– Мьесси Корс! Мьесси Корс!
И тут звонок задребезжал во второй раз.
Подоспевшая домоправительница распахнула дверь, и Миранда тихо простонала:
– О-о-о, не-е-ет!
– Надеюсь, льесса Элайна дома?
С этими словами в холл протиснулся льесс Теодор Брейтон, сжимая в руке многострадальную коробку конфет. При виде букета он застыл. Нервно сглотнул, дернув кадыком. По пухлощекому лицу расползлись неровные багровые пятна.
– Эт-то что? – выдавил льесс из себя. – Это откуда?
Я пошла ему навстречу с наисладчайшей улыбкой.
– Ах, льесс Брейтон, как это мило с вашей стороны!
Миранда за моей спиной поперхнулась и закашлялась. Льесс Брейтон уставился на нее с осуждением.
– Дети должны…
– Какой красивый жест! – повысила я голос.
Что там и кому по мнению надоедливого гостя должны дети, меня нисколько не интересовало. И Миранда превосходно обойдется без его занудных нотаций!
Льесс с недоумением уставился на меня.
– Жест? Э-э-э, дорогая Элайна, о чем это вы?
Я указала на корзину с цветами.
– Об этом замечательном букете, конечно! Это ведь вы его прислали?
– Э-э-э, – многозначительно ответил льесс Брейтон, – а-а-а…
– И забыли вложить открытку! Но я все равно догадалась, кто отправитель!
Миранда закашлялась еще сильнее. Мьесси Корс с невозмутимым видом скрестила руки на груди. Льесс Брейтон молчал. Его явно терзали противоречивые чувства: искушение приписать себе чужую заслугу и боязнь разоблачения. Я подлила масла в огонь:
– Какие прекрасные цветы! Откуда вы узнали, что я люблю именно такие розы? Темно-красные, почти черные! Вы – волшебник, льесс!
– Я… э… да.
Миранда всхлипнула и опрометью бросилась вон из холла. До меня донесся звонкий хохот, а спустя мгновение – стук захлопнувшейся двери.
– Девочка дурно воспитана, – брюзгливо заметил льесс Брейтон. – Элайна, дорогая, теперь-то вы понимаете, что я прав? Ее необходимо отправить в Обитель как можно скорее.
Теперь кашлянула уже мьесси Корс.
– Ах, дорогой льесс, вы принесли еще и конфеты! – хищно воскликнула я, проигнорировав его высказывание. – Чудесно! Можете отдать их мьесси Корс. Мне бы так хотелось полакомиться ими прямо сейчас, но, увы, меня ждет безотлагательное дело.
Гость насупился.
– Какие у вас могут быть дела, дорогая Элайна?
Я с трудом удержала на лице любезную улыбку. Каков шовинист! Разумеется, у женщин не может быть иных дел, кроме вышивания, вязания, рисования и музицирования. Ах, да, еще обязанность развлекать светской болтовней надокучливых поклонников. Захотелось схватить тяжеленную напольную вазу и с силой опустить ее на похожую на бильярдный шар голову льесса Брейтона, но я подавила кровожадный порыв и туманно ответила:
– Важные. Срочные. Ах, поверьте, все это так утомительно!
Льесс Брейтон поверил. Он принадлежал к той категории мужчин, что полагали женщин существами сугубо декоративными, безмозглыми и беспомощными. Хоть это и злило изрядно, но все же сейчас играло мне на руку.
– Дорогая, я уже не раз вам говорил: все важные вопросы должны решать мужчины, – назидательно заметил он. – Не забивайте вашу хорошенькую головку ненужными подробностями. Как только вы станете моей супругой, я тут же улажу все ваши проблемы.
Хм, интересно, и как бы он это сделал, если самой большой своей проблемой я в данный момент полагала именно его персону?
– Вы так любезны, – прощебетала я, с трудом сдерживаясь от демонстрации богатого словарного запаса, полученного в годы юности в родном мире. – Увы, пока что я – лишь скромная вдова, и мне надлежит самой о себе заботиться. Мьесси Корс! Возьмите, будьте любезны, конфеты у льесса Брейтона и проводите его до двери.
