Уже сделаны несколько шагов за пределами тюрьмы в сторону дома, но неожиданно со спины меня хватают за руку:
– Трэй! Фуух… сколько можно от меня бегать? – Купер был запыхавшийся, мне остаётся только догадываться, сколько он за мной пробежал. – Давай поговорим, фуух… не хочу, чтобы на такой ноте ты уехал.
– И о чём ты хочешь поговорить? – повернувшись к Альберту, у нас начался диалог. – Просто, не прими за грубость, день не задался под конец, хочется его поскорее закончить.
– Это уже знаю, фуух… мне нужно тебе объясниться, – Альберт говорил и параллельно вытирал платком покрытое потом лицо, – по поводу Сары, думаю, не стоит пояснять, что фуух… перед ней я извинюсь, клянусь, всегда извиняюсь и этот раз не будет исключением.
– А, то есть это не первый твой срыв на секретаршу? – этот вопрос не откроет мне какую-либо тайну, все знают, Альберт Купер – неуравновешенный. Только со мной он вёл себя более-менее лояльно. Задача вопроса, проверка на враньё.
– С доведением до слёз, первый, но она неединственная кто попадается мне под горячую руку, за день я могу сорваться по раз пять. Если ты думаешь, что у нас с тобой гладкое общение, то и со всеми такое же? Хрен там! Тебе везёт, что ты со мной редко видишься, а так бы я дал нашему крепкому союзу, неделю, – отдышка у начальника тюрьмы прошла, он кинул платок на землю и закурил сигару. – Раз ты узнал, насколько моя психика пала, мне хочется, чтобы с тобой такого не случилось! Уясни сразу, чем больше ты в этой сфере, тем меньше шансов вернуться.
– В какой сфере? – чувствую, оправдательный диалог Купера затянется.
– В какой? Ты этого не видишь? Поля заключенных, реки крови и горы трупов! Очнись, Майкл, мы в аду и, чтобы у нас не было мысли сбежать отсюда, нас подкармливают большими деньгами. Ладно я, всю жизнь отдал армии, такому же аду, и только ближе к пенсии очутился тут. Меня не спасти, регулярное лицезрение смерти у меня началось с 19 лет, именно это погубило мои нервы и дальше хуже, от нервов все болезни. Не удивлюсь, если у меня опухоль в голове, но тебя ещё можно вытащить, – из-за неловкого движения руки, сигара Купера упала на землю, прямо рядом с грязным платком, не думая, он затушил её ногой и закурил новую, – пусти свои золотые руки на что-то большее, чем конструирование казней, эта профессия тебя сожрёт. Бесследно такое не проходит, внезапные вспышки ярости станут твоими постоянными спутниками. Ты будешь придумывать им оправдания, они же не могут взяться с потолка, верно? Значит, вокруг меня раздражитель, и ты будешь его находить, я всегда нахожу; но проблема не в окружающих, а в тебе, в твоей голове.
– Ну раз ты всё понимаешь, то зачем мне давать советы, если сам можешь это побороть? – логика в его повествование была, но верить в это не хотелось.
– А я больше ничего не умею, куда мне бежать? Кроме как приказы раздавать и оплеухи подчинённым, с меня больше нечего взять. У меня есть выбор, но он неутешительный: уйти и умереть от голода, так как не смогу найти работу также хорошо оплачиваемую или продолжить губить своё здоровье здесь, и через лет так десять, умереть от сердечного приступа. Выбор очевиден! – Купер положил руку мне на плечо. – Майкл, к тебе потрясающе отношусь, как к сыну, клянусь, и только поэтому предупреждаю, завязывай с этой хренью и начни делать что-то полезное для общества, а не то что его убивает. Да и ладно, если бы только общество, так основной удар идёт по тебе, по твоей психике. Сколько ты протянешь, наблюдая за жестокими смертями? Ответа нет, но скажу точно, не долго.
