А творческие люди, особенно актеры, по моим представлениям, обожали рассказывать о своей персоне. Так что мне, пожалуй, повезло. Или нет? Вдруг эта Клавдия приехала всего пару дней назад? Или настолько самовлюбленная дама, что ни до чего-то вокруг ей дела нет? Вот сейчас и проверим.
– Люблю прогуляться перед чаем.
– Отлично! – просияла собеседница. – Я тоже! Вот видите, дорогая, как у нас много общего!
Вышли мы в сад через окно и неспешно пошли по мощеной желтоватым камнем дорожке. Надо признать, что служащий сказал правду, сад действительно содержался в образцовом порядке. Кусты аккуратно подстрижены, скамейки радуют глаз свежей краской, яблони растут ровными рядами, и на ветвях уже наливаются алым цветом яблоки.
– Направо у них розарий, – сообщила Клавдия. – Любите розы?
– Да, очень.
– Я тоже.
И мы свернули вправо. Я обдумывала, как бы получше подступиться к интересующей меня теме, но тут бывшая актриса заговорила сама.
– Конечно, я рада знакомству с вами, дорогая Эстелла, но все же зря… только не сочтите меня выжившей из ума, – неожиданно робким тоном попросила она.
– Что вы!
Она сжала мою ладонь рукой в кружевной белоснежной перчатке.
– Вы просто не знаете, о чем я хочу сказать… предупредить. Да, предупредить. Возможно, подумаете, что это бредни сумасшедшей старухи.
Вот уж нет. Точно не подумаю. И, похоже, мне все-таки несказанно повезло в первый же день.
– Зря вы сюда приехали, – понизив голос до шепота, завершила-таки свою мысль Клавдия. – Я бы хотела ошибиться, поверьте мне, так хотела бы! Но подозреваю, что вам грозит опасность.
Она потянула меня к скамейке с изогнутой спинкой.
– Если пожелаете, то чай подадут прямо сюда, в сад, – продолжила невозмутимым тоном, и я только растерянно выдохнула нечто непонятное, сбитая с толку такой резкой сменой темы. – Накроют стол под яблонями. Как вам идея, дорогая?
Я только и смогла, что кивнуть.
– О, замечательно! – обрадовалась собеседница. – Пьер…
– Простите, леди, но мое имя Фред, – поправил неизвестно откуда появившийся служащий.
Я вздрогнула от неожиданности, а следом обругала себя: совсем потеряла хватку! А вот бывшая актриса – не промах, уловила каким-то образом, что мы не одни.
– Ах, неважно, – отмахнулась Клавдия и веером еще повела вверх-вниз. – Пьер, накройте чай на двоих во-о-он под теми деревьями.
Фред склонил голову.
– Будет сделано, леди.
– Подслушивают, – прошипела Клавдия, когда он отошел на несколько шагов. – Высматривают. Шпионят – зачем, хотела бы я знать! Так вот, дорогая, на чем мы остановились?
– На том, что мне грозит опасность, – тоном лучшей ученицы ответила я.
Новая знакомая погрозила мне пальцем.
– Все же не приняли мои слова всерьез? Поверьте, милая, я вовсе не имею в виду, что одна из скучающих девиц попробует увести у вас супруга – а они попытаются, уверяю вас! Вот только ничего у них не получится.
– Почему? – заинтересовалась я.
Как по мне, так Харрингтон с удовольствием увелся бы, если бы его интрижка не грозила провалом задания.
Бывшая актриса едва заметно улыбнулась.
– Если ваш супруг не дурак – а за дурака, уверена, вы бы замуж не пошли – так вот, если ваш супруг не дурак, то он не променяет истинный бриллиант на осколок хрусталя, пусть даже и блестящий.
Не скрою, ее слова мне польстили. Приятно, что кто-то ценит тебя столь высоко, пусть даже с этим кем-то вы и знакомы всего-то ничего, меньше часа.
– Значит, опасность грозит с иной стороны? – вернула я в русло беседы и Клавдию, и себя.
Нечего здесь комплиментами наслаждаться, я работать приехала!
Клавдия сжала на коленях руки.
