Макс отвесил шутливый поклон.
– Разумеется, я отвалю. Разве посмею я, жалкий смертный, стать на пути нашей божественной Каролины?
Послышались первые смешки, кто-то из дружков кузенов Нейтов присвистнул. Нынешняя подружка Макса, блондиночка с пышным бюстом и хорошеньким личиком, тут же прилипла к нему, словно заявляя права на свою собственность.
– Дорогой, пойдем отсюда, – капризно протянула она. – Ты ведь уже записался.
Он отстранил ее небрежным жестом и скрестил руки на груди.
– Подожди, Дженни. Я хочу пожелать удачи нашей несравненной принцессе.
Дженни смерила меня злобным взглядом и тут же прильнула к плечу Макса.
– Хорошо, милый.
Дорогой, милый… Ему самому не противно это сюсюканье на публику? Все мысли о том, что нужно сохранять хладнокровие, не отвечать на провокации и не нарываться на снятие баллов, разом вылетели из головы. Я повернулась к Максу и тоже скрестила руки на груди, отзеркаливая его позу. Прищурилась и надменно процедила:
– Ну, приступай.
Кажется, он растерялся.
– К чему?
– К пожеланиям удачи. Кажется, ты ясно выразил свое намерение. Я жду.
– Да пошла ты! – взвизгнула Дженни. – Тоже мне, отыскалась здесь королева!
Но Макс не обратил на ее слова ни малейшего внимания. С легкостью освободившись от ее объятий, он сделал шаг в мою сторону и спросил обманчиво спокойным тоном:
– Значит, хочешь, чтобы я пожелал тебе удачи? Хм, и как бы мне это сделать, чтобы наверняка сработало?
Внутреннее чутье прямо-таки вопило о том, что ничем хорошим это не закончится, что нужно сворачивать разговор и уходить, пока не поздно, но когда это я прислушивалась к здравому смыслу? Упрямство, как говаривала давным-давно моя няня, родилось раньше меня. Поэтому я только вздернула подбородок повыше и насмешливо ответила:
– Мне-то почем знать? Твоя идея – твое и воплощение.
– Вот как? Даешь мне карт-бланш? Насколько я знаю, поцелуй на удачу, например, действенное средство. Срабатывает в девяти случаях из десяти. Или, наоборот, не срабатывает? Не помню. Проверим?
Что? Он же не всерьез, правда? Не собирался же он действительно поцеловать меня при всех!
– Ма-а-а-а-акс! – возмущенно пискнула Дженни, но ее голосок потонул в свисте и улюлюканье.
– Я убью тебя, Нейт! – выкрикнул Дилан.
Максимилиан насмешливо улыбнулся.
– Кажется, твоему верному рыцарю такой способ не нравится. А мне, пожалуй, он кажется все более привлекательным.
И сделал еще один шаг ко мне.
С трудом сохраняя невозмутимость, я, вместо того, чтобы отшатнуться, улыбнулась как можно шире и пообещала:
– Укушу.
– Не испугала.
Но дотронуться до меня он не успел. Дилан вылетел вперед и резко толкнул его в плечо.
– Я не шучу, Нейт. Не смей к ней прикасаться!
– Не то что? – скучающим тоном протянул Макс, отряхивая рукав, будто прикосновение оставило на нем след. – Ах, да, ты грозился меня убить. Интересно, с чего бы вдруг такая ярость? Не потому ли, что наша принцесса не позволяет тебе прикасаться к ней?
Дилан побагровел, окрасилась неровными алыми пятнами шея, запылали уши.
– Все, Нейт, ты труп!
– Что здесь происходит? – раздался в наступившей тишине саркастический голос. – Бесплатное представление? Или кто-нибудь догадался продавать билеты?
Не-е-ет! Я мысленно застонала и зажмурилась на мгновение.
– Все в порядке, профессор! – тут же бодро отрапортовал Дилан.
Если ректора Миннеус все без исключения студенты уважали, то профессора Гворда откровенно побаивались. Преподаватель основ элементарных преобразований отличался желчным нравом и ехидством и не раз доводил до слез особо впечатлительных младшекурсниц. Парадоксально, но те же самые младшекурсницы старательно прихорашивались перед его лекциями и изрисовывали конспекты сердечками. Хотя, конечно, никто не стал бы отрицать, что профессор Гворд хорош собой: высокий широкоплечий блондин с пронзительно-синими глазами. Возможно, и я, попав на первый курс, не избежала бы всеобщего повального увлечения, вот только мое сердце на тот момент было уже даже не занято, а разбито.