– Спасибо большое за совет, постараюсь обязательно к нему прислушаться, до встречи, Альберт, – мы пожали друг другу руки, и я начал уходить, со скоростью выше среднего. Он, продолжа мне кричать в след, что обязательно извинится перед Сарой, чтобы я подумал о его словах и что ждёт нашей встречи снова. Так продолжалось, пока мой силуэт не скрылся за поворотом.
Вдалеке виднелась моя машина с личным водителем, мне не терпелось доехать до отела, принять ванну и уснуть, за сегодня моё состояние, как выжитый лимон. Оставалось буквально 200 метров до автомобиля, как я учуял знакомый запах сигарет Брукли Смоук, со вкусом вишни, такие сигареты курила только…
– Здравствуй, Майкл, – из стороны местного палисадника вышла рыжеволосая девушка, её локоны были до локтей, одета в белую футболку, такие же кеды и джинсовый комбинезон, небольшой россыпью раскиданы веснушки по лицу, глаза цвета лайма, это… это… Люси! – К тебе в отель или ко мне?
– Как… как ты меня нашла?! – голос мой был ошарашенный.
– Глупый вопрос, ещё за месяц все знают, где будет выступать великий Майкл Трэй, но я не успела купить билеты, а так хотелось! – с игривостью в голосе, говорила Люси. – Ну так ты ответишь на вопрос?
– К тебе… – подсознательно понимал, что это неправильно, мне нужно отказать, но ничего сделать не мог.
Люси подошла вплотную, наши губы стали буквально на расстоянии пары сантиметров друг от друга, она пустила мне в лицо дым от своих вишневых сигарет и меня накрыла пелена.
– Ну тогда идём! – через сладкий туман до меня донеслись её слова, ладонью ощутил тепло её рук и, как будто ватными ногами, направился туда, куда меня вели.
Ощущение полной беспомощности, и от этого я получал наивысшие наслаждения!
Не прошло и минуты, как Клиф прислонил руку к уху:
– Да, знаю правила, знаю, что нельзя… Чёрт! Хватит меня отчитывать, просто запустите машину! – с психом он бросил окурок и впечатал его каблуком. – А что касается тебя и твоих истерик… – взглянул на меня, – надеюсь остаток времени ты будешь сдержанней.
23:20, штат Гламэс
– Что? Сдержанней значит должен быть? Сейчас на моих глазах будет издевательство над человеком и меня заставляют насильно это смотреть! – кричать нет сил, голос сорван, приходилось разговаривать на том уровне, на котором мне позволяли голосовые связки. – Клиф, ты понимаешь это незаконно, ладно ес…
–Да с чего ты взял!? Ты хоть что-то знаешь о законах штата? Так зачем городить ересь!? – его голос тоже сдавал позиции и местами проседал. – Почему тебя не выпускают? Потому что по законам государства запрещено покидать помещение, где проводится казнь до её завершения. Если ты, Майкл, выйдешь за порог комнаты, тебя сразу привлекут к ответственности.
– Как у тебя язык поворачивается назвать это казнью? Просто извращённое, исковеркан…
– С меня хватит! Запустите машину!
Мгновенно, палитра звуков обрушилась на меня: грохот наноса, скрип шестерёнок, свист электродвигателей; уровень децибелов превышал 100. Очередной раз меня пронзила стрела головной боли, и с каждым новым приступом она вонзалась в тело всё глубже. На этот раз меня начало тошнить из-за головокружений. Я еле устоял на ногах, но спустя пару секунд боль исчезла так же быстро, как и появилась.
– Майкл, вначале всегда так громко, потерпи, – орал Клиф, пытаясь перекричать механизм.
Припадок отпустил и теперь мог грамотно оценить обстановку, но шум был настолько громкий, что мне не удавалось услышать собственные мысли, даже Джон сменил нейтральную физиономию, на откровенную панику. Его глаза бегали в разные сторону, он ёрзал на троне, вертел головой; он пытался понять, откуда столько шума.
Глазницы на черепе козла загорелись ярко-фиолетовым цветом. Грохот насосов прекратился, видимо, резервуар наполнился до нужного уровня, но на смену им пришёл гул вытяжки. Электродвигатели тоже убавили свист и теперь в комнате образовался допустимый уровень шума.
