– Вопросы… вопросы… где его родня? А кому он нужен? Совершив столько зверских убийств, отсидев столько лет, этот человек уже давно вычеркнут из древа семьи, – подобрав целый респиратор с полу, сказал он, – про него все забыли, без такого человека дышать легче станет всем, в том числе и нам с тобой.
– Пусть… пусть он сам это скажет и тогда… и тогда поверю, – я ещё пытался контролировать кашель, но чувствовал, ещё те же 15 минут и это будет невозможно.
– Ааа… вот как, то есть проще поверить убийце, чем мне, я правильно тебя понял? – Нейл крутил на пальце свой воздухоочиститель и медленно наворачивал вокруг меня круги, пока все мои попытки встать с колена проваливались приступами. – Если методы нашей тюрьмы расходятся с твоей идеологией, это же не делает меня хуже этого маньяка, согласен?
Кашель Джона значительно превышал мой, он без перерыва пытался прокашляться и всё это усугублялось кровотечением: кровь сочилась со рта, преодолевая кляп, стекая по подбородку и капала в кипящую кислоту.
– Майкл, думаешь, у нас самая зверская тюрьма? Думаешь, наши методы превышают все допустимые рамки? Вспомним тюрьмы штата Роуб, с их великолепными лесами, не трудно догадаться чем там занимаются заключённые, по 12-15 часов валят лес. Ну или штат Мроу – кладезь горной промышленности, что угодно в его землях можно выкопать, начиная от угля и заканчивая драгоценными металлами. Ещё раз пробуем догадаться, чем там занимаются заключенные? Правильно! Копают шахты!
Ты же в курсе, что у каждой тюрьмы есть свой слоган у нас, например, «Надежда – наше всё!», у штата Мроу «Труд несёт исправление!», понимаешь, к чему это? Ну или штат Роуб «Чем дальше в лес, тем ближе свобода!», догадываешься, о чём они пытаются сказать?
Ты видишь только поверхность: приехал в тюрьму, тебя нахвалили, дали провести презентацию, снова нахвалили и всё, домой. Тебе не приходилось видеть жизнь заключённых внутри стен, твоя задача убить одного и забыть. Но как тебе повезло, что с тобой рядом я и теперь моя задача просветить теб… – теперь кашель стал одолевать и Клифа, но только он почувствовал первые позывы, как сразу натянул свой респиратор на голову. – Прошу прощения, в каких же мы токсичных условиях работаем, не понимаю, как ты до сих пор держишься. Так… на чём остановился… точно! Перед твоим приездом вылизывают именно тот коридор, по которому ты пройдёшь, а то что вся остальная тюрьма поросла слоем грязи, тебя не волнует и вооб….
Мне удалось убрать его болтовню на второй план, теперь он просто телевизор, работающий в соседней квартире. Моя цель отсрочить или избавить Джона Лонга от страданий и главный вопрос что для этого нужно сделать? Как только мне показали машину, я искал в ней слабые стороны и нашёл предостаточно, но они проявят себя только спустя года, а мне нужно действовать сейчас. Самый очевидный – замкнуть шестеренки, но, если они несут декоративный характер, в этом смысла нет. Второй вариант заключался в опорах, не верится, что в таком состоянии получится вырвать хотя бы одну и превратить железное кресло в маятник. Отключить от питания лебедки? Если они находятся этажом выше, то и коммуникации подключения там же. Можно попытать удачу и открыть кандалы Лонга, но на поиски ключа от них, времени нет. Вырубить Клифа и рядовых? Я не смогу. Остаётся самый прямолинейный ход – разбить резервуар с кислотой. Есть вероятность получения ожогов. Бак разобьётся – это отсрочит неизбежное максимум на 40 минут. Но имеется шанс: из-за разлитой кислоты, даже в респираторах, находиться здесь будет невыносимо и казнь приостановят. Другого пути нет, нужно действова…
– Ты меня слушаешь? – Клиф присел на корточки и загородил весь обзор. – Да, конечно, слушаешь! Майкл, я в тебе не сомневаюсь, это был риторический вопрос. Просто мне, буквально, на секунду показалось, что всё твоё внимание было не на нашем диалоге, а на Джони, но опять же повторюсь, мне показалось.