– Да? А мне показалось, Стрен, что вы на пару с Нейтом собирались развлечь публику банальнейшим мордобоем. Так я ошибся?
– Ошиблись, профессор.
– А вы что скажете, Нейт?
– Присоединюсь к Стрену, профессор. Ничего серьезного. У нас возникло маленькое недоразумение, но мы уже все выяснили.
– Вот как? Ну, в следующий раз при возникновении подобного крохотного недоразумения не сочтите за труд, воспользуйтесь моей подсказкой о продаже билетов и пополните бюджет Академии. Хоть какая-то польза от вас будет. А сейчас – свободны.
И не успела я обрадоваться, что, кажется, ситуация обошлась без последствий, как он добавил:
– Да, чуть не забыл. По минус десять баллов и отработка.
Смолчать я не смогла.
– Простите, профессор, это моя вина. Дилан не при чем.
Гворд резко повернулся ко мне.
– Вот как? Это вы подговорили Стрена наброситься на Нейта с кулаками, Дейн?
– Нет, профессор, но…
Я растерялась. Как объяснить, что Дилан просто вступился за меня? В пересказе насмешки Макса казались не такими обидными, скорее забавными. А повторять ту фразу, что так взбесила Дилана, мне ужасно не хотелось, хотя в ней не было ни слова правды.
– Но? Я жду, Дейн. Не отнимайте мое время.
Я впилась ногтями в ладони, задержала на миг дыхание и выпалила:
– На самом деле это я поссорилась с Нейтом, профессор.
– Значит, зрение меня подвело, и это вы собирались подраться с Нейтом? Хм, в таком случае я даже жалею, что вмешался. Уверен, зрелище получилось бы незабываемым. Я был лучшего мнения о ваших умственных способностях, Дейн.
Со всех сторон послышались смешки. Матильда смотрела на меня с сочувствием, а Дилан почему-то отводил взгляд.
– Минус пять баллов, Дейн. Думаю, не стоит пояснять, за что именно. Кто-то еще желает высказаться?
Профессор обвел взглядом притихшую толпу, удовлетворенно кивнул и величественно удалился.
– Зря ты вмешалась, – негромко заметила Матильда. – Теперь Дилан обидится.
– На что? – не поняла Тесса. – Кара же хотела помочь!
Вы втроем устроились в пустой аудитории, я и Тесса – прямо на партах, Матильда – на стуле у окна.
– Мужчины, – назидательно заметила достойная внучка многоопытной бабушки-гномки, – не любят, когда женщины за них заступаются, да еще прилюдно. Им кажется, что они в таких случаях выглядят слабыми. Не всегда, конечно, – подумав, добавила она, – но исключения редки, и это не наш вариант. Дилан точно обидится.
– Очередная мудрость бабули Брунхильды? – немного насмешливо спросила Тесса.
Матильда подмигнула.
– А то! Бабуля в жизни разбирается, и в мужчинах тоже. Она уверяет, что нет разницы, какой они расы: люди, гномы, перевертыши, да хоть эльфы из Пресветлого леса. Все одинаковые.
Я же кисло подумала, что мне тоже не помешала бы такая советчица, как бабуля Матильды. Может, тогда я бы не совершила ошибку. Ту самую, непоправимую, три с половиной года назад перевернувшую мою жизнь. Ошибку, исправить которую у меня никак не получалось.
***
ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ГОДА НАЗАД
Приморский город утопал в цветах. Их аромат смешивался с соленым запахом, приносимым легким бризом, кружил голову. Белокаменная набережная казалась раскаленной, отдыхающие скрывались от полуденного зноя в многочисленных кафе и в тенистых аллеях парка рядом с весело журчащими фонтанчиками. Я в том году поступила в Асторскую Магическую Академию и впервые в жизни отравилась на курорт в сопровождении одного только старшего брата. Родители сочли, что оба их ребенка уже достаточно взрослые, чтобы отпустить их отдыхать без присмотра.
