контуры фигуры, впереди идущего Кайнса, его черная шляпа плыла перед Риком, как остроконечное, темное пятно, а на длинном стволе снайперской винтовки, болтавшейся за спиной частного сыщика, при каждом движении Грейна, вспыхивали матовые отсветы ночного светила.
Утробные голоса лягушек разносились по всей округе, слабый ветер с шуршанием гулял в зарослях камыша.
Здесь было царство комаров- лицо Рика, шея и незащищенные короткими рукавами рубашки, руки, зудели от комариных укусов.
Их странный отряд двигался не спеша, люди старались не шуметь. Шли в темноте, не включая фонарей.
Заросли камыша оборвались, уступив место редкому кустарнику- низкорослому, словно кем- то подстриженному. Впереди высились три ивы, подобно уснувшим великанам, они темнели у самого берега озера, клонили к воде свои длинные ветви.
В такую ясную ночь, любой мало- мальский огонек виден издалека, и Рик, выглядывая из- за спины Кайнса, всматривался во тьму перед собой, пытаясь разглядеть малейший проблеск света, но никаких признаков приближающегося жилья, увидеть пока не мог.
Ветер налетал справа, вместе с бесстрашными полчищами комаров.
Безоблачное, прозрачное небо открыло взгляду тонкие искорки звезд.
Слева возвышался холм, с высоким, растущим на его плоской вершине, корявым деревом.
Рик вспомнил детали разговора с Меем.
Коротышка Мей.
Психопат Мей.
Рик невольно начал задумываться над тем, что все слова этого бандита- ложь, и что их ведут убивать ни в чем неповинных, людей.
Носки у щиколоток Рика намокли- на траву уже легла роса.
Они вышли к дому как- то сразу, и неожиданно для Рика. Кайнс резко остановился и, задумывавшийся Рик, едва не столкнулся с ним. Сопящий Гай обошел Рика справа, и остановился рядом, хрипло шепнул ему на ухо:
- Вот.
До утопающего в ночи дома, оставалось не более двухсот шагов. В непроглядной тьме, из- за оборвавшихся зарослей, слабо светились желтыми прямоугольниками два окна, в свете Луны блестел серым конек крыши, и сразу за ней начинался лес- черный, притихший, таинственный. Макушки деревьев торчали на фоне звездного неба непроглядным, мрачным забором.
- Покурить- бы,- хрипло прошептал ему Гай, и сплюнул в сторону.- Запеклось все внутри.
Из- за Кайнса выступила чья- то фигура, и голос- тихий и ровный, произнес:
- Действуем, как договорились. Мы с ребятами берем на себя окна, вы- двери. Как только начнется стрельба, наши подгонят машины к дому.
- Ясно,- ответил Рик.
Снова пошли вперед.
Свернули влево и двинулись вдоль густого кустарника заглушившего собой низкую, плохо различимую в темноте, изгородь из прогнившего штакетника.
Рик вспомнил этот дом.
Года два назад, они с Гаем и Абромом, уже были тут. Старый, одноэтажный, давно брошенный дом, разорившегося фермера. В этом доме убили бродягу, и они приезжали на место преступления. Обычный фермерский дом, выстроенный из брусьев и досок, с гнилой крышей и таким- же гнилым, деревянным крыльцом. Когда- -то здесь жили чьи- то надежды и кипела обыденная жизнь, но потом все кончилось, хозяева уехали, бросив все свое хозяйство на погибель. На том крыльце Рик, чуть было не упал- под его ногой проломилась ветхая ступенька, и сейчас, шагая за Кайнсом, он пытался вспомнить, какая именно это была ступенька.
Вместо деталей о сломанной ступеньке крыльца, его своенравная память зачем- то показала его падение из далекого детства, когда он мальчишкой бежал с песчаного обрыва в сторону берега реки и, споткнувшись, кубарем, через голову, покатился вниз.
Давно брошенный дом был нем и слеп, в противном случае, сторожевая собака уже давно оповестила бы своих хозяев о приближении гостей.
