– Ублюдок, сравниваешь свои разрушенные ожидания, усугубляющиеся расшатанными нервами, с реальными истязаниями человека, – разговор сопровождался жалкими попытками встать, – ты на что рассчитывал? Что мне придется по душе вся эта мерзость? Если ты общался со мной, то ты должен знать о моих принципах в таких вопросах, красота-красотой, но человек должен умереть безболезненно!
– Очередное двуличие: говоришь одно, а на практике совсем другое. А говорить о моих расшатанных нервах, точно не тебе, ты бы для начала на себя посмотрел. После сегодняшнего вечера ты упал в моих глазах на столько низко, что на такое дно батискафы не опускаются. Поразительно ещё то, что ты умудрился потерять всё и последнее, что у тебя оставалось – моё уважения, но и его ты втоптал в грязь…
– Уважения от такого морального урода не нуж…
– Да закрой ты рот! Я устал нянчиться с тобой, Майкл… ты всё испортил, – трогая пачку сигарет в кармане брюк, говорил он, – а мои годы жизни уже не вернуть, поэтому зацикливаться на этом не буду. Завершим казнь и забудем об этом, как страшный сон.
– Не делай вид, что твоя машина для пыток делалась только ради меня. Ты захотел мучать людей и сделал это, а прикрываться мной… я не позволю.
– Завершим дело до конца, а там поглядим на чьей стороне правда. Рэй, иди сюда, –Рявкнул Нейл.
– Что случилось, Сэр? – спросил он, подойдя к начальнику.
– Ты не видишь, что ли? Не ладится разговор с нашим гостем и меня это очень огорчает! – отряхивая брюки от пыли, говорил Клиф. – Нужно абстрагироваться, ты же знаешь такое понятие?
– Эм… не совсем, Сэр, где-то я такое слышал… но не вспомню, – переминаясь с ноги на ногу и смотря в пол, говорил рядовой со шрамом.
– Ну да, о чём это я… ладно, немного просветления для тебя: абстрагироваться – это мысленно отвлечься, теперь понял?
– А, теперь да, давайте отвлечёмся! – Рэй развеселился.
– Как семья? Ты вроде бы говорил, что машину новую собираешься брать?
– Да, собираюсь, присмотрел себе свежую…
– Чёрт! Кого я обманываю, мне это вообще не интересно, – он медленно наворачивал круги вокруг агрегата, – меня сейчас волнует только один лицемер в этой комнате. Вот скажи, Рэй, зная всю историю Майкла Трэя; зная, что это за человек и чем он промышлял, кто из нас прав?
– Ну… конечно, вы, Сэр…
– Что конечно? Объясняй! Почему ты так думаешь? – подойдя в плотную к своему подчинённом, рявкнул Нейл. – Как ты сделал такие выводы? Приведи нам резон! У тебя же должно сложиться мнение на этот счёт!?
– А что такое резон? – с нотками страха в голосе, спросил Рэй.
– Ай… иди обратно на место. Сэм, теперь ты ко мне.
– Очередной цирк! Ты чего от них добиваешься? – прикрывая одной рукой трещину в респираторе, а другой державшись о стену, возмутился я, – они твои подчинённые, чтобы они с тобой то не согласились? Они знают твои нервы и знают, если они не одобрят твои идеи, то ты их моментально уволишь! Приведи хоть 40 таких же рядовых, моё мнение от этого не изменится.
– Сэм, а что ты скажешь? – игнорируя меня, он начал диалог со своим работником. – Имеет ли право Майкл, осуждать нас? Или он ничем не отличается, а может, он даже хуже?
– Конечно, хуже. Вы хоть и занимаетесь одинаковыми вещами, но вы хоть это не скрываете, в отличии от Трэя.
