Заговорил Виктор:
– Обоз разграблен! Большая часть товаров похищена! Братья остались собирать, что осталось.
Ребята вокруг зашумели.
– Тролли? – выдохнул я.
– Гоблины! Проклятый день сегодня, Ор свидетель! – горько сказал Виктор.
– Их же не было в округе никогда, – удивился я, быстро думая, как быть.
– Так и тролли близко не подходили, а теперь вот…– Виктор совсем приуныл.
– Так, кто со мной пойдёт в погоню за гоблинами? – спросил я.
Гномы опешили. Звать весь отряд пехоты, что оставлен для охраны форта, не вариант, поэтому смотрю на обозников.
– Я! – отозвался Щитор, моложе меня и первый кандидат в разведчики. От него инициатива ожидаема.
– Ноёрд, – позвал я нашу легенду, самого высокого и худого гнома, – тебе лучше бежать дальше с донесением.
– Может ты?
Виктор, к которому я обратился последним, чуть пожевал губы и кивнул. Вызвалось ещё по одному из пехотинцев и обозников. Анна, которая к этому времени уже подошла и с некоторым испугом вслушивалась, произносит:
– Ворк, ты так собрался за гоблинами гоняться?
Я залился краской, да и ребята заулыбались – все в броне, один я в легких белых штанах и с оголённым торсом.
– Оденусь и пойду, – чуть нервно отозвался я.
– Хоть ополоснись, герой, – мягко обратилась она, выделив последнее слово так, что каждый присутствующий понял много больше, чем факт признания героизма. – Пошли! Даже не отдохнул, не поел, не помылся… Никуда эта жабья зелень не денется, если ты немного уделишь времени себе.
Лунарка говорит и увлекает в форт. Я обернулся, дабы дать понять, что скоро буду, заулыбавшиеся гномы, тут же поддержали и кивками, и сжатыми кулаками.
Признаться, увещевания Куницы нашли отклик внутри, всё же путь ожидает неблизкий – только до Северных Ворот, куда приходят обозы от эльфов, идти несколько вёрст. Сколько ещё придётся за гоблинами гоняться – неведомо, возможно, всю ночь. Смущающей заботой, Анне удалось отвлечь от случившегося, но мысли вернулись, и пока я доверился нежным рукам лунарки, прикинул общее положение дел. Всё далеко не случайно, так не бывает, чтобы в один день напали и те, и эти, да ещё итог очевиден – поля испорчены, а значит еды мы получим мало. Обоз это прежде всего провизия, коей снабжают нас братья-эльфы. И вновь удар пришёлся в самую уязвимую часть Второго Королевства. Это чья-то воля, а так, как в мире Тверди у нас есть лишь один общий враг – Вороний Глаз, мне очевидно, кто виноват. Посмотрим, что решит Совет на этот счёт.
Быстро поев, я забежал в баню смыть пот и грязь. Парилка и запахи манят расслабиться, отдохнуть. Тут же заныли все ушибы и ссадины намекая на поход. Скрипя зубами, набрал горячей воды в ушат, разбавил холодной и быстро нашоркался. Стоило вылить на голову первый ковш воды, как ощутил потрясающую ясность ума и облегчение. Вода словно вдохнула новую жизнь. Сердце наполнилось благодарностью к лунарке, проявившей настойчивость. Броситься за зеленокожими мерзавцами теперь хочу с новой силой.
Анна же не заставила себя ждать, заявившись в мойку. В слабом, неверном свете от лампы и узких окон, её ставшие глубокими глаза, впились в меня, бесстыдно разглядывая и скользя. В руках она держит простынь.
– Эй! – возопил я.
– Чего? Я вытереть тебя зашла, подними руки, – отозвалась Куница, расправляя простынь. На ней уже не было верхней одежды, и под приталенной белой рубахой я отчётливо вижу все формы, достоинство которых впечатляет.
С затуманенным сознанием, я поднял руки. Куница начала с головы. Промокнув волосы, перешла к плечам и начала спускаться ниже. Моё сердце сейчас можно запросто в Кузницу Ора в качестве мехов ставить, ибо кровь оно взялось гнать с дикой силой, а бухает так, что когда Анна вдруг прижалась и её голова оказалась на груди, я подумал, как бы её не оглушить. Всё это для меня ново, я никогда не был с лунаркой наедине, и не собирался. Гномам чаще всего претит всякая похоть, в отличии от лунарок – мастериц в этом деле. Вздрогнул, ощутив, как её грудь, увенчанная острыми твёрдыми сосками, упёрлась в живот. В голове зашумело, а в горле мигом пересохло.