Даже не потрудившись убрать с лица самодовольную ухмылку, мьесси Корс распахнула двери. Мой назойливый поклонник смерил ее злобным взглядом.
– Надеюсь, завтра мы сможем провести вдвоем побольше времени, – процедил он. – Хорошего вам дня, дорогая Элайна.
Мьесси Корс протянула руку, без слов намекая, что гость позабыл отдать конфеты.
– Хорошего вам дня, льесс Брейтон, – безмятежно попрощалась я.
Кажется, он хотел еще что-то сказать. Повернулся и подался ко мне, но мьесси Корс с неожиданной ловкостью выхватила у него перевязанную лентой коробку, оттеснила его за порог и захлопнула дверь. На звук осторожным котенком выглянула из коридора Миранда.
– Ушел?
– Ушел, – успокоила ее я. – И даже конфеты оставил.
– Должна сказать вам, льесси, – ворчливо заметила домоправительница, – что кое в чем сей назойливый и в высшей степени неприятный льесс прав: не подобает так себя вести воспитанной благородной девушке. Прошу прощения, льесса, что взяла на себя смелость исполнить ваши обязанности.
Ого! Да это она только что меня поставила на место, сообщив, что это долг мачехи – воспитывать падчерицу и прививать той хорошие манеры.
– Да ладно тебе, – пробормотала сконфуженная Миранда. – Он такой противный!
– Но мьесси Корс права. Во всем! – добавила я, подчеркнув голосом последнюю фразу, дабы показать, что еще раз подобного вмешательства не потерплю.
Судя по лицу домоправительницы, она отлично меня поняла.
– И скажите Тому, что на сегодня у него заказов больше нет. Я сама отнесу пирожки в ратушу.
Мои слова привели в недоумение и Миранду, и мьесси Корс. И если последняя промолчала, выразив неодобрение лишь поджатыми губами и сухим кивком, то первая спросила:
– Но разве пристало тебе самой разносить заказы, Элли?
– Это исключительный случай, – твердо ответила я. – Помимо пирогов, нужно отдать мьессу Тартону квитанцию и забрать у него патент. Том – хороший парень, разумный, но все же лучше я займусь этим сама.
Такой довод показался обеим убедительным, и жесткие складки у рта мьесси Корс разгладились. Но я слукавила. Дело было вовсе не в нежелание поручить Тому столь ответственную миссию. В конце концов, я уверена, он бы превосходно с ней справился. Но у меня возникли кое-какие соображения, и я собиралась их проверить, причем рассказывать о своих намерениях никому из домашних не хотела. Так что мне требовался предлог для того, чтобы покинуть дом, не вызывая излишних вопросов.
В ратуше я надолго не задержалась. Отдала мьессу Тартону заказ и квитанцию, получила бумаги с печатями и деньги за пироги. И просьбу завтра испечь еще таких же. Любезный мьесс и рад был бы поболтать со мной, но в коридоре уже дожидались другие посетители, так что я покинула его кабинет через несколько минут после того, как вошла. Расправившись таким образом с основным заданием, я приступила к менее важному, но более сложному. И для начала направилась к ювелиру, тому самому, в лавке которого и встретила незнакомца.
– А, это вы, льесса, – узнал меня он. – Принесли еще что-то на продажу?
Я покачала головой.
– Нет, мьесс.
– Тогда желаете что-то купить?
– И опять не угадали. Скажите, вы могли бы мне ответить на пару вопросов?
Желанием беседовать он точно не горел, но и выставить за дверь благородную льессу опасался. И я вполне понимала его мотивы. Во-первых, мои финансовые трудности могут оказаться временными, и я еще вернусь к нему, но уже в качестве покупательницы. А во-вторых, чего мьессу ювелиру точно не нужно, так это чтобы о нем пошла дурная слава из-за якобы грубого обращения с клиентами. Поэтому он натянул на лицо фальшивую улыбку и приторным голосом заверил меня:
– Я сделаю для вас все, что в моих силах, льесса. Прошу вас, проходите. Желаете кофе?
От угощения я отказалась.
– Вероятно, вас интересует судьба вашего браслета?