– Я скрываю!? Вы сами то верите в это? Клиф, ты мне весь вечер лжёшь! – небольшими шагами, придерживаясь за стену, я подходил к машине. – Враньё, что ты давно знал меня; наглая ложь что, делая машину ты вдохновлялся мной; что штат Гламэс, одобрил казни. Ты врёшь заключённым, что когда-нибудь они получат свободу! В начале ты упомянул «Объективный» суд и правила штата – это тоже мерзкая ложь, не существует таких определений! Не удивлюсь, что и про два новых тома книги, ты тоже соврал. И после всего этого ты, Сэм, называешь меня вруном? Парни, я помогу вам, выскажите конкретно ваши мысли, не опираясь на его власть, если он вас уволит, обещаю, дать место в моей фирме и зарплата у вас будет значительно выше.
– О, слышали, парни, какой щедрый подарок. Сэм, губу закатай и вставай на место, – Нейл не сдерживал смех, – значит вру я, ты бы, сука, меньше перебивал, возможно, и знал больше. Ну ладно, хочешь правду, будет правда. Разберемся с Гламэсом. Да, это правда, штат рассчитан на заключённых с пожизненным заключением, но только на бумагах в столице. По факту, пребывание заключённых в тюрьмы выше, чем их смертность тут, понимаешь? А финансирование тоже самое. Наш штат обращался в столицу с этой проблемой, на что получили ответ: денег нет, мы поговорим с судьями, чтобы они выносили меньше пожизненных заключений. Но ничего не менялось. Люди как поступали пачками, так и продолжают это делать по сей день, – Клиф подошёл ко мне и убрал руку в сторону, которой я закрывал трещину на экране, и не отпускал её, сил сопротивляться нет, – в связи с этим, штат создал правила: каждая тюрьма была обязана постепенно и не заметно избавляться от заключенных своими силами. Было решено создать «Объективный» суд. Суть его заключается в собирании информации, суд следит за посещением, звонками и вообще за тем, как родственники и друзья интересуются человеком, отбывающего наказание в нашей тюрьме. Как только о преступнике забывают, он теряет контакт с внешним миром и перестает интересовать хоть кого-то, мы от него избавляемся, – он продолжал держать своей правой рукой мою, а левой дотронулся до своего уха. – Что вам снова нужно? И? Это приколы такие? Какая уже разница… да, он и так напишет на нас заявление, если уж пишет, то пускай сразу за всё! Да вы же прекрасно знаете! Всё, не мешайте мне. Так, о чём это я? А, ну и тут встал вопрос, как избавляться от людей, чтобы это не привлекало внимания, и чтобы после всего не оставалось тела? Выбор пал на мой проект, конечно, с большим недоверием, но с одним условием, чтобы во время сборки агрегата на него не уходили большие финансы. Так по крупицам я провозился целых два года и теперь нам удаётся держаться на плаву. А надежду, мы дарим заключённым, тоже не просто так. Это не только стимул держать людей спокойными, но и объяснение им же, куда делись товарищи по камере. И не обязательно им знать, что свобода – это не выйти за пределы тюрьмы и отправится к своей семье, которая от них уже открестилась; а свобода – это покинуть наш бренный мир через очиститель.
– Как… я… не понимаю… – либо благодаря помощи Клифа, под маску попало достаточно испарений и меня снова начало прижимать к полу; либо от услышанного подкосились ноги, но по итогу мы имеем, что я снова оказался в сидячем положении. – Не хочу… не хочу в это верить, это снова ложь!
– Это суровая реальность, каждый выживает, как может. И вот теперь ещё правда, я действительно вдохновлялся тобой, Майкл, а первые мысли о создании машины возникли после твоего выступления. У меня получилось попасть на твоё выступление всего один раз, и этого было достаточно. Я увидел, как после казни, человек продолжал жить и в его глазах мне удалось разглядеть истинное искупление. Человек не испытывает раскаяние во время моментальной и без болезненной смерти, – он показал пальцем на Лонга, бьющегося уже в предсмертных судорогах. Голова его не поднималась, из-за рта выступала ярко-красная пена, в глазницах отсутствовали глаза; а кислота, преодолев колени, находилась на уровне детородных органов и единственное, что издавал Джон, это было очень тихое мычание, – вот только после чего он понимает тяжесть своего проступка, а ещё лучше, чтобы заключённый увидел, как умирает его товарищ, и следом сел за ним. Видя Джони Лонга сейчас, понимаешь, он осознал, что был не прав и так больше делать не будет.
