- Кто говорит, сэр?
Вот этот вопрос меня очень интересовал. Андерсу просто показался подозрительным долгий перерыв в свиданиях или же кто-то из обитательниц барака наушничает ему?
Его ответ подтвердил мои худшие подозрения.
- Ты почти ничего не ешь, в последние дни постоянно грустишь, Грен уже давно не навещал тебя. Выводы сделать несложно.
О том, что Марк давно не приезжал, начальник колонии знал и сам, а вот о моем состоянии ему определенно кто-то докладывал. Следовало быть осторожной.
- У Марка очень много дел в столице, сэр. Он пока никак не может вырваться ко мне. Конечно же, я грущу без него.
- Повезло королевскому магу, - хохотнул Андерс. - Я бы тоже хотел, чтобы моя баба заболевала только от тоски по мне. Надеюсь, Марк Грен оценит такую любовь и вскоре порадует нас своим визитом.
Намек был более чем ясен. Если Марк не появится в ближайшие дни, начальник уверится в своих подозрениях, и тогда мне будет неоткуда ждать помощи. На сей раз он не решился тронуть меня, но долго ждать не станет. Вернувшись в барак, я спросила у Мышки:
- Не знаешь, кто из наших бегает с доносами к Андерсу?
Подруга тревожно осмотрелась по сторонам, удостоверяясь, что никто не подслушивает, и покачала головой.
- Не знаю. Но обязательно выясню.
А потом, подумав, добавила:
- Странно все это. На тебя ведь обычно не доносят. И связываться боятся.
Она была права. Когда я только очутилась в лагере, желающих проучить "гордячку" и "богачку" нашлось немало, вот только Лютый мигом доходчиво пояснил им всем, что от меня лучше держаться подальше.
- Чтобы вы знали, шелупонь, - презрительно кривя губы, выговаривал он, - это за вас, нищету беспросветную, вступиться некому. А из-за этой вот дамочки и расследование затеять могут. Так что лапы свои к ней не тянуть.
С тех пор меня и прозвали Дамочкой. Открыто не пакостили, но злые и ненавидящие взгляды я замечала всегда. Со временем я привыкла, а затем к злости и ненависти добавилось невольное уважение.
- Они думали, ты будешь плакать и жаловаться, - пояснила мне Мышка. - А ты ведешь себя так, как даже мало кто из них поначалу вел. Ты сильная, Дамочка, а силу здесь уважают.
Лютый предупредил об одном - я не должна нарушать лагерные правила и сама лезть на рожон.
- Без обид, мужик, - сказал он Двину. - На моей территории главный я, а надо мной - только Андерс. Даже боги здесь на третьем месте. Не будет твоя протеже подчиняться нашим порядкам - выпорю, чтобы неповадно было.
Двин, пересказывая мне этот разговор, возмущался, а я не могла не признать правоту Лютого.
А вот теперь оказывается, что кто-то бегает к самому Андерсу, причем с докладами даже не о моих прегрешениях против правил, а о моем настроении. И это не могло не тревожить меня.
Двин приехал на следующий день. Взял меня за руки, заглянул в глаза, заботливо спросил:
- Ну как ты?
- Плохо, - впервые за все время нахождения в лагере честно ответила я. - Двин, пора выбираться отсюда.
- Что-то произошло? - встревожился друг.
- Пока нет, но скоро может случиться.
Я была вынуждена рассказать ему обо всем: о домогательствах Андерса, о том, как я выдала Марка за своего любовника, как начальник лагеря заподозрил, что Марк больше не приедет. Умолчала лишь о страстных поцелуях и о том, что снова, как в юности, потеряла голову. Пока я говорила, Двин хмурился, качал головой, но не перебивал мой рассказ. И лишь когда я закончила, сказал:
- Дело плохо. Ты ведь понимаешь, что быстро перевести тебя в какую-нибудь Обитель не получится? Даже если я задействую все связи, это все равно займет никак не меньше двух недель. И информация может просочиться.
Я закрыла лицо руками.
- Я уже не знаю, чего боюсь больше: очередного нападения или похоти Андерса. К тому же я уверена, что просто так он от меня не отстанет. Если бы ты видел, Двин, что делает Лютый с надоевшими ему любовницами! Он превращает их просто в куски мяса. Вряд ли начальник лагеря будет ко мне добрее.
