Следующей мыслью было заорать и позвать стражу. Я уже даже выпрямилась, но тут же присела обратно, сообразив: пока стража добежит, неведомый тип успеет несколько раз подряд расправиться со мной. Убьет, воскресит, и снова убьет. Впрочем, некромантию здесь не практиковали, так что больше одной смерти мне вряд ли грозило, но с меня и этого более чем достаточно. Хватит, наумиралась. Нет уж, лучше я посмотрю, куда направится незнакомец, а завтра (или уже сегодня) выясню, кто он такой. Два этажа наверх и три окна направо – запомнить нетрудно. И завтра возьмем голубчика тепленьким.
Увы, как бы ни старалась я разглядеть, что делает неизвестный, мне это не удалось. Черная фигура внизу слилась с ночной тьмой. Ну вот, сейчас бы еще молнию, а еще лучше – парочку. Но нет, природное освещение не спешило мне на помощь. Я вглядывалась в темноту, но безрезультатно. Заметила лишь, как темный силуэт карабкается обратно, и отметила, что пробыл он в дворцовом парке недолго, минут пятнадцать от силы, а то и меньше. Значит, чем бы он ни занимался, к любви это отношения не имело.
Веревка вползла обратно, окно захлопнулось, но я не уходила с балкона. На всякий случай: вдруг появится сообщник таинственного незнакомца. Так и не дождалась, зато припомнила, что на ограде вокруг парка стоят сильнейшие охранные чары, просто так внутрь не попадешь. Если тип в черном с кем-то встречался, то этот кто-то живет сейчас во дворце.
Утром, невыспавшаяся, в дурном настроении и с головной болью, я поднялась на два этажа. Сама не знаю, отчего не позвала стражу. Захотелось самой для начала выяснить, кто же живет в той комнате, из окна которой вчера выбрался неизвестный. Дита неодобрительно поджала губы, когда я изъявила желание прогуляться по дворцу, но возражать не осмелилась. Шла в шаге позади меня, готовая в любой момент подставить плечо. Отсчитав примерное расстояние, я дошла до нужной двери и едва не застонала от разочарования. Потому что не было нужды расспрашивать служанку, я из без того прекрасно знала, что за ней находится. Музыкальный салон, вот что. На всякий случай подошла к окну, выглянула наружу. Да, очень похоже, что ночной злоумышленник воспользовался именно этой комнатой. Если мне повезет, то здесь еще не успели сделать уборку. Не обращая внимания на изумленные восклицания и оханье горничной, я опустилась на колени и старательно исследовала пол под окном. Героиня детективного романа непременно обнаружила бы грязные следы или хотя бы прилипшую к ковру травинку, по которой обязательно вычислила бы преступника (аналогичная травинка просто обязана была остаться на его обуви и попасться героине на глаза). Мне же так не повезло. Чисто. Вообще ничего. Никаких следов, ни одного намека, что кто-то ночью посетил салон – и вовсе не для того, чтобы помузицировать. От обиды мне захотелось разреветься. Какая дура! Надо было звать стражу и поджидать любителя ночных прогулок здесь, в салоне, а я не догадалась. И как теперь прикажете его искать?
***
Лестер, начальник дворцовой охраны, мне не верил. Нет, разумеется, он не осмеливался открыто усомниться в словах принцессы, но скептическое выражение его лица, слегка приподнятые брови, тон его вопросов позволяли мне без всякой телепатии угадывать его мысли. Бедная Лидия, на нее столько всего свалилось, немудрено, что видения начались! И я даже понимала Лестера. Понимала и сочувствовала, но все равно настаивала на своем.
– Он не мог отойти далеко, нерр. Прикажите осмотреть кусты, только незаметно, чтобы не спугнуть этого типа. И устройте засаду.
– Вы думаете, что этой ночью он опять выберется из окна музыкального салона по веревке?