И неудивительно же, что с этих тюрем все пытаются сбежать, – он встал в полный рост и продолжил ходить во круг меня, осталось дождаться подходящего момента, – допустим, по статистике в тюрьмах штата Мроу ежегодно совершается, в среднем, по 348 попыток к побегу, ты представляешь!? Это только официально, не удивлюсь, что ещё столько же просто умалчивается. Не сложно сложить два плюс два и понять, почему это происходит. Берём часы работы, превышающие норму и добавляем к этому полное отсутствие требований безопасности. Самый яркий случай был… чёрт, забыл сколько лет назад это было… не суть, главное то, что в тот день заживо в шахте было погребено 12 отбывающих свой срок людей, представляешь? Не помню выжил ли кто-то … тоже не сильно важно, главное здесь, отношения администрации тюрьмы к заключенным. А вот возьмём нашу тюрьму, за последние пять лет была совершенна всего одна попытка к побегу, вот с кого всем нужно брать пример! А секрет прост, он находится в лозунге нашей тюрьмы, «Надежда – на…
Пора! Дождавшись, когда Клиф встанет на черную ткань, лежавшая на полу, со всей силы я дернул за неё двумя руками и она выскользнула из-под ног Нейла. Он потерял равновесия и упал спиной. Всё что мне оставалось, это рвануть к машине. Рядовые начали бежать ко мне, когда я уже находился возле агрегата, для них всё произошло слишком быстро.
– Остановите его! – пытаясь встать, кричал Клиф Нейл.
Жжение трахеи, слезящиеся глаза, не прекращающийся кашель, приступы головной боли, ничего не важно, главное, помочь Джону Лонгу! Разбег набран и резкий удар ногой по стеклу резервуара…
… Мгновенно нахлынувшая слабость повалила меня на пол, единственное на что мне хватило сил поднять голову и посмотреть на точку удара, а на ней… ничего! Еле заметная трещина выступила на поверхности стекла, но этого было недостаточно. Подняв голову ещё выше и взглянув в глаза Джона Лонга, наполненные страхом и отчаянием, у меня открылось второе дыхание. Сжав ладонь в кулак и взяв новый размах, я готов был бить до тех пор, пока стекло не лопнет, но в эту секунду стопы Лонга касаются поверхности кипящей кислоты и усиленная волна испарений бьёт прямо в лицо.
Визг Джона разносится по всей комнате, было чувство, что его слышит вся тюрьма. Головная боль вернулась, вместе с адским жжением внутри грудной клетки. Кашель начал сопровождаться кровавыми брызгами, вот-вот и выплюну лёгкие. Полная слепота, ощущения, что меня залили перцовым баллончиком. Пытаясь ползти на животе подальше от машины, мне хотелось забиться в угол и остаться там, пока всё это не закончится, но путь мне преградил смеющийся Клиф Нейл:
– Вот это шоу, ты нам подарил, Майкл Трэй! – Он снова присел на корточки, взял меня за подбородок и приподнял голову. – Даже не на своих выступлениях ты поражаешь! Поражаешь далеко не фееричностью, а конченым скотством! Сейчас у нас на часах… 23:50, практически за 2 часа ты уже столько раз перегнул палку. Ночь, сука, уже на дворе, а мы тут все собрались, чтобы презентацию, великому Майклу Трэю, провести, и что мы получаем за это? Постоянные перебивания, крики, попытки покинуть место казни, не соблюдения требований безопасности и, как вишенка на торте, попытка срыва казни, – попытавшись вырваться из его руки, он сжал ладонь ещё сильнее. – Ты в своём уме!? Ты не понимаешь где находишься? Тебя пригласили как гостя, так веди себя подобающе. Вот поэтому, перед нами такая жалкая картина, а нужно было всего надеть полнолицевую маску, они, кстати, дорогие, не рекомендую швырять их об стены. Но нет, лучше мы будем упёртыми баранами, да, Майкл!? И что ты доказал, что в тебе есть стержень? Что в тебе есть качества лидера и если ты начнёшь тут орать, что это неправильно, то тебя все послушают? Нет, это совершенно не так. Ты не дома, с любимой семьёй, ты не в офисе в окружении верных коллег, ты даже не на своей презентации под защитой охраны, ты со мной. Это моя презентация, мой офис и мой дом с моей семьёй, а ты здесь человек с улицы, которого я пригласил на чашечку чая, но уже жалею об этом.