– Ничего не понимаю, ты снова это делаешь, пытаешься свою больную фантазию перекинуть на меня! Все казненные умирали моментально на моих машинах! Ты опять солгал! Где… где ты, ублюдок, видел, что человек после казни остался жив!? – меня снова одолел кашель.
– В штате Блез, когда ты презентовал машину для четвертования. Человек, заливший кровью всю комнату и висящий без конечностей, смотрел мне прямо в глаза, пока шторки не скрыли всю его боль от зрителей.
– Это… это невозможно, ты… ты говоришь точь-в-точь как…
–Как кто? – Клиф схватил меня за пиджак и прижимая к стене поднял на уровень со своими глазами. – Как твой обожатель?
– Он так и попросил подписать книгу?
17 сентября 1998 год, штат Климс
– Обожаю твои истории! Люди действительно от тебя сходят с ума, – восхищалась Люси, лежа обнажённой на кровати в моём номере.
– И ты не исключение.
– Даже скрывать этого не буду, я главная поклонница, распишитесь на груди, Майкл Трэй?
– Уже не сегодня, голубка, у меня по расписанию ужин, – одевая брюки, подыгрывал ей.
– О, а вы ужинать один пойдёте?
– Планировал один, в этом городе у меня нет знакомых и некому составить компанию.
– Я готова составить вам компанию!
– Даже с оплатой чека 50 на 50?
– Оу, да вы скряга, что-то у меня аппетит пропал, – накрывшись одеялом с головой, сказала Люси, – вот летишь через всю страну за человеком, а он даже ужином угостить не может.
– Ладно, уговорили вы меня, мадам, давайте решим: закажем в номер или сходим куда-нибудь? – подойдя к Люси и убрав одеяло с её головы, спросил я. – Уберу? А то могу ваш ответ не услышать.
– А давайте выйдем в люди, знаю один ресторанчик неподалёку.
– Договорились, у вас на сборы 20 минут, – сказал я, поцеловав её в щёку.
– Пффф, легко, ещё десять минут останется на перекур, – пробормотала Люси Моллиган и внезапно спрыгнув с кровати, начала собирать по комнате свои вещи.
С Люси Моллиган мы познакомились чуть больше четырёх месяцев назад и всё это время поражался её активностью. Она всегда легка на подъём, весела и жизнерадостна. Такого человека не ожидал встретить в своей серой и хмурой жизни. Она вносит разнообразия в палитру скудных красок. Возможно, она такая из-за возраста или ещё на жизненном пути не встречала сложности, но, если бы таких людей в мире было больше, жизнь приносила огромное удовольствие.
Первая наша встреча состоялась в штате Дрэйм, на раздачи автографов. Она принесла свою фотографию, где слегка небрежно, рядом с ней, было вклеено моё лицо из одного новостного журнала, именно там она попросила поставить роспись. Мы мило пообщались и после она пригласила посидеть за чашечкой кофе, как бы не пытался отказаться, её упёртый характер взял вверх. Так началась наша безумная неделя вместе. Мне настолько не хотелось возвращаться в унылые будни, что я два раза отказывался от рейса, чтобы ещё пару дней провести с ней.
Тогда меня терзала совесть, место себе не мог найти. Не в моих правилах изменять, но что-то ёкнула в груди, и теперь каждую командировку, рыжеволосая девушка, сопровождает меня. Только она узнает из газет о моей презентации, сразу летит в указанный штат. В первые разы это смущало, а теперь жду – не дождусь, когда закончу выступления и за каким-нибудь углом встречу её, кусочек яркой краски в моей картине.
В приоритете, семья у меня всегда на первом месте, но и для Люси удалось найти местечко. С одной стороны – покой, домашний очаг и стабильность, а с другой – спонтанность, чувство молодости и беззаботность.
Главное, моим абсолютно противоположным видам деятельности, никогда не пересекаться. Люси, конечно, знает о семье, об этом говорилось с самого начало, но её это не смутило, а, возможно, ввело ещё в больший азарт:
– Ну вот, как и говорила, даже 12 минут на перекур осталось, – полностью одетая, смотря на наручные часы, сказала Моллиган, – кстати, о сигаретах, где они? Майкл, не помнишь?
