Словно почувствовав на себе взгляд, Дарья открыла глаза и испуганно посмотрела на Михаила.
— Доброе утро! – громко поприветствовал он учительницу.
— Доброе утро, – тихо ответила та, всё ещё испуганно глядя на молодого человека.
— Как спалось?
— Более или менее, – неопределённо ответила Дарья, хотя на её лице читался совсем другой ответ. – А ты? Тебе на диване, наверное, вообще трудно было спать?
— Нет, я спал нормально. Давай-ка вставай, и пойдём завтракать, а заодно обсудим, что будем делать дальше.
Через полчаса они спустились в ресторан. На этот раз Дарья не позволила Михаилу выбирать еду за неё.
— Ты почти ничего не заказала, – недовольно сказал молодой человек.
— Я и это с трудом съем, – ответила учительница. – У меня голова с утра кружится и побаливает.
— Поэтому тебе нужно в нормальную клинику. У тебя явное нервное перенапряжение, и на нервной почве возникают всякие расстройства.
— Ты это хотел обсудить?
— И это тоже. Пойми, что любая тема, которую мы будем обсуждать, всё равно приведёт нас к главному вопросу.
— Какому?
— К тому, что нам нужно отсюда уезжать.
— Опять ты за своё?
— А какие у тебя теперь варианты, Даша? Ты собираешься вернуться в свою квартиру?
Дарья отрицательно покачала головой.
— А в чём тогда дело? Что ещё, кроме отъезда прочь из этого города мы можем предпринять?
— Я не знаю, – подавленно ответила она. – А куда мы поедем? В Новосибирск?
— Прежде чем лететь в Новосибирск, нам нужно будет вернуться в Москву. Я улажу там свои дела, и мы отправимся в Новосибирск.
— В Москву?! Нет, я же сказала, что не могу туда!
— Даша, – назидательным тоном проговорил Михаил, – ты уже не ребёнок – бросай капризничать. Мне нужно решить там вопрос, на каких условиях мы отправимся в Новосибирск. Не беспокойся – ты будешь просто сидеть у меня дома и ни с кем из наших пересекаться не будешь. Сама же знаешь, что здесь тебе оставаться опасно.
— Может, я попрошу кого-нибудь из своих знакомых на несколько дней приютить меня? – робко предположила учительница.
— Ты думаешь, я смогу тебя оставить здесь и спокойно улететь в Москву? Нет, Даша, этот номер у тебя не пройдёт.
Вместо ответа Дарья только отрешённо покачала головой.
Закончив завтрак, они вернулись в номер, переоделись и спустились в регистратуру.
— Скажите, где-нибудь здесь есть нормальное интернет-кафе? – спросил Михаил у администраторши.
— Есть один интернет-клуб возле рынка, – подумав, ответила та. – Только он, скорее всего, ещё закрыт. Обычно они после одиннадцати открываются.
— Спасибо, – поблагодарил её молодой человек и повёл Дарью на улицу.
— Зачем тебе интернет-кафе? – спросила она.
— Билеты заказать.
— А что, так можно? Я думала, что их в аэрокассе покупают.
— Ты отстала от жизни, Дашка. Двадцать первый век уже начался. То, что у тебя дома нет телевизора, я только одобряю, а вот отсутствие компьютера – это уже ненормальность.
— Значит, я ненормальная, – с обидой в голосе согласилась учительница.
— Я этого не говорил. Но как можно жить без интернета сегодня, я себе не представляю. Ладно, нам, как я понял, торопиться некуда – ещё как минимум сорок минут ждать. Куда пойдём?
— Если хочешь, прогуляемся по парку здесь неподалёку. За час пройдёмся и выйдем к базару.
— Ну, пошли, – согласился Михаил, и они отправились в парк.
Из-за мелкого дождя желающих посетить парк воскресным утром было немного. Михаил с Дарьей прохаживались по аллее – сначала молча, затем молодой человек решил нарушить молчание.
— Даш, нам нужно, всё-таки, выяснить, кто это.
— Ты о чём?
— Я о том типе, который преследует тебя и угрожает мне.
Учительница посмотрела на него с печалью в глазах.
— Может, хотя бы на время забудем про него?