С этой минуты ты слушаешься меня, выполняешь всё, что я говорю и мило поддерживаешь нашу с тобой беседу. Как только закончится казнь, можешь делать всё, что угодно, слово не скажу, договорились? – мне удалось кивнуть, и ему было этого достаточно. – Вот и чудненько, надеюсь, ты понял, что здесь главный – я!
– Разумеется, в этой семье, главный я…
1 августа 1998 год, штат Праум
– Ну а кто? Майкл, без обид, идём по старшинству, – сказал Генри, вальяжно откинувшись на спинку стула.
– Папа! Это даже обсуждать некорректно, вы оба ровны для меня и мамы, – бубнила Роза, слегка в строгой форме, – вы для нас самые лучшие мужчины.
– Сейчас немного изменился подход к жизни, вот раньше главный в семье тот, кто старший, а если мужчины одного возраста, то решающий фактор была харизма, – кладя себе на тарелку очередную куриную ножку, говорил Генри, – я старой закалки, поэтому продолжаю жить по такому принципу. И даже, если мы с Майклом одинаковой харизмой, то возраст всё равно должен быть в почёте. Видишь, дорогая Роза, как ни крути в этой семье главный я, а там как в землю меня зароете, передам полномочия Майклу.
– Куда ты собрался? И вообще, может хватит не понятно, чем мериться за столом? – с небольшой усмешкой в голосе, сказала Кэролин своему мужу. – Лучше бы о чём-то действительно полезном погово…
– Кэр, ты видишь, мужчины общаются, налей мне лучше вина, – рявкнул Генри, протягивая ей пустой бокал.
– Понимаете, Генри, у нас с вами разные семьи, мы с Розой и Ингой, а вы со своей женой, – не хотелось спорить с упёртым стариком. Пытаться доказать ему свою правоту бессмысленно, но хотелось получить хотя бы ничью, – в нашей семье я и Роза ровны, а в вашей главный вы, так зачем переплетать взгляды и потом спорить об этом.
– Вооот, Майкл, правильно говорит: в первом доме одни правила, во втором другие, – Роза чуть-чуть поддалась ко мне и поцеловала в щёку, – давайте закроем эту тему и поговорим о чём-нибудь другом, хорошо, папа?
– Да, родная, конечно, вы просто меня не поняли, я имел в виду то, что…
Чёрт, как же тяжело ему что-нибудь доказать, со слов Розы, он был таким всегда. Генри Эллингтон – отец семейства жены и по совместительству мой тесть. С виду неприметный мужичок в возрасте, среднего телосложения, рост как у Розы, на голове седая окантовка волос, подчёркивающая его лысину. Одевался он практически всегда в унылые тона, этот вечер не стал исключением. Сегодня на нём коричневый костюм, белая рубашка, чёрные туфли и такого же цвета очки в круглой оправе. Посмотрев на такого заурядного мужчину, даже не подумаешь, что каких-то десять лет назад он был воплощением ужаса для своей семьи.
Во времена молодости он был надзирателем в тюрьме штата Климс, именно оттуда родом семья Элленгтонов и я. Благодаря ему, мне посчастливилось впервые побывать на публичной казни и именно в тот день ко мне закралась идея заняться собственным делом. В те года казни не славились своей изобретательностью, либо инъекции, либо электрический стул, и поэтому они не собирали большое количество людей. Но если добавить чуточку нестандартного подхода к ним, от клиентов отбоя бы не было. Роза не сразу поддержала мою идею, но после моих уговоров, она согласилось и через год, как дела пошли в гору, мы сыграли свадьбу и переехали в штат Праум, её родители остались в Климс. И только на новом месте жительства она рассказала обо всех кошмарах, что творились у них в семье. На вопрос почему это скрывалось раньше, Роза говорила, что боялась отца.