– Да. Знаете, я и сама не верила. Сомневалась. Думала, что мне кажется, но нет. Слишком уж много деталей для того, чтобы счесть все это простыми совпадениями.
Она замолчала, невидящим взглядом рассматривая желтоватые камни дорожки.
– А вы давно здесь находитесь? – рискнула потревожить ее я.
А что, если выяснится, что она всего неделю как приехала? Тогда вряд ли ей удалось увидеть или услышать нечто действительно важное.
– Что? – очнулась она от задумчивости. – Ах, да! С конца весны. Я, знаете ли, дорогая, каждое лето провожу в этом милом отеле. Приезжаю в конце весны и уезжаю, когда начинают дуть холодные ветра. Зимовать предпочитаю в ином месте, более теплом. Мне предлагали купить здесь домик, да. Премилый особнячок, небольшой, в три этажа. Но я не люблю одиночество, понимаете, милая?
Я кивнула, хотя сама ее предпочтений не разделяла.
– Так вот, этот год… понимаете, здесь словно все переменилось. Или нет – осталось таким же, но не таким. Ах, я, должно быть, так путано все объясняю!
А вот это для кого как. Мне, во всяком случае, все было понятно. Лишенные дара люди не могут только даже самим себе пояснить, что именно они чувствуют в таких случаях. Смутное беспокойство, невесть откуда взявшаяся тревога – многие списывают собственные ощущения на расшалившиеся нервы. И нужно обладать поистине высоким уровнем дара, чтобы разобраться, что к чему.
– Я больше не испытывала привычного спокойствия и умиротворения, что всегда снисходило на меня здесь, – продолжала Клавдия. – А недавно и вовсе уверилась: быть беде. Большой беде!
– И вы решили, – осторожно спросила я, – что ваши, назовем их так, предчувствия связаны со мной?
Она вздрогнула всем телом и посмотрела мне прямо в глаза.
– Ах, дорогая! Когда я вас увидела, то над вашей головой словно бы сгустилось черное облако! – в голосе ее проскользнули истеричные нотки. – Прямо в помещении, представляете! Но ведь… но ведь такого не может быть, правда?
Харрингтона в номере не оказалось. Я проверила гостиную, спальню, заглянула в сверкающую зеркалами и позолотой ванную комнату и от досады пнула ногой стену. Мраморную, между прочим. Эрик не поскупился, велел заказать нам номер в самом роскошном отеле. Если бы я приехала сюда без напарника, то вполне наслаждалась бы сейчас жизнью. Ну, хотя бы первые дни, пока осматривалась и разживалась сведениями. Увы, наслаждаться жизнью с Харрингтоном под боком не получится, как ни старайся. Если можно испортить мне настроение, то Лукас не преминет это сделать. А вот когда нужен – так его почему-то нет.
– И зачем мне напарник, с которым нельзя обсудить ситуацию? – риторически вопросила я у зеркала и задумчиво потерла пальцами ушибленной правой ноги лодыжку левой. – С кем мне совещаться, с самой собой, что ли?
Оно, конечно, почему бы и не поговорить с умным человеком, но привычкой проговаривать свои мысли вслух я так и не обзавелась. А в Гильдии всегда находилось, с кем обсудить текущее задание. Да и не длились они там долго, если уж быть до конца честной. Несколько раз меня брали на выезд, после чего вся команда шумно заваливалась в небольшое заведение на углу и праздновала результат. Меня похлопывали по плечу, как и прочих, мы обменивались с ребятами и девушками шутками и вспоминали наиболее яркие моменты.
– А вот ты чуть не налажал!
– А как ты ему…
– А как он тебе…
Столь же серьезная многодневная работа предстояла мне впервые, оттого-то я и злилась на гуляющего невесть где Харрингтона. Я тут нечто важное разузнала, а он неизвестно куда смылся! И, между прочим, он – молодожен! Мой супруг! Да, только по легенде, но все равно неприятно, если обслуга и постояльцы отеля подумают, что муж начал от меня погуливать, не успели мы пожениться. Тем более, что – и я полюбовалась собственным отражением – внешностью меня боги точно не обидели. Значит, все решат, что Лукас избегает меня из-за противного характера. А с него еще и станется подкинуть дровишек в костер, пожаловавшись, например, на мое занудство. Или выдумать еще с десяток недостатков.