- Тиа, успокойся, - Двин погладил меня по спине. - Я сделаю все, что в моих силах. Возможно, Андерс за эти две недели ничего не предпримет. Ну или же... Не сразу ведь он примется издеваться над тобой, ведь так? Кому нужна искалеченная любовница?
Я в ужасе отшатнулась от друга. Как мог он говорить столь ужасные вещи таким спокойным голосом? Мысль о том, чтобы отдаться Андерсу, казалась мне омерзительной. Да, я давно уже не была невинной девушкой, я отчетливо осознавала свои желания в отношении Марка, и они не смущали меня, но к начальнику лагеря я чувствовала сильнейшее отвращение. Память услужливо подсунула воспоминание о том, как меня выворачивало после его поцелуев, и я содрогнулась.
- Тогда меня придется опоить сонным зельем Дока, - медленно произнесла я. - Добровольно я под него не лягу. К тому же есть множество способов унизить человека, не тронув его даже пальцем. Я многого здесь навидалась, Двин. Такого, о чем прежде и представления не имела. Я оказалась среди такой грязи, о существовании которой и не подозревала. Так вот, я лучше сдохну, чем стану шлюхой Андерса!
Последние слова я уже прошипела другу прямо в лицо. Он смотрел на меня с неприкрытым изумлением. Еще бы, до сего дня он и понятия не имел, что я могу выражаться столь непристойным образом. Да, Двину предстоит многое узнать о той Тиали, которой я стала.
- Хорошо, Тиа, - наконец сказал он несколько неуверенным голосом. - Я постараюсь все уладить побыстрее.
Мышка потянула меня за рукав.
- Пойдем, как раз успеем ее перехватить. Побежала докладывать, как только ты со свиданки вернулась, чтоб ее демоны... - далее последовало столь замысловатое пожелание, что я даже заслушалась.
- Вот уж не думала, что демоны на подобное способны, - восхищенно выдохнула я, когда Мышка, наконец, замолчала. - Может, ну их, этих обычных мужчин? Одни проблемы от них. Уйдем лучше к демонам.
Подруга только досадливо покачала головой. Я прекрасно знала, где именно она нахваталась столь экзотических ругательств: в борделе стража еще не так выражалась. Парадоксально, но воспоминания о случившемся в веселом доме Мышка старательно подавляла, а вот ругалась виртуозно и изощренно, ничуть, казалось, не ассоциируя свои слова с тем страшным днем.
- Пойдем, - повторила она. - Встретим ее по пути к бараку.
- Кто? - спросила я, желая узнать поскорее.
- Красотка.
Вот, значит, как. Лишившись покровителя, блондинка принялась искать поддержку в ином месте. Что же, ее можно понять. Да и на меня она вполне могла затаить зло за то, что сначала я отказалась поддержать травлю Брюнетки, а затем не стала сплетничать о Линде. И Андерс мог прикрыть ее перед бывшим любовником. Меня же интересовало иное - откуда Красотка узнала, что Андерс станет выслушивать столь незначительные сведения обо мне? Если бы по лагерю гуляли слухи о том, что он ко мне неравнодушен, то Док и Лютый непременно бы их услышали и сообщили мне.
- Давай спрячемся за сараем, - предложила я. - Красотка все равно будет идти мимо.
За сараем был весьма удобный закуток, в котором мы и притаились. Разумеется, остаться незамеченными охраной у нас не получилось, но я показала сигареты и жестом дала понять, что мы просто хотим перекурить и поболтать наедине. Поскольку поблизости больше никого не было, а золото Двина не только отягощало карманы, но и грело души охранникам, то мужчина кивнул и пошел дальше.
Вскоре из-за угла административного здания показалась Красотка. Шла она неспешно, никого не опасаясь. Мышка выскочила на дорожку прямо перед ней.
- Ну что, побеседовала с начальством? Хорошо тебе за донос заплатили?
Красотка переменилась в лице и прошипела:
- Уйди с дороги.
- Правильно, - поддержала я ее, в свою очередь выглядывая из-за сарая. - Нечего торчать у всех на виду. Так что идите сюда, обе.
