На следующий день Андерс подписал прошение Дока и меня отправили в лазарет.
- Ты уж извини, Дамочка, - слегка смущенно говорил Питерс, расписывая мне мои будущие обязанности, - но сама знаешь, магия на территории лагеря не действует, так что уборку придется делать вручную. Полы, правда, моют дежурные, но вот протирать колбы и пробирки я им не доверяю. Зато у меня всегда тепло, есть чай и пирожки.
Я была готова обнять и расцеловать Дока, о чем ему и сообщила.
- Что такое тряпка после лопаты? А уж если меня в перерывах еще и угощать будут, так это и вовсе курорт.
- Хорошо, тогда сходи проверь, как там наша пациентка, а я пока чайник поставлю.
И Док принялся возится со спиртовкой, а я направилась в палату к Красотке. Бывшая лагерная королева лежала на животе и разглядывала трещину на стене.
- Опять мазать будете, Док? - спросила она, не поворачивая головы. - Чегой-то кажется мне, что толку от мазей ваших никакого. Все равно рубцы останутся.
- Это не Док, - тихо возразила я.
- Дамочка? - изумленно спросила Красотка, дернувшись в мою сторону. - А ты чего здесь позабыла?
- Работаю я теперь здесь, Доку помогаю.
- Ишь ты, - присвистнула блондинка. - Повезло.
Рубцы на ее спине все еще были красные, воспаленные, пусть уже больше и не сочились сукровицей и гноем. Пожалуй, Красотка была права - напоминание о хлысте Лютого останется с ней на всю жизнь.
- Что, хороша я, да? - спросила она с кривой ухмылкой. - Никогда мне с мужиками не везло, а с этим я так и вовсе вляпалась с головой.
- Может, тебе попить дать? - говорить о Лютом мне было неприятно.
Но Красотка слегка покачала головой.
- Что, не желаешь выслушивать, да, Дамочка? Конечно, ты у нас особа нежная, деликатная, тебе подобные разговоры уши режут. Скажи, ты-то с мужиком своим хоть спала? Или он к тебе на свиданки ради поцелуев ездит?
Я не стала обижаться на бедняжку, но и отвечать на ее вопросы не собиралась, потому сухо сказала:
- Я пойду попрошу мазь у Дока.
- Постой! - Красотка ухватила меня за руку. - Не злись, ладно? Мне просто так тошно, ты себе даже представить не можешь. Я ведь для этого ублюдка все делала, что он только говорил, а он, сволочь, дружка привел. Сказал, что втроем хочет, ну я и не выдержала. И вот что получила. Я-то, наивная, надеялась, что нравлюсь ему хоть немного, да только Лютому все равно - со мной или с другой какой. Небось уже новую подружку себе отыскал, да?
- А он тебе нравился? - спросила я, чтобы не отвечать на ее вопрос. Все равно ведь узнает, так пусть хоть не от меня.
- Нравился, веришь? - Красотка хрипло засмеялась. - Он молодой, сильный, горячий. Подарки опять же мне дарил. Вот я, дура, и подумала, что все у нас будет, как у людей. А оно вон как вышло...
Слова блондинки все крутились у меня в голове, пока я осторожно смазывала ей спину мазью с резким неприятным запахом. Молодой, сильный, горячий, подарки дарил... Разве это не похоже на мою ситуацию с Марком? Мне стало самой от себя противно. Получается, я ни чем не отличаюсь от Красотки - меня помани, и я пойду.
- Начальник сегодня зол, будто разбуженный посреди спячки медведь, - рассказывал Док, разливая чай в пузатые толстостенные кружки из глазированной глины. - Мне прошение едва ли не в лицо швырнул, охрану гоняет в хвост и в гриву, орет на всех благим матом. А охранники шепчутся, будто Марк Грен - твой любовник. Правда, что ли?
Я помотала головой.
- Нет, не правда. Но Андерс думает, что так оно и есть. Мы вчера хорошо постарались, убеждая его в этом. А кто печет вам пирожки, Док? Жена?
- Нет у меня жены, и тебе об этом прекрасно известно, Дамочка. А пирожки мне печет добрая старушка, у которой я покупаю еще и молока дважды в неделю. Не переводи тему. Так что у тебя с Марком Греном?
