Глава первая. Право барда. Спасённый из прошлого. Муж и брат.
Мальчишка стоял под петлей и дрожал. Господин в судейской мантии трясся тоже, но по другой причине – увлекся обвинительной речью. Помощник судьи, палач и стражники по углам помоста просто стояли. Сильхе стоять не могла – не потому, что «Расколотый орех мудрости» был круглым и гладким и ноги скользили - Мэннар, начни она падать, удержит или поймает. Но она знала приговоренного к смерти мальчишку. Она должна была его спасти, как он спас её. И вообще, детей не должны вешать.
- Что там говорил герольд? - спросила она, садясь и съезжая по гладкому боку скульптуры. - У Главного Барда есть право на два помилования в год?
Друст понял с первого слова, тут же двинулся вперед, крича:
- Расступись! Дорогу! Эй, дайте пройти!
Даже с полными корзинками покупок у него хорошо получалось освобождать путь. Сильные плечи легко раздвигали толпу, Сильхе помогла, не жалея голоса:
- Право барда, право помилования!
Если она верно оценила, люди не очень-то рады казни ребенка и дадут пройти.
Они и дали, расступались, насколько могли, Мэннару даже не приходилось особо толкаться.
- Право барда! – повторила девушка уже у помоста, доставая ту жестяную дрянь, которую ей выдали вот только что, знак Главного Барда страны, золоченый круг с венком и именем. Надо же, пригодилось.
Сильхе взбежала по трем ступенькам. Помощник судьи уже шел к ней.
- Госпожа?
Сильхе сунула ему под нос жестянку.
- Требую помиловать преступника!
Мальчишка под петлей смотрел невидящим взглядом. Помощник взял жестянку, разглядел, спросил:
- Госпожа, вы уверены? Государственная измена…
Сильхе чуть не сказала, что она думает о способности мальчишки, едва разменявшего первый десяток, совершить измену государству… и о судьях которые такое придумали.
- Уверена.
Чин в мантии сверлил девушку-барда взглядом. Ну да, такая речь пропала зря. Зато жизнь зря не пропадет.
Палач – рыжеватый, широкоплечий, лет сорока - явно одобрял: когда Сильхе встретилась с ним взглядом, кивнул. Она кивнула тоже. Одетый в черное с красными рукавами, он не внушал ужаса, наверное, потому, что не имел к ней отношения.
Помощник судьи прошел по углам помоста, показывая знак толпе:
- Право Главного Барда! Приговоренный помилован!
Толпа не спорила, видно, Сильхе верно оценила общее настроение.
- Я должен его продырявить – в знак того, что вы уже использовали один раз право помилования, - сказал чиновник, возвращаясь к ней.
Девушка кивнула. Судейский достал тонкий нож, больше похожий на шило и легко проткнул край жестяного «венка». Так вот для чего именно жесть – кованое не продырявишь так просто.
Пришлось, само собой, подписать бумаги, из которых следовало, что парнишку-воришку зовут на самом деле Рюнвер Далиг, и только после этого им позволили удалиться, причем стражник топал за ней, мальчишкой и снова подхватившим корзинки Друстом еще довольно далеко, непонятно зачем - помиловали уже, все остальное её дело.
В переулке, где не было никого кроме них Сильхе, наконец, остановилась.
- Ну привет, - сказала она мелко дрожащему, то ли от холода - он был в одной рубашке и штанах - то ли от пережитого мальчишке и сразу пресекая возможные возражения добавила: - Давай так – можешь сбежать хоть сейчас, но для начала утоли мое любопытство: что такое ты спер, что тебя судили за измену королевским судом и приговорили повесить в субботу, когда вообще не казнят?
- Сильхе, потише, - попросил Друст. – Он же в шоке.
Поставил на землю корзинки, сел перед мальчишкой на корточки.
- Ты молодец, отлично держался. Но сейчас можно и пореветь, и просто упасть и бить землю кулаками, и ругаться, и как угодно. Все уже кончилось, ты будешь жить.