Я кивнула и выдала заготовленную историю о том, как мне дорог подарок покойного супруга. Лишь обстоятельства непреодолимой силы вынудили меня с ним расстаться. История получилась не более искренней, чем сочувствие ювелира, и мы оба прекрасно это понимали, но продолжали изображать, будто верим друг другу.
– Так чем же я могу вам помочь, льесса?
Я несколько раз глубоко вздохнула и скомкала в пальцах вытянутый из сумочки кружевной платочек, изображая сильнейшее волнение.
– Я тут подумала, мьесс, что, возможно, мне удалось бы выкупить браслет обратно. Не сейчас, конечно же, но потом, когда мои дела наладятся. Как вы полагаете?
Он налил из графина в стакан воды и пододвинул ко мне.
– К моему огромному сожалению, льесса, боюсь, у вас ничего не получится.
– Но почему?
Он подвинул стакан поближе ко мне, помолчал, выдвинул ящичек стола и вытащил крохотный флакончик. Откупорил, перевернул над стаканом, встряхнул. Резко запахло мятой и еще чем-то незнакомым, но приятным, свежим. Ювелир отсчитал десять капель и спрятал флакончик обратно.
– Прошу вас, льесса, выпейте это.
– Что это? – подозрительно осведомилась я.
Вариант мне на ум пришел только один, и ювелир тут же подтвердил мою догадку:
– Успокоительные капли, льесса. Абсолютно безопасны! Увы, у нас таких не купить. Мне их привозит из-за Гранитных гор один знакомый. Тамошние зельевары создают поистине волшебные средства. М-да, но я отвлекся. Пейте, пейте.
Я с опаской поднесла стакан ко рту: мало ли что подмешали за Гранитными горами в эту волшебную микстуру? Увы, возможности лишь изобразить, что пью, или же незаметно выплюнуть снадобье не было. Собеседник смотрел внимательно, и я осторожно сделала первый глоток. По всему телу тут же разлилось приятное тепло.
– Так вот, льесса, мне очень жаль, но я вынужден вас расстроить, – дождавшись, пока я допью, продолжил ювелир. – Дело в том, что льесс, купивший ваш браслет, не собирается его продавать.
– Как?
Он несколько раз кивнул.
– Да, да. Впрочем, насколько я помню, он озвучил при вас, что ему именно такая вещица и требовалась.
Я старательно изображала растерянную недалекую особу. Несколько раз моргнула и залепетала:
– Но как же так? Нет, я слышала, да, разумеется, но не думала, что так быстро… что он кому-то подарит… хотя да, это же брачный браслет… наверное, его невеста хотела подобный… а так получилась выгодная сделка… Что же мне делать? Ах, мьесс, неужели вы мне не поможете?
– Но чем?
– Тот льесс, он ведь собирался вернуться к вам?
– Да, он заказал печатку.
Отлично! Просто великолепно! До печатки, конечно, мне дела нет, но, раз льесс сделал заказ, то…
– И вы ее еще не сделали?
– Разумеется, нет. Для начала мне нужно подготовить эскиз, затем…
– Тогда, – перебила его я и прижала ладони к груди, – быть может, вы сообщите мне имя этого доброго льесса? Я бы попыталась с ним договориться и убедить его не дарить пока что мой браслет своей невесте!
– Это невозможно! – отрезал ювелир.
– Но почему?
– Нет, нет, и не настаивайте, льесса!
Я поднесла платок к глазам, но ничего не добилась. Ювелир всячески выражал сочувствие, предлагал еще успокоительных капель или кофе с пирожными, даже собрался вызвать лекаря, но имени клиента называть не пожелал.
Выпроваживая меня за дверь и прощаясь, он даже не потрудился скрыть облегчение. Я всхлипнула напоследок, не потому, что всерьез верила, будто смогу его разжалобить, скорее уж вошла в роль и сама даже начала получать некоторое удовольствие от игры. Ссутулившись, медленно прошла до соседней лавки, чувствуя, как сверлит мне спину недобрый взгляд, толкнула дверь и вошла, лишь за порогом расправив плечи и стерев с лица несчастное выражение.
