- Присмотри за обувкой и вещами, - попросила она, и рыцарь тут же поднял с травы туфли, связал шнурками и повесил через локоть, а её сумку - на плечо.
Спросил:
- Подсадить?
- Спасибо, сама, - сказала она и полезла на дерево.
Ногу сюда, руку сюда… проще простого. Когда нога соскользнула-таки, сзади ее придержали за мягкое, чтоб не свалилась, и тут же отпустили. Выговаривать Сильхе не стала, а отсыпать по морде можно и потом, если будет желание.
Дерево было замечательное: ветка над забором с этой стороны, ветка с той. Сильхе подумала и просто не стала спрыгивать. Сверху обозрела территорию, оценила балкончик и укрытия возле него. Тот эркер, невесть зачем нужная ниша с двумя колоннами, вполне подойдет.
- Все, я тут пока, - сказала рыцарю и села на ветку. - Увижу тебя, спущусь. Или тут могу посидеть, это ж близко.
Он не стал спорить и ушел.
Кто говорит, что ждать тяжело, ничего не знает об ожидании. Займи ум и жди с удовольствием. Сильхе и заняла, сначала расчетами - сколько заработала с рыцаря и сколько могла б еще, захоти она, - а потом загадкой: почему всегда по три монеты?От привычного ловкого человека она могла ждать и не такого, но рыцарь не был ловкачом из тех, кто играют на рынке в «найди монетку» и предлагают угадать, под какой из стаканов она закатилась. Тайна тут явно была. Вариант с «ну просто в кошельке монеты лежат по три в отдельных кармашках» девушка отбросила: рассовать серебрушки по кармашкам проще, чем их оттуда достать, а парень делал это легко. Всего два действия: сунул пальцы – достал.
Магия? Вариант. Но владей рыцарь магией, разве стал бы обращаться к Сильхе? Маг - птица гордая, если полезет за помощью, то только к другому магу… Возникло искушение провернуть один из бардовских трюков: оказать парню услугу и заявить, что он ей теперь должен, но долг попросить не деньгами, а ответами. Пусть рассказывает. Ну или пригрозить, сказать, что зачарует.
Кинтара занимала привычное место на плече, девушка могла оставить незнакомцу вещи и обувь, но не инструмент.Играть, конечно, не собиралась, просто достала и начала беззвучно пощипывать струны. Что-то складывалось в голове, внезапное.
- Научи меня песне, которую можно петь,
На холме, на волне, на возврате в свое «быть может».
Не могу обещать, что узнаю тебя в толпе.
По словам – узнавала, и по бессловью – тоже.
Хорошо, что в заветном запрятаны все концы,
Наши розы цветут, а наши обиды - вянут.
И надежда верна, и всегда под рукой творцы,
Хоть порою они и вмешиваться не станут
В эту странную сагу, где много имен и лиц,
Где не знаешь героев, намерений и итога,
Где сама на себя посмотришь с пустых страниц,
Узнавая так мало, но понимая – много…
Сама себя не одобряя, она покачала головой. Эти стихи для себя, публика таких не любит. Ничего не понятно… пока даже ей самой. Вот будет чудно, если выдала пророчество. Говорят, так бывает – кто в храме честно искренне ничего не просит, получает подсказку.
В доме начали зажигаться огни, запахло ужином. Единственная ошибка Сильхе – прежде, чем залезть на дерево, она не прихватила еды. Вода во фляге тоже осталась в сумке. Ничего, потерпим, судя по всему, недолго осталось.
Когда стемнело окончательно, осветился тот самый балкончик. Сильхе немного подумала и все же спрыгнула на землю, перебежала и спряталась в стенном эркере. Можно было особо не прятаться, она обладала качеством быть удивительно незаметной, порой настолько, что люди на нее натыкались и удивленно вскрикивали, словно девушка-бард только что возникла из воздуха.