– Ворк, – промурлыкала она, – ты должен вернуться, я прошу тебя. Будь осторожен и не лезь на рожон. Ты такой славный, моё сердце болит и щемит при мысли, что погибнешь. Хорошо?
Она подняла голову, и я смог заглянуть в пылающие глубинным огнём глаза. Сглотнул. Горло не слушается, поэтому просто кивнул.
– Спасибо, – прошептала Куница. – Я буду ждать и верить. А теперь иди, иначе я выпущу пламя своей страсти и гоблины останутся без возмездия.
Она чуть рассмеялась, немного подрагивая всем телом. Мысли, что вынеслись из головы ещё в самом начале, так и остались маячить обрывками где-то вдали. На деревянных ногах я вышел в предбанник, где уже лежат свежие холстяные штаны, рубашка, а рядом и все части доспехов. Спешно одеваюсь, ощущая, как медленно уходит из тела напряжение. Вскоре последний ремешок был затянут и оглядев предбанник, я вышел. Нужно взять оружие и заплечный мешок, если найдётся.
Когда отошёл от форта на приличноее расстояние, из проёма выхода донёсся мелодичный крик Анны:
– Ворк! Ты мне пообещал, помни!
Что-то кричать в ответ стыдно, поэтому я обернулся и вскинул копьё, чуть задержав, а потом снова, чтобы девушка поняла – её слова дошли до сердца.
Стоило выйти за границу полей, как обступил густой лес. Это не мешает идти скорым маршем, ибо уже давно сделана выборочная просека, таким образом, чтобы могла проехать телега. Этим путём и идём, руководствуясь почти скрывшейся в траве колеёй. Начинает темнеть и это слегка беспокоит – рыскать по лесам ночью в поисках мелких гоблинов бессмысленно. Однако, я не могу остановить группу, не могу по причине сильного желания действовать.
– И что, сильно они там набедокурили, Виктор? – спросил пехотинец, поправляя шлем.
Я вынырнул из мыслей и жадно слушаю ответ:
– Ой! Ор свидетель – беда! – отозвался тот, приложив руку к сердцу, когда поминал Ора. – Твари вороньи ведь не жрут толком по-нашенски, но всё попереворачивали, порассыпали… Ткани, бечеву, масло… эх, сволота зелёная! Хрур, Локр и Егор остались собирать всё, но там от силы телега наберётся. Много попортили, а часть с собой утащили. Мы их легко найдём, только надежды мало, что вернём провизию.
Меня взяла злость. Произношу в ответ:
– Посмотрим. Не вернём, так поубиваем всех!
– А если много будет, зелёных-то? – парировал Виктор.
– Разберёмся.
Щитор, итак энергично вышагивающий, оживился пуще прежнего:
– Дядя Ворк прав! Мы им покажем, как наше трогать!
Я чуть покривился от его “дядя”, но Щитор принципиален в этом – над более молодыми тут же шефство берёт, а к старшим вот так, даже если разница мала.
– Эх, Щитор, – отозвался Виктор, – может, конечно, это они так натоптали, следов там уйма. Навалятся кучей, что никакие копья да мечи не помогут.
– Какой там – они же трусливые!
– Кто сказал? – парировал Виктор.
– Ну-у, – слегка растерялся Щитор, – так говорят.
Остальные с интересом слушают, держась сзади. Казалось и лес прислушивается, как тот олень, что замер неподалёку справа и провожает взглядом.
– Я тоже слышал, что они те ещё трусы. Из оружия имеются дубинки, железное только то, что украдут или подберут, – проговорил Виктор, будучи чуть старше Щитора, но рассуждающий не по годам. – Только гном опытом куётся, а гибнуть от дубинок гоблинов, нет желания.
– Меня будто тянет, – буркнул ярый Щитор. – Вот посмотришь, ка-а-ак мы надаём им! Правда же, дядь Ворк?
– Обязательно, – твёрдо ответил я и хлопнул его по плечу. Ребята сзади одобрительно загудели.
