Вся бухгалтерия уже второй день гудела, обсуждая сногшибательную новость: Рания Беннердей, та самая Рануша, гордость тетушки (и, надо полагать, всего семейства) прошла отборочный тур и теперь примет участие в смотре невест! Анжи сияла и принимала поздравления, Римма ходила со столь кислым видом, будто питалась одними лимонами без сахара, запивая их уксусом. Поговаривали, что она проспорила крупную сумму, побившись об заклад, что родственницу Анжи дальше этапа подачи документов не пропустят.
***
Почти всю полученную на представительские расходы сумму я спустила в тот же день, наведавшись в парочку бутиков и основательно проредив новые коллекции. Мстительно ухмыльнулась, представив, с каким выражением лица Терренс будет разглядывать чеки, и, чтобы добить его окончательно, заглянула еще и в «Ночную фиалку», самый дорогой магазин белья во всей столице, где обзавелась парочкой комплектов.
Последний же вечер свободы я решила провести в компании закадычных подруг, прошедший со мной весь нелегкий студенческий путь. После окончания учебы наши дорожки разбежались. Ванда ухитрилась выскочить замуж чуть ли не на следующий день после выпускного, а Линда ушла в науку, оставшись работать на кафедре, но из вида мы друг друга не теряли, частенько созванивались, а порой и выбирались посидеть в каком-нибудь приятном местечке, благо, что супруг Ванды ничего против наших девичников не имел. Начало же авантюры с королевским смотром я намеревалась отметить с размахом, поэтому позвала подружек в «Полночную звезду». Если бы Терренс узнал, куда уйдут остатки ведомственных средств, точно перекосился бы от злости, вот только даже я не рискну приложить к отчету чек из «Звезды». Ладно, потом придумаю, как объяснить расходы.
Такси остановилось напротив сияющего разноцветными огнями входа. Я расплатилась, покинула мобиль и уже направилась к двери, как рядом раздался визг тормозов, а следом за ним полился поток ругательств, да такой, что я даже заслушалась. Вот в жизни не представляла, что можно поливать кого-нибудь столь экспрессивной бранью так долго и ни разу не повториться! Я бы даже зааплодировала, вот только одна маленькая деталь помешала: все эти словесные конструкции извергались на мою голову.
– И смотри, куда тащишь свой зад, курица слепая! – завершил свою речь шофер, выглядывавший из приоткрытого окна.
Его мобиль как раз собирался занять место отъехавшего такси, и я, похоже, едва не угодила под колеса. И откуда только взялся – ведь еще секунду назад его здесь вроде бы не было.
– Извинитесь, Стефан, – послышался низкий голос с хрипотцой из салона длинного черного «леопарда», прозванного так за поистине невообразимую скорость, которую он был способен развивать.
– Но… – растерялся шофер.
– Извинитесь, – в голосе лязгнул металл.
– Эм… я это… простите, барышня.
Я гордо задрала подбородок и решительно зашагала к входу в клуб. Вот еще – реагировать на всяких хамов! Обойдутся. Но уже у двери обернулась. Тип в форме и фуражке, должно быть, тот самый Стефан, придерживал дверцу. Пассажир уже выбрался наружу, и я отметила высокую широкоплечую фигуру и коротко подстриженные каштановые волосы. Неоновый всполох упал на лицо незнакомца, и мне показалось, будто где-то я его уже видела, вот только где – никак не могла припомнить.
– Прошу вас, леди, – с нажимом проговорил швейцар, давая понять, что гостья заведения застряла в проходе неприлично надолго.
Я вздрогнула, очнулась и отвернулась от «леопарда». Кем бы ни был его владелец, знакомство с ним не входило в мои планы.
***
Девочки запаздывали. Я сообщила официанту, что сделаю заказ позднее, а пока что попросила стакан воды и принялась разглядывать сцену, по которой плавно скользили черно-белые мерцающие полосы. Гвоздем программы на сегодня была заявлена модная певица Серена, чья звезда взошла еще в прошлом сезоне. Сейчас же портреты соблазнительной блондинки украшали журнальные обложки и смотрели с многочисленных рекламных щитов. Серена пока не появилась, и аккомпаниатор наигрывал приятную спокойную мелодию.
Официант бесшумно скользнул к столику и поставил передо мной высокий запотевший стакан на дне которого позвякивали кубики льда, а край украшала тоненькая долька лайма. Я протянула руку, и тут на столик опустился еще и широкий бокал со слоистым разноцветным содержимым. Кусочки фруктов и легкомысленный бумажный зонтик навевали мысли о далеком лете.