– Вот, как и говорил, теперь мы можем продолжить наш разговор, – сказал Нейл, осматривая машину. – Сэм, будь так добр, принеси с кладовой респираторы для нас и нашего гостя.
– Слушаюсь! – Сэм зашёл в дверь, находившаяся за его спиной, вынес четыре респиратора. Один вручил Рэю, а два Клифу и вернулся на свой пост обратно.
– Держи, пока вытяжка справляется со своими обязанностями, но как кислота нагреется и начнет растворять Лонга, дышать тут будет невозможно, – он подошел ко мне на расстояние метра и протянул руку с респиратором, – мы заботимся о здоровье сотрудников и гостей, и поэтому рекомендую, если не сейчас, то позже надеть его.
– На столько долго я здесь стоять не собираюсь, – вся эта тюрьма, вместе с сотрудниками, вызывало у меня отвращения, но больше всего меня тошнило от Клифа Нейла, мне противно брать хоть что-то с его рук, – меня не будет тут, как вы начнёте издеваться над человеком.
– А, понял, понял… хочешь попытаться нарушить закон? Ладно, твоё право, – он положил респиратор на пол, возле моих ног и отошёл обратно к машине, – но о здоровье всё-таки подумай, вдыхание испарений кислоты влечёт за собой кашель с кровью, отек легких, жжение тра…
– И вот как мне на это реагировать? То есть ты всё прекрасно понимаешь, какой ущерб и страдание несёт кислота, но всё равно продолжаешь делать вид, что в этой процедуре нет ничего плохого? – повышенные тона только усугубляют положение, постараюсь пойти мирной дорогой. – Если уж штат Гламэс решил проводить казни, хотя, если мне не изменяет память, тюрьмы здесь рассчитаны на пожизненное заключение, казней отродясь не было; то выбрали бы, гуманный способ. А то, конечно, прикрываться законом и говорить: «Покидать помещения где проводиться казнь, запрещено», знаю этот закон, только он не рассчитан, что казнь будет длиться четыре часа!
– А знаешь почему ввели это правило? – спросил Клиф, уводя разговор в другое русло.
– Мне всё равно на появления этого правила, какая разн…
– Всё дело в элементарной человечности, – сделал вид, что не услышал и продолжил навязывать тему общения, – когда ты пытаешься проводить в последний путь дорогого тебе человека, а обычные зеваки, чихать на это хотели и шарахаются туда-сюда по своим нуждам: одному приспичило покурить, другому в туалет, третий пожрать забыл себе купить, то о каком прощании идет речь? Это больше начина…
– К чему эта болтовня? Ты что пытаешься до меня донести? – мои правила этикета ждут за дверью, никакого уважения к Клифу Нейлу не осталось, я устал слушать трёп, прежде чем уйти и оставить этих психопатов в своём мирке, нужно собрать как можно больше информации, чтобы следующий мой визит был для них последний. И главное, постараться спасти Джона. – Зачем столько воды? Говори, по существу. С каких пор в штате Гламэс разрешили казни? С каких пор они стали четырёхчасовыми? Покажите подтверждения от высших чинов, что они одобрили эту пыточную. Ладно, хрен с высшими, покажите, что дума штата в курсе этого!
– …Начинало походить на дешёвый кинотеатр, где в прокате шёл фильм второсортного качества, – Клиф продолжал свой рассказал, полностью игнорируя меня, – и какого было родственникам, наблюдая всю эту картину? Самое ценное для них, а для других развлекательная программа на три минуты…. Поэтому и ввели это правило.
– Ты на вопросы ответь или так и будешь делать вид, что меня нет?
– Что бы в диалоге начали воспринимать серьёзно тебя, ты должен начать серьёзней относиться к собеседнику. Ты думаешь приятно доносить мысль через постоянное перебивание? Через отсутствие зрительного контакта? Хотя, может в данный момент я без очков, поэтому не вижу твоих зрачков и куда они смотрят, но даже с плохим зрением меня не покидает чувство, что тебе плевать на мои разговоры, – протирая стекло респиратора, говорил Нейл, – я готов выслушать тебя и ответить на твои вопросы, нам тут предстоит ещё долго находиться, поэтому не хочется, чтобы такая гнетущая атмосфера продолжала висеть в воздухе.
