В первую же неделю Айрону пришлось твердо сказать ей, что нет, спасибо, но его постель уже есть кому греть. Но отстала она не сразу, а потом переключилась на Джорджи. На Эда Беррета. На Стенли. Кит Рикман даже ходил к Тайлеру жаловаться, но вернулся мрачный, что грозовая туча. Стеллу, как выяснилось, тот пристроил по просьбе лучшего друга: его сестренка вбила себе в голову, что самое подходящее место для охоты на жениха – как раз-таки Особый отдел. А что неверную тактику выбрала, так то по глупости. И выглядел Тайлер таким несчастным, когда каялся, сетовал, что крупно задолжал когда-то приятелю, так что Рикман смягчился и жалобу писать не стал. И других отговорил, тем более, что к семейным Стелла не приставала, а холостые – ну, пусть сами как-нибудь разбираются.
Так, завтрак, завтрак…
Кажется, оладьи были. И салат какой-то. И длинные зеленые палочки – спаржа. Омлет. И красная рыба с картофелем. И ветчина солидными ломтями. Тосты с джемом. И…
– Вы еще здесь, Саттон? – рявкнул Айрон, сглотнув голодную слюну. – В буфет бегом марш! И прихватите чего-нибудь перекусить, я голоден!
Голоден он! Надо же, какой голодный и злой, прям аллигатор какой-то! Сравнение повеселило, и я невольно фыркнула. Лорд Аллигатор – вполне подходящее прозвище для начальника, ага. Мне понравилось гораздо больше, нежели Ледяной лорд.
Настроение немного улучшилось, и жизнь перестала казаться столь мрачной. Подумаешь, начальник-самодур! В пансионе вон тоже далеко не все наставницы отличались умом и сообразительностью. Нет, так-то большинство вполне себе разумны и профессиональны были, но вот все та же преподавательница гимнастики, что в итоге из-за романа с помощником садовника со скандалом стены пансиона покинула – ее-то умной назвать затруднительно. Или та, что изящным искусствам обучала – там до развода с супругом дело дошло. Одна преподавательница основ философии сухой из воды выскользнуть ухитрилась. Потому как твердо стояла на том, что в сад ходила исключительно цветочками полюбоваться. Да, в феврале. А что такого? Она смотрела на сугробы и представляла на их месте кусты роз, вот!
А уж как ко мне придиралась словесница, и ведь без малейшего на то повода! Ничего, пережила. И Лорда Аллигатора переживу. Зато у меня служебная квартира и бесплатные обеды. Кстати, а что насчет завтраков?
Поскольку пачка талонов была у меня в руках, я бегло их просмотрела и убедилась, что завтраки тоже входят в обеспечение. И даже напитки: чай, кофе и лимонад, причем последние и вовсе безлимитно. Да-а-а, на моем рабочем месте сотрудников ценили.
Сегодня буфет не пустовал. За столиком в углу устроился кадровик, Тайлер, в компании юноши не старше меня на вид, темноволосого и темноглазого. Оба они даже не повернулись в мою сторону. А вот у стойки обнаружился Джордж Эллисон.
– Перекусите со мной, Джинджер?
Пострадавшее при падении место заныло при мысли о жестком стуле.
– Не могу. Лорд Алли… то есть Гленвуд ожидает свой завтрак.
Стелла вынырнула откуда-то справа и поставила перед Джорджем кофе и тарелку с булочками, улыбнулась, похлопала черными от туши ресницами.
– Грешен, люблю сладкое, – подмигнул он мне. – Жаль, что Айрон вас отпустил ненадолго. Может, встретимся за обедом?
Я кивнула.
– Если получится.
Надо же, а моего начальника он назвал по имени, а вовсе не по фамилии, как здесь, по его же словам, принято. Любопытно.
Джордж отошел, а Стелла повернулась ко мне.
– Еще бадью кофе для Ледяного лорда, да?
– И завтрак.
Она моргнула. Приоткрыла алые губы – и тут же захлопнула рот. Потерла уши.
– Э-э-э, извини?
– Завтрак, – повторила я.