– Вы ошиблись, это не мой заказ.
– Это вам от господина за столиком в нише, леди.
Я перевела взгляд на указанный столик и недовольно поморщилась. В полутемной нише сидел в одиночестве давешний незнакомец. Полумрак скрывал лицо, так что рассмотреть его получше не получилось. Поймав мой взгляд, владелец «леопарда» отсалютовал мне высоким узким бокалом. Я отвернулась.
– Уберите это.
– Что вы, леди! – испуганно прошелестел официант. – Невозможно.
И удалился столь поспешно, будто опасался, что я сейчас силой заставлю его забрать коктейль.
Музыка на мгновение смолкла, освещавшие сцену огни погасли, а потом луч света выхватил из темноты появившуюся тонкую женскую фигурку – и зал взорвался аплодисментами. Серена кокетливо поправила безупречную платиновую прядь, улыбнулась алыми пухлыми губами – по клубу прокатилась волна восхищенных мужских восклицаний. Золотое платье, мерцавшее и переливавшееся при каждом движении, обтягивало безупречную фигуру, словно вторая кожа, не оставляя простора воображению. Покачивая бедрами, певица подошла к микрофону.
– О, мы как раз вовремя! Не опоздали!
Ванда клюнула меня в щеку легким поцелуем.
– Вообще-то опоздали, – напомнила я, но без особого раздражения.
Рыжеволосая хрупкая Ванда, в роду которой, по слухам, имелись самые настоящие феи, никогда не отличалась пунктуальностью. Все знали, что встречу ей следует назначать минимум за четверть часа до желаемого времени, тогда, возможно, она и придет вовремя. Злиться же на это очаровательное создание, несмотря на его необязательность, ни у кого не получалось. Ванда широко распахивала огромные зеленые (цвета лесного мха, что и породило волну сплетен о прародительницах-феях) глаза, обезоруживающе улыбалась и лепетала о том, как ей жаль. Удивительное дело, но еще недавно пылавший законным гневом собеседник тут же начинал испытывать желание утешить растерянную и огорченную девушку.
– Это все из-за того, что некоторые собирались слишком долго.
На Линду, отличавшуюся пышными формами еще в юности, а с годами хорошенько раздавшуюся вширь, очарование подруги не действовало. Ее саму начальство ценило за обязательность и исполнительность. Как мы трое, такие разные, умудрились подружиться еще в самом начале первого курса – загадка, но дружба получилась настоящей, крепкой, неподвластной времени.
Я спрятала ухмылку, прикрывшись почти опустевшим стаканом с растаявшими льдинками, сделала вид, что допиваю воду. Линда и Ванда жили на соседних улицах, поэтому добирались к назначенному месту встречи обычно вместе – и так же обычно запаздывали, что причиняло пунктуальной Линде настоящие страдания. Вся ее собранная натура протестовала против того хаоса, в который Ванда ухитрялась превращать окружающее пространство. Помнится, весь наш курс долгое время делал ставки на то, кто из них не выдержит первой, но подружки ограничивались небольшими перепалками и ни разу не поссорились всерьез.
Серена томно пела о муках безответной любви. Выбрала из принесенной прямо на сцену корзины алую пышную розу, воткнула в платиновые волосы. Линда скривилась, она терпеть не могла всякие «женские штучки».
– Позерка.
– Брось, – беспечно отмахнулась Ванда, которая как раз-таки имела в своем арсенале такой набор оных «штучек», что сама Серена точно бы обзавидовалась. – Признай, поет она все же неплохо. А то, что все мужики вокруг слюной исходят… Нам-то какое дело?
–- Никакого, – вынуждена была согласиться подруга. – Ладно, Лия, утоли наше любопытство. По какому поводу празднуем?
Я на мгновение затаила дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, и выпалила:
– Я участвую в королевском смотре!
Линда поперхнулась и долго откашливалась. Ванда сузила зеленые глазищи и несколько секунд внимательно всматривалась в мое лицо.
– Допек-таки папочка, – со вздохом резюмировала она. – Не то, чтобы я не была с ним согласна, нет. Давно тебе говорила: надо найти себе кого-нибудь, но не такими же методами.
