Мда.
Ушедшие года.
Как осенние листья.
Не самые оптимистичные размышления.
«- По крайней мере, парень, из тебя еще не сыплется песок.»
Он опять осмотрелся- Мурклая по близости не было.
Через входную дверь в зал никто не входил и не выходил из него.
Рик стряхнул с папиросы пепел в массивную пепельницу, коснулся рукой ее зеленого стекла, посмотрел на изумрудную игру света на ее гранях.
Такой и убить можно, запросто.
Оркестр заиграл новую мелодию, на этот раз это был «Обрыв любви».
Контрабас и барабанщик задавали темп, саксофон кричал об отчаянии, а певица пела глубоким, хорошо поставленным голосом, приковывающим к себе внимание слушателей.
Да, хозяева этого заведения поставили свое дело на широкую ногу.
Через несколько минут его заказ стоял перед ним на столе, но к своему удивлению, Рик увидел перед собой, рядом с фужером апельсинового сока и маленькой тарелочкой с салатом, запотевшую бутылку дорогого коньяка «Крепкий дуб».
- Девушка, это ошибка, я не заказывал коньяк,- на эту бутылку коньяка у него попросту не было денег.
Она мило улыбнулась в ответ, приветливой улыбкой официантки:
- Это вам от нашего ресторана. Приятного вам вечера,- девушка обворожительно улыбнулась еще раз и ушла.
Рик взял в руку высокий фужер с соком, отпил- провожать официантку взглядом на этот раз он не стал.
Что-то неприятно кольнуло в груди.
«- Приятного вам вечера.»
Его узнали.
Ему поднесли коньяк.
По-приятельски.
Рик считал, что полицейский должен ловить бандитов, а не принимать от них подачки. Те, кто называли себя братьями Хо, вложили в ресторан сумасшедшие деньги, и эти деньги они врядли заработали, торгуя пирожками на вокзале. К тому же, честному человеку без разницы, кто пришел к нему- полицейский, бизнесмен или торговец носками, и он не станет, от доброты душевной, ставить перед ним коньяк, который стоит больше, чем Рик зарабатывал в своем участке за пару недель.
К коньяку он не притронулся.
Рик раздавил в пепельнице окурок папиросы, подумал, что с его работой курить он не бросит- закурил третью папиросу.
Время шло.
Он просидел так еще два часа.
Оркестранты ушли на перерыв. Они сели за два столика у самой сцены.
Салат в тарелке Рика уже исчез.
Хороший салат. Хоть и недорогой.
Врядли начальник полицейского управления станет себе такой заказывать.
В зал вошли четверо- двое парней и две девушки. Пройдя чуть дальше Рика, они заняли столик у второй от него колонны, были веселы и хорошо одеты.
Он посмотрел назад ко входу в зал и только теперь заметил того, кто сидел за крайним столиком у задней стены, в самом углу.
Этого Рик мог ожидать в самую последнюю очередь.
Кайнс Грейн.
Рик отвернулся, сделал глубокую затяжку папиросой и выпустил в проход между столиками длинную струю дыма.
А этому- то что здесь надо?
Или частные сыщики стали настолько хорошо жить, что могут позволить себе посидеть в таком заведении, как это?
Он вспомнил, как года три назад был с обыском в конторе Кайнса в рабочем квартале города- убогая, маленькая нора с продавленным креслом за обшарпанным столом. Его подозревали в сокрытии улик по одному щепетильному делу, а дела о разводах всегда щепетильны, особенно если в последствии мужа- рогоносца находят с перерезанной глоткой, но ничего не нашли и ограничились штрафом.
Рик не помнил за что.
И так Кайнс Грейн.
Кайнс- Проныра.
Хм.
Хотя. Какая ему разница, кто сидит за столиком в углу? Может он получил наследство? Может частный сыщик получить наследство или нет?
Рика эта мысль позабавила, он тихо посмеялся.
Частный сыщик получил наследство, расследуя бракоразводное дело.
Он представил себе Кайнса, перерезающего кому- то глотку, и чуть не рассмеялся во весь голос.
«- Я бы на это посмотрел. Надо будет спросить у него самого.»