Стелла задумчиво почесала нос, затем прикусила губу. Еще поморгала – и просияла.
– А-а-а, так завтрак для тебя, да?
Хорошо, что напомнила.
Я вручила ей талоны и попросила:
– Мне тоже чего-нибудь перекусить, пожалуйста. И Гленвуду.
«Лорда» опустила – надо дать понять, что я здесь все-таки не девочка на побегушках, а полноценная сотрудница. Жаль только, что самого Аллигатора такими фокусами вряд ли проймешь.
– А ему-то зачем?
Чужая бестолковость начала раздражать.
– Голубей кормить!
– Чего-о-о?
– Голоден он, – вздохнула я. – Поесть попросил.
Стелла прищурилась.
– Он никогда не брал завтрак! Ни разу за все то время, что я здесь работаю!
– Значит, изменил привычкам.
– И что заказал?
Я растерялась. Действительно, этот вопрос Аллигатор как-то даже и не поднимал.
– Не знаю. То, что он обычно берет, наверное.
– А обычно он берет только кофе, – злорадно сообщила Стелла. – И много.
– Но вчера ведь сандвичи ел!
– А их только к полудню привозят. Так что выбирай сама, мне, знаешь ли, неохота отвечать за блюдо не по вкусу Ледяного.
И плюхнула на стойку тоненькую папочку. Меню, стало быть. Я и открыла – отчего не выбрать, если предлагают? Заодно и себе что-нибудь возьму.
Меню, конечно, отличалось от тех, что с почтением приносили официанты в дорогих ресторанах, кои мы посещали еще при жизни дяди. Никаких картинок и виньеток, простой шрифт. Перечень блюд, кстати, довольно неплохой, в том плане, что из чего выбрать имелось. Ну-ка, завтраки!
Ого! Форель, запеченная с овощами. Омлет с ветчиной. Жареные почки с картофелем. Тефтельки в сырном соусе. И еще полстраницы убористого текста.
В животе заурчало. Я внезапно осознала, что голодна, очень голодна! Кофе мы с тетушкой себе позволить давно уже не могли, так что ранний мой завтрак включал в себя травяной чай и булочку, вернее, то, что должно было бы быть булочкой. Увы, постичь сложное искусство приготовления сдобы пока что ни удалось ни мне, ни тетушке, но мы не отчаивались. И что, что булочка больше смахивает на толстый блинчик? Она вполне съедобна, особенно если с домашним клубничным джемом. Джем варила еще кухарка, так что он придавал всей трапезе вкус.
Но теперь мне захотелось рыбы. И запеченного картофеля. И ломтиков ветчины. И от пышного омлета я бы не отказалась. Можно все сразу и побольше.
– Омлет, – выбрала я, решив, что артефакт очистки воздуха в кабинете, возможно, и имеется, но вот проверять его наличие и мощность на практике как-то не хочется. Как и вдыхать рыбный аромат до конца рабочего дня. – И кофе, с молоком и сахаром. И вот еще, для Гленвуда. Надеюсь, ему понравится.
И ткнула пальцем в строчку в конце списка.
* * *
– Это что еще такое?
Лорд Аллигатор брезгливо уставился на содержимое своей тарелки.
– Шпинат! – гордо возвестила я. – Между прочим, кладезь витаминов! Здоровое питание – залог долголетия!
– А где… ну, не знаю, сосиски там? Тушеные почки? Ростбиф, в конце концов?
Надо же, крокодилам мяса не докладывают!
– У вас сбалансированная порция. Яйцо вот. Всмятку. Там белок. Легкоусвояемый.
Аллигатор прищурился.
– Сбалансированное, говорите, питание? Здоровое? Легкоусвояемые витамины?
– Белки, – пискнула я.
Потому как начала догадываться, что ничем хорошим моя невинная шутка, похоже, не закончится.
– Белки, значит, – задумчиво протянул он. – Поня-а-атненько. А что там у вас? Нечто не менее полезное, надеюсь?
И ловким движением поднял накрывавший мою тарелку купол. Замер на мгновение. Посмотрел мне в лицо.