У Генри Эллингтона не простой характер, такой нужен, чтобы люди за решёткой считались с тобой; но в скором времени должностные привычки стали отражаться на семье, и чем дольше отец семейства находился в тюремной сфере, тем дела в доме всё больше усугублялись. Начиналось с небольших скандалов на фоне бытовых проблем, затем эти скандалы принимали регулярный характер и с каждым разом приобретали всё более опасную форму, а в последние годы работы доходило до рукоприкладства. В доме страдало всё, начиная от посуды и техники, заканчивая женой и дочерью. Сложно сказать, что за причины привели к такому: либо место работы съедало его изнутри, либо постоянные пьянки со своими коллегами. После того, как Роза открыла мне глаза, Генри перестал быть для меня человеком. Именно он заменил мне отца в далёкие времена, но сейчас от хороших воспоминаний не осталось ничего. И самое отвратительное то, что, пережив столько унижений, Роза и Кэр продолжают рисовать ему свои фальшивые улыбки.
Кэролин Эллингтон – жена Генри и главная пострадавшая в бытовых насилиях. Кэр выглядит ещё более незаметной, чем её муж, годы избиения дали ей понять, что лучше лишний раз промолчать, чем вывести Генри на новый конфликт. Телосложение её щуплое, с виду кажется, что в ней и 40 килограмм не наберётся. Стиль одеваться у них схожий, всё такие же хмурые и невзрачные тона: юбка ниже колено тёмно-синего цвета, из далека напоминающий чёрный; такого же цвета туфли на небольшом каблуке и свитер тёмно-горчичного цвета, закрывающий целиком руки и шею. Седые волосы Кэролин завязаны в косу, чуть ниже плеча, очки она не носила, предпочитала контактные линзы.
Со слов Розы, сколько она себя помнит, мать никогда не работала, она всегда занималась домохозяйством и в этом преуспела. Когда начинал встречаться с Розой, мне всегда были рады в её доме и каждый раз там всё блестело, начиная от пола и заканчивая маленькими сувенирными безделушками на полках. Холодильник ломился от блюд, приготовленных Кэр. Держать домашний очаг – её призвание, но именно это сыграло с ней злую шутку. Финансовая немощность, отсутствие своей жилплощади и полная зависимость от Генри. Возможно, поэтому она всё терпела и подвергала этому дочь, потому что идти было некуда.
Много времени прошло, и я надеюсь, что уход Генри Эллингтона на пенсию дал свои плоды и он поубавил агрессию по отношению к своей жене, хоть и всплывают от него местами в диалогах повышенные тона. Они у нас бывают не так часто, в лучшем случаи раз в полгода и мне этого хватает, чтобы вытерпеть его надменную рожу в своём доме и после этого морально отдохнуть.
– … это я пытался вам объяснить! – взяв с рук Кэр полный бокал вина, договорил Генри.
– Хорошо, папа, мы тебя все поняли, давайте сменим тему, – сказала Роза, параллельно убирая остатки еды и грязную посуду со стола.
– Доча, подожди, сейчас помогу, – вставая со стула, сказала Кэр.
– Кэролин, сиди! Куда ты намылилась? – мама Розы сразу села обратно после вопроса Генри. – Мы же в гостях? Я правильно понимаю? Мы и так у них редко бываем, пускай поухаживают за стариками.
– Конечно, мама, не суетись, всё сделаю сама, – Роза мельтешила от гостиной до кухни, убирая стол, и при этом пыталась завязать новый разговор, – вон, Майкл, расскажи, как у тебя дела на работе.
– Думаешь это интересно для общения? Может погово…
– Конечно, мальчик мой, твоя работа всегда интересна! – польстил Генри, не дав мне договорить. – Мне точно. Ну рассказывай, имеются планы по захвату новых штатов твоими машинами? Может есть какие-нибудь интересные чертежи свежих работ?