— Я бы забыл, но, похоже, он не очень-то хочет забыть о нас. В конце концов, должны же мы выяснить, кто это и что он от нас хочет.
— Миша, он от тебя, по-моему, ничего не хочет. Меня он преследует уже года четыре, как минимум, а тебе стал угрожать только недавно, и это – из-за меня. Я думаю, что если ты оставишь меня и уедешь в Москву, он от тебя отстанет.
— Ты хочешь сказать, что этот тип преследует меня из-за тебя? Но тогда зачем он угрожал мне в Москве, когда у меня даже в мыслях не было приезжать к тебе? Ради чего он подставлял меня так, чтобы все думали, что я совершаю все эти нападения здесь?
— Так он подставлял тебя, чтобы запутать следствие, а угрожал для того, чтобы ты не вздумал сюда приезжать. Он же знал, что ты такой упрямый и всегда всё делаешь наоборот.
Последние слова Дарья произнесла с чувством нежности, и Михаил приобнял её за плечо и притянул к себе.
— Я не упрямый, а принципиальный. Не в моём характере позволять кому-то угрожать мне или кому-то из моих близких. Не на того нарвался.
— Я и говорю, что ты всегда был упрямым, и за это я тебя и люблю, – с улыбкой ответила учительница.
— И я тебя люблю, и не позволю какой-то мрази портить тебе жизнь.
Дарья ещё сильнее прижалась к молодому человеку и склонила голову ему на плечо.
— Только не думай, – со злостью добавил Михаил, – что я на этом успокоюсь. Я найду его, и он мне за всё ответит.
— Пусть лучше его милиция ищет. Нам лучше держаться от него подальше.
— Если получится, Даша. Пока что он сам нарывается на то, чтобы я сам нашёл его и заставил ответить за каждое его действие.
Учительница вздохнула.
— Я очень боюсь за тебя, Миша. Мне очень тяжело, что ты из-за меня оказался втянут в эту историю, и теперь он угрожает убить тебя.
— Поэтому нам нужно как можно скорее выяснить, кто это.
— Как мы можем выяснить? Нам ничего про него не известно.
— Не просто же так он к тебе привязался, Даша! Постарайся вспомнить, кто из твоих знакомых может тебя так ненавидеть.
— Не задавай глупых вопросов, Миша. Если бы я знала такого человека, то в первую очередь рассказала бы о нём следователю.
— Я не верю, что среди твоих знакомых нет кого-то, кто бы злился на тебя. Может когда-то лет десять назад кто-то клеился к тебе, и ты его отшила.
— Господи, кому я была нужна с умирающей мамой на руках? И характер у меня такой – я не умею притворяться, говорить человеку не то, что я думаю о нём. Не думай, что вокруг меня роем поклонники кружили, а я от них отбивалась. В том состоянии, в котором я жила, у меня не было никаких сил и желаний строить с кем-то отношения, а какие-то особо назойливые ухажёры мне не попадались.
— Но ты же встречалась с теми тремя, которых он…
— Это было уже потом, когда я немного отошла после смерти мамы. Я их не любила, и они это знали. Они все были нормальными порядочными людьми, и если бы у нас что-то получилось, то мы просто создали бы семью и спокойно жили бы. – Дарья резко повернулась к Михаилу. – Ты должен понять меня – ведь ты что-то похожее испытываешь к Кате.
— Я тебя прекрасно понимаю, Даша. Каждый из нас имел полное право создавать семью, и у меня к тебе никаких претензий нет. В общем, ты хочешь сказать, что никакого отвергнутого поклонника у тебя не было.
— Нет, не было.
— А в университете? Исключая меня, конечно.
Дарья горько усмехнулась.
— Исключая тебя, в университете тоже никого не было.
— Может, в школе были какие-то серьёзные конфликты?
— С кем? С директором? С преподавателями? Нет, не было.
— А с учениками?
— Ты думаешь, что кто-то из моих учеников затаил на меня такую злобу, что устроил охоту на меня и невиновных людей?!
— Я ничего не исключаю, Даша. Возможно, был какой-то конфликт, ты снизила оценку, серьёзно подпортив аттестат и планы на будущее. Разве не повод отомстить и испортить тебе жизнь в ответ?
