— Почему нет? Окно открыто – ломать не нужно. Влезть можно по лестнице или с помощью крана с люлькой.
— Вот так средь бела дня?
— Ой, Даша, – поморщился Михаил. – Ты же не в деревне живёшь. Сейчас мало кто обращает внимание на то, что подъехал кран, и кто-то с него забирается в дом. Окна чистят, кондиционеры устанавливают, – мало ли зачем это нужно. Факт в том, что к тебе в квартиру кто-то забрался, сделал эту композицию и ушёл.
— Зачем это было нужно? У него с головой не всё в порядке? Тратить столько усилий ради этой глупости?
— Радуйся, что он не поставил здесь бомбу или ещё какую-то пакость не устроил. У меня в Москве было почти то же – он дважды залезал ко мне, ничего не воруя. Максимальный ущерб он нанёс, когда установил на крыше гирю, привязав её за верёвку, она упала и разнесла мне стекло на балконной двери.
— Миша, ты думаешь, это меня так радует? – со страхом в глазах и отчаяньем в голосе произнесла учительница. – Я теперь не знаю, что мне делать! Как мне теперь ночевать в этой комнате?
— Я буду тебя охранять.
— Нет, тебе негде спать, а я точно здесь уснуть не смогу.
— Тогда предлагаю переночевать у меня в номере в гостинице. Даже если он проследит за нами, просто так сунуться туда не сможет, тем более, влезть в номер.
— Там тоже одному из нас негде будет спать.
— Поменяем номер, а если не получится – я устроюсь на диване. Пошли, Даша, пока ночь не наступила. Гарантирую, что в гостинице можно будет выспаться спокойно.
Дарья колебалась, не зная, принять приглашение Михаила или отказаться. Но одного взгляда в окно было достаточно, чтобы прийти к окончательному решению.
Пока она раздумывала, что взять с собой, Михаил сходил на кухню за ножом, с помощью которого аккуратно снял скобы, после чего собрал все карты и, порвав их на мелкие куски, снова ушёл на кухню.
Когда учительница уложила в сумку всё необходимое, Михаил закрыл окно, проверил, что его невозможно открыть, не поломав, после чего вывел Дарью из квартиры. Уже стемнело, когда они вошли в вестибюль гостиницы.
— Вы куда, молодые люди? – поинтересовалась администраторша на входе.
— У меня здесь номер – двадцать восьмой.
— А девушка? – кивнула она на учительницу.
— Она со мной.
— Нельзя. Мы не сдаём номера незарегистрированным парам. Если хотите, пусть девушка снимет себе отдельный номер.
Дарья уже испуганно озиралась, словно ища пути к отступлению, но Михаил без лишних эмоций попросил её вытащить свой паспорт. Когда она выполнила его просьбу, он отдал администраторше оба паспорта – свой и Дарьи.
— А зарегистрированным парам, значит, можно? – спросил он с улыбкой.
— Можно, – подтвердила женщина. – На законных основаниях.
— Тогда пропустите нас – на законных основаниях, – сказал уже без улыбки Михаил, ткнув пальцем в паспорта.
Администраторша с недоверием открыла сначала один паспорт, затем другой, просмотрела их, затем вернула и, подозрительно глядя на молодых людей, протянула:
— Хорошо, проходите.
Михаил забрал паспорта и потянул ничего не понимающую учительницу к лифту.
— А почему она нас пропустила? – недоумённо спросила Дарья, когда они уже поднимались.
— Я просто знаю одно волшебное слово, – подмигнул ей молодой человек.
Они прошли по коридору до двадцать восьмого номера. Михаил открыл дверь и впустил учительницу внутрь.
— Это одноместный номер? – удивлённо спросила она, оглядывая комнату с кроватью, столом, стульями, шкафом, диваном, телевизором, холодильником и выходом на балкон.
— Конечно. Ты же видишь: одна кровать на одного человека. А ты думала, что здесь будет комната, как в нашей студенческой общаге?
— Я же никогда не была в гостинице.
— Ну, так привыкай. Осваивайся. Можешь принять душ.
— Да, – протянула Дарья, кладя сумку на стул и снова оглядывая номер. – Наверное, недешёвое удовольствие.
