и нахмурился. Судя по всему, в результате этого действия девочка не просто притягивалась к стене, а подвешивалась, удерживаемая цепями. Несколько раз в день. А держат ее тут уже три дня. Анри окинул взглядом камеру. Обратил внимание на целую горку разнообразной выпечки под небольшой отдушиной в стене, также совершенно нетронутую. Внезапно раздался легкий звук чего-то катящегося, и прямо на его глазах очередной пирожок упал туда сверху.
«Вот стоило уехать на десять дней. И как так все повернулось», – находясь в совершенном расстройстве и растерянности, подумал Анри. К сожалению, такие меры безопасности, для защиты окружающих от зараженной химеры, были правильными. Однако ужасно резали глаза по сравнению с тем, что было раньше.
– Все, свободен! – неожиданно произнес он, развернувшись к стражнику и, не слушая возражений, добавил, – оставь нас, немедленно!
Тот, не выдержав прозвучавших в словах интонаций, смог только поклониться и быстро раствориться в коридоре, по которому они вошли.
Некоторое время Анри просто стоял и глядел на равнодушную к постороннему присутствию девочку. В уголках глаз неприятно пощипывало. Какая-то капля скатилась по щеке.
– Как же ты так, Эли? Почему так получилось… – негромко проговорил Леардо, потом помолчав, добавил, – знаешь, а я ведь подарок для тебя привез.
Он достал из кармана небольшой сверток и раскрыл. Там оказалась искусно сделанная фигурка кролика на цепочке.
– Вот, – продолжил Анри, – я слышал, как ты уговаривала кузнеца создать что-то подобное, чтобы потом повесить на свой артефакт. Знаю, что он не согласился и когда увидел похожее, не удержался и купил (заказал специально, но я этого не скажу). Думал, тебе понравится.
Увы, Эли по-прежнему безучастно смотрела в пустоту, не реагируя на слова.
– Оставлю тут.
Анри положил фигурку у решетки, вздохнул и пошел к выходу из помещения. Однако, сделав несколько шагов, остановился. Какая-то неправильность зацепила его сознание. Некоторое время постоял. И резко развернулся. Точно, а мешка с артефактом у нее за плечами нет! И проводов от замкового амулета тоже не видно! А ведь она тут уже три дня!
Леардо в свое время внимательно слушал пояснения друга. Исходя из них, следовало, что сейчас Эли в лучшем случае должна была лежать без сознания. Что-то тут явно не так! Он еще раз тщательно осмотрел камеру, стараясь подмечать определенные детали. И приходил во все большее недоумение. Потом опять посмотрел на девочку, вернее, на ее глаза.
Память, наконец, после настойчивого требования, отозвалась, и Анри, осознав вспомненное, стал без лишней суеты, но быстро и четко создавать специальную многоуровневую Печать Поиска. Да, он был не силен в диагностике. Но война приучила в свое время обходиться тем, что умеешь, а поиск был как раз в специфике его специализации.
Получившийся результат Леардо перепроверил дважды. Затем, развернувшись, крикнул в коридор:
– Эй ты! Подойди сюда!
И немедленно насел на появившегося, нервного стражника.
– Когда последний раз Даниэль заходил? Что делал?
И она ощутила, как в тело влился поток энергии, дарующий Силу и одновременно что-то разрывающий внутри. Ноги перестали дрожать и позволили спокойно встать. Руки уверенным движением вытащили меч из груды трупов под ногами. Ее противник замер, не понимая, что происходит. Что же, сейчас поймет. И она рванула вперед через, ставший таким твердым, воздух…
…
Старые развалины. Кэвин Блатт, бывший Охотник на демонов и опять будущий лорд-повелитель окрестных земель
Кэвин следил за струйкой крови, стекающей в Сосуд Причастия, и удовлетворенно рычал. Он опять победил, иначе и быть не могло! Ведь «Они» сказали, что так будет всегда. И казались правы! Ну, подумаешь, лишился своих подчиненных, ничего создаст новых. И Супруга у него будет! «Так, крови уже достаточно набралось, хватит». Бесцеремонно взяв за лицо (ничего, выдержит) хрипящую и пытающуюся что-то сказать женщину, он поднес к ее губам Сосуд и ухмыльнулся: «Теперь уж точно никто не…». Неожиданно спину резануло острой болью и рука, дрогнув, расплескала драгоценное содержимое Сосуда. «Что это?!».
Опустив голову вниз, Блатт с удивлением увидел вылезший из груди край какого-то острого камня! «Не понял?». Из горла вдруг хлестануло кровью. Руки онемели, и Сосуд выпал, покатившись по земле. В ногах появилась непонятная слабость. Возникло ощущение, что только камень удерживает Кэвина от падения. Внезапно он исчез, и это оказалось правдой, заставляя упасть на колени. С трудом подняв голову, оборотень неожиданно увидел девочку, всю в крови, которая, держа в одной руке обломок каменного меча, вышла откуда-то сбоку и встала перед ним.