За колоннами пряталась кованая решетка. Воздуховод. Вот зачем нужны колонны, спрятать мало того, что не сильно красивое, так еще и уязвимое место. Нет, насчет некрасоты она была неправа. Кованые завитушки явно сделаны мастером. А что запылились, это мы сейчас быстренько…
Она подвинулась ближе, повела ладонью по завитку. Изнутри тянуло теплым вкусным воздухом. Тепло тоже хорошо, вечера уже прохладные, в тонких штанах, рубашке пусть и с длинными рукавами, но тонкой, и жилетке она начала немного замерзать. А может это слегка от нервов – Сильхе тут как-никак прячется, найдут – что угодно могут подумать и сделать. Она прижалась к стене плотнее. Может там кухня или печь, потому так тепло. Еще за решеткой шуршало. Вроде бы голоса. Она напрягла слух:
- …ваша девочка…
- …потерпите совсем немного… тысячелетие…
- …уверены, что исполнится?
Дальше совсем неразборчиво. Она не стала прислушиваться, даром ей чужие тайны не нужны, если из них не сделаешь балладу…
Мимо быстрым шагом прошел человек. Отчего-то показалось, что этот, высокий и черный, мог говорить одним из говоривших.
Потом света стало больше. Зазвучали еще голоса, уже снаружи, смолкли. Появился рыцарь. Ради такого дела он снял кольчугу и котту и надел красивый бархатный камзол, сиреневый с серебряным шитьем. Одни пуговицы блестели так, словно их сутки натирала банда гномов-пуговичников. Гость не увидел Сильхе, оглянулся на дерево.
- Я тут, - негромко сказала она и помахала из-за колонны.
Рыцарь кивнул и встал под балкон. Позвал:
- Беллия!
Зашуршало, зазвенело – колокольчики на платье снова в моде – запахло духами.
Сверху прозвучал немного скучающий голос:
- А, это ты.
- Госпожа моего сердца, - начал рыцарь как его учила Сильхе, голосом на четверть тона ниже и оттого проникновенным: - Ты красота, святая неземная, нет никого прекраснее, я знаю…
- Ой нет, только не стихи! Ты принес то, что я просила?
- Нет, моя госпожа, - все еще пытаясь сохранять голос проникновенным, ответил рыцарь. – Тут ни у кого нет зеркала из чешуи дракона.
Сильхе мысленно фыркнула. Нашла тоже способ послать неугодного кавалера. Не могут эти девицы прямо сказать «ты мне не нравишься», обязательно надо куда подальше отправить за тем, чего на свете нет. И отправляются, и бывает, находят. И приносят, когда их невеста уже три года как замужем и растит двоих детей.
- И чего пришел-то тогда? – с лаской, предполагающей, что за ней последуют гром и молния, произнесла девица. И точно, сорвалась: - Я его тут жду, надеюсь, а он приходит без подарков, только с оправданиями и стихами! Пойдите вон!
Да как ей родители позволяют так с женихом обращаться?.. Или жених всем не угодил, беден или не слишком знатен?
Сильхе думала,рыцаря сдует, как ветром. А он остался.
- Госпожа, выслушай, это хорошие стихи…
Спасибо за похвалу, конечно, но, парень, тебе же сказали…
Девица странно легко сдалась:
- Давай уже, только быстро. И потом заходи в дом, ужинать пора.
Какая-то непонятная была ситуация. То пошел вон, то заходи, поужинаем. И кстати, Сильхе-то до сих пор голодная.
Рыцарь прочел весь стих, до конца. Вышло недурно, Сильхе начала собой гордиться. Девица напомнила об обеде и исчезла, унеся с собой аромат духов. Проходя мимо девушки-барда, рыцарь шепнул: «Подожди!». Она подождала, перебирая босыми ногами по резко попрохладевшему камню.
Герой вернулся с ее пожитками, дал время обуться и проводил на кухню. Обратился к поварихе, в цветном платке и цветном же переднике:
- Тетушка Арета, покормите девушку, пожалуйста.
- Экий ты затейник, парень, - ухмыльнулась она, - одну окрутить пытаешься, другую с собой привел. На случай, если с первой не выйдет? Да не красней, не красней, шучу я. А ты, девочка, садись, не стой. Певичка? Ладное дело. Споешь мне потом? Я страсть как песенки люблю, особенно одну, как парнишка шел к любимой по лунному лучу…
Рыцарь предпочел краснеть где-то в другом месте и утопал, а Сильхе осталась – уверять, что да, споёт, и кушать вкуснейшее мясное рагу.
