– Мой любимый чемодан! – ахнула тетушка. – Плюхнул в пыль! Ах, он гад! Я буду жаловаться! Напишу его начальству! Дайте мне адрес службы! И телефонный номер!
К счастью, дверь распахнулась и на крыльцо вышла мама.
– Достопочтимая Агата! – воскликнула она. – Как я рада вас видеть!
И ни малейшей фальши. Мама действительно была рада видеть любую родню, хоть кровную, хоть нет, все равно какой степени дальности. Гости могли обладать самым скверным характером и задержаться на сколь угодно длительный срок – ни к кому у мамы претензий не появлялось.
Арнель как-то заметила, что не ей осуждать незваных гостей, ведь ее тоже, можно сказать, маме навязали. Ее высказывание вызвало во мне целую бурю негодования.
– Одно дело – ты, а совсем иное – все эти боги весть сколько –юродные тетушки, дядюшки и братцы с сестрицами!
– Отчего же? – болезненно скривившись, спросила она. – Тетю Тамилу ведь попросили присмотреть за мной, так? Недолго, пока мои родители обустроятся на новом месте. Вот они и обустраиваются уже второй десяток лет. И возвращаться не думают, и меня к себе звать не спешат.
Я обняла кузину и заверила ее, что мы с мамой счастливы жить с ней вместе, и мама любит ее, как родную дочь, меня, в смысле, и не видит между нами разницы, и я так рада, что у меня такая сестра, и… И никогда больше в присутствии кузины не жаловалась на слишком надоедливых гостей.
Ровно в восемь утра я звонила в дверь детективного агентства. Открывать никто не спешил, и в состоянии, близком к бешенству, я жала и жала на кнопку, а потом и вовсе перестала снимать палец. Ну, РРР! Ну, гад чешуйчатый! Ну, погоди, начальничек!
Злость моя подпитывалась недосыпом. Вчера улеглись далеко за полночь. Пока обустроили тетушку Агату (постельное белье пришлось меня три раза, потому как ее не устраивал то узор на ткани, то степень накрахмаленности простыней), пока поужинали, пока получили скромные – очень скромные! – сувениры, пока выслушали множество жалоб на родственников, попутчиков, проводников поезда… Словом, суматоха в нашем доме утихла уже глубокой ночью. Поставив на полку нелепую статуэтку явно страдающей диатезом – иначе с чего бы такие красные пятна на морде? – тощей собачки неведомой породы и клятвенно пообещав себе избавиться от этого монстра, как только за тетушкой захлопнется дверь, я улеглась в постель. Долго ворочалась без сна, пытаясь угадать, как пройдет первый рабочий день, потом погрузилась в беспокойную дрему, то и дело просыпалась, бросала взгляд на узкую полоску незашторенного окна в боязни пропустить рассвет. И, разумеется, проспала.
Чашку кофе влила в себя на бегу, скручивая волосы в узел на затылке. Порадовалась, что тетушка еще не появилась из отведенной ей комнаты, поцеловала маму, подхватила сумку и понеслась на работу. По счастью, трамвай не заставил себя ждать, так что успела как раз к назначенному времени. И вот на тебе – не открывают!
Ах, да, сообразила запоздало, временную секретаршу ведь уволили, а Арнель еще нежится в постели. Или наводит красоту в ванной. Или завтракает неспешно. Я сглотнула голодную слюну и подавила приступ зависти, напомнив себе, что к ажурным блинчикам с ягодами и сметаной сегодня идет в нагрузку общество тетушки Агаты, так что завидовать, в общем-то, нечему. Но вот голод никуда не делся. И если начальник не спешит открывать, то есть ли у меня право отлучиться ненадолго и заглянуть в одно из ближайших кафе?
Я уже собиралась убрать руку от звонка, как за спиной раздалось ворчливое:
– И нечего так трезвонить, лейра, закрыто у них. Видите, вон часы работы?
– Мне назначено, – процедила я сквозь зубы и обернулась.
И обомлела.
Оборотень. Бер. Высокий, крепкий, широкоплечий. Густые темно-каштановые вихры, золотисто-карие глаза. Несколько грубоватое, но, несомненно, привлекательное лицо. И блокнот с трогательно розовой обложкой в огромной лапище.