Ну да, завтрак я заказала сытный. Омлет с грибами, ветчиной, томатами и сыром. А к нему – гренки. И выглядело это изобилие не в пример аппетитнее пресловутого шпината.
– Это… что вы делаете?
– Меняюсь, – невозмутимо ответил этот… этот… этот невыносимый нахал. – Моя совесть не позволит мне спокойно наблюдать, как вы травите свой организм вредной ветчиной, в то время как я сам пополняю запас витаминов. Так что уступлю вам свою порцию, пожалуй.
– Но мне…
– Вам необходимы витамины, Саттон, – твердо сказал он, меняя тарелки местами. – И минералы. И легкоусвояемые белки. А я, так и быть, пожертвую собой ради вашего здоровья.
И принялся быстро орудовать ножом и вилкой. Мне же ничего не оставалось, кроме как попытаться впихнуть в себя шпинат. Гадость, между прочим, редкостная! Хорошо хоть, догадалась в последний момент сжалиться и заказать еще и яйцо, так что совсем уж голодной не осталась. И сладкий кофе, в который Стелла щедро плеснула взбитого над паром молока, немного примирил с действительностью.
После того, как посуда была выставлена в коридор, на специальный столик, начальник сунул мне очередную стопку бумаг.
– Вот. Ознакомьтесь с образцом и оформите все это, как полагается.
Я принялась разбирать чей-то корявый почерк – писали явно второпях, не утруждая себя пунктуацией. Зато написанное показалось мне… странным? Тревожным? Внушающим опасение? Да, наверное. А следующий лист, исписанный уже лично лордом Аллигатором, на чью писанину я вчера налюбовалась вдоволь, и вовсе заставил сердце замереть в испуге. Потому как внес некоторую ясность – и лучше бы я и дальше оставалась в неведении.
– Погодите! Это же…
– Вы что-то не поняли, Саттон?
– Не поняла, – медленно произнесла я. – Это что же – кто-то проводил темный ритуал? В городской черте? Так, что ли?
– А вы догадливы.
– Я менталист, мне полагается знать эти признаки.
Его крокодилейшество удивленно приподнял бровь.
– Что, подобное нынче изучают в пансионах для благовоспитанных девиц?
– Я – менталист, – негромко повторила я, закипая от возмущения. – Мне положено знать такие вещи. Кого принесли в жертву? Петуха? Черного кота? Козла?
– Человека, – отрывисто бросил Гленвуд и отвернулся.
Кровь заледенела у меня в жилах, голова закружилась, перед глазами завертелись огненные круги.
– Че… человека?
Из горла вырвался противный сип.
– Вас это удивляет, Саттон?
Скорее ужасает. Человеческие жертвоприношения – это не просто темная магия. Это… это… это сделка с демонами преисподней. И… и они давно уже не практикуются! Несколько столетий!
– Вы действительно столь наивны, Саттон? Хотя… чего еще ожидать от выпускницы заведения для трепетных дев!
И в тот момент я осознала два простых факта. Во-первых, от изумления я повторила свои мысли вслух. А во-вторых, я терпеть не могу нахального заносчивого шовиниста Аллигатора! Вот прямо-таки до темноты перед глазами ненавижу! До желания стукнуть чем-нибудь тяжелым по темечку! Выбить из головы мысли о собственном превосходстве над женщинами по причине принадлежности к носящим штаны, вот!
– Хотите сказать, – голос неприятный, скрипучий, чужой, – что это – не первый подобный случай?
– За последние сто лет? Точно нет.
– А за последний… год, скажем? Три? Пять? Известно что-либо еще о человеческих жертвах?
– Нет, – ответил он неохотно. – Насколько я знаю, это первая. Но не последняя.
Во рту пересохло. Я сглотнула, облизнула непроизвольно губы и спросила:
– Почему вы так думаете?
– Ритуал был нарушен, вот почему. Кто-то спугнул негодяя. И, значит, он попробует еще раз.
Видят создатели, я не хотела говорить то, сорвалось с моих губ. Охотно промолчала бы – если бы могла. Вот только не имела права.
– Мне нужно побывать там. На том месте, где это произошло. И как можно скорее.