– Погляди в тумбочке, ты их туда закинула, – завязывая свои белые туфли, на глаза бросилась одна маленькая коричневая точка, находившееся на шнурке. Она настолько сильно выделялась на фоне белоснежной кожи, что удивительно, как раньше не увидел её.
– Точно-точно, нашла, спасибки, – закурив любимые вишневые сигареты, сказала Люси. – Ты чего там завис, руки так трясутся, что даже шнурки завязать не можешь, тебе помочь?
– Нет, сам справлюсь… – где же получилось так вляпаться, грязная капля не давала покоя. Настолько скрупулёзно относиться к внешнему виду и не заметить такое ярко выраженное пятно, оно на вид далеко не новое и уже значительно въелось в обувь. Сколько так хожу? День? Два дня? Неделю? Месяц? Такой небольшой изъян, а портит целую пару.
– Какие мы самостоятельные, у вас есть время завязать шнурки, пока курю, а дальше… от помощи не отделаешься, – в словах Люси звучала усмешка.
– Всё готов, можно выхо… – неожиданно раздался телефонный звонок.
– Ты ждёшь от кого-то звонка? – стряхивая пепел в пепельницу, спросила она.
– Нет, – задумчиво ответил, перебирая в голове всех тех, кто мог бы беспокоить в такой поздний час.
– Ну тогда отвечать не вижу смысла.
– А вдруг, что-то важное, – поодошёл к стационарному телефону и секунд пять не решался взять трубку.
– Ну раз что-то важное, мне может выйти? – немного раздражительным голосом спросила Люси.
– Это просто предположение, должно же быть объяснение такому позднему звонку, – ответив рыжеволосой, снял трубку телефона и приложил к уху, – слушаю.
– Здравствуйте, Майкл Трэй, вас беспокоит администратор отеля. С вами хотят связаться по телефону с штат…
– Я же предупреждал, после восьми вечера не беспокоить, – возмущаясь поглядывал на Люси. Её лицо выражало недовольство.
– … штата Праум, женщина утверждает, что она ваша жена и ей срочно нужно с вами поговорить.
– Ну раз срочно… значит соединяйте.
– Майкл, скоро всё закроется, нужно торопиться, – затушив сигарету, предупредила Моллиган.
– Да знаю, дай буквально минуту.
– Ало, Майкл, это ты? – голос Розы из трубки мне показался испуганным.
– Да, что случилось?
– Ты, когда домой лететь собираешься?
– Ну… пару дней точно буду ещё тут, что случилось то!?
– Тебе нужно срочно лететь обратно… Дерек Холл снова приходил, тебя искал.
– Чёрт! Что ему нужно!?
– Твои отпечатки пальцев…
– Что? Для… для чего? Они всё дело закрыть не могут!? – трубка телефона затряслась в руках.
– Дело закрыто, он пытается выяснить откуда у Лью оказалось оружие.
– И чем ему помогут мои отпечатки?
– В пистолетной обойме остались патроны и на каком-то из них он нашёл неизвестные ему отпечатки!
– И он хочет проверить не мои ли они… сука!
– Он пытался попасть в квартиру, но разрешения суда у него не было, я его не впустила… Он обещал прийти завтра. Майкл, скажи пожалуйста… ты трогал патроны?
– Так, слушай меня, у нас в спальне, в моей тумбочке, лежит подарочная коробка от пистолета, сожги её, на случай если этот сраный полицейский снова объявится. Что-то ещё хотел…чёрт! – в голове все мысли перемешались, смерть Лью до сих пор не укладывается в голове, так ещё и Дерек пытается сделать меня крайним. Каждая минута на счету, а я не могу привести себя в чувство и дать нужные указание.
– Трэй, ты ответишь? Могут ли быть отпечатки на патронах?
– Точно, отпечатки, возьми тряпку, смочи её водой с мылом и протирай те места, где я мог за что-то взяться!