— Ничего. Мне по карману, – ответил Михаил.
Дарья опасливо покосилась на балкон.
— А оттуда к нам никто проникнуть не сможет?
— Не беспокойся. С соседних балконов пройти невозможно – нас отделяет толстая стена. А пригнать кран к гостинице – это уже будет сверхнаглость.
На всякий случай учительница осмотрела балкон, чтобы убедиться, что молодой человек сказал правду. Вернувшись в комнату, она вскинула голову и спросила:
— Так, всё-таки, почему она нас впустила?
— Я же сказал: волшебное слово, – попытался отшутиться Михаил.
Дарья посмотрела на него исподлобья, затем снова вскинула голову.
— Ну-ка, дай мне мой паспорт! – приказала она.
— Пожалуйста, – протянул он ей книжицу.
Учительница пролистала документ, затем медленно подняла глаза на молодого человека.
— Это что такое? – грозно спросила она, показывая разворот своего паспорта со свежепоставленным штампом.
— Там разве неразборчиво написано? – елейным голосом произнёс Михаил.
— Я вижу, что здесь написано, – двигаясь в его сторону, сердито проговорила Дарья. – Откуда это? Каким образом без моего ведома мне в паспорте поставили штамп о браке?
— У тебя, наверное, проблемы с памятью, Даша, – отступая в сторону, ответил молодой человек. – Мы с тобой сегодня были в загсе и подали заявление. Ты припоминай, припоминай…
— Что ты мне голову морочишь? Мы только заявление подали. Когда нас успели расписать? Так вот зачем ты столько времени торчал в кабинете заведующей! Сколько ты ей заплатил?
— Какая разница, сколько? Мы договорились, и все расстались довольными.
— Миша! Ты совсем обезумел? Ты понимаешь, что это подсудное дело?
— Так у нас в стране почти всё так решается. Люди вошли в моё положение, и я их отблагодарил. Всё нормально.
— Нормально?! А ты у меня спросил?
— Ты же согласилась отправиться в загс, значит, всё честно.
Дарья положила паспорт на стол и резко кинулась на Михаила с кулаками, так что ему пришлось схватить её за руки и отступить к дивану, на который, в конечном итоге, они и повалились, продолжая бороться. Когда учительница сдалась и опустила руки, он увидел на её глазах слёзы отчаяния.
— Что ты наделал, Миша? Зачем?
— Чтобы ты не сомневалась, что я люблю тебя. Чтобы знала, что я тебя не покину.
— Ну, дурак же ты, Миша! Какой же ты всё-таки дурак!
— Почему? Ты же сказала, что любишь меня. Что противоестественного в нашем браке? Разве двенадцать лет назад мы не об этом мечтали?
— Я мечтала выйти замуж за нормального человека, а не за психа. Ты даже не представляешь себе, что ты наделал. Мы не виделись двенадцать лет. За это время и я, и ты, – мы оба изменились. С чего ты взял, что я осталась такой же, какой была тогда? Мы знаем друг друга нынешних чуть больше суток.
— Я вижу тебя. Ты такая же, какой была.
— Нет, я уже давно не такая. Я стала более раздражительной, у меня часто болит голова, я даже падаю в обморок. Есть много вещей, о которых ты не знаешь. И у тебя тоже есть, наверное, много того, о чём я пока не знаю. Прежде чем делать такое, нужно было много раз подумать.
— Даш, я уже подумал и решил, как мне поступить. Всё. Обратного пути не будет. Ты моя жена, и с этим фактом придётся смириться и тебе, и другим. Дальше решай сама, что мы будем делать и где жить.
— В Москву я не поеду! – сразу заявила Дарья. – Я не могу смотреть в глаза твоим знакомым, твоим сотрудникам, а больше всего – твоей Кате и её родителям.
— Но ты же не хочешь остаться здесь и бегать от каждой тени?
— Он достанет нас в любом месте. Он слишком много знает про каждого из нас. Ты же видел, что он хотел показать нам на картах. По-моему, он угрожает не только тебе и мне, но и Кате.
— Руки коротки! – злобно бросил Михаил. – Не думай, что ему удастся всё время угрожать нам и делать всё, что ему заблагорассудится.
— А что мы можем сделать?