С одной стороны, Рик не любил частных сыскарей, среди них попадались откровенно паскудные типы и проникновение в чужое жилье было не самым тяжким из их дел- шантаж клиентов, кражи и даже убийства. С другой стороны, Рик не мог припомнить за Пронырой поступка, за который с радостью отправил бы его за решетку.
Но как говориться- до поры, до времени...
Курить он больше не мог.
Положив окурок папиросы в переполненную пепельницу, откинулся на спинку стула, стал смотреть на отдыхающих музыкантов. Певица, улыбаясь, слушала то, что ей тихо говорил высокий барабанщик.
Рику надо было бы взять с собой напарника, но Гай уже третий день валялся дома с простудой , фактически находился в запое и Рик, как мог прикрывал его от начальства, Фру был и без того завален делами. Оставался молодой, недавно принятый на службу, двадцатипятилетний Мирол Дар. Рик справедливо рассудил, что бегать с поквартирными опросами в рабочем квартале, пытаясь раскрутить дело о поножовщине недельной давности, в домах, где не везде имелся лифт- прерогатива молодых. К тому же, молодежь надо беречь от искушений, а бутылка коньяка, предложенная в дорогом ресторане - то еще испытание.
Для наружного наблюдения пришлось взять с собой Аброма, а в ресторан пойти одному.
Рик довольно улыбнулся.
В зал вошли трое мужчин.
Первый- высокий и худощавый блондин, с узкими скулами и бледным, лошадиным лицом, был одет в темно- коричневый костюм, из- под которого белела безукоризненная рубашка, а воротник украшал строгий, черный галстук с заколкой.
Вторым- среднего роста, коротко подстриженный, в мешковатом, зеленом свитере, светлых, бежевых брюках и такого же цвета ботинках, был Мурклай.
Третий- невысокого роста толстяк, в светлом, клетчатом костюме, плелся следом за ними, обмахивая свое круглое лицо, серой шляпой.
Рик отвернулся, пригубил почти пустой фужер с соком.
Ему не надо было лезть в карман пиджака за лежавшей в нем фотографией угонщика, чтобы убедиться в верности своих глаз.
Они прошли почти до самой сцены, свернули вправо и устроились в углу за столиком.
Он искоса глянул в сторону Кайнса. Тот лениво ковырял что- то в своей тарелке.
«- Черт бы тебя побрал»- подумал он об угонщике. «- Пропал вечер.»
Напарник, пусть даже молодой и «подверженный искушениям», очень бы сейчас ему пригодился.
Трое.
Брать угонщика в лоб - затея глупая. Можно позвонить в управление, чтобы прислали подмогу- кабинку телефона Рик видел в вестибюле, объяснить ситуацию, ждать.
Прошло двадцать минут- Мурклай и его друзья , если они были друзьями, никуда не выходили. Официантка принесла им две бутылки и тарелки с едой. Тот тип, что был одет в темно- коричневый костюм, закурил.
Выглядели они спокойными.
Прошло еще минут десять, и Рик уже окончательно созрел для звонка в управление, когда оба друга, сидевшие с Мурклаем за столиком, спокойно поднялись и неспешно направились к выходу из зала. Они прошел мимо Рика, не повернув в его сторону, головы.
Ушли.
Музыканты уже были на сцене и играли медленную и грустную мелодию из фильма «Дорога к морю».
Мурклай жестом позвал официантку, они коротко, о чем- то поговорили и девушка, указав рукой, куда- то в сторону темной ниши, за освещенной эстрадой, отправилась к другому столику.
Мурклай отодвинул от стола свой стул и поднялся.
Он спокойно оглядел зал, приглаживая обеими руками свои волосы назад, как это делают крутые парни в фильмах и неторопливо пошел за сцену.
Крутой парень Мурклай.
Дав ему скрыться в тени ниши, Рик поднялся на ноги и направился в ту же сторону, на ходу расстегивая свой пиджак, словно ему вдруг стало жарко.
Он решил, что угонщик пошел в туалет, и другого удобного случая для его задержания может уже не представится.