Но не неожиданный удар, не боль и непонятная слабость, нет, Блатта, больше всего поразили ее глаза. Да, до этого он уже обращал внимание, что один был голубым, а другой серым. Заметил и появившийся ниоткуда шрам, когда швырял девочку на площадку. Однако сейчас они выглядели по-другому. Правый глаз был залит темнотой, в центре – яркий серебристый шарик. Таким же светом мерцал и вертикальный шрам. А вот левый… в ночной тьме превратился в исходящий темной дымкой провал, из которого на него смотрел вертикальный красный зрачок. Очень знакомый зрачок!
Понимание и осознание того, «кто» стоит перед ним, прервала сама девочка, которая резко и без замаха, каким-то невероятно быстрым движением, воткнула свой обломок ему в грудь уже спереди, опрокидывая и прибивая к земле. Встала на живот ногами, оперлась на рукоять и окончательно вдавила этот каменный кусок до выступа, изображающего гарду. Все это время, оборотень непрерывно смотрел прямо в глаза, стоявшего над ним существа, а гаснущее сознание заполняло невероятное недоумение, которое Блатт и выразил, вместе с выплескивающейся из горла кровью:
– Ты же одна из «Них», так… почему?!
И не дождавшись ответа, провалился в жадно ожидающую его пустоту.
Старые развалины. Эли
Осознал я себя уже на теле оборотня, сжимающем руки на обломке каменного меча, всаженном в его грудь. Мелькали смутные воспоминания о внезапно появившейся силе и рывке к врагу. Четко стоял перед глазами новый, всплывший эпизод из прошлой жизни, свершено непохожий на остальные. Однако все возникающие мысли и образы, перебивала большая надпись от «интерфейса», пульсирующая красным цветом:
– «Активация темного источника первого уровня!»
И цифры, идущие с надписью рядом:
…
– «35»
– «34»
…
«Кайнэ!» – забилось в сознании. Увы, не разжать руки, не двинуться с места, не получилось. И это несмотря на ощущение болезненно бурлящей и обжигающей внутренности энергии. Даже бросить взгляд на травницу не вышло, так как стоял к ней спиной. Однако пульсирующая метка на карте «интерфейса» успокаивала – жива! Внезапно там же начали загораться еще зеленные огоньки. И я увидел стражников из замка, которые, осторожно водя копьями по сторонам, входили в руины. Причем во взглядах читалось выражение ужаса. Среди них возвышалась высокая худая фигура, в которой я узнал Даниэля.
Как только пришло понимание кто это, внутри стал разворачиваться спутанный клубок мыслей и чувств, который был на время просто подавлен. Однако по «связи» ничего не приходило, такое впечатление, что между нами какая-то стена. Ощутить эмоции тоже не получалось. Мастер выглядел странно и смотрел с непонятным выражением лица.
Однако не успел я толком все это увидеть и осознать, как отсчет, мелькавший цифрами перед глазами, закончился, и тело затопило ощущение какой-то невероятной мощи, пробившее от пяток до головы и ушедшее куда-то вверх. Боль при этом была просто невероятной. Может, даже что-то кричал, не помню. Наконец, после проведенной в ней вечности, кто-то сжалился, и я с ощущением невероятного блаженства нырнул в такую мягкую и невероятно приятную темноту.
…
Отряд всадников, изо всех сил подгоняя лошадей, скакал по ночной долине. Впереди, в черном доспехе, сверкающем серебристой сеточкой защиты, возвышался высокий и худой старик с белыми, развевающимися от скорости и ветра волосами. Помогая луне, поднятый вверх жезл неестественным голубым светом разгонял тьму, позволяя видеть все вокруг.
Вот показалась группа деревьев, окружающая жиденькой стенкой какие-то развалины. Всадники спешились и, сняв копья с лошадей, практически трусцой побежали за своим предводителем, который невероятным для его возраста прыжком соскочил с лошади и широкими шагами направился вглубь. Открывшаяся перед всеми картина, освещенная луной, поражала воображение и вызывала чувство ужаса.
В центре руин возвышался деревянный крест из обломанных брусьев, на котором висела обнаженная женская фигура. Все видимое пространство перед ней было залито кровью, стекшейся где-то даже в лужицы. Тут и там валялись куски тел. Прямо перед крестом на земле лежал труп, похожий на человеческий, с раскинутыми руками и подогнувшимися в неестественной позе ногами. А на нем…
Держа что-то, воткнутое в это тело, стояло «оно». Небольшого размера Существо, покрытое кровью с головы до ног так, что даже невозможно было разглядеть одето оно или нет. Но особо выделялись глаза. Темные провалы, вызывающие страх у любого, кто осмеливался в них взглянуть даже мельком. Неожиданно Существо подняло голову и издало звук, от которого застыла в жилах кровь и зашевелились волосы.