– Ты ответишь мне…
– Всё, завтра буду дома, жди! – обрубив предложение Розы, я повесил трубку.
– И что это было? – недоумевающим взглядом Люси смотрела на меня. – Это… это как понимать?
– Очередное двуличие: говоришь одно, а на практике совсем другое. А говорить о моих расшатанных нервах, точно не тебе, ты бы для начала на себя посмотрел. После сегодняшнего вечера ты упал в моих глазах на столько низко, что на такое дно батискафы не опускаются. Поразительно ещё то, что ты умудрился потерять всё и последнее, что у тебя оставалось – моё уважения, но и его ты втоптал в грязь…
– Уважения от такого морального урода не нуж…
– Да закрой ты рот! Я устал нянчиться с тобой, Майкл… ты всё испортил, – трогая пачку сигарет в кармане брюк, говорил он, – а мои годы жизни уже не вернуть, поэтому зацикливаться на этом не буду. Завершим казнь и забудем об этом, как страшный сон.
– Не делай вид, что твоя машина для пыток делалась только ради меня. Ты захотел мучать людей и сделал это, а прикрываться мной… я не позволю.
– Завершим дело до конца, а там поглядим на чьей стороне правда. Рэй, иди сюда, –Рявкнул Нейл.
– Что случилось, Сэр? – спросил он, подойдя к начальнику.
– Ты не видишь, что ли? Не ладится разговор с нашим гостем и меня это очень огорчает! – отряхивая брюки от пыли, говорил Клиф. – Нужно абстрагироваться, ты же знаешь такое понятие?
– Эм… не совсем, Сэр, где-то я такое слышал… но не вспомню, – переминаясь с ноги на ногу и смотря в пол, говорил рядовой со шрамом.
– Ну да, о чём это я… ладно, немного просветления для тебя: абстрагироваться – это мысленно отвлечься, теперь понял?
– А, теперь да, давайте отвлечёмся! – Рэй развеселился.
– Как семья? Ты вроде бы говорил, что машину новую собираешься брать?
– Да, собираюсь, присмотрел себе свежую…
– Чёрт! Кого я обманываю, мне это вообще не интересно, – он медленно наворачивал круги вокруг агрегата, – меня сейчас волнует только один лицемер в этой комнате. Вот скажи, Рэй, зная всю историю Майкла Трэя; зная, что это за человек и чем он промышлял, кто из нас прав?
– Ну… конечно, вы, Сэр…
– Что конечно? Объясняй! Почему ты так думаешь? – подойдя в плотную к своему подчинённом, рявкнул Нейл. – Как ты сделал такие выводы? Приведи нам резон! У тебя же должно сложиться мнение на этот счёт!?
– А что такое резон? – с нотками страха в голосе, спросил Рэй.
– Ай… иди обратно на место. Сэм, теперь ты ко мне.
– Очередной цирк! Ты чего от них добиваешься? – прикрывая одной рукой трещину в респираторе, а другой державшись о стену, возмутился я, – они твои подчинённые, чтобы они с тобой то не согласились? Они знают твои нервы и знают, если они не одобрят твои идеи, то ты их моментально уволишь! Приведи хоть 40 таких же рядовых, моё мнение от этого не изменится.
– Сэм, а что ты скажешь? – игнорируя меня, он начал диалог со своим работником. – Имеет ли право Майкл, осуждать нас? Или он ничем не отличается, а может, он даже хуже?
– Конечно, хуже. Вы хоть и занимаетесь одинаковыми вещами, но вы хоть это не скрываете, в отличии от Трэя.
– Я скрываю!? Вы сами то верите в это? Клиф, ты мне весь вечер лжёшь! – небольшими шагами, придерживаясь за стену, я подходил к машине. – Враньё, что ты давно знал меня; наглая ложь что, делая машину ты вдохновлялся мной; что штат Гламэс, одобрил казни. Ты врёшь заключённым, что когда-нибудь они получат свободу! В начале ты упомянул «Объективный» суд и правила штата – это тоже мерзкая ложь, не существует таких определений! Не удивлюсь, что и про два новых тома книги, ты тоже соврал. И после всего этого ты, Сэм, называешь меня вруном? Парни, я помогу вам, выскажите конкретно ваши мысли, не опираясь на его власть, если он вас уволит, обещаю, дать место в моей фирме и зарплата у вас будет значительно выше.