Вот почему женитьба не входила в его планы. Не в ближайшие годы, во всяком случае.
Нет, так-то Айрон все понимал. Обязательства перед длинной чередой предков. Долг роду. Наследник. Ребенок, что унаследует дар. Но это потом, когда-нибудь лет этак через двадцать. А лучше даже тридцать или сорок. Когда ему уже все станет безразлично. Желательно, чтобы и слух притупился – не слышать глупости, изрекаемые благоверной. Потому как родовитые девицы особой сообразительностью отчего-то не отличались. Что за бредни вбивали им в головы в этих, с позволения сказать, учебных заведениях! И если к глупостям романтического толка Айрон как-то привык, то заявление Саттон поставило его в тупик.
– Вы с ума сошли!
– Нет. И, если не ошибаюсь, осмотр места преступления входит в мои обязанности. Верно?
С утверждением пришлось согласиться.
– Да, но у нас не ограбление и не простое убийство. Темный ритуал…
– Я знаю, что такое темные ритуалы, – перебила нахальная девица. – Можете не стараться меня просветить.
Знает? Ладно, сама напросилась.
– Блевать на улице, – грубо предупредил он. – Не в помещении и не, упаси вас демиурги, в моем автомобиле. Зарубите на своем хорошеньком носике.
Уголок ее рта странно дернулся, не понять, усмешку скрывала или гримасу обиды.
– Я учту ваше пожелание.
– Это не пожелание, – предупредил он хмуро, – это инструкция. Обязательная к выполнению.
Нет, все же с женщинами определенного толка оно как-то легче. Хотя – тут вспомнился вчерашний скандал – не всегда совсем уж просто. Но полюбоваться на то, что осталось после неправильно сработавшего ритуала, Элис бы точно в голову не пришло.
Ехали в молчании. Айрон порой бросал короткие взгляды на спутницу: тонкий профиль, бледная нежная кожа, плотно сжатые губы. Смотрела Саттон прямо, головы не поворачивала, пейзажи за боковым стеклом не разглядывала. Проносились мимо сугробы, заснеженные деревья вдоль дороги, бликовало солнце на бесконечном белом полотне полей.
– Это… за городом?
Все-таки голос дрогнул. Едва слышно, кто другой и не уловил бы, но Айрон привык прислушиваться.
– Да. Место уединенное, сами видите.
– И все-таки, – медленно проговорила она, – его кто-то спугнул. Или что-то спугнуло. Преступника. Раз ритуал не удался…
Машину повело по льду, и Айрон выругался про себя, вцепился в руль, выравнивая. Все-таки у городских дорог имеются свои преимущества, притом немалые.
А она права. Саттон. Он и сам задумывался о том, почему у неизвестного не получилось. Ритуал проводился в спешке – но в чем причина? Что могло помешать? Или преступник вломился в чужой дом и боялся возвращения хозяев? Нет, не сходится. Дом проверили, и хозяин его обнаружился. Связанный, в центре ритуального круга и без каких-либо признаков жизни. И мысль даже промелькнула, что не в темных силах дело, а в обычном убийстве, просто вот так хитро замаскированном. Версию следовало проверить.
* * *
Тело несчастной жертвы уже убрали. Увезли на вскрытие, но Айрон сомневался, что патанатом сумеет добавить какие-нибудь новые факты к уже известным. Разве что незначительные подробности.
В комнате, большой, просторной, с окнами от пола до потолка, стояла жуткая вонь. Пахло кровью, гарью, испражнениями и еще чем-то противным, сладковатым с гнильцой. Саттон побледнела, сглотнула судорожно, покачнулась на пороге.
– Все? Осмотр окончен?
Она смерила его уничижительным взглядом, процедила ядовито:
– Еще не начался.