— Не верю, что кто-то из моих учеников на такое способен, да и не было у нас таких жёстких случаев, чтобы именно моя оценка испортила кому-то жизнь.
— А не обязательно, чтобы ученик сам устроил всё это. У него есть родители. А ради своего ребёнка люди готовы на многое пойти.
— Не знаю, не знаю, Миша. Всё-таки, нет. Не было у меня таких острых конфликтов.
— Хорошо. А как тебе такая версия: может у твоего первого претендента кто-то был?
— В каком смысле? – не поняла Дарья.
— В том смысле, что он мог кому-то нравиться, а когда у вас завязались отношения, она тебя возненавидела и мстит.
— Ерунду говоришь. Во-первых, у него никого не было, так же, как и у меня. Во-вторых, зачем убивать его, а не меня. Где логика? В-третьих, человек, который на меня напал, мужчина. У него такая же комплекция, как у тебя, он достаточно сильный, чтобы без труда дотащить меня от квартиры до своей машины.
— Я не знаю, Даша. Я только пытаюсь нащупать правильную версию.
— Все твои версии в нормальную логику не вписываются. У меня никогда не было врагов или тех, кому я испортила жизнь, за что меня следует так сильно ненавидеть. – Она снова внимательно посмотрела в лицо молодому человеку. – Разве что, тебе.
— Не говори так, – строго сказал он. – Я никогда не испытывал к тебе ненависти. Конечно, я злился на тебя, но я же не знал, почему ты так поступила.
— Тогда я не знаю, кому я так сильно насолила.
— В действительности я…
Михаил не договорил – его прервал отчаянный громкий крик Дарьи, которая с ужасом отпрянула от него в сторону. Молодой человек увидел только перекошенное лицо учительницы, направленное куда-то назад и в сторону от него, услышал приближающийся к нему шелест быстрых шагов по траве и листьям, но развернуться уже не успел – мощный удар чем-то тяжёлым по предплечью свалил его на землю, и ему удалось разглядеть лишь удаляющиеся на полной скорости чьи-то ноги в чёрных брюках и ботинках.
Удар был настолько сильным, что Михаил ещё несколько минут приходил в себя от невыносимой боли в руке, затем с трудом поднялся, помогая себе левой рукой – правая была полностью отключена. Вокруг не было ни души – Дарья исчезла вместе с напавшим на него человеком.
Михаил с большим трудом вытащил левой рукой из кармана свой телефон, который, по счастью, абсолютно не пострадал, и сделал звонок в милицию, сообщив о нападении. Дежурный попросил его оставаться на месте и дожидаться наряда.
Добравшись до ближайшей скамейки, молодой человек плюхнулся на неё и поднял лицо кверху, тяжело дыша. Через пару минут он увидел несколько человек, направлявшихся в его сторону. Один из них вытянул руку и произнёс: «Это он, наверное», после чего вся группа подошла к Михаилу.
— Это на вас напали? – спросил один из мужчин.
— Да, – слабым голосом ответил молодой человек и показал левой рукой в ту сторону, откуда пришли эти люди, – он, по-моему, побежал туда за моей женой.
— Мы знаем, – ответил мужчина. – Не беспокойтесь, с вашей женой всё нормально. Мы вызвали скорую и милицию – сейчас они приедут.
— А этот, который на нас напал?
— Мы его не видели. Ваша супруга успела добежать до центральной аллеи, а он, наверное, уже не решился её дальше преследовать, потому что там много людей.
— А с Дашей… с моей женой точно всё в порядке?
— Да, не волнуйтесь. Она, конечно, сильно перенервничала, но не пострадала. Её посадили на скамейку, и она сказала, что вы здесь – очень переживает за вас.
Первым на место происшествия подошёл милиционер. Михаил, уже пришедший в себя к этому времени, коротко объяснил, что произошло.
— Значит, вы не знаете, кто на вас напал, и лица нападавшего не разглядели? – уточнил милиционер.
— Он напал на меня сзади – скорее всего, прятался за деревом. Жена успела его увидеть за секунду до того, как он ударил меня, но она вряд ли видела его лицо – обычно он его закрывает.
— А, – оживился милиционер, – так вы не в первый раз с ним сталкиваетесь?