Звякнул колокольчик. Я подошла к прилавку и уставилась на него бессмысленным взглядом, толком не понимая, что якобы разглядываю. Итак, затея провалилась. В банк нечего и соваться: в любом мире и в любую эпоху сии заведения превыше всего ставили собственные интересы. Денежные, разумеется. Имени клиента мне там не выдадут, да еще и ему доложат о неуместном интересе, чего мне уж точно никак не хотелось. Почему – я и сама затруднялась определить. Вроде бы человек не сделал мне ничего плохого, наоборот, помог в трудную минуту и не попытался воспользоваться предлогом хотя бы для знакомства. Цветы? Но нет у меня уверенности в том, что их прислал незнакомец из ювелирной лавки, только подозрения и догадки. А даже если и так, то что дурного в столь изысканном жесте? Но что-то во всей этой истории мне не нравилось, казалось неправильным. Или меня так испортили реалии прежнего мира, что я теперь во всем ищу подвох?
– Льесса желает взглянуть на что-нибудь поближе?
Я вздрогнула. Надо же, настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как ко мне подошла продавщица. Молоденькая, в форменном платье и с такой же форменной улыбкой на лице, она застыла напротив меня, всем своим видом выказывая готовность услужить. Я опять опустила взгляд на прилавок и поняла, что все это время притворялась, будто рассматриваю всевозможные ленты, шпильки и заколки для волос. Продавщица ждала. Уйти просто так показалось мне грубым. Купить, в самом деле, Миранде небольшой подарок? Девочка заслужила хоть немного радости.
– Да, будьте любезны, покажите вот эти шпильки с речным жемчугом и еще вон те заколки. Да-да, именно эти, с малахитовыми вставками.
В моем ридикюле лежала полученная за пирожки сумма, а зеленые камешки должны подойти к рыжим волосам Миранды. Увлекшись, я попросила достать еще одну пару заколок, затем следующую, а потом продавщица неожиданно спросила:
– Быть может, позвать вашего спутника, льесса? Ему, наверное, будет удобнее подождать вас здесь, в кресле для посетителей. Все-таки погода ветреная, на улице холодно. Простите, если вмешиваюсь не в свое дело.
– Какого спутника? – растерянно спросила я.
– Да того льесса, что дожидается вас у витрины.
Я стремительно обернулась.
Мимо витрины неспешно прогуливались праздные горожане, огибая застывшего мужчину. Поймав мой взгляд, он вздрогнул, сделал шаг в сторону и скрылся из вида. Некоторое время я в недоумении рассматривала то место, где он только что стоял, потом спросила продавщицу:
– Скажите, а давно вы его заметили?
Она задумалась.
– Нет, пожалуй, всего-то пару минут назад.
– Но решили, что он ожидает меня?
– Да, он подошел к витрине, льесса, и так на вас смотрел… а что случилось? – заволновалась она. – Простите, льесса, но мне не хотелось бы оказаться замешанной в дурную историю.
– Все в порядке, – поспешила успокоить ее я. – Просто вы ошиблись. Меня никто не ждет, и этого льесса я не знаю.
Беспокойство на ее лице тут же сменилось лукавой понимающей улыбкой. Она подалась вперед и громко прошептала:
– Тайный поклонник, льесса? Как романтично! Неудивительно, ведь вы такая красавица!
Глаза ее горели жадным любопытством. Да уж, в наблюдательности ей не откажешь, а вот со здравым смыслом, похоже, все обстоит не так радужно. Но хорошо уже то, что она заметила этого типа и обратила на него мое внимание.
Я наугад ткнула в ближайшую пару заколок, расплатилась и вышла на улицу. День действительно выдался прохладным и ветреным, но я шла как можно медленнее, подолгу останавливалась у каждой витрины и делала вид, будто рассматриваю выставленные товары, а сама тем временем вглядывалась в отражение. Пыталась поймать моего преследователя, но он соблюдал осторожность и больше на глаза не показывался. Я бы решила, что он случайно оказался у магазинчика с украшениями, вот только меня не покидало чувство, что мне в спину кто-то смотрит. Между лопатками чувствовалось неприятное жжение, а затылок, напротив, холодило.