– Назначено? Хм. У меня здесь указан некий М. Р. Хилтон.
И он быстро перелистал блокнот и ткнул запись мне почти что в нос. Я непроизвольно отшатнулась, но успела заметить, что да, именно так там и написано.
8-00. М. Р. Хилтон. Стажер.
– Я и есть М. Р. Хилтон, – изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и преисполненной сдержанного достоинства, заявила я. – Маргарита Розамунда Хилтон. А вот вы кто такой? У меня договоренность о встрече с лейром РРР… то есть Рейнольдсом.
– Бертран, – представился оборотень. – Можно просто Берт. И встреча у вас сейчас со мной, стажер, если М. Р. Хилтон – это вы. Нам сюда.
Он спустился с крыльца и зашагал решительно куда-то за угол дома. А я так и осталась топтаться на месте в растерянности. Что же делать? Последовать за ним? У него в блокноте действительно имеется запись, а РРР в конторе отсутствует. Значит ли это, что начальник попросту забыл меня предупредить, что к восьми явится его… ну, будем, считать, что заместитель? Или это какая-то хитроумная ловушка?
– Вы там уснули, стажер? – рявкнул Бертран уже из-за угла.
От его раскатистого голоса взлетели с веток перепуганные воробьи, а я так и вовсе подпрыгнула на месте.
– Долго вас ждать?
– Иду, – решилась я и поспешила следом.
В конце концов, вряд ли кому взбредет в голову похитить меня солнечным утром в самом центре города. Да и какой смысл? Мы, конечно, не бедствуем, благо, папенька и родители Арнель исправно переводят деньги, но и особыми богатствами не обладаем. А дед точно не вытащит из своей эльфийской сокровищницы даже самого завалящего колечка ради моего спасения. И теоретическим похитителям, раз уж они умудрились так хорошо подготовиться, об этом точно должно быть известно. Так что я завернула за угол, не предчувствуя никаких неприятностей.
И даже не подозревала, как фатально ошибалась.
***
Бертран отпер неприметную дверцу в торце здания и завел меня в небольшой узкий коридорчик.
– Там, – ткнул на дверь слева, – раздевалка и душевая. Женская. Жду вас в зале через три минуты, стажер.
Уже догадываясь, что не просто попала, а влипла по самые слегка заостренные по-эльфийски уши, я поспешно натянула форму и ввалилась в зал. На удивление просторный, с множеством каких-то странных агрегатов, больше всего, как по мне, смахивающих на орудия пыток. Оборотень смерил меня взглядом и хмыкнул.
– Ладно, посмотрим, что из такого исходника можно сделать.
Стало обидно. У меня, между прочим, отличный исходник! Не воздушная хрупкость Арнель, конечно, но соблазнительные изгибы и округлости, такие, что мужчины частенько провожают взглядами. А потом обида позабылась, и осталось одно желание: прибить настырного бера. Чем-нибудь, вон, хоть той гантелей с маркировкой «7кг». Если сил хватит.
– Разминка! – командовал он. – Наклон вправо, влево! Вправо-влево! И еще! Руки в стороны! Махи ногами! Выше, выше ногу, стажер!
Но разминка – ерунда. На студенческих занятиях танцами мы и не такое проходили. Худшее началось потом.
– Упор-р лежа пр-ринять! – рычал оборотень. – Сор-рок отжиманий! Стажер-р, почему это у вас филейная часть поплавком торчит? Убр-рать!
– Не могу, – отдуваясь, огрызнулась я. – Анатомия такая!
Бер издал странный звук, не то хрюканье, не то кряканье, но, к счастью, больше не придирался. Пока я не свалилась после десятого отжимания.
– Все! Больше не могу!
– Пр-риседания! – рявкнул оборотень. – Тоже сор-рок! И сотня на пр-ресс!
Да он убить меня хочет!