– Лия, – вмешалась переставшая удушливо кашлять прямолинейная Линда, – вот скажи мне, какого рогатого демона, а? На кой ты сунулась в эту клоаку? Только не говори, что нацелилась на принца, все равно не поверю.
Вот это был самый опасный момент. О моем настоящем месте службы подруги не знали, думаю, что я работаю аналитиком в компании по сбору статистики, следовательно, требовалась причина, объясняющая мое временное помрачнение рассудка.
– Решила, что после этого родители уж точно оставят меня в покое, – как можно беззаботнее ответила я. – Да и когда еще выпадет шанс так близко пообщаться с королевской семьей? Новый опыт.
Линда смотрела с подозрением, а Ванда пожала плечами и потянулась за нетронутым коктейлем.
– Можно?
– Конечно, дорогая.
Тягучий низкий голос Серены лился из динамиков, в спертом воздухе запах табачного дыма смешивался с ароматами дорогих духов. Официант принес заказ, и вскоре мы уже хихикали, как в студенчестве, подшучивая друг над другом.
– А какие во дворце гвардейцы, м-м-м, – закатывая глаза, вещала Ванда. – Лия, забей на изнеженных аристократов, кому они нужны, присмотрись к охране. Там есть такие парни!
Линда пнула замечтавшуюся подругу локтем в бок.
– Эй, ты вообще-то замужем, если забыла!
– Я пекусь исключительно о благе Лии! – возмутилась та.
– И поэтому советуешь затеять интрижку со стражником? – скептически хмыкнула я. – Да я вылечу со смотра, не успев и глазом моргнуть.
– Зато успеешь получить удовольствие.
И подруги расхохотались.
– Какое-то сомнительное удовольствие.
– Ну, не говори, – лукаво прощебетала Ванда.
– Нет, Лия права, – неожиданно поддержала меня Линда. – Если и глазом не успеет моргнуть…
Они опять захохотали, а я прижала ладони к пылающим щекам. Вот за что мне все это?
Серена закончила выступление и удалилась под громкие аплодисменты и одобрительные выкрики. Со сцены споро убирали букеты и цветочные корзины. Я взглянула на часы: половина второго.
– Еще полчаса – и по домам. Надо хоть немного выспаться перед тяжелым днем.
Перед уходом я бросила невольный взгляд на столик у стены. Сама не знаю, зачем, ведь старательно выбрасывала незнакомца из головы весь вечер. Теперь он уже сидел не в одиночестве. Изящная блондинка склонилась к нему так близко, что платиновые локоны касались плеча ее спутника. Она сменила блестящее золотое платье на наглухо закрытое темно-синее одеяние, но в светлых волосах по-прежнему алела пышная роза, вытащенная из подаренного поклонником букета.
Понятия не имею, как бедной Линде удалось утром продрать глаза, чтобы успеть на кафедру. Я же оторвала с немалым усилием голову от подушки, когда стрелки будильника показывали без четверти десять. Зеркало отразило помятую физиономию с припухшими веками и бледными щеками, обрамленную всклокоченными волосами. Показав гадкому стеклу язык и скорчив зверскую физиономию, я поплелась в душ, радуясь, что организаторы королевского смотра знали свое дело. Дабы избежать столпотворения потенциальных невест Ромуальда каждой прошедшей предварительный этап девушке вручался талончик с назначенным временем. Мне повезло, явиться во дворец следовало к полудню. И выспаться можно, и разместиться до обеда успею.
Контрастный душ и две чашки крепкого кофе сделали свое дело: привели меня в относительную норму. Мысли больше не напоминали сонных осенних мух, а собственное отражение не пугало. Небольшой чемоданчик уже был сложен и стоял в прихожей еще со вчерашнего дня. Я вызвала такси и вышла на улицу дожидаться мобиля. Морозный воздух окончательно прогнал остатки сонливости. Зима покидала город неохотно, то и дело возвращалась, чтобы присыпать столицу запоздалым снегом, схватывала наледью лужи, серебрила инеем первую робко пробивавшуюся траву. Но приближение весны уже чувствовалось в ярко-голубом небе, в повеселевшем щебете птиц, в ласковых солнечных лучах.
Ярко-желтый мобиль остановился у ограды. Шофер закинул в багажник мой чемодан, я забралась внутрь и скомандовала:
– Королевский дворец.
***
Разумеется, конкурсантки не поднимались по широкой главной лестнице и не проникали во дворец через парадный вход. Более того, их и во дворце-то никто размещать не собирался. Нам отвели для жилья расположенный в глубине парка флигель, где меня и встретил представитель организаторов смотра.
