выезде на Садовое кольцо томилась раздражённым ожиданием, люди, спешащие на работу, пили на ходу утренний кофе, бригада ремонтников в оранжевых жилетах готовилась приступить к очередной реконструкцию лестницы, ведущей к подъезду. Надо будет вечером ещё раз попробовать вывести Немо на прогулку. И хотя выходить из квартиры он не отказывался, но дальше того места, где я его подобрал три дня назад, не уходил. Это было в воскресенье уже поздно вечером, когда я возвращался домой после своей традиционной вечерней прогулки по старым кварталам Москвы. Вечер был настоящий летний, домой я не торопился, прогуливаясь неспешным шагом человека, не обременённого домашними заботами. Подойдя к подъезду, я заметил лежащую у прямо на площадке перед входом у стены собаку. Это был ещё довольно молодой пёс, не понятной породы, имеющей отдалённое внешнее сходство с бордер колли, с густым разноцветным мехом вокруг шеи, грустными умными с подпалинами глазами, которыми он провожал каждого, кто входил или выходил из подъезда дома. Так он лежа уже видимо, давно, в тоскливом одиночестве, придавленный к земле накопившимся отчаянием. Очевидно пёс потерялся или не дождался своего хозяина, и теперь с какой-то отчаянной надеждой смотрел на всех, кто оказывался в его поле зрения. Одна его лапа была неестественно выгнута в сторону. Мое первой догадкой было то, что пёс мог попасть под машину и повредить лапу. Но отсутствие внешних повреждений заставило меня подумать об ином. Неужели хозяин бросил пса только из-за его хромоты?
Выходившие из подъезда в сопровождении своих хозяев домашние собаки уже пару раз нервно реагировали на присутствие такого непрошенного гостя. Я решил, что оставлять его здесь нельзя, однако мои попытки жестами пригласить его следовать за мной успеха не имели, может быть из-за того, что пёс не мог опираться на больную лапу, а может потому, что не хотел уходить с места где он расстался со своим хозяином. Я решил взять его на руки. Первая попытка была прервана низким глухим рыком в ответ на моё приближение. Но удостоверившись, что я собираюсь двигаться по направлению к подъезду, где, по мнению пса, мог находится его хозяин, он позволил взять его на руки и отнести ко мне домой. Однако, очутившись в квартире, пёс расположился в коридоре и наотрез отказался даже попробовать исследовать мою квартиру. Так и пролежал все три предыдущие дня, поскуливая по ночам ровно, настойчиво и безнадежно спокойно.
Он даже не пытался смотреть в мою стороны, зажмуривался с таким отчаяньем, точно не хотел видеть ничего, происходящего вокруг. Я про себя назвал его Немо, что означало «никто», хотя вслух этого имени старался не произносить, полагая, что рано или поздно хозяин должен найтись, и приучать щенка к новому для него имени не стоит. А то, что он ждал хозяина уже было очевидно. Днём он лежал носом исключительно по направлению ко входной двери. А по ночам клал морду на здоровую лапу, закрывал глаза, и при этом его уши находились в постоянном напряжении. Чуткий собачий слух старался не пропустить ни одного звука вокруг в надежде узнать знакомую походку.
Считается, что успех приходит к тем, кто рано встаёт. Я уверен, успех приходит к тем, кто встаёт, когда хочет, но на работу приезжает чуть раньше своего босса. Впрочем, эта история была точно не про меня: случаи, когда я приезжал на работу во время были редки как июньский снег, и сегодняшний день не был исключением.
Первым, кого я встретил в офисе, была Аня Брякина, коллега из моего отдела. В Ане удивительным образом уживались несовместимые, казалось бы, вещи. Неисправимая болтушка, склонная к простосердечной веселости, участвующая во всех разговорах, касающихся жизни офиса, готовая обсуждать всех и вся, имеющая своё мнение (и не готовая его скрывать от окружающих), Аня в работе с документами напротив была внимательной и требовательной. Казалось, что она большую часть рабочего дня проводит в курилке и офисной кухне, общаясь с коллегами на по любым вопросам, кроме тех, что касались работы. При этом Ане спокойно можно было поручить сложное дело или запутанное расследование, и можно было не сомневаться, что выполнит она его профессионально и безупречно.