Из зала я даже не выползла – выпала. В остервенении натирала себя в душе намыленной мочалкой, благо, комплект с новехонькими банными принадлежностями кто-то заботливо оставил для меня на лавочке, и с наслаждением придумывала варианты мести мерзкому хвостатому чешуйчатому гаду. Никаких сомнений в том, по чьей инициативе оборотень гонял меня, словно новобранца на плацу, не возникло. Конечно, начальничек приказал! Наверное, понадеялся, что мой первый рабочий день станет и последним. Не на ту напал! И если вчера я относилась скептически к затее Арнель, то сегодня ни за что не отказалась бы от места добровольно. Не какому-то там дракону навязывать Маргарите Хилтон свои правила игры!
Увы, с изощренной местью пока что не получалось. В голову лезли всякие детские шалости вроде соли в кофе или клея на дверном коврике. Еще канцелярскую кнопку на стул подложить можно – тоже затея в духе школяров. Мелко и лишено изящества. Но я не унывала. Ничего, никто не торопит, времени достаточно, и рано или поздно мне выпадет возможность насладиться отлично приготовленным холодным блюдом.
В помещение агентства мы с Бертраном вошли ровно в девять. Арнель уже обустроилась за столом и с самым серьезным видом перебирала какие-то бумаги. Строгая белая блузка с высоким воротом и тугой пучок из гладко зачесанных волос на затылке нисколько не портили ее воздушную хрупкую красоту.
– Марго, лейр Рейнольдс просил тебя зайти, – не отрываясь от своего занятия, сообщила она. –Доброе утро, лейр. Вам назначено?
Оборотень издал странный звук, нечто среднее между мычанием и хмыканьем. А он точно бер? В его роду, случаем, иные виды не встречались? То мычит, то хрюкает. Я покосилась в его сторону и прикусила губу. По лицу бравого медведя расползались неровные красные пятна. Особенно ярко пламенели скулы и отчего-то уши. Глаза округлились, зрачки расширились, ноздри раздувались. Все ясно: пал жертвой эльфийской прелести кузины. Ну-ну, злорадно подумала я, а ее ты тоже заставил бы отжиматься и приседать?
– Лейр?
Бер судорожно сглотнул.
– Доброе утро. Нет, мне не назначено. Я это… сотрудник, – промямлил он.
Смущенный медведь – прелесть какая! Та-ак, с одним мучителем расправиться труда не составит, достаточно подговорить кузину. А вот с лейром Рычание Дракона, сиречь РРР, придется поломать голову.
Арнель оторвалась-таки от бумаг, окинула бера заинтересованным взглядом, приподняла тонкие брови.
– Сотрудник?
– Инструктор, – уточнил тот и покраснел еще сильнее. – Бертран Браун.
Немного подумал и добавил:
– К вашим услугам, лейра.
Да-а, приседания и отжимания кузине точно не грозили. Однако их здесь, в агентстве, по инициалам подбирают, что ли? Сначала РРР, теперь ББ.
– Браун, Браун, – нараспев протянула Арнель, перебирая папки. – Вот, нашла!
И вытянула тощенькую картонную папочку. Личное дело? Негусто, однако. Все равно надо бы ее попросить если не прихватить домой – а на такое нарушение правил наш юрист вряд ли пойдет, – то хотя бы прочитать внимательно. И пересказать мне, разумеется. А что? Надо же знать, с кем именно предстоит работать!
– Желаете кофе, лейр Браун?
– Я? А, да! Сейчас приготовлю!
Брови кузины взлетели еще выше. Готовить кофе входило, вообще-то, в ее обязанности, но вконец растерявшийся оборотень потопал к шкафчику, где, вероятно, хранились припасы. Я давилась смехом, но, увы, все веселье мне испортила Арнель.
– Марго, тебя начальство дожидается, – напомнила она.
Я медленно, черепашьими шагами, двинулась к кабинету и успела услышать ворчание:
– Так, здесь еще печенье было. И куда подевалось? Погодите, лейра, я мигом! Сейчас принесу!
Окончательно удостоверившись, что оставляю бера в надежных руках, я потянула за дверную ручку и вошла в кабинет. Без стука. Раз начальник сам вызвал, следовательно, сам и виноват будет, если застану его за каким-либо ненадлежащим занятием.