— Да, не в первый раз. Вообще-то, у вас уже дело открыто – его ведёт Клюев Виктор Леонидович.
— Ах, Клюев. Тогда мы сейчас с ним свяжемся.
В этот момент рация милиционера что-то прохрюкала.
— Михаил Александрович, вы в состоянии идти? – спросил милиционер.
— Да, думаю, смогу без проблем.
— Тогда идёмте – «скорая» уже приехала. Сейчас вас с женой отвезут в больницу, а мы туда направим следователя.
В сопровождении милиционера Михаил добрался до машины «скорой помощи», стоявшей у входа в парк.
— А где Даша? – спросил он у стоявших рядом медиков и второго милиционера.
— Женщина внутри, – махнул рукой фельдшер. – Вы тоже пострадавший? Тогда забирайтесь вовнутрь, сейчас поедем.
Он помог Михаилу забраться в машину, где на кушетке с закрытыми глазами лежала Дарья, а рядом с ней сидел ещё один медик.
— Что с ней? – с беспокойством спросил Михаил.
— Всё нормально, не волнуйтесь, – ответил фельдшер, залезая вслед за молодым человеком, – у неё был лёгкий обморок из-за стресса, и я дал ей успокоительное. Гена, – обратился он к водителю, – давай в восьмую.
Машина тронулась.
— Снимайте одежду, я посмотрю, что у вас, – сказал фельдшер.
Он помог Михаилу стянуть куртку и рубашку, чтобы осмотреть правые плечо и руку.
— Сильно болит? – спросил он.
— Сейчас уже меньше, – ответил молодой человек. – Хотя вначале дико болело.
— Похоже на биту или на дубину, – констатировал фельдшер. – Удар сильный, но перелома нет. Конечно, придётся сделать рентген на всякий случай – не дай бог трещина, но, скорее всего, вам повезло. Одевайтесь.
Через десять минут машина въехала во двор больницы. Дарью на носилках сразу увезли куда-то вдаль по коридору, а Михаила завели в приёмное отделение, где усадили на кушетку.
Поговорив с фельдшером, дежурный врач приступил к оформлению, а затем к осмотру нового пациента. Он прощупал руку и плечо, задал несколько вопросов и сел что-то писать на бланке.
— Можете сильно не одеваться – сейчас отправимся на рентген, чтобы проверить, что там у вас, хотя думаю, что всё нормально. Только должен предупредить, что рентген у нас платный.
— Ничего страшного, – махнул рукой Михаил. – Делайте рентген, если нужно, только давайте поскорее, если можно, – я хочу узнать, что там с моей женой.
— Не беспокойтесь, с ней всё нормально. А рентген много времени не займёт – всего несколько минут.
Врач отвёл Михаила к рентген-кабинету и велел ждать, пока не подойдёт врач-рентгенолог, а сам ушёл.
Несмотря на его заверения, молодому человеку пришлось ждать больше получаса, пока к кабинету не подошла женщина с недовольным выражением на лице. Когда Михаил зашёл за ней в кабинет и протянул направление, она долго и придирчиво изучала написанное там, время от времени поднимая хмурые глаза на пациента, пока молодой человек не вытащил из кармана купюру и молча не положил её на стол.
Сразу после этого лицо женщины несколько смягчилось. Она оторвалась от бланка и достаточно любезным тоном предложила:
— Разденьтесь, пожалуйста, до пояса. Вещи можете сложить на кушетку, а сами проходите внутрь.
Михаил беспрекословно выполнил все указания рентгенолога, пройдя в соседнюю комнату и встав к аппарату. Закончив процедуру, женщина велела ему одеваться и подождать результата минут десять-пятнадцать в коридоре. Через четверть часа она вышла к нему с негативом в руках.
— Возьмите здесь с краю, – сказала врач-рентгенолог, протягивая ему негатив. – Плёнка ещё не до конца высохла, поэтому держите за края и несите аккуратно. Вот заключение.
Михаил отнёс снимок и заключение врачу. Тот прочитал написанное рентгенологом, посмотрел на всякий случай плёнку на свет и обрадованно заметил:
— Я же говорил, что всё нормально – никаких трещин нет. Гематома, конечно, сильная и рассасываться будет недельку-другую, но я вам сейчас выпишу несколько препаратов, чтобы немного ускорить процесс.