Из открытого настежь окна, того, что находилось ближе к углу дома, доносились сиплые звуки патефона- играла музыка. Шагая за Кайнсом, Рик всматривался в темноту, на ходу доставая из кобуры на поясе, пистолет. Дальнее от угла дома, окно, было занавешено светлой материей, и сквозь нее пробивался слабый свет. Во втором окне он разглядел прислонившуюся к оконной раме неясную фигуру- человек с кем- то разговаривал, и за его спиной высвечивались в глубине комнаты детали жалкого интерьера- черный шкаф, покосившаяся на стене картина в серой рамке, и подвешенный к потолку керосиновый фонарь.
Рик увидел темный навес над крыльцом, до которого оставалось не более двадцати- тридцати шагов, он обошел изгородь, и тут услышал резкий, громкий возглас.
На низком крыльце дома полыхнуло огнем, вспышка света осветила фигуру стрелявшего, и грохот выстрела оглушил спящую тишину. В ответ со стороны людей Мея, раздалась короткая автоматная очередь, и тут- же послышался звук шагов, бегущих к дому стрелков, замелькали с обеих сторон от Рика черные фигуры, а из окна выглянул человек и пистолет в его руке, брызнул в ночь огнем и шумом выстрела.
Ночь ожила криками и грохотом автоматной стрельбы- захлебывающейся, надрывной. Рик бежал вперед. Он заметил, как Кайнс присев, выстрелил из своей винтовки в окно и человек с пистолетом, молча сложился пополам, как тряпичная кукла, упал на подоконник и замер.
Рик вбежал на крыльцо дома схватил левой рукой прохладную ручку двери и, рывком открыв дверь на себя, уже вваливался внутрь прихожей, в ослепительный свет стоявшей на низком столике керосиновой лампы, звук патефона встретил его аккордами музыкальных труб и томным голосом певицы:
- Мое сердце с тобой...
Он споткнулся об дверной порог и ввалился в прихожую, стараясь держать на прицеле, пляшущую перед ним фигуру мужчины, в сером костюме. Мужчина дергался и качался, танцуя какой- то дикий танец, из его груди вылетали темные брызги, пули рвали ткань пиджака на дрожащей спине, летели щепки из дощатой перегородки, и встревоженная пыль, металась мутными клубами, светилась в свете лампы.
Рик падал.
Он выстрелил в мужчину, возникшего в дверном проеме, одетого во что- то черное, и увидел, как одновременно с его выстрелом, дернулся в руках мужчины обрез ружья, громыхнул выстрел, сверкнул огонь, а сам стрелок тут- же согнулся и осел на пол.
Рик упал на правый бок, а над ним уже стоял Гай- огромный, как скала- стрелял с двух рук, и в его руках плевались огнем и пулями, толсторылые пистолеты.
Чья- то фигура справа у окна, падала наотмашь, как палка.
Пытаясь вскочить на ноги, он пустил в открытую дверь еще три пули, и там в мелькании теней, дыма и призрачного света, услышал чей- то истошный, отчаянный вопль...
******* *******
- Проклятая сука,- Дик стоял над женщиной, широко расставив ноги, пистолет он по- прежнему держал в правой руке, опустив его стволом вниз.- Тебе конец.
Уцелевших обитателей заброшенного дома было пятеро- женщина и четверо мужчин. Их всех заковали в наручники и волоком притащили в пыльную большую гостиную, где из мебели остались лишь громоздкий, дубовый стол, накрытый свежими газетами, и старинный книжный шкаф на кривых, резных ножках, стоявший в самом углу комнаты, у окна.
Один из закованных в наручники, был ранен в правую ногу, темно- коричневая ткань брюк на его ляжке, промокла и почернела, он морщился от боли и тихо стонал.
Перевязывать его никто не собирался.
Рик стоял рядом с Гаем, возле двери ведущей в коридор, рядом с ним находились трое парней Мея, еще двое, в тусклом свете керосиновой лампы поставленной кем- то на стол, маячили у входа в прихожую. Кайнс Грейн не зашел в комнату, он стоял в проеме двери, пистолет в его правой руке отсвечивал темной сталью и, сидевший в шаге от него на полу молодой мужчина в сером спортивном костюме, с заведенными за спину руками, зло буркнул:
- Ищейка. И до тебя доберутся.