Увы, лейр РРР не разглядывал те дивные журналы с картинками, что продаются в запечатанных конвертах. И не курил, закинув ноги на стол. И не предавался еще какому-либо пороку. Он скучно и банально просматривал утренние газеты и что-то подчеркивал на их страницах карандашом. Услышав, как открылась дверь, он отвлекся от своего занятия и посмотрел на меня, как мне показалось, с насмешкой. Ожидает, что заявлю об уходе? Ну, вот уж нет, не дождется!
Я растянула губы в широкой улыбке и гаркнула во всю мощь легких:
– Доброе утро, шеф!
Он поморщился.
– Доброе утро, лейра Хилтон. Не могли бы вы обращаться ко мне как-нибудь иначе?
Продолжая изображать эдакую лихую, но не слишком разумную девицу, я заморгала:
– А иначе – это как, шеф?
– Ну-у… по фамилии, например.
– Рейнольдс? – усомнилась я. – Не-а, шеф, как-то фамильярностью отдает.
Золотистые глаза сузились.
– Послушайте, лейра Хилтон, вчера вы держались совсем иначе.
– Так то вчера, – глубокомысленно заметила я. – Вчера я была, как вы, шеф, верно подметили, лейрой Хилтон, посетительницей. А сегодня – стажер Хилтон. Бертран мне все объяснил, не волнуйтесь.
В глазах начальника заплясали опасные огоньки.
– Что именно объяснил вам Бертран?
Интересно, а как будет смотреться медвежья шкура у камина в гостиной? Я моргнула, отгоняя кровожадные мысли. Да и вряд ли получится довести лейра РРР до такого состояния, чтобы он прибил исполнительного оборотня. Разве что так, небольшое недоразумение выйдет. И то, если бы не кузина, я бы не рискнула ябедничать. Вдруг наш мишка тоже отличается мстительностью? Вроде бы имеется в характере медведей такое качество. Но теперь у меня есть надежная защита, а раз так…
Я развела руками.
– А все! Дело шефа – отдавать распоряжения, дело стажера – выполнять. Беспрекословно.
Ага, ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак, так вот как-то.
Лейр РРР прищурился.
– Выполнять, значит, распоряжения?
– Так точно! – отрапортовала я. – Без возражений! На этом Бертран особо настаивал! Если кто хочет работать у вас, шеф, так должен повиноваться сразу и без раздумий.
Самое интересное, что я ни словом не соврала. Оборотень действительно вел сходные по содержанию речи, причем сводились они к одному: безоговорочное исполнение приказов в интересах самих новичков, поскольку обеспечивает их безопасность. Что же, возможно, приседания с отжиманиями и обезопасили меня от чего-то, от излишне романтичного настроя, например, но о выводе бера я умолчала.
– Сразу и без раздумий, – медленно повторил начальник. – Что же, лейра… то есть, стажер Хилтон, подойдите-ка поближе.
Э-э-э, а это еще как понимать? Разве не должен он сейчас вызвать наглого бера, чтобы устроить ему разнос за излишне длинный язык и повышенную инициативность? Или отослать меня с придуманным наспех поручением, а потом вызвать-таки наглого бера, ну, и далее по списку? Что за сбой в моем замечательном плане?
Я топталась на месте, не зная, как поступить, а невыносимый чешуйчатый гад вкрадчиво напомнил:
– Сразу и без раздумий, стажер.
– А-а-а… я это… подумала тут, может, он и не совсем прав, Бертран то есть…
– Без раздумий.
– Но если…
– Беспрекословно, стажер.
Да чтоб тебя!
Я сделала шажок. Крохотный такой. Потопталась на месте, честно говоря.
– Ближе, стажер.
Еще один крохотный шаг.
– Еще ближе.
Ему не надоело?
– А теперь расстегните пуговицы на блузке.
Что-о-о???
Да он издевается!
Точно издевается, и даже не считает нужным скрывать: вон как пляшут смешливые искорки в золотистых глазах. Интересно, и на какую реакцию рассчитывает?
Меня отчего-то бросило в жар. Представилось на мгновение, будто вовсе это не шутка, будто все серьезно, и РРР действительно с нетерпением ожидает…
А, в бездну! Вот чего мне точно не нужно – так это увлечься этим несносным типом. На редкость привлекательным типом, следует признать. Но пусть привлекает кого другого!