Спустя некоторое время, мы услышали шум. Меж деревьев мелькнули фигуры и телега, а потом навстречу вышли братья Хрур, Локр и Егор, сильно похожие друг на друга, начиная от русых волос и кончая телосложением. Двое сзади, а один спереди – ось направляет. Радость и улыбки наполнили встречу, живо пересказываем положение дел. Товаров действительно набралось только с телегу, из трех посланных. Я с болью оглядел заметно помятые мотки тканей, не так аккуратно уложенные сумки и мешки. Что-то свалено в уголок и накрыто отрезом, выпачканным в грязи. Злость, с нотками отчаяния, прошлась по душе. Чувствуя каждое мгновения оставшегося светлого времени, я говорю:
– Ладно, ребята, нам и вам пора. Постарайтесь засветло хотя бы до форта дотащить.
– Ты прав, – отозвался Хрур, поправив бороду. – Да поможет вам Ор!
Мы дружно приложили ладони к сердцу и, закрыв глаза мысленно помянули великого создателя.
Отряд выступил с напором и скоростью, сопровождаемый разномастным пением птиц, далёкими криками животных и прочих шебуршений. До поляны Северных Ворот осталось немного, да и там не задержимся. Братья указали примерное направление – запад, чуть забирая к северу.
Поляна оказалось большой, скорее подходя под статус луга, что не удивительно, ведь если идти дальше, деревья отступят и начнутся степи. Виктор указал на огромный, ближайший из трёх, камень, неведомо, как тут оказавшийся:
– Под ним ключ бьёт, давайте наполним фляги.
В вечернем мягком свете я всмотрелся в ровную поверхность поляны – вся истоптана, будто стадо прошлось. Пока приближаемся к камню, заметил рассыпавшиеся семена и злаки в траве, а Щитор даже поскользнулся, ступив на пролитое масло. Я до скрипа стиснул копьё, будто обещая мерзкому племени скорую гибель. Следов грабежа и вредительской вакханалии кругом хватало, несмотря на труды братьев всё собрать.
Мы быстро напились и пополнили запасы воды. Повёл отряд по указанному направлению, в лес, куда уходит широкая полоса притоптанной травы. Может, опасения Виктора и не лишние, только поздно уже разворачиваться и я смело следую путём ушедших гоблинов.
На поляне звуки леса были потише, уступая сверчкам и другим насекомым, но приблизившись к дому для многих тысяч существ, мы вновь окунулись в многозвучие природы. Идти стало тяжелее и если бы не предварительно прошедший отряд низкорослых вредителей, пришлось бы совсем туго. Мы снова углубляемся в Красные Холмы, лес тут старый, с множеством ручьёв, оврагов и логов.
Беседу начал Щитор:
– Хорошо эльфы придумали – на лосях телеги возить.
– Ещё не ясно, может олени запряжены, – натужно отозвался я, помогая себе руками взобраться на крутой склон. Сверху еле слышно пропищала первая летучая мышь.
– Ну, я имею в виду, что и нам надо кого-нибудь запрягать, а не самим тягать, – мечтательно улыбнулся гном.
– Так только эльфы умеют, магия у них, дарованная великим Лу, – мы дружно посмотрели на небо, в поисках Луны и приложили руки к сердцам. Узкий серпик будто отозвался холодным звоном в душе.
– Зато мы намного выносливей. Сами, как олени.
– Или лоси, – хохотнул Виктор. Остальные поддержали.
Отсмеявшись, Щитор вновь заговорил:
– А у людей найдутся такие же сильные, как мы?
Я вспомнил дозоры и виденных мной представителей расы. Неожиданно наткнулся на ветку, оцарапавшую лицо.
– Чёрт! – вырвалось тут же. – Эх, может и есть, Щитор, может и есть… Летописи говорят, что люди почти не отличались от эльфов внешне. Это потом, с веками, уже гнилое семя Ока, защити нас Ор, проросло и среди них стали рождаться всякие разные. Наверное есть некоторые, могущие посоперничать с нами в силе и даже выносливости, только не этого стоит опасаться, друзья. Люди коварны и склонны к подлостям, часто ими руководят самые низкие порывы.
Виктор и пехотинец сплюнули, поморщившись – каждый знает о Сече. А Щитор, выхватив меч и срубив веточку на кусте, со злостью выдал:
– Проклятое семя! Мы их всех когда-нибудь порубим!