Лестер промокнул кружевным платком вспотевшую лысину. Он старательно скрывал издевку, но я все равно уловила ее.
– Нет, не думаю. Но на всякий случай не помешает организовать наблюдение.
Начальник охраны вздохнул.
– Как скажете, ваше высочество.
– А через ограду точно никто не мог проникнуть?
– Исключено, – отрезал Лестер. – Никаких следов магического взлома. Ваше высочество, а вы уверены, что вам все это не приснилось?
«Или вы сами это не придумали от скуки», – читалось на его лице невысказанное.
– Более чем.
Мой собеседник с жадностью уставился на графин с холодным апельсиновым соком на столе. Я перехватила его взгляд и предложила:
– Пейте, пожалуйста.
– Благодарю, ваше высочество.
Он налил себе полный стакан и осушил его одним глотком, вытер лоб и виски и продолжил:
– Понимаете, ваше высочество, сейчас охранные чары по всему дворцу усилены. В связи с недавними событиями, простите, что напоминаю. Ну, и прибытие высоких гостей… Сами понимаете.
Понимаю, как не понять. Но прекрасно помню еще из прошлой жизни, что не всегда усиленные меры безопасности оказывались эффективными. При желании лазейку можно обнаружить где угодно.
– И все же я настаиваю, чтобы вы устроили засаду, аккуратно осмотрели территорию и собрали сведения обо всех, кто живет в этом крыле. Полное досье на всех, нерр, включая моих собственных горничных. Вам понятно?
Лестер кивнул с обреченным видом.
– Да, ваше высочество.
– Тогда свободны.
От разговора остался неприятный осадок. Похоже, не только Эллиор считал принцессу просто красивой куклой. Вот и начальник охраны не пожелал воспринимать меня всерьез. Конечно, поручение он выполнит, не осмелится проигнорировать, но когда и как? Спорить готова – сделает спустя рукава, лишь бы я отстала. Он уверен в своем профессионализме, мои предположения о взломе защитного контура задели его, он не верит в таинственных злоумышленников. Хотя нельзя отметать вариант и подкупа. Да, жалование у Лестера немалое, но всегда может найтись тот, кто заплатит больше. Преданность? Ну, об этом мне судить тяжело. Понятия не имею, насколько Лестер верен короне. А потом, даже самых преданных людей можно если не купить, то запугать. Шантаж и угрозы порой более действенны, чем деньги.
Самое плохое во всей сложившейся ситуации то, что у Лидии (следовательно, у меня) толком нет союзников в собственном дворце. Есть прихлебатели и лизоблюды в большом количестве, но вот доверять никому из них я бы не стала. Только Анелия, подруга детства, и служанки. И это не вина принцессы. Не раз я слышала о том, что на вершине остаешься в одиночестве, а вот теперь прочувствовала и на себе. Маячившая в ближайшей перспективе корона, похоже, обернется той еще головной болью, вот только деваться мне некуда. Значит – будем драться.
***
Анелия прибежала раскрасневшаяся, возбужденная.
– Завтра прибывает делегация из Амартана. Весь дворец только об этом и гудит. Их принц тоже желает принять участие в турнире.
- Наследный принц? – уточнила я. – Но он должен понимать, что не выиграет.
– Не знаю, – растерялась подруга. – Может, он, может, его младший брат. Ах, да какая разница! Главное, с принцем прибудет свита. И там будет он!
Она забавно округлила глаза и мечтательно вздохнула, прижав руку к груди. Я усмехнулась, поняв, кого она имела в виду, но тут же помрачнела. Что-то Старший советник не спешит с донесениями о том, как идет подготовка к встрече очередных высоких гостей. Надо, надо поговорить с ним еще раз. Напомнить, что принцесса никуда не делась и в беспамятство впадать больше не собирается. А то не успеешь оглянуться, как окажешься не у дел в собственном королевстве. Непорядок. Нужно только хорошо продумать линию поведения, чтобы не выбиться из образа.