За темной нишей висели тяжелые, черные шторы, за которыми тянулся длинный, освещенный тремя висевшими под потолком электрическими лампами, коридор. В конце коридора хлопнула дверь. Рик расстегнул кобуру, достал пистолет, на ходу сняв предохранитель и взведя курок, побежал. Он буквально налетел на закрытую дверь и ему понадобилось дважды ударить в нее плечом, чтобы щеколда с той стороны сломалась , дверь в туалет распахнулась.
Тусклая электрическая лампа уныло висела под белым потолком. Слева шли закрытые кабинки, справа стояли писсуары, окно напротив двери было широко открыто.
Ругая себя за медлительность, Рик кинулся к окну, влез на подоконник и, глянув по сторонам и вверх, спрыгнул на узкую площадку пожарной лестницы, погруженную в темноту. Он замер, прислушиваясь к окружающим его звукам, посмотрел вниз, но до асфальта переулка было довольно высоко, а в самом переулке тихо. На это у него ушло несколько секунд.
Уже стемнело.
Рик глянул наверх. И в этот момент, откуда- то с уровня третьего этажа, где висела такая- же площадка, дважды вспыхнул огонь, сопровождаемый грохотом двух выстрелов. Одна из пуль звякнула о металл лестницы совсем рядом с ним.
Рик как можно быстрее побежал по ней, цепляясь левой рукой за поручень, через минуту он проскочил площадку второго этажа, и уже взбегал к третьему.
Стрелка он не видел, но зато слышал, как стихли торопливые шаги сверху. Либо мерзавец затаился, выжидая удобный момент, чтобы расстрелять его в упор, когда Рик начнет подниматься на площадку третьего этажа, либо он уже на крыше- старается удрать.
Выстрелов больше не было.
Он никак не мог ожидать такой прыти от угонщика машин, тем более со стрельбой по полицейскому.
Держа пистолет на уровне глаз, Рик оказался на площадке третьего этажа- последний, длинный участок пожарной лестницы поднимался вертикально вверх вдоль стены и терялся из вида в густой темноте.
- Черт бы тебя побрал.
Рик полез наверх.
Сейчас он представлял из себя прекрасную мишень, один выстрел угонщика мог все решить. Взбираться по прутьям арматуры, из которых была собрана лестница, с пистолетом в правой руке- дело не простое, Рик опасался, что он может выронить пистолет каждый раз, когда занятая оружием рука опиралась о ступень лестницы.
Где-то вдалеке раздался смех женщины, дважды крякнул автомобильный клаксон. Прохладный ветер холодил лицо.
Он добрался до края лестницы, и целясь в темноту перед собой, выбрался на крышу.
Высокая двухскатная крыша уходила далеко вперед, обрываясь по обе стороны крутыми, плоскими боками, и на фоне высившейся стены ближайшего дома, освещенной светом уличных фонарей, Рик увидел удаляющуюся темную фигуру, которая шатаясь, убегала по жестяному коньку, мимо торчащих в небо вентиляционных труб.
- Сукин ты сын.
Он ступил на конек крыши- покатый, гладкий, жестяной и, боясь сорваться вниз, побежал вперед, смешно перебирая ногами.
В воздухе пропало дневное тепло, справа дул слабый, пропитанный влагой, холодный ветер. Небо заволокло тучами, но дождя не было- сухая крыша лежала под ногами темной горой.
Рик не мог бежать быстро и явно отставал от Мурклая. Остановившись, он постарался прицелиться, но от холодного ветра его глаза начинали слезиться, все перед ним плыло.
Выстрелил.
Грохот выстрела глухо потонул в низком небе.
Фигура впереди продолжала удаляться.
Он снова побежал вперед, постоянно глядя себе под ноги, где движение его ног и поверхность крыши сливались в одну мутную тень.