- И не видел никто, и не слышал, но
Я могу рассказать об этом:
Как он шел, как смотрела она в окно,
Как дорожка искрилась светом…
Повариха не соврала, она и правда любила песню. Сильхе исполняла в пятый раз, а тетушка Арета каждый плакала, вытирая слезы тряпицей из кармана передника. Девушка согрелась и чуяла, дело идет к тому, что ей предложат если не остаться где-то тут до утра, то уж точно надают с собой снеди. И опять угадала.
- А постелю я тебе в своей комнате, девочка, а? Хозяева не узнают, а утром покушаешь вкусно и еще мне споешь.
Сильхе была совершенно не против.
Но тут явился рыцарь и все испортил. Хмурый, кажется, даже злой.
- Идем, нам пора, - бросил он.
- Да куда опять на ночь глядя?.. – возмутилась девушка-бард.
- Нам пора, - повторил он таким тоном, что стало ясно – спорить нет смысла.
И только на улице Сильхе сообразила – он ей не брат и не хозяин. Можно было остаться в тепле и получить утром гарантированный завтрак. Но останавливаться и возвращаться уже поздно. Она попыталась сыграть в обиду.
- Слушай, а куда это нам пора? Я тебе ничего не обещала, кроме стихов и своего присутствия. За что-то еще придется приплатить.
- Луна уже взошла, - буркнул он, ведя лошадь в поводу через двор дома-замка.
- А луна тут при чем?
Он даже притормозил, но ненадолго. Обернулся – девушка до этого шла за ним, как приклеенная, но не нагоняя.
- Это у меня лунный кошелек. Не веришь, достань монету и проверь. Луна взошла – она заберёт свое себе.
- Ах ты… - Сильхе чуть не выдала не самое хорошее слово, но заменила другим: - жулик!
- И в чем жульничество? Луна притягивает в кошель серебро из неотрытых кладов и забытых захоронок, так что оно ничьё, я ни у кого не ворую.Да, брать монеты можно только днем, ну и что? Не открывай кошелек вечером, не касайся лунного серебра – иначе оно уйдет к луне. Но все монеты – настоящие!
- Настоящие, - согласилась девушка-бард. – Но очень уж временные. Ты снабдил меня исчезающими деньгами, пусть и предупредив, что вечером их нельзя трогать. А теперь подскажи, как мне объяснить разъяренному трактирщику или еще кому, почему и куда пропали деньги, которые я ему дала. Я слабая беззащитная девушка, которую могут принять за колдунью, мошенницу или и то, и другое в одном лице! Как отбиваться от обвинений и сколько мне от них отбиваться?!
Герой молчал и сопел. Сильхе примерно знала, как воспитывают и тренируют рыцарей, без муштры и ора не обходится, но, наверное, девушка на него орала впервые.
- Я думал, ты догадалась, - сказал он наконец. – Потому что твое проклятье – оно как раз про лунные деньги.
Сильхе подумала, сказать ли ему, что «проклятье» было выдумано сходу – такое чтоб поболезненнее ударить возможных грабителей в самое дорогое их сердцу. Но решила – обойдётся.
- Даже если и так… думать надо!
- Я думаю. У меня на вечер есть обычные деньги. В другом кошельке.
- Запасливый какой, - хмыкнула Сильхе. Приостановилась: - Ну и куда ты нас так решительно тащишь?
К тому моменту они отошли уже довольно далеко от дома-замка и топали по улице, кажется, в сторону рынка. Прохожие не косились – обычное дело, рыцарёк нашел себе актёрку в подружки. И пока он, в точности с ее советом, тяжко и долго обдумывал простой ответ, она предложила:
- Давай в харчевню. Посидим, чего-нибудь съедим, заодно поболтаем. – И безапелляционно заявила: - Платишь за все ты.
Ей уже было почти все равно, где и как он в очередной раз сверкнет набитым кошельком, обычным или лунным, который, судя по всему, притягивает только пятилимы.
Сильхе на всякий случай повела рыцаря подальше от таверны, где они вчера встретились и оба успели расплатиться волшебным серебром. Выбранная наугад харчевня оказалась неказистой снаружи, но вполне приличной изнутри, светло, тепло, по залу ходит две кошки и две служанки, публика вроде бы приличная – вошедший следом за ними гном даже вытер сапоги о лежавший у порога коврик.