- Но я то, добрался до тебя раньше,- с улыбкой произнес Кайнс.- Не так ли?
В открытую дверь, ведущую в сторону прихожей, вошли друг за другом двое молодых мужчин.
- На дворе чисто,- произнес один из них, посмотрел на сидящих на полу, и сказал, обращаясь к парню раненному в правую ногу.- Привет, Эул. Старый Мей хочет с тобой обсудить вопросы. У него есть к тебе вопросы, парень. Вставай.
- Вули, послушай,- тихо, но уверенно заговорил раненный.- Мею осталось не долго. Он уже превратился в жлоба. Хочет все сожрать в одиночку. Мы можем взять дело в свои руки, разделить доходы по- честному. Никто из ребят не останется в накладе.
- Вставай, Эул. Не хочу пачкаться.
- Его все равно прикончат!- эти слова, раненный произнес с неожиданным отчаянием в голосе.
- Рокс, тащите его в машину,- Вули криво усмехнулся.- У него сегодня будет трудная ночь. А ты Хек,- он посмотрел на сидевшего возле женщины, парня- блондина,- оставайся. Мею ты не интересен.
Двое крепких парней обошли Рика и, взяв сидевшего на полу Эула, грубо поволокли его к выходу из дома. Тот громко застонал, попытался встать, но его ноги разъезжались в стороны, стирали с дощатого пола пыль и грязь.
Один, из сидевших на полу мужчин- худой, с аккуратно постриженными усиками, в когда- то белых, а теперь грязно- серых брюках и такой- же грязной рубашке, глядя на Дика, произнес:
- Я здесь ни при чем! Я- гость.
- Расслабься, Чжун. Они из полиции. Тебя вернут обратно в психушку,- женщина сказала эти слова спокойным, размеренным голосом, словно речь шла о пустяках.
Она смотрела Дику в лицо- худая, с большими, светлыми глазами порядочной девочки, ее зеленая блузка расстегнулась и оголила правую плоскую грудь- маленькую, с большой родинкой у соска. Черная юбка задралась, открыв острые, мосластые колени.
- Ты- капитан,- сказала она.- Эти двое из твоего участка.
- Полицейские?- Чжун казалось не мог поверить своему счастью, как будто в лице полицейских он встретил своих, горячо любимых, родственников.- Это точно?
- Заткни пасть,- буркнул Дик.
- Точно,- женщина улыбнулась доброй, искренней улыбкой.- Здравствуйте, Дик Школа. Как здоровье вашей супруги? Жив ли еще ваш сынок?
Дик ударил ее стволом пистолета по лицу- голова женщины мотнулась назад, из разодранной правой ее щеки, показалась темная кровь.
- Падаль!
- Фуражки!- парень, который сидел рядом с костлявым Чжуном- лысый крепыш, в светлой футболке, с надписью «Доброе утро», и в черных брюках, буквально взвизгнул от радости, в его широкой улыбке, Рик увидел неровные, плохие зубы.- Фуражки! Везите меня к доктору Мубаю, я хочу к доктору Мубаю, где мои таблетки?- и он истерично заржал.
- Доктор Мубай уснул, Слук,- женщина улыбнулась Слуку теплой, материнской улыбкой.
- Да, он уснул. Без головы.
Рик слышал громкое сопение, стоявшего рядом с ним, молчавшего Гая.
- Зачем ты это сделала?- спросил женщину, Дик.
Рик увидел, как она смотрит на Дика с выражением какой- то неуместной теплоты на лице, ее большие, светлые глаза, словно говорили ему- «я приготовила тебе обед, дорогой, я весь день была хорошей девочкой».
- Ты не поймешь.
Находившиеся в комнате парни Коротышки Мея, хранили молчание.
Она повернула свою голову в сторону Рика и, взглянув на него, просто сказала ему:
- Надо слушаться.
- Что?
- Надо слушаться,- ее лицо вдруг дрогнуло, выражение спокойствия сломалось, отобразив мучение, глаза прищурились и она почти выкрикнула Рику.- Надо слушаться, иначе станешь как Абром Хлой! Как Абром Хлой!
- Что?- Рик почти не услышал собственный голос, горло сдавил колючий спазм.