Блондинка переводила затравленный взгляд с Мышки на меня. Судя по напряженной позе, она в любой момент могла броситься обратно, к Андерсу - причем бегом.
- Не бойся, я тебя не трону, - успокоила ее я. - Во всяком случае, если честно ответишь на вопросы. А сбежишь - пеняй на себя. До отбоя весь барак будет знать, где ты только что была. Догадываешься, чем тебе это грозит?
Красотка побледнела и нервно сглотнула, но сошла с дорожки и подошла ко мне. Наушников в бараке не просто не жаловали - люто ненавидели. Доносчицу могли не только поколотить от души, но и придушить ночью подушкой.
- Точно ничего не сделаешь? Клянешься? Самым дорогим?
Ее наивная вера в чужую клятву выглядела забавной. Впрочем, Красотке, видимо, не доводилось вращаться в кругах, где данное слово с легкостью забиралось обратно. Вероятно, в ее мире подобная клятва чего-то да стоила.
- Хорошо, клянусь. Что именно ты рассказывала Андерсу?
- Да все, - небрежно сказала Красотка. - С кем ты разговариваешь, о чем, как отворачиваешься от передач, что приносит твой друг, как выходишь курить по вечерам, хотя раньше не дымила.
Услышав мое обещание, она заметно успокоилась. К ней вернулся нормальный цвет лица и даже его нагловатое выражение. Мышка сделала неприличный жест в ее сторону, но блондинка на это только усмехнулась.
- А с чего ты взяла, что начальнику будут интересны твои россказни?
- Так я ж не дура, - Красотка уже неприкрыто ухмылялась. - Ты сама много чего наговорила.
- Когда? - пришла я в недоумение.
Как я ни силилась, но не могла вспомнить, когда это мне пришла в голову блажь откровенничать с бывшей любовницей Лютого.
- А тогда в лазарете. Ты ночевать осталась, помнишь? Я проснулась, а вы чаи распиваете, будто там не палата, а буфет какой. Да еще и болтаете.
- Надо было дать тебе побольше сонного зелья, - заметила я.
- Да сильно побольше, - с ненавистью процедила Мышка. - Чтобы не оклемалась.
Неожиданно Красотка разозлилась.
- Строите из себя чистеньких, да? Думаете, я ничего о вас не знаю? Одна - шлюха из борделя, да и вторая ничем не лучше, только и того, что любовники у нее из аристократов. С двумя мужиками путается, а господин Андерс ей, видите ли, нехорош. Да любая бы на ее месте ноги бы начальнику целовала. Но только не Дамочка, нет. Дамочка у нас предпочитает мужчин из высшего общества, а простой начальник лагеря ей не подходит. Она спит только с теми, у кого титул имеется.
Дальнейшие разглагольствования Красотки прервала Мышка, причем весьма простым способом: ловким ударом кулака в челюсть. Блондинка схватилась за лицо и зло посмотрела на меня.
- Ты поклялась! - прошипела она.
- А я нет! - сердито заявила Мышка, дуя на костяшки пальцев. - Еще раз услышу от тебя подобные гадости - нос сломаю.
Красотка попятилась. Похоже, она сообразила, что Мышка не обещала ей ничего - в том числе и молчания в бараке.
- Все, иди, куда шла, - отпустила я ее, и блондинка припустилась бегом.
- Но как же так, Дамочка, - растерянно пробормотала Мышка. - Получается, ей все сойдет с рук?
- Все равно уже ничего не исправишь, - хмуро ответила я. - Даже если она прямо сейчас пойдет к Андерсу и объявит, что я целыми днями смеюсь и напеваю, он не поверит. Марк не приезжал, писем от него не было. Я сама виновата - слишком расслабилась, отдалась своим переживаниям, позабыла, что здесь надо прятать свои чувства понадежнее. Не проверила, в конце концов, что эта дрянь крепко спит тогда, в лазарете. Но теперь она хотя бы тебя опасаться будет. Лишь бы гадостей о тебе Андерсу не наговорила.
- Так он не Лютый, его руками устранить неугодных не получится, - рассудительно заметила Мышка. - Да и интересуешь его только ты, об остальных он и слушать не станет.