Они уселись за свободный столик, тяжелый, со львиными лапами, как и все тут. Даже у скамеек были такие. Харчевня и называлась что-то там львиное, но Сильхе, погруженная в свои мысли, не запомнила точно. Ей на колени тут же прыгнула рыжая кошка, а рыцарю досталась служанка:
- Господин? Что будете кушать?
На девушку-барда ноль внимания, ну правильно, рядом с таким красавчиком – вечерний шикарный камзол все еще на нем – она выглядела пустым местом.
- А что у вас есть?
- Каша с мясной подливой, рагу из овощей с олениной, отварной картофель с ней же, картофель, топленый в сале, терпские шарики-котлетки с рисом, жареная на вертеле оленина, азанатский пирог с курицей. Все свежее, но советую пирог.
- Тогда несите пирог, - кивнул рыцарь и подкрепил слова, выложив на стол серебряную, взятую не из кошелька, а откуда-то из-за полы камзола. – А запивать сок или воду.
Посмотрел на Сильхе:
- Или предпочитаешь вино?
- Предпочитаю обходиться вообще без вина, - покачала головой она. – Молока мне пожалуйста.
Служанка, уже сгрёбшая со столешницы монету, кивнула и исчезла.
Сильхе устроила рядом с собой кинтару, повесила на крючок в стене сумку. Поняла, что остался невыясненным один вопрос. Нет, конечно, не один, но начать стоило именно с этого.
- Звать-то тебя как, рыцарь?
- Кано Солье, - он встал и поклонился, ухитрившись ни за что не зацепиться мечом.
Девушка-бард кланяться не стала.
- Я Сильхе Ора. Итак, рассказывай, что там такого случилось, что ты решил быстро свалить.
Кано Солье вздохнул тяжко, но ответил решительно:
- Извини, но я не хочу об этом говорить.
Девушка-бард задумчиво поперебирала варианты, остановилась на одном: девица попыталась затащить героя в постель, не дожидаясь затребованного зеркала из чешуи дракона, а он не из таких. Ему надо сначала свадьбу, а уже потом любовь до гроба. Но выспрашивать не стала.
- Хорошо. Тогда что ты собираешься делать и чего еще хочешь от меня.
У него сделался крайне глубокомысленный вид. Последовавший вопрос не оказался полной неожиданностью, но удивить смог:
- Вот скажи, для чего ты на свете живешь?
- Чтобы жить, - машинально ответила она, не совсем представляя, к чему это все. О смысле жизни начинают рассуждать, когда не хотят платить или нечем. Но ему есть…
- Ну и это тоже конечно. Но в чем цель? К чему стремишься?
Сильхе неодобрительно покачала головой.
- Задаешь вопросы, на которые сам можешь ответить. Кто я, по-твоему? Кого ты видишь? – и ради подсказки провела пальцами по струнам кинтары.
- Ты красивая девушка… и бард.
«Красивую девушку» она пропустила мимо ушей – тоже машинально.
- Я бард, и как все барды, стремлюсь к мастерству. К тому, чтобы мое слово и моя музыка могли захватить как можно больше людей. Упоить, сделать счастливыми. Счастливые люди легко расстаются с деньгами. Но кроме того мне нравится учиться и расти.
- Это целых две цели, - с улыбкой заметил он. –И не очень конкретные. Как если бы я сказал, что жизнь – череда расставаний, и моя задача сделать так, чтоб их было поменьше, а для этого защищать невинных и бессильных, преграждая собой дорогу смерти.
Сильхе не удивилась столь цветистому упрёку, она уже знала, что рыцарь Кано умеет подбирать слова. Не так как она, но все-таки.
- Хочешь конкретнее? Хорошо. Во-первых, конечно,хочу стать знаменитой, чтобы не я бегала и предлагала, а ко мне приходили и просили. В мой дом, небольшой, не обязательно богатый, но всем обеспеченный. И чтобы я была обеспечена всем и могла не беспокоиться о будущем. То есть я хочу денег и славы. Не обязательно в таком порядке.