– О, слышали, парни, какой щедрый подарок. Сэм, губу закатай и вставай на место, – Нейл не сдерживал смех, – значит вру я, ты бы, сука, меньше перебивал, возможно, и знал больше. Ну ладно, хочешь правду, будет правда. Разберемся с Гламэсом. Да, это правда, штат рассчитан на заключённых с пожизненным заключением, но только на бумагах в столице. По факту, пребывание заключённых в тюрьмы выше, чем их смертность тут, понимаешь? А финансирование тоже самое. Наш штат обращался в столицу с этой проблемой, на что получили ответ: денег нет, мы поговорим с судьями, чтобы они выносили меньше пожизненных заключений. Но ничего не менялось. Люди как поступали пачками, так и продолжают это делать по сей день, – Клиф подошёл ко мне и убрал руку в сторону, которой я закрывал трещину на экране, и не отпускал её, сил сопротивляться нет, – в связи с этим, штат создал правила: каждая тюрьма была обязана постепенно и не заметно избавляться от заключенных своими силами. Было решено создать «Объективный» суд. Суть его заключается в собирании информации, суд следит за посещением, звонками и вообще за тем, как родственники и друзья интересуются человеком, отбывающего наказание в нашей тюрьме. Как только о преступнике забывают, он теряет контакт с внешним миром и перестает интересовать хоть кого-то, мы от него избавляемся, – он продолжал держать своей правой рукой мою, а левой дотронулся до своего уха. – Что вам снова нужно? И? Это приколы такие? Какая уже разница… да, он и так напишет на нас заявление, если уж пишет, то пускай сразу за всё! Да вы же прекрасно знаете! Всё, не мешайте мне. Так, о чём это я? А, ну и тут встал вопрос, как избавляться от людей, чтобы это не привлекало внимания, и чтобы после всего не оставалось тела? Выбор пал на мой проект, конечно, с большим недоверием, но с одним условием, чтобы во время сборки агрегата на него не уходили большие финансы. Так по крупицам я провозился целых два года и теперь нам удаётся держаться на плаву. А надежду, мы дарим заключённым, тоже не просто так. Это не только стимул держать людей спокойными, но и объяснение им же, куда делись товарищи по камере. И не обязательно им знать, что свобода – это не выйти за пределы тюрьмы и отправится к своей семье, которая от них уже открестилась; а свобода – это покинуть наш бренный мир через очиститель.
– Как… я… не понимаю… – либо благодаря помощи Клифа, под маску попало достаточно испарений и меня снова начало прижимать к полу; либо от услышанного подкосились ноги, но по итогу мы имеем, что я снова оказался в сидячем положении. – Не хочу… не хочу в это верить, это снова ложь!
– Это суровая реальность, каждый выживает, как может. И вот теперь ещё правда, я действительно вдохновлялся тобой, Майкл, а первые мысли о создании машины возникли после твоего выступления. У меня получилось попасть на твоё выступление всего один раз, и этого было достаточно. Я увидел, как после казни, человек продолжал жить и в его глазах мне удалось разглядеть истинное искупление. Человек не испытывает раскаяние во время моментальной и без болезненной смерти, – он показал пальцем на Лонга, бьющегося уже в предсмертных судорогах. Голова его не поднималась, из-за рта выступала ярко-красная пена, в глазницах отсутствовали глаза; а кислота, преодолев колени, находилась на уровне детородных органов и единственное, что издавал Джон, это было очень тихое мычание, – вот только после чего он понимает тяжесть своего проступка, а ещё лучше, чтобы заключённый увидел, как умирает его товарищ, и следом сел за ним. Видя Джони Лонга сейчас, понимаешь, он осознал, что был не прав и так больше делать не будет.
– Ничего не понимаю, ты снова это делаешь, пытаешься свою больную фантазию перекинуть на меня! Все казненные умирали моментально на моих машинах! Ты опять солгал! Где… где ты, ублюдок, видел, что человек после казни остался жив!? – меня снова одолел кашель.