Стянула перчатки, медленно, аккуратно. Сняла пальто, шарф и шапочку. Огляделась, похоже, в поисках места, куда бы пристроить одежду. Вся мебель, и без того немногочисленная, три кресла, низкая софа и овальный столик, была сдвинута к стене. У противоположной сверкал в солнечных лучах черным лаком рояль. Ближе к окну располагался граммофон. Ковер преступник скатал чуть больше, чем на половину, да так и бросил. Прочертил на освободившемся пространстве прямо на паркетных досках круг, а в нем – звезду. Прибил по лучам ее железные штыри, к которым и привязал жертву. Обведенный контур тела давал четкое представление о том, в каком положении нашли несчастного. Огарки свечей теснились на полу, закапали воском драгоценную древесину.
Так, завтрак, завтрак…
Кажется, оладьи были. И салат какой-то. И длинные зеленые палочки – спаржа. Омлет. И красная рыба с картофелем. И ветчина солидными ломтями. Тосты с джемом. И…
– Вы еще здесь, Саттон? – рявкнул Айрон, сглотнув голодную слюну. – В буфет бегом марш! И прихватите чего-нибудь перекусить, я голоден!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Голоден он! Надо же, какой голодный и злой, прям аллигатор какой-то! Сравнение повеселило, и я невольно фыркнула. Лорд Аллигатор – вполне подходящее прозвище для начальника, ага. Мне понравилось гораздо больше, нежели Ледяной лорд.
Настроение немного улучшилось, и жизнь перестала казаться столь мрачной. Подумаешь, начальник-самодур! В пансионе вон тоже далеко не все наставницы отличались умом и сообразительностью. Нет, так-то большинство вполне себе разумны и профессиональны были, но вот все та же преподавательница гимнастики, что в итоге из-за романа с помощником садовника со скандалом стены пансиона покинула – ее-то умной назвать затруднительно. Или та, что изящным искусствам обучала – там до развода с супругом дело дошло. Одна преподавательница основ философии сухой из воды выскользнуть ухитрилась. Потому как твердо стояла на том, что в сад ходила исключительно цветочками полюбоваться. Да, в феврале. А что такого? Она смотрела на сугробы и представляла на их месте кусты роз, вот!
А уж как ко мне придиралась словесница, и ведь без малейшего на то повода! Ничего, пережила. И Лорда Аллигатора переживу. Зато у меня служебная квартира и бесплатные обеды. Кстати, а что насчет завтраков?
Поскольку пачка талонов была у меня в руках, я бегло их просмотрела и убедилась, что завтраки тоже входят в обеспечение. И даже напитки: чай, кофе и лимонад, причем последние и вовсе безлимитно. Да-а-а, на моем рабочем месте сотрудников ценили.
Сегодня буфет не пустовал. За столиком в углу устроился кадровик, Тайлер, в компании юноши не старше меня на вид, темноволосого и темноглазого. Оба они даже не повернулись в мою сторону. А вот у стойки обнаружился Джордж Эллисон.
– Перекусите со мной, Джинджер?
Пострадавшее при падении место заныло при мысли о жестком стуле.
– Не могу. Лорд Алли… то есть Гленвуд ожидает свой завтрак.
Стелла вынырнула откуда-то справа и поставила перед Джорджем кофе и тарелку с булочками, улыбнулась, похлопала черными от туши ресницами.
– Грешен, люблю сладкое, – подмигнул он мне. – Жаль, что Айрон вас отпустил ненадолго. Может, встретимся за обедом?
Я кивнула.
– Если получится.
Надо же, а моего начальника он назвал по имени, а вовсе не по фамилии, как здесь, по его же словам, принято. Любопытно.
Джордж отошел, а Стелла повернулась ко мне.
– Еще бадью кофе для Ледяного лорда, да?
– И завтрак.
Она моргнула. Приоткрыла алые губы – и тут же захлопнула рот. Потерла уши.
– Э-э-э, извини?
– Завтрак, – повторила я.
Стелла задумчиво почесала нос, затем прикусила губу. Еще поморгала – и просияла.
– А-а-а, так завтрак для тебя, да?
Хорошо, что напомнила.
Я вручила ей талоны и попросила:
– Мне тоже чего-нибудь перекусить, пожалуйста. И Гленвуду.
«Лорда» опустила – надо дать понять, что я здесь все-таки не девочка на побегушках, а полноценная сотрудница. Жаль только, что самого Аллигатора такими фокусами вряд ли проймешь.