Спросил:
- Подсадить?
- Спасибо, сама, - сказала она и полезла на дерево.
Ногу сюда, руку сюда… проще простого. Когда нога соскользнула-таки, сзади ее придержали за мягкое, чтоб не свалилась, и тут же отпустили. Выговаривать Сильхе не стала, а отсыпать по морде можно и потом, если будет желание.
Дерево было замечательное: ветка над забором с этой стороны, ветка с той. Сильхе подумала и просто не стала спрыгивать. Сверху обозрела территорию, оценила балкончик и укрытия возле него. Тот эркер, невесть зачем нужная ниша с двумя колоннами, вполне подойдет.
- Все, я тут пока, - сказала рыцарю и села на ветку. - Увижу тебя, спущусь. Или тут могу посидеть, это ж близко.
Он не стал спорить и ушел.
Кто говорит, что ждать тяжело, ничего не знает об ожидании. Займи ум и жди с удовольствием. Сильхе и заняла, сначала расчетами - сколько заработала с рыцаря и сколько могла б еще, захоти она, - а потом загадкой: почему всегда по три монеты?От привычного ловкого человека она могла ждать и не такого, но рыцарь не был ловкачом из тех, кто играют на рынке в «найди монетку» и предлагают угадать, под какой из стаканов она закатилась. Тайна тут явно была. Вариант с «ну просто в кошельке монеты лежат по три в отдельных кармашках» девушка отбросила: рассовать серебрушки по кармашкам проще, чем их оттуда достать, а парень делал это легко. Всего два действия: сунул пальцы – достал.
Магия? Вариант. Но владей рыцарь магией, разве стал бы обращаться к Сильхе? Маг - птица гордая, если полезет за помощью, то только к другому магу… Возникло искушение провернуть один из бардовских трюков: оказать парню услугу и заявить, что он ей теперь должен, но долг попросить не деньгами, а ответами. Пусть рассказывает. Ну или пригрозить, сказать, что зачарует.
Кинтара занимала привычное место на плече, девушка могла оставить незнакомцу вещи и обувь, но не инструмент.Играть, конечно, не собиралась, просто достала и начала беззвучно пощипывать струны. Что-то складывалось в голове, внезапное.
- Научи меня песне, которую можно петь,
На холме, на волне, на возврате в свое «быть может».
Не могу обещать, что узнаю тебя в толпе.
По словам – узнавала, и по бессловью – тоже.
Хорошо, что в заветном запрятаны все концы,
Наши розы цветут, а наши обиды - вянут.
И надежда верна, и всегда под рукой творцы,
Хоть порою они и вмешиваться не станут
В эту странную сагу, где много имен и лиц,
Где не знаешь героев, намерений и итога,
Где сама на себя посмотришь с пустых страниц,
Узнавая так мало, но понимая – много…
Сама себя не одобряя, она покачала головой. Эти стихи для себя, публика таких не любит. Ничего не понятно… пока даже ей самой. Вот будет чудно, если выдала пророчество. Говорят, так бывает – кто в храме честно искренне ничего не просит, получает подсказку.
В доме начали зажигаться огни, запахло ужином. Единственная ошибка Сильхе – прежде, чем залезть на дерево, она не прихватила еды. Вода во фляге тоже осталась в сумке. Ничего, потерпим, судя по всему, недолго осталось.
Когда стемнело окончательно, осветился тот самый балкончик. Сильхе немного подумала и все же спрыгнула на землю, перебежала и спряталась в стенном эркере. Можно было особо не прятаться, она обладала качеством быть удивительно незаметной, порой настолько, что люди на нее натыкались и удивленно вскрикивали, словно девушка-бард только что возникла из воздуха.