Накрутив саму себя подобным образом, я взволнованно расхаживала по спальне, сочиняя, что скажу Харрингтону, когда он вернется. Придумала целую речь с воззваниями к его совести и профессиональному долгу, но все слова выветрились у меня из головы, когда дверь в номер все-таки распахнулась.
– Значит, договорились, – донесся до меня голос напарника. – Увидимся вечером.
Ответом ему был приглушенный девичий смешок. Ах, вот, значит, как! Я сжала ладони в кулаки и, стоило Лукасу захлопнуть дверь, налетела на него:
– Ты что себе позволяешь, Харрингтон?
– А что я себе позволяю? – искренне удивился он, а я задохнулась от возмущения. Надо же, даже не видит в своем поведении ничего предосудительного! – И потом, принцесса, ты тоже Харрингтон. Временно, правда… к счастью.
– Вот именно, – прошипела я. – Меня все считают твоей женой, более того – новобрачной! А ты меня позоришь!
Его глаза забавно округлились, вот только мне было не до смеха. Для верности я даже руки за спиной спрятала – чтобы не вмазать по наглой физиономии. Никакого членовредительства, Эстелла! Не по отношению к напарнику! И номер тоже разнести волной выплеснувшейся магии нельзя, ни в коем случае.
Мой маневр не укрылся от Люка.
– Принцесса желает спарринг? – Его глаза смеялись. – Увы, только по возвращению в Гильдию. Там я могу преподать тебе пару уроков.
– Кто еще кому преподаст!
Хотя это действительно вопрос. Уровень у меня высокий, но и Лукас Харрингтон – маг не из последних. Да что там, один из лучших! А у меня полевой практики всего-то ничего, я больше на полигоне тренировалась. Но гонял меня Эрик будь здоров, так что еще неизвестно, чем закончилась бы схватка.
Харрингтон притворно вздохнул.
– Увы, принцесса. Все наши спарринги ныне могут проходить в одной плоскости… ну, если ты попросишь как следует…
И он демонстративно скосил взгляд в сторону пошлого сердечного ложа, чем взбесил меня окончательно.
– И не надейся!
– Нет? Ну и ладно.
– Действительно, – язвительно подхватила я. – Здесь ведь столько милейших цыпочек!
– О чем ты, принцесса?
– И не называй меня принцессой!
– Хорошо, сладкая. Как скажешь.
Сладкая? Я только зубами скрипнула.
– Нет, постой. Я передумала. Не называй сладкой. И конфеткой тоже. И… и… и зефиркой, и прочими кулинарными прозвищами. Лучше уж принцесса!
Он закатил глаза.
– Женщины! Вы так непостоянны!
А наш разговор свернул куда-то не туда.
– Никаких кондитерских словечек! – отрезала я.
– Кошечка? – предложил Харрингтон.
Он явно развлекался, чего обо мне не скажешь.
Нет, этот дурацкий спор определенно пора заканчивать. И вернуться к рабочим темам.
Я сделала вид, что задумалась.
– Животный мир? Хм-м. Ладно, кролик мой.
И с чувством глубочайшего удовлетворения понаблюдала за тем, как по лицу напарника сначала расползлись багровые пятна, а затем сменились бледностью.
– Кролик? – странным полузадушенным голосом переспросил он.
Я кивнула, мысленно ликуя. Наконец-то мне удалось его уесть!
– А что? Кролики милые. Пушистые. С ушками.
– И с зубами! – буркнул Харрингтон. – С острыми передними зубами. Не замечала?
Я пожала плечами.
– Как-то не доводилось приглядываться. Так что, мой крольчишка, кому ты назначил вечернюю трехминутку?
Лицо Харрингтона опять пошло пятнами.
– Я договорился о встрече с информатором, а не то, что ты подумала.
Во-от, и никаких принцесс, мармеладок и кошечек! Прогресс. Вот что значит изобрести подходящее прозвище.
– А что я подумала? – переспросила я самым невинным тоном и еще ресницами похлопала. Жаль, что вызывать на щеках якобы смущенный румянец не научилась. – А этот твой информатор – он, наверное, такой вот, с формами?