Альберт, мой брат, учебу уже закончил и поступил на службу в Королевскую канцелярию. Возиться с «мелочью», как он снисходительно называл меня, ему не хотелось, куда сильнее вчерашнего студента влекли веселые разношерстные компании, в которые брать младших сестер не стал бы ни один благоразумный человек. Нравы в них царили весьма вольные, и Ал порой возвращался в номер даже не на рассвете, а к тому моменту, как подавали завтрак. Брат небрежно кивал мне в знак приветствия, на ходу проглатывал бутерброд, запивал его прохладным апельсиновым соком и направлялся в свою спальню – отсыпаться до вечера. Я же, предоставленная самой себе, не жаловалась. Гуляла по городу, обедала в уютных ресторанчиках в увитых плющом беседках, подолгу сидела на прогретых солнцем валунах у моря и бездумно глядела на бушующие волны. Вот там-то, на берегу, я и встретилась с ним. С Максимилианом дан Нейтом. С сыном злейшего отцовского врага. Только тогда я понятия не имела, кто он такой.
– Здесь безлюдно, – заметил он, присаживаясь на огромный плоский камень рядом со мной.
Я скосила взгляд, чтобы получше рассмотреть нарушившего мое уединение юношу. На вид примерно мой ровесник. Высокий, стройный, широкоплечий. Темные волосы взлохмачены ветром, серые глаза задорно блестят. Прямой нос, высокие скулы, гладкая смуглая кожа. Красавчик. Прежде я всегда старалась держаться от таких подальше, полагая их самовлюбленными павлинами, и сейчас тоже собиралась ответить резко, но тут незнакомец улыбнулся, и грубые слова замерли у меня на губах. Против этой бесшабашной мальчишеской улыбки, веселой и искренней, от которой на левой щеке появлялась трогательная ямочка, я оказалась бессильна.
– Уже нет. Не безлюдно, ведь здесь есть мы.
– Логично, – согласился он и вытянул длинные ноги. – Мне нравится, как это звучит: «мы». Кстати, меня зовут Макс.
– Кара.
Вот так все и началось. И закрутилось, закружило в безумном танце, лишило разума. Уже к вечеру я чувствовала себя влюбленной по уши. Мы вместе провели весь день и никак не могли расстаться. Держались за руки и обещали друг другу встретиться утром на нашем месте, но не представляли, как пережить целую ночь. Такую короткую южную ночь, казавшуюся нескончаемой. Смешно сказать, но в тот вечер мы даже не обменялись прощальным поцелуем. Только в глаза заглядывали и переспрашивали:
– Придешь? Точно придешь?
Той ночью мне никак не удавалось уснуть, и я лежала в постели, слушая шелест волн, наползавших на гальку пляжа под окном, и чудился мне в нем знакомый шепот, повторявший мое имя.
Разумеется, мы встретились утром. И следующим утром тоже. И бродили по городу, прятались от солнца под полосатыми тентами кафе, ели разноцветные шарики мороженого из одной вазочки: это казалось таким интимным, таким личным – делиться своей порцией. Сидели, сбросив обувь, на бортике фонтана, болтая в воде босыми ногами. Шли, обнявшись, по самой кромке моря, и волны накатывали и обдавали нас брызгами. Говорили обо всем на свете и поражались тому, как много у нас общего. А вечером устроились на скамейке в парке и молчали, любуясь крупными южными звездами на чернильном бархате небе. Стрекотали цикады, в воздухе разливался нежный аромат магнолий. Тревожно сжималось сердце в предвкушении чего-то дивного, необычного, того, что изменит мою жизнь. И предчувствие меня не обмануло. Жизнь действительно изменилось, вот только совсем не так, как я могла себе представить.
– Кара…
Губы Макса прикоснулись к моим робко, почти невесомо. Наш первый поцелуй получился целомудренным, а вот второй… и третий… о, вот они были жаркими, и страстными, и сводящими с ума, и…
И все разбилось вдребезги от громкого негодующего окрика:
– Каролина!
Я не сразу поняла, что это брат зовет меня. Все еще находясь во власти сладкого головокружительного чувства, открыла глаза и перевела помутневший взгляд с лица Макса на застывшую у нашей скамьи темную фигуру.