Голос у Мэннара был такой спокойный, ровный, что Дрюн или как его на самом деле звали, Рюнвер, перестал трястись, заморгал, потом скукожился и, сев на землю, в самом деле заревел. Сильхе хотела сесть тоже, обнять, но Мэннар покачал головой – «нет» и девушка дала мальчишке прореветься, просто нашла в кармане один из своих безразмерных платков и когда всхлипы начали стихать, протянула ему.
Мальчишка минуту смотрел на кусок ткани, потом взял и высморкался. Во взгляде появилось больше осмысленности. Он даже встал и дернулся убежать, но Друст удержал, положив руку на плечо:
- Тише, тише. Лучше с нами пойдем. Передохнешь, перекусишь, расскажешь, что захочешь, и уйдешь, если не понравится. Хорошо?
Рюн кивнул.
По дороге никто не проронил ни слова. Сильхе боялась все испортить, Мэннар, наверное, тоже. И боялись они до того самого мгновения, когда вошли в дом и Рюн позволил закрыть за собой дверь. Мэннар поставил корзинки у входа и провел мальчишку в зал, показал на кресло. Тот забрался с ногами, сел, сжавшись в комок. Пока Сильхе относила покупки на кухню, мужчины, большой и маленький, уже дошли до разговора, но перед этим – она слышала всхлипы – Рюн еще поплакал.
Девушка вернулась с кухни с чашкой теплой каши, протянула мальцу:
- Голоден?
Он подумал и взял. Даже съел полтарелки, хотя каша, приготовленная утром Сильхе, была не очень. Девушка села в кресло напротив, Мэннар подвинул скамейку и устроился на ней. Когда мальчишка потерял интерес к еде, забрал у него тарелку и поставил на пол.
- Ты там как?
Рюн посмотрел удивленно, словно у него спросили глупость.
- Я не там, я тут, - огляделся с легким интересом. – А это чей дом?
- Мой, - ответила Сильхе.
Дом был на самом деле бабушкин, но она пять лет назад ушла к Богине. Девушка-бард сразу отселилась от родителей, чтобы научиться жить самостоятельно, к тому времени она уже зарабатывала достаточно для вольного плавания. Ничего особо менять в доме не стала, сохранив в квартире всю старую мебель, кроме разваливавшейся кровати и совсем древних стульев, заменив их креслами, да убрала и выбросила плетеные коврики, о которые вечно спотыкалась. Крыша над головой, колодец и ледник во дворе, надежный забор – что еще надо человеку? Разве что наконец разобрать хлам на чердаке…
- Хороший дом, - оценил Рюн. – Большой.
Сильхе решила, что пора для вопросов настала.
- Так что ты там такое украл?
- Вообще ничего! – мальчишка, кажется, обиделся, глаза зло свернкнули. – Наоборот, я подарок принес.
- Кому? – спросил Мэннар. И тут же выдал версию в своем стиле: - Девочке?
Оказалось, угадал.
- Ну да, дочке посольской.
- Расскажи.
Рюн вздохнул. И рассказал.
После того случая, как Сильхе устроила хаос у Кудрявого Короля, мальчишка на Теневом Дворе не задержался. Но куда пойдешь, если дома нет? Мать Рюна давно умерла, а отец сбежал еще раньше. Несколько месяцев он жил тут и там, побирался, крал что плохо лежит, выполнял мелкие поручения, если подворачивалось. И тут ему подфартило.
- Я хотел срезать кошелек у одного там… когда суета была на площади, у того дома где послы останавливаются. А он меня за руку схватил. Я думал - всё.
Оказалось не совсем всё. Недоограбленный, какой-то вельможа из свиты посла, отдал мальчишку местным и велел выпороть – «у вас тут, в Эвлии, слишком много мошенников, потому что мало порете!» . Местные стражники, видимо из чувства обиды за свою страну, вместо порки, привели на кухню и накормили. А там, как водится, добрая повариха, и мальчишка, не будь дурак, решил пристроиться к теплому месту, помогал поварятам мыть посуду, сбегал на рынок за редкой пряностью, которая понадобилась для блюда восточных гостей – а посланный за ней слуга забыл название, подносил кухонным работникам кому полотенце, кому холодной воды или эля, кому соль, сахар, специи.
В итоге он сначала остался ночевать в комнатке с поварятами, половина которых была младше него, утром пришел первым – помогать, за что был похвален. И в итоге просто остался. Только старался на глаза послам не попадаться. А потом приехали аржанцы с девочкой.