– Почтенный мастер Заммунс, – степенно представился он, поглаживая длинную черную с проседью бороду.
– Лия фон Биск, – в тон ему ответила я.
Почтенный мастер сверился со списком.
– Да, есть такая. Что ж, уважаемая дочь фон Биск, ознакомьтесь с контрактом и подпишите здесь, здесь и здесь.
Мне редко приходилось иметь дело с гномами, да что там – почти не приходилось. Правду сказать, до этого настоящих чистокровных гномов я видела лишь однажды, в Столичном Универсальном Банке, когда оформляла вступление в управление семейной долей после совершеннолетия. Гномы жили обособленно, предпочитали держаться друг друга и работали, как правило, в гномьих же частных учреждениях, так что встретить представителя этого народа в королевском дворце я никак не ожидала. Хотя, если подумать, то ничего удивительного здесь нет: людям далеко до этих крючкотворов по части составления всяких хитроумных документов.
Почтенный мастер (не перепутать бы и не назвать его ненароком достопочтимым мастером – гномы народ обидчивый, а в их иерархии любой демон обе ноги переломает) отметил галочками, где мне надлежит поставить подпись и протянул ручку. Солидную такую, с клеймом известной мастерской. Не какую-то там самописку, а настоящий раритет – чернильную с золотым пером, хотя чернильницы на столе я не заметила. Значит, чары самовосполнения, а следовательно, стоит эта безделушка ого-го сколько.
– Прошу, дочь фон Биск.
– Погодите, почтенный мастер, я еще не дочитала.
Гном покосился на меня с уважением.
– Похвально, дочь фон Биск, весьма похвально. Прочие девушки не утруждали себя чтением, просто расписывались, где указано.
Прочие девушки, надо полагать, и не работали аналитиками в некоей важной организации. Они так стремились попасть во дворец, что готовы были расписаться хоть кровью на пергаменте из подземного мира. Во всяком случае, некоторые из них так точно.
Контракт показался мне безопасным, вот только…
– Проясните этот пункт, почтенный мастер, будьте любезны.
Заммунс бросил на бумаги быстрый взгляд.
– Ах, это! Стандартная мера безопасности.
– Ограничение контактов с внешним миром – стандартная мера?
В голосе гнома лязгнул металл:
– Да, любая связь даже с кем-то из родственников – только в присутствии куратора. Никаких свиданий, писем, не прошедших проверку, и несанкционированных телефонных звонков.
Очень интересно. И как мне прикажете в такой ситуации передавать данные или получать указания от руководства? Впрочем, это проблема Терренса, пусть у него и голова болит. И я поставила размашистую подпись. А потом еще одну, и еще.
***
Почти всю полученную на представительские расходы сумму я спустила в тот же день, наведавшись в парочку бутиков и основательно проредив новые коллекции. Мстительно ухмыльнулась, представив, с каким выражением лица Терренс будет разглядывать чеки, и, чтобы добить его окончательно, заглянула еще и в «Ночную фиалку», самый дорогой магазин белья во всей столице, где обзавелась парочкой комплектов.
Последний же вечер свободы я решила провести в компании закадычных подруг, прошедший со мной весь нелегкий студенческий путь. После окончания учебы наши дорожки разбежались. Ванда ухитрилась выскочить замуж чуть ли не на следующий день после выпускного, а Линда ушла в науку, оставшись работать на кафедре, но из вида мы друг друга не теряли, частенько созванивались, а порой и выбирались посидеть в каком-нибудь приятном местечке, благо, что супруг Ванды ничего против наших девичников не имел. Начало же авантюры с королевским смотром я намеревалась отметить с размахом, поэтому позвала подружек в «Полночную звезду». Если бы Терренс узнал, куда уйдут остатки ведомственных средств, точно перекосился бы от злости, вот только даже я не рискну приложить к отчету чек из «Звезды». Ладно, потом придумаю, как объяснить расходы.
Такси остановилось напротив сияющего разноцветными огнями входа. Я расплатилась, покинула мобиль и уже направилась к двери, как рядом раздался визг тормозов, а следом за ним полился поток ругательств, да такой, что я даже заслушалась. Вот в жизни не представляла, что можно поливать кого-нибудь столь экспрессивной бранью так долго и ни разу не повториться! Я бы даже зааплодировала, вот только одна маленькая деталь помешала: все эти словесные конструкции извергались на мою голову.