Виктор тяжело вздохнул, прежде чем ответить на ярый всплеск. В его словах слышна великая горечь:
– Нельзя нам так, нельзя… Эльфы, братья наши любимые, столько сил вложили и не стали воевать. Нам тоже не стоит. Люди не виноваты, что Тёмное Око вмешалось в сотворение.
Я было хотел отозваться, ощутив протест, но Щитор успел раньше:
– Тебя послушать, так нам простить их надо, – едко закончил он.
– Это не только я так думаю, но большая часть Совета и старейшин. Что куёшь, то и получишь. Ты вон веточку срубил от злости, побереги душу лучше.
Слова Виктора отозвались давней болью. У нас, во Втором Королевстве, существует два мнения насчёт дальнейшего контакта с людьми: избегать или готовится к войне и даже мести. За ветхий мир выступают в основном зрелые гномы, коих не так много осталось после Сечи. И Совет с Королём так считают, но вот большая часть юных – людей ненавидит. Не постоянно, не люто, но стоит в беседе затронуть больную тему, как начинаются споры. Я больше к последним склоняюсь, что люди нам враги. Сильную армию мы должны иметь, тем более, гномам вообще несподручно воевать на поверхности Тверди. Опыта почти никакого.
Пристыженный прутиком Щитор посмотрел на обнаженный меч, да вернул в ножны. Его глаза нашли мои.
– А ты, дядя Ворк, что думаешь по теме людей? Мирно нам жить, или бить?
– Не прощать точно. Тёмное Око, как сидело на небе, – покосился я на уже хорошо видимый синюшный шар, весь в наплывах и круглых рытвинах, – так и сидит, защити нас Ор. Говорят, даже культ в его честь у людей есть. О каком мире и доверии может идти речь? Нам нужно крепить оборону, а с учётом троллей и гоблинов – вдвойне!
Все одобрительно закивали. Пройдя ещё немного, мы с облегчением оказались на небольшой полянке. Справа и слева темнеют холмы – идти нам между ними, а солнце, уже скрывшееся за горизонтом, с каждым мгновением забирает с собой толику света. Над головой шумно промчалась огромная сова, спикировав чуть дальше и, затем, натужно начала набирать высоту. Я расслышал тонкий писк её ужина.
Под кроны деревьев забрался крепкий вечерний полумрак. Холодный ручеёк сомнения прокрался в сознание – что если нам не удастся отыскать лагерь, да ещё и ночью придётся возвращаться? Груггевор точно не одобрит такого. Может зря подбил ребят?
Взгляд уцепился за странную кучу справа. Присмотревшись, узнал узоры ткани, что нам дарят эльфы. Мы подошли и с удивлением обнаружили часть вещей, украденных гоблинами.
– Не донесли что-ли? – проговорил Виктор.
– Тут не мало! – отозвался гном-пехотинец, склонившийся к предметам.
– Запомнить бы место, как-нибудь,– сказал я, пытаясь разглядеть в густеющем вечере значимый ориентир.
– Найдём! – заявил Виктор. – Тем же путём можно и завтра, и послезавтра пройти – следы будут.
– Точно, – одобрил я. – Ладно, тогда не будем отвлекаться. Пойдёмте дальше.
Мы начали пересекать полянку и в воздух полетели мерцающие точки насекомых. Щитор, тем временем, вновь взялся говорить:
– Дядя Ворк, можно вопрос?
– Ага.
– Что у тебя с Анной?
Гном застал врасплох. Вспомнил недавнее в бане, что даже кровь к лицу прилила, хорошо, что это не так сильно заметно.
– Ничего пока.
– Ты прости, просто на неё многие засматриваются. И я тоже, – смущённо закончил Щитор.
– Не знал…– отозвался я, подыскивая слова. – Ну, пока не знаю что у нас. Знаешь же их, как насядут со своей любовью.
– Понимаю, дядя Ворк, – звонко и весело отозвался Щитор.
– Вот вернёмся, так и будет понятно. Расскажу потом.
– Если вернёмся, – поправил Виктор.
– Обещал, значит вернусь, – тут же отозвался я, ощущая, как развеиваются недавние сомнения. – И вас выведу, друзья! А то глядишь, Щитор, Кунице надоест со мной нянчится, так к тебе уйдёт.