- Ничего у меня с ним нет. Не знаю, зачем он приезжает - наверное, выпытать что-то хочет.
- И что, много вопросов задал?
- Нет, - растерялась я. - Спрашивал только, как я здесь. Вещи вот теплые привез. Продукты опять же.
- Понятно, - усмехнулся Док. - Ну точно - желает что-то выпытать. Оттого и заботу проявляет, и вопросы не задает. Люди, когда им что-то узнать нужно, именно так себя и ведут. Кого ты обманываешь, Дамочка?
- Ну не знаю я, зачем он приезжал! - разозлилась я. - Он, если желаете знать, даже целовать меня не очень-то хотел, пока я первая не начала.
Питерс расхохотался, уже не стесняясь.
- Что, набросилась на бедного ничего не подозревающего мужика? И как он, сильно сопротивлялся? Отбивался, быть может? Звал на помощь?
За время, проведенное в лагере, я уже успела привыкнуть к грубоватому юмору Питерса, поэтому не обиделась, а расплылась в улыбке.
- Ну что вы, Док. Не до такой уж степени я подурнела, чтобы от меня мужчины шарахались.
- Дамочка, - голос моего собеседника внезапно стал очень серьезным, - оно, конечно, вовсе не мое дело, что за игру затеяла ты с Греном. Только помни: ты в безопасности, пока он тебя навещает. Понимаешь, ты не просто ускользнула от Андерса. Ты унизила его, сама того не желая. И он не упустит возможности отыграться. Так что держись за Марка Грена зубами и когтями.
- Держусь, - мрачно откликнулась я.
При воспоминании о том, как я сама предлагала Марку свое тело, щеки вновь обдало жаром. От желания немедленно пойти и удавиться от стыда спасала только мысль о том, что он сгорал от желания так же, как и я. Хотя он-то сумел остановиться...
Умница Док понял, что я не желаю продолжать тягостный разговор, и подсунул ко мне поближе очередную порцию пирожков. Сладких, с творогом и изюмом.
Норт Андерс зверствовал, срываясь на охранниках, а те отыгрывались на заключенных. Меня никто трогать не смел, а вот Мышка попала под раздачу. И из-за кого: из-за новой шлюхи Лютого! Ко мне в лазарет прибежала Нетка, вся в слезах, и сообщила, что Мышку увела охрана.
- У нее эта дрянь хотела шаль отнять, что ты подарила, - захлебываясь рыданиями, рассказывала Нетка. - А Мышка не дала. Вот эта сволочь Лютому и нажаловалась.
Я сцепила зубы. Так, спокойно, никому обидеть подругу я не позволю. Перед наказанием всех заключенных будут созывать ударом колокола, значит, надо разыскать Лютого еще до него. А с возомнившей о себе невесть что новой пассией начальника охраны я еще найду способ поквитаться. Самоуверенная завистливая дрянь!
Наспех накинув тулуп и даже не повязав голову платком, я выскочила из лазарета. Лютый обнаружился у административного здания, по счастью, в одиночестве.
- Дамочка? - удивился он, увидев меня. - Ищешь кого?
- Тебя, - я подошла поближе. - Разговор есть.
- Так говори, - Лютый отбросил папиросу. - Курить будешь?
Жест неслыханной щедрости. Чтобы начальник охраны предложил курево заключенной? Интересно, это благодаря золоту Двина или внезапно приобретенному мною статусу любовницы королевского мага Лютый так расщедрился? Я покачала головой.
- Не курю. Я слышала, мою подругу в холодную бросили и высечь собираются. Это правда?
- Твою подругу? - Лютый нахмурился. - Это мелкая такая, тощая? Точно, демон меня раздери! Она вечно возле тебя крутилась.
- Я заплачу, чтобы ее отпустили. Сколько хочешь? Двин отдаст.
- Слушай, Дамочка, ты у нас, конечно, птица высокого полета, но не наглей через край. Твоя подруга драку затеяла, я ее наказать должен.
- За то, что не захотела твоей девке мой подарок отдавать? Подумай, это пока я добрая, деньги предлагаю. А то и Марку пожаловаться могу, что меня здесь притесняют.
- Я уже сказал: не наглей, Дамочка. Пусть твой хахаль и важная шишка, но все равно ты здесь не хозяйка. А сколько дашь?