Кислота в резервуаре начала кипеть, и приобрела тёмно-жёлтый цвет. Большую часть испарения вытяжка брала на себя, а оставшийся, небольшой процент, развеивался по комнате. У этого всего была одна большая проблема, между резервуаром и вытяжкой находился Джон Лонг. Как бы он не пытался задержать дыхание, часть паров попадало в организм. Его всего ломало, кляп не давал полностью прокашляться и полноценно говорить, Джон что-то мычал, но это не походила даже на местоимения. В местах рук и ног, где кандалы фиксировали его, были кроваво-красные мозоли, такого же цвета стали сетчатки глаз.
– С каких пор… в вашем штате… ввели казнь? – невозможно в таких условиях настроиться на диалог, всё внимание приковано к истязаниям Джона. Страшно представить, какие не человеческие боли он испытывает, потерпи ещё чуть-чуть, я тебя обязательно вытащу! – В этом штате все тюрьмы рассчитаны на пожизненное заключения, сюда со всей страны заключенных везут. Вам выделяет государство самые большие деньги из бюджета, чтобы ваши заключенные прожили в тюрьмах до старости и умерли своей смертью! В связи с этим, повторю вопрос, почему вы сейчас казните человека?
– Это вообще, когда было то? Уже давно в штате Гламэс казнят людей, не публично, конечно, но казни проводятся.
– Что за чушь? Что значит давно? Последний раз я это проверял месяц назад, Гламэс, как был для пожизненного, так им и оста…
–Месяц назад!? Майкл, ты потерялся во времени, подумай хорошенько! – сказал Клиф, перебивая меня, и сразу за его спиной послышалось хихиканье рядовых. –Заткнитесь, последний раз повторяю! Надели респираторы, и чтобы ни звука! – ему даже не пришлось к ним разворачиваться: ни для того что бы отдать приказ, ни для того что бы его проверить, он знал, рядовые его боятся, поэтому выполнят всё без лишних разговоров. – Мне не верится, что ты хотя бы раз интересовался нашим штатом, особенно месяц назад, тебе просто незачем! Для чего тебе обращать внимания на штат, если он не нуждается в твоих услугах, здесь нет публичной казни.
– Ладно, ничего доказывать не собираюсь, возможно, я и в правду углядел это. Будем считать, эта казнь не публичная, а я своего рода проверяющий, где родственники Джона? – после вопроса взгляд Джона Лонга упал на меня, а его мычание усилилось. – К чему, сука, кляп в его рту? Снимите его, я хочу лично с ним поговорить!
– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, кляп снимать нельзя, это для его собственной безопасности, а то бывает, ну знаешь, языки прикусывают во время сильных болевых ощущений, – он своими ответами нагло смеялся мне в лицо, если так и будет продолжать уходить от ответов, начну действовать по-другому, – а так пусть хоть что-то во рту будет, не так болезненно для него, да и зубы целее.
– Его заживо начнёт разъедать кислота! А ты говоришь про уменьшение боли!? – стоило немного напрячь связки, как меня разразил кашель. Плюсом, из-за слабой вытяжки, мой организм получал минимальную порцию испарений, но даже такое количество способствовало раздражению трахеи. Кашель был такой силы, что моя нога подкосилась и я упал на одно колено.
– Майкл, прошу тебя, надень респиратор, твой организм не выдержит такого, – Нейл снова подошел, подобрал респиратор с пола и попытался вложить мне в руку, – смотри, что с тобой происходит всего за 15 минут с включённой машиной, а нам тут находиться четыре часа… Прости, но либо ты добровольно его надеваешь, либо мы это сделаем силой.
– Так ты мне и угрожаешь!? – что было сил, я выбил рукой два респиратора у Клифа. Отлетев к стене, у одного появилась трещина на смотровом стекле. – Можешь идти к чёрту со своими противогазами! Они мне не нужны, ответь на вопро… – Не успев договорить, меня снова одолело першение.