К счастью, дверь распахнулась и на крыльцо вышла мама.
– Достопочтимая Агата! – воскликнула она. – Как я рада вас видеть!
И ни малейшей фальши. Мама действительно была рада видеть любую родню, хоть кровную, хоть нет, все равно какой степени дальности. Гости могли обладать самым скверным характером и задержаться на сколь угодно длительный срок – ни к кому у мамы претензий не появлялось.
Арнель как-то заметила, что не ей осуждать незваных гостей, ведь ее тоже, можно сказать, маме навязали. Ее высказывание вызвало во мне целую бурю негодования.
– Одно дело – ты, а совсем иное – все эти боги весть сколько –юродные тетушки, дядюшки и братцы с сестрицами!
– Отчего же? – болезненно скривившись, спросила она. – Тетю Тамилу ведь попросили присмотреть за мной, так? Недолго, пока мои родители обустроятся на новом месте. Вот они и обустраиваются уже второй десяток лет. И возвращаться не думают, и меня к себе звать не спешат.
Я обняла кузину и заверила ее, что мы с мамой счастливы жить с ней вместе, и мама любит ее, как родную дочь, меня, в смысле, и не видит между нами разницы, и я так рада, что у меня такая сестра, и… И никогда больше в присутствии кузины не жаловалась на слишком надоедливых гостей.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ровно в восемь утра я звонила в дверь детективного агентства. Открывать никто не спешил, и в состоянии, близком к бешенству, я жала и жала на кнопку, а потом и вовсе перестала снимать палец. Ну, РРР! Ну, гад чешуйчатый! Ну, погоди, начальничек!
Злость моя подпитывалась недосыпом. Вчера улеглись далеко за полночь. Пока обустроили тетушку Агату (постельное белье пришлось меня три раза, потому как ее не устраивал то узор на ткани, то степень накрахмаленности простыней), пока поужинали, пока получили скромные – очень скромные! – сувениры, пока выслушали множество жалоб на родственников, попутчиков, проводников поезда… Словом, суматоха в нашем доме утихла уже глубокой ночью. Поставив на полку нелепую статуэтку явно страдающей диатезом – иначе с чего бы такие красные пятна на морде? – тощей собачки неведомой породы и клятвенно пообещав себе избавиться от этого монстра, как только за тетушкой захлопнется дверь, я улеглась в постель. Долго ворочалась без сна, пытаясь угадать, как пройдет первый рабочий день, потом погрузилась в беспокойную дрему, то и дело просыпалась, бросала взгляд на узкую полоску незашторенного окна в боязни пропустить рассвет. И, разумеется, проспала.
Чашку кофе влила в себя на бегу, скручивая волосы в узел на затылке. Порадовалась, что тетушка еще не появилась из отведенной ей комнаты, поцеловала маму, подхватила сумку и понеслась на работу. По счастью, трамвай не заставил себя ждать, так что успела как раз к назначенному времени. И вот на тебе – не открывают!
Ах, да, сообразила запоздало, временную секретаршу ведь уволили, а Арнель еще нежится в постели. Или наводит красоту в ванной. Или завтракает неспешно. Я сглотнула голодную слюну и подавила приступ зависти, напомнив себе, что к ажурным блинчикам с ягодами и сметаной сегодня идет в нагрузку общество тетушки Агаты, так что завидовать, в общем-то, нечему. Но вот голод никуда не делся. И если начальник не спешит открывать, то есть ли у меня право отлучиться ненадолго и заглянуть в одно из ближайших кафе?
Я уже собиралась убрать руку от звонка, как за спиной раздалось ворчливое:
– И нечего так трезвонить, лейра, закрыто у них. Видите, вон часы работы?
– Мне назначено, – процедила я сквозь зубы и обернулась.
И обомлела.
Оборотень. Бер. Высокий, крепкий, широкоплечий. Густые темно-каштановые вихры, золотисто-карие глаза. Несколько грубоватое, но, несомненно, привлекательное лицо. И блокнот с трогательно розовой обложкой в огромной лапище.