Вернувшись в барак, мы услышали от Берты новость. Оказывается, Красотка поскользнулась на обледенелой дорожке, упала и так ушибла челюсть, что у нее даже парочка зубов зашаталась.
- Жаль, что не выпала, - только и буркнула на это Мышка, поглаживая кулак.
Работы в лазарете было мало. Утром Док выписал Брюнетку и отправился в город по соседству.
- Надо докупить разной ерунды, - сообщил он мне. - Хочешь, привезу тебе пирожных из кондитерской?
Пирожных мне не хотелось, но я согласилась, чтобы не обижать Дока.
К визиту Андерса я, наверное, все-таки была подсознательно готова. Оттого-то и не удивилась, когда скрипнула дверь и начальник лагеря зашел в кабинет.
- Все еще будешь утверждать, что Грен вернется? - не утруждая себя приветствием, спросил он.
- Полагаю, что да, сэр.
Неожиданно Андерс расхохотался.
- А ты упрямая. Тем приятнее будет тебя пообломать. И еще: мне нравится, когда ты так обращаешься ко мне - "сэр". Хотя, пожалуй, "господин" будет звучать даже лучше. Небось, своих хахалей по именам называла?
Я промолчала, но ответ Андерсу не требовался.
- Мне нравится эта мысль, - продолжал он. - А еще очень возбуждает, когда я представляю тебя на коленях. Ты ведь станешь передо мной на колени, Тиали Торн?
- И не надейся, - зло выплюнула я, понимая, что время игр закончено.
- Станешь, станешь, - обманчиво спокойным голосом повторил Андерс. - Ты сделаешь все, что я захочу. Все, что я тебе прикажу. А фантазия у меня очень богатая. Но сейчас у меня уже нет сил ждать.
И он рванул меня к себе. Я отчаянно сопротивлялась, но его это только распаляло. Волосы мои растрепались, и начальник намотал их себе на руку, заставляя запрокинуть голову. Из глаз моих выступили слезы боли, а Андерс провел по моей шее языком снизу вверх, затем лизнул уголок губ. Меня передернуло от отвращения.
- Сама разденешься или тебе помочь?
Вместо ответа я ударила его коленом. Метила в пах, но Андерс отклонился, и я попала в бедро. Начальник грязно выругался, грубо схватил меня за плечи и развернул спиной к себе. Затем заломил мне руки и заставил наклониться, больно ткнув лицом в стол. Я забилась, понимая, что сейчас произойдет. Но Андерс крепко удерживал меня одной рукой, другой уже задирая подол моей робы.
Я отчаянно брыкалась. Поскольку мои запястья крепко держала ладонь Андерса, отбиваться руками не получалось, но вот ноги были свободны. Правда, в том положении, в котором я оказалась, драться ими получалось весьма плохо, но пару раз по голени начальника я все-таки умудрилась попасть. Андерс ущипнул меня за бедро - сильно, со злостью.
- Не захотела по-хорошему - будет по-плохому.
Он задрал-таки подол, потянул вниз белье и с силой шлепнул меня по обнажившимся ягодицам. Я извивалась, пытаясь высвободиться, но Андерс только посмеивался, коленом раздвигая мне ноги.
- Что, не привыкла к настоящим мужикам, да? Это тебе не твои жалкие аристократы, что только вздыхать и лепетать слащавую чушь способны. Возомнила о себе! Сейчас я тебе покажу, где твое место! - пыхтел он, пытаясь одновременно удержать меня и приспустить штаны.
И тут хлопнула входная дверь, в коридоре раздались быстрые шаги, а затем в кабинет постучали.
- Что за... - прошипел Андерс.
- Дамочка, открой! Я знаю, что ты здесь! - громко позвал Гонт.
А я поняла, что Андерс запер дверь. И теперь он замер в надежде, что Гонту надоест меня звать и он уйдет, позволив начальнику вернуться к прерванному развлечению.
Но не тут-то было. Гонт принялся барабанить в дверь кулаком.
- Дамочка, открывай немедленно!
- Еще сломает, - недовольно прошипел Андерс. - Скажешь хоть слово обо мне - до заката не доживешь.