– Трэй! Фуух… сколько можно от меня бегать? – Купер был запыхавшийся, мне остаётся только догадываться, сколько он за мной пробежал. – Давай поговорим, фуух… не хочу, чтобы на такой ноте ты уехал.
– И о чём ты хочешь поговорить? – повернувшись к Альберту, у нас начался диалог. – Просто, не прими за грубость, день не задался под конец, хочется его поскорее закончить.
– Это уже знаю, фуух… мне нужно тебе объясниться, – Альберт говорил и параллельно вытирал платком покрытое потом лицо, – по поводу Сары, думаю, не стоит пояснять, что фуух… перед ней я извинюсь, клянусь, всегда извиняюсь и этот раз не будет исключением.
– А, то есть это не первый твой срыв на секретаршу? – этот вопрос не откроет мне какую-либо тайну, все знают, Альберт Купер – неуравновешенный. Только со мной он вёл себя более-менее лояльно. Задача вопроса, проверка на враньё.
– С доведением до слёз, первый, но она неединственная кто попадается мне под горячую руку, за день я могу сорваться по раз пять. Если ты думаешь, что у нас с тобой гладкое общение, то и со всеми такое же? Хрен там! Тебе везёт, что ты со мной редко видишься, а так бы я дал нашему крепкому союзу, неделю, – отдышка у начальника тюрьмы прошла, он кинул платок на землю и закурил сигару. – Раз ты узнал, насколько моя психика пала, мне хочется, чтобы с тобой такого не случилось! Уясни сразу, чем больше ты в этой сфере, тем меньше шансов вернуться.
– В какой сфере? – чувствую, оправдательный диалог Купера затянется.
– В какой? Ты этого не видишь? Поля заключенных, реки крови и горы трупов! Очнись, Майкл, мы в аду и, чтобы у нас не было мысли сбежать отсюда, нас подкармливают большими деньгами. Ладно я, всю жизнь отдал армии, такому же аду, и только ближе к пенсии очутился тут. Меня не спасти, регулярное лицезрение смерти у меня началось с 19 лет, именно это погубило мои нервы и дальше хуже, от нервов все болезни. Не удивлюсь, если у меня опухоль в голове, но тебя ещё можно вытащить, – из-за неловкого движения руки, сигара Купера упала на землю, прямо рядом с грязным платком, не думая, он затушил её ногой и закурил новую, – пусти свои золотые руки на что-то большее, чем конструирование казней, эта профессия тебя сожрёт. Бесследно такое не проходит, внезапные вспышки ярости станут твоими постоянными спутниками. Ты будешь придумывать им оправдания, они же не могут взяться с потолка, верно? Значит, вокруг меня раздражитель, и ты будешь его находить, я всегда нахожу; но проблема не в окружающих, а в тебе, в твоей голове.
– Ну раз ты всё понимаешь, то зачем мне давать советы, если сам можешь это побороть? – логика в его повествование была, но верить в это не хотелось.
– А я больше ничего не умею, куда мне бежать? Кроме как приказы раздавать и оплеухи подчинённым, с меня больше нечего взять. У меня есть выбор, но он неутешительный: уйти и умереть от голода, так как не смогу найти работу также хорошо оплачиваемую или продолжить губить своё здоровье здесь, и через лет так десять, умереть от сердечного приступа. Выбор очевиден! – Купер положил руку мне на плечо. – Майкл, к тебе потрясающе отношусь, как к сыну, клянусь, и только поэтому предупреждаю, завязывай с этой хренью и начни делать что-то полезное для общества, а не то что его убивает. Да и ладно, если бы только общество, так основной удар идёт по тебе, по твоей психике. Сколько ты протянешь, наблюдая за жестокими смертями? Ответа нет, но скажу точно, не долго.
– Спасибо большое за совет, постараюсь обязательно к нему прислушаться, до встречи, Альберт, – мы пожали друг другу руки, и я начал уходить, со скоростью выше среднего. Он, продолжа мне кричать в след, что обязательно извинится перед Сарой, чтобы я подумал о его словах и что ждёт нашей встречи снова. Так продолжалось, пока мой силуэт не скрылся за поворотом.