- Как Абром Хлой! Будешь, будешь, будешь!...- ее голос сорвался на визг, из открытого рта по углам губ потекла блестящая слюна.- Они сделают то, что хотят! Нельзя не слушаться!
- Сука,- Дик надвинул свою шляпу на затылок.- Тебе конец, дрянь.
- И что ты сделаешь со мной?- молодая женщина снова изменилась в лице, смотрела на Дика милым, словно искренне добрым, взглядом.- Арестуешь? О, это так досадно- ехать с тобой в одной машине, и не иметь возможности приласкать тебя, милый. Я это умею.
Кайнс сказал:
- Их было девять. Этих пятеро, два трупа в прихожей, один в спальне. Кого- то не хватает.
- Кто с вами был еще?- спросил ее Дик.
- Он уже далеко,- девушка широко улыбалась, ее правая щека начала опухать, кровь ручейком стекала с подбородка на голую шею и грудь.- Фуражки проспали Живчика,- она рассмеялась кривя рот на правую сторону.- Живчик ушел.
- Надо осмотреть дом,- произнес Кайнс.
- В доме только эти,- ответил ему стоявший у двери, один из парней Мея- долговязый брюнет, одетый в черные брюки, кеды и белую футболку, он пожал своими крепкими плечами, мол, тебе надо- ты и смотри.
Кайнс с пистолетом в правой руке, мягко развернулся и вышел в коридор.
Рик, словно завороженный, смотрел на лицо сидевшей на полу, женщины, и спросил ее:
- Кого надо слушаться?
- Она чокнутая,- Дик сплюнул на пол.
- Ты знаешь, кого,- та перевела на Рика взгляд своих больших, светлых глаз.- Отдай им, то, что они хотят. Они устроят все так, что ты пожалеешь о своем упрямстве, кретин.
- О чем она говорит?- спросил его Дик.
- Не знаю.
- Проклятая сука, пудрит нам мозги,- Дик усмехнулся, его черные глаза, были похожи на два пистолетных ствола, глядящих из- под низких, кустистых бровей.- Жалеть будешь ты.
- Ты бы пожалел о своих словах, дорогой, если бы поближе со мной познакомился,- она опять улыбнулась Дику теплой улыбкой.- Как Абром Хлой. Он кричал про свою мамочку, плакал и просил. Он не мог говорить с заткнутым ртом, но я слышала каждое его слово! О, его глаза. Они говорили больше всяких слов. Он очень не хотел умирать. И у него были теплые, скользкие кишки,- она звонко рассмеялась, в ее глазах появились слезы.- Мамочка, моя мамочка, спаси меня! Помоги мне, моя мамочка!...
Дик молча поднял свою правую руку с пистолетом- грохнул выстрел. Голова говорившей, дернулась назад, во лбу женщины появилась темная, круглая точка, а из затылка на дощатую стену вылетели жидкие ошметки и брызги, она повалилась влево, на сидевшего рядом с ней, парня, и заливая его плечо и грудь своей кровью, уткнулась лицом ему в живот.
- Ты убил ее!- закричал парень, он казался сильно напуганным.- Ты убил!
Дик опустил пистолет вниз, сплюнул и, повернувшись к стоявшему у окна, парню Мея, произнес:
- Вечеринка окончена, ребята. Этих я забираю.
- Но уговор был другим,- спокойно сказал ему тот, что стоял у двери в спальню.- Мею это не понравится.
- Дело сделано. Мы вас не видели. Уезжайте. С остальными мы разберемся,- Дик стоял широко расставив ноги, из ствола его пистолета все еще тянулся дымок.
И тут грохнул выстрел- в комнате за стеной, и сразу после него, второй.
Рик, словно очнувшись ото сна, бросился в коридор. Следом за ним Гай.
Дверь ведущая во вторую спальню была открыта настежь, здесь пахло пороховым дымом. Полумрак комнаты дрожал от света электрического фонаря в руке Гая. Рик сразу увидел чьи- то ноги, торчащие из- за двери, возле большого, старинного шкафа и, перескочив через них, оказался в комнате.