Торговались мы недолго - начальник охраны предсказуемо предпочел золото удовольствию от порки заключенной. Наконец довольный Лютый пообещал мне, что назначит Мышке всего пять ударов и бить будет вполсилы. А я оправилась обратно, в лазарет. Надо было написать Двину, чтобы снял деньги с моего счета. Письмо Лютый любезно согласился отправить лично.
Заключенные стояли молча, с хмурыми мрачными лицами, одна лишь брюнетка цвела улыбкой. То и дело кто-нибудь бросал на нее злобный взгляд. И дело было не в том, что Мышку любили в бараке. Нет, "тихоню" скорее недолюбливали, но и заносчивость новенькой никому не пришлась по душе. А уж методы, которыми любовница Лютого взялась добиваться понравившейся вещицы, и вовсе обозлили прочих заключенных. Каждая из них со страхом гадала, на чье имущество положит взгляд брюнетка в следующий раз. Почти у каждой была какая-нибудь милая сердцу безделушка, столь драгоценная здесь. Проходя мимо, я нарочно изо всей силы толкнула брюнетку, а затем и наступила ей на ногу. Гадкая девица скривилась от боли, но промолчала - видимо, насчет моего статуса ее уже просветили. А я не отказала себе в удовольствии прошипеть:
- Тебе не жить, стерва.
Брюнетка заметно побледнела, а я прошла дальше, к подругам. Нетка дрожала, в глазах ее стояли слезы. Берта упрямо смотрела в сторону, будто ее внезапно сильно заинтересовал флюгер на административном здании. Я тоже на мгновение бросила туда взгляд - флюгер и флюгер, флажок из потемневшего металла без особой фантазии. Незаметно сжала руку Берты и тут же выпустила, пока не заметили охранники.
Мышка шла спокойно, будто не на порку, а в столовую или в мастерскую. Только губы ее были сжаты в упрямую тонкую линию да яростно сверкали глаза. Когда с подруги сдирали робу, я изо всех сил сжала кулаки, так, что ногти до боли впились в ладонь.
- Пять ударов! - объявил Лютый.
По строю прошел тихий удивленный гул, Берта и Нетка облегченно выдохнули.
- А ну заткнулись! - прикрикнул один из охранников. - Рядом стать захотели?
- Всего пять ударов? - раздался возмущенный голос брюнетки. - Так мало?
- Ой, дура, - тихо пискнул кто-то позади меня.
Ничего не понимающую девицу уже выволакивали из строя и тащили к столбу. Лютый медленно подошел к ней. Мне показалось, будто правая щека у него дергается, но, поскольку я стояла не слишком близко, то уверенности не было.
- Значит, ты полагаешь, что я слишком добрый? - вкрадчиво спросил он. - Излишне мягкий?
Девица, несмотря на всю свою глупость, осознала, что ничего хорошего этот вопрос ей не сулит и промолчала.
- Отвечай!
От хлесткой пощечины голова брюнетки дернулась, на белой коже проступило яркое пятно. Кое-кто из заключенных злорадно заухмылялся - как я уже упоминала, за короткое время новая пассия Лютого многих успела настроить против себя. И теперь те, кто еще недавно заискивал перед ней, неприкрыто наслаждались ее унижением.
- Нет, я не то хотела сказать, я не подумала, - растерянно забормотала брюнетка.
- Чтобы в следующий раз думала, а не вякала, получишь пятнадцать ударов, - равнодушно бросил Лютый и принялся расстегивать меховую доху - предмет зависти ходивших в зимних мундирах подчиненных.
В шубах по лагерю расхаживали только Андерс и Лютый. Док, который за пределами лазарета волен был ходить в чем угодно, как правило, носил неприметное серое пальто.
Брюнетка обвисла на руках державших ее охранников. Ее губы беззвучно шевелились, по лицу катились слезы. Но никакой жалости у меня она не вызвала. Тихо вскрикнула Мышка - кнут оставил на ее спине первую ярко-розовую выступающую полосу, но крови не было. Второй удар, третий, четвертый, пятый.
- Отвязывайте и в лазарет, - небрежно бросил Лютый.
Я кинулась к подруге.
- Куда? - остановил меня громкий окрик охранника.
- Я теперь Доку в лазарете помогаю, пропустите, - выпалила я скороговоркой.