– Обоз разграблен! Большая часть товаров похищена! Братья остались собирать, что осталось.
Ребята вокруг зашумели.
– Тролли? – выдохнул я.
– Гоблины! Проклятый день сегодня, Ор свидетель! – горько сказал Виктор.
– Их же не было в округе никогда, – удивился я, быстро думая, как быть.
– Так и тролли близко не подходили, а теперь вот…– Виктор совсем приуныл.
– Так, кто со мной пойдёт в погоню за гоблинами? – спросил я.
Гномы опешили. Звать весь отряд пехоты, что оставлен для охраны форта, не вариант, поэтому смотрю на обозников.
– Я! – отозвался Щитор, моложе меня и первый кандидат в разведчики. От него инициатива ожидаема.
– Ноёрд, – позвал я нашу легенду, самого высокого и худого гнома, – тебе лучше бежать дальше с донесением.
– Может ты?
Виктор, к которому я обратился последним, чуть пожевал губы и кивнул. Вызвалось ещё по одному из пехотинцев и обозников. Анна, которая к этому времени уже подошла и с некоторым испугом вслушивалась, произносит:
– Ворк, ты так собрался за гоблинами гоняться?
Я залился краской, да и ребята заулыбались – все в броне, один я в легких белых штанах и с оголённым торсом.
– Оденусь и пойду, – чуть нервно отозвался я.
– Хоть ополоснись, герой, – мягко обратилась она, выделив последнее слово так, что каждый присутствующий понял много больше, чем факт признания героизма. – Пошли! Даже не отдохнул, не поел, не помылся… Никуда эта жабья зелень не денется, если ты немного уделишь времени себе.
Лунарка говорит и увлекает в форт. Я обернулся, дабы дать понять, что скоро буду, заулыбавшиеся гномы, тут же поддержали и кивками, и сжатыми кулаками.
Признаться, увещевания Куницы нашли отклик внутри, всё же путь ожидает неблизкий – только до Северных Ворот, куда приходят обозы от эльфов, идти несколько вёрст. Сколько ещё придётся за гоблинами гоняться – неведомо, возможно, всю ночь. Смущающей заботой, Анне удалось отвлечь от случившегося, но мысли вернулись, и пока я доверился нежным рукам лунарки, прикинул общее положение дел. Всё далеко не случайно, так не бывает, чтобы в один день напали и те, и эти, да ещё итог очевиден – поля испорчены, а значит еды мы получим мало. Обоз это прежде всего провизия, коей снабжают нас братья-эльфы. И вновь удар пришёлся в самую уязвимую часть Второго Королевства. Это чья-то воля, а так, как в мире Тверди у нас есть лишь один общий враг – Вороний Глаз, мне очевидно, кто виноват. Посмотрим, что решит Совет на этот счёт.
Быстро поев, я забежал в баню смыть пот и грязь. Парилка и запахи манят расслабиться, отдохнуть. Тут же заныли все ушибы и ссадины намекая на поход. Скрипя зубами, набрал горячей воды в ушат, разбавил холодной и быстро нашоркался. Стоило вылить на голову первый ковш воды, как ощутил потрясающую ясность ума и облегчение. Вода словно вдохнула новую жизнь. Сердце наполнилось благодарностью к лунарке, проявившей настойчивость. Броситься за зеленокожими мерзавцами теперь хочу с новой силой.
Анна же не заставила себя ждать, заявившись в мойку. В слабом, неверном свете от лампы и узких окон, её ставшие глубокими глаза, впились в меня, бесстыдно разглядывая и скользя. В руках она держит простынь.
– Эй! – возопил я.
– Чего? Я вытереть тебя зашла, подними руки, – отозвалась Куница, расправляя простынь. На ней уже не было верхней одежды, и под приталенной белой рубахой я отчётливо вижу все формы, достоинство которых впечатляет.
С затуманенным сознанием, я поднял руки. Куница начала с головы. Промокнув волосы, перешла к плечам и начала спускаться ниже. Моё сердце сейчас можно запросто в Кузницу Ора в качестве мехов ставить, ибо кровь оно взялось гнать с дикой силой, а бухает так, что когда Анна вдруг прижалась и её голова оказалась на груди, я подумал, как бы её не оглушить. Всё это для меня ново, я никогда не был с лунаркой наедине, и не собирался. Гномам чаще всего претит всякая похоть, в отличии от лунарок – мастериц в этом деле. Вздрогнул, ощутив, как её грудь, увенчанная острыми твёрдыми сосками, упёрлась в живот. В голове зашумело, а в горле мигом пересохло.