Вдалеке виднелась моя машина с личным водителем, мне не терпелось доехать до отела, принять ванну и уснуть, за сегодня моё состояние, как выжитый лимон. Оставалось буквально 200 метров до автомобиля, как я учуял знакомый запах сигарет Брукли Смоук, со вкусом вишни, такие сигареты курила только…
– Здравствуй, Майкл, – из стороны местного палисадника вышла рыжеволосая девушка, её локоны были до локтей, одета в белую футболку, такие же кеды и джинсовый комбинезон, небольшой россыпью раскиданы веснушки по лицу, глаза цвета лайма, это… это… Люси! – К тебе в отель или ко мне?
– Как… как ты меня нашла?! – голос мой был ошарашенный.
– Глупый вопрос, ещё за месяц все знают, где будет выступать великий Майкл Трэй, но я не успела купить билеты, а так хотелось! – с игривостью в голосе, говорила Люси. – Ну так ты ответишь на вопрос?
– К тебе… – подсознательно понимал, что это неправильно, мне нужно отказать, но ничего сделать не мог.
Люси подошла вплотную, наши губы стали буквально на расстоянии пары сантиметров друг от друга, она пустила мне в лицо дым от своих вишневых сигарет и меня накрыла пелена.
– Ну тогда идём! – через сладкий туман до меня донеслись её слова, ладонью ощутил тепло её рук и, как будто ватными ногами, направился туда, куда меня вели.
Ощущение полной беспомощности, и от этого я получал наивысшие наслаждения!
Глава 6
Не прошло и минуты, как Клиф прислонил руку к уху:
– Да, знаю правила, знаю, что нельзя… Чёрт! Хватит меня отчитывать, просто запустите машину! – с психом он бросил окурок и впечатал его каблуком. – А что касается тебя и твоих истерик… – взглянул на меня, – надеюсь остаток времени ты будешь сдержанней.
23:20, штат Гламэс
– Что? Сдержанней значит должен быть? Сейчас на моих глазах будет издевательство над человеком и меня заставляют насильно это смотреть! – кричать нет сил, голос сорван, приходилось разговаривать на том уровне, на котором мне позволяли голосовые связки. – Клиф, ты понимаешь это незаконно, ладно ес…
–Да с чего ты взял!? Ты хоть что-то знаешь о законах штата? Так зачем городить ересь!? – его голос тоже сдавал позиции и местами проседал. – Почему тебя не выпускают? Потому что по законам государства запрещено покидать помещение, где проводится казнь до её завершения. Если ты, Майкл, выйдешь за порог комнаты, тебя сразу привлекут к ответственности.
– Как у тебя язык поворачивается назвать это казнью? Просто извращённое, исковеркан…
– С меня хватит! Запустите машину!
Мгновенно, палитра звуков обрушилась на меня: грохот наноса, скрип шестерёнок, свист электродвигателей; уровень децибелов превышал 100. Очередной раз меня пронзила стрела головной боли, и с каждым новым приступом она вонзалась в тело всё глубже. На этот раз меня начало тошнить из-за головокружений. Я еле устоял на ногах, но спустя пару секунд боль исчезла так же быстро, как и появилась.
– Майкл, вначале всегда так громко, потерпи, – орал Клиф, пытаясь перекричать механизм.
Припадок отпустил и теперь мог грамотно оценить обстановку, но шум был настолько громкий, что мне не удавалось услышать собственные мысли, даже Джон сменил нейтральную физиономию, на откровенную панику. Его глаза бегали в разные сторону, он ёрзал на троне, вертел головой; он пытался понять, откуда столько шума.
Глазницы на черепе козла загорелись ярко-фиолетовым цветом. Грохот насосов прекратился, видимо, резервуар наполнился до нужного уровня, но на смену им пришёл гул вытяжки. Электродвигатели тоже убавили свист и теперь в комнате образовался допустимый уровень шума.