Анелия тем временем щебетала о нарядах и модных прическах, о косметических средствах и украшениях – обо всех маленьких женских хитростях, рассчитанных на то, чтобы произвести впечатление на мужчин. В данном случае – на одного конкретного мужчину. На кузена короля Амартана, следовательно, двоюродного дядю Амартанских принцев. На прославленного путешественника и барда Рикарда.
Впервые две девочки, Ли и Ана, увидели портрет Рикарда в толстом иллюстрированном журнале семь лет назад. И обе тут же воспылали возвышенными чувствами к красавцу-шатену с зелеными глазами и мальчишескими ямочками на щеках. Хорошо еще, что во дворце Алареи никто не потерпел бы журнальных снимков на стенах, не то комнаты принцессы и ее родственницы напоминали бы обиталище фанатки какого-нибудь певца или актера из моей прошлой жизни. Во всем же остальном подружки вели себя так, как и положено влюбленным подросткам: искали хоть малейшую информацию о своем кумире, часами обсуждали его друг с другом, бесконечно любовались портретами, а после известия о помолвке Рикарда несколько дней прорыдали. Потом увлечение подзабылось. Но известие о том, что вот-вот прибудет делегация из Амаранта, а в ее составе и овдовевший пару лет назад Рикард, немало взбудоражило подругу. Выплыла из забвения полудетская влюбленность, и теперь Ана строила планы, как очарует былого кумира.
– Может, он тебе и не понравится, – поддразнила ее я.
Подруга оборвала стрекотание о новом платье на полуслове, моргнула и заявила, передернув плечами:
– Все равно надо произвести впечатление. Конечно, я понимаю, что он, скорее всего, отличается от того образа, что я когда-то придумала, но вдруг мне повезет? А если нет – вкус победы в любом случае приятен. Если Рикард увлечется мной, то наши (и не только наши) дамы искусают себе все локти от зависти.
И она подмигнула мне.
– Мне кажется, кое-кто становится тщеславным.
Ани выпятила нижнюю губку. В ее исполнении это выглядело очаровательно.
– Мне кажется, кое-кому не мешает развлечься. Да и тебе, Ли, нельзя погружаться в свое горе. Ты должна жить дальше. Твой отец не хотел бы, чтобы ты заливалась слезами. Прости мою резкость, но твоя жизнь не оборвалась.
Анелия действительно хотела отвлечь подругу от печальных мыслей. Сама она, как подсказывала мне память Лидии, вовсе не была легкомысленной пустышкой. Значит, специально прибежала с рассказами о скором прибытии Рикарда? Я благодарно сжала ее ладонь.
– Да, Ана, я знаю.
Она продолжала строить планы по завоеванию кумира, но я почти не слушала ее, отвлеклась. Мысли в голову лезли невеселые. Какое-то неправильное у меня получилось попадание в другой мир. Права, права была воспитательница Анна Аркадьевна, когда говорила, сокрушенно качая головой: «Все-то у тебя, Адамова, не как у людей. Все норовишь по-своему сделать, не так, как положено». Многочисленные прочитанные книги убеждали, что любой адекватный и хоть что-нибудь знающий человек, очутившись в иной реальности, мог неплохо устроиться. Вон, Хэнк, тот самый знаменитый янки из Коннектикута, солнечное затмение предсказал – и сразу стал великим магом и приближенным короля. Менее известные дамы и господа наживали состояния, обучая дремучее население вышивке крестиком или играя на гитаре. Гитару они умудрялись каким-то образом соорудить из подручных материалов. Те же, кто ухитрялся донести до местной знати такие блага цивилизации, как наше современное нижнее белье или перьевые ручки, и вовсе становились равными правителям. Обладатели еще более специфических знаний типа плавки стекла навеки оставались в памяти благодарных потомков. Ну, можно сказать, что мне кое в чем повезло: попала я почти на высшую ступень местной иерархии, уже принцесса, а в самом скором будущем и королевой стану. Вот только что делать со свалившейся мне на голову короной – ума не приложу. Проводить реформы? Вопрос в том, как и какие именно. Вопрос второй: а нужны ли они Аларее? Для начала следует вникнуть в ситуацию в стране – да и во всем остальном мире. Уже сейчас, из того, что знала Лидия, понятно, что ничему новому я аборигенов не научу. Научные достижения здесь с успехом заменяла магия. Или техномагия? Во всяком случае, для создания большинства полезных предметов требовались двое: ремесленник и маг.