За колоннами пряталась кованая решетка. Воздуховод. Вот зачем нужны колонны, спрятать мало того, что не сильно красивое, так еще и уязвимое место. Нет, насчет некрасоты она была неправа. Кованые завитушки явно сделаны мастером. А что запылились, это мы сейчас быстренько…
Она подвинулась ближе, повела ладонью по завитку. Изнутри тянуло теплым вкусным воздухом. Тепло тоже хорошо, вечера уже прохладные, в тонких штанах, рубашке пусть и с длинными рукавами, но тонкой, и жилетке она начала немного замерзать. А может это слегка от нервов – Сильхе тут как-никак прячется, найдут – что угодно могут подумать и сделать. Она прижалась к стене плотнее. Может там кухня или печь, потому так тепло. Еще за решеткой шуршало. Вроде бы голоса. Она напрягла слух:
- …ваша девочка…
- …потерпите совсем немного… тысячелетие…
- …уверены, что исполнится?
Дальше совсем неразборчиво. Она не стала прислушиваться, даром ей чужие тайны не нужны, если из них не сделаешь балладу…
Мимо быстрым шагом прошел человек. Отчего-то показалось, что этот, высокий и черный, мог говорить одним из говоривших.
Потом света стало больше. Зазвучали еще голоса, уже снаружи, смолкли. Появился рыцарь. Ради такого дела он снял кольчугу и котту и надел красивый бархатный камзол, сиреневый с серебряным шитьем. Одни пуговицы блестели так, словно их сутки натирала банда гномов-пуговичников. Гость не увидел Сильхе, оглянулся на дерево.
- Я тут, - негромко сказала она и помахала из-за колонны.
Рыцарь кивнул и встал под балкон. Позвал:
- Беллия!
Зашуршало, зазвенело – колокольчики на платье снова в моде – запахло духами.
Сверху прозвучал немного скучающий голос:
- А, это ты.
- Госпожа моего сердца, - начал рыцарь как его учила Сильхе, голосом на четверть тона ниже и оттого проникновенным: - Ты красота, святая неземная, нет никого прекраснее, я знаю…
- Ой нет, только не стихи! Ты принес то, что я просила?
- Нет, моя госпожа, - все еще пытаясь сохранять голос проникновенным, ответил рыцарь. – Тут ни у кого нет зеркала из чешуи дракона.
Сильхе мысленно фыркнула. Нашла тоже способ послать неугодного кавалера. Не могут эти девицы прямо сказать «ты мне не нравишься», обязательно надо куда подальше отправить за тем, чего на свете нет. И отправляются, и бывает, находят. И приносят, когда их невеста уже три года как замужем и растит двоих детей.
- И чего пришел-то тогда? – с лаской, предполагающей, что за ней последуют гром и молния, произнесла девица. И точно, сорвалась: - Я его тут жду, надеюсь, а он приходит без подарков, только с оправданиями и стихами! Пойдите вон!
Да как ей родители позволяют так с женихом обращаться?.. Или жених всем не угодил, беден или не слишком знатен?
Сильхе думала,рыцаря сдует, как ветром. А он остался.
- Госпожа, выслушай, это хорошие стихи…
Спасибо за похвалу, конечно, но, парень, тебе же сказали…
Девица странно легко сдалась:
- Давай уже, только быстро. И потом заходи в дом, ужинать пора.
Какая-то непонятная была ситуация. То пошел вон, то заходи, поужинаем. И кстати, Сильхе-то до сих пор голодная.
Рыцарь прочел весь стих, до конца. Вышло недурно, Сильхе начала собой гордиться. Девица напомнила об обеде и исчезла, унеся с собой аромат духов. Проходя мимо девушки-барда, рыцарь шепнул: «Подожди!». Она подождала, перебирая босыми ногами по резко попрохладевшему камню.
Герой вернулся с ее пожитками, дал время обуться и проводил на кухню. Обратился к поварихе, в цветном платке и цветном же переднике:
- Тетушка Арета, покормите девушку, пожалуйста.
- Экий ты затейник, парень, - ухмыльнулась она, - одну окрутить пытаешься, другую с собой привел. На случай, если с первой не выйдет? Да не красней, не красней, шучу я. А ты, девочка, садись, не стой. Певичка? Ладное дело. Споешь мне потом? Я страсть как песенки люблю, особенно одну, как парнишка шел к любимой по лунному лучу…
Рыцарь предпочел краснеть где-то в другом месте и утопал, а Сильхе осталась – уверять, что да, споёт, и кушать вкуснейшее мясное рагу.