И я обрисовала руками в воздухе, какие именно формы полагаются источнику ценной информации. Харрингтон моргнул.
– И лет ему… то есть ей, да? Конечно, ей, твоим информатором мужчина быть не может, – сладко пропела я. – Так вот, лет ей не больше двадцати, верно? Хотя тебе неважно, как же я забыла. Так вот…
Одним стремительным движением я подалась вперед и оказалась с фальшивым супругом лицом к лицу.
– …так вот, милый мой кролик, изволь запомнить: пока ты изображаешь моего мужа, никаких романов на стороне. Это понятно?
Харрингтон ухмыльнулся.
– Не то что? Нажалуешься дядюшке Эрику, а, принцесса?
Небольшое, но острое лезвие выскользнуло из рукава и уперлось в пах моему лже-мужу. Никто и никогда не смог бы упрекнуть Лукаса Харрингтона в трусости, и даже я отдавала должное его безрассудной отваге, но сейчас он нервно сглотнул и непроизвольно отшатнулся.
– Нет, зайчик мой. Никаких жалоб. Сама справлюсь. А вот в случае провала отвечать будешь сам.
– Не надейся, что тебе еще когда-нибудь удастся застать меня врасплох, – пробормотал он.
Да я и не рассчитывала. Эффект неожиданности срабатывает только один раз, а Харрингтон, как ни крути, все же ни разу не видел меня в деле. У нас даже тренировки никогда не совпадали, так что ничего удивительного, что в его голове сложился образ избалованной капризной девчонки, попавшей в Гильдию исключительно по протекции Эрика. И я бы его не винила, но он и не подумал узнать обо мне хоть немного больше, чтобы изменить свое мнение. Нет, Лукас решил раз и навсегда, что я как противник ничего не стою, вот потому-то и попался.
– Ты все понял? – повторила я. – Никаких романов.
Он поднял руки вверх.
– Хорошо, договорились. Никаких романов. Никаких сладких прозвищ. Никаких котиков и прочих животных. В конце концов, не мог же я жениться на особе, обращающейся ко мне «мой лев».
– Кролик, – поправила я.
– Или «мой тигр», – продолжал он, будто и не расслышал. – Нет, несомненно, я выберу себе умную девушку в жены.
Вот тут хмыкнула уже я.
– Не льсти себе, Харрингтон. Умная за тебя не пойдет. Зачем ты ей нужен, самовлюбленный павлин?
– Никаких животных, принцесса, – напомнил он. – Ни котиков, ни птичек, ни рыбок. А то я ведь тоже могу придумать нечто такое, что придется тебе не по вкусу. У меня богатая фантазия.
– Не сомневаюсь.
И вовсе не жажду, чтобы ее применили ко мне.
– Значит, ты пойдешь со мной? На встречу с информатором?
От удивления я воздухом подавилась и закашлялась. Харрингтон предпринял попытку заботливо похлопать меня по спине, но я отшатнулась и показала ему кулак. Спасибо, сама справлюсь!
– И как это воспримет девица? – спросила я, откашлявшись. На глазах выступили слезы – надеюсь, лже-муженек не подумает, что я расчувствовалась, с него станется. – Если ты придешь на свидание вместе с супругой?
– У нас не свидание, – напомнил он. – А встреча…
– Да-да, с информатором. А ему, то есть ей, об этом известно? Ты ей так прямо и сказал, мол, желаю только раздобыть кое-какие сведения, так что на романтику не рассчитывай?
– Я предложил ей поболтать после ужина. Поговорить с умным человеком.
Я смерила его насмешливым взглядом.
– Это с кем же? Сразу признался, что вместо тебя придет твоя жена?
– Недооцениваешь ты меня, принцесса, – сокрушенно вздохнул он.
– Тебя, Харрингтон, сложно недооценить, поверь. Так ты всерьез предлагаешь свидание втроем?
Нет, что-то такое я слышала. Краем уха. Нечто из жизни пресыщенных вседозволенностью богатеев. Но очень сомневалась, что новая знакомая моего напарника отнесется с пониманием. Она-то ведь точно рассчитывала вовсе не на высокоинтеллектуальную беседу. И, значит, мое появление вместе с фальшивым муженьком расценит неверно.