И тут звонок задребезжал во второй раз.
Подоспевшая домоправительница распахнула дверь, и Миранда тихо простонала:
– О-о-о, не-е-ет!
– Надеюсь, льесса Элайна дома?
С этими словами в холл протиснулся льесс Теодор Брейтон, сжимая в руке многострадальную коробку конфет. При виде букета он застыл. Нервно сглотнул, дернув кадыком. По пухлощекому лицу расползлись неровные багровые пятна.
– Эт-то что? – выдавил льесс из себя. – Это откуда?
Я пошла ему навстречу с наисладчайшей улыбкой.
– Ах, льесс Брейтон, как это мило с вашей стороны!
Миранда за моей спиной поперхнулась и закашлялась. Льесс Брейтон уставился на нее с осуждением.
– Дети должны…
– Какой красивый жест! – повысила я голос.
Что там и кому по мнению надоедливого гостя должны дети, меня нисколько не интересовало. И Миранда превосходно обойдется без его занудных нотаций!
Льесс с недоумением уставился на меня.
– Жест? Э-э-э, дорогая Элайна, о чем это вы?
Я указала на корзину с цветами.
– Об этом замечательном букете, конечно! Это ведь вы его прислали?
– Э-э-э, – многозначительно ответил льесс Брейтон, – а-а-а…
– И забыли вложить открытку! Но я все равно догадалась, кто отправитель!
Миранда закашлялась еще сильнее. Мьесси Корс с невозмутимым видом скрестила руки на груди. Льесс Брейтон молчал. Его явно терзали противоречивые чувства: искушение приписать себе чужую заслугу и боязнь разоблачения. Я подлила масла в огонь:
– Какие прекрасные цветы! Откуда вы узнали, что я люблю именно такие розы? Темно-красные, почти черные! Вы – волшебник, льесс!
– Я… э… да.
Миранда всхлипнула и опрометью бросилась вон из холла. До меня донесся звонкий хохот, а спустя мгновение – стук захлопнувшейся двери.
– Девочка дурно воспитана, – брюзгливо заметил льесс Брейтон. – Элайна, дорогая, теперь-то вы понимаете, что я прав? Ее необходимо отправить в Обитель как можно скорее.
Теперь кашлянула уже мьесси Корс.
– Ах, дорогой льесс, вы принесли еще и конфеты! – хищно воскликнула я, проигнорировав его высказывание. – Чудесно! Можете отдать их мьесси Корс. Мне бы так хотелось полакомиться ими прямо сейчас, но, увы, меня ждет безотлагательное дело.
Гость насупился.
– Какие у вас могут быть дела, дорогая Элайна?
Я с трудом удержала на лице любезную улыбку. Каков шовинист! Разумеется, у женщин не может быть иных дел, кроме вышивания, вязания, рисования и музицирования. Ах, да, еще обязанность развлекать светской болтовней надокучливых поклонников. Захотелось схватить тяжеленную напольную вазу и с силой опустить ее на похожую на бильярдный шар голову льесса Брейтона, но я подавила кровожадный порыв и туманно ответила:
– Важные. Срочные. Ах, поверьте, все это так утомительно!
Льесс Брейтон поверил. Он принадлежал к той категории мужчин, что полагали женщин существами сугубо декоративными, безмозглыми и беспомощными. Хоть это и злило изрядно, но все же сейчас играло мне на руку.
– Дорогая, я уже не раз вам говорил: все важные вопросы должны решать мужчины, – назидательно заметил он. – Не забивайте вашу хорошенькую головку ненужными подробностями. Как только вы станете моей супругой, я тут же улажу все ваши проблемы.
Хм, интересно, и как бы он это сделал, если самой большой своей проблемой я в данный момент полагала именно его персону?
– Вы так любезны, – прощебетала я, с трудом сдерживаясь от демонстрации богатого словарного запаса, полученного в годы юности в родном мире. – Увы, пока что я – лишь скромная вдова, и мне надлежит самой о себе заботиться. Мьесси Корс! Возьмите, будьте любезны, конфеты у льесса Брейтона и проводите его до двери.