- Зайди к Артёму Валерьевичу, с утра тебя искал, - встретила Аня моё запоздалое появление в офисе.
- Аня, всё хотел у тебя узнать, а почему ты Загарова исключительно по имени – отчеству называешь? И не только на работе. Помнишь несколько раз сидели в баре, да и на природу ездили в выходные. А ты всё Артём Валерьевич, да Артём Валерьевич.
- Субординация прежде всего. Это ведь вы с ним - старинные приятели, а я кто? Маленькая офисная рыбка. Мне с акулами «на ты» не полагается.
- Брякина, а если меня сделают твоим начальником, то же меня будешь «на вы» и по имени- отчеству называть?
- Успокойся, тебя не сделают, ты в начальники не годишься: у тебя ни целей, ни амбиций, при таком начальнике отдел расслабится окончательно. Иди уже, ждёт тебя, там дело какое-то срочное, не тяни.
- Поиск целей ради амбиций – это путь в никуда. Некоторые думают, что они активно живут. На самом деле они лишь неутомимо суетятся, - неуклюже попытался оправдаться я, направляясь к двери. Ответом мне было лишь насмешливое бормотание.
И ведь Аня была права: не было во мне ни этой управленческой жилки, позволяющей организовать любой процесс и коллектив в нужном направлении, ни желания брать очередные высоты карьерного развития, без которого успешный руководитель вряд ли может состояться.
В страховой бизнес я вообще попал случайно. После такого неожиданного поворота своей несостоявшейся карьеры автопилота, когда фиаско на ралли Корсики закрыло мне все двери в мир профессионального автоспорта, я оказался в ситуации, когда не было ни идей, ни желания искать новые карьерные возможности. В этот момент на выручку пришёл Загаров, с которым мы приятельствовали ещё с института, и практически за руку привёл меня в страховую компанию, где он сам занимал пост заместителя Генерального Директора, и, с учётом моих неплохих знаний устройства автомобилей, поручил мне работу, связанную с расследованием страховых случаев, произошедших с клиентами компании – обладателями застрахованных авто. Поначалу работа мне не очень нравилась, но со временем я заставил себя найти в ней определённую привлекательность. В отличии от Ани Брякиной, которая занималась исключительно документальным оформлением результатов расследования страховых случаев с автомобилями, мне выпадало встречаться с участниками различных страховых ситуаций, где требовалось не просто зафиксировать на бумаге все детали и факты, но и, в ходе общения с участниками, попытаться оценить насколько факты и обстоятельства, изложенные участниками, соответствовали истинной картине происшествия. Эта задача требовала использования некоторых психологических подходов и тонкостей, что добавляло моей работе определённых оттенков разнообразия и изобретательности. По крайней мере, в порыве неизбежной само рефлексии я не упрекал себя в том, что из свободного пилигрима превратился в обычного офисного крота.
Кабинет Загарова располагался на верхнем этаже, имел шикарный вид на водоотводной канал и был изысканно обставлен мебелью и предметами с претензией на викторианство. Загаров не в меру серьёзный и нарочито строгий восседал за массивным отделанным по дуб рабочим столом, заваленным бумагами, и писал что-то от руки, несмотря на то, что ноутбук и принтер на столе присутствовали. На моё появление в его кабинете он никак не отреагировал, продолжая писать даже после моего приветственного покашливания. Загаров изменился за эти годы: подобрел, остепенился, обзавёлся расползающейся лысиной и интеллигентской эспаньолкой. Не много уж осталось от того Загарова, с которым мы проворачивали разные непредсказуемые затеи, чаще всего для того, чтобы разыграть какую-нибудь забавную мизансцену и поднять себя и окружающим настроение. Разве что его неподражаемое чувство юмора и умение обратить в шутку самую щекотливую историю не изменили ему с тех пор.
- А, господин Мартов, не уж-то решили поработать сегодня? - ехидно продекламировал Загаров, отрываясь от бумаг. – Спасибо за то, что удостоили честью посетить наш офис сегодня. Вам кофе или шампанского?
- Загаров, не пыхти, и так утро не задалось, были обстоятельства, вот и опоздал, - попытался неуклюже оправдаться я. – Вообще офисное присутствие – это доперестроечный атавизм, главное, чтобы работа выполнялась качественно, а где, когда, какими средствами – это уже другая история. Может я вообще привык по вечерам работать.