– Каролина, – ледяным тоном повторил Альберт, – немедленно отправляйся в гостиницу! Завтра мы уезжаем!
Он шагнул в круг желтоватого фонарного света, и я поразилась тому, как исказилось от бешенства его лицо. Поразилась, растерялась и испугалась.
– Ал, – забормотала едва слышно, – но почему? Что прои…
– Немедленно, я сказал! – резко оборвал меня он.
Макс, не разжимая объятий, буркнул:
– Свали, Дейн.
– Вы знакомы? – удивилась я.
– Лучше бы не были! – огрызнулся Альберт. – Убрал от нее свои грязные лапы!
– А если не уберу, то что?
Я в замешательстве переводила взгляд с Макса на Альберта и обратно. Оба они казались мне сейчас незнакомцами. Подобравшиеся, настороженные, словно присматривающиеся друг к другу бойцовые псы.
– Не надо!
Мои слова предпочли не расслышать. Макс медленно отпустил меня и поднялся, процедил с издевкой:
– Так что ты мне сделаешь, Дейн?
– Каролина! Ты идешь в номер!
– Она остается, ясно?
– Эй! – возмутилась я. – Вообще-то, я уже взрослая, и могу сама принимать решения!
– Ты – безмозглая соплячка! – выпалил Альберт.
Он никогда не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне, и я от неожиданности опешила и не нашлась с ответом.
– Возьми свои слова обратно! – тут же потребовал Макс.
– И не подумаю! Мне виднее, как разговаривать с собственной сестрой! А ты шел бы отсюда, Нейт!
Макс скрестил руки на груди и стал так, чтобы закрыть меня от разъяренного брата.
– И не подумаю. Уберешься ты, Дейн.
– Значит, так?
Из-за спины Макса мне плохо было видно, что происходит. Я заметила лишь метнувшуюся тень, услышала сдавленный крик, а в следующее мгновение Альберт отлетел в сторону, но тут же вскочил и опять бросился на противника. И сразу же раздался свист, от которого заложило уши.
Разумеется, патруль появился моментально, через мгновение после того, как сработали сигнальные чары. Драчунов расцепили и потащили в отделение, куда направилась и я, только своим ходом. Внутрь меня никто не пустил, и пришлось устраиваться на скамье напротив входа. О том, чтобы вернуться в гостиницу, я даже не думала. То и дело вскакивала, прохаживалась взад-вперед, снова опускалась на скамейку и сидела, ссутулившись. И не выпускала из виду крыльцо, внимательно всматриваясь в каждого выходящего.
Прошло, как мне показалось, несколько часов, прежде чем двери распахнулись, выпуская Альберта. Я опять вскочила, сделала пару шагов ему навстречу и замерла. Но брат уже заметил меня и сам направился ко мне.
– Идем!
Он крепко, до боли, схватил меня за руку повыше локтя и потащил за собой. Я не упиралась в надежде, что моя покорность смягчит его.
– Скажи, что там было? Все обошлось?
– Обошлось, – зло выплюнул он. – Отделался внушением и штрафом.
– А… а Макс?
Брат остановился так резко, так сильно дернул меня за руку, что я непроизвольно охнула.
– Так вот что тебя интересует! Предательница! Безмозглая дрянь!
От обиды перехватило горло.
– За что, Ал? Что я сделала?
– Спуталась с дан Нейтом, вот что! Сделаешь вид, что впервые слышишь эту фамилию?
Я помотала головой.
– Нет, конечно, нет. Но я понятия не имела, что Макс из этой семьи!
– Ма-а-акс, – насмешливо протянул Альберт, передразнивая меня, – Ма-а-акс, между прочим, сынок самого Теодора, наследник клана.
Я сдавленно ахнула.
– И он, несомненно, прекрасно знал, кто ты такая, – безжалостно припечатал брат. – Вот уж не думал, что моя родная сестрица – идиотка, которая поведется на первые же попавшиеся штаны.
– И вовсе я не…
Он захохотал, вот только горьким был этот смех.
– Ты не – что? Я сам видел вас там, в парке. Лучше бы ослеп! Хорошо, что родители не знаю, как ведет себя их невинная белокурая крошка Каролина.