После чего на его месте внезапно возник темный столб пламени, упершийся верхним концом в небеса, неестественно четко видимый в ночной темноте. Постояв несколько мгновений под этот пронзительный крик, пламя опало, снова явив широко раскрытым от ужаса глазам стражников это непонятное «нечто». Неожиданно оно как-то изменилось, опустило руки и… оказалось просто измазанной кровью девочкой, которая уже без звука свалилась набок, скатившись с тела.
Старик, который все это время стоял неподвижно, непрерывно смотря на происходящее, вздрогнул и как-то неестественно дернулся. Потом пошатнулся, но удержавшись на ногах, резким жестом остановил бросившихся к нему подчиненных. Постояв несколько мгновений, полез рукой в сумку, висящую на плече. Пошарив, старик достал какую-то коробочку и опрокинул содержимое в рот. Замер, сомкнув глаза, наполненные невыносимой мукой и болью, и спустя некоторое время открыл… безмятежно пустые, не отражающие ничего. И уже четко и спокойно стал отдавать распоряжения, вызвавшие у окружающих недоумение напополам с оторопью, но приказы не обсуждают…
…
Замок Люциф. Три дня спустя. Анри, возвращающийся из поездки
«Как все-таки тут красиво», – думал Леардо, сидя на лошади, которая неспешной трусцой поднималась по дороге в замок. Увы, настроение не совсем соответствовало окружающей его красоте. Нет, конечно, часть задачи, которую он для себя поставил, была выполнена и колесики давно не получавшего смазки механизма завертелись, прокручивая в фарш всех, кто допустил столь невероятную оплошность. Но, его мнение по текущей ситуации выслушали и… «приняли к сведению».
Что фактически означало, что осознание проблемы у тех, кто сидит в мягких и уютных креслах и принимает решение, так и не наступило. Увы, годы благополучия и безопасности дают о себе знать. И первый звоночек оказался не услышан. Ну, он сделал все, что только смог. В будущем, когда припрет, отчеты будут подняты и головы полетят. Но сколько огоньков жизни к этому времени задует ветер смерти, Анри было не известно.
«Так, ладно, пора отвлечься», – пришла уже мысль с приятным оттенком, когда он увидел вздымающие шпили, после очередного поворота дороги. Например, вспомнить о помощницах кухарки, Наде и Вере, с которыми он так приятно провел время, перед тем как отсюда уехать. Анри искренне надеялся, что девушки не успели за это время его забыть. Чем-то они зацепили. Может, своей искренностью. Или тем, что вытворяли той ночью, когда Леардо заглянул к ним в комнату, позволив почувствовать себя молодым (о паре заранее проглоченных таблеточек промолчим). Неплохо было бы повторить и, возможно, не один раз. Интересно, как там Эли. И понравится ли небольшой подарок, который он приготовил.
Так, с повышающимся по мере приближения к замку настроением, Анри и проехал оставшийся путь. Уже у самых ворот его взгляд неожиданно зацепился за фигуру, находящуюся немного сбоку. Вся перебинтованная, одетая в какое-то мятое, покрытое темными пятнами платье, она стояла на коленях, опустив голову. С возрастающим изумлением Леардо узнал в этой фигуре, несмотря на бинты, травницу из деревни. Подъехав, он спрыгнул с лошади и, подойдя, спросил:
– Кайнэ, ты чего тут делаешь в таком виде?
И после продолжительного молчания услышал сказанное безнадежно равнодушным голосом:
– Жду.
– Чего ждешь?
– Искупления.
Оглядевшись вокруг и не заметив ничего необычного, да и чувство тревоги молчало, Анри осторожно задал следующий вопрос:
– Искупления чего?
И опять получил ответ без малейших проблесков эмоций, кроме тусклой обреченности:
– Своей Вины.
Представив продолжение дальнейших расспросов, Леардо подумал и… присел рядом. Помолчал. Потом спокойно произнес:
– Рассказывай…
…
– Господин будет недоволен! – подскакивая возбужденно на каждом слове, нервно говорил, семенящий рядом с Анри стражник. Его он видел нечасто, так как в зону ответственности этого человека входили подземелья замка, в которые Леардо заглядывать не любил. Да и незачем было.
– Можешь сказать, что я заставил тебя под угрозой смерти, – ответил вздрогнувшему при этих словах стражнику, Анри, и продолжил, – давай, не отвлекайся, скоро уже?
– Уже недолго, Ваша Светлость, вот за этим углом.