- Нет, Серёга, работать по вечерам – это точно не про тебя. Я тебе звонил вчера весь вечер: там одна дама в телефоне поведала мне сто семнадцать раз, что абонент - не абонент.
- Странно, я телефон вчера не отключал, и попущенных звонков там нет, - неуверенно произнёс я и для убедительности достал телефон и открыл журнал пропущенных звонков.
- Ладно, не суть. Я вот хотел о чём тебя попросить. Есть один страховой кейс, который надо ….как бы правильно выразиться… повнимательнее посмотреть. Меня Генеральный попросил. Я тебе на почту скинул, займись сам, не поручай никому. Я обещал под контроль взять. Там что-то с угоном Гелендвагена.
Вот не люблю я эти просьбы от Генерального и вообще дела, которые взяты под контроль. Я сделал робкую попытку отскочить
- Я вообще-то отпуск хотел попросить, - произнёс я, придавая своему голосу устало-обиженную интонацию.
Тёртого калача Загарова такими поворотами сложно было сбить с намеченной цели.
- Ловок, шельма, про отпуск прямо сейчас придумал?
Внезапно меня осенило
- Да вот же, смотри, - переключив телефон на страницу полученных сообщений, я показал Загарову СМС-ку с оплаченным бронированием речного круиза.
- Ну вот закроешь дело, тогда и поговорим. Займись прямо сегодня. С утра. То есть, теперь уже - с обеда, на который ты ещё не заработал.
Я понял, что разговор окончен и направился к выходу из кабинета, но не дойдя до двери остановился и спросил: - Слушай, а что делать, если потерялась собака?
Загаров, который уже погрузился в привычный водоворот рабочих вопросов, не сразу уловил суть сказанного. – Собака? Какая собака? У тебя же нет собаки?.
- Но теоретически, если собака потеряется, что можно сделать? – повторил я свой вопрос.
Загаров молчал, видимо пытаясь понять, серьёзно ли я интересуюсь этой темой или это лишь моя очередная шутка, уловка или попытка поставить его в неловкое положение.
- Не знаю, попробуй дать объявление. А лучше всего, займись работой, это сейчас актуальнее.
Я не ответил, развернулся и вышел из кабинета.
По пути в наш офис, я решил зайти в ИТ отдел и проверить адрес, с которого мне на почту было отправлено рекламное письмо о речных круизах. Для меня ИТ-шники – это всегда загадка. Я почти никого из них не знал лично, максимум по голосу из телефона ИТ поддержки. Большинство в компании не только не знали их в лицо, но и не представляли какое вообще количество ИТ специалистов работают в ИТ отделе. Зайдя в их офис, я обнаружил там трёх человек, что было удивительным для этого времени рабочего дня. Не случайно в компании шутили, что, если ты встретил ИТ-шника на работе до обеда, значит он ночевал на рабочем месте.
В этот раз мне повезло: из трёх ИТ-шников, которые были в данный момент в офисе, одного я неплохо знал. Звали его Кузьма, впрочем, так к нему никто не обращался. Аня Брякина по телефону ласково называла его Кузей, а для остальных он был Кузьмич. Я как-то помог ему со страховкой для его старенького Пассата. Это не то чтобы, давало мне какие-то преимущества, но по крайней мере я знал его в лицо и мог рассчитывать на то, что в ответ на мою просьбу он не отошлёт меня с традиционным ит-шным «звоните на телефон тех. поддержки».
- Привет Кузьмич, - обратился я к нему с порога. - Не занят?
- Привет…ээ…
При том, что Кузьмич, как любой порядочный ит-шник, без труда запоминал многосложные стандарты кодирования, помнить самые простые вещи, например такие, как имена коллег, удавалось ему с трудом.
- Сергей, - подсказал я, - ну, Мартов Сергей из отдела страховых расследований.
- А, Сергей, конечно помню. Просто отвлёкся, утро не задалось…
- Да я уже вижу, - сказал я, обращая внимание на пятна от пролитого кофе на его рубашке.
- А это, не обращай внимания. Кстати, знаешь, у нас принято говорить, что лучше пролить утром кофе на себя: и ноут цел и проснёшься мгновенно.