– А ему-то зачем?
Чужая бестолковость начала раздражать.
– Голубей кормить!
– Чего-о-о?
– Голоден он, – вздохнула я. – Поесть попросил.
Стелла прищурилась.
– Он никогда не брал завтрак! Ни разу за все то время, что я здесь работаю!
– Значит, изменил привычкам.
– И что заказал?
Я растерялась. Действительно, этот вопрос Аллигатор как-то даже и не поднимал.
– Не знаю. То, что он обычно берет, наверное.
– А обычно он берет только кофе, – злорадно сообщила Стелла. – И много.
– Но вчера ведь сандвичи ел!
– А их только к полудню привозят. Так что выбирай сама, мне, знаешь ли, неохота отвечать за блюдо не по вкусу Ледяного.
И плюхнула на стойку тоненькую папочку. Меню, стало быть. Я и открыла – отчего не выбрать, если предлагают? Заодно и себе что-нибудь возьму.
Меню, конечно, отличалось от тех, что с почтением приносили официанты в дорогих ресторанах, кои мы посещали еще при жизни дяди. Никаких картинок и виньеток, простой шрифт. Перечень блюд, кстати, довольно неплохой, в том плане, что из чего выбрать имелось. Ну-ка, завтраки!
Ого! Форель, запеченная с овощами. Омлет с ветчиной. Жареные почки с картофелем. Тефтельки в сырном соусе. И еще полстраницы убористого текста.
В животе заурчало. Я внезапно осознала, что голодна, очень голодна! Кофе мы с тетушкой себе позволить давно уже не могли, так что ранний мой завтрак включал в себя травяной чай и булочку, вернее, то, что должно было бы быть булочкой. Увы, постичь сложное искусство приготовления сдобы пока что ни удалось ни мне, ни тетушке, но мы не отчаивались. И что, что булочка больше смахивает на толстый блинчик? Она вполне съедобна, особенно если с домашним клубничным джемом. Джем варила еще кухарка, так что он придавал всей трапезе вкус.
Но теперь мне захотелось рыбы. И запеченного картофеля. И ломтиков ветчины. И от пышного омлета я бы не отказалась. Можно все сразу и побольше.
– Омлет, – выбрала я, решив, что артефакт очистки воздуха в кабинете, возможно, и имеется, но вот проверять его наличие и мощность на практике как-то не хочется. Как и вдыхать рыбный аромат до конца рабочего дня. – И кофе, с молоком и сахаром. И вот еще, для Гленвуда. Надеюсь, ему понравится.
И ткнула пальцем в строчку в конце списка.
* * *
– Это что еще такое?
Лорд Аллигатор брезгливо уставился на содержимое своей тарелки.
– Шпинат! – гордо возвестила я. – Между прочим, кладезь витаминов! Здоровое питание – залог долголетия!
– А где… ну, не знаю, сосиски там? Тушеные почки? Ростбиф, в конце концов?
Надо же, крокодилам мяса не докладывают!
– У вас сбалансированная порция. Яйцо вот. Всмятку. Там белок. Легкоусвояемый.
Аллигатор прищурился.
– Сбалансированное, говорите, питание? Здоровое? Легкоусвояемые витамины?
– Белки, – пискнула я.
Потому как начала догадываться, что ничем хорошим моя невинная шутка, похоже, не закончится.
– Белки, значит, – задумчиво протянул он. – Поня-а-атненько. А что там у вас? Нечто не менее полезное, надеюсь?
И ловким движением поднял накрывавший мою тарелку купол. Замер на мгновение. Посмотрел мне в лицо.
Ну да, завтрак я заказала сытный. Омлет с грибами, ветчиной, томатами и сыром. А к нему – гренки. И выглядело это изобилие не в пример аппетитнее пресловутого шпината.
– Это… что вы делаете?
– Меняюсь, – невозмутимо ответил этот… этот… этот невыносимый нахал. – Моя совесть не позволит мне спокойно наблюдать, как вы травите свой организм вредной ветчиной, в то время как я сам пополняю запас витаминов. Так что уступлю вам свою порцию, пожалуй.