— Для начала, сходим, поужинаем, потом выспимся, а завтра ещё подумаем.
— Я не голодна.
— Нет уж, теперь этот фокус у тебя не пройдёт. Меня как твоего мужа совершенно не устраивает, как ты питаешься. Теперь ты будешь нормально есть по три раза в день, а я буду контролировать этот процесс.
— Вдобавок ко всему, ты хочешь откормить меня, как свинью на убой?
— Не льсти себе, Даша. С твоей комплекцией до свиньи тебе расти и расти. Мне такая тщедушная жена не нужна.
— Проблем нет: в понедельник пойдём снова в загс и разведёмся.
— Мечтай. Теперь только через суд.
— Думаешь, я не пойду? Вот из принципа пойду в суд и потребую аннулировать этот незаконный брак.
— А пока ты не пошла в суд, пошли в ресторан, – заключил Михаил и потащил Дарью на выход.
В гостиничном ресторане они заняли столик в углу. Опасаясь, что учительница выберет себе что-нибудь совсем лёгкое, молодой человек сделал заказ за двоих.
— Зачем ты мне заказал всё это? – тихо возмутилась Дарья, когда официант ушёл с заказом. – Я всё равно это всё не съем.
— Съешь. Тебе нужно питаться. Ещё жалуешься на обмороки – от голода, наверное, падаешь.
— При чём тут голод? У меня давно уже нет никакого желания есть – я могла бы вообще днями ничем не питаться, только воду пить. Это, наверное, от нервного расстройства.
— Ничего, Дашка, поедем-ка в Москву, я отведу тебя к нормальному врачу, и будешь, как огурчик.
— Ага, солёный. Я сказала, что в Москву не поеду.
— А зря. Встретилась бы там со старыми знакомыми – c Наташей Крутилиной и Петей Носовым. Они же тоже работают в нашей компании.
— Наташка у вас работает? – с удивлением и отчасти с восторгом спросила Дарья.
— И не кем-нибудь, а секретаршей. Я думаю, ты была бы рада её увидеть.
— Я бы очень рада была её увидеть, если бы могла поехать в Москву, но я сказала, что это невозможно. А Петя же твой сосед был. Это тот самый товарищ, с которым ты начинал работать в своей фирме?
— Ну да. Теперь он мой заместитель.
— Я смотрю, вы хорошо там устроились.
— Да, только тебя для полного комплекта не хватает.
— Не надо, Миша. Я и так считаю, что то, что ты сделал, ужасно и несправедливо по отношению к твоей девушке. А как мне смотреть ей в глаза, я не представляю. Нет, даже не уговаривай меня.
Официант принёс поднос с заказанными блюдами и, быстро разложив их, удалился.
— Это очень много для меня, – снова пожаловалась Дарья.
— Ничего не знаю, – отрезал Михаил. – Пока всё не съешь, мы отсюда не уйдём. Впрочем, нам торопиться некуда.
— Миша, я реально не представляю, что делать дальше, как возвращаться в эту квартиру, – нехотя начав есть, сказала учительница.
— А ты можешь её продать?
— Нет, не могу. У нас же коммунальная ведомственная квартира, и мы с Лидией Семёновной не можем её приватизировать. Дурацкая система осталась с советских времён. Нам объяснили так: если удастся сделать обмен, чтобы в квартире остался один квартиросъёмщик, тогда он сможет её приватизировать. То есть либо я, либо она должна съехать, а для этого либо она, либо я должна купить однокомнатную квартиру соседке.
— Я понял. Но ни у тебя, ни у неё на это нет средств.
— Конечно, нет. Я учительница, она пенсионерка. Лидия Семёновна не раз мне говорила, что в конечном итоге квартира достанется мне, когда она умрёт.
— Насколько я слышал, у твоей соседки есть дочь.
— Да, только она вышла замуж и живёт в Москве.
— Тогда комната достанется ей.
— Нет, Миша. Комната может ей достаться, только если она пропишется в ней. Квартира же не приватизирована.
— Так кто ей мешает прописаться? Она может быть зарегистрирована здесь, но жить в Москве.
— Откуда я знаю их заморочки, Миша? Видимо, она не хочет или не может терять московскую прописку.