Вот этот вопрос меня очень интересовал. Андерсу просто показался подозрительным долгий перерыв в свиданиях или же кто-то из обитательниц барака наушничает ему?
Его ответ подтвердил мои худшие подозрения.
- Ты почти ничего не ешь, в последние дни постоянно грустишь, Грен уже давно не навещал тебя. Выводы сделать несложно.
О том, что Марк давно не приезжал, начальник колонии знал и сам, а вот о моем состоянии ему определенно кто-то докладывал. Следовало быть осторожной.
- У Марка очень много дел в столице, сэр. Он пока никак не может вырваться ко мне. Конечно же, я грущу без него.
- Повезло королевскому магу, - хохотнул Андерс. - Я бы тоже хотел, чтобы моя баба заболевала только от тоски по мне. Надеюсь, Марк Грен оценит такую любовь и вскоре порадует нас своим визитом.
Намек был более чем ясен. Если Марк не появится в ближайшие дни, начальник уверится в своих подозрениях, и тогда мне будет неоткуда ждать помощи. На сей раз он не решился тронуть меня, но долго ждать не станет. Вернувшись в барак, я спросила у Мышки:
- Не знаешь, кто из наших бегает с доносами к Андерсу?
Подруга тревожно осмотрелась по сторонам, удостоверяясь, что никто не подслушивает, и покачала головой.
- Не знаю. Но обязательно выясню.
А потом, подумав, добавила:
- Странно все это. На тебя ведь обычно не доносят. И связываться боятся.
Она была права. Когда я только очутилась в лагере, желающих проучить "гордячку" и "богачку" нашлось немало, вот только Лютый мигом доходчиво пояснил им всем, что от меня лучше держаться подальше.
- Чтобы вы знали, шелупонь, - презрительно кривя губы, выговаривал он, - это за вас, нищету беспросветную, вступиться некому. А из-за этой вот дамочки и расследование затеять могут. Так что лапы свои к ней не тянуть.
С тех пор меня и прозвали Дамочкой. Открыто не пакостили, но злые и ненавидящие взгляды я замечала всегда. Со временем я привыкла, а затем к злости и ненависти добавилось невольное уважение.
- Они думали, ты будешь плакать и жаловаться, - пояснила мне Мышка. - А ты ведешь себя так, как даже мало кто из них поначалу вел. Ты сильная, Дамочка, а силу здесь уважают.
Лютый предупредил об одном - я не должна нарушать лагерные правила и сама лезть на рожон.
- Без обид, мужик, - сказал он Двину. - На моей территории главный я, а надо мной - только Андерс. Даже боги здесь на третьем месте. Не будет твоя протеже подчиняться нашим порядкам - выпорю, чтобы неповадно было.
Двин, пересказывая мне этот разговор, возмущался, а я не могла не признать правоту Лютого.
А вот теперь оказывается, что кто-то бегает к самому Андерсу, причем с докладами даже не о моих прегрешениях против правил, а о моем настроении. И это не могло не тревожить меня.
Двин приехал на следующий день. Взял меня за руки, заглянул в глаза, заботливо спросил:
- Ну как ты?
- Плохо, - впервые за все время нахождения в лагере честно ответила я. - Двин, пора выбираться отсюда.
- Что-то произошло? - встревожился друг.
- Пока нет, но скоро может случиться.
Я была вынуждена рассказать ему обо всем: о домогательствах Андерса, о том, как я выдала Марка за своего любовника, как начальник лагеря заподозрил, что Марк больше не приедет. Умолчала лишь о страстных поцелуях и о том, что снова, как в юности, потеряла голову. Пока я говорила, Двин хмурился, качал головой, но не перебивал мой рассказ. И лишь когда я закончила, сказал:
- Дело плохо. Ты ведь понимаешь, что быстро перевести тебя в какую-нибудь Обитель не получится? Даже если я задействую все связи, это все равно займет никак не меньше двух недель. И информация может просочиться.
Я закрыла лицо руками.
- Я уже не знаю, чего боюсь больше: очередного нападения или похоти Андерса. К тому же я уверена, что просто так он от меня не отстанет. Если бы ты видел, Двин, что делает Лютый с надоевшими ему любовницами! Он превращает их просто в куски мяса. Вряд ли начальник лагеря будет ко мне добрее.