— Доброе утро! – громко поприветствовал он учительницу.
— Доброе утро, – тихо ответила та, всё ещё испуганно глядя на молодого человека.
— Как спалось?
— Более или менее, – неопределённо ответила Дарья, хотя на её лице читался совсем другой ответ. – А ты? Тебе на диване, наверное, вообще трудно было спать?
— Нет, я спал нормально. Давай-ка вставай, и пойдём завтракать, а заодно обсудим, что будем делать дальше.
Через полчаса они спустились в ресторан. На этот раз Дарья не позволила Михаилу выбирать еду за неё.
— Ты почти ничего не заказала, – недовольно сказал молодой человек.
— Я и это с трудом съем, – ответила учительница. – У меня голова с утра кружится и побаливает.
— Поэтому тебе нужно в нормальную клинику. У тебя явное нервное перенапряжение, и на нервной почве возникают всякие расстройства.
— Ты это хотел обсудить?
— И это тоже. Пойми, что любая тема, которую мы будем обсуждать, всё равно приведёт нас к главному вопросу.
— Какому?
— К тому, что нам нужно отсюда уезжать.
— Опять ты за своё?
— А какие у тебя теперь варианты, Даша? Ты собираешься вернуться в свою квартиру?
Дарья отрицательно покачала головой.
— А в чём тогда дело? Что ещё, кроме отъезда прочь из этого города мы можем предпринять?
— Я не знаю, – подавленно ответила она. – А куда мы поедем? В Новосибирск?
— Прежде чем лететь в Новосибирск, нам нужно будет вернуться в Москву. Я улажу там свои дела, и мы отправимся в Новосибирск.
— В Москву?! Нет, я же сказала, что не могу туда!
— Даша, – назидательным тоном проговорил Михаил, – ты уже не ребёнок – бросай капризничать. Мне нужно решить там вопрос, на каких условиях мы отправимся в Новосибирск. Не беспокойся – ты будешь просто сидеть у меня дома и ни с кем из наших пересекаться не будешь. Сама же знаешь, что здесь тебе оставаться опасно.
— Может, я попрошу кого-нибудь из своих знакомых на несколько дней приютить меня? – робко предположила учительница.
— Ты думаешь, я смогу тебя оставить здесь и спокойно улететь в Москву? Нет, Даша, этот номер у тебя не пройдёт.
Вместо ответа Дарья только отрешённо покачала головой.
Закончив завтрак, они вернулись в номер, переоделись и спустились в регистратуру.
— Скажите, где-нибудь здесь есть нормальное интернет-кафе? – спросил Михаил у администраторши.
— Есть один интернет-клуб возле рынка, – подумав, ответила та. – Только он, скорее всего, ещё закрыт. Обычно они после одиннадцати открываются.
— Спасибо, – поблагодарил её молодой человек и повёл Дарью на улицу.
— Зачем тебе интернет-кафе? – спросила она.
— Билеты заказать.
— А что, так можно? Я думала, что их в аэрокассе покупают.
— Ты отстала от жизни, Дашка. Двадцать первый век уже начался. То, что у тебя дома нет телевизора, я только одобряю, а вот отсутствие компьютера – это уже ненормальность.
— Значит, я ненормальная, – с обидой в голосе согласилась учительница.
— Я этого не говорил. Но как можно жить без интернета сегодня, я себе не представляю. Ладно, нам, как я понял, торопиться некуда – ещё как минимум сорок минут ждать. Куда пойдём?
— Если хочешь, прогуляемся по парку здесь неподалёку. За час пройдёмся и выйдем к базару.
— Ну, пошли, – согласился Михаил, и они отправились в парк.
Из-за мелкого дождя желающих посетить парк воскресным утром было немного. Михаил с Дарьей прохаживались по аллее – сначала молча, затем молодой человек решил нарушить молчание.
— Даш, нам нужно, всё-таки, выяснить, кто это.
— Ты о чём?
— Я о том типе, который преследует тебя и угрожает мне.
Учительница посмотрела на него с печалью в глазах.
— Может, хотя бы на время забудем про него?
— Я бы забыл, но, похоже, он не очень-то хочет забыть о нас. В конце концов, должны же мы выяснить, кто это и что он от нас хочет.