– Но мне…
– Вам необходимы витамины, Саттон, – твердо сказал он, меняя тарелки местами. – И минералы. И легкоусвояемые белки. А я, так и быть, пожертвую собой ради вашего здоровья.
И принялся быстро орудовать ножом и вилкой. Мне же ничего не оставалось, кроме как попытаться впихнуть в себя шпинат. Гадость, между прочим, редкостная! Хорошо хоть, догадалась в последний момент сжалиться и заказать еще и яйцо, так что совсем уж голодной не осталась. И сладкий кофе, в который Стелла щедро плеснула взбитого над паром молока, немного примирил с действительностью.
После того, как посуда была выставлена в коридор, на специальный столик, начальник сунул мне очередную стопку бумаг.
– Вот. Ознакомьтесь с образцом и оформите все это, как полагается.
Я принялась разбирать чей-то корявый почерк – писали явно второпях, не утруждая себя пунктуацией. Зато написанное показалось мне… странным? Тревожным? Внушающим опасение? Да, наверное. А следующий лист, исписанный уже лично лордом Аллигатором, на чью писанину я вчера налюбовалась вдоволь, и вовсе заставил сердце замереть в испуге. Потому как внес некоторую ясность – и лучше бы я и дальше оставалась в неведении.
– Погодите! Это же…
– Вы что-то не поняли, Саттон?
– Не поняла, – медленно произнесла я. – Это что же – кто-то проводил темный ритуал? В городской черте? Так, что ли?
– А вы догадливы.
– Я менталист, мне полагается знать эти признаки.
Его крокодилейшество удивленно приподнял бровь.
– Что, подобное нынче изучают в пансионах для благовоспитанных девиц?
– Я – менталист, – негромко повторила я, закипая от возмущения. – Мне положено знать такие вещи. Кого принесли в жертву? Петуха? Черного кота? Козла?
– Человека, – отрывисто бросил Гленвуд и отвернулся.
Кровь заледенела у меня в жилах, голова закружилась, перед глазами завертелись огненные круги.
– Че… человека?
Из горла вырвался противный сип.
– Вас это удивляет, Саттон?
Скорее ужасает. Человеческие жертвоприношения – это не просто темная магия. Это… это… это сделка с демонами преисподней. И… и они давно уже не практикуются! Несколько столетий!
– Вы действительно столь наивны, Саттон? Хотя… чего еще ожидать от выпускницы заведения для трепетных дев!
И в тот момент я осознала два простых факта. Во-первых, от изумления я повторила свои мысли вслух. А во-вторых, я терпеть не могу нахального заносчивого шовиниста Аллигатора! Вот прямо-таки до темноты перед глазами ненавижу! До желания стукнуть чем-нибудь тяжелым по темечку! Выбить из головы мысли о собственном превосходстве над женщинами по причине принадлежности к носящим штаны, вот!
– Хотите сказать, – голос неприятный, скрипучий, чужой, – что это – не первый подобный случай?
– За последние сто лет? Точно нет.
– А за последний… год, скажем? Три? Пять? Известно что-либо еще о человеческих жертвах?
– Нет, – ответил он неохотно. – Насколько я знаю, это первая. Но не последняя.
Во рту пересохло. Я сглотнула, облизнула непроизвольно губы и спросила:
– Почему вы так думаете?
– Ритуал был нарушен, вот почему. Кто-то спугнул негодяя. И, значит, он попробует еще раз.
Видят создатели, я не хотела говорить то, сорвалось с моих губ. Охотно промолчала бы – если бы могла. Вот только не имела права.
– Мне нужно побывать там. На том месте, где это произошло. И как можно скорее.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вот почему женитьба не входила в его планы. Не в ближайшие годы, во всяком случае.
Нет, так-то Айрон все понимал. Обязательства перед длинной чередой предков. Долг роду. Наследник. Ребенок, что унаследует дар. Но это потом, когда-нибудь лет этак через двадцать. А лучше даже тридцать или сорок. Когда ему уже все станет безразлично. Желательно, чтобы и слух притупился – не слышать глупости, изрекаемые благоверной. Потому как родовитые девицы особой сообразительностью отчего-то не отличались. Что за бредни вбивали им в головы в этих, с позволения сказать, учебных заведениях! И если к глупостям романтического толка Айрон как-то привык, то заявление Саттон поставило его в тупик.