- Тиа, успокойся, - Двин погладил меня по спине. - Я сделаю все, что в моих силах. Возможно, Андерс за эти две недели ничего не предпримет. Ну или же... Не сразу ведь он примется издеваться над тобой, ведь так? Кому нужна искалеченная любовница?
Я в ужасе отшатнулась от друга. Как мог он говорить столь ужасные вещи таким спокойным голосом? Мысль о том, чтобы отдаться Андерсу, казалась мне омерзительной. Да, я давно уже не была невинной девушкой, я отчетливо осознавала свои желания в отношении Марка, и они не смущали меня, но к начальнику лагеря я чувствовала сильнейшее отвращение. Память услужливо подсунула воспоминание о том, как меня выворачивало после его поцелуев, и я содрогнулась.
- Тогда меня придется опоить сонным зельем Дока, - медленно произнесла я. - Добровольно я под него не лягу. К тому же есть множество способов унизить человека, не тронув его даже пальцем. Я многого здесь навидалась, Двин. Такого, о чем прежде и представления не имела. Я оказалась среди такой грязи, о существовании которой и не подозревала. Так вот, я лучше сдохну, чем стану шлюхой Андерса!
Последние слова я уже прошипела другу прямо в лицо. Он смотрел на меня с неприкрытым изумлением. Еще бы, до сего дня он и понятия не имел, что я могу выражаться столь непристойным образом. Да, Двину предстоит многое узнать о той Тиали, которой я стала.
- Хорошо, Тиа, - наконец сказал он несколько неуверенным голосом. - Я постараюсь все уладить побыстрее.
Мышка потянула меня за рукав.
- Пойдем, как раз успеем ее перехватить. Побежала докладывать, как только ты со свиданки вернулась, чтоб ее демоны... - далее последовало столь замысловатое пожелание, что я даже заслушалась.
- Вот уж не думала, что демоны на подобное способны, - восхищенно выдохнула я, когда Мышка, наконец, замолчала. - Может, ну их, этих обычных мужчин? Одни проблемы от них. Уйдем лучше к демонам.
Подруга только досадливо покачала головой. Я прекрасно знала, где именно она нахваталась столь экзотических ругательств: в борделе стража еще не так выражалась. Парадоксально, но воспоминания о случившемся в веселом доме Мышка старательно подавляла, а вот ругалась виртуозно и изощренно, ничуть, казалось, не ассоциируя свои слова с тем страшным днем.
- Пойдем, - повторила она. - Встретим ее по пути к бараку.
- Кто? - спросила я, желая узнать поскорее.
- Красотка.
Вот, значит, как. Лишившись покровителя, блондинка принялась искать поддержку в ином месте. Что же, ее можно понять. Да и на меня она вполне могла затаить зло за то, что сначала я отказалась поддержать травлю Брюнетки, а затем не стала сплетничать о Линде. И Андерс мог прикрыть ее перед бывшим любовником. Меня же интересовало иное - откуда Красотка узнала, что Андерс станет выслушивать столь незначительные сведения обо мне? Если бы по лагерю гуляли слухи о том, что он ко мне неравнодушен, то Док и Лютый непременно бы их услышали и сообщили мне.
- Давай спрячемся за сараем, - предложила я. - Красотка все равно будет идти мимо.
За сараем был весьма удобный закуток, в котором мы и притаились. Разумеется, остаться незамеченными охраной у нас не получилось, но я показала сигареты и жестом дала понять, что мы просто хотим перекурить и поболтать наедине. Поскольку поблизости больше никого не было, а золото Двина не только отягощало карманы, но и грело души охранникам, то мужчина кивнул и пошел дальше.
Вскоре из-за угла административного здания показалась Красотка. Шла она неспешно, никого не опасаясь. Мышка выскочила на дорожку прямо перед ней.
- Ну что, побеседовала с начальством? Хорошо тебе за донос заплатили?
Красотка переменилась в лице и прошипела:
- Уйди с дороги.
- Правильно, - поддержала я ее, в свою очередь выглядывая из-за сарая. - Нечего торчать у всех на виду. Так что идите сюда, обе.