– Вот, как и говорил, теперь мы можем продолжить наш разговор, – сказал Нейл, осматривая машину. – Сэм, будь так добр, принеси с кладовой респираторы для нас и нашего гостя.
– Слушаюсь! – Сэм зашёл в дверь, находившаяся за его спиной, вынес четыре респиратора. Один вручил Рэю, а два Клифу и вернулся на свой пост обратно.
– Держи, пока вытяжка справляется со своими обязанностями, но как кислота нагреется и начнет растворять Лонга, дышать тут будет невозможно, – он подошел ко мне на расстояние метра и протянул руку с респиратором, – мы заботимся о здоровье сотрудников и гостей, и поэтому рекомендую, если не сейчас, то позже надеть его.
– На столько долго я здесь стоять не собираюсь, – вся эта тюрьма, вместе с сотрудниками, вызывало у меня отвращения, но больше всего меня тошнило от Клифа Нейла, мне противно брать хоть что-то с его рук, – меня не будет тут, как вы начнёте издеваться над человеком.
– А, понял, понял… хочешь попытаться нарушить закон? Ладно, твоё право, – он положил респиратор на пол, возле моих ног и отошёл обратно к машине, – но о здоровье всё-таки подумай, вдыхание испарений кислоты влечёт за собой кашель с кровью, отек легких, жжение тра…
– И вот как мне на это реагировать? То есть ты всё прекрасно понимаешь, какой ущерб и страдание несёт кислота, но всё равно продолжаешь делать вид, что в этой процедуре нет ничего плохого? – повышенные тона только усугубляют положение, постараюсь пойти мирной дорогой. – Если уж штат Гламэс решил проводить казни, хотя, если мне не изменяет память, тюрьмы здесь рассчитаны на пожизненное заключение, казней отродясь не было; то выбрали бы, гуманный способ. А то, конечно, прикрываться законом и говорить: «Покидать помещения где проводиться казнь, запрещено», знаю этот закон, только он не рассчитан, что казнь будет длиться четыре часа!
– А знаешь почему ввели это правило? – спросил Клиф, уводя разговор в другое русло.
– Мне всё равно на появления этого правила, какая разн…
– Всё дело в элементарной человечности, – сделал вид, что не услышал и продолжил навязывать тему общения, – когда ты пытаешься проводить в последний путь дорогого тебе человека, а обычные зеваки, чихать на это хотели и шарахаются туда-сюда по своим нуждам: одному приспичило покурить, другому в туалет, третий пожрать забыл себе купить, то о каком прощании идет речь? Это больше начина…
– К чему эта болтовня? Ты что пытаешься до меня донести? – мои правила этикета ждут за дверью, никакого уважения к Клифу Нейлу не осталось, я устал слушать трёп, прежде чем уйти и оставить этих психопатов в своём мирке, нужно собрать как можно больше информации, чтобы следующий мой визит был для них последний. И главное, постараться спасти Джона. – Зачем столько воды? Говори, по существу. С каких пор в штате Гламэс разрешили казни? С каких пор они стали четырёхчасовыми? Покажите подтверждения от высших чинов, что они одобрили эту пыточную. Ладно, хрен с высшими, покажите, что дума штата в курсе этого!
– …Начинало походить на дешёвый кинотеатр, где в прокате шёл фильм второсортного качества, – Клиф продолжал свой рассказал, полностью игнорируя меня, – и какого было родственникам, наблюдая всю эту картину? Самое ценное для них, а для других развлекательная программа на три минуты…. Поэтому и ввели это правило.
– Ты на вопросы ответь или так и будешь делать вид, что меня нет?
– Что бы в диалоге начали воспринимать серьёзно тебя, ты должен начать серьёзней относиться к собеседнику. Ты думаешь приятно доносить мысль через постоянное перебивание? Через отсутствие зрительного контакта? Хотя, может в данный момент я без очков, поэтому не вижу твоих зрачков и куда они смотрят, но даже с плохим зрением меня не покидает чувство, что тебе плевать на мои разговоры, – протирая стекло респиратора, говорил Нейл, – я готов выслушать тебя и ответить на твои вопросы, нам тут предстоит ещё долго находиться, поэтому не хочется, чтобы такая гнетущая атмосфера продолжала висеть в воздухе.