– И смотри, куда тащишь свой зад, курица слепая! – завершил свою речь шофер, выглядывавший из приоткрытого окна.
Его мобиль как раз собирался занять место отъехавшего такси, и я, похоже, едва не угодила под колеса. И откуда только взялся – ведь еще секунду назад его здесь вроде бы не было.
– Извинитесь, Стефан, – послышался низкий голос с хрипотцой из салона длинного черного «леопарда», прозванного так за поистине невообразимую скорость, которую он был способен развивать.
– Но… – растерялся шофер.
– Извинитесь, – в голосе лязгнул металл.
– Эм… я это… простите, барышня.
Я гордо задрала подбородок и решительно зашагала к входу в клуб. Вот еще – реагировать на всяких хамов! Обойдутся. Но уже у двери обернулась. Тип в форме и фуражке, должно быть, тот самый Стефан, придерживал дверцу. Пассажир уже выбрался наружу, и я отметила высокую широкоплечую фигуру и коротко подстриженные каштановые волосы. Неоновый всполох упал на лицо незнакомца, и мне показалось, будто где-то я его уже видела, вот только где – никак не могла припомнить.
– Прошу вас, леди, – с нажимом проговорил швейцар, давая понять, что гостья заведения застряла в проходе неприлично надолго.
Я вздрогнула, очнулась и отвернулась от «леопарда». Кем бы ни был его владелец, знакомство с ним не входило в мои планы.
***
Девочки запаздывали. Я сообщила официанту, что сделаю заказ позднее, а пока что попросила стакан воды и принялась разглядывать сцену, по которой плавно скользили черно-белые мерцающие полосы. Гвоздем программы на сегодня была заявлена модная певица Серена, чья звезда взошла еще в прошлом сезоне. Сейчас же портреты соблазнительной блондинки украшали журнальные обложки и смотрели с многочисленных рекламных щитов. Серена пока не появилась, и аккомпаниатор наигрывал приятную спокойную мелодию.
Официант бесшумно скользнул к столику и поставил передо мной высокий запотевший стакан на дне которого позвякивали кубики льда, а край украшала тоненькая долька лайма. Я протянула руку, и тут на столик опустился еще и широкий бокал со слоистым разноцветным содержимым. Кусочки фруктов и легкомысленный бумажный зонтик навевали мысли о далеком лете.
– Вы ошиблись, это не мой заказ.
– Это вам от господина за столиком в нише, леди.
Я перевела взгляд на указанный столик и недовольно поморщилась. В полутемной нише сидел в одиночестве давешний незнакомец. Полумрак скрывал лицо, так что рассмотреть его получше не получилось. Поймав мой взгляд, владелец «леопарда» отсалютовал мне высоким узким бокалом. Я отвернулась.
– Уберите это.
– Что вы, леди! – испуганно прошелестел официант. – Невозможно.
И удалился столь поспешно, будто опасался, что я сейчас силой заставлю его забрать коктейль.
Музыка на мгновение смолкла, освещавшие сцену огни погасли, а потом луч света выхватил из темноты появившуюся тонкую женскую фигурку – и зал взорвался аплодисментами. Серена кокетливо поправила безупречную платиновую прядь, улыбнулась алыми пухлыми губами – по клубу прокатилась волна восхищенных мужских восклицаний. Золотое платье, мерцавшее и переливавшееся при каждом движении, обтягивало безупречную фигуру, словно вторая кожа, не оставляя простора воображению. Покачивая бедрами, певица подошла к микрофону.
– О, мы как раз вовремя! Не опоздали!
Ванда клюнула меня в щеку легким поцелуем.
– Вообще-то опоздали, – напомнила я, но без особого раздражения.
Рыжеволосая хрупкая Ванда, в роду которой, по слухам, имелись самые настоящие феи, никогда не отличалась пунктуальностью. Все знали, что встречу ей следует назначать минимум за четверть часа до желаемого времени, тогда, возможно, она и придет вовремя. Злиться же на это очаровательное создание, несмотря на его необязательность, ни у кого не получалось. Ванда широко распахивала огромные зеленые (цвета лесного мха, что и породило волну сплетен о прародительницах-феях) глаза, обезоруживающе улыбалась и лепетала о том, как ей жаль. Удивительное дело, но еще недавно пылавший законным гневом собеседник тут же начинал испытывать желание утешить растерянную и огорченную девушку.