Блондинка переводила затравленный взгляд с Мышки на меня. Судя по напряженной позе, она в любой момент могла броситься обратно, к Андерсу - причем бегом.
- Не бойся, я тебя не трону, - успокоила ее я. - Во всяком случае, если честно ответишь на вопросы. А сбежишь - пеняй на себя. До отбоя весь барак будет знать, где ты только что была. Догадываешься, чем тебе это грозит?
Красотка побледнела и нервно сглотнула, но сошла с дорожки и подошла ко мне. Наушников в бараке не просто не жаловали - люто ненавидели. Доносчицу могли не только поколотить от души, но и придушить ночью подушкой.
- Точно ничего не сделаешь? Клянешься? Самым дорогим?
Ее наивная вера в чужую клятву выглядела забавной. Впрочем, Красотке, видимо, не доводилось вращаться в кругах, где данное слово с легкостью забиралось обратно. Вероятно, в ее мире подобная клятва чего-то да стоила.
- Хорошо, клянусь. Что именно ты рассказывала Андерсу?
- Да все, - небрежно сказала Красотка. - С кем ты разговариваешь, о чем, как отворачиваешься от передач, что приносит твой друг, как выходишь курить по вечерам, хотя раньше не дымила.
Услышав мое обещание, она заметно успокоилась. К ней вернулся нормальный цвет лица и даже его нагловатое выражение. Мышка сделала неприличный жест в ее сторону, но блондинка на это только усмехнулась.
- А с чего ты взяла, что начальнику будут интересны твои россказни?
- Так я ж не дура, - Красотка уже неприкрыто ухмылялась. - Ты сама много чего наговорила.
- Когда? - пришла я в недоумение.
Как я ни силилась, но не могла вспомнить, когда это мне пришла в голову блажь откровенничать с бывшей любовницей Лютого.
- А тогда в лазарете. Ты ночевать осталась, помнишь? Я проснулась, а вы чаи распиваете, будто там не палата, а буфет какой. Да еще и болтаете.
- Надо было дать тебе побольше сонного зелья, - заметила я.
- Да сильно побольше, - с ненавистью процедила Мышка. - Чтобы не оклемалась.
Неожиданно Красотка разозлилась.
- Строите из себя чистеньких, да? Думаете, я ничего о вас не знаю? Одна - шлюха из борделя, да и вторая ничем не лучше, только и того, что любовники у нее из аристократов. С двумя мужиками путается, а господин Андерс ей, видите ли, нехорош. Да любая бы на ее месте ноги бы начальнику целовала. Но только не Дамочка, нет. Дамочка у нас предпочитает мужчин из высшего общества, а простой начальник лагеря ей не подходит. Она спит только с теми, у кого титул имеется.
Дальнейшие разглагольствования Красотки прервала Мышка, причем весьма простым способом: ловким ударом кулака в челюсть. Блондинка схватилась за лицо и зло посмотрела на меня.
- Ты поклялась! - прошипела она.
- А я нет! - сердито заявила Мышка, дуя на костяшки пальцев. - Еще раз услышу от тебя подобные гадости - нос сломаю.
Красотка попятилась. Похоже, она сообразила, что Мышка не обещала ей ничего - в том числе и молчания в бараке.
- Все, иди, куда шла, - отпустила я ее, и блондинка припустилась бегом.
- Но как же так, Дамочка, - растерянно пробормотала Мышка. - Получается, ей все сойдет с рук?
- Все равно уже ничего не исправишь, - хмуро ответила я. - Даже если она прямо сейчас пойдет к Андерсу и объявит, что я целыми днями смеюсь и напеваю, он не поверит. Марк не приезжал, писем от него не было. Я сама виновата - слишком расслабилась, отдалась своим переживаниям, позабыла, что здесь надо прятать свои чувства понадежнее. Не проверила, в конце концов, что эта дрянь крепко спит тогда, в лазарете. Но теперь она хотя бы тебя опасаться будет. Лишь бы гадостей о тебе Андерсу не наговорила.
- Так он не Лютый, его руками устранить неугодных не получится, - рассудительно заметила Мышка. - Да и интересуешь его только ты, об остальных он и слушать не станет.