Кислота в резервуаре начала кипеть, и приобрела тёмно-жёлтый цвет. Большую часть испарения вытяжка брала на себя, а оставшийся, небольшой процент, развеивался по комнате. У этого всего была одна большая проблема, между резервуаром и вытяжкой находился Джон Лонг. Как бы он не пытался задержать дыхание, часть паров попадало в организм. Его всего ломало, кляп не давал полностью прокашляться и полноценно говорить, Джон что-то мычал, но это не походила даже на местоимения. В местах рук и ног, где кандалы фиксировали его, были кроваво-красные мозоли, такого же цвета стали сетчатки глаз.
– С каких пор… в вашем штате… ввели казнь? – невозможно в таких условиях настроиться на диалог, всё внимание приковано к истязаниям Джона. Страшно представить, какие не человеческие боли он испытывает, потерпи ещё чуть-чуть, я тебя обязательно вытащу! – В этом штате все тюрьмы рассчитаны на пожизненное заключения, сюда со всей страны заключенных везут. Вам выделяет государство самые большие деньги из бюджета, чтобы ваши заключенные прожили в тюрьмах до старости и умерли своей смертью! В связи с этим, повторю вопрос, почему вы сейчас казните человека?
– Это вообще, когда было то? Уже давно в штате Гламэс казнят людей, не публично, конечно, но казни проводятся.
– Что за чушь? Что значит давно? Последний раз я это проверял месяц назад, Гламэс, как был для пожизненного, так им и оста…
–Месяц назад!? Майкл, ты потерялся во времени, подумай хорошенько! – сказал Клиф, перебивая меня, и сразу за его спиной послышалось хихиканье рядовых. –Заткнитесь, последний раз повторяю! Надели респираторы, и чтобы ни звука! – ему даже не пришлось к ним разворачиваться: ни для того что бы отдать приказ, ни для того что бы его проверить, он знал, рядовые его боятся, поэтому выполнят всё без лишних разговоров. – Мне не верится, что ты хотя бы раз интересовался нашим штатом, особенно месяц назад, тебе просто незачем! Для чего тебе обращать внимания на штат, если он не нуждается в твоих услугах, здесь нет публичной казни.
– Ладно, ничего доказывать не собираюсь, возможно, я и в правду углядел это. Будем считать, эта казнь не публичная, а я своего рода проверяющий, где родственники Джона? – после вопроса взгляд Джона Лонга упал на меня, а его мычание усилилось. – К чему, сука, кляп в его рту? Снимите его, я хочу лично с ним поговорить!
– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, кляп снимать нельзя, это для его собственной безопасности, а то бывает, ну знаешь, языки прикусывают во время сильных болевых ощущений, – он своими ответами нагло смеялся мне в лицо, если так и будет продолжать уходить от ответов, начну действовать по-другому, – а так пусть хоть что-то во рту будет, не так болезненно для него, да и зубы целее.
– Его заживо начнёт разъедать кислота! А ты говоришь про уменьшение боли!? – стоило немного напрячь связки, как меня разразил кашель. Плюсом, из-за слабой вытяжки, мой организм получал минимальную порцию испарений, но даже такое количество способствовало раздражению трахеи. Кашель был такой силы, что моя нога подкосилась и я упал на одно колено.
– Майкл, прошу тебя, надень респиратор, твой организм не выдержит такого, – Нейл снова подошел, подобрал респиратор с пола и попытался вложить мне в руку, – смотри, что с тобой происходит всего за 15 минут с включённой машиной, а нам тут находиться четыре часа… Прости, но либо ты добровольно его надеваешь, либо мы это сделаем силой.
– Так ты мне и угрожаешь!? – что было сил, я выбил рукой два респиратора у Клифа. Отлетев к стене, у одного появилась трещина на смотровом стекле. – Можешь идти к чёрту со своими противогазами! Они мне не нужны, ответь на вопро… – Не успев договорить, меня снова одолело першение.