Человек, лежавший у шкафа был мертв, рядом с ним валялся блестящий пистолет. Он смотрел в потолок уцелевшим глазом, второго у него не осталось- пуля разнесла ему левую часть черепа. Кровь под его головой блестела черной лужей.
Утробные голоса лягушек разносились по всей округе, слабый ветер с шуршанием гулял в зарослях камыша.
Здесь было царство комаров- лицо Рика, шея и незащищенные короткими рукавами рубашки, руки, зудели от комариных укусов.
Их странный отряд двигался не спеша, люди старались не шуметь. Шли в темноте, не включая фонарей.
Заросли камыша оборвались, уступив место редкому кустарнику- низкорослому, словно кем- то подстриженному. Впереди высились три ивы, подобно уснувшим великанам, они темнели у самого берега озера, клонили к воде свои длинные ветви.
В такую ясную ночь, любой мало- мальский огонек виден издалека, и Рик, выглядывая из- за спины Кайнса, всматривался во тьму перед собой, пытаясь разглядеть малейший проблеск света, но никаких признаков приближающегося жилья, увидеть пока не мог.
Ветер налетал справа, вместе с бесстрашными полчищами комаров.
Безоблачное, прозрачное небо открыло взгляду тонкие искорки звезд.
Слева возвышался холм, с высоким, растущим на его плоской вершине, корявым деревом.
Рик вспомнил детали разговора с Меем.
Коротышка Мей.
Психопат Мей.
Рик невольно начал задумываться над тем, что все слова этого бандита- ложь, и что их ведут убивать ни в чем неповинных, людей.
Носки у щиколоток Рика намокли- на траву уже легла роса.
Они вышли к дому как- то сразу, и неожиданно для Рика. Кайнс резко остановился и, задумывавшийся Рик, едва не столкнулся с ним. Сопящий Гай обошел Рика справа, и остановился рядом, хрипло шепнул ему на ухо:
- Вот.
До утопающего в ночи дома, оставалось не более двухсот шагов. В непроглядной тьме, из- за оборвавшихся зарослей, слабо светились желтыми прямоугольниками два окна, в свете Луны блестел серым конек крыши, и сразу за ней начинался лес- черный, притихший, таинственный. Макушки деревьев торчали на фоне звездного неба непроглядным, мрачным забором.
- Покурить- бы,- хрипло прошептал ему Гай, и сплюнул в сторону.- Запеклось все внутри.
Из- за Кайнса выступила чья- то фигура, и голос- тихий и ровный, произнес:
- Действуем, как договорились. Мы с ребятами берем на себя окна, вы- двери. Как только начнется стрельба, наши подгонят машины к дому.
- Ясно,- ответил Рик.
Снова пошли вперед.
Свернули влево и двинулись вдоль густого кустарника заглушившего собой низкую, плохо различимую в темноте, изгородь из прогнившего штакетника.
Рик вспомнил этот дом.
Года два назад, они с Гаем и Абромом, уже были тут. Старый, одноэтажный, давно брошенный дом, разорившегося фермера. В этом доме убили бродягу, и они приезжали на место преступления. Обычный фермерский дом, выстроенный из брусьев и досок, с гнилой крышей и таким- же гнилым, деревянным крыльцом. Когда- -то здесь жили чьи- то надежды и кипела обыденная жизнь, но потом все кончилось, хозяева уехали, бросив все свое хозяйство на погибель. На том крыльце Рик, чуть было не упал- под его ногой проломилась ветхая ступенька, и сейчас, шагая за Кайнсом, он пытался вспомнить, какая именно это была ступенька.
Вместо деталей о сломанной ступеньке крыльца, его своенравная память зачем- то показала его падение из далекого детства, когда он мальчишкой бежал с песчаного обрыва в сторону берега реки и, споткнувшись, кубарем, через голову, покатился вниз.
Давно брошенный дом был нем и слеп, в противном случае, сторожевая собака уже давно оповестила бы своих хозяев о приближении гостей.