Хлопнул далекий выстрел. Пуля едва чиркнула его плечо- обожгла, рванула ткань пиджака, Рик дрогнул и потерял равновесие. Взмахнув обеими руками, он упал на тупой конек крыши, выронил пистолет ,и, ударившись грудью о жесть, заскользил вниз, туда, где шумели потоки машин, и желтый отсвет уличных фонарей разбавлял темноту, словно утренняя заря. Он выбросил руки вперед, упершись ладонями в гладкую поверхность жестяной кровли, подняв голову и растопырив в разные стороны ноги, скользил, лежа на животе, набирая скорость, туда, к темному краю крыши, лишенному каких бы то ни было препятствий, где матово светилась стена дома напротив, а сам край крыши- черный и плоский, быстро открывал за собой близкую улицу внизу. От его ранения до падения на крышу прошли мгновения, но Рику они показались вечностью.
Еще секунда и его движение резко прекратилось- пряжка ремня брюк зацепилась за торчавший стык жестяных листов, его пальцы, содрав кожу, проскочили загнутые края металла.
Его скольжение вниз прекратилось.
Рик замер, неподвижно лежал вниз головой с раздвинутыми ногами и согнутыми в локтях руками. Пистолет исчез где-то внизу. Содранная на пальцах кожа саднила. Упершись кончиками пальцев в холодную жесть , и , затаив дыхание, Рик таращился на черный край крыши, слушая шум машин, проезжающих внизу по проезжей части улицы.
Он лежал, боясь вдохнуть воздух, опасаясь, что малейшее движение может сорвать пряжку ремня со спасительной зацепки.
Грохнуться с этой крыши, считай, с высоты четвертого этажа, на асфальт тротуара- перспектива не веселая. Он подумал, что под крышей должен проходить желоб водостока для дождевой воды, и этот желоб - единственная его надежда. Правда, ухватиться за него, летя вниз головой, вряд ли получится, учитывая тот факт, что этот желоб, еще надо вовремя заметить.
Рассчитывать на сидевшего сейчас в кафе, Аброма, не приходилось.
Сколько времени потребуется Аброму, чтобы окончательно потерять терпение и пойти проверить, как обстоят дела у Рика в ресторане? Потом убедившись, что его нет, Абром должен начать поиски Рика, в чем Рик, собственно, очень сомневался. Абром скорее решит, что проморгал тот момент, когда Рик покинул ресторан и вернется в участок, чем полезет искать его на крыше.
На крышу Абром не полезет.
Рик был в этом уверен.
Дохлый номер.
Он стал просчитывать свои шансы на спасение, если попытается выбраться на верх к коньку крыши самостоятельно и понял, что такая затея, хоть и не лишена смысла, но делает эти шансы весьма скудными- оторвать себя от зацепки, за которую зацепился его ремень, означало для Рика лишиться сомнительной, но удерживающей его спасительной «соломинки для утопающего». К тому- же он не был уверен в том, что его пальцы не заскользят по гладкой жести, когда на них перейдет большой вес его тела.
Где- то слева, со стороны пожарной лестницы, послышались торопливые, мягкие шаги. Шаги быстро приблизились, стихли и грянул выстрел!
Рик едва не дернулся.
Он понял, что стрелял не один из друзей Мурклая- промахнуться с такого близкого расстояния по лежащему беспомощному Рику, было попросту невозможно.
Он решил, что невероятное случилось, и там, на самом верху крыши, стоит Абром Хлой.
Потом раздался второй выстрел и шаги зашуршали совсем рядом с ним. Через секунду- другую чьи- то цепкие пальцы буквально впились в лодыжку его правой ноги, до боли- потянули назад.
Рик тихо произнес, его взгляд не отрывался от края крыши:
- Абром, не выпусти! Тащи дружище!
- Инспектор, ты бы хоть помог мне,- произнес знакомый голос позади Рика.- Я тебя один не вытащу.
Рик пятился вверх, упираясь руками, кровь под пальцами делала ладони скользкими. Вот его уже схватили за полы пиджака, потом ноги Рика перевалили через конек покатой крыши и он лег на него животом- замер.
- Будь здесь. Я сейчас.
Рик не ответил, он пытался отдышаться, кровь билась у него в висках гулкими, тяжелыми ударами.
- Сукин сын,- Рик задыхался, ему не хватало воздуха.- Сукин сын.
Повернув голову вправо он увидел, как по крыше удаляется проворная, темная фигура.
Через несколько секунд до Рика донеслись далекие слова:
- Лежать. Пристрелю!