– Ворк, – промурлыкала она, – ты должен вернуться, я прошу тебя. Будь осторожен и не лезь на рожон. Ты такой славный, моё сердце болит и щемит при мысли, что погибнешь. Хорошо?
Она подняла голову, и я смог заглянуть в пылающие глубинным огнём глаза. Сглотнул. Горло не слушается, поэтому просто кивнул.
– Спасибо, – прошептала Куница. – Я буду ждать и верить. А теперь иди, иначе я выпущу пламя своей страсти и гоблины останутся без возмездия.
Она чуть рассмеялась, немного подрагивая всем телом. Мысли, что вынеслись из головы ещё в самом начале, так и остались маячить обрывками где-то вдали. На деревянных ногах я вышел в предбанник, где уже лежат свежие холстяные штаны, рубашка, а рядом и все части доспехов. Спешно одеваюсь, ощущая, как медленно уходит из тела напряжение. Вскоре последний ремешок был затянут и оглядев предбанник, я вышел. Нужно взять оружие и заплечный мешок, если найдётся.
Когда отошёл от форта на приличноее расстояние, из проёма выхода донёсся мелодичный крик Анны:
– Ворк! Ты мне пообещал, помни!
Что-то кричать в ответ стыдно, поэтому я обернулся и вскинул копьё, чуть задержав, а потом снова, чтобы девушка поняла – её слова дошли до сердца.
Глава 4
Стоило выйти за границу полей, как обступил густой лес. Это не мешает идти скорым маршем, ибо уже давно сделана выборочная просека, таким образом, чтобы могла проехать телега. Этим путём и идём, руководствуясь почти скрывшейся в траве колеёй. Начинает темнеть и это слегка беспокоит – рыскать по лесам ночью в поисках мелких гоблинов бессмысленно. Однако, я не могу остановить группу, не могу по причине сильного желания действовать.
– И что, сильно они там набедокурили, Виктор? – спросил пехотинец, поправляя шлем.
Я вынырнул из мыслей и жадно слушаю ответ:
– Ой! Ор свидетель – беда! – отозвался тот, приложив руку к сердцу, когда поминал Ора. – Твари вороньи ведь не жрут толком по-нашенски, но всё попереворачивали, порассыпали… Ткани, бечеву, масло… эх, сволота зелёная! Хрур, Локр и Егор остались собирать всё, но там от силы телега наберётся. Много попортили, а часть с собой утащили. Мы их легко найдём, только надежды мало, что вернём провизию.
Меня взяла злость. Произношу в ответ:
– Посмотрим. Не вернём, так поубиваем всех!
– А если много будет, зелёных-то? – парировал Виктор.
– Разберёмся.
Щитор, итак энергично вышагивающий, оживился пуще прежнего:
– Дядя Ворк прав! Мы им покажем, как наше трогать!
Я чуть покривился от его “дядя”, но Щитор принципиален в этом – над более молодыми тут же шефство берёт, а к старшим вот так, даже если разница мала.
– Эх, Щитор, – отозвался Виктор, – может, конечно, это они так натоптали, следов там уйма. Навалятся кучей, что никакие копья да мечи не помогут.
– Какой там – они же трусливые!
– Кто сказал? – парировал Виктор.
– Ну-у, – слегка растерялся Щитор, – так говорят.
Остальные с интересом слушают, держась сзади. Казалось и лес прислушивается, как тот олень, что замер неподалёку справа и провожает взглядом.
– Я тоже слышал, что они те ещё трусы. Из оружия имеются дубинки, железное только то, что украдут или подберут, – проговорил Виктор, будучи чуть старше Щитора, но рассуждающий не по годам. – Только гном опытом куётся, а гибнуть от дубинок гоблинов, нет желания.
– Меня будто тянет, – буркнул ярый Щитор. – Вот посмотришь, ка-а-ак мы надаём им! Правда же, дядь Ворк?
– Обязательно, – твёрдо ответил я и хлопнул его по плечу. Ребята сзади одобрительно загудели.