Что там у нас дальше по списку? Переворот в моде? И здесь у меня пролет. Аларейские дамы предпочитали наряды простого кроя: приталенные платья с декольте и широкими длинными юбками, очень напоминавшие знаменитый «нью лук». Шились они из любых тканей, украшались тоже разнообразно, от скромной вышивки до роскошного шитья золотыми нитями, жемчугом и мелкими драгоценными камнями. Запрета на штаны не водилось, но носить их считалось приличным в строго регламентированных случаях, таких, как охота или путешествие. Ну, допустим, я могу попытаться укоротить длину платьев или ввести в собственный гардероб новую модель юбки, но вряд ли найду поддержку в обществе, все-таки здешние наряды, надо признать, одновременно и красивы, и удобны. Да, к белью это относится, в этом плане мне тоже новатором не стать.
Песни под гитару? Нет уж, увольте. Я и в родном-то мире этот музыкальный инструмент не освоила, хотя и пыталась. Забросила после того, как пальцы струнами ухитрилась изрезать. Не сильно, конечно, не до крови, но больно было. Петь? Ну, все собаки Алареи мне точно подвывать примутся, а вот в лице приближенных к трону я вряд ли обрету благодарных слушателей. Да и поющая принцесса – это уже мюзикл какой-то. Нет, карьера попаданки обыкновенной точно не для меня, с этим придется смириться.
Ну и ладно, подумаешь, не войду в историю, лишь бы в оную историю не вляпаться. А вот на последнее шансы велики. Вопреки народной мудрости, не рекомендовавшей лезть в воду, не разведав, а где, собственно, имеется брод, я намеревалась с головой окунуться в придворные интриги. М-да, вот не лишиться бы при этом столь важной, более того – жизненно необходимой, части тела. Вряд ли, конечно, Эллиор планирует Великую Аларейскую Революцию, ему бы выгодно племянника на наследнице престола женить и за ниточки из-за трона марионеток дергать, но все же осторожность мне бы не повредила.
Увы, заблаговременно подстелить соломки на место будущего падения не получится, значит, будем набивать шишки. Куда деваться-то…
Конечно же, никого бравая дворцовая охрана ночью не поймала. Неизвестный вовсе не был дураком и соваться в лапы стражникам не спешил. Дозорные до рассвета напрасно прождали и в музыкальном салоне, и в кустах под окнами, о чем мне нарочито равнодушным тоном и сообщил Лестер. Полагаю, не будь я принцессой, услышала бы куда более экспрессивные выражения.
– Сегодня тоже оставлять засаду, ваше высочество?
– Да, – отчеканила я. – И сегодня, и завтра, и всегда – до тех пор, пока гости не разъедутся по домам. Вам понятно?
– Так точно, ваше высочество! – гаркнул побагровевший Лестер.
– Тогда выполняйте.
Осадочек после разговора с начальником стражи остался неприятный. Лестер явно посчитал меня вздорной фантазеркой, молоденькой глупышкой, не желающей признавать свои ошибки. Но пусть уж лучше думает обо мне не самым лестным образом, чем по дворцу будут, как у себя дома, шнырять всякие таинственные типы в черном. Если стража кого-нибудь все-таки поймает, то и мнение их начальника обо мне улучшится. А если нет, то после коронации остается два варианта: либо мы с Лестером все же сработаемся, либо дворец станет охранять кто-то другой, потому как собственной страже королева должна доверять.