- Ну странные они, вообще-то, - сразу признал Рюн. – На девчонке тоже мундир. И она так смотрит… словно на мишень.
- Это арданцы, - напомнил Мэннар. – Которые не так давно успокоились и перестали воевать со всеми просто потому что у них много горячих голов, а особенно горячие они у правителей. Разве что нынешний больше любит военные парады чем военные действия.
- Ну она все равно красивая, Лери, я хочу сказать. Только грубая. Сразу «Не подходи, смерд!» А чего сразу смерд?
- Ты ж, наверное, без железяки, какой-никакой, сказал Мэннар. - Арданцы из высшего общества с человеком без меча или хоть ножа не общаются, раз человек не носит оружия значит, не заслужил, раз не заслужил – недостоин…
- Теперь-то знаю. – Мальчишка глянул хитро: - А все равно потом со мной разговаривала. Нормальная девчонка оказалась.
Сильхе стало интересно, где и как он нашел место, чтоб «нормально разговаривать» с дочкой высокопоставленного арданца. Впрочем, дети, в доме не удержишь, а вне посольских палат кого только не встретишь.
Нормальная девчонка только при взрослых делала вид, что она из железа, и что железки ей нравятся. А на самом деле ей нравились котята. Рюн думал недолго – на кухне не запрещалось держать кошек, а кошки не только ловили мышей, но и рожали котят. Одного из них он принес новой подруге.
- Просто поиграть. Взрослых все равно не было. Лери сначала делала вид, что ей все равно, а потом стала его тискать, - он фыркнул, - чуть не целовала, противно.
- Лучше бы тебя поцеловала? – догадался Мэннар.
Мальчишка покраснел.
- А что потом? – спросила Сильхе.
- А потом я не успел унести котёнка до того, как ее отец вернулся. А у него это… непереносимость кошек. Лицо покраснело и он начал задыхаться, а лекаря не оказалось и… В общем меня в тюрьму, а там холодно… - во взгляде и выражении лица показался тот злой мальчишка, каким он был на Теневом Дворе. – А потом сразу виселица.
- Суда не было? – удивилась она.
- Не было. Только обед принесли и сказали, что последний.
Сильхе не знала, что сказать, как снова превратить ощетинившегося мальчишку в нормального общительного ребенка. Наверное, никак. Но Мэннар попытался:
- Ты сделал замечательную карьеру, - заметил Мэннар. – И очень быстро. Неудача была случайной, а все остальное – нет.
- Я тобой горжусь, - кивнула Сильхе, поддерживая мужа. Вспомнила свою подколку насчет воришки без фарта и добавила: - Сам сделал свой фарт.
Мальчишка мгновенно сменил настроение – ну, понятно, кому хочется вспоминать неудачи?
- Я умею быть полезным, - уже с гордостью сказал он. – Меня даже выбрали для важной миссии, - он посмотрел с предвкушением и подозрением. – Только не спрашивайте, все равно не расскажу.
Дать укорот любопытству оказалось легче, чем Сильхе ожидала.
- Не буду спрашивать. У тебя в городе больше нет родни?
Мальчишка нахохлился.
- Я сам о себе могу позаботиться!
- Можешь, - согласился Мэннар, - но если тебя выбрали для важной миссии – ты что-то кому-то должен? Кто-то спросит, выполнил ты поручение или нет, значит будет тебя искать? Ты не просто сам по себе, а человек, давший обещание. Если не выполнишь – что будет?
Мэннар ухватил суть, которую упустили и она, и мальчишка.
Рюн подумал и кивнул:
- Меня начнут искать, наверное, - он поглядел на Сильхе, - у тебя же есть магия, я видел. Ты можешь меня спрятать.
Девушка покачала головой:
- Нет, больше никакой магии. Я потерла свою силу.
- Всю? – явно огорчился мальчишка.
- Всю.
- У-у-у. Жалко. Но все равно я бы тут, с тобой, остался. Я не буду бесполезным! Могу воду таскать, могу за соседями смотреть, чтоб не сперли чего…
- У нас приличные соседи, - заметил Друст с улыбкой.