— Тогда, действительно, в случае смерти твоей соседки ты сможешь претендовать на её комнату, раз там больше никто не прописан.
— Знаешь, мне теперь это вообще не интересно. Я думаю, как мне быть дальше. Только не говори мне опять про Москву.
— Хорошо, у нас самая большая в мире страна. Можем поехать куда-нибудь ещё. Как тебе Новосибирск?
— Я кроме Ростова и Москвы нигде не была. Что я могу знать про Новосибирск?
— Давай махнём туда. Мы хотим открыть там свой филиал, и почему бы мне не поехать туда и не заняться этим самому? – Михаил воодушевился от своей мысли. – По-моему, неплохо я придумал – этот вариант всех устроит: ты уезжаешь из этого города, и не в Москву, а я буду рядом с тобой и работать буду по-прежнему в своей компании. Как тебе такая перспектива?
Дарья задумчиво посмотрела на молодого человека, продолжая медленно пережёвывать свою еду.
— Ты предлагаешь мне уехать и бросить свою работу? А чем я буду там заниматься? Ты же не думаешь, что я буду сидеть дома.
— Не беспокойся. Когда мы откроем там свой филиал, для тебя тоже найдётся работа. Ещё запаришься так, что забудешь про все свои неприятности здесь.
— Я не знаю, Миша. Мне так трудно решиться на это…
— Я рядом, Даша, так что тебе уже не о чем волноваться. Раз уж так вышло, начни собираться к отъезду, а я буду думать о том, как организовать этот отъезд в ближайшее время.
После ужина они вернулись в номер.
— Мне всё время не даёт покоя эта история с твоей соседкой по общежитию, – сказал Михаил, – с Ольгой. Ты совсем не знаешь, кто мог быть её парнем?
— Странный вопрос у тебя, – усмехнулась Дарья. – Как я могу это знать, если я все эти годы думала, что это ты.
— Ну, да, глупый вопрос. Значит, никто из вас троих – ни ты, ни Наташа, ни Таня – его не видели.
— Таня только его слышала. Ну, эту фразу: «Это я, малыш». Но не видела.
— Да, я помню, ты говорила. Просто я не могу поверить в такие странные совпадения.
— Какие совпадения?
— А тебе самой не кажется странным, что когда я устроился работать курьером по доставке продуктов, именно мне поручили обслуживать квартиру, где жила твоя Ольга? Я ведь был не единственным курьером на фирме, но регулярно утром по вторникам и пятницам именно мне поручали отнести продукты по её адресу. Почему?
— Я не знаю, Миша, – пожала плечами Дарья.
— Судя по всему, Ольга никуда из квартиры особо не ходила.
— На занятия она точно не ходила. Девочки её там не видели.
— Тогда почему именно по вторникам и пятницам? Обычно люди просят принести продукты, когда они им нужны. И именно к десяти часам утра.
— Ты сам как думаешь? У тебя есть объяснение по поводу этого?
— Пока я вижу только одно объяснение: это делалось намеренно – для того, чтобы я регулярно приходил в эту квартиру в одно и то же время.
— Зачем?
— Очевидно, чтобы ты увидела, как я прихожу туда. Ты же не могла караулить меня на лестнице круглосуточно, а так тебе сказали, в какое время ждать меня, и ты сделала это без проблем.
— Зачем это было нужно? Кому?
— На этот вопрос могла бы ответить только Ольга, но она уже ничего не скажет. Факт в том, что она намеренно подстроила всю эту ситуацию, заставляя меня приходить в определённое время к ней, а затем специально задерживала у себя подольше. Поставленной цели она добилась, но для чего? Или для кого?
— Миша, ты меня пугаешь своими выводами. Зачем Оле нужно было рассорить нас?
— Не знаю, Даша. В этой мрачной истории с твоей соседкой слишком много вопросов. И я постараюсь выяснить, что или кто за этим стоит. А сейчас нам нужно спать. Особенно тебе, Даша. Твои нервы слишком расшатаны.
Проснувшись утром, Михаил сразу встал и подошёл к кровати, на которой спала Дарья. Поза, в которой она лежала, была не совсем естественной: правой рукой учительница прикрывала живот, а левую положила тыльной стороной на лицо подобно тому, как кошка иногда закрывает лапой свою мордашку. Её лицо выглядело напряжённым.