- И не видел никто, и не слышал, но
Я могу рассказать об этом:
Как он шел, как смотрела она в окно,
Как дорожка искрилась светом…
Повариха не соврала, она и правда любила песню. Сильхе исполняла в пятый раз, а тетушка Арета каждый плакала, вытирая слезы тряпицей из кармана передника. Девушка согрелась и чуяла, дело идет к тому, что ей предложат если не остаться где-то тут до утра, то уж точно надают с собой снеди. И опять угадала.
- А постелю я тебе в своей комнате, девочка, а? Хозяева не узнают, а утром покушаешь вкусно и еще мне споешь.
Сильхе была совершенно не против.
Но тут явился рыцарь и все испортил. Хмурый, кажется, даже злой.
- Идем, нам пора, - бросил он.
- Да куда опять на ночь глядя?.. – возмутилась девушка-бард.
- Нам пора, - повторил он таким тоном, что стало ясно – спорить нет смысла.
И только на улице Сильхе сообразила – он ей не брат и не хозяин. Можно было остаться в тепле и получить утром гарантированный завтрак. Но останавливаться и возвращаться уже поздно. Она попыталась сыграть в обиду.
- Слушай, а куда это нам пора? Я тебе ничего не обещала, кроме стихов и своего присутствия. За что-то еще придется приплатить.
- Луна уже взошла, - буркнул он, ведя лошадь в поводу через двор дома-замка.
- А луна тут при чем?
Он даже притормозил, но ненадолго. Обернулся – девушка до этого шла за ним, как приклеенная, но не нагоняя.
- Это у меня лунный кошелек. Не веришь, достань монету и проверь. Луна взошла – она заберёт свое себе.
- Ах ты… - Сильхе чуть не выдала не самое хорошее слово, но заменила другим: - жулик!
- И в чем жульничество? Луна притягивает в кошель серебро из неотрытых кладов и забытых захоронок, так что оно ничьё, я ни у кого не ворую.Да, брать монеты можно только днем, ну и что? Не открывай кошелек вечером, не касайся лунного серебра – иначе оно уйдет к луне. Но все монеты – настоящие!
- Настоящие, - согласилась девушка-бард. – Но очень уж временные. Ты снабдил меня исчезающими деньгами, пусть и предупредив, что вечером их нельзя трогать. А теперь подскажи, как мне объяснить разъяренному трактирщику или еще кому, почему и куда пропали деньги, которые я ему дала. Я слабая беззащитная девушка, которую могут принять за колдунью, мошенницу или и то, и другое в одном лице! Как отбиваться от обвинений и сколько мне от них отбиваться?!
Глава вторая. «Зачем я тебе?» Подумать до утра. Вечерние разговоры с некромантом
Герой молчал и сопел. Сильхе примерно знала, как воспитывают и тренируют рыцарей, без муштры и ора не обходится, но, наверное, девушка на него орала впервые.
- Я думал, ты догадалась, - сказал он наконец. – Потому что твое проклятье – оно как раз про лунные деньги.
Сильхе подумала, сказать ли ему, что «проклятье» было выдумано сходу – такое чтоб поболезненнее ударить возможных грабителей в самое дорогое их сердцу. Но решила – обойдётся.
- Даже если и так… думать надо!
- Я думаю. У меня на вечер есть обычные деньги. В другом кошельке.
- Запасливый какой, - хмыкнула Сильхе. Приостановилась: - Ну и куда ты нас так решительно тащишь?
К тому моменту они отошли уже довольно далеко от дома-замка и топали по улице, кажется, в сторону рынка. Прохожие не косились – обычное дело, рыцарёк нашел себе актёрку в подружки. И пока он, в точности с ее советом, тяжко и долго обдумывал простой ответ, она предложила:
- Давай в харчевню. Посидим, чего-нибудь съедим, заодно поболтаем. – И безапелляционно заявила: - Платишь за все ты.
Ей уже было почти все равно, где и как он в очередной раз сверкнет набитым кошельком, обычным или лунным, который, судя по всему, притягивает только пятилимы.
Сильхе на всякий случай повела рыцаря подальше от таверны, где они вчера встретились и оба успели расплатиться волшебным серебром. Выбранная наугад харчевня оказалась неказистой снаружи, но вполне приличной изнутри, светло, тепло, по залу ходит две кошки и две служанки, публика вроде бы приличная – вошедший следом за ними гном даже вытер сапоги о лежавший у порога коврик.