– Не свидание, – терпеливо повторил Харрингтон. – До тебя всегда так трудно доходит?
– Люблю прогуляться перед чаем.
– Отлично! – просияла собеседница. – Я тоже! Вот видите, дорогая, как у нас много общего!
Вышли мы в сад через окно и неспешно пошли по мощеной желтоватым камнем дорожке. Надо признать, что служащий сказал правду, сад действительно содержался в образцовом порядке. Кусты аккуратно подстрижены, скамейки радуют глаз свежей краской, яблони растут ровными рядами, и на ветвях уже наливаются алым цветом яблоки.
– Направо у них розарий, – сообщила Клавдия. – Любите розы?
– Да, очень.
– Я тоже.
И мы свернули вправо. Я обдумывала, как бы получше подступиться к интересующей меня теме, но тут бывшая актриса заговорила сама.
– Конечно, я рада знакомству с вами, дорогая Эстелла, но все же зря… только не сочтите меня выжившей из ума, – неожиданно робким тоном попросила она.
– Что вы!
Она сжала мою ладонь рукой в кружевной белоснежной перчатке.
– Вы просто не знаете, о чем я хочу сказать… предупредить. Да, предупредить. Возможно, подумаете, что это бредни сумасшедшей старухи.
Вот уж нет. Точно не подумаю. И, похоже, мне все-таки несказанно повезло в первый же день.
– Зря вы сюда приехали, – понизив голос до шепота, завершила-таки свою мысль Клавдия. – Я бы хотела ошибиться, поверьте мне, так хотела бы! Но подозреваю, что вам грозит опасность.
Она потянула меня к скамейке с изогнутой спинкой.
– Если пожелаете, то чай подадут прямо сюда, в сад, – продолжила невозмутимым тоном, и я только растерянно выдохнула нечто непонятное, сбитая с толку такой резкой сменой темы. – Накроют стол под яблонями. Как вам идея, дорогая?
Я только и смогла, что кивнуть.
– О, замечательно! – обрадовалась собеседница. – Пьер…
– Простите, леди, но мое имя Фред, – поправил неизвестно откуда появившийся служащий.
Я вздрогнула от неожиданности, а следом обругала себя: совсем потеряла хватку! А вот бывшая актриса – не промах, уловила каким-то образом, что мы не одни.
– Ах, неважно, – отмахнулась Клавдия и веером еще повела вверх-вниз. – Пьер, накройте чай на двоих во-о-он под теми деревьями.
Фред склонил голову.
– Будет сделано, леди.
– Подслушивают, – прошипела Клавдия, когда он отошел на несколько шагов. – Высматривают. Шпионят – зачем, хотела бы я знать! Так вот, дорогая, на чем мы остановились?
– На том, что мне грозит опасность, – тоном лучшей ученицы ответила я.
Новая знакомая погрозила мне пальцем.
– Все же не приняли мои слова всерьез? Поверьте, милая, я вовсе не имею в виду, что одна из скучающих девиц попробует увести у вас супруга – а они попытаются, уверяю вас! Вот только ничего у них не получится.
– Почему? – заинтересовалась я.
Как по мне, так Харрингтон с удовольствием увелся бы, если бы его интрижка не грозила провалом задания.
Бывшая актриса едва заметно улыбнулась.
– Если ваш супруг не дурак – а за дурака, уверена, вы бы замуж не пошли – так вот, если ваш супруг не дурак, то он не променяет истинный бриллиант на осколок хрусталя, пусть даже и блестящий.
Не скрою, ее слова мне польстили. Приятно, что кто-то ценит тебя столь высоко, пусть даже с этим кем-то вы и знакомы всего-то ничего, меньше часа.
– Значит, опасность грозит с иной стороны? – вернула я в русло беседы и Клавдию, и себя.
Нечего здесь комплиментами наслаждаться, я работать приехала!
Клавдия сжала на коленях руки.
– Да. Знаете, я и сама не верила. Сомневалась. Думала, что мне кажется, но нет. Слишком уж много деталей для того, чтобы счесть все это простыми совпадениями.
Она замолчала, невидящим взглядом рассматривая желтоватые камни дорожки.