Ушедшие года.
Как осенние листья.
Не самые оптимистичные размышления.
«- По крайней мере, парень, из тебя еще не сыплется песок.»
Он опять осмотрелся- Мурклая по близости не было.
Через входную дверь в зал никто не входил и не выходил из него.
Рик стряхнул с папиросы пепел в массивную пепельницу, коснулся рукой ее зеленого стекла, посмотрел на изумрудную игру света на ее гранях.
Такой и убить можно, запросто.
Оркестр заиграл новую мелодию, на этот раз это был «Обрыв любви».
Контрабас и барабанщик задавали темп, саксофон кричал об отчаянии, а певица пела глубоким, хорошо поставленным голосом, приковывающим к себе внимание слушателей.
Да, хозяева этого заведения поставили свое дело на широкую ногу.
Через несколько минут его заказ стоял перед ним на столе, но к своему удивлению, Рик увидел перед собой, рядом с фужером апельсинового сока и маленькой тарелочкой с салатом, запотевшую бутылку дорогого коньяка «Крепкий дуб».
- Девушка, это ошибка, я не заказывал коньяк,- на эту бутылку коньяка у него попросту не было денег.
Она мило улыбнулась в ответ, приветливой улыбкой официантки:
- Это вам от нашего ресторана. Приятного вам вечера,- девушка обворожительно улыбнулась еще раз и ушла.
Рик взял в руку высокий фужер с соком, отпил- провожать официантку взглядом на этот раз он не стал.
Что-то неприятно кольнуло в груди.
«- Приятного вам вечера.»
Его узнали.
Ему поднесли коньяк.
По-приятельски.
Рик считал, что полицейский должен ловить бандитов, а не принимать от них подачки. Те, кто называли себя братьями Хо, вложили в ресторан сумасшедшие деньги, и эти деньги они врядли заработали, торгуя пирожками на вокзале. К тому же, честному человеку без разницы, кто пришел к нему- полицейский, бизнесмен или торговец носками, и он не станет, от доброты душевной, ставить перед ним коньяк, который стоит больше, чем Рик зарабатывал в своем участке за пару недель.
К коньяку он не притронулся.
Рик раздавил в пепельнице окурок папиросы, подумал, что с его работой курить он не бросит- закурил третью папиросу.
Время шло.
Он просидел так еще два часа.
Оркестранты ушли на перерыв. Они сели за два столика у самой сцены.
Салат в тарелке Рика уже исчез.
Хороший салат. Хоть и недорогой.
Врядли начальник полицейского управления станет себе такой заказывать.
В зал вошли четверо- двое парней и две девушки. Пройдя чуть дальше Рика, они заняли столик у второй от него колонны, были веселы и хорошо одеты.
Он посмотрел назад ко входу в зал и только теперь заметил того, кто сидел за крайним столиком у задней стены, в самом углу.
Этого Рик мог ожидать в самую последнюю очередь.
Кайнс Грейн.
Рик отвернулся, сделал глубокую затяжку папиросой и выпустил в проход между столиками длинную струю дыма.
А этому- то что здесь надо?
Или частные сыщики стали настолько хорошо жить, что могут позволить себе посидеть в таком заведении, как это?
Он вспомнил, как года три назад был с обыском в конторе Кайнса в рабочем квартале города- убогая, маленькая нора с продавленным креслом за обшарпанным столом. Его подозревали в сокрытии улик по одному щепетильному делу, а дела о разводах всегда щепетильны, особенно если в последствии мужа- рогоносца находят с перерезанной глоткой, но ничего не нашли и ограничились штрафом.
Рик не помнил за что.
И так Кайнс Грейн.
Кайнс- Проныра.
Хм.
Хотя. Какая ему разница, кто сидит за столиком в углу? Может он получил наследство? Может частный сыщик получить наследство или нет?
Рика эта мысль позабавила, он тихо посмеялся.
Частный сыщик получил наследство, расследуя бракоразводное дело.
Он представил себе Кайнса, перерезающего кому- то глотку, и чуть не рассмеялся во весь голос.
«- Я бы на это посмотрел. Надо будет спросить у него самого.»