Они уселись за свободный столик, тяжелый, со львиными лапами, как и все тут. Даже у скамеек были такие. Харчевня и называлась что-то там львиное, но Сильхе, погруженная в свои мысли, не запомнила точно. Ей на колени тут же прыгнула рыжая кошка, а рыцарю досталась служанка:
- Господин? Что будете кушать?
На девушку-барда ноль внимания, ну правильно, рядом с таким красавчиком – вечерний шикарный камзол все еще на нем – она выглядела пустым местом.
- А что у вас есть?
- Каша с мясной подливой, рагу из овощей с олениной, отварной картофель с ней же, картофель, топленый в сале, терпские шарики-котлетки с рисом, жареная на вертеле оленина, азанатский пирог с курицей. Все свежее, но советую пирог.
- Тогда несите пирог, - кивнул рыцарь и подкрепил слова, выложив на стол серебряную, взятую не из кошелька, а откуда-то из-за полы камзола. – А запивать сок или воду.
Посмотрел на Сильхе:
- Или предпочитаешь вино?
- Предпочитаю обходиться вообще без вина, - покачала головой она. – Молока мне пожалуйста.
Служанка, уже сгрёбшая со столешницы монету, кивнула и исчезла.
Сильхе устроила рядом с собой кинтару, повесила на крючок в стене сумку. Поняла, что остался невыясненным один вопрос. Нет, конечно, не один, но начать стоило именно с этого.
- Звать-то тебя как, рыцарь?
- Кано Солье, - он встал и поклонился, ухитрившись ни за что не зацепиться мечом.
Девушка-бард кланяться не стала.
- Я Сильхе Ора. Итак, рассказывай, что там такого случилось, что ты решил быстро свалить.
Кано Солье вздохнул тяжко, но ответил решительно:
- Извини, но я не хочу об этом говорить.
Девушка-бард задумчиво поперебирала варианты, остановилась на одном: девица попыталась затащить героя в постель, не дожидаясь затребованного зеркала из чешуи дракона, а он не из таких. Ему надо сначала свадьбу, а уже потом любовь до гроба. Но выспрашивать не стала.
- Хорошо. Тогда что ты собираешься делать и чего еще хочешь от меня.
У него сделался крайне глубокомысленный вид. Последовавший вопрос не оказался полной неожиданностью, но удивить смог:
- Вот скажи, для чего ты на свете живешь?
- Чтобы жить, - машинально ответила она, не совсем представляя, к чему это все. О смысле жизни начинают рассуждать, когда не хотят платить или нечем. Но ему есть…
- Ну и это тоже конечно. Но в чем цель? К чему стремишься?
Сильхе неодобрительно покачала головой.
- Задаешь вопросы, на которые сам можешь ответить. Кто я, по-твоему? Кого ты видишь? – и ради подсказки провела пальцами по струнам кинтары.
- Ты красивая девушка… и бард.
«Красивую девушку» она пропустила мимо ушей – тоже машинально.
- Я бард, и как все барды, стремлюсь к мастерству. К тому, чтобы мое слово и моя музыка могли захватить как можно больше людей. Упоить, сделать счастливыми. Счастливые люди легко расстаются с деньгами. Но кроме того мне нравится учиться и расти.
- Это целых две цели, - с улыбкой заметил он. –И не очень конкретные. Как если бы я сказал, что жизнь – череда расставаний, и моя задача сделать так, чтоб их было поменьше, а для этого защищать невинных и бессильных, преграждая собой дорогу смерти.
Сильхе не удивилась столь цветистому упрёку, она уже знала, что рыцарь Кано умеет подбирать слова. Не так как она, но все-таки.
- Хочешь конкретнее? Хорошо. Во-первых, конечно,хочу стать знаменитой, чтобы не я бегала и предлагала, а ко мне приходили и просили. В мой дом, небольшой, не обязательно богатый, но всем обеспеченный. И чтобы я была обеспечена всем и могла не беспокоиться о будущем. То есть я хочу денег и славы. Не обязательно в таком порядке.