— Вот так средь бела дня?
— Ой, Даша, – поморщился Михаил. – Ты же не в деревне живёшь. Сейчас мало кто обращает внимание на то, что подъехал кран, и кто-то с него забирается в дом. Окна чистят, кондиционеры устанавливают, – мало ли зачем это нужно. Факт в том, что к тебе в квартиру кто-то забрался, сделал эту композицию и ушёл.
— Зачем это было нужно? У него с головой не всё в порядке? Тратить столько усилий ради этой глупости?
— Радуйся, что он не поставил здесь бомбу или ещё какую-то пакость не устроил. У меня в Москве было почти то же – он дважды залезал ко мне, ничего не воруя. Максимальный ущерб он нанёс, когда установил на крыше гирю, привязав её за верёвку, она упала и разнесла мне стекло на балконной двери.
— Миша, ты думаешь, это меня так радует? – со страхом в глазах и отчаяньем в голосе произнесла учительница. – Я теперь не знаю, что мне делать! Как мне теперь ночевать в этой комнате?
— Я буду тебя охранять.
— Нет, тебе негде спать, а я точно здесь уснуть не смогу.
— Тогда предлагаю переночевать у меня в номере в гостинице. Даже если он проследит за нами, просто так сунуться туда не сможет, тем более, влезть в номер.
— Там тоже одному из нас негде будет спать.
— Поменяем номер, а если не получится – я устроюсь на диване. Пошли, Даша, пока ночь не наступила. Гарантирую, что в гостинице можно будет выспаться спокойно.
Дарья колебалась, не зная, принять приглашение Михаила или отказаться. Но одного взгляда в окно было достаточно, чтобы прийти к окончательному решению.
Пока она раздумывала, что взять с собой, Михаил сходил на кухню за ножом, с помощью которого аккуратно снял скобы, после чего собрал все карты и, порвав их на мелкие куски, снова ушёл на кухню.
Когда учительница уложила в сумку всё необходимое, Михаил закрыл окно, проверил, что его невозможно открыть, не поломав, после чего вывел Дарью из квартиры. Уже стемнело, когда они вошли в вестибюль гостиницы.
— Вы куда, молодые люди? – поинтересовалась администраторша на входе.
— У меня здесь номер – двадцать восьмой.
— А девушка? – кивнула она на учительницу.
— Она со мной.
— Нельзя. Мы не сдаём номера незарегистрированным парам. Если хотите, пусть девушка снимет себе отдельный номер.
Дарья уже испуганно озиралась, словно ища пути к отступлению, но Михаил без лишних эмоций попросил её вытащить свой паспорт. Когда она выполнила его просьбу, он отдал администраторше оба паспорта – свой и Дарьи.
— А зарегистрированным парам, значит, можно? – спросил он с улыбкой.
— Можно, – подтвердила женщина. – На законных основаниях.
— Тогда пропустите нас – на законных основаниях, – сказал уже без улыбки Михаил, ткнув пальцем в паспорта.
Администраторша с недоверием открыла сначала один паспорт, затем другой, просмотрела их, затем вернула и, подозрительно глядя на молодых людей, протянула:
— Хорошо, проходите.
Михаил забрал паспорта и потянул ничего не понимающую учительницу к лифту.
— А почему она нас пропустила? – недоумённо спросила Дарья, когда они уже поднимались.
— Я просто знаю одно волшебное слово, – подмигнул ей молодой человек.
Они прошли по коридору до двадцать восьмого номера. Михаил открыл дверь и впустил учительницу внутрь.
— Это одноместный номер? – удивлённо спросила она, оглядывая комнату с кроватью, столом, стульями, шкафом, диваном, телевизором, холодильником и выходом на балкон.
— Конечно. Ты же видишь: одна кровать на одного человека. А ты думала, что здесь будет комната, как в нашей студенческой общаге?
— Я же никогда не была в гостинице.
— Ну, так привыкай. Осваивайся. Можешь принять душ.
— Да, – протянула Дарья, кладя сумку на стул и снова оглядывая номер. – Наверное, недешёвое удовольствие.
— Ничего. Мне по карману, – ответил Михаил.
Дарья опасливо покосилась на балкон.