Из открытого настежь окна, того, что находилось ближе к углу дома, доносились сиплые звуки патефона- играла музыка. Шагая за Кайнсом, Рик всматривался в темноту, на ходу доставая из кобуры на поясе, пистолет. Дальнее от угла дома, окно, было занавешено светлой материей, и сквозь нее пробивался слабый свет. Во втором окне он разглядел прислонившуюся к оконной раме неясную фигуру- человек с кем- то разговаривал, и за его спиной высвечивались в глубине комнаты детали жалкого интерьера- черный шкаф, покосившаяся на стене картина в серой рамке, и подвешенный к потолку керосиновый фонарь.
Рик увидел темный навес над крыльцом, до которого оставалось не более двадцати- тридцати шагов, он обошел изгородь, и тут услышал резкий, громкий возглас.
На низком крыльце дома полыхнуло огнем, вспышка света осветила фигуру стрелявшего, и грохот выстрела оглушил спящую тишину. В ответ со стороны людей Мея, раздалась короткая автоматная очередь, и тут- же послышался звук шагов, бегущих к дому стрелков, замелькали с обеих сторон от Рика черные фигуры, а из окна выглянул человек и пистолет в его руке, брызнул в ночь огнем и шумом выстрела.
Ночь ожила криками и грохотом автоматной стрельбы- захлебывающейся, надрывной. Рик бежал вперед. Он заметил, как Кайнс присев, выстрелил из своей винтовки в окно и человек с пистолетом, молча сложился пополам, как тряпичная кукла, упал на подоконник и замер.
Рик вбежал на крыльцо дома схватил левой рукой прохладную ручку двери и, рывком открыв дверь на себя, уже вваливался внутрь прихожей, в ослепительный свет стоявшей на низком столике керосиновой лампы, звук патефона встретил его аккордами музыкальных труб и томным голосом певицы:
- Мое сердце с тобой...
Он споткнулся об дверной порог и ввалился в прихожую, стараясь держать на прицеле, пляшущую перед ним фигуру мужчины, в сером костюме. Мужчина дергался и качался, танцуя какой- то дикий танец, из его груди вылетали темные брызги, пули рвали ткань пиджака на дрожащей спине, летели щепки из дощатой перегородки, и встревоженная пыль, металась мутными клубами, светилась в свете лампы.
Рик падал.
Он выстрелил в мужчину, возникшего в дверном проеме, одетого во что- то черное, и увидел, как одновременно с его выстрелом, дернулся в руках мужчины обрез ружья, громыхнул выстрел, сверкнул огонь, а сам стрелок тут- же согнулся и осел на пол.
Рик упал на правый бок, а над ним уже стоял Гай- огромный, как скала- стрелял с двух рук, и в его руках плевались огнем и пулями, толсторылые пистолеты.
Чья- то фигура справа у окна, падала наотмашь, как палка.
Пытаясь вскочить на ноги, он пустил в открытую дверь еще три пули, и там в мелькании теней, дыма и призрачного света, услышал чей- то истошный, отчаянный вопль...
******* *******
- Проклятая сука,- Дик стоял над женщиной, широко расставив ноги, пистолет он по- прежнему держал в правой руке, опустив его стволом вниз.- Тебе конец.
Уцелевших обитателей заброшенного дома было пятеро- женщина и четверо мужчин. Их всех заковали в наручники и волоком притащили в пыльную большую гостиную, где из мебели остались лишь громоздкий, дубовый стол, накрытый свежими газетами, и старинный книжный шкаф на кривых, резных ножках, стоявший в самом углу комнаты, у окна.
Один из закованных в наручники, был ранен в правую ногу, темно- коричневая ткань брюк на его ляжке, промокла и почернела, он морщился от боли и тихо стонал.
Перевязывать его никто не собирался.
Рик стоял рядом с Гаем, возле двери ведущей в коридор, рядом с ним находились трое парней Мея, еще двое, в тусклом свете керосиновой лампы поставленной кем- то на стол, маячили у входа в прихожую. Кайнс Грейн не зашел в комнату, он стоял в проеме двери, пистолет в его правой руке отсвечивал темной сталью и, сидевший в шаге от него на полу молодой мужчина в сером спортивном костюме, с заведенными за спину руками, зло буркнул:
- Ищейка. И до тебя доберутся.
- Но я то, добрался до тебя раньше,- с улыбкой произнес Кайнс.- Не так ли?
В открытую дверь, ведущую в сторону прихожей, вошли друг за другом двое молодых мужчин.