Даже не потрудившись убрать с лица самодовольную ухмылку, мьесси Корс распахнула двери. Мой назойливый поклонник смерил ее злобным взглядом.
– Надеюсь, завтра мы сможем провести вдвоем побольше времени, – процедил он. – Хорошего вам дня, дорогая Элайна.
Мьесси Корс протянула руку, без слов намекая, что гость позабыл отдать конфеты.
– Хорошего вам дня, льесс Брейтон, – безмятежно попрощалась я.
Кажется, он хотел еще что-то сказать. Повернулся и подался ко мне, но мьесси Корс с неожиданной ловкостью выхватила у него перевязанную лентой коробку, оттеснила его за порог и захлопнула дверь. На звук осторожным котенком выглянула из коридора Миранда.
– Ушел?
– Ушел, – успокоила ее я. – И даже конфеты оставил.
– Должна сказать вам, льесси, – ворчливо заметила домоправительница, – что кое в чем сей назойливый и в высшей степени неприятный льесс прав: не подобает так себя вести воспитанной благородной девушке. Прошу прощения, льесса, что взяла на себя смелость исполнить ваши обязанности.
Ого! Да это она только что меня поставила на место, сообщив, что это долг мачехи – воспитывать падчерицу и прививать той хорошие манеры.
– Да ладно тебе, – пробормотала сконфуженная Миранда. – Он такой противный!
– Но мьесси Корс права. Во всем! – добавила я, подчеркнув голосом последнюю фразу, дабы показать, что еще раз подобного вмешательства не потерплю.
Судя по лицу домоправительницы, она отлично меня поняла.
– И скажите Тому, что на сегодня у него заказов больше нет. Я сама отнесу пирожки в ратушу.
Мои слова привели в недоумение и Миранду, и мьесси Корс. И если последняя промолчала, выразив неодобрение лишь поджатыми губами и сухим кивком, то первая спросила:
– Но разве пристало тебе самой разносить заказы, Элли?
– Это исключительный случай, – твердо ответила я. – Помимо пирогов, нужно отдать мьессу Тартону квитанцию и забрать у него патент. Том – хороший парень, разумный, но все же лучше я займусь этим сама.
Такой довод показался обеим убедительным, и жесткие складки у рта мьесси Корс разгладились. Но я слукавила. Дело было вовсе не в нежелание поручить Тому столь ответственную миссию. В конце концов, я уверена, он бы превосходно с ней справился. Но у меня возникли кое-какие соображения, и я собиралась их проверить, причем рассказывать о своих намерениях никому из домашних не хотела. Так что мне требовался предлог для того, чтобы покинуть дом, не вызывая излишних вопросов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В ратуше я надолго не задержалась. Отдала мьессу Тартону заказ и квитанцию, получила бумаги с печатями и деньги за пироги. И просьбу завтра испечь еще таких же. Любезный мьесс и рад был бы поболтать со мной, но в коридоре уже дожидались другие посетители, так что я покинула его кабинет через несколько минут после того, как вошла. Расправившись таким образом с основным заданием, я приступила к менее важному, но более сложному. И для начала направилась к ювелиру, тому самому, в лавке которого и встретила незнакомца.
– А, это вы, льесса, – узнал меня он. – Принесли еще что-то на продажу?
Я покачала головой.
– Нет, мьесс.
– Тогда желаете что-то купить?
– И опять не угадали. Скажите, вы могли бы мне ответить на пару вопросов?
Желанием беседовать он точно не горел, но и выставить за дверь благородную льессу опасался. И я вполне понимала его мотивы. Во-первых, мои финансовые трудности могут оказаться временными, и я еще вернусь к нему, но уже в качестве покупательницы. А во-вторых, чего мьессу ювелиру точно не нужно, так это чтобы о нем пошла дурная слава из-за якобы грубого обращения с клиентами. Поэтому он натянул на лицо фальшивую улыбку и приторным голосом заверил меня:
– Я сделаю для вас все, что в моих силах, льесса. Прошу вас, проходите. Желаете кофе?
От угощения я отказалась.
– Вероятно, вас интересует судьба вашего браслета?