– Это все из-за того, что некоторые собирались слишком долго.
На Линду, отличавшуюся пышными формами еще в юности, а с годами хорошенько раздавшуюся вширь, очарование подруги не действовало. Ее саму начальство ценило за обязательность и исполнительность. Как мы трое, такие разные, умудрились подружиться еще в самом начале первого курса – загадка, но дружба получилась настоящей, крепкой, неподвластной времени.
Я спрятала ухмылку, прикрывшись почти опустевшим стаканом с растаявшими льдинками, сделала вид, что допиваю воду. Линда и Ванда жили на соседних улицах, поэтому добирались к назначенному месту встречи обычно вместе – и так же обычно запаздывали, что причиняло пунктуальной Линде настоящие страдания. Вся ее собранная натура протестовала против того хаоса, в который Ванда ухитрялась превращать окружающее пространство. Помнится, весь наш курс долгое время делал ставки на то, кто из них не выдержит первой, но подружки ограничивались небольшими перепалками и ни разу не поссорились всерьез.
Серена томно пела о муках безответной любви. Выбрала из принесенной прямо на сцену корзины алую пышную розу, воткнула в платиновые волосы. Линда скривилась, она терпеть не могла всякие «женские штучки».
– Позерка.
– Брось, – беспечно отмахнулась Ванда, которая как раз-таки имела в своем арсенале такой набор оных «штучек», что сама Серена точно бы обзавидовалась. – Признай, поет она все же неплохо. А то, что все мужики вокруг слюной исходят… Нам-то какое дело?
–- Никакого, – вынуждена была согласиться подруга. – Ладно, Лия, утоли наше любопытство. По какому поводу празднуем?
Я на мгновение затаила дыхание, как перед прыжком в ледяную воду, и выпалила:
– Я участвую в королевском смотре!
Линда поперхнулась и долго откашливалась. Ванда сузила зеленые глазищи и несколько секунд внимательно всматривалась в мое лицо.
– Допек-таки папочка, – со вздохом резюмировала она. – Не то, чтобы я не была с ним согласна, нет. Давно тебе говорила: надо найти себе кого-нибудь, но не такими же методами.
– Лия, – вмешалась переставшая удушливо кашлять прямолинейная Линда, – вот скажи мне, какого рогатого демона, а? На кой ты сунулась в эту клоаку? Только не говори, что нацелилась на принца, все равно не поверю.
Вот это был самый опасный момент. О моем настоящем месте службы подруги не знали, думаю, что я работаю аналитиком в компании по сбору статистики, следовательно, требовалась причина, объясняющая мое временное помрачнение рассудка.
– Решила, что после этого родители уж точно оставят меня в покое, – как можно беззаботнее ответила я. – Да и когда еще выпадет шанс так близко пообщаться с королевской семьей? Новый опыт.
Линда смотрела с подозрением, а Ванда пожала плечами и потянулась за нетронутым коктейлем.
– Можно?
– Конечно, дорогая.
Тягучий низкий голос Серены лился из динамиков, в спертом воздухе запах табачного дыма смешивался с ароматами дорогих духов. Официант принес заказ, и вскоре мы уже хихикали, как в студенчестве, подшучивая друг над другом.
– А какие во дворце гвардейцы, м-м-м, – закатывая глаза, вещала Ванда. – Лия, забей на изнеженных аристократов, кому они нужны, присмотрись к охране. Там есть такие парни!
Линда пнула замечтавшуюся подругу локтем в бок.
– Эй, ты вообще-то замужем, если забыла!
– Я пекусь исключительно о благе Лии! – возмутилась та.
– И поэтому советуешь затеять интрижку со стражником? – скептически хмыкнула я. – Да я вылечу со смотра, не успев и глазом моргнуть.
– Зато успеешь получить удовольствие.
И подруги расхохотались.
– Какое-то сомнительное удовольствие.
– Ну, не говори, – лукаво прощебетала Ванда.
– Нет, Лия права, – неожиданно поддержала меня Линда. – Если и глазом не успеет моргнуть…
Они опять захохотали, а я прижала ладони к пылающим щекам. Вот за что мне все это?
Серена закончила выступление и удалилась под громкие аплодисменты и одобрительные выкрики. Со сцены споро убирали букеты и цветочные корзины. Я взглянула на часы: половина второго.
– Еще полчаса – и по домам. Надо хоть немного выспаться перед тяжелым днем.