– А вы давно здесь находитесь? – рискнула потревожить ее я.
А что, если выяснится, что она всего неделю как приехала? Тогда вряд ли ей удалось увидеть или услышать нечто действительно важное.
– Что? – очнулась она от задумчивости. – Ах, да! С конца весны. Я, знаете ли, дорогая, каждое лето провожу в этом милом отеле. Приезжаю в конце весны и уезжаю, когда начинают дуть холодные ветра. Зимовать предпочитаю в ином месте, более теплом. Мне предлагали купить здесь домик, да. Премилый особнячок, небольшой, в три этажа. Но я не люблю одиночество, понимаете, милая?
Я кивнула, хотя сама ее предпочтений не разделяла.
– Так вот, этот год… понимаете, здесь словно все переменилось. Или нет – осталось таким же, но не таким. Ах, я, должно быть, так путано все объясняю!
А вот это для кого как. Мне, во всяком случае, все было понятно. Лишенные дара люди не могут только даже самим себе пояснить, что именно они чувствуют в таких случаях. Смутное беспокойство, невесть откуда взявшаяся тревога – многие списывают собственные ощущения на расшалившиеся нервы. И нужно обладать поистине высоким уровнем дара, чтобы разобраться, что к чему.
– Я больше не испытывала привычного спокойствия и умиротворения, что всегда снисходило на меня здесь, – продолжала Клавдия. – А недавно и вовсе уверилась: быть беде. Большой беде!
– И вы решили, – осторожно спросила я, – что ваши, назовем их так, предчувствия связаны со мной?
Она вздрогнула всем телом и посмотрела мне прямо в глаза.
– Ах, дорогая! Когда я вас увидела, то над вашей головой словно бы сгустилось черное облако! – в голосе ее проскользнули истеричные нотки. – Прямо в помещении, представляете! Но ведь… но ведь такого не может быть, правда?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Харрингтона в номере не оказалось. Я проверила гостиную, спальню, заглянула в сверкающую зеркалами и позолотой ванную комнату и от досады пнула ногой стену. Мраморную, между прочим. Эрик не поскупился, велел заказать нам номер в самом роскошном отеле. Если бы я приехала сюда без напарника, то вполне наслаждалась бы сейчас жизнью. Ну, хотя бы первые дни, пока осматривалась и разживалась сведениями. Увы, наслаждаться жизнью с Харрингтоном под боком не получится, как ни старайся. Если можно испортить мне настроение, то Лукас не преминет это сделать. А вот когда нужен – так его почему-то нет.
– И зачем мне напарник, с которым нельзя обсудить ситуацию? – риторически вопросила я у зеркала и задумчиво потерла пальцами ушибленной правой ноги лодыжку левой. – С кем мне совещаться, с самой собой, что ли?
Оно, конечно, почему бы и не поговорить с умным человеком, но привычкой проговаривать свои мысли вслух я так и не обзавелась. А в Гильдии всегда находилось, с кем обсудить текущее задание. Да и не длились они там долго, если уж быть до конца честной. Несколько раз меня брали на выезд, после чего вся команда шумно заваливалась в небольшое заведение на углу и праздновала результат. Меня похлопывали по плечу, как и прочих, мы обменивались с ребятами и девушками шутками и вспоминали наиболее яркие моменты.
– А вот ты чуть не налажал!
– А как ты ему…
– А как он тебе…
Столь же серьезная многодневная работа предстояла мне впервые, оттого-то я и злилась на гуляющего невесть где Харрингтона. Я тут нечто важное разузнала, а он неизвестно куда смылся! И, между прочим, он – молодожен! Мой супруг! Да, только по легенде, но все равно неприятно, если обслуга и постояльцы отеля подумают, что муж начал от меня погуливать, не успели мы пожениться. Тем более, что – и я полюбовалась собственным отражением – внешностью меня боги точно не обидели. Значит, все решат, что Лукас избегает меня из-за противного характера. А с него еще и станется подкинуть дровишек в костер, пожаловавшись, например, на мое занудство. Или выдумать еще с десяток недостатков.