— Миша, он от тебя, по-моему, ничего не хочет. Меня он преследует уже года четыре, как минимум, а тебе стал угрожать только недавно, и это – из-за меня. Я думаю, что если ты оставишь меня и уедешь в Москву, он от тебя отстанет.
— Ты хочешь сказать, что этот тип преследует меня из-за тебя? Но тогда зачем он угрожал мне в Москве, когда у меня даже в мыслях не было приезжать к тебе? Ради чего он подставлял меня так, чтобы все думали, что я совершаю все эти нападения здесь?
— Так он подставлял тебя, чтобы запутать следствие, а угрожал для того, чтобы ты не вздумал сюда приезжать. Он же знал, что ты такой упрямый и всегда всё делаешь наоборот.
Последние слова Дарья произнесла с чувством нежности, и Михаил приобнял её за плечо и притянул к себе.
— Я не упрямый, а принципиальный. Не в моём характере позволять кому-то угрожать мне или кому-то из моих близких. Не на того нарвался.
— Я и говорю, что ты всегда был упрямым, и за это я тебя и люблю, – с улыбкой ответила учительница.
— И я тебя люблю, и не позволю какой-то мрази портить тебе жизнь.
Дарья ещё сильнее прижалась к молодому человеку и склонила голову ему на плечо.
— Только не думай, – со злостью добавил Михаил, – что я на этом успокоюсь. Я найду его, и он мне за всё ответит.
— Пусть лучше его милиция ищет. Нам лучше держаться от него подальше.
— Если получится, Даша. Пока что он сам нарывается на то, чтобы я сам нашёл его и заставил ответить за каждое его действие.
Учительница вздохнула.
— Я очень боюсь за тебя, Миша. Мне очень тяжело, что ты из-за меня оказался втянут в эту историю, и теперь он угрожает убить тебя.
— Поэтому нам нужно как можно скорее выяснить, кто это.
— Как мы можем выяснить? Нам ничего про него не известно.
— Не просто же так он к тебе привязался, Даша! Постарайся вспомнить, кто из твоих знакомых может тебя так ненавидеть.
— Не задавай глупых вопросов, Миша. Если бы я знала такого человека, то в первую очередь рассказала бы о нём следователю.
— Я не верю, что среди твоих знакомых нет кого-то, кто бы злился на тебя. Может когда-то лет десять назад кто-то клеился к тебе, и ты его отшила.
— Господи, кому я была нужна с умирающей мамой на руках? И характер у меня такой – я не умею притворяться, говорить человеку не то, что я думаю о нём. Не думай, что вокруг меня роем поклонники кружили, а я от них отбивалась. В том состоянии, в котором я жила, у меня не было никаких сил и желаний строить с кем-то отношения, а какие-то особо назойливые ухажёры мне не попадались.
— Но ты же встречалась с теми тремя, которых он…
— Это было уже потом, когда я немного отошла после смерти мамы. Я их не любила, и они это знали. Они все были нормальными порядочными людьми, и если бы у нас что-то получилось, то мы просто создали бы семью и спокойно жили бы. – Дарья резко повернулась к Михаилу. – Ты должен понять меня – ведь ты что-то похожее испытываешь к Кате.
— Я тебя прекрасно понимаю, Даша. Каждый из нас имел полное право создавать семью, и у меня к тебе никаких претензий нет. В общем, ты хочешь сказать, что никакого отвергнутого поклонника у тебя не было.
— Нет, не было.
— А в университете? Исключая меня, конечно.
Дарья горько усмехнулась.
— Исключая тебя, в университете тоже никого не было.
— Может, в школе были какие-то серьёзные конфликты?
— С кем? С директором? С преподавателями? Нет, не было.
— А с учениками?
— Ты думаешь, что кто-то из моих учеников затаил на меня такую злобу, что устроил охоту на меня и невиновных людей?!
— Я ничего не исключаю, Даша. Возможно, был какой-то конфликт, ты снизила оценку, серьёзно подпортив аттестат и планы на будущее. Разве не повод отомстить и испортить тебе жизнь в ответ?
— Не верю, что кто-то из моих учеников на такое способен, да и не было у нас таких жёстких случаев, чтобы именно моя оценка испортила кому-то жизнь.
— А не обязательно, чтобы ученик сам устроил всё это. У него есть родители. А ради своего ребёнка люди готовы на многое пойти.
— Не знаю, не знаю, Миша. Всё-таки, нет. Не было у меня таких острых конфликтов.
— Хорошо. А как тебе такая версия: может у твоего первого претендента кто-то был?
— В каком смысле? – не поняла Дарья.
— В том смысле, что он мог кому-то нравиться, а когда у вас завязались отношения, она тебя возненавидела и мстит.
— Ерунду говоришь. Во-первых, у него никого не было, так же, как и у меня. Во-вторых, зачем убивать его, а не меня. Где логика? В-третьих, человек, который на меня напал, мужчина. У него такая же комплекция, как у тебя, он достаточно сильный, чтобы без труда дотащить меня от квартиры до своей машины.
— Я не знаю, Даша. Я только пытаюсь нащупать правильную версию.
— Все твои версии в нормальную логику не вписываются. У меня никогда не было врагов или тех, кому я испортила жизнь, за что меня следует так сильно ненавидеть. – Она снова внимательно посмотрела в лицо молодому человеку. – Разве что, тебе.
— Не говори так, – строго сказал он. – Я никогда не испытывал к тебе ненависти. Конечно, я злился на тебя, но я же не знал, почему ты так поступила.
— Тогда я не знаю, кому я так сильно насолила.
— В действительности я…
Михаил не договорил – его прервал отчаянный громкий крик Дарьи, которая с ужасом отпрянула от него в сторону. Молодой человек увидел только перекошенное лицо учительницы, направленное куда-то назад и в сторону от него, услышал приближающийся к нему шелест быстрых шагов по траве и листьям, но развернуться уже не успел – мощный удар чем-то тяжёлым по предплечью свалил его на землю, и ему удалось разглядеть лишь удаляющиеся на полной скорости чьи-то ноги в чёрных брюках и ботинках.
Удар был настолько сильным, что Михаил ещё несколько минут приходил в себя от невыносимой боли в руке, затем с трудом поднялся, помогая себе левой рукой – правая была полностью отключена. Вокруг не было ни души – Дарья исчезла вместе с напавшим на него человеком.
Михаил с большим трудом вытащил левой рукой из кармана свой телефон, который, по счастью, абсолютно не пострадал, и сделал звонок в милицию, сообщив о нападении. Дежурный попросил его оставаться на месте и дожидаться наряда.
Добравшись до ближайшей скамейки, молодой человек плюхнулся на неё и поднял лицо кверху, тяжело дыша. Через пару минут он увидел несколько человек, направлявшихся в его сторону. Один из них вытянул руку и произнёс: «Это он, наверное», после чего вся группа подошла к Михаилу.
— Это на вас напали? – спросил один из мужчин.
— Да, – слабым голосом ответил молодой человек и показал левой рукой в ту сторону, откуда пришли эти люди, – он, по-моему, побежал туда за моей женой.
— Мы знаем, – ответил мужчина. – Не беспокойтесь, с вашей женой всё нормально. Мы вызвали скорую и милицию – сейчас они приедут.
— А этот, который на нас напал?
— Мы его не видели. Ваша супруга успела добежать до центральной аллеи, а он, наверное, уже не решился её дальше преследовать, потому что там много людей.
— А с Дашей… с моей женой точно всё в порядке?
— Да, не волнуйтесь. Она, конечно, сильно перенервничала, но не пострадала. Её посадили на скамейку, и она сказала, что вы здесь – очень переживает за вас.
Первым на место происшествия подошёл милиционер. Михаил, уже пришедший в себя к этому времени, коротко объяснил, что произошло.
— Значит, вы не знаете, кто на вас напал, и лица нападавшего не разглядели? – уточнил милиционер.
— Он напал на меня сзади – скорее всего, прятался за деревом. Жена успела его увидеть за секунду до того, как он ударил меня, но она вряд ли видела его лицо – обычно он его закрывает.
— А, – оживился милиционер, – так вы не в первый раз с ним сталкиваетесь?
— Да, не в первый раз. Вообще-то, у вас уже дело открыто – его ведёт Клюев Виктор Леонидович.