– В штате Блез, когда ты презентовал машину для четвертования. Человек, заливший кровью всю комнату и висящий без конечностей, смотрел мне прямо в глаза, пока шторки не скрыли всю его боль от зрителей.
– Это… это невозможно, ты… ты говоришь точь-в-точь как…
–Как кто? – Клиф схватил меня за пиджак и прижимая к стене поднял на уровень со своими глазами. – Как твой обожатель?
Глава 9
– Он так и попросил подписать книгу?
17 сентября 1998 год, штат Климс
– Обожаю твои истории! Люди действительно от тебя сходят с ума, – восхищалась Люси, лежа обнажённой на кровати в моём номере.
– И ты не исключение.
– Даже скрывать этого не буду, я главная поклонница, распишитесь на груди, Майкл Трэй?
– Уже не сегодня, голубка, у меня по расписанию ужин, – одевая брюки, подыгрывал ей.
– О, а вы ужинать один пойдёте?
– Планировал один, в этом городе у меня нет знакомых и некому составить компанию.
– Я готова составить вам компанию!
– Даже с оплатой чека 50 на 50?
– Оу, да вы скряга, что-то у меня аппетит пропал, – накрывшись одеялом с головой, сказала Люси, – вот летишь через всю страну за человеком, а он даже ужином угостить не может.
– Ладно, уговорили вы меня, мадам, давайте решим: закажем в номер или сходим куда-нибудь? – подойдя к Люси и убрав одеяло с её головы, спросил я. – Уберу? А то могу ваш ответ не услышать.
– А давайте выйдем в люди, знаю один ресторанчик неподалёку.
– Договорились, у вас на сборы 20 минут, – сказал я, поцеловав её в щёку.
– Пффф, легко, ещё десять минут останется на перекур, – пробормотала Люси Моллиган и внезапно спрыгнув с кровати, начала собирать по комнате свои вещи.
С Люси Моллиган мы познакомились чуть больше четырёх месяцев назад и всё это время поражался её активностью. Она всегда легка на подъём, весела и жизнерадостна. Такого человека не ожидал встретить в своей серой и хмурой жизни. Она вносит разнообразия в палитру скудных красок. Возможно, она такая из-за возраста или ещё на жизненном пути не встречала сложности, но, если бы таких людей в мире было больше, жизнь приносила огромное удовольствие.
Первая наша встреча состоялась в штате Дрэйм, на раздачи автографов. Она принесла свою фотографию, где слегка небрежно, рядом с ней, было вклеено моё лицо из одного новостного журнала, именно там она попросила поставить роспись. Мы мило пообщались и после она пригласила посидеть за чашечкой кофе, как бы не пытался отказаться, её упёртый характер взял вверх. Так началась наша безумная неделя вместе. Мне настолько не хотелось возвращаться в унылые будни, что я два раза отказывался от рейса, чтобы ещё пару дней провести с ней.
Тогда меня терзала совесть, место себе не мог найти. Не в моих правилах изменять, но что-то ёкнула в груди, и теперь каждую командировку, рыжеволосая девушка, сопровождает меня. Только она узнает из газет о моей презентации, сразу летит в указанный штат. В первые разы это смущало, а теперь жду – не дождусь, когда закончу выступления и за каким-нибудь углом встречу её, кусочек яркой краски в моей картине.
В приоритете, семья у меня всегда на первом месте, но и для Люси удалось найти местечко. С одной стороны – покой, домашний очаг и стабильность, а с другой – спонтанность, чувство молодости и беззаботность.
Главное, моим абсолютно противоположным видам деятельности, никогда не пересекаться. Люси, конечно, знает о семье, об этом говорилось с самого начало, но её это не смутило, а, возможно, ввело ещё в больший азарт:
– Ну вот, как и говорила, даже 12 минут на перекур осталось, – полностью одетая, смотря на наручные часы, сказала Моллиган, – кстати, о сигаретах, где они? Майкл, не помнишь?