Накрутив саму себя подобным образом, я взволнованно расхаживала по спальне, сочиняя, что скажу Харрингтону, когда он вернется. Придумала целую речь с воззваниями к его совести и профессиональному долгу, но все слова выветрились у меня из головы, когда дверь в номер все-таки распахнулась.
– Значит, договорились, – донесся до меня голос напарника. – Увидимся вечером.
Ответом ему был приглушенный девичий смешок. Ах, вот, значит, как! Я сжала ладони в кулаки и, стоило Лукасу захлопнуть дверь, налетела на него:
– Ты что себе позволяешь, Харрингтон?
– А что я себе позволяю? – искренне удивился он, а я задохнулась от возмущения. Надо же, даже не видит в своем поведении ничего предосудительного! – И потом, принцесса, ты тоже Харрингтон. Временно, правда… к счастью.
– Вот именно, – прошипела я. – Меня все считают твоей женой, более того – новобрачной! А ты меня позоришь!
Его глаза забавно округлились, вот только мне было не до смеха. Для верности я даже руки за спиной спрятала – чтобы не вмазать по наглой физиономии. Никакого членовредительства, Эстелла! Не по отношению к напарнику! И номер тоже разнести волной выплеснувшейся магии нельзя, ни в коем случае.
Мой маневр не укрылся от Люка.
– Принцесса желает спарринг? – Его глаза смеялись. – Увы, только по возвращению в Гильдию. Там я могу преподать тебе пару уроков.
– Кто еще кому преподаст!
Хотя это действительно вопрос. Уровень у меня высокий, но и Лукас Харрингтон – маг не из последних. Да что там, один из лучших! А у меня полевой практики всего-то ничего, я больше на полигоне тренировалась. Но гонял меня Эрик будь здоров, так что еще неизвестно, чем закончилась бы схватка.
Харрингтон притворно вздохнул.
– Увы, принцесса. Все наши спарринги ныне могут проходить в одной плоскости… ну, если ты попросишь как следует…
И он демонстративно скосил взгляд в сторону пошлого сердечного ложа, чем взбесил меня окончательно.
– И не надейся!
– Нет? Ну и ладно.
– Действительно, – язвительно подхватила я. – Здесь ведь столько милейших цыпочек!
– О чем ты, принцесса?
– И не называй меня принцессой!
– Хорошо, сладкая. Как скажешь.
Сладкая? Я только зубами скрипнула.
– Нет, постой. Я передумала. Не называй сладкой. И конфеткой тоже. И… и… и зефиркой, и прочими кулинарными прозвищами. Лучше уж принцесса!
Он закатил глаза.
– Женщины! Вы так непостоянны!
А наш разговор свернул куда-то не туда.
– Никаких кондитерских словечек! – отрезала я.
– Кошечка? – предложил Харрингтон.
Он явно развлекался, чего обо мне не скажешь.
Нет, этот дурацкий спор определенно пора заканчивать. И вернуться к рабочим темам.
Я сделала вид, что задумалась.
– Животный мир? Хм-м. Ладно, кролик мой.
И с чувством глубочайшего удовлетворения понаблюдала за тем, как по лицу напарника сначала расползлись багровые пятна, а затем сменились бледностью.
– Кролик? – странным полузадушенным голосом переспросил он.
Я кивнула, мысленно ликуя. Наконец-то мне удалось его уесть!
– А что? Кролики милые. Пушистые. С ушками.
– И с зубами! – буркнул Харрингтон. – С острыми передними зубами. Не замечала?
Я пожала плечами.
– Как-то не доводилось приглядываться. Так что, мой крольчишка, кому ты назначил вечернюю трехминутку?
Лицо Харрингтона опять пошло пятнами.
– Я договорился о встрече с информатором, а не то, что ты подумала.
Во-от, и никаких принцесс, мармеладок и кошечек! Прогресс. Вот что значит изобрести подходящее прозвище.
– А что я подумала? – переспросила я самым невинным тоном и еще ресницами похлопала. Жаль, что вызывать на щеках якобы смущенный румянец не научилась. – А этот твой информатор – он, наверное, такой вот, с формами?
И я обрисовала руками в воздухе, какие именно формы полагаются источнику ценной информации. Харрингтон моргнул.