– Разумеется, я отвалю. Разве посмею я, жалкий смертный, стать на пути нашей божественной Каролины?
Послышались первые смешки, кто-то из дружков кузенов Нейтов присвистнул. Нынешняя подружка Макса, блондиночка с пышным бюстом и хорошеньким личиком, тут же прилипла к нему, словно заявляя права на свою собственность.
– Дорогой, пойдем отсюда, – капризно протянула она. – Ты ведь уже записался.
Он отстранил ее небрежным жестом и скрестил руки на груди.
– Подожди, Дженни. Я хочу пожелать удачи нашей несравненной принцессе.
Дженни смерила меня злобным взглядом и тут же прильнула к плечу Макса.
– Хорошо, милый.
Дорогой, милый… Ему самому не противно это сюсюканье на публику? Все мысли о том, что нужно сохранять хладнокровие, не отвечать на провокации и не нарываться на снятие баллов, разом вылетели из головы. Я повернулась к Максу и тоже скрестила руки на груди, отзеркаливая его позу. Прищурилась и надменно процедила:
– Ну, приступай.
Кажется, он растерялся.
– К чему?
– К пожеланиям удачи. Кажется, ты ясно выразил свое намерение. Я жду.
– Да пошла ты! – взвизгнула Дженни. – Тоже мне, отыскалась здесь королева!
Но Макс не обратил на ее слова ни малейшего внимания. С легкостью освободившись от ее объятий, он сделал шаг в мою сторону и спросил обманчиво спокойным тоном:
– Значит, хочешь, чтобы я пожелал тебе удачи? Хм, и как бы мне это сделать, чтобы наверняка сработало?
Внутреннее чутье прямо-таки вопило о том, что ничем хорошим это не закончится, что нужно сворачивать разговор и уходить, пока не поздно, но когда это я прислушивалась к здравому смыслу? Упрямство, как говаривала давным-давно моя няня, родилось раньше меня. Поэтому я только вздернула подбородок повыше и насмешливо ответила:
– Мне-то почем знать? Твоя идея – твое и воплощение.
– Вот как? Даешь мне карт-бланш? Насколько я знаю, поцелуй на удачу, например, действенное средство. Срабатывает в девяти случаях из десяти. Или, наоборот, не срабатывает? Не помню. Проверим?
Что? Он же не всерьез, правда? Не собирался же он действительно поцеловать меня при всех!
– Ма-а-а-а-акс! – возмущенно пискнула Дженни, но ее голосок потонул в свисте и улюлюканье.
– Я убью тебя, Нейт! – выкрикнул Дилан.
Максимилиан насмешливо улыбнулся.
– Кажется, твоему верному рыцарю такой способ не нравится. А мне, пожалуй, он кажется все более привлекательным.
И сделал еще один шаг ко мне.
С трудом сохраняя невозмутимость, я, вместо того, чтобы отшатнуться, улыбнулась как можно шире и пообещала:
– Укушу.
– Не испугала.
Но дотронуться до меня он не успел. Дилан вылетел вперед и резко толкнул его в плечо.
– Я не шучу, Нейт. Не смей к ней прикасаться!
– Не то что? – скучающим тоном протянул Макс, отряхивая рукав, будто прикосновение оставило на нем след. – Ах, да, ты грозился меня убить. Интересно, с чего бы вдруг такая ярость? Не потому ли, что наша принцесса не позволяет тебе прикасаться к ней?
Дилан побагровел, окрасилась неровными алыми пятнами шея, запылали уши.
– Все, Нейт, ты труп!
– Что здесь происходит? – раздался в наступившей тишине саркастический голос. – Бесплатное представление? Или кто-нибудь догадался продавать билеты?
Не-е-ет! Я мысленно застонала и зажмурилась на мгновение.
– Все в порядке, профессор! – тут же бодро отрапортовал Дилан.
Если ректора Миннеус все без исключения студенты уважали, то профессора Гворда откровенно побаивались. Преподаватель основ элементарных преобразований отличался желчным нравом и ехидством и не раз доводил до слез особо впечатлительных младшекурсниц. Парадоксально, но те же самые младшекурсницы старательно прихорашивались перед его лекциями и изрисовывали конспекты сердечками. Хотя, конечно, никто не стал бы отрицать, что профессор Гворд хорош собой: высокий широкоплечий блондин с пронзительно-синими глазами. Возможно, и я, попав на первый курс, не избежала бы всеобщего повального увлечения, вот только мое сердце на тот момент было уже даже не занято, а разбито.