– А какие новые штаты? Везде, где разрешены казни, наши машины уже стоят. Хотелось бы в Праум, конечно, чтобы недалеко от дома, но сомневаюсь, что государство допустит такое в столице штатов. Были ещё иде…
– Пусть… пусть он сам это скажет и тогда… и тогда поверю, – я ещё пытался контролировать кашель, но чувствовал, ещё те же 15 минут и это будет невозможно.
– Ааа… вот как, то есть проще поверить убийце, чем мне, я правильно тебя понял? – Нейл крутил на пальце свой воздухоочиститель и медленно наворачивал вокруг меня круги, пока все мои попытки встать с колена проваливались приступами. – Если методы нашей тюрьмы расходятся с твоей идеологией, это же не делает меня хуже этого маньяка, согласен?
Кашель Джона значительно превышал мой, он без перерыва пытался прокашляться и всё это усугублялось кровотечением: кровь сочилась со рта, преодолевая кляп, стекая по подбородку и капала в кипящую кислоту.
– Майкл, думаешь, у нас самая зверская тюрьма? Думаешь, наши методы превышают все допустимые рамки? Вспомним тюрьмы штата Роуб, с их великолепными лесами, не трудно догадаться чем там занимаются заключённые, по 12-15 часов валят лес. Ну или штат Мроу – кладезь горной промышленности, что угодно в его землях можно выкопать, начиная от угля и заканчивая драгоценными металлами. Ещё раз пробуем догадаться, чем там занимаются заключенные? Правильно! Копают шахты!
Ты же в курсе, что у каждой тюрьмы есть свой слоган у нас, например, «Надежда – наше всё!», у штата Мроу «Труд несёт исправление!», понимаешь, к чему это? Ну или штат Роуб «Чем дальше в лес, тем ближе свобода!», догадываешься, о чём они пытаются сказать?
Ты видишь только поверхность: приехал в тюрьму, тебя нахвалили, дали провести презентацию, снова нахвалили и всё, домой. Тебе не приходилось видеть жизнь заключённых внутри стен, твоя задача убить одного и забыть. Но как тебе повезло, что с тобой рядом я и теперь моя задача просветить теб… – теперь кашель стал одолевать и Клифа, но только он почувствовал первые позывы, как сразу натянул свой респиратор на голову. – Прошу прощения, в каких же мы токсичных условиях работаем, не понимаю, как ты до сих пор держишься. Так… на чём остановился… точно! Перед твоим приездом вылизывают именно тот коридор, по которому ты пройдёшь, а то что вся остальная тюрьма поросла слоем грязи, тебя не волнует и вооб….
Мне удалось убрать его болтовню на второй план, теперь он просто телевизор, работающий в соседней квартире. Моя цель отсрочить или избавить Джона Лонга от страданий и главный вопрос что для этого нужно сделать? Как только мне показали машину, я искал в ней слабые стороны и нашёл предостаточно, но они проявят себя только спустя года, а мне нужно действовать сейчас. Самый очевидный – замкнуть шестеренки, но, если они несут декоративный характер, в этом смысла нет. Второй вариант заключался в опорах, не верится, что в таком состоянии получится вырвать хотя бы одну и превратить железное кресло в маятник. Отключить от питания лебедки? Если они находятся этажом выше, то и коммуникации подключения там же. Можно попытать удачу и открыть кандалы Лонга, но на поиски ключа от них, времени нет. Вырубить Клифа и рядовых? Я не смогу. Остаётся самый прямолинейный ход – разбить резервуар с кислотой. Есть вероятность получения ожогов. Бак разобьётся – это отсрочит неизбежное максимум на 40 минут. Но имеется шанс: из-за разлитой кислоты, даже в респираторах, находиться здесь будет невыносимо и казнь приостановят. Другого пути нет, нужно действова…
– Ты меня слушаешь? – Клиф присел на корточки и загородил весь обзор. – Да, конечно, слушаешь! Майкл, я в тебе не сомневаюсь, это был риторический вопрос. Просто мне, буквально, на секунду показалось, что всё твоё внимание было не на нашем диалоге, а на Джони, но опять же повторюсь, мне показалось.