С одной стороны, Рик не любил частных сыскарей, среди них попадались откровенно паскудные типы и проникновение в чужое жилье было не самым тяжким из их дел- шантаж клиентов, кражи и даже убийства. С другой стороны, Рик не мог припомнить за Пронырой поступка, за который с радостью отправил бы его за решетку.
Но как говориться- до поры, до времени...
Курить он больше не мог.
Положив окурок папиросы в переполненную пепельницу, откинулся на спинку стула, стал смотреть на отдыхающих музыкантов. Певица, улыбаясь, слушала то, что ей тихо говорил высокий барабанщик.
Рику надо было бы взять с собой напарника, но Гай уже третий день валялся дома с простудой , фактически находился в запое и Рик, как мог прикрывал его от начальства, Фру был и без того завален делами. Оставался молодой, недавно принятый на службу, двадцатипятилетний Мирол Дар. Рик справедливо рассудил, что бегать с поквартирными опросами в рабочем квартале, пытаясь раскрутить дело о поножовщине недельной давности, в домах, где не везде имелся лифт- прерогатива молодых. К тому же, молодежь надо беречь от искушений, а бутылка коньяка, предложенная в дорогом ресторане - то еще испытание.
Для наружного наблюдения пришлось взять с собой Аброма, а в ресторан пойти одному.
Рик довольно улыбнулся.
В зал вошли трое мужчин.
Первый- высокий и худощавый блондин, с узкими скулами и бледным, лошадиным лицом, был одет в темно- коричневый костюм, из- под которого белела безукоризненная рубашка, а воротник украшал строгий, черный галстук с заколкой.
Вторым- среднего роста, коротко подстриженный, в мешковатом, зеленом свитере, светлых, бежевых брюках и такого же цвета ботинках, был Мурклай.
Третий- невысокого роста толстяк, в светлом, клетчатом костюме, плелся следом за ними, обмахивая свое круглое лицо, серой шляпой.
Рик отвернулся, пригубил почти пустой фужер с соком.
Ему не надо было лезть в карман пиджака за лежавшей в нем фотографией угонщика, чтобы убедиться в верности своих глаз.
Они прошли почти до самой сцены, свернули вправо и устроились в углу за столиком.
Он искоса глянул в сторону Кайнса. Тот лениво ковырял что- то в своей тарелке.
«- Черт бы тебя побрал»- подумал он об угонщике. «- Пропал вечер.»
Напарник, пусть даже молодой и «подверженный искушениям», очень бы сейчас ему пригодился.
Трое.
Брать угонщика в лоб - затея глупая. Можно позвонить в управление, чтобы прислали подмогу- кабинку телефона Рик видел в вестибюле, объяснить ситуацию, ждать.
Прошло двадцать минут- Мурклай и его друзья , если они были друзьями, никуда не выходили. Официантка принесла им две бутылки и тарелки с едой. Тот тип, что был одет в темно- коричневый костюм, закурил.
Выглядели они спокойными.
Прошло еще минут десять, и Рик уже окончательно созрел для звонка в управление, когда оба друга, сидевшие с Мурклаем за столиком, спокойно поднялись и неспешно направились к выходу из зала. Они прошел мимо Рика, не повернув в его сторону, головы.
Ушли.
Музыканты уже были на сцене и играли медленную и грустную мелодию из фильма «Дорога к морю».
Мурклай жестом позвал официантку, они коротко, о чем- то поговорили и девушка, указав рукой, куда- то в сторону темной ниши, за освещенной эстрадой, отправилась к другому столику.
Мурклай отодвинул от стола свой стул и поднялся.
Он спокойно оглядел зал, приглаживая обеими руками свои волосы назад, как это делают крутые парни в фильмах и неторопливо пошел за сцену.
Крутой парень Мурклай.
Дав ему скрыться в тени ниши, Рик поднялся на ноги и направился в ту же сторону, на ходу расстегивая свой пиджак, словно ему вдруг стало жарко.
Он решил, что угонщик пошел в туалет, и другого удобного случая для его задержания может уже не представится.