– Да? А мне показалось, Стрен, что вы на пару с Нейтом собирались развлечь публику банальнейшим мордобоем. Так я ошибся?
– Ошиблись, профессор.
– А вы что скажете, Нейт?
– Присоединюсь к Стрену, профессор. Ничего серьезного. У нас возникло маленькое недоразумение, но мы уже все выяснили.
– Вот как? Ну, в следующий раз при возникновении подобного крохотного недоразумения не сочтите за труд, воспользуйтесь моей подсказкой о продаже билетов и пополните бюджет Академии. Хоть какая-то польза от вас будет. А сейчас – свободны.
И не успела я обрадоваться, что, кажется, ситуация обошлась без последствий, как он добавил:
– Да, чуть не забыл. По минус десять баллов и отработка.
Смолчать я не смогла.
– Простите, профессор, это моя вина. Дилан не при чем.
Гворд резко повернулся ко мне.
– Вот как? Это вы подговорили Стрена наброситься на Нейта с кулаками, Дейн?
– Нет, профессор, но…
Я растерялась. Как объяснить, что Дилан просто вступился за меня? В пересказе насмешки Макса казались не такими обидными, скорее забавными. А повторять ту фразу, что так взбесила Дилана, мне ужасно не хотелось, хотя в ней не было ни слова правды.
– Но? Я жду, Дейн. Не отнимайте мое время.
Я впилась ногтями в ладони, задержала на миг дыхание и выпалила:
– На самом деле это я поссорилась с Нейтом, профессор.
– Значит, зрение меня подвело, и это вы собирались подраться с Нейтом? Хм, в таком случае я даже жалею, что вмешался. Уверен, зрелище получилось бы незабываемым. Я был лучшего мнения о ваших умственных способностях, Дейн.
Со всех сторон послышались смешки. Матильда смотрела на меня с сочувствием, а Дилан почему-то отводил взгляд.
– Минус пять баллов, Дейн. Думаю, не стоит пояснять, за что именно. Кто-то еще желает высказаться?
Профессор обвел взглядом притихшую толпу, удовлетворенно кивнул и величественно удалился.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Зря ты вмешалась, – негромко заметила Матильда. – Теперь Дилан обидится.
– На что? – не поняла Тесса. – Кара же хотела помочь!
Вы втроем устроились в пустой аудитории, я и Тесса – прямо на партах, Матильда – на стуле у окна.
– Мужчины, – назидательно заметила достойная внучка многоопытной бабушки-гномки, – не любят, когда женщины за них заступаются, да еще прилюдно. Им кажется, что они в таких случаях выглядят слабыми. Не всегда, конечно, – подумав, добавила она, – но исключения редки, и это не наш вариант. Дилан точно обидится.
– Очередная мудрость бабули Брунхильды? – немного насмешливо спросила Тесса.
Матильда подмигнула.
– А то! Бабуля в жизни разбирается, и в мужчинах тоже. Она уверяет, что нет разницы, какой они расы: люди, гномы, перевертыши, да хоть эльфы из Пресветлого леса. Все одинаковые.
Я же кисло подумала, что мне тоже не помешала бы такая советчица, как бабуля Матильды. Может, тогда я бы не совершила ошибку. Ту самую, непоправимую, три с половиной года назад перевернувшую мою жизнь. Ошибку, исправить которую у меня никак не получалось.
***
ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ГОДА НАЗАД
Приморский город утопал в цветах. Их аромат смешивался с соленым запахом, приносимым легким бризом, кружил голову. Белокаменная набережная казалась раскаленной, отдыхающие скрывались от полуденного зноя в многочисленных кафе и в тенистых аллеях парка рядом с весело журчащими фонтанчиками. Я в том году поступила в Асторскую Магическую Академию и впервые в жизни отравилась на курорт в сопровождении одного только старшего брата. Родители сочли, что оба их ребенка уже достаточно взрослые, чтобы отпустить их отдыхать без присмотра.