Я кивнула и выдала заготовленную историю о том, как мне дорог подарок покойного супруга. Лишь обстоятельства непреодолимой силы вынудили меня с ним расстаться. История получилась не более искренней, чем сочувствие ювелира, и мы оба прекрасно это понимали, но продолжали изображать, будто верим друг другу.
– Так чем же я могу вам помочь, льесса?
Я несколько раз глубоко вздохнула и скомкала в пальцах вытянутый из сумочки кружевной платочек, изображая сильнейшее волнение.
– Я тут подумала, мьесс, что, возможно, мне удалось бы выкупить браслет обратно. Не сейчас, конечно же, но потом, когда мои дела наладятся. Как вы полагаете?
Он налил из графина в стакан воды и пододвинул ко мне.
– К моему огромному сожалению, льесса, боюсь, у вас ничего не получится.
– Но почему?
Он подвинул стакан поближе ко мне, помолчал, выдвинул ящичек стола и вытащил крохотный флакончик. Откупорил, перевернул над стаканом, встряхнул. Резко запахло мятой и еще чем-то незнакомым, но приятным, свежим. Ювелир отсчитал десять капель и спрятал флакончик обратно.
– Прошу вас, льесса, выпейте это.
– Что это? – подозрительно осведомилась я.
Вариант мне на ум пришел только один, и ювелир тут же подтвердил мою догадку:
– Успокоительные капли, льесса. Абсолютно безопасны! Увы, у нас таких не купить. Мне их привозит из-за Гранитных гор один знакомый. Тамошние зельевары создают поистине волшебные средства. М-да, но я отвлекся. Пейте, пейте.
Я с опаской поднесла стакан ко рту: мало ли что подмешали за Гранитными горами в эту волшебную микстуру? Увы, возможности лишь изобразить, что пью, или же незаметно выплюнуть снадобье не было. Собеседник смотрел внимательно, и я осторожно сделала первый глоток. По всему телу тут же разлилось приятное тепло.
– Так вот, льесса, мне очень жаль, но я вынужден вас расстроить, – дождавшись, пока я допью, продолжил ювелир. – Дело в том, что льесс, купивший ваш браслет, не собирается его продавать.
– Как?
Он несколько раз кивнул.
– Да, да. Впрочем, насколько я помню, он озвучил при вас, что ему именно такая вещица и требовалась.
Я старательно изображала растерянную недалекую особу. Несколько раз моргнула и залепетала:
– Но как же так? Нет, я слышала, да, разумеется, но не думала, что так быстро… что он кому-то подарит… хотя да, это же брачный браслет… наверное, его невеста хотела подобный… а так получилась выгодная сделка… Что же мне делать? Ах, мьесс, неужели вы мне не поможете?
– Но чем?
– Тот льесс, он ведь собирался вернуться к вам?
– Да, он заказал печатку.
Отлично! Просто великолепно! До печатки, конечно, мне дела нет, но, раз льесс сделал заказ, то…
– И вы ее еще не сделали?
– Разумеется, нет. Для начала мне нужно подготовить эскиз, затем…
– Тогда, – перебила его я и прижала ладони к груди, – быть может, вы сообщите мне имя этого доброго льесса? Я бы попыталась с ним договориться и убедить его не дарить пока что мой браслет своей невесте!
– Это невозможно! – отрезал ювелир.
– Но почему?
– Нет, нет, и не настаивайте, льесса!
Я поднесла платок к глазам, но ничего не добилась. Ювелир всячески выражал сочувствие, предлагал еще успокоительных капель или кофе с пирожными, даже собрался вызвать лекаря, но имени клиента называть не пожелал.
Выпроваживая меня за дверь и прощаясь, он даже не потрудился скрыть облегчение. Я всхлипнула напоследок, не потому, что всерьез верила, будто смогу его разжалобить, скорее уж вошла в роль и сама даже начала получать некоторое удовольствие от игры. Ссутулившись, медленно прошла до соседней лавки, чувствуя, как сверлит мне спину недобрый взгляд, толкнула дверь и вошла, лишь за порогом расправив плечи и стерев с лица несчастное выражение.