Сегодня целитель Аугуст позволил мне выйти в парк, подышать свежим воздухом. Ненадолго, правда, в теплый послеобеденный час.
– Вам ни в коем случае нельзя простужаться, ваше высочество. Ваш организм все еще слишком слаб.
Увы, как бы ни старалась я разглядеть, что делает неизвестный, мне это не удалось. Черная фигура внизу слилась с ночной тьмой. Ну вот, сейчас бы еще молнию, а еще лучше – парочку. Но нет, природное освещение не спешило мне на помощь. Я вглядывалась в темноту, но безрезультатно. Заметила лишь, как темный силуэт карабкается обратно, и отметила, что пробыл он в дворцовом парке недолго, минут пятнадцать от силы, а то и меньше. Значит, чем бы он ни занимался, к любви это отношения не имело.
Веревка вползла обратно, окно захлопнулось, но я не уходила с балкона. На всякий случай: вдруг появится сообщник таинственного незнакомца. Так и не дождалась, зато припомнила, что на ограде вокруг парка стоят сильнейшие охранные чары, просто так внутрь не попадешь. Если тип в черном с кем-то встречался, то этот кто-то живет сейчас во дворце.
Утром, невыспавшаяся, в дурном настроении и с головной болью, я поднялась на два этажа. Сама не знаю, отчего не позвала стражу. Захотелось самой для начала выяснить, кто же живет в той комнате, из окна которой вчера выбрался неизвестный. Дита неодобрительно поджала губы, когда я изъявила желание прогуляться по дворцу, но возражать не осмелилась. Шла в шаге позади меня, готовая в любой момент подставить плечо. Отсчитав примерное расстояние, я дошла до нужной двери и едва не застонала от разочарования. Потому что не было нужды расспрашивать служанку, я из без того прекрасно знала, что за ней находится. Музыкальный салон, вот что. На всякий случай подошла к окну, выглянула наружу. Да, очень похоже, что ночной злоумышленник воспользовался именно этой комнатой. Если мне повезет, то здесь еще не успели сделать уборку. Не обращая внимания на изумленные восклицания и оханье горничной, я опустилась на колени и старательно исследовала пол под окном. Героиня детективного романа непременно обнаружила бы грязные следы или хотя бы прилипшую к ковру травинку, по которой обязательно вычислила бы преступника (аналогичная травинка просто обязана была остаться на его обуви и попасться героине на глаза). Мне же так не повезло. Чисто. Вообще ничего. Никаких следов, ни одного намека, что кто-то ночью посетил салон – и вовсе не для того, чтобы помузицировать. От обиды мне захотелось разреветься. Какая дура! Надо было звать стражу и поджидать любителя ночных прогулок здесь, в салоне, а я не догадалась. И как теперь прикажете его искать?
***
Лестер, начальник дворцовой охраны, мне не верил. Нет, разумеется, он не осмеливался открыто усомниться в словах принцессы, но скептическое выражение его лица, слегка приподнятые брови, тон его вопросов позволяли мне без всякой телепатии угадывать его мысли. Бедная Лидия, на нее столько всего свалилось, немудрено, что видения начались! И я даже понимала Лестера. Понимала и сочувствовала, но все равно настаивала на своем.
– Он не мог отойти далеко, нерр. Прикажите осмотреть кусты, только незаметно, чтобы не спугнуть этого типа. И устройте засаду.
– Вы думаете, что этой ночью он опять выберется из окна музыкального салона по веревке?
Лестер промокнул кружевным платком вспотевшую лысину. Он старательно скрывал издевку, но я все равно уловила ее.
– Нет, не думаю. Но на всякий случай не помешает организовать наблюдение.
Начальник охраны вздохнул.
– Как скажете, ваше высочество.
– А через ограду точно никто не мог проникнуть?