Альберт, мой брат, учебу уже закончил и поступил на службу в Королевскую канцелярию. Возиться с «мелочью», как он снисходительно называл меня, ему не хотелось, куда сильнее вчерашнего студента влекли веселые разношерстные компании, в которые брать младших сестер не стал бы ни один благоразумный человек. Нравы в них царили весьма вольные, и Ал порой возвращался в номер даже не на рассвете, а к тому моменту, как подавали завтрак. Брат небрежно кивал мне в знак приветствия, на ходу проглатывал бутерброд, запивал его прохладным апельсиновым соком и направлялся в свою спальню – отсыпаться до вечера. Я же, предоставленная самой себе, не жаловалась. Гуляла по городу, обедала в уютных ресторанчиках в увитых плющом беседках, подолгу сидела на прогретых солнцем валунах у моря и бездумно глядела на бушующие волны. Вот там-то, на берегу, я и встретилась с ним. С Максимилианом дан Нейтом. С сыном злейшего отцовского врага. Только тогда я понятия не имела, кто он такой.
– Здесь безлюдно, – заметил он, присаживаясь на огромный плоский камень рядом со мной.
Я скосила взгляд, чтобы получше рассмотреть нарушившего мое уединение юношу. На вид примерно мой ровесник. Высокий, стройный, широкоплечий. Темные волосы взлохмачены ветром, серые глаза задорно блестят. Прямой нос, высокие скулы, гладкая смуглая кожа. Красавчик. Прежде я всегда старалась держаться от таких подальше, полагая их самовлюбленными павлинами, и сейчас тоже собиралась ответить резко, но тут незнакомец улыбнулся, и грубые слова замерли у меня на губах. Против этой бесшабашной мальчишеской улыбки, веселой и искренней, от которой на левой щеке появлялась трогательная ямочка, я оказалась бессильна.
– Уже нет. Не безлюдно, ведь здесь есть мы.
– Логично, – согласился он и вытянул длинные ноги. – Мне нравится, как это звучит: «мы». Кстати, меня зовут Макс.
– Кара.
Вот так все и началось. И закрутилось, закружило в безумном танце, лишило разума. Уже к вечеру я чувствовала себя влюбленной по уши. Мы вместе провели весь день и никак не могли расстаться. Держались за руки и обещали друг другу встретиться утром на нашем месте, но не представляли, как пережить целую ночь. Такую короткую южную ночь, казавшуюся нескончаемой. Смешно сказать, но в тот вечер мы даже не обменялись прощальным поцелуем. Только в глаза заглядывали и переспрашивали:
– Придешь? Точно придешь?
Той ночью мне никак не удавалось уснуть, и я лежала в постели, слушая шелест волн, наползавших на гальку пляжа под окном, и чудился мне в нем знакомый шепот, повторявший мое имя.
Разумеется, мы встретились утром. И следующим утром тоже. И бродили по городу, прятались от солнца под полосатыми тентами кафе, ели разноцветные шарики мороженого из одной вазочки: это казалось таким интимным, таким личным – делиться своей порцией. Сидели, сбросив обувь, на бортике фонтана, болтая в воде босыми ногами. Шли, обнявшись, по самой кромке моря, и волны накатывали и обдавали нас брызгами. Говорили обо всем на свете и поражались тому, как много у нас общего. А вечером устроились на скамейке в парке и молчали, любуясь крупными южными звездами на чернильном бархате небе. Стрекотали цикады, в воздухе разливался нежный аромат магнолий. Тревожно сжималось сердце в предвкушении чего-то дивного, необычного, того, что изменит мою жизнь. И предчувствие меня не обмануло. Жизнь действительно изменилось, вот только совсем не так, как я могла себе представить.
– Кара…
Губы Макса прикоснулись к моим робко, почти невесомо. Наш первый поцелуй получился целомудренным, а вот второй… и третий… о, вот они были жаркими, и страстными, и сводящими с ума, и…
И все разбилось вдребезги от громкого негодующего окрика:
– Каролина!
Я не сразу поняла, что это брат зовет меня. Все еще находясь во власти сладкого головокружительного чувства, открыла глаза и перевела помутневший взгляд с лица Макса на застывшую у нашей скамьи темную фигуру.