– И лет ему… то есть ей, да? Конечно, ей, твоим информатором мужчина быть не может, – сладко пропела я. – Так вот, лет ей не больше двадцати, верно? Хотя тебе неважно, как же я забыла. Так вот…
Одним стремительным движением я подалась вперед и оказалась с фальшивым супругом лицом к лицу.
– …так вот, милый мой кролик, изволь запомнить: пока ты изображаешь моего мужа, никаких романов на стороне. Это понятно?
Харрингтон ухмыльнулся.
– Не то что? Нажалуешься дядюшке Эрику, а, принцесса?
Небольшое, но острое лезвие выскользнуло из рукава и уперлось в пах моему лже-мужу. Никто и никогда не смог бы упрекнуть Лукаса Харрингтона в трусости, и даже я отдавала должное его безрассудной отваге, но сейчас он нервно сглотнул и непроизвольно отшатнулся.
– Нет, зайчик мой. Никаких жалоб. Сама справлюсь. А вот в случае провала отвечать будешь сам.
– Не надейся, что тебе еще когда-нибудь удастся застать меня врасплох, – пробормотал он.
Да я и не рассчитывала. Эффект неожиданности срабатывает только один раз, а Харрингтон, как ни крути, все же ни разу не видел меня в деле. У нас даже тренировки никогда не совпадали, так что ничего удивительного, что в его голове сложился образ избалованной капризной девчонки, попавшей в Гильдию исключительно по протекции Эрика. И я бы его не винила, но он и не подумал узнать обо мне хоть немного больше, чтобы изменить свое мнение. Нет, Лукас решил раз и навсегда, что я как противник ничего не стою, вот потому-то и попался.
– Ты все понял? – повторила я. – Никаких романов.
Он поднял руки вверх.
– Хорошо, договорились. Никаких романов. Никаких сладких прозвищ. Никаких котиков и прочих животных. В конце концов, не мог же я жениться на особе, обращающейся ко мне «мой лев».
– Кролик, – поправила я.
– Или «мой тигр», – продолжал он, будто и не расслышал. – Нет, несомненно, я выберу себе умную девушку в жены.
Вот тут хмыкнула уже я.
– Не льсти себе, Харрингтон. Умная за тебя не пойдет. Зачем ты ей нужен, самовлюбленный павлин?
– Никаких животных, принцесса, – напомнил он. – Ни котиков, ни птичек, ни рыбок. А то я ведь тоже могу придумать нечто такое, что придется тебе не по вкусу. У меня богатая фантазия.
– Не сомневаюсь.
И вовсе не жажду, чтобы ее применили ко мне.
– Значит, ты пойдешь со мной? На встречу с информатором?
От удивления я воздухом подавилась и закашлялась. Харрингтон предпринял попытку заботливо похлопать меня по спине, но я отшатнулась и показала ему кулак. Спасибо, сама справлюсь!
– И как это воспримет девица? – спросила я, откашлявшись. На глазах выступили слезы – надеюсь, лже-муженек не подумает, что я расчувствовалась, с него станется. – Если ты придешь на свидание вместе с супругой?
– У нас не свидание, – напомнил он. – А встреча…
– Да-да, с информатором. А ему, то есть ей, об этом известно? Ты ей так прямо и сказал, мол, желаю только раздобыть кое-какие сведения, так что на романтику не рассчитывай?
– Я предложил ей поболтать после ужина. Поговорить с умным человеком.
Я смерила его насмешливым взглядом.
– Это с кем же? Сразу признался, что вместо тебя придет твоя жена?
– Недооцениваешь ты меня, принцесса, – сокрушенно вздохнул он.
– Тебя, Харрингтон, сложно недооценить, поверь. Так ты всерьез предлагаешь свидание втроем?
Нет, что-то такое я слышала. Краем уха. Нечто из жизни пресыщенных вседозволенностью богатеев. Но очень сомневалась, что новая знакомая моего напарника отнесется с пониманием. Она-то ведь точно рассчитывала вовсе не на высокоинтеллектуальную беседу. И, значит, мое появление вместе с фальшивым муженьком расценит неверно.
– Не свидание, – терпеливо повторил Харрингтон. – До тебя всегда так трудно доходит?