Охранник перевел неуверенный взгляд на Лютого, тот кивнул, разрешая. Подвывавшую от страха брюнетку уже привязывали к столбу, и начальник охраны примеривался кнутом к спине своей любовницы. Первый же удар рассек кожу до крови, девица заорала благим матом. Дальше я уже не смотрела, только слышала ее крики.
- Мышка, сама идти сможешь? Вот так, обопрись на меня, моя хорошая. Пойдем, я тебе спину обезболивающей мазью смажу.
- Дамочка, - удивленно произнесла подруга. - Дамочка, а мне не слишком-то и больно. Жжет, конечно, но терпимо. Чего это Лютый-то сегодня добрый такой?
Я быстро огляделась по сторонам - не услышал ли кто ее слов? - и, оставив вопрос без ответа, потащила Мышку в лазарет.
- А теперь лежи смирно и делай вид, будто тебе очень плохо, - шепнула. - Скоро сюда притащат эту дрянь. Она, само собой, будет без сознания, но впечатлять охранников твоим бодрым видом все равно не стоит.
Понятливая Мышка жалобно застонала. Разбуженная Красотка приподнялась на локтях и уставилась на нас.
- О, тихоня! А ты-то как сюда попала?
- Твоя замена отправила, - огрызнулась Мышка.
- Что, нарвалась-таки?
- Это кто еще нарвался, - вклинилась я. - Скоро ее сюда принесут, полюбуешься.
Красотка присвистнула.
- Да, быстро она Лютому надоела. Я-то почти три месяца продержалась.
- Нашла, чем гордиться, - проворчала Мышка.
Я вытащила из навесного шкафчика баночку с жирной ярко-желтой мазью, пахнущей травами, и принялась осторожно наносить ее на следы от кнута.
- Ну как?
- Холодит. И немеет все.
- Потерпи, сейчас все пройдет, - пообещала я. - Красотка, раз уж ты проснулась, то я и тобой займусь. Вот только с Мышкой закончу.
- Толку-то, - зевнула блондинка. - Чем только вы с Доком мою спину не мазали, результата никакого. Видать, заклеймил меня Лютый навечно.
Я не нашлась с ответом. Все слова утешения казались мне глупыми и напыщенными. А вскоре громко хлопнула дверь и зазвучали голоса. Док что-то сердито выговаривал невидимым пока посетителям, а те виновато оправдывались. Наконец в палату внесли брюнетку. Вместо спины у нее было кровавое месиво. Я злобно усмехнулась, отвернувшись, чтобы никто не заметил моей реакции. И увидела, что на губах Мышки появилась такая же усмешка, а Красотка выглядит откровенно довольной. Похоже, девицу жалел только Док - да и то пока ему не было известно о ее подвигах.
- Ко мне только и попадают, что после порки, - сердился Питерс. - За полгода вон одна Дамочка сама по себе в обморок завалилась. Вы что же, считаете, что нам достался на редкость здоровый контингент и надо бы это дело поправить? У меня в палате трое - трое! - искалеченных вашим Лютым. Ждете, что я напишу рапорт о переводе в другое место?
Я вцепилась в спинку Мышкиной койки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Док был едва ли не единственным нормальным человеком в этом позабытом всеми богами месте. Меньше всего мне хотелось терять этого неожиданного друга.
- Да ладно вам, Док, - пробубнил один из охранников. - Сами знаете, к Лютому под горячую руку лучше не лезть - огребешь.
- Так, укладывайте ее на койку. Обувь сними, чурбан, или сам мне простыни стирать будешь? А ты не стой столбом, а притащи горячей воды. Ведро в санузле за дверью. Дамочка, ты первой пострадавшей помогла?
- Да, Док, - отрапортовала я. - Промыла раны и смазала обезболивающей мазью.
- Хорошо, только обеззараживающим раствором еще полей. Флакон с фиолетовой наклейкой. А потом займись Красоткой, пока я уделю внимание этой особе. Чего застыли? - гаркнул он на охранников. - Здесь вам не цирк. Выметайтесь!
Тех будто ветром сдуло. Питерс устало опустился на стул возле койки брюнетки.
- Давай, Дамочка, обработаем наших страдалиц, дадим им сонного зелья и пойдем чай пить. Расскажешь мне, что произошло.