И неудивительно же, что с этих тюрем все пытаются сбежать, – он встал в полный рост и продолжил ходить во круг меня, осталось дождаться подходящего момента, – допустим, по статистике в тюрьмах штата Мроу ежегодно совершается, в среднем, по 348 попыток к побегу, ты представляешь!? Это только официально, не удивлюсь, что ещё столько же просто умалчивается. Не сложно сложить два плюс два и понять, почему это происходит. Берём часы работы, превышающие норму и добавляем к этому полное отсутствие требований безопасности. Самый яркий случай был… чёрт, забыл сколько лет назад это было… не суть, главное то, что в тот день заживо в шахте было погребено 12 отбывающих свой срок людей, представляешь? Не помню выжил ли кто-то … тоже не сильно важно, главное здесь, отношения администрации тюрьмы к заключенным. А вот возьмём нашу тюрьму, за последние пять лет была совершенна всего одна попытка к побегу, вот с кого всем нужно брать пример! А секрет прост, он находится в лозунге нашей тюрьмы, «Надежда – на…
Пора! Дождавшись, когда Клиф встанет на черную ткань, лежавшая на полу, со всей силы я дернул за неё двумя руками и она выскользнула из-под ног Нейла. Он потерял равновесия и упал спиной. Всё что мне оставалось, это рвануть к машине. Рядовые начали бежать ко мне, когда я уже находился возле агрегата, для них всё произошло слишком быстро.
– Остановите его! – пытаясь встать, кричал Клиф Нейл.
Жжение трахеи, слезящиеся глаза, не прекращающийся кашель, приступы головной боли, ничего не важно, главное, помочь Джону Лонгу! Разбег набран и резкий удар ногой по стеклу резервуара…
… Мгновенно нахлынувшая слабость повалила меня на пол, единственное на что мне хватило сил поднять голову и посмотреть на точку удара, а на ней… ничего! Еле заметная трещина выступила на поверхности стекла, но этого было недостаточно. Подняв голову ещё выше и взглянув в глаза Джона Лонга, наполненные страхом и отчаянием, у меня открылось второе дыхание. Сжав ладонь в кулак и взяв новый размах, я готов был бить до тех пор, пока стекло не лопнет, но в эту секунду стопы Лонга касаются поверхности кипящей кислоты и усиленная волна испарений бьёт прямо в лицо.
Визг Джона разносится по всей комнате, было чувство, что его слышит вся тюрьма. Головная боль вернулась, вместе с адским жжением внутри грудной клетки. Кашель начал сопровождаться кровавыми брызгами, вот-вот и выплюну лёгкие. Полная слепота, ощущения, что меня залили перцовым баллончиком. Пытаясь ползти на животе подальше от машины, мне хотелось забиться в угол и остаться там, пока всё это не закончится, но путь мне преградил смеющийся Клиф Нейл:
– Вот это шоу, ты нам подарил, Майкл Трэй! – Он снова присел на корточки, взял меня за подбородок и приподнял голову. – Даже не на своих выступлениях ты поражаешь! Поражаешь далеко не фееричностью, а конченым скотством! Сейчас у нас на часах… 23:50, практически за 2 часа ты уже столько раз перегнул палку. Ночь, сука, уже на дворе, а мы тут все собрались, чтобы презентацию, великому Майклу Трэю, провести, и что мы получаем за это? Постоянные перебивания, крики, попытки покинуть место казни, не соблюдения требований безопасности и, как вишенка на торте, попытка срыва казни, – попытавшись вырваться из его руки, он сжал ладонь ещё сильнее. – Ты в своём уме!? Ты не понимаешь где находишься? Тебя пригласили как гостя, так веди себя подобающе. Вот поэтому, перед нами такая жалкая картина, а нужно было всего надеть полнолицевую маску, они, кстати, дорогие, не рекомендую швырять их об стены. Но нет, лучше мы будем упёртыми баранами, да, Майкл!? И что ты доказал, что в тебе есть стержень? Что в тебе есть качества лидера и если ты начнёшь тут орать, что это неправильно, то тебя все послушают? Нет, это совершенно не так. Ты не дома, с любимой семьёй, ты не в офисе в окружении верных коллег, ты даже не на своей презентации под защитой охраны, ты со мной. Это моя презентация, мой офис и мой дом с моей семьёй, а ты здесь человек с улицы, которого я пригласил на чашечку чая, но уже жалею об этом.