– Назначено? Хм. У меня здесь указан некий М. Р. Хилтон.
И он быстро перелистал блокнот и ткнул запись мне почти что в нос. Я непроизвольно отшатнулась, но успела заметить, что да, именно так там и написано.
8-00. М. Р. Хилтон. Стажер.
– Я и есть М. Р. Хилтон, – изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и преисполненной сдержанного достоинства, заявила я. – Маргарита Розамунда Хилтон. А вот вы кто такой? У меня договоренность о встрече с лейром РРР… то есть Рейнольдсом.
– Бертран, – представился оборотень. – Можно просто Берт. И встреча у вас сейчас со мной, стажер, если М. Р. Хилтон – это вы. Нам сюда.
Он спустился с крыльца и зашагал решительно куда-то за угол дома. А я так и осталась топтаться на месте в растерянности. Что же делать? Последовать за ним? У него в блокноте действительно имеется запись, а РРР в конторе отсутствует. Значит ли это, что начальник попросту забыл меня предупредить, что к восьми явится его… ну, будем, считать, что заместитель? Или это какая-то хитроумная ловушка?
– Вы там уснули, стажер? – рявкнул Бертран уже из-за угла.
От его раскатистого голоса взлетели с веток перепуганные воробьи, а я так и вовсе подпрыгнула на месте.
– Долго вас ждать?
– Иду, – решилась я и поспешила следом.
В конце концов, вряд ли кому взбредет в голову похитить меня солнечным утром в самом центре города. Да и какой смысл? Мы, конечно, не бедствуем, благо, папенька и родители Арнель исправно переводят деньги, но и особыми богатствами не обладаем. А дед точно не вытащит из своей эльфийской сокровищницы даже самого завалящего колечка ради моего спасения. И теоретическим похитителям, раз уж они умудрились так хорошо подготовиться, об этом точно должно быть известно. Так что я завернула за угол, не предчувствуя никаких неприятностей.
И даже не подозревала, как фатально ошибалась.
***
Бертран отпер неприметную дверцу в торце здания и завел меня в небольшой узкий коридорчик.
– Там, – ткнул на дверь слева, – раздевалка и душевая. Женская. Жду вас в зале через три минуты, стажер.
Уже догадываясь, что не просто попала, а влипла по самые слегка заостренные по-эльфийски уши, я поспешно натянула форму и ввалилась в зал. На удивление просторный, с множеством каких-то странных агрегатов, больше всего, как по мне, смахивающих на орудия пыток. Оборотень смерил меня взглядом и хмыкнул.
– Ладно, посмотрим, что из такого исходника можно сделать.
Стало обидно. У меня, между прочим, отличный исходник! Не воздушная хрупкость Арнель, конечно, но соблазнительные изгибы и округлости, такие, что мужчины частенько провожают взглядами. А потом обида позабылась, и осталось одно желание: прибить настырного бера. Чем-нибудь, вон, хоть той гантелей с маркировкой «7кг». Если сил хватит.
– Разминка! – командовал он. – Наклон вправо, влево! Вправо-влево! И еще! Руки в стороны! Махи ногами! Выше, выше ногу, стажер!
Но разминка – ерунда. На студенческих занятиях танцами мы и не такое проходили. Худшее началось потом.
– Упор-р лежа пр-ринять! – рычал оборотень. – Сор-рок отжиманий! Стажер-р, почему это у вас филейная часть поплавком торчит? Убр-рать!
– Не могу, – отдуваясь, огрызнулась я. – Анатомия такая!
Бер издал странный звук, не то хрюканье, не то кряканье, но, к счастью, больше не придирался. Пока я не свалилась после десятого отжимания.
– Все! Больше не могу!
– Пр-риседания! – рявкнул оборотень. – Тоже сор-рок! И сотня на пр-ресс!
Да он убить меня хочет!