– Погляди в тумбочке, ты их туда закинула, – завязывая свои белые туфли, на глаза бросилась одна маленькая коричневая точка, находившееся на шнурке. Она настолько сильно выделялась на фоне белоснежной кожи, что удивительно, как раньше не увидел её.
– Точно-точно, нашла, спасибки, – закурив любимые вишневые сигареты, сказала Люси. – Ты чего там завис, руки так трясутся, что даже шнурки завязать не можешь, тебе помочь?
– Нет, сам справлюсь… – где же получилось так вляпаться, грязная капля не давала покоя. Настолько скрупулёзно относиться к внешнему виду и не заметить такое ярко выраженное пятно, оно на вид далеко не новое и уже значительно въелось в обувь. Сколько так хожу? День? Два дня? Неделю? Месяц? Такой небольшой изъян, а портит целую пару.
– Какие мы самостоятельные, у вас есть время завязать шнурки, пока курю, а дальше… от помощи не отделаешься, – в словах Люси звучала усмешка.
– Всё готов, можно выхо… – неожиданно раздался телефонный звонок.
– Ты ждёшь от кого-то звонка? – стряхивая пепел в пепельницу, спросила она.
– Нет, – задумчиво ответил, перебирая в голове всех тех, кто мог бы беспокоить в такой поздний час.
– Ну тогда отвечать не вижу смысла.
– А вдруг, что-то важное, – поодошёл к стационарному телефону и секунд пять не решался взять трубку.
– Ну раз что-то важное, мне может выйти? – немного раздражительным голосом спросила Люси.
– Это просто предположение, должно же быть объяснение такому позднему звонку, – ответив рыжеволосой, снял трубку телефона и приложил к уху, – слушаю.
– Здравствуйте, Майкл Трэй, вас беспокоит администратор отеля. С вами хотят связаться по телефону с штат…
– Я же предупреждал, после восьми вечера не беспокоить, – возмущаясь поглядывал на Люси. Её лицо выражало недовольство.
– … штата Праум, женщина утверждает, что она ваша жена и ей срочно нужно с вами поговорить.
– Ну раз срочно… значит соединяйте.
– Майкл, скоро всё закроется, нужно торопиться, – затушив сигарету, предупредила Моллиган.
– Да знаю, дай буквально минуту.
– Ало, Майкл, это ты? – голос Розы из трубки мне показался испуганным.
– Да, что случилось?
– Ты, когда домой лететь собираешься?
– Ну… пару дней точно буду ещё тут, что случилось то!?
– Тебе нужно срочно лететь обратно… Дерек Холл снова приходил, тебя искал.
– Чёрт! Что ему нужно!?
– Твои отпечатки пальцев…
– Что? Для… для чего? Они всё дело закрыть не могут!? – трубка телефона затряслась в руках.
– Дело закрыто, он пытается выяснить откуда у Лью оказалось оружие.
– И чем ему помогут мои отпечатки?
– В пистолетной обойме остались патроны и на каком-то из них он нашёл неизвестные ему отпечатки!
– И он хочет проверить не мои ли они… сука!
– Он пытался попасть в квартиру, но разрешения суда у него не было, я его не впустила… Он обещал прийти завтра. Майкл, скажи пожалуйста… ты трогал патроны?
– Так, слушай меня, у нас в спальне, в моей тумбочке, лежит подарочная коробка от пистолета, сожги её, на случай если этот сраный полицейский снова объявится. Что-то ещё хотел…чёрт! – в голове все мысли перемешались, смерть Лью до сих пор не укладывается в голове, так ещё и Дерек пытается сделать меня крайним. Каждая минута на счету, а я не могу привести себя в чувство и дать нужные указание.
– Трэй, ты ответишь? Могут ли быть отпечатки на патронах?
– Точно, отпечатки, возьми тряпку, смочи её водой с мылом и протирай те места, где я мог за что-то взяться!
– Ты ответишь мне…
– Всё, завтра буду дома, жди! – обрубив предложение Розы, я повесил трубку.
– И что это было? – недоумевающим взглядом Люси смотрела на меня. – Это… это как понимать?