За темной нишей висели тяжелые, черные шторы, за которыми тянулся длинный, освещенный тремя висевшими под потолком электрическими лампами, коридор. В конце коридора хлопнула дверь. Рик расстегнул кобуру, достал пистолет, на ходу сняв предохранитель и взведя курок, побежал. Он буквально налетел на закрытую дверь и ему понадобилось дважды ударить в нее плечом, чтобы щеколда с той стороны сломалась , дверь в туалет распахнулась.
Тусклая электрическая лампа уныло висела под белым потолком. Слева шли закрытые кабинки, справа стояли писсуары, окно напротив двери было широко открыто.
Ругая себя за медлительность, Рик кинулся к окну, влез на подоконник и, глянув по сторонам и вверх, спрыгнул на узкую площадку пожарной лестницы, погруженную в темноту. Он замер, прислушиваясь к окружающим его звукам, посмотрел вниз, но до асфальта переулка было довольно высоко, а в самом переулке тихо. На это у него ушло несколько секунд.
Уже стемнело.
Рик глянул наверх. И в этот момент, откуда- то с уровня третьего этажа, где висела такая- же площадка, дважды вспыхнул огонь, сопровождаемый грохотом двух выстрелов. Одна из пуль звякнула о металл лестницы совсем рядом с ним.
Рик как можно быстрее побежал по ней, цепляясь левой рукой за поручень, через минуту он проскочил площадку второго этажа, и уже взбегал к третьему.
Стрелка он не видел, но зато слышал, как стихли торопливые шаги сверху. Либо мерзавец затаился, выжидая удобный момент, чтобы расстрелять его в упор, когда Рик начнет подниматься на площадку третьего этажа, либо он уже на крыше- старается удрать.
Выстрелов больше не было.
Он никак не мог ожидать такой прыти от угонщика машин, тем более со стрельбой по полицейскому.
Держа пистолет на уровне глаз, Рик оказался на площадке третьего этажа- последний, длинный участок пожарной лестницы поднимался вертикально вверх вдоль стены и терялся из вида в густой темноте.
- Черт бы тебя побрал.
Рик полез наверх.
Сейчас он представлял из себя прекрасную мишень, один выстрел угонщика мог все решить. Взбираться по прутьям арматуры, из которых была собрана лестница, с пистолетом в правой руке- дело не простое, Рик опасался, что он может выронить пистолет каждый раз, когда занятая оружием рука опиралась о ступень лестницы.
Где-то вдалеке раздался смех женщины, дважды крякнул автомобильный клаксон. Прохладный ветер холодил лицо.
Он добрался до края лестницы, и целясь в темноту перед собой, выбрался на крышу.
Высокая двухскатная крыша уходила далеко вперед, обрываясь по обе стороны крутыми, плоскими боками, и на фоне высившейся стены ближайшего дома, освещенной светом уличных фонарей, Рик увидел удаляющуюся темную фигуру, которая шатаясь, убегала по жестяному коньку, мимо торчащих в небо вентиляционных труб.
- Сукин ты сын.
Он ступил на конек крыши- покатый, гладкий, жестяной и, боясь сорваться вниз, побежал вперед, смешно перебирая ногами.
В воздухе пропало дневное тепло, справа дул слабый, пропитанный влагой, холодный ветер. Небо заволокло тучами, но дождя не было- сухая крыша лежала под ногами темной горой.
Рик не мог бежать быстро и явно отставал от Мурклая. Остановившись, он постарался прицелиться, но от холодного ветра его глаза начинали слезиться, все перед ним плыло.
Выстрелил.
Грохот выстрела глухо потонул в низком небе.
Фигура впереди продолжала удаляться.
Он снова побежал вперед, постоянно глядя себе под ноги, где движение его ног и поверхность крыши сливались в одну мутную тень.