– Каролина, – ледяным тоном повторил Альберт, – немедленно отправляйся в гостиницу! Завтра мы уезжаем!
Он шагнул в круг желтоватого фонарного света, и я поразилась тому, как исказилось от бешенства его лицо. Поразилась, растерялась и испугалась.
– Ал, – забормотала едва слышно, – но почему? Что прои…
– Немедленно, я сказал! – резко оборвал меня он.
Макс, не разжимая объятий, буркнул:
– Свали, Дейн.
– Вы знакомы? – удивилась я.
– Лучше бы не были! – огрызнулся Альберт. – Убрал от нее свои грязные лапы!
– А если не уберу, то что?
Я в замешательстве переводила взгляд с Макса на Альберта и обратно. Оба они казались мне сейчас незнакомцами. Подобравшиеся, настороженные, словно присматривающиеся друг к другу бойцовые псы.
– Не надо!
Мои слова предпочли не расслышать. Макс медленно отпустил меня и поднялся, процедил с издевкой:
– Так что ты мне сделаешь, Дейн?
– Каролина! Ты идешь в номер!
– Она остается, ясно?
– Эй! – возмутилась я. – Вообще-то, я уже взрослая, и могу сама принимать решения!
– Ты – безмозглая соплячка! – выпалил Альберт.
Он никогда не позволял себе разговаривать со мной в таком тоне, и я от неожиданности опешила и не нашлась с ответом.
– Возьми свои слова обратно! – тут же потребовал Макс.
– И не подумаю! Мне виднее, как разговаривать с собственной сестрой! А ты шел бы отсюда, Нейт!
Макс скрестил руки на груди и стал так, чтобы закрыть меня от разъяренного брата.
– И не подумаю. Уберешься ты, Дейн.
– Значит, так?
Из-за спины Макса мне плохо было видно, что происходит. Я заметила лишь метнувшуюся тень, услышала сдавленный крик, а в следующее мгновение Альберт отлетел в сторону, но тут же вскочил и опять бросился на противника. И сразу же раздался свист, от которого заложило уши.
Разумеется, патруль появился моментально, через мгновение после того, как сработали сигнальные чары. Драчунов расцепили и потащили в отделение, куда направилась и я, только своим ходом. Внутрь меня никто не пустил, и пришлось устраиваться на скамье напротив входа. О том, чтобы вернуться в гостиницу, я даже не думала. То и дело вскакивала, прохаживалась взад-вперед, снова опускалась на скамейку и сидела, ссутулившись. И не выпускала из виду крыльцо, внимательно всматриваясь в каждого выходящего.
Прошло, как мне показалось, несколько часов, прежде чем двери распахнулись, выпуская Альберта. Я опять вскочила, сделала пару шагов ему навстречу и замерла. Но брат уже заметил меня и сам направился ко мне.
– Идем!
Он крепко, до боли, схватил меня за руку повыше локтя и потащил за собой. Я не упиралась в надежде, что моя покорность смягчит его.
– Скажи, что там было? Все обошлось?
– Обошлось, – зло выплюнул он. – Отделался внушением и штрафом.
– А… а Макс?
Брат остановился так резко, так сильно дернул меня за руку, что я непроизвольно охнула.
– Так вот что тебя интересует! Предательница! Безмозглая дрянь!
От обиды перехватило горло.
– За что, Ал? Что я сделала?
– Спуталась с дан Нейтом, вот что! Сделаешь вид, что впервые слышишь эту фамилию?
Я помотала головой.
– Нет, конечно, нет. Но я понятия не имела, что Макс из этой семьи!
– Ма-а-акс, – насмешливо протянул Альберт, передразнивая меня, – Ма-а-акс, между прочим, сынок самого Теодора, наследник клана.
Я сдавленно ахнула.
– И он, несомненно, прекрасно знал, кто ты такая, – безжалостно припечатал брат. – Вот уж не думал, что моя родная сестрица – идиотка, которая поведется на первые же попавшиеся штаны.
– И вовсе я не…
Он захохотал, вот только горьким был этот смех.
– Ты не – что? Я сам видел вас там, в парке. Лучше бы ослеп! Хорошо, что родители не знаю, как ведет себя их невинная белокурая крошка Каролина.