С этой минуты ты слушаешься меня, выполняешь всё, что я говорю и мило поддерживаешь нашу с тобой беседу. Как только закончится казнь, можешь делать всё, что угодно, слово не скажу, договорились? – мне удалось кивнуть, и ему было этого достаточно. – Вот и чудненько, надеюсь, ты понял, что здесь главный – я!
Глава 7
– Разумеется, в этой семье, главный я…
1 августа 1998 год, штат Праум
– Ну а кто? Майкл, без обид, идём по старшинству, – сказал Генри, вальяжно откинувшись на спинку стула.
– Папа! Это даже обсуждать некорректно, вы оба ровны для меня и мамы, – бубнила Роза, слегка в строгой форме, – вы для нас самые лучшие мужчины.
– Сейчас немного изменился подход к жизни, вот раньше главный в семье тот, кто старший, а если мужчины одного возраста, то решающий фактор была харизма, – кладя себе на тарелку очередную куриную ножку, говорил Генри, – я старой закалки, поэтому продолжаю жить по такому принципу. И даже, если мы с Майклом одинаковой харизмой, то возраст всё равно должен быть в почёте. Видишь, дорогая Роза, как ни крути в этой семье главный я, а там как в землю меня зароете, передам полномочия Майклу.
– Куда ты собрался? И вообще, может хватит не понятно, чем мериться за столом? – с небольшой усмешкой в голосе, сказала Кэролин своему мужу. – Лучше бы о чём-то действительно полезном погово…
– Кэр, ты видишь, мужчины общаются, налей мне лучше вина, – рявкнул Генри, протягивая ей пустой бокал.
– Понимаете, Генри, у нас с вами разные семьи, мы с Розой и Ингой, а вы со своей женой, – не хотелось спорить с упёртым стариком. Пытаться доказать ему свою правоту бессмысленно, но хотелось получить хотя бы ничью, – в нашей семье я и Роза ровны, а в вашей главный вы, так зачем переплетать взгляды и потом спорить об этом.
– Вооот, Майкл, правильно говорит: в первом доме одни правила, во втором другие, – Роза чуть-чуть поддалась ко мне и поцеловала в щёку, – давайте закроем эту тему и поговорим о чём-нибудь другом, хорошо, папа?
– Да, родная, конечно, вы просто меня не поняли, я имел в виду то, что…
Чёрт, как же тяжело ему что-нибудь доказать, со слов Розы, он был таким всегда. Генри Эллингтон – отец семейства жены и по совместительству мой тесть. С виду неприметный мужичок в возрасте, среднего телосложения, рост как у Розы, на голове седая окантовка волос, подчёркивающая его лысину. Одевался он практически всегда в унылые тона, этот вечер не стал исключением. Сегодня на нём коричневый костюм, белая рубашка, чёрные туфли и такого же цвета очки в круглой оправе. Посмотрев на такого заурядного мужчину, даже не подумаешь, что каких-то десять лет назад он был воплощением ужаса для своей семьи.
Во времена молодости он был надзирателем в тюрьме штата Климс, именно оттуда родом семья Элленгтонов и я. Благодаря ему, мне посчастливилось впервые побывать на публичной казни и именно в тот день ко мне закралась идея заняться собственным делом. В те года казни не славились своей изобретательностью, либо инъекции, либо электрический стул, и поэтому они не собирали большое количество людей. Но если добавить чуточку нестандартного подхода к ним, от клиентов отбоя бы не было. Роза не сразу поддержала мою идею, но после моих уговоров, она согласилось и через год, как дела пошли в гору, мы сыграли свадьбу и переехали в штат Праум, её родители остались в Климс. И только на новом месте жительства она рассказала обо всех кошмарах, что творились у них в семье. На вопрос почему это скрывалось раньше, Роза говорила, что боялась отца.