- На дворе чисто,- произнес один из них, посмотрел на сидящих на полу, и сказал, обращаясь к парню раненному в правую ногу.- Привет, Эул. Старый Мей хочет с тобой обсудить вопросы. У него есть к тебе вопросы, парень. Вставай.
- Вули, послушай,- тихо, но уверенно заговорил раненный.- Мею осталось не долго. Он уже превратился в жлоба. Хочет все сожрать в одиночку. Мы можем взять дело в свои руки, разделить доходы по- честному. Никто из ребят не останется в накладе.
- Вставай, Эул. Не хочу пачкаться.
- Его все равно прикончат!- эти слова, раненный произнес с неожиданным отчаянием в голосе.
- Рокс, тащите его в машину,- Вули криво усмехнулся.- У него сегодня будет трудная ночь. А ты Хек,- он посмотрел на сидевшего возле женщины, парня- блондина,- оставайся. Мею ты не интересен.
Двое крепких парней обошли Рика и, взяв сидевшего на полу Эула, грубо поволокли его к выходу из дома. Тот громко застонал, попытался встать, но его ноги разъезжались в стороны, стирали с дощатого пола пыль и грязь.
Один, из сидевших на полу мужчин- худой, с аккуратно постриженными усиками, в когда- то белых, а теперь грязно- серых брюках и такой- же грязной рубашке, глядя на Дика, произнес:
- Я здесь ни при чем! Я- гость.
- Расслабься, Чжун. Они из полиции. Тебя вернут обратно в психушку,- женщина сказала эти слова спокойным, размеренным голосом, словно речь шла о пустяках.
Она смотрела Дику в лицо- худая, с большими, светлыми глазами порядочной девочки, ее зеленая блузка расстегнулась и оголила правую плоскую грудь- маленькую, с большой родинкой у соска. Черная юбка задралась, открыв острые, мосластые колени.
- Ты- капитан,- сказала она.- Эти двое из твоего участка.
- Полицейские?- Чжун казалось не мог поверить своему счастью, как будто в лице полицейских он встретил своих, горячо любимых, родственников.- Это точно?
- Заткни пасть,- буркнул Дик.
- Точно,- женщина улыбнулась доброй, искренней улыбкой.- Здравствуйте, Дик Школа. Как здоровье вашей супруги? Жив ли еще ваш сынок?
Дик ударил ее стволом пистолета по лицу- голова женщины мотнулась назад, из разодранной правой ее щеки, показалась темная кровь.
- Падаль!
- Фуражки!- парень, который сидел рядом с костлявым Чжуном- лысый крепыш, в светлой футболке, с надписью «Доброе утро», и в черных брюках, буквально взвизгнул от радости, в его широкой улыбке, Рик увидел неровные, плохие зубы.- Фуражки! Везите меня к доктору Мубаю, я хочу к доктору Мубаю, где мои таблетки?- и он истерично заржал.
- Доктор Мубай уснул, Слук,- женщина улыбнулась Слуку теплой, материнской улыбкой.
- Да, он уснул. Без головы.
Рик слышал громкое сопение, стоявшего рядом с ним, молчавшего Гая.
- Зачем ты это сделала?- спросил женщину, Дик.
Рик увидел, как она смотрит на Дика с выражением какой- то неуместной теплоты на лице, ее большие, светлые глаза, словно говорили ему- «я приготовила тебе обед, дорогой, я весь день была хорошей девочкой».
- Ты не поймешь.
Находившиеся в комнате парни Коротышки Мея, хранили молчание.
Она повернула свою голову в сторону Рика и, взглянув на него, просто сказала ему:
- Надо слушаться.
- Что?
- Надо слушаться,- ее лицо вдруг дрогнуло, выражение спокойствия сломалось, отобразив мучение, глаза прищурились и она почти выкрикнула Рику.- Надо слушаться, иначе станешь как Абром Хлой! Как Абром Хлой!
- Что?- Рик почти не услышал собственный голос, горло сдавил колючий спазм.
- Как Абром Хлой! Будешь, будешь, будешь!...- ее голос сорвался на визг, из открытого рта по углам губ потекла блестящая слюна.- Они сделают то, что хотят! Нельзя не слушаться!