— А оттуда к нам никто проникнуть не сможет?
— Не беспокойся. С соседних балконов пройти невозможно – нас отделяет толстая стена. А пригнать кран к гостинице – это уже будет сверхнаглость.
На всякий случай учительница осмотрела балкон, чтобы убедиться, что молодой человек сказал правду. Вернувшись в комнату, она вскинула голову и спросила:
— Так, всё-таки, почему она нас впустила?
— Я же сказал: волшебное слово, – попытался отшутиться Михаил.
Дарья посмотрела на него исподлобья, затем снова вскинула голову.
— Ну-ка, дай мне мой паспорт! – приказала она.
— Пожалуйста, – протянул он ей книжицу.
Учительница пролистала документ, затем медленно подняла глаза на молодого человека.
— Это что такое? – грозно спросила она, показывая разворот своего паспорта со свежепоставленным штампом.
— Там разве неразборчиво написано? – елейным голосом произнёс Михаил.
— Я вижу, что здесь написано, – двигаясь в его сторону, сердито проговорила Дарья. – Откуда это? Каким образом без моего ведома мне в паспорте поставили штамп о браке?
— У тебя, наверное, проблемы с памятью, Даша, – отступая в сторону, ответил молодой человек. – Мы с тобой сегодня были в загсе и подали заявление. Ты припоминай, припоминай…
— Что ты мне голову морочишь? Мы только заявление подали. Когда нас успели расписать? Так вот зачем ты столько времени торчал в кабинете заведующей! Сколько ты ей заплатил?
— Какая разница, сколько? Мы договорились, и все расстались довольными.
— Миша! Ты совсем обезумел? Ты понимаешь, что это подсудное дело?
— Так у нас в стране почти всё так решается. Люди вошли в моё положение, и я их отблагодарил. Всё нормально.
— Нормально?! А ты у меня спросил?
— Ты же согласилась отправиться в загс, значит, всё честно.
Дарья положила паспорт на стол и резко кинулась на Михаила с кулаками, так что ему пришлось схватить её за руки и отступить к дивану, на который, в конечном итоге, они и повалились, продолжая бороться. Когда учительница сдалась и опустила руки, он увидел на её глазах слёзы отчаяния.
— Что ты наделал, Миша? Зачем?
— Чтобы ты не сомневалась, что я люблю тебя. Чтобы знала, что я тебя не покину.
— Ну, дурак же ты, Миша! Какой же ты всё-таки дурак!
— Почему? Ты же сказала, что любишь меня. Что противоестественного в нашем браке? Разве двенадцать лет назад мы не об этом мечтали?
— Я мечтала выйти замуж за нормального человека, а не за психа. Ты даже не представляешь себе, что ты наделал. Мы не виделись двенадцать лет. За это время и я, и ты, – мы оба изменились. С чего ты взял, что я осталась такой же, какой была тогда? Мы знаем друг друга нынешних чуть больше суток.
— Я вижу тебя. Ты такая же, какой была.
— Нет, я уже давно не такая. Я стала более раздражительной, у меня часто болит голова, я даже падаю в обморок. Есть много вещей, о которых ты не знаешь. И у тебя тоже есть, наверное, много того, о чём я пока не знаю. Прежде чем делать такое, нужно было много раз подумать.
— Даш, я уже подумал и решил, как мне поступить. Всё. Обратного пути не будет. Ты моя жена, и с этим фактом придётся смириться и тебе, и другим. Дальше решай сама, что мы будем делать и где жить.
— В Москву я не поеду! – сразу заявила Дарья. – Я не могу смотреть в глаза твоим знакомым, твоим сотрудникам, а больше всего – твоей Кате и её родителям.
— Но ты же не хочешь остаться здесь и бегать от каждой тени?
— Он достанет нас в любом месте. Он слишком много знает про каждого из нас. Ты же видел, что он хотел показать нам на картах. По-моему, он угрожает не только тебе и мне, но и Кате.
— Руки коротки! – злобно бросил Михаил. – Не думай, что ему удастся всё время угрожать нам и делать всё, что ему заблагорассудится.
— А что мы можем сделать?
— Для начала, сходим, поужинаем, потом выспимся, а завтра ещё подумаем.