Из зала я даже не выползла – выпала. В остервенении натирала себя в душе намыленной мочалкой, благо, комплект с новехонькими банными принадлежностями кто-то заботливо оставил для меня на лавочке, и с наслаждением придумывала варианты мести мерзкому хвостатому чешуйчатому гаду. Никаких сомнений в том, по чьей инициативе оборотень гонял меня, словно новобранца на плацу, не возникло. Конечно, начальничек приказал! Наверное, понадеялся, что мой первый рабочий день станет и последним. Не на ту напал! И если вчера я относилась скептически к затее Арнель, то сегодня ни за что не отказалась бы от места добровольно. Не какому-то там дракону навязывать Маргарите Хилтон свои правила игры!
Увы, с изощренной местью пока что не получалось. В голову лезли всякие детские шалости вроде соли в кофе или клея на дверном коврике. Еще канцелярскую кнопку на стул подложить можно – тоже затея в духе школяров. Мелко и лишено изящества. Но я не унывала. Ничего, никто не торопит, времени достаточно, и рано или поздно мне выпадет возможность насладиться отлично приготовленным холодным блюдом.
В помещение агентства мы с Бертраном вошли ровно в девять. Арнель уже обустроилась за столом и с самым серьезным видом перебирала какие-то бумаги. Строгая белая блузка с высоким воротом и тугой пучок из гладко зачесанных волос на затылке нисколько не портили ее воздушную хрупкую красоту.
– Марго, лейр Рейнольдс просил тебя зайти, – не отрываясь от своего занятия, сообщила она. –Доброе утро, лейр. Вам назначено?
Оборотень издал странный звук, нечто среднее между мычанием и хмыканьем. А он точно бер? В его роду, случаем, иные виды не встречались? То мычит, то хрюкает. Я покосилась в его сторону и прикусила губу. По лицу бравого медведя расползались неровные красные пятна. Особенно ярко пламенели скулы и отчего-то уши. Глаза округлились, зрачки расширились, ноздри раздувались. Все ясно: пал жертвой эльфийской прелести кузины. Ну-ну, злорадно подумала я, а ее ты тоже заставил бы отжиматься и приседать?
– Лейр?
Бер судорожно сглотнул.
– Доброе утро. Нет, мне не назначено. Я это… сотрудник, – промямлил он.
Смущенный медведь – прелесть какая! Та-ак, с одним мучителем расправиться труда не составит, достаточно подговорить кузину. А вот с лейром Рычание Дракона, сиречь РРР, придется поломать голову.
Арнель оторвалась-таки от бумаг, окинула бера заинтересованным взглядом, приподняла тонкие брови.
– Сотрудник?
– Инструктор, – уточнил тот и покраснел еще сильнее. – Бертран Браун.
Немного подумал и добавил:
– К вашим услугам, лейра.
Да-а, приседания и отжимания кузине точно не грозили. Однако их здесь, в агентстве, по инициалам подбирают, что ли? Сначала РРР, теперь ББ.
– Браун, Браун, – нараспев протянула Арнель, перебирая папки. – Вот, нашла!
И вытянула тощенькую картонную папочку. Личное дело? Негусто, однако. Все равно надо бы ее попросить если не прихватить домой – а на такое нарушение правил наш юрист вряд ли пойдет, – то хотя бы прочитать внимательно. И пересказать мне, разумеется. А что? Надо же знать, с кем именно предстоит работать!
– Желаете кофе, лейр Браун?
– Я? А, да! Сейчас приготовлю!
Брови кузины взлетели еще выше. Готовить кофе входило, вообще-то, в ее обязанности, но вконец растерявшийся оборотень потопал к шкафчику, где, вероятно, хранились припасы. Я давилась смехом, но, увы, все веселье мне испортила Арнель.
– Марго, тебя начальство дожидается, – напомнила она.
Я медленно, черепашьими шагами, двинулась к кабинету и успела услышать ворчание:
– Так, здесь еще печенье было. И куда подевалось? Погодите, лейра, я мигом! Сейчас принесу!
Окончательно удостоверившись, что оставляю бера в надежных руках, я потянула за дверную ручку и вошла в кабинет. Без стука. Раз начальник сам вызвал, следовательно, сам и виноват будет, если застану его за каким-либо ненадлежащим занятием.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Увы, лейр РРР не разглядывал те дивные журналы с картинками, что продаются в запечатанных конвертах. И не курил, закинув ноги на стол. И не предавался еще какому-либо пороку. Он скучно и банально просматривал утренние газеты и что-то подчеркивал на их страницах карандашом. Услышав, как открылась дверь, он отвлекся от своего занятия и посмотрел на меня, как мне показалось, с насмешкой. Ожидает, что заявлю об уходе? Ну, вот уж нет, не дождется!