- Кузьмич, я к тебе по делу, - неуверенно начал я переходить к сути своей просьбы.
При слове «дело» лицо Кузьмича приняло абсолютно кроличье выражение. Всем известно, что дела по работе ит-шники любят решать по телефону: во-первых, можно не отрываться от С.т.а.л.к.е.р.а, а во-вторых, если дело сложное, по телефону легче сослаться на занятость и отложить его на потом.
- Ты имеешь виду то самое дело, по которому звонила Аня Брякина, у неё там проблемы были с входом в базу данных?
Ого, - подумал я, - всё-таки они помнят наши имена. Хотя скорее всего дело в том, что Аня звонила по телефону и её данные отобразились и сохранились в журнале звонков на экране его аппарата. Впрочем, могли быть и другие причины: может же Кузьмич испытывать к Ане симпатию как к девушке. Надо с Брякиной об этом поговорить, может я многого не знаю.
-Так ты помог ей?
- Конечно, - уверенно ответил Кузьмич, отводя взгляд.
- Видимо тем самым универсальным советом, который вы всем нам даёте в первую очередь, -сказал я иронически, имея ввиду то самое знаменитое ит-шное «попробуй перезагрузиться».
- И знаешь, что она мне ответила? Кузя, - говорит, - когда надумаешь получить продвижение по карьерной лестнице, попробуй уволиться и устроиться на работу в нашу компанию заново. Она у вас не простая штучка, эта Аня Брякина.
- Да, Анька за словом в карман не полезет. Но я к тебе по другому вопросу. Ты можешь пробить один адрес электронной почты и дать по нему максимум информации?
Кроличье выражение на лице Кузьмича сменилось на гримасу безальтернативной занятости и снисходительного скепсиса в отношении столь ничтожной просьбы, отвлекающей его от столь неотложного процесса.
- Дружище, в принципе да, но давай не сегодня. Загружен по уши. Позвони через пару дней, постараюсь что-нибудь сделать.
Ну хоть так, подумал я, поблагодарил Кузьмича и направился к себе в офис.
- Ну как, таки повышение по карьерной лестнице? - ехидно встретила моё возвращение в офис Брякина.
- Что-то вроде того, - невозмутимо ответил я, открывая почту, чтобы посмотреть материал про угон Гелендвагена. – Загаров долго уговаривал, рассказывал о перспективах, о новом окладе, намекал на отдельный кабинет.
- А ты, естественно, держался кремнем, неужели совсем нет желания попробовать себя в роли начальника? - было видно, что Аня готова поддержать мою игру.
- Брякина, ты не замечала, что все самые неприятные слова заканчиваются на «льник»: «понедельник», «будильник», «начальник»?
- И что в этом неприятного: приходишь на работу не спеша, для тебя уже готов кофе, люди с трепетом переминаются с ноги на ногу в приёмной в ожидании доклада, персональный кондиционер, - ответила она с лукавой улыбкой.
Выходившие из подъезда в сопровождении своих хозяев домашние собаки уже пару раз нервно реагировали на присутствие такого непрошенного гостя. Я решил, что оставлять его здесь нельзя, однако мои попытки жестами пригласить его следовать за мной успеха не имели, может быть из-за того, что пёс не мог опираться на больную лапу, а может потому, что не хотел уходить с места где он расстался со своим хозяином. Я решил взять его на руки. Первая попытка была прервана низким глухим рыком в ответ на моё приближение. Но удостоверившись, что я собираюсь двигаться по направлению к подъезду, где, по мнению пса, мог находится его хозяин, он позволил взять его на руки и отнести ко мне домой. Однако, очутившись в квартире, пёс расположился в коридоре и наотрез отказался даже попробовать исследовать мою квартиру. Так и пролежал все три предыдущие дня, поскуливая по ночам ровно, настойчиво и безнадежно спокойно.
Он даже не пытался смотреть в мою стороны, зажмуривался с таким отчаяньем, точно не хотел видеть ничего, происходящего вокруг. Я про себя назвал его Немо, что означало «никто», хотя вслух этого имени старался не произносить, полагая, что рано или поздно хозяин должен найтись, и приучать щенка к новому для него имени не стоит. А то, что он ждал хозяина уже было очевидно. Днём он лежал носом исключительно по направлению ко входной двери. А по ночам клал морду на здоровую лапу, закрывал глаза, и при этом его уши находились в постоянном напряжении. Чуткий собачий слух старался не пропустить ни одного звука вокруг в надежде узнать знакомую походку.