Вернувшись в барак, мы услышали от Берты новость. Оказывается, Красотка поскользнулась на обледенелой дорожке, упала и так ушибла челюсть, что у нее даже парочка зубов зашаталась.
- Жаль, что не выпала, - только и буркнула на это Мышка, поглаживая кулак.
Работы в лазарете было мало. Утром Док выписал Брюнетку и отправился в город по соседству.
- Надо докупить разной ерунды, - сообщил он мне. - Хочешь, привезу тебе пирожных из кондитерской?
Пирожных мне не хотелось, но я согласилась, чтобы не обижать Дока.
К визиту Андерса я, наверное, все-таки была подсознательно готова. Оттого-то и не удивилась, когда скрипнула дверь и начальник лагеря зашел в кабинет.
- Все еще будешь утверждать, что Грен вернется? - не утруждая себя приветствием, спросил он.
- Полагаю, что да, сэр.
Неожиданно Андерс расхохотался.
- А ты упрямая. Тем приятнее будет тебя пообломать. И еще: мне нравится, когда ты так обращаешься ко мне - "сэр". Хотя, пожалуй, "господин" будет звучать даже лучше. Небось, своих хахалей по именам называла?
Я промолчала, но ответ Андерсу не требовался.
- Мне нравится эта мысль, - продолжал он. - А еще очень возбуждает, когда я представляю тебя на коленях. Ты ведь станешь передо мной на колени, Тиали Торн?
- И не надейся, - зло выплюнула я, понимая, что время игр закончено.
- Станешь, станешь, - обманчиво спокойным голосом повторил Андерс. - Ты сделаешь все, что я захочу. Все, что я тебе прикажу. А фантазия у меня очень богатая. Но сейчас у меня уже нет сил ждать.
И он рванул меня к себе. Я отчаянно сопротивлялась, но его это только распаляло. Волосы мои растрепались, и начальник намотал их себе на руку, заставляя запрокинуть голову. Из глаз моих выступили слезы боли, а Андерс провел по моей шее языком снизу вверх, затем лизнул уголок губ. Меня передернуло от отвращения.
- Сама разденешься или тебе помочь?
Вместо ответа я ударила его коленом. Метила в пах, но Андерс отклонился, и я попала в бедро. Начальник грязно выругался, грубо схватил меня за плечи и развернул спиной к себе. Затем заломил мне руки и заставил наклониться, больно ткнув лицом в стол. Я забилась, понимая, что сейчас произойдет. Но Андерс крепко удерживал меня одной рукой, другой уже задирая подол моей робы.
Я отчаянно брыкалась. Поскольку мои запястья крепко держала ладонь Андерса, отбиваться руками не получалось, но вот ноги были свободны. Правда, в том положении, в котором я оказалась, драться ими получалось весьма плохо, но пару раз по голени начальника я все-таки умудрилась попасть. Андерс ущипнул меня за бедро - сильно, со злостью.
- Не захотела по-хорошему - будет по-плохому.
Он задрал-таки подол, потянул вниз белье и с силой шлепнул меня по обнажившимся ягодицам. Я извивалась, пытаясь высвободиться, но Андерс только посмеивался, коленом раздвигая мне ноги.
- Что, не привыкла к настоящим мужикам, да? Это тебе не твои жалкие аристократы, что только вздыхать и лепетать слащавую чушь способны. Возомнила о себе! Сейчас я тебе покажу, где твое место! - пыхтел он, пытаясь одновременно удержать меня и приспустить штаны.
И тут хлопнула входная дверь, в коридоре раздались быстрые шаги, а затем в кабинет постучали.
- Что за... - прошипел Андерс.
- Дамочка, открой! Я знаю, что ты здесь! - громко позвал Гонт.
А я поняла, что Андерс запер дверь. И теперь он замер в надежде, что Гонту надоест меня звать и он уйдет, позволив начальнику вернуться к прерванному развлечению.
Но не тут-то было. Гонт принялся барабанить в дверь кулаком.
- Дамочка, открывай немедленно!
- Еще сломает, - недовольно прошипел Андерс. - Скажешь хоть слово обо мне - до заката не доживешь.