Мальчишка наконец посмотрел на него с интересом:
- А ты вообще-то кто?
- А я муж Сильхе, Мэннар. Как называть тебя? – он встал и поклонился мальчишке как взрослому.
Это явно произвело впечатление.
- А я Рюн, можно Дрюн, - мальчишка поклонился, немного неловко, но так, словно его этому учили.
- Итак Рюн. – Мэннар посмотрел на Сильхе: - Он останется?
Та кивнула.
- Не вижу другого выхода. Только потом все равно придется решать… Рюн ты кем быть хочешь?
- Человеком с большой удачей, - сказал он, - чтобы мне так подфартило, как никому. Как только в сказках бывает. И чтобы все завидовали!
- Помнится, в Кан-таррской академии был факультет магов удачи, - намекнула Сильхе.
- Это не то, - перебил мальчишка. - Магом каждый сможет. Я хочу особенное. Стать легендой.
Друст усмехнулся:
- Уже почти стал, когда принес котенка дочке посла…
- Легенд про это не напишут… - мальчик, кажется, снова начал уходить в себя.
Как же неудобно не слышать песен-внутри! Не знаешь ничего точно и как помочь – тоже.
- Эй не грусти, - пихнул его Мэннар. - Давай так: я скажу, с чего тебе начать. В любом доме есть особенное место, где скрыто много тайн, место выше всех остальных мест, где ближе небо, чем земля... Знаешь, какое?
- Чердак! – тут же догадался мальчишка.
- Верно, чердак. Ты поможешь нам и одновременно себе. Сильхе уже давно не может разобраться, даже она, представь. Но мало ли что там можно найти?.. Вдруг особенное?
- Это уж наверняка! А старый сундук там есть?
- Даже два!..
Сильхе любовалась Мэннаром, тем, как легко и умело он отвлек мальчишку. Любовалась ровно до момента, пока не поняла, что он делает ее, барда, работу. Это заставило загрустить.
- Можно я прямо сейчас? – спросил Дрюн уже у неё.
- Можно, - выдохнула девушка. - Пошли, покажу.
Когда она вернулась с чердака, рассказав мальчишке, что и как делать – мягкое отдельно, твердое отдельно, целое в одну кучу, сломанное в другую – Друст уже мыл на кухне посуду.
Девушка взяла полотенце и стала вытирать мокрые тарелки
- Ловко ты, - заметила она, - умеешь обращаться с детьми. У тебя же вроде нет младших братьев?
- Нет, но у знакомых дам были дети. Иногда… было легче с детьми чем с их матерями.
Сильхе усмехнулась:
- Это ты сейчас жалуешься, что завоевать большое сердце сложнее, чем маленькое?
Он глянул удивленно.
- Нет, конечно. Просто… дети - это как еще одна раса со своей магией, - теперь улыбка легла и на его губы. – Когда мы встретимся с моими родителями, они наверняка намекнут, что хотели бы получить внука.
- Думаешь, я им понравлюсь? – игнорируя намек, сказала Сильхе
- Думаю, ты не можешь им не понравиться. У вас общая любовь – я.
Он принял нарочито-горделивую позу, хоть ставь на площади вместо статуи.
- Какой же ты у меня, - сказала она с удовольствием, - необыкновенный.
От ответил только взглядом: «Ты тоже – и у меня, и необыкновенная». Порой Сильхе казалось, что она слышит его мысли, но девушка никогда не перепрашивала. Если иллюзия – пусть.
- Я еще с братом посоветуюсь насчет мальчишки…
- Хорошая мысль. Твой брат большая умница и большая зараза.
Сказать точнее было нельзя. Первая встреча с Коллем сразу сделала их с Мэннаром друзьями.
…Первые дни после возвращения домой Сильхе не могла себя заставить делать хоть что-то, даже не пыталась вытереть пыль, собравшуюся за месяц отсутствия. Пыль, какая ерунда. В безопасности убежища наедине с любимым мужем ее, наконец, накрыло чувствами от пережитого. Друст не утешал, он просто был рядом так удивительно чутко, что когда ей не хотелось никого видеть, исчезал, а когда нужен - появлялся. Именно он готовил для обоих, пока Сильхе не вспомнила, что именно она тут жена и хозяйка.