– Исключено, – отрезал Лестер. – Никаких следов магического взлома. Ваше высочество, а вы уверены, что вам все это не приснилось?
«Или вы сами это не придумали от скуки», – читалось на его лице невысказанное.
– Более чем.
Мой собеседник с жадностью уставился на графин с холодным апельсиновым соком на столе. Я перехватила его взгляд и предложила:
– Пейте, пожалуйста.
– Благодарю, ваше высочество.
Он налил себе полный стакан и осушил его одним глотком, вытер лоб и виски и продолжил:
– Понимаете, ваше высочество, сейчас охранные чары по всему дворцу усилены. В связи с недавними событиями, простите, что напоминаю. Ну, и прибытие высоких гостей… Сами понимаете.
Понимаю, как не понять. Но прекрасно помню еще из прошлой жизни, что не всегда усиленные меры безопасности оказывались эффективными. При желании лазейку можно обнаружить где угодно.
– И все же я настаиваю, чтобы вы устроили засаду, аккуратно осмотрели территорию и собрали сведения обо всех, кто живет в этом крыле. Полное досье на всех, нерр, включая моих собственных горничных. Вам понятно?
Лестер кивнул с обреченным видом.
– Да, ваше высочество.
– Тогда свободны.
От разговора остался неприятный осадок. Похоже, не только Эллиор считал принцессу просто красивой куклой. Вот и начальник охраны не пожелал воспринимать меня всерьез. Конечно, поручение он выполнит, не осмелится проигнорировать, но когда и как? Спорить готова – сделает спустя рукава, лишь бы я отстала. Он уверен в своем профессионализме, мои предположения о взломе защитного контура задели его, он не верит в таинственных злоумышленников. Хотя нельзя отметать вариант и подкупа. Да, жалование у Лестера немалое, но всегда может найтись тот, кто заплатит больше. Преданность? Ну, об этом мне судить тяжело. Понятия не имею, насколько Лестер верен короне. А потом, даже самых преданных людей можно если не купить, то запугать. Шантаж и угрозы порой более действенны, чем деньги.
Самое плохое во всей сложившейся ситуации то, что у Лидии (следовательно, у меня) толком нет союзников в собственном дворце. Есть прихлебатели и лизоблюды в большом количестве, но вот доверять никому из них я бы не стала. Только Анелия, подруга детства, и служанки. И это не вина принцессы. Не раз я слышала о том, что на вершине остаешься в одиночестве, а вот теперь прочувствовала и на себе. Маячившая в ближайшей перспективе корона, похоже, обернется той еще головной болью, вот только деваться мне некуда. Значит – будем драться.
***
Анелия прибежала раскрасневшаяся, возбужденная.
– Завтра прибывает делегация из Амартана. Весь дворец только об этом и гудит. Их принц тоже желает принять участие в турнире.
- Наследный принц? – уточнила я. – Но он должен понимать, что не выиграет.
– Не знаю, – растерялась подруга. – Может, он, может, его младший брат. Ах, да какая разница! Главное, с принцем прибудет свита. И там будет он!
Она забавно округлила глаза и мечтательно вздохнула, прижав руку к груди. Я усмехнулась, поняв, кого она имела в виду, но тут же помрачнела. Что-то Старший советник не спешит с донесениями о том, как идет подготовка к встрече очередных высоких гостей. Надо, надо поговорить с ним еще раз. Напомнить, что принцесса никуда не делась и в беспамятство впадать больше не собирается. А то не успеешь оглянуться, как окажешься не у дел в собственном королевстве. Непорядок. Нужно только хорошо продумать линию поведения, чтобы не выбиться из образа.
Анелия тем временем щебетала о нарядах и модных прическах, о косметических средствах и украшениях – обо всех маленьких женских хитростях, рассчитанных на то, чтобы произвести впечатление на мужчин. В данном случае – на одного конкретного мужчину. На кузена короля Амартана, следовательно, двоюродного дядю Амартанских принцев. На прославленного путешественника и барда Рикарда.