— Я не голодна.
— Нет уж, теперь этот фокус у тебя не пройдёт. Меня как твоего мужа совершенно не устраивает, как ты питаешься. Теперь ты будешь нормально есть по три раза в день, а я буду контролировать этот процесс.
— Вдобавок ко всему, ты хочешь откормить меня, как свинью на убой?
— Не льсти себе, Даша. С твоей комплекцией до свиньи тебе расти и расти. Мне такая тщедушная жена не нужна.
— Проблем нет: в понедельник пойдём снова в загс и разведёмся.
— Мечтай. Теперь только через суд.
— Думаешь, я не пойду? Вот из принципа пойду в суд и потребую аннулировать этот незаконный брак.
— А пока ты не пошла в суд, пошли в ресторан, – заключил Михаил и потащил Дарью на выход.
В гостиничном ресторане они заняли столик в углу. Опасаясь, что учительница выберет себе что-нибудь совсем лёгкое, молодой человек сделал заказ за двоих.
— Зачем ты мне заказал всё это? – тихо возмутилась Дарья, когда официант ушёл с заказом. – Я всё равно это всё не съем.
— Съешь. Тебе нужно питаться. Ещё жалуешься на обмороки – от голода, наверное, падаешь.
— При чём тут голод? У меня давно уже нет никакого желания есть – я могла бы вообще днями ничем не питаться, только воду пить. Это, наверное, от нервного расстройства.
— Ничего, Дашка, поедем-ка в Москву, я отведу тебя к нормальному врачу, и будешь, как огурчик.
— Ага, солёный. Я сказала, что в Москву не поеду.
— А зря. Встретилась бы там со старыми знакомыми – c Наташей Крутилиной и Петей Носовым. Они же тоже работают в нашей компании.
— Наташка у вас работает? – с удивлением и отчасти с восторгом спросила Дарья.
— И не кем-нибудь, а секретаршей. Я думаю, ты была бы рада её увидеть.
— Я бы очень рада была её увидеть, если бы могла поехать в Москву, но я сказала, что это невозможно. А Петя же твой сосед был. Это тот самый товарищ, с которым ты начинал работать в своей фирме?
— Ну да. Теперь он мой заместитель.
— Я смотрю, вы хорошо там устроились.
— Да, только тебя для полного комплекта не хватает.
— Не надо, Миша. Я и так считаю, что то, что ты сделал, ужасно и несправедливо по отношению к твоей девушке. А как мне смотреть ей в глаза, я не представляю. Нет, даже не уговаривай меня.
Официант принёс поднос с заказанными блюдами и, быстро разложив их, удалился.
— Это очень много для меня, – снова пожаловалась Дарья.
— Ничего не знаю, – отрезал Михаил. – Пока всё не съешь, мы отсюда не уйдём. Впрочем, нам торопиться некуда.
— Миша, я реально не представляю, что делать дальше, как возвращаться в эту квартиру, – нехотя начав есть, сказала учительница.
— А ты можешь её продать?
— Нет, не могу. У нас же коммунальная ведомственная квартира, и мы с Лидией Семёновной не можем её приватизировать. Дурацкая система осталась с советских времён. Нам объяснили так: если удастся сделать обмен, чтобы в квартире остался один квартиросъёмщик, тогда он сможет её приватизировать. То есть либо я, либо она должна съехать, а для этого либо она, либо я должна купить однокомнатную квартиру соседке.
— Я понял. Но ни у тебя, ни у неё на это нет средств.
— Конечно, нет. Я учительница, она пенсионерка. Лидия Семёновна не раз мне говорила, что в конечном итоге квартира достанется мне, когда она умрёт.
— Насколько я слышал, у твоей соседки есть дочь.
— Да, только она вышла замуж и живёт в Москве.
— Тогда комната достанется ей.
— Нет, Миша. Комната может ей достаться, только если она пропишется в ней. Квартира же не приватизирована.
— Так кто ей мешает прописаться? Она может быть зарегистрирована здесь, но жить в Москве.
— Откуда я знаю их заморочки, Миша? Видимо, она не хочет или не может терять московскую прописку.
— Тогда, действительно, в случае смерти твоей соседки ты сможешь претендовать на её комнату, раз там больше никто не прописан.