Спустя некоторое время, мы услышали шум. Меж деревьев мелькнули фигуры и телега, а потом навстречу вышли братья Хрур, Локр и Егор, сильно похожие друг на друга, начиная от русых волос и кончая телосложением. Двое сзади, а один спереди – ось направляет. Радость и улыбки наполнили встречу, живо пересказываем положение дел. Товаров действительно набралось только с телегу, из трех посланных. Я с болью оглядел заметно помятые мотки тканей, не так аккуратно уложенные сумки и мешки. Что-то свалено в уголок и накрыто отрезом, выпачканным в грязи. Злость, с нотками отчаяния, прошлась по душе. Чувствуя каждое мгновения оставшегося светлого времени, я говорю:
– Ладно, ребята, нам и вам пора. Постарайтесь засветло хотя бы до форта дотащить.
– Ты прав, – отозвался Хрур, поправив бороду. – Да поможет вам Ор!
Мы дружно приложили ладони к сердцу и, закрыв глаза мысленно помянули великого создателя.
Отряд выступил с напором и скоростью, сопровождаемый разномастным пением птиц, далёкими криками животных и прочих шебуршений. До поляны Северных Ворот осталось немного, да и там не задержимся. Братья указали примерное направление – запад, чуть забирая к северу.
Поляна оказалось большой, скорее подходя под статус луга, что не удивительно, ведь если идти дальше, деревья отступят и начнутся степи. Виктор указал на огромный, ближайший из трёх, камень, неведомо, как тут оказавшийся:
– Под ним ключ бьёт, давайте наполним фляги.
В вечернем мягком свете я всмотрелся в ровную поверхность поляны – вся истоптана, будто стадо прошлось. Пока приближаемся к камню, заметил рассыпавшиеся семена и злаки в траве, а Щитор даже поскользнулся, ступив на пролитое масло. Я до скрипа стиснул копьё, будто обещая мерзкому племени скорую гибель. Следов грабежа и вредительской вакханалии кругом хватало, несмотря на труды братьев всё собрать.
Мы быстро напились и пополнили запасы воды. Повёл отряд по указанному направлению, в лес, куда уходит широкая полоса притоптанной травы. Может, опасения Виктора и не лишние, только поздно уже разворачиваться и я смело следую путём ушедших гоблинов.
На поляне звуки леса были потише, уступая сверчкам и другим насекомым, но приблизившись к дому для многих тысяч существ, мы вновь окунулись в многозвучие природы. Идти стало тяжелее и если бы не предварительно прошедший отряд низкорослых вредителей, пришлось бы совсем туго. Мы снова углубляемся в Красные Холмы, лес тут старый, с множеством ручьёв, оврагов и логов.
Беседу начал Щитор:
– Хорошо эльфы придумали – на лосях телеги возить.
– Ещё не ясно, может олени запряжены, – натужно отозвался я, помогая себе руками взобраться на крутой склон. Сверху еле слышно пропищала первая летучая мышь.
– Ну, я имею в виду, что и нам надо кого-нибудь запрягать, а не самим тягать, – мечтательно улыбнулся гном.
– Так только эльфы умеют, магия у них, дарованная великим Лу, – мы дружно посмотрели на небо, в поисках Луны и приложили руки к сердцам. Узкий серпик будто отозвался холодным звоном в душе.
– Зато мы намного выносливей. Сами, как олени.
– Или лоси, – хохотнул Виктор. Остальные поддержали.
Отсмеявшись, Щитор вновь заговорил:
– А у людей найдутся такие же сильные, как мы?
Я вспомнил дозоры и виденных мной представителей расы. Неожиданно наткнулся на ветку, оцарапавшую лицо.
– Чёрт! – вырвалось тут же. – Эх, может и есть, Щитор, может и есть… Летописи говорят, что люди почти не отличались от эльфов внешне. Это потом, с веками, уже гнилое семя Ока, защити нас Ор, проросло и среди них стали рождаться всякие разные. Наверное есть некоторые, могущие посоперничать с нами в силе и даже выносливости, только не этого стоит опасаться, друзья. Люди коварны и склонны к подлостям, часто ими руководят самые низкие порывы.
Виктор и пехотинец сплюнули, поморщившись – каждый знает о Сече. А Щитор, выхватив меч и срубив веточку на кусте, со злостью выдал:
– Проклятое семя! Мы их всех когда-нибудь порубим!