Завернув в следующий коридор, он действительно увидел большое, освещенное тусклыми светильниками помещение. По периметру располагались камеры, огороженные решетками. В одной из них на полу сидела маленькая девочка, прислонившись спиной к стене.
Анри подошел ближе и, ощущая сильное внутреннее напряжение, произнес:
– Привет, Эли, как ты тут?
Ответа он так и не дождался. Нет, Леардо не проигнорировали. Было четкое ощущение взгляда, который равнодушно пробежался по его фигуре, нигде не задерживаясь, после чего опять ушел в никуда. Именно ощущение, так как сами глаза были залиты чернотой, вызывающей неприятное чувство легкого озноба, и понять, куда смотрит девочка, стало невозможным. Правда, на мгновенье Анри показалось, что в правом сверкнула какая-то серебристая искорка.
Одета Эли была в непонятный короткий балахон, больше напоминавший просто кусок грубой ткани с прорезью для головы, и сидела на охапке соломы. Перед ней стояла миска, наполненная едой и кувшин с кружкой, к которым, похоже, и не притрагивались. На шее и запястьях был закреплен, мгновенно узнанный, комплект первоначально подготовленных «ограничителей». Но с небольшим изменением. К каждому из них была приделана петля, на которой крепилась цепь. Далее, они шли выше на стену к кольцам и потом через блок к барабану с рукоятью.
– А это зачем? – спросил стражника Анри.
– Ну, так во время уборки и когда еду приношу, Его Светлость строго сказал, подтягивать на семь с половиной оборотов. Потом ослаблять.
Леардо прикинул размеры барабана, посмотрел длину цепей и нахмурился. Судя по всему, в результате этого действия девочка не просто притягивалась к стене, а подвешивалась, удерживаемая цепями. Несколько раз в день. А держат ее тут уже три дня. Анри окинул взглядом камеру. Обратил внимание на целую горку разнообразной выпечки под небольшой отдушиной в стене, также совершенно нетронутую. Внезапно раздался легкий звук чего-то катящегося, и прямо на его глазах очередной пирожок упал туда сверху.
«Вот стоило уехать на десять дней. И как так все повернулось», – находясь в совершенном расстройстве и растерянности, подумал Анри. К сожалению, такие меры безопасности, для защиты окружающих от зараженной химеры, были правильными. Однако ужасно резали глаза по сравнению с тем, что было раньше.
– Все, свободен! – неожиданно произнес он, развернувшись к стражнику и, не слушая возражений, добавил, – оставь нас, немедленно!
Тот, не выдержав прозвучавших в словах интонаций, смог только поклониться и быстро раствориться в коридоре, по которому они вошли.
Некоторое время Анри просто стоял и глядел на равнодушную к постороннему присутствию девочку. В уголках глаз неприятно пощипывало. Какая-то капля скатилась по щеке.
– Как же ты так, Эли? Почему так получилось… – негромко проговорил Леардо, потом помолчав, добавил, – знаешь, а я ведь подарок для тебя привез.
Он достал из кармана небольшой сверток и раскрыл. Там оказалась искусно сделанная фигурка кролика на цепочке.
– Вот, – продолжил Анри, – я слышал, как ты уговаривала кузнеца создать что-то подобное, чтобы потом повесить на свой артефакт. Знаю, что он не согласился и когда увидел похожее, не удержался и купил (заказал специально, но я этого не скажу). Думал, тебе понравится.
Увы, Эли по-прежнему безучастно смотрела в пустоту, не реагируя на слова.
– Оставлю тут.
Анри положил фигурку у решетки, вздохнул и пошел к выходу из помещения. Однако, сделав несколько шагов, остановился. Какая-то неправильность зацепила его сознание. Некоторое время постоял. И резко развернулся. Точно, а мешка с артефактом у нее за плечами нет! И проводов от замкового амулета тоже не видно! А ведь она тут уже три дня!
Леардо в свое время внимательно слушал пояснения друга. Исходя из них, следовало, что сейчас Эли в лучшем случае должна была лежать без сознания. Что-то тут явно не так! Он еще раз тщательно осмотрел камеру, стараясь подмечать определенные детали. И приходил во все большее недоумение. Потом опять посмотрел на девочку, вернее, на ее глаза.
Память, наконец, после настойчивого требования, отозвалась, и Анри, осознав вспомненное, стал без лишней суеты, но быстро и четко создавать специальную многоуровневую Печать Поиска. Да, он был не силен в диагностике. Но война приучила в свое время обходиться тем, что умеешь, а поиск был как раз в специфике его специализации.
Получившийся результат Леардо перепроверил дважды. Затем, развернувшись, крикнул в коридор:
– Эй ты! Подойди сюда!
И немедленно насел на появившегося, нервного стражника.
– Когда последний раз Даниэль заходил? Что делал?