Я растянула губы в широкой улыбке и гаркнула во всю мощь легких:
– Доброе утро, шеф!
Он поморщился.
– Доброе утро, лейра Хилтон. Не могли бы вы обращаться ко мне как-нибудь иначе?
Продолжая изображать эдакую лихую, но не слишком разумную девицу, я заморгала:
– А иначе – это как, шеф?
– Ну-у… по фамилии, например.
– Рейнольдс? – усомнилась я. – Не-а, шеф, как-то фамильярностью отдает.
Золотистые глаза сузились.
– Послушайте, лейра Хилтон, вчера вы держались совсем иначе.
– Так то вчера, – глубокомысленно заметила я. – Вчера я была, как вы, шеф, верно подметили, лейрой Хилтон, посетительницей. А сегодня – стажер Хилтон. Бертран мне все объяснил, не волнуйтесь.
В глазах начальника заплясали опасные огоньки.
– Что именно объяснил вам Бертран?
Интересно, а как будет смотреться медвежья шкура у камина в гостиной? Я моргнула, отгоняя кровожадные мысли. Да и вряд ли получится довести лейра РРР до такого состояния, чтобы он прибил исполнительного оборотня. Разве что так, небольшое недоразумение выйдет. И то, если бы не кузина, я бы не рискнула ябедничать. Вдруг наш мишка тоже отличается мстительностью? Вроде бы имеется в характере медведей такое качество. Но теперь у меня есть надежная защита, а раз так…
Я развела руками.
– А все! Дело шефа – отдавать распоряжения, дело стажера – выполнять. Беспрекословно.
Ага, ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак, так вот как-то.
Лейр РРР прищурился.
– Выполнять, значит, распоряжения?
– Так точно! – отрапортовала я. – Без возражений! На этом Бертран особо настаивал! Если кто хочет работать у вас, шеф, так должен повиноваться сразу и без раздумий.
Самое интересное, что я ни словом не соврала. Оборотень действительно вел сходные по содержанию речи, причем сводились они к одному: безоговорочное исполнение приказов в интересах самих новичков, поскольку обеспечивает их безопасность. Что же, возможно, приседания с отжиманиями и обезопасили меня от чего-то, от излишне романтичного настроя, например, но о выводе бера я умолчала.
– Сразу и без раздумий, – медленно повторил начальник. – Что же, лейра… то есть, стажер Хилтон, подойдите-ка поближе.
Э-э-э, а это еще как понимать? Разве не должен он сейчас вызвать наглого бера, чтобы устроить ему разнос за излишне длинный язык и повышенную инициативность? Или отослать меня с придуманным наспех поручением, а потом вызвать-таки наглого бера, ну, и далее по списку? Что за сбой в моем замечательном плане?
Я топталась на месте, не зная, как поступить, а невыносимый чешуйчатый гад вкрадчиво напомнил:
– Сразу и без раздумий, стажер.
– А-а-а… я это… подумала тут, может, он и не совсем прав, Бертран то есть…
– Без раздумий.
– Но если…
– Беспрекословно, стажер.
Да чтоб тебя!
Я сделала шажок. Крохотный такой. Потопталась на месте, честно говоря.
– Ближе, стажер.
Еще один крохотный шаг.
– Еще ближе.
Ему не надоело?
– А теперь расстегните пуговицы на блузке.
Что-о-о???
Да он издевается!
Точно издевается, и даже не считает нужным скрывать: вон как пляшут смешливые искорки в золотистых глазах. Интересно, и на какую реакцию рассчитывает?
Меня отчего-то бросило в жар. Представилось на мгновение, будто вовсе это не шутка, будто все серьезно, и РРР действительно с нетерпением ожидает…
А, в бездну! Вот чего мне точно не нужно – так это увлечься этим несносным типом. На редкость привлекательным типом, следует признать. Но пусть привлекает кого другого!