Виктор тяжело вздохнул, прежде чем ответить на ярый всплеск. В его словах слышна великая горечь:
– Нельзя нам так, нельзя… Эльфы, братья наши любимые, столько сил вложили и не стали воевать. Нам тоже не стоит. Люди не виноваты, что Тёмное Око вмешалось в сотворение.
Я было хотел отозваться, ощутив протест, но Щитор успел раньше:
– Тебя послушать, так нам простить их надо, – едко закончил он.
– Это не только я так думаю, но большая часть Совета и старейшин. Что куёшь, то и получишь. Ты вон веточку срубил от злости, побереги душу лучше.
Слова Виктора отозвались давней болью. У нас, во Втором Королевстве, существует два мнения насчёт дальнейшего контакта с людьми: избегать или готовится к войне и даже мести. За ветхий мир выступают в основном зрелые гномы, коих не так много осталось после Сечи. И Совет с Королём так считают, но вот большая часть юных – людей ненавидит. Не постоянно, не люто, но стоит в беседе затронуть больную тему, как начинаются споры. Я больше к последним склоняюсь, что люди нам враги. Сильную армию мы должны иметь, тем более, гномам вообще несподручно воевать на поверхности Тверди. Опыта почти никакого.
Пристыженный прутиком Щитор посмотрел на обнаженный меч, да вернул в ножны. Его глаза нашли мои.
– А ты, дядя Ворк, что думаешь по теме людей? Мирно нам жить, или бить?
– Не прощать точно. Тёмное Око, как сидело на небе, – покосился я на уже хорошо видимый синюшный шар, весь в наплывах и круглых рытвинах, – так и сидит, защити нас Ор. Говорят, даже культ в его честь у людей есть. О каком мире и доверии может идти речь? Нам нужно крепить оборону, а с учётом троллей и гоблинов – вдвойне!
Все одобрительно закивали. Пройдя ещё немного, мы с облегчением оказались на небольшой полянке. Справа и слева темнеют холмы – идти нам между ними, а солнце, уже скрывшееся за горизонтом, с каждым мгновением забирает с собой толику света. Над головой шумно промчалась огромная сова, спикировав чуть дальше и, затем, натужно начала набирать высоту. Я расслышал тонкий писк её ужина.
Под кроны деревьев забрался крепкий вечерний полумрак. Холодный ручеёк сомнения прокрался в сознание – что если нам не удастся отыскать лагерь, да ещё и ночью придётся возвращаться? Груггевор точно не одобрит такого. Может зря подбил ребят?
Взгляд уцепился за странную кучу справа. Присмотревшись, узнал узоры ткани, что нам дарят эльфы. Мы подошли и с удивлением обнаружили часть вещей, украденных гоблинами.
– Не донесли что-ли? – проговорил Виктор.
– Тут не мало! – отозвался гном-пехотинец, склонившийся к предметам.
– Запомнить бы место, как-нибудь,– сказал я, пытаясь разглядеть в густеющем вечере значимый ориентир.
– Найдём! – заявил Виктор. – Тем же путём можно и завтра, и послезавтра пройти – следы будут.
– Точно, – одобрил я. – Ладно, тогда не будем отвлекаться. Пойдёмте дальше.
Мы начали пересекать полянку и в воздух полетели мерцающие точки насекомых. Щитор, тем временем, вновь взялся говорить:
– Дядя Ворк, можно вопрос?
– Ага.
– Что у тебя с Анной?
Гном застал врасплох. Вспомнил недавнее в бане, что даже кровь к лицу прилила, хорошо, что это не так сильно заметно.
– Ничего пока.
– Ты прости, просто на неё многие засматриваются. И я тоже, – смущённо закончил Щитор.
– Не знал…– отозвался я, подыскивая слова. – Ну, пока не знаю что у нас. Знаешь же их, как насядут со своей любовью.
– Понимаю, дядя Ворк, – звонко и весело отозвался Щитор.
– Вот вернёмся, так и будет понятно. Расскажу потом.
– Если вернёмся, – поправил Виктор.
– Обещал, значит вернусь, – тут же отозвался я, ощущая, как развеиваются недавние сомнения. – И вас выведу, друзья! А то глядишь, Щитор, Кунице надоест со мной нянчится, так к тебе уйдёт.