У Генри Эллингтона не простой характер, такой нужен, чтобы люди за решёткой считались с тобой; но в скором времени должностные привычки стали отражаться на семье, и чем дольше отец семейства находился в тюремной сфере, тем дела в доме всё больше усугублялись. Начиналось с небольших скандалов на фоне бытовых проблем, затем эти скандалы принимали регулярный характер и с каждым разом приобретали всё более опасную форму, а в последние годы работы доходило до рукоприкладства. В доме страдало всё, начиная от посуды и техники, заканчивая женой и дочерью. Сложно сказать, что за причины привели к такому: либо место работы съедало его изнутри, либо постоянные пьянки со своими коллегами. После того, как Роза открыла мне глаза, Генри перестал быть для меня человеком. Именно он заменил мне отца в далёкие времена, но сейчас от хороших воспоминаний не осталось ничего. И самое отвратительное то, что, пережив столько унижений, Роза и Кэр продолжают рисовать ему свои фальшивые улыбки.
Кэролин Эллингтон – жена Генри и главная пострадавшая в бытовых насилиях. Кэр выглядит ещё более незаметной, чем её муж, годы избиения дали ей понять, что лучше лишний раз промолчать, чем вывести Генри на новый конфликт. Телосложение её щуплое, с виду кажется, что в ней и 40 килограмм не наберётся. Стиль одеваться у них схожий, всё такие же хмурые и невзрачные тона: юбка ниже колено тёмно-синего цвета, из далека напоминающий чёрный; такого же цвета туфли на небольшом каблуке и свитер тёмно-горчичного цвета, закрывающий целиком руки и шею. Седые волосы Кэролин завязаны в косу, чуть ниже плеча, очки она не носила, предпочитала контактные линзы.
Со слов Розы, сколько она себя помнит, мать никогда не работала, она всегда занималась домохозяйством и в этом преуспела. Когда начинал встречаться с Розой, мне всегда были рады в её доме и каждый раз там всё блестело, начиная от пола и заканчивая маленькими сувенирными безделушками на полках. Холодильник ломился от блюд, приготовленных Кэр. Держать домашний очаг – её призвание, но именно это сыграло с ней злую шутку. Финансовая немощность, отсутствие своей жилплощади и полная зависимость от Генри. Возможно, поэтому она всё терпела и подвергала этому дочь, потому что идти было некуда.
Много времени прошло, и я надеюсь, что уход Генри Эллингтона на пенсию дал свои плоды и он поубавил агрессию по отношению к своей жене, хоть и всплывают от него местами в диалогах повышенные тона. Они у нас бывают не так часто, в лучшем случаи раз в полгода и мне этого хватает, чтобы вытерпеть его надменную рожу в своём доме и после этого морально отдохнуть.
– … это я пытался вам объяснить! – взяв с рук Кэр полный бокал вина, договорил Генри.
– Хорошо, папа, мы тебя все поняли, давайте сменим тему, – сказала Роза, параллельно убирая остатки еды и грязную посуду со стола.
– Доча, подожди, сейчас помогу, – вставая со стула, сказала Кэр.
– Кэролин, сиди! Куда ты намылилась? – мама Розы сразу села обратно после вопроса Генри. – Мы же в гостях? Я правильно понимаю? Мы и так у них редко бываем, пускай поухаживают за стариками.
– Конечно, мама, не суетись, всё сделаю сама, – Роза мельтешила от гостиной до кухни, убирая стол, и при этом пыталась завязать новый разговор, – вон, Майкл, расскажи, как у тебя дела на работе.
– Думаешь это интересно для общения? Может погово…
– Конечно, мальчик мой, твоя работа всегда интересна! – польстил Генри, не дав мне договорить. – Мне точно. Ну рассказывай, имеются планы по захвату новых штатов твоими машинами? Может есть какие-нибудь интересные чертежи свежих работ?
– А какие новые штаты? Везде, где разрешены казни, наши машины уже стоят. Хотелось бы в Праум, конечно, чтобы недалеко от дома, но сомневаюсь, что государство допустит такое в столице штатов. Были ещё иде…