Глава 2. Работа – не волк, хотя..
Считается, что успех приходит к тем, кто рано встаёт. Я уверен, успех приходит к тем, кто встаёт, когда хочет, но на работу приезжает чуть раньше своего босса. Впрочем, эта история была точно не про меня: случаи, когда я приезжал на работу во время были редки как июньский снег, и сегодняшний день не был исключением.
Первым, кого я встретил в офисе, была Аня Брякина, коллега из моего отдела. В Ане удивительным образом уживались несовместимые, казалось бы, вещи. Неисправимая болтушка, склонная к простосердечной веселости, участвующая во всех разговорах, касающихся жизни офиса, готовая обсуждать всех и вся, имеющая своё мнение (и не готовая его скрывать от окружающих), Аня в работе с документами напротив была внимательной и требовательной. Казалось, что она большую часть рабочего дня проводит в курилке и офисной кухне, общаясь с коллегами на по любым вопросам, кроме тех, что касались работы. При этом Ане спокойно можно было поручить сложное дело или запутанное расследование, и можно было не сомневаться, что выполнит она его профессионально и безупречно.
- Зайди к Артёму Валерьевичу, с утра тебя искал, - встретила Аня моё запоздалое появление в офисе.
- Аня, всё хотел у тебя узнать, а почему ты Загарова исключительно по имени – отчеству называешь? И не только на работе. Помнишь несколько раз сидели в баре, да и на природу ездили в выходные. А ты всё Артём Валерьевич, да Артём Валерьевич.
- Субординация прежде всего. Это ведь вы с ним - старинные приятели, а я кто? Маленькая офисная рыбка. Мне с акулами «на ты» не полагается.
- Брякина, а если меня сделают твоим начальником, то же меня будешь «на вы» и по имени- отчеству называть?
- Успокойся, тебя не сделают, ты в начальники не годишься: у тебя ни целей, ни амбиций, при таком начальнике отдел расслабится окончательно. Иди уже, ждёт тебя, там дело какое-то срочное, не тяни.
- Поиск целей ради амбиций – это путь в никуда. Некоторые думают, что они активно живут. На самом деле они лишь неутомимо суетятся, - неуклюже попытался оправдаться я, направляясь к двери. Ответом мне было лишь насмешливое бормотание.
И ведь Аня была права: не было во мне ни этой управленческой жилки, позволяющей организовать любой процесс и коллектив в нужном направлении, ни желания брать очередные высоты карьерного развития, без которого успешный руководитель вряд ли может состояться.
В страховой бизнес я вообще попал случайно. После такого неожиданного поворота своей несостоявшейся карьеры автопилота, когда фиаско на ралли Корсики закрыло мне все двери в мир профессионального автоспорта, я оказался в ситуации, когда не было ни идей, ни желания искать новые карьерные возможности. В этот момент на выручку пришёл Загаров, с которым мы приятельствовали ещё с института, и практически за руку привёл меня в страховую компанию, где он сам занимал пост заместителя Генерального Директора, и, с учётом моих неплохих знаний устройства автомобилей, поручил мне работу, связанную с расследованием страховых случаев, произошедших с клиентами компании – обладателями застрахованных авто. Поначалу работа мне не очень нравилась, но со временем я заставил себя найти в ней определённую привлекательность. В отличии от Ани Брякиной, которая занималась исключительно документальным оформлением результатов расследования страховых случаев с автомобилями, мне выпадало встречаться с участниками различных страховых ситуаций, где требовалось не просто зафиксировать на бумаге все детали и факты, но и, в ходе общения с участниками, попытаться оценить насколько факты и обстоятельства, изложенные участниками, соответствовали истинной картине происшествия. Эта задача требовала использования некоторых психологических подходов и тонкостей, что добавляло моей работе определённых оттенков разнообразия и изобретательности. По крайней мере, в порыве неизбежной само рефлексии я не упрекал себя в том, что из свободного пилигрима превратился в обычного офисного крота.