Хлопнул далекий выстрел. Пуля едва чиркнула его плечо- обожгла, рванула ткань пиджака, Рик дрогнул и потерял равновесие. Взмахнув обеими руками, он упал на тупой конек крыши, выронил пистолет ,и, ударившись грудью о жесть, заскользил вниз, туда, где шумели потоки машин, и желтый отсвет уличных фонарей разбавлял темноту, словно утренняя заря. Он выбросил руки вперед, упершись ладонями в гладкую поверхность жестяной кровли, подняв голову и растопырив в разные стороны ноги, скользил, лежа на животе, набирая скорость, туда, к темному краю крыши, лишенному каких бы то ни было препятствий, где матово светилась стена дома напротив, а сам край крыши- черный и плоский, быстро открывал за собой близкую улицу внизу. От его ранения до падения на крышу прошли мгновения, но Рику они показались вечностью.
Еще секунда и его движение резко прекратилось- пряжка ремня брюк зацепилась за торчавший стык жестяных листов, его пальцы, содрав кожу, проскочили загнутые края металла.
Его скольжение вниз прекратилось.
Рик замер, неподвижно лежал вниз головой с раздвинутыми ногами и согнутыми в локтях руками. Пистолет исчез где-то внизу. Содранная на пальцах кожа саднила. Упершись кончиками пальцев в холодную жесть , и , затаив дыхание, Рик таращился на черный край крыши, слушая шум машин, проезжающих внизу по проезжей части улицы.
Он лежал, боясь вдохнуть воздух, опасаясь, что малейшее движение может сорвать пряжку ремня со спасительной зацепки.
Грохнуться с этой крыши, считай, с высоты четвертого этажа, на асфальт тротуара- перспектива не веселая. Он подумал, что под крышей должен проходить желоб водостока для дождевой воды, и этот желоб - единственная его надежда. Правда, ухватиться за него, летя вниз головой, вряд ли получится, учитывая тот факт, что этот желоб, еще надо вовремя заметить.
Рассчитывать на сидевшего сейчас в кафе, Аброма, не приходилось.
Сколько времени потребуется Аброму, чтобы окончательно потерять терпение и пойти проверить, как обстоят дела у Рика в ресторане? Потом убедившись, что его нет, Абром должен начать поиски Рика, в чем Рик, собственно, очень сомневался. Абром скорее решит, что проморгал тот момент, когда Рик покинул ресторан и вернется в участок, чем полезет искать его на крыше.
На крышу Абром не полезет.
Рик был в этом уверен.
Дохлый номер.
Он стал просчитывать свои шансы на спасение, если попытается выбраться на верх к коньку крыши самостоятельно и понял, что такая затея, хоть и не лишена смысла, но делает эти шансы весьма скудными- оторвать себя от зацепки, за которую зацепился его ремень, означало для Рика лишиться сомнительной, но удерживающей его спасительной «соломинки для утопающего». К тому- же он не был уверен в том, что его пальцы не заскользят по гладкой жести, когда на них перейдет большой вес его тела.
Где- то слева, со стороны пожарной лестницы, послышались торопливые, мягкие шаги. Шаги быстро приблизились, стихли и грянул выстрел!
Рик едва не дернулся.
Он понял, что стрелял не один из друзей Мурклая- промахнуться с такого близкого расстояния по лежащему беспомощному Рику, было попросту невозможно.
Он решил, что невероятное случилось, и там, на самом верху крыши, стоит Абром Хлой.
Потом раздался второй выстрел и шаги зашуршали совсем рядом с ним. Через секунду- другую чьи- то цепкие пальцы буквально впились в лодыжку его правой ноги, до боли- потянули назад.
Рик тихо произнес, его взгляд не отрывался от края крыши:
- Абром, не выпусти! Тащи дружище!
- Инспектор, ты бы хоть помог мне,- произнес знакомый голос позади Рика.- Я тебя один не вытащу.
Рик пятился вверх, упираясь руками, кровь под пальцами делала ладони скользкими. Вот его уже схватили за полы пиджака, потом ноги Рика перевалили через конек покатой крыши и он лег на него животом- замер.
- Будь здесь. Я сейчас.
Рик не ответил, он пытался отдышаться, кровь билась у него в висках гулкими, тяжелыми ударами.
- Сукин сын,- Рик задыхался, ему не хватало воздуха.- Сукин сын.
Повернув голову вправо он увидел, как по крыше удаляется проворная, темная фигура.
Через несколько секунд до Рика донеслись далекие слова:
- Лежать. Пристрелю!