Впервые две девочки, Ли и Ана, увидели портрет Рикарда в толстом иллюстрированном журнале семь лет назад. И обе тут же воспылали возвышенными чувствами к красавцу-шатену с зелеными глазами и мальчишескими ямочками на щеках. Хорошо еще, что во дворце Алареи никто не потерпел бы журнальных снимков на стенах, не то комнаты принцессы и ее родственницы напоминали бы обиталище фанатки какого-нибудь певца или актера из моей прошлой жизни. Во всем же остальном подружки вели себя так, как и положено влюбленным подросткам: искали хоть малейшую информацию о своем кумире, часами обсуждали его друг с другом, бесконечно любовались портретами, а после известия о помолвке Рикарда несколько дней прорыдали. Потом увлечение подзабылось. Но известие о том, что вот-вот прибудет делегация из Амаранта, а в ее составе и овдовевший пару лет назад Рикард, немало взбудоражило подругу. Выплыла из забвения полудетская влюбленность, и теперь Ана строила планы, как очарует былого кумира.
– Может, он тебе и не понравится, – поддразнила ее я.
Подруга оборвала стрекотание о новом платье на полуслове, моргнула и заявила, передернув плечами:
– Все равно надо произвести впечатление. Конечно, я понимаю, что он, скорее всего, отличается от того образа, что я когда-то придумала, но вдруг мне повезет? А если нет – вкус победы в любом случае приятен. Если Рикард увлечется мной, то наши (и не только наши) дамы искусают себе все локти от зависти.
И она подмигнула мне.
– Мне кажется, кое-кто становится тщеславным.
Ани выпятила нижнюю губку. В ее исполнении это выглядело очаровательно.
– Мне кажется, кое-кому не мешает развлечься. Да и тебе, Ли, нельзя погружаться в свое горе. Ты должна жить дальше. Твой отец не хотел бы, чтобы ты заливалась слезами. Прости мою резкость, но твоя жизнь не оборвалась.
Анелия действительно хотела отвлечь подругу от печальных мыслей. Сама она, как подсказывала мне память Лидии, вовсе не была легкомысленной пустышкой. Значит, специально прибежала с рассказами о скором прибытии Рикарда? Я благодарно сжала ее ладонь.
– Да, Ана, я знаю.
Она продолжала строить планы по завоеванию кумира, но я почти не слушала ее, отвлеклась. Мысли в голову лезли невеселые. Какое-то неправильное у меня получилось попадание в другой мир. Права, права была воспитательница Анна Аркадьевна, когда говорила, сокрушенно качая головой: «Все-то у тебя, Адамова, не как у людей. Все норовишь по-своему сделать, не так, как положено». Многочисленные прочитанные книги убеждали, что любой адекватный и хоть что-нибудь знающий человек, очутившись в иной реальности, мог неплохо устроиться. Вон, Хэнк, тот самый знаменитый янки из Коннектикута, солнечное затмение предсказал – и сразу стал великим магом и приближенным короля. Менее известные дамы и господа наживали состояния, обучая дремучее население вышивке крестиком или играя на гитаре. Гитару они умудрялись каким-то образом соорудить из подручных материалов. Те же, кто ухитрялся донести до местной знати такие блага цивилизации, как наше современное нижнее белье или перьевые ручки, и вовсе становились равными правителям. Обладатели еще более специфических знаний типа плавки стекла навеки оставались в памяти благодарных потомков. Ну, можно сказать, что мне кое в чем повезло: попала я почти на высшую ступень местной иерархии, уже принцесса, а в самом скором будущем и королевой стану. Вот только что делать со свалившейся мне на голову короной – ума не приложу. Проводить реформы? Вопрос в том, как и какие именно. Вопрос второй: а нужны ли они Аларее? Для начала следует вникнуть в ситуацию в стране – да и во всем остальном мире. Уже сейчас, из того, что знала Лидия, понятно, что ничему новому я аборигенов не научу. Научные достижения здесь с успехом заменяла магия. Или техномагия? Во всяком случае, для создания большинства полезных предметов требовались двое: ремесленник и маг.