- Сука,- Дик надвинул свою шляпу на затылок.- Тебе конец, дрянь.
- И что ты сделаешь со мной?- молодая женщина снова изменилась в лице, смотрела на Дика милым, словно искренне добрым, взглядом.- Арестуешь? О, это так досадно- ехать с тобой в одной машине, и не иметь возможности приласкать тебя, милый. Я это умею.
Кайнс сказал:
- Их было девять. Этих пятеро, два трупа в прихожей, один в спальне. Кого- то не хватает.
- Кто с вами был еще?- спросил ее Дик.
- Он уже далеко,- девушка широко улыбалась, ее правая щека начала опухать, кровь ручейком стекала с подбородка на голую шею и грудь.- Фуражки проспали Живчика,- она рассмеялась кривя рот на правую сторону.- Живчик ушел.
- Надо осмотреть дом,- произнес Кайнс.
- В доме только эти,- ответил ему стоявший у двери, один из парней Мея- долговязый брюнет, одетый в черные брюки, кеды и белую футболку, он пожал своими крепкими плечами, мол, тебе надо- ты и смотри.
Кайнс с пистолетом в правой руке, мягко развернулся и вышел в коридор.
Рик, словно завороженный, смотрел на лицо сидевшей на полу, женщины, и спросил ее:
- Кого надо слушаться?
- Она чокнутая,- Дик сплюнул на пол.
- Ты знаешь, кого,- та перевела на Рика взгляд своих больших, светлых глаз.- Отдай им, то, что они хотят. Они устроят все так, что ты пожалеешь о своем упрямстве, кретин.
- О чем она говорит?- спросил его Дик.
- Не знаю.
- Проклятая сука, пудрит нам мозги,- Дик усмехнулся, его черные глаза, были похожи на два пистолетных ствола, глядящих из- под низких, кустистых бровей.- Жалеть будешь ты.
- Ты бы пожалел о своих словах, дорогой, если бы поближе со мной познакомился,- она опять улыбнулась Дику теплой улыбкой.- Как Абром Хлой. Он кричал про свою мамочку, плакал и просил. Он не мог говорить с заткнутым ртом, но я слышала каждое его слово! О, его глаза. Они говорили больше всяких слов. Он очень не хотел умирать. И у него были теплые, скользкие кишки,- она звонко рассмеялась, в ее глазах появились слезы.- Мамочка, моя мамочка, спаси меня! Помоги мне, моя мамочка!...
Дик молча поднял свою правую руку с пистолетом- грохнул выстрел. Голова говорившей, дернулась назад, во лбу женщины появилась темная, круглая точка, а из затылка на дощатую стену вылетели жидкие ошметки и брызги, она повалилась влево, на сидевшего рядом с ней, парня, и заливая его плечо и грудь своей кровью, уткнулась лицом ему в живот.
- Ты убил ее!- закричал парень, он казался сильно напуганным.- Ты убил!
Дик опустил пистолет вниз, сплюнул и, повернувшись к стоявшему у окна, парню Мея, произнес:
- Вечеринка окончена, ребята. Этих я забираю.
- Но уговор был другим,- спокойно сказал ему тот, что стоял у двери в спальню.- Мею это не понравится.
- Дело сделано. Мы вас не видели. Уезжайте. С остальными мы разберемся,- Дик стоял широко расставив ноги, из ствола его пистолета все еще тянулся дымок.
И тут грохнул выстрел- в комнате за стеной, и сразу после него, второй.
Рик, словно очнувшись ото сна, бросился в коридор. Следом за ним Гай.
Дверь ведущая во вторую спальню была открыта настежь, здесь пахло пороховым дымом. Полумрак комнаты дрожал от света электрического фонаря в руке Гая. Рик сразу увидел чьи- то ноги, торчащие из- за двери, возле большого, старинного шкафа и, перескочив через них, оказался в комнате.
Человек, лежавший у шкафа был мертв, рядом с ним валялся блестящий пистолет. Он смотрел в потолок уцелевшим глазом, второго у него не осталось- пуля разнесла ему левую часть черепа. Кровь под его головой блестела черной лужей.