Перед уходом я бросила невольный взгляд на столик у стены. Сама не знаю, зачем, ведь старательно выбрасывала незнакомца из головы весь вечер. Теперь он уже сидел не в одиночестве. Изящная блондинка склонилась к нему так близко, что платиновые локоны касались плеча ее спутника. Она сменила блестящее золотое платье на наглухо закрытое темно-синее одеяние, но в светлых волосах по-прежнему алела пышная роза, вытащенная из подаренного поклонником букета.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Понятия не имею, как бедной Линде удалось утром продрать глаза, чтобы успеть на кафедру. Я же оторвала с немалым усилием голову от подушки, когда стрелки будильника показывали без четверти десять. Зеркало отразило помятую физиономию с припухшими веками и бледными щеками, обрамленную всклокоченными волосами. Показав гадкому стеклу язык и скорчив зверскую физиономию, я поплелась в душ, радуясь, что организаторы королевского смотра знали свое дело. Дабы избежать столпотворения потенциальных невест Ромуальда каждой прошедшей предварительный этап девушке вручался талончик с назначенным временем. Мне повезло, явиться во дворец следовало к полудню. И выспаться можно, и разместиться до обеда успею.
Контрастный душ и две чашки крепкого кофе сделали свое дело: привели меня в относительную норму. Мысли больше не напоминали сонных осенних мух, а собственное отражение не пугало. Небольшой чемоданчик уже был сложен и стоял в прихожей еще со вчерашнего дня. Я вызвала такси и вышла на улицу дожидаться мобиля. Морозный воздух окончательно прогнал остатки сонливости. Зима покидала город неохотно, то и дело возвращалась, чтобы присыпать столицу запоздалым снегом, схватывала наледью лужи, серебрила инеем первую робко пробивавшуюся траву. Но приближение весны уже чувствовалось в ярко-голубом небе, в повеселевшем щебете птиц, в ласковых солнечных лучах.
Ярко-желтый мобиль остановился у ограды. Шофер закинул в багажник мой чемодан, я забралась внутрь и скомандовала:
– Королевский дворец.
***
Разумеется, конкурсантки не поднимались по широкой главной лестнице и не проникали во дворец через парадный вход. Более того, их и во дворце-то никто размещать не собирался. Нам отвели для жилья расположенный в глубине парка флигель, где меня и встретил представитель организаторов смотра.
– Почтенный мастер Заммунс, – степенно представился он, поглаживая длинную черную с проседью бороду.
– Лия фон Биск, – в тон ему ответила я.
Почтенный мастер сверился со списком.
– Да, есть такая. Что ж, уважаемая дочь фон Биск, ознакомьтесь с контрактом и подпишите здесь, здесь и здесь.
Мне редко приходилось иметь дело с гномами, да что там – почти не приходилось. Правду сказать, до этого настоящих чистокровных гномов я видела лишь однажды, в Столичном Универсальном Банке, когда оформляла вступление в управление семейной долей после совершеннолетия. Гномы жили обособленно, предпочитали держаться друг друга и работали, как правило, в гномьих же частных учреждениях, так что встретить представителя этого народа в королевском дворце я никак не ожидала. Хотя, если подумать, то ничего удивительного здесь нет: людям далеко до этих крючкотворов по части составления всяких хитроумных документов.
Почтенный мастер (не перепутать бы и не назвать его ненароком достопочтимым мастером – гномы народ обидчивый, а в их иерархии любой демон обе ноги переломает) отметил галочками, где мне надлежит поставить подпись и протянул ручку. Солидную такую, с клеймом известной мастерской. Не какую-то там самописку, а настоящий раритет – чернильную с золотым пером, хотя чернильницы на столе я не заметила. Значит, чары самовосполнения, а следовательно, стоит эта безделушка ого-го сколько.
– Прошу, дочь фон Биск.
– Погодите, почтенный мастер, я еще не дочитала.
Гном покосился на меня с уважением.
– Похвально, дочь фон Биск, весьма похвально. Прочие девушки не утруждали себя чтением, просто расписывались, где указано.
Прочие девушки, надо полагать, и не работали аналитиками в некоей важной организации. Они так стремились попасть во дворец, что готовы были расписаться хоть кровью на пергаменте из подземного мира. Во всяком случае, некоторые из них так точно.
Контракт показался мне безопасным, вот только…
– Проясните этот пункт, почтенный мастер, будьте любезны.
Заