ГЛАВА 13
Промокнув слезы белой частью посеревшей перчатки, которая стала таковой, когда я имела неосторожность облокотиться руками о стол, отругала себя за недопустимую в обществе некромантов сентиментальность, давно убивших внутри себя ту часть, которая могла хоть как-то проявлять сострадание к другим существам.
Всё еще шмыгая носом, открыла щедро одаривший меня затхлым запахом учебник на нужной странице. Поднявшаяся от него в воздух старая пыль заставила меня чихнуть ни один раз.
Ну посмотрим, что мне предстоит сейчас сделать, чтобы поскорее покинуть эту семейную усыпальницу.
На пожелтевших, местами порванных страницах была целая глава о воскрешении маленьких животных и птиц. Как я поняла, это не требовало больших затрат магии и углубленных знаний в науке о мёртвых.
Сосредоточенные на мне почти немигающие взгляды как суровые стражи следили за каждым моим действием. Казалось, что того, кто был постарше раздражала моя медлительность. Он словно непоседливый малец перекатывался с носочков на пятки, прокручивал между пальцами медную монету. Радос уже не знал куда засунуть свой досужий нос, уделил внимание каждому родственнику, зажег расставленные в хаотичном порядке свечи, протер пальцами с трудом видимые буквы на гробницах. Мне следовало начать читать вслух.
- Для ритуала воскрешения элементарного уровня сложности вам понадобится: куриная лапка, глаз ужа, мел, восковые свечи, горящий факел, воронье перо, летаргический порошок, нож, кровь ежа. - Я понятия не имела из чего был изготовлен этот порошок, но ежика с ужиком мне оказалось жальче остальных. Обидно вот так ползти себе по своим звериным делам и в одночасье угодить в чьи-нибудь чернокнижные ручонки вроде этих двоих. С презрением уставилась на Настаса. И всё, никакой тебе больше зелёной травки и сытного ужина, еще и часть тебя послужит ингредиентом для не столь важного чародейского обряда.
Умная книжка не обманула, так же как и мой недавно испеченный учитель, все необходимое, действительно, было разложено в том же порядке, что я и прочла, куриная ножка оказалась сочленением нескольких маленьких костей, порошок имел приятный бирюзовый оттенок, пах мятой и календулой, а вот от вида крови и слишком хорошо сохранившегося зелёно-желтого глаза с вытянутым тонким зрачком я покачнулась, ощутила поступающую к горлу тошноту.
- И что мне со всем этим колдовским безобразием делать, суп варить? - хватаясь за голову, спросила.
- Изучай главу дальше, - подозрительно спокойно ответил Настас.
Радос прикусил губу, фыркнув, с мастерством стал меня высмеивать:
- Отец, ты где эту бестолочь-чистоплюйку подобрал? Чувствую, ты посетил ни одну распродажу, прежде чем откопал этот уценённый товар. Она же даже до конца абзаца буковки в слоги собрать не может.
Настас хмыкнул. - Сын, прекрати, это не только мое, но и твое упущение тоже, что у новенькой до сих пор нет соответствующей нашему факультету формы.
- Я в ее прислужники не записывался. Когда сочтёт нужным - сама найдёт где взять форму, затем ее получит, - технично снял с себя ответственность темный.
Я уж было собралась выругаться, сказать, что я так-то здесь и все слышу, но словно прочитав мои мысли, Настас закачал головой.
Я послушно кивнула. - Хорошо.
Опустила взгляд на страницу, мой голос звучал монотонно, я не знала с какой интонацией нужно было все это произносить, особенно само заклинание:
- Нарисуйте мелом пентаграмму так, чтобы в центр поместился тот, кому вы решили вернуть жизнь, поставьте у каждого угла по свече. - Ну пока все понятно, рисунок получился кривенький и не с первого раза, но я не обращала внимание на какие-то там тяжёлые вздохи и нервные цыканья. Воробушка уже по кругу освещали маленькие огоньки. Пока несла одну из свечей, споткнулась, к счастью, не упала, но покачнувшись прожгла раскаленной восковой каплей свои гольфы, обложенный палец покраснел. Теперь их уж точно бесполезно отстирывать, я сомневалась, что моему уровню бытовой магии будут по силу разводы от кладбищенской землицы, так теперь еще и дырка появилась. Экономичнее выбросить и купить новые. К тому-же, что-то мне подсказывало, что со светлыми вещами мне придется очень надолго расстаться.
- Осторожнее, Гликерия, если ты спалишь воробья, из праха он точно уже никогда не возродится, даже я не смогу ничего сделать, - распереживался некромант. Ох... Говорил, что я так ему подхожу в ученицы по всем параметрам, а сам теперь рычит.
Следующее что я прочла мне совсем не понравилось, на том месте где нужно было сделать на своей ладони надрез, затем смешать полученные капли крови с ежиной, я поперхнулась от внезапно напавшего на меня кашля - от неожиданности слюна не в то горло пошла. И не скажу, что измельчить кости, добыть сок из глаза, а пером окроплённым в крови нанести руны смерти вокруг бездыханного тельца было менее противно, но хотя бы не так опасно, как заражение. Сколько этому ножу лет: 5, 12, 26? Какова вероятность, вот так, по глупости заразиться чем-то неизлечимым?
- Вы серьезно сейчас? Я, конечно, все понимаю, эту книгу писал кто-то очень умный, мудрый и опытный, но для тех старинных времён. А там в конце случайно не указано сколько некромантов погибли от заражения крови после данной ритуала? Это же полная антисанитария. Я требую внести в эту опасную церемонию обязательную обработку рабочего материала!
- Еще чего захотела, может тебе еще песенку спеть, пока ты готовишься к колдовству? - буркнул Радос.
Я махнула рукой. - Нет, не нужно, спасибо. А вот косточки можно и растолочь.
- Гликерия, не паясничай. Никто до тебя не умирал, значит и с тобой ничего не случится. - Как-то совсем не успокоил меня Настас.
- А если все же я тут откинусь? То героически заслужу себе место в этом склепе, и вы возьмёте на себя ответственность рассказать о причинах гибели столь юной, еще даже не получившей магическое образование феи ее родителям? Как вы думаете, насколько быстро после этой новости вы отправитесь к своим предкам и лично передадите им привет без всякой некромантии? - Одновременно давила на жалость и запугивала, судя по результату делала это очень даже умело.
Настас усмехнулся, - Умничка, быстро учишься. Обычно я не хвалю за попытку шантажа, но думаю, что ничего страшного не произойдёт, если внизу страницы добавить парочку веских строчек. Возьми перо, займись этим.
- Чем? Кровью что ли? - Не понимала радоваться ли мне своей маленькой победе.
- Ну а чем еще? Ты видишь что-то другое? - Настас развел руками.
Ну ладно. Сам напросился. Макнула перо в кровь бедного ежика, еще раз отдала дань его жертве, мысленно обещала периодически его вспоминать, стала кропотливо выводить то, что мне непросто, но удалось отстоять.
Вот так вот после долгих споров, упреков, криков и обвинений я уговорила двоих некромантов бегать по кладбищу и за его пределы в поисках крепкого спиртного.
ГЛАВА 14
Пока я про себя проговаривала контрольное заклинание, которое и должно было подарить пусть и не долгую, но всё же жизнь маленькому комочку перьев, уже вернулись Настас с Радосом, первый победным жестом поднял над головой стеклянную бутылочку с золотистой медовухой. А глаза так и сияли, улыбка и не думала прятаться при входе в склеп, ну хоть бы родственников постеснялись, никакого уважения к усопшим, они может тоже хотели бы. А не могут. Все это было похоже на то, что кто-то собирался сейчас не колдовать или, как предполагалось, давать мне чёткие наставления, а изрядно поднакидаться. Ну или, что более вероятно, так как в бутылке не хватало примерно трети содержимого, уже успел отметить мое вступление в некромантическое общество.
- Вижу настроение у вас поднялось, пока я морально готовилась в этом чуднОм местечке, давайте-ка сюда целебный обеззараживатель и бальзам для души в одном флаконе, мне он срочно необходим. - Протянула ручонку за бутыльком.
- Ты сама нас послала, теперь не жалуйся, чем быстрее ты привыкнешь к тому факту, что кости всех временем и разных степеней сохранности лучшие коллеги некромантов, тем проще тебе будет выносить компанию зомби. Не за горами, вредное дитя, то время, когда ты на кладбище будешь бежать с такой же безмятежной физиономией, как на утренний сбор россы по утру. - Почесывая нос, мне вручили то, с чем так не хотели расставаться.
- Сомневаюсь, - кисло отозвалась я, сосредоточенно откручивая крышку.
Сперва я решила проверить годный ли вообще алкоголь, может он давно стоял, успел выветрится и пользы от него будет столько же, сколько трёхметровому мохнатому йетти от детской шапочки. А проверила я его отхлебнув. Некроманты недоуменно на меня уставились, но промолчали.
- Горчит и греет - значит годится, - со знанием дела подытожила.
Легким движением наклонила бутыль и расточительно полила им нож, чтоб уж точно померли самые вредные бактерии, Настас вытаращил глаза, затем и вовсе отвернулся. Сразу видно, больно видеть, как хорошее спиртное пропадает в сером мраморе усыпальницы.
- А руку точно мою нужно резать, может ваша сгодится или обойдёмся уже имеющейся красной субстанцией, что, ежик зря что ли откинулся? - в последний раз уточнила. Как говорится - "Попытка, та еще пытка, если ты заранее знаешь к чему она все равно, как бы ты не бился, не приведёт". Попробовать стоило. Даже десятки раз замешивая одно и тоже тесто по неудачному рецепту хочется верить, что оно получится лучше чем в прошлый раз.
- А тебе всегда нужно все оспаривать? - напомнил о своём присутствии Радос, уж сильно его волосы орехового оттенка сливались со слабо освещенным углом, из темноты контрастно выглядывало возмущенное бледное лицо.
- Не всегда, но...
Я не успела озвучить свою умную мысль, в разговор вклинился Настас.
- Кровь должна быть твоей, советую уже что-нибудь себе порезать или отрезать, пока это не сделал я, - хладнокровно ответил, украдкой поглядывая на острие ножа.
И тут я припомнила слова матери о том как мудро и оказывается еще и полезно бывает воспитывать в себе умение замолчать в не подходящий для красноречивых высказывай момент. Для меня это весьма сложное умение. Годы практики не дали нужного результата. Периодически смачно отгребаю.
Нехотя оставила перчатки на столе рядом с вороньем пером.
Ещё раз продезинфицировав орудие, уставилась на руку, сложно было выбрать, какой палец я хочу изувечить, все нужны, жалко стало. Уже хотела проткнуть кончиком безымянный, но меня отвлекли.
- Не жадничай, пары капель будет мало, режь как подобает - ладонь.
И где это вообще прописано сколько красной жидкости, между прочим, поддерживающей мою собственную жизнь, я должна пожертвовать? Эти разумные размышления так и остались невысказанными. Мысленно пожелав Настасу провести ночь со страстной зомболюбовницей с еще сохранившимися в большинстве своем полугнилыми зубами, зажмурилась. Вскрикнув, тесанула себя по линии судьбы. Резкая боль тут же уколола, но быстро отпустила руку. Немного растерявшись, пропустила пару капель мимо жертвенной чаши.
- Достаточно, - ласково прокурлыкал Радос, приобнимая меня сзади, прижал к кровоточащей ране мою же перчатку своей ладонью. Ругаться уже не хотелось, судьба моих вещей и так была предрешена, нужно сохранить хотя бы шаль, лучшее ее спрятать под кроватью. Будет греть на расстоянии как мама того и хотела.
- Что-то я не припоминаю, чтобы в той волчьей бойне вы пролили хоть каплю своей или ритуальной крови, не объясните почему? - отчётливо воскресив в памяти события прошлось ночи, негодуя спросила.
- Все очень просто, чем сильнее твой дар и умелее ты его используешь, тем меньше требуется жертв. Я предпочитаю отказываться от подношений, это делает магию и сам обряд совершеннее. Нить, связывающая некроманта с восставшим из мира теней прочнее. - Прочитав мой изумленный взгляд продолжил. - И ты со временем освоишь эту технику, если будешь стараться, конечно.
- Ладно, - буркнула, смешивая все, что было необходимо в чаше, как и полагалось брызнула на воробушка несколько капель.
Прочистила горло, принялась читать, будь оно сто раз неладным, заклинание:
"То, что было отнято судьбою вернись.
Потоком ветра ничто в жизнь обратись.
Грань между мирами темная сила порви,
Примитивные чувства усопшему созданию вороти"
Мои поглаживающие воздух ладони замерли над окоченелым телом, ничего не происходило. Птица не шевельнулась. Не погасли свечи, не стал протяжно завывать ветер, нигде ничего не упало, ни разбилось, ни хлопнуло. Абсолютно ничего не изменилось.
- Давай еще раз, с эмоциями и знаками препинаний. Ты озвучила древнюю молитву к миру мёртвых так, словно неделю не ела и два дня не пила, тебя пожалеть хочется, но никак не подчиниться. Зачем слушаться ту, что сама в себя не верит? - Раскритиковал меня учитель.
Следующая попытка была громче и увереннее, последующая отчаяние.
- Все не то, голос уже лучше, но ты все еще не понимаешь чего хочешь достичь. Закрой глаза, представь, что энергия жизни исходит от твоих ладоней, ты должна увидеть ее цвет, проследить ее путь от тебя к птице, почувствуй свою магии, может удастся уловить ее запах, иногда она говорит с некромантом, шепчется с ним. Надели ее телом, отпусти от себя в свободный легкий полет.
Теперь я, кажется, поняла, что от меня хотели и готова была поэкспериментировать с воображаемой энергией возрождения, но мою задачу решили тут же усложнить:
- Когда получится его оживить - четким голосом дай воробью задание. Для начала достаточно будет пролететь три круга или найти червя. Чтобы тебе спокойнее работалось, мы выйдем на неопределенное время, я запечатаю склеп. На седьмой странице учебника ты найдешь как разрушить защитные чары. - Настас схватил оставшуюся медовуху. - Советую поторопиться, нам не так много благодаря тебе же осталось пить. Мы будем снаружи. Звать и рыдать бесполезно. Выбраться из усыпальницы с еще дышащей птицей ты должна сама.
Последнее стало моим приговором.
ГЛАВА 15
Паника охватила меня своими леденящими кровь и душу грубыми объятиями, стоило двери захлопнуться.
Инстинктивно, подобно оставленной охранять жилище собаке, подбежала к ней, стало колотить, не щадя кулаков.
- Пожалуйста, вернитесь, не оставляйте меня здесь одну, - вырвалось дрожащее и жалобное из моих уст. - Прошу... - Скатываясь по стенке взмолилась.
Больше всего меня пугала гробовая тишина как внутри, так и снаружи. Как далеко они ушли? Вспомнят ли они про меня после того, как у них закончится медовуха или они пойдут на поиски новой?
Щеки уже были мокрыми от слез, в голове роились отчаянные мысли:
Мне ни за что не оживить эту птицу.
Я не смогу открыть склеп.
За мной никто не вернётся.
Я погибну здесь и больше никогда не увижу своих родных.
Дышать становилось труднее, словно кто-то невидимый забирал остатки кислорода, собирал его в свой особый прочный мешок, а потом наблюдал за своей пленницей со стороны. На моем лбу проступил пот, чтобы хоть как-то себе помочь - сняла гольфы. Как же было душно, в горле пересохло, а мне еще предстояло ни один раз обращать в пустоту заклинание. Как назло, вокруг не было ни глотка воды. Только моя кровь вперемешку со звериной, но я еще не насколько отчаялась, чтобы ее пить. От дохлого воробья начинало смердеть.
Лицо быстро высохло, на смену безрассудности пришла здравомыслящая логика, подпитанная искреннем желанием выбраться из усыпальницы.