***
Кабинет Загарова располагался на верхнем этаже, имел шикарный вид на водоотводной канал и был изысканно обставлен мебелью и предметами с претензией на викторианство. Загаров не в меру серьёзный и нарочито строгий восседал за массивным отделанным по дуб рабочим столом, заваленным бумагами, и писал что-то от руки, несмотря на то, что ноутбук и принтер на столе присутствовали. На моё появление в его кабинете он никак не отреагировал, продолжая писать даже после моего приветственного покашливания. Загаров изменился за эти годы: подобрел, остепенился, обзавёлся расползающейся лысиной и интеллигентской эспаньолкой. Не много уж осталось от того Загарова, с которым мы проворачивали разные непредсказуемые затеи, чаще всего для того, чтобы разыграть какую-нибудь забавную мизансцену и поднять себя и окружающим настроение. Разве что его неподражаемое чувство юмора и умение обратить в шутку самую щекотливую историю не изменили ему с тех пор.
- А, господин Мартов, не уж-то решили поработать сегодня? - ехидно продекламировал Загаров, отрываясь от бумаг. – Спасибо за то, что удостоили честью посетить наш офис сегодня. Вам кофе или шампанского?
- Загаров, не пыхти, и так утро не задалось, были обстоятельства, вот и опоздал, - попытался неуклюже оправдаться я. – Вообще офисное присутствие – это доперестроечный атавизм, главное, чтобы работа выполнялась качественно, а где, когда, какими средствами – это уже другая история. Может я вообще привык по вечерам работать.
- Нет, Серёга, работать по вечерам – это точно не про тебя. Я тебе звонил вчера весь вечер: там одна дама в телефоне поведала мне сто семнадцать раз, что абонент - не абонент.
- Странно, я телефон вчера не отключал, и попущенных звонков там нет, - неуверенно произнёс я и для убедительности достал телефон и открыл журнал пропущенных звонков.
- Ладно, не суть. Я вот хотел о чём тебя попросить. Есть один страховой кейс, который надо ….как бы правильно выразиться… повнимательнее посмотреть. Меня Генеральный попросил. Я тебе на почту скинул, займись сам, не поручай никому. Я обещал под контроль взять. Там что-то с угоном Гелендвагена.
Вот не люблю я эти просьбы от Генерального и вообще дела, которые взяты под контроль. Я сделал робкую попытку отскочить
- Я вообще-то отпуск хотел попросить, - произнёс я, придавая своему голосу устало-обиженную интонацию.
Тёртого калача Загарова такими поворотами сложно было сбить с намеченной цели.
- Ловок, шельма, про отпуск прямо сейчас придумал?
Внезапно меня осенило
- Да вот же, смотри, - переключив телефон на страницу полученных сообщений, я показал Загарову СМС-ку с оплаченным бронированием речного круиза.
- Ну вот закроешь дело, тогда и поговорим. Займись прямо сегодня. С утра. То есть, теперь уже - с обеда, на который ты ещё не заработал.
Я понял, что разговор окончен и направился к выходу из кабинета, но не дойдя до двери остановился и спросил: - Слушай, а что делать, если потерялась собака?
Загаров, который уже погрузился в привычный водоворот рабочих вопросов, не сразу уловил суть сказанного. – Собака? Какая собака? У тебя же нет собаки?.
- Но теоретически, если собака потеряется, что можно сделать? – повторил я свой вопрос.
Загаров молчал, видимо пытаясь понять, серьёзно ли я интересуюсь этой темой или это лишь моя очередная шутка, уловка или попытка поставить его в неловкое положение.
- Не знаю, попробуй дать объявление. А лучше всего, займись работой, это сейчас актуальнее.
Я не ответил, развернулся и вышел из кабинета.
По пути в наш офис, я решил зайти в ИТ отдел и проверить адрес, с которого мне на почту было отправлено рекламное письмо о речных круизах. Для меня ИТ-шники – это всегда загадка. Я почти никого из них не знал лично, максимум по голосу из телефона ИТ поддержки. Большинство в компании не только не знали их в лицо, но и не представляли какое вообще количество ИТ специалистов работают в ИТ отделе. Зайдя в их офис, я обнаружил там трёх человек, что было удивительным для этого времени рабочего дня. Не случайно в компании шутили, что, если ты встретил ИТ-шника на работе до обеда, значит он ночевал на рабочем месте.