Что там у нас дальше по списку? Переворот в моде? И здесь у меня пролет. Аларейские дамы предпочитали наряды простого кроя: приталенные платья с декольте и широкими длинными юбками, очень напоминавшие знаменитый «нью лук». Шились они из любых тканей, украшались тоже разнообразно, от скромной вышивки до роскошного шитья золотыми нитями, жемчугом и мелкими драгоценными камнями. Запрета на штаны не водилось, но носить их считалось приличным в строго регламентированных случаях, таких, как охота или путешествие. Ну, допустим, я могу попытаться укоротить длину платьев или ввести в собственный гардероб новую модель юбки, но вряд ли найду поддержку в обществе, все-таки здешние наряды, надо признать, одновременно и красивы, и удобны. Да, к белью это относится, в этом плане мне тоже новатором не стать.
Песни под гитару? Нет уж, увольте. Я и в родном-то мире этот музыкальный инструмент не освоила, хотя и пыталась. Забросила после того, как пальцы струнами ухитрилась изрезать. Не сильно, конечно, не до крови, но больно было. Петь? Ну, все собаки Алареи мне точно подвывать примутся, а вот в лице приближенных к трону я вряд ли обрету благодарных слушателей. Да и поющая принцесса – это уже мюзикл какой-то. Нет, карьера попаданки обыкновенной точно не для меня, с этим придется смириться.
Ну и ладно, подумаешь, не войду в историю, лишь бы в оную историю не вляпаться. А вот на последнее шансы велики. Вопреки народной мудрости, не рекомендовавшей лезть в воду, не разведав, а где, собственно, имеется брод, я намеревалась с головой окунуться в придворные интриги. М-да, вот не лишиться бы при этом столь важной, более того – жизненно необходимой, части тела. Вряд ли, конечно, Эллиор планирует Великую Аларейскую Революцию, ему бы выгодно племянника на наследнице престола женить и за ниточки из-за трона марионеток дергать, но все же осторожность мне бы не повредила.
Увы, заблаговременно подстелить соломки на место будущего падения не получится, значит, будем набивать шишки. Куда деваться-то…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Конечно же, никого бравая дворцовая охрана ночью не поймала. Неизвестный вовсе не был дураком и соваться в лапы стражникам не спешил. Дозорные до рассвета напрасно прождали и в музыкальном салоне, и в кустах под окнами, о чем мне нарочито равнодушным тоном и сообщил Лестер. Полагаю, не будь я принцессой, услышала бы куда более экспрессивные выражения.
– Сегодня тоже оставлять засаду, ваше высочество?
– Да, – отчеканила я. – И сегодня, и завтра, и всегда – до тех пор, пока гости не разъедутся по домам. Вам понятно?
– Так точно, ваше высочество! – гаркнул побагровевший Лестер.
– Тогда выполняйте.
Осадочек после разговора с начальником стражи остался неприятный. Лестер явно посчитал меня вздорной фантазеркой, молоденькой глупышкой, не желающей признавать свои ошибки. Но пусть уж лучше думает обо мне не самым лестным образом, чем по дворцу будут, как у себя дома, шнырять всякие таинственные типы в черном. Если стража кого-нибудь все-таки поймает, то и мнение их начальника обо мне улучшится. А если нет, то после коронации остается два варианта: либо мы с Лестером все же сработаемся, либо дворец станет охранять кто-то другой, потому как собственной страже королева должна доверять.
Сегодня целитель Аугуст позволил мне выйти в парк, подышать свежим воздухом. Ненадолго, правда, в теплый послеобеденный час.
– Вам ни в коем случае нельзя простужаться, ваше высочество. Ваш организм все еще слишком слаб.