— Знаешь, мне теперь это вообще не интересно. Я думаю, как мне быть дальше. Только не говори мне опять про Москву.
— Хорошо, у нас самая большая в мире страна. Можем поехать куда-нибудь ещё. Как тебе Новосибирск?
— Я кроме Ростова и Москвы нигде не была. Что я могу знать про Новосибирск?
— Давай махнём туда. Мы хотим открыть там свой филиал, и почему бы мне не поехать туда и не заняться этим самому? – Михаил воодушевился от своей мысли. – По-моему, неплохо я придумал – этот вариант всех устроит: ты уезжаешь из этого города, и не в Москву, а я буду рядом с тобой и работать буду по-прежнему в своей компании. Как тебе такая перспектива?
Дарья задумчиво посмотрела на молодого человека, продолжая медленно пережёвывать свою еду.
— Ты предлагаешь мне уехать и бросить свою работу? А чем я буду там заниматься? Ты же не думаешь, что я буду сидеть дома.
— Не беспокойся. Когда мы откроем там свой филиал, для тебя тоже найдётся работа. Ещё запаришься так, что забудешь про все свои неприятности здесь.
— Я не знаю, Миша. Мне так трудно решиться на это…
— Я рядом, Даша, так что тебе уже не о чем волноваться. Раз уж так вышло, начни собираться к отъезду, а я буду думать о том, как организовать этот отъезд в ближайшее время.
После ужина они вернулись в номер.
— Мне всё время не даёт покоя эта история с твоей соседкой по общежитию, – сказал Михаил, – с Ольгой. Ты совсем не знаешь, кто мог быть её парнем?
— Странный вопрос у тебя, – усмехнулась Дарья. – Как я могу это знать, если я все эти годы думала, что это ты.
— Ну, да, глупый вопрос. Значит, никто из вас троих – ни ты, ни Наташа, ни Таня – его не видели.
— Таня только его слышала. Ну, эту фразу: «Это я, малыш». Но не видела.
— Да, я помню, ты говорила. Просто я не могу поверить в такие странные совпадения.
— Какие совпадения?
— А тебе самой не кажется странным, что когда я устроился работать курьером по доставке продуктов, именно мне поручили обслуживать квартиру, где жила твоя Ольга? Я ведь был не единственным курьером на фирме, но регулярно утром по вторникам и пятницам именно мне поручали отнести продукты по её адресу. Почему?
— Я не знаю, Миша, – пожала плечами Дарья.
— Судя по всему, Ольга никуда из квартиры особо не ходила.
— На занятия она точно не ходила. Девочки её там не видели.
— Тогда почему именно по вторникам и пятницам? Обычно люди просят принести продукты, когда они им нужны. И именно к десяти часам утра.
— Ты сам как думаешь? У тебя есть объяснение по поводу этого?
— Пока я вижу только одно объяснение: это делалось намеренно – для того, чтобы я регулярно приходил в эту квартиру в одно и то же время.
— Зачем?
— Очевидно, чтобы ты увидела, как я прихожу туда. Ты же не могла караулить меня на лестнице круглосуточно, а так тебе сказали, в какое время ждать меня, и ты сделала это без проблем.
— Зачем это было нужно? Кому?
— На этот вопрос могла бы ответить только Ольга, но она уже ничего не скажет. Факт в том, что она намеренно подстроила всю эту ситуацию, заставляя меня приходить в определённое время к ней, а затем специально задерживала у себя подольше. Поставленной цели она добилась, но для чего? Или для кого?
— Миша, ты меня пугаешь своими выводами. Зачем Оле нужно было рассорить нас?
— Не знаю, Даша. В этой мрачной истории с твоей соседкой слишком много вопросов. И я постараюсь выяснить, что или кто за этим стоит. А сейчас нам нужно спать. Особенно тебе, Даша. Твои нервы слишком расшатаны.
Глава 16.
Проснувшись утром, Михаил сразу встал и подошёл к кровати, на которой спала Дарья. Поза, в которой она лежала, была не совсем естественной: правой рукой учительница прикрывала живот, а левую положила тыльной стороной на лицо подобно тому, как кошка иногда закрывает лапой свою мордашку. Её лицо выглядело напряжённым.