В этот раз мне повезло: из трёх ИТ-шников, которые были в данный момент в офисе, одного я неплохо знал. Звали его Кузьма, впрочем, так к нему никто не обращался. Аня Брякина по телефону ласково называла его Кузей, а для остальных он был Кузьмич. Я как-то помог ему со страховкой для его старенького Пассата. Это не то чтобы, давало мне какие-то преимущества, но по крайней мере я знал его в лицо и мог рассчитывать на то, что в ответ на мою просьбу он не отошлёт меня с традиционным ит-шным «звоните на телефон тех. поддержки».
- Привет Кузьмич, - обратился я к нему с порога. - Не занят?
- Привет…ээ…
При том, что Кузьмич, как любой порядочный ит-шник, без труда запоминал многосложные стандарты кодирования, помнить самые простые вещи, например такие, как имена коллег, удавалось ему с трудом.
- Сергей, - подсказал я, - ну, Мартов Сергей из отдела страховых расследований.
- А, Сергей, конечно помню. Просто отвлёкся, утро не задалось…
- Да я уже вижу, - сказал я, обращая внимание на пятна от пролитого кофе на его рубашке.
- А это, не обращай внимания. Кстати, знаешь, у нас принято говорить, что лучше пролить утром кофе на себя: и ноут цел и проснёшься мгновенно.
- Кузьмич, я к тебе по делу, - неуверенно начал я переходить к сути своей просьбы.
При слове «дело» лицо Кузьмича приняло абсолютно кроличье выражение. Всем известно, что дела по работе ит-шники любят решать по телефону: во-первых, можно не отрываться от С.т.а.л.к.е.р.а, а во-вторых, если дело сложное, по телефону легче сослаться на занятость и отложить его на потом.
- Ты имеешь виду то самое дело, по которому звонила Аня Брякина, у неё там проблемы были с входом в базу данных?
Ого, - подумал я, - всё-таки они помнят наши имена. Хотя скорее всего дело в том, что Аня звонила по телефону и её данные отобразились и сохранились в журнале звонков на экране его аппарата. Впрочем, могли быть и другие причины: может же Кузьмич испытывать к Ане симпатию как к девушке. Надо с Брякиной об этом поговорить, может я многого не знаю.
-Так ты помог ей?
- Конечно, - уверенно ответил Кузьмич, отводя взгляд.
- Видимо тем самым универсальным советом, который вы всем нам даёте в первую очередь, -сказал я иронически, имея ввиду то самое знаменитое ит-шное «попробуй перезагрузиться».
- И знаешь, что она мне ответила? Кузя, - говорит, - когда надумаешь получить продвижение по карьерной лестнице, попробуй уволиться и устроиться на работу в нашу компанию заново. Она у вас не простая штучка, эта Аня Брякина.
- Да, Анька за словом в карман не полезет. Но я к тебе по другому вопросу. Ты можешь пробить один адрес электронной почты и дать по нему максимум информации?
Кроличье выражение на лице Кузьмича сменилось на гримасу безальтернативной занятости и снисходительного скепсиса в отношении столь ничтожной просьбы, отвлекающей его от столь неотложного процесса.
- Дружище, в принципе да, но давай не сегодня. Загружен по уши. Позвони через пару дней, постараюсь что-нибудь сделать.
Ну хоть так, подумал я, поблагодарил Кузьмича и направился к себе в офис.
***
- Ну как, таки повышение по карьерной лестнице? - ехидно встретила моё возвращение в офис Брякина.
- Что-то вроде того, - невозмутимо ответил я, открывая почту, чтобы посмотреть материал про угон Гелендвагена. – Загаров долго уговаривал, рассказывал о перспективах, о новом окладе, намекал на отдельный кабинет.
- А ты, естественно, держался кремнем, неужели совсем нет желания попробовать себя в роли начальника? - было видно, что Аня готова поддержать мою игру.
- Брякина, ты не замечала, что все самые неприятные слова заканчиваются на «льник»: «понедельник», «будильник», «начальник»?
- И что в этом неприятного: приходишь на работу не спеша, для тебя уже готов кофе, люди с трепетом переминаются с ноги на ногу в приёмной в ожидании доклада, персональный кондиционер, - ответила она с лукавой улыбкой.