Звякнул колокольчик. Я подошла к прилавку и уставилась на него бессмысленным взглядом, толком не понимая, что якобы разглядываю. Итак, затея провалилась. В банк нечего и соваться: в любом мире и в любую эпоху сии заведения превыше всего ставили собственные интересы. Денежные, разумеется. Имени клиента мне там не выдадут, да еще и ему доложат о неуместном интересе, чего мне уж точно никак не хотелось. Почему – я и сама затруднялась определить. Вроде бы человек не сделал мне ничего плохого, наоборот, помог в трудную минуту и не попытался воспользоваться предлогом хотя бы для знакомства. Цветы? Но нет у меня уверенности в том, что их прислал незнакомец из ювелирной лавки, только подозрения и догадки. А даже если и так, то что дурного в столь изысканном жесте? Но что-то во всей этой истории мне не нравилось, казалось неправильным. Или меня так испортили реалии прежнего мира, что я теперь во всем ищу подвох?
– Льесса желает взглянуть на что-нибудь поближе?
Я вздрогнула. Надо же, настолько погрузилась в размышления, что даже не заметила, как ко мне подошла продавщица. Молоденькая, в форменном платье и с такой же форменной улыбкой на лице, она застыла напротив меня, всем своим видом выказывая готовность услужить. Я опять опустила взгляд на прилавок и поняла, что все это время притворялась, будто рассматриваю всевозможные ленты, шпильки и заколки для волос. Продавщица ждала. Уйти просто так показалось мне грубым. Купить, в самом деле, Миранде небольшой подарок? Девочка заслужила хоть немного радости.
– Да, будьте любезны, покажите вот эти шпильки с речным жемчугом и еще вон те заколки. Да-да, именно эти, с малахитовыми вставками.
В моем ридикюле лежала полученная за пирожки сумма, а зеленые камешки должны подойти к рыжим волосам Миранды. Увлекшись, я попросила достать еще одну пару заколок, затем следующую, а потом продавщица неожиданно спросила:
– Быть может, позвать вашего спутника, льесса? Ему, наверное, будет удобнее подождать вас здесь, в кресле для посетителей. Все-таки погода ветреная, на улице холодно. Простите, если вмешиваюсь не в свое дело.
– Какого спутника? – растерянно спросила я.
– Да того льесса, что дожидается вас у витрины.
Я стремительно обернулась.
Мимо витрины неспешно прогуливались праздные горожане, огибая застывшего мужчину. Поймав мой взгляд, он вздрогнул, сделал шаг в сторону и скрылся из вида. Некоторое время я в недоумении рассматривала то место, где он только что стоял, потом спросила продавщицу:
– Скажите, а давно вы его заметили?
Она задумалась.
– Нет, пожалуй, всего-то пару минут назад.
– Но решили, что он ожидает меня?
– Да, он подошел к витрине, льесса, и так на вас смотрел… а что случилось? – заволновалась она. – Простите, льесса, но мне не хотелось бы оказаться замешанной в дурную историю.
– Все в порядке, – поспешила успокоить ее я. – Просто вы ошиблись. Меня никто не ждет, и этого льесса я не знаю.
Беспокойство на ее лице тут же сменилось лукавой понимающей улыбкой. Она подалась вперед и громко прошептала:
– Тайный поклонник, льесса? Как романтично! Неудивительно, ведь вы такая красавица!
Глаза ее горели жадным любопытством. Да уж, в наблюдательности ей не откажешь, а вот со здравым смыслом, похоже, все обстоит не так радужно. Но хорошо уже то, что она заметила этого типа и обратила на него мое внимание.
Я наугад ткнула в ближайшую пару заколок, расплатилась и вышла на улицу. День действительно выдался прохладным и ветреным, но я шла как можно медленнее, подолгу останавливалась у каждой витрины и делала вид, будто рассматриваю выставленные товары, а сама тем временем вглядывалась в отражение. Пыталась поймать моего преследователя, но он соблюдал осторожность и больше на глаза не показывался. Я бы решила, что он случайно оказался у магазинчика с украшениями, вот только меня не покидало чувство, что мне в спину кто-то смотрит. Между лопатками чувствовалось неприятное жжение, а затылок, напротив, холодило.