— Ах, Клюев. Тогда мы сейчас с ним свяжемся.
В этот момент рация милиционера что-то прохрюкала.
— Михаил Александрович, вы в состоянии идти? – спросил милиционер.
— Да, думаю, смогу без проблем.
— Тогда идёмте – «скорая» уже приехала. Сейчас вас с женой отвезут в больницу, а мы туда направим следователя.
В сопровождении милиционера Михаил добрался до машины «скорой помощи», стоявшей у входа в парк.
— А где Даша? – спросил он у стоявших рядом медиков и второго милиционера.
— Женщина внутри, – махнул рукой фельдшер. – Вы тоже пострадавший? Тогда забирайтесь вовнутрь, сейчас поедем.
Он помог Михаилу забраться в машину, где на кушетке с закрытыми глазами лежала Дарья, а рядом с ней сидел ещё один медик.
— Что с ней? – с беспокойством спросил Михаил.
— Всё нормально, не волнуйтесь, – ответил фельдшер, залезая вслед за молодым человеком, – у неё был лёгкий обморок из-за стресса, и я дал ей успокоительное. Гена, – обратился он к водителю, – давай в восьмую.
Машина тронулась.
— Снимайте одежду, я посмотрю, что у вас, – сказал фельдшер.
Он помог Михаилу стянуть куртку и рубашку, чтобы осмотреть правые плечо и руку.
— Сильно болит? – спросил он.
— Сейчас уже меньше, – ответил молодой человек. – Хотя вначале дико болело.
— Похоже на биту или на дубину, – констатировал фельдшер. – Удар сильный, но перелома нет. Конечно, придётся сделать рентген на всякий случай – не дай бог трещина, но, скорее всего, вам повезло. Одевайтесь.
Через десять минут машина въехала во двор больницы. Дарью на носилках сразу увезли куда-то вдаль по коридору, а Михаила завели в приёмное отделение, где усадили на кушетку.
Поговорив с фельдшером, дежурный врач приступил к оформлению, а затем к осмотру нового пациента. Он прощупал руку и плечо, задал несколько вопросов и сел что-то писать на бланке.
— Можете сильно не одеваться – сейчас отправимся на рентген, чтобы проверить, что там у вас, хотя думаю, что всё нормально. Только должен предупредить, что рентген у нас платный.
— Ничего страшного, – махнул рукой Михаил. – Делайте рентген, если нужно, только давайте поскорее, если можно, – я хочу узнать, что там с моей женой.
— Не беспокойтесь, с ней всё нормально. А рентген много времени не займёт – всего несколько минут.
Врач отвёл Михаила к рентген-кабинету и велел ждать, пока не подойдёт врач-рентгенолог, а сам ушёл.
Несмотря на его заверения, молодому человеку пришлось ждать больше получаса, пока к кабинету не подошла женщина с недовольным выражением на лице. Когда Михаил зашёл за ней в кабинет и протянул направление, она долго и придирчиво изучала написанное там, время от времени поднимая хмурые глаза на пациента, пока молодой человек не вытащил из кармана купюру и молча не положил её на стол.
Сразу после этого лицо женщины несколько смягчилось. Она оторвалась от бланка и достаточно любезным тоном предложила:
— Разденьтесь, пожалуйста, до пояса. Вещи можете сложить на кушетку, а сами проходите внутрь.
Михаил беспрекословно выполнил все указания рентгенолога, пройдя в соседнюю комнату и встав к аппарату. Закончив процедуру, женщина велела ему одеваться и подождать результата минут десять-пятнадцать в коридоре. Через четверть часа она вышла к нему с негативом в руках.
— Возьмите здесь с краю, – сказала врач-рентгенолог, протягивая ему негатив. – Плёнка ещё не до конца высохла, поэтому держите за края и несите аккуратно. Вот заключение.
Михаил отнёс снимок и заключение врачу. Тот прочитал написанное рентгенологом, посмотрел на всякий случай плёнку на свет и обрадованно заметил:
— Я же говорил, что всё нормально – никаких трещин нет. Гематома, конечно, сильная и рассасываться будет недельку-другую, но я вам сейчас выпишу несколько препаратов, чтобы немного ускорить процесс.