– Вы с ума сошли!
– Нет. И, если не ошибаюсь, осмотр места преступления входит в мои обязанности. Верно?
С утверждением пришлось согласиться.
– Да, но у нас не ограбление и не простое убийство. Темный ритуал…
– Я знаю, что такое темные ритуалы, – перебила нахальная девица. – Можете не стараться меня просветить.
Знает? Ладно, сама напросилась.
– Блевать на улице, – грубо предупредил он. – Не в помещении и не, упаси вас демиурги, в моем автомобиле. Зарубите на своем хорошеньком носике.
Уголок ее рта странно дернулся, не понять, усмешку скрывала или гримасу обиды.
– Я учту ваше пожелание.
– Это не пожелание, – предупредил он хмуро, – это инструкция. Обязательная к выполнению.
Нет, все же с женщинами определенного толка оно как-то легче. Хотя – тут вспомнился вчерашний скандал – не всегда совсем уж просто. Но полюбоваться на то, что осталось после неправильно сработавшего ритуала, Элис бы точно в голову не пришло.
Ехали в молчании. Айрон порой бросал короткие взгляды на спутницу: тонкий профиль, бледная нежная кожа, плотно сжатые губы. Смотрела Саттон прямо, головы не поворачивала, пейзажи за боковым стеклом не разглядывала. Проносились мимо сугробы, заснеженные деревья вдоль дороги, бликовало солнце на бесконечном белом полотне полей.
– Это… за городом?
Все-таки голос дрогнул. Едва слышно, кто другой и не уловил бы, но Айрон привык прислушиваться.
– Да. Место уединенное, сами видите.
– И все-таки, – медленно проговорила она, – его кто-то спугнул. Или что-то спугнуло. Преступника. Раз ритуал не удался…
Машину повело по льду, и Айрон выругался про себя, вцепился в руль, выравнивая. Все-таки у городских дорог имеются свои преимущества, притом немалые.
А она права. Саттон. Он и сам задумывался о том, почему у неизвестного не получилось. Ритуал проводился в спешке – но в чем причина? Что могло помешать? Или преступник вломился в чужой дом и боялся возвращения хозяев? Нет, не сходится. Дом проверили, и хозяин его обнаружился. Связанный, в центре ритуального круга и без каких-либо признаков жизни. И мысль даже промелькнула, что не в темных силах дело, а в обычном убийстве, просто вот так хитро замаскированном. Версию следовало проверить.
* * *
Тело несчастной жертвы уже убрали. Увезли на вскрытие, но Айрон сомневался, что патанатом сумеет добавить какие-нибудь новые факты к уже известным. Разве что незначительные подробности.
В комнате, большой, просторной, с окнами от пола до потолка, стояла жуткая вонь. Пахло кровью, гарью, испражнениями и еще чем-то противным, сладковатым с гнильцой. Саттон побледнела, сглотнула судорожно, покачнулась на пороге.
– Все? Осмотр окончен?
Она смерила его уничижительным взглядом, процедила ядовито:
– Еще не начался.
Стянула перчатки, медленно, аккуратно. Сняла пальто, шарф и шапочку. Огляделась, похоже, в поисках места, куда бы пристроить одежду. Вся мебель, и без того немногочисленная, три кресла, низкая софа и овальный столик, была сдвинута к стене. У противоположной сверкал в солнечных лучах черным лаком рояль. Ближе к окну располагался граммофон. Ковер преступник скатал чуть больше, чем на половину, да так и бросил. Прочертил на освободившемся пространстве прямо на паркетных досках круг, а в нем – звезду. Прибил по лучам ее железные штыри, к которым и привязал жертву. Обведенный контур тела давал четкое представление о том, в каком положении нашли несчастного. Огарки свечей теснились на полу, закапали воском драгоценную древесину.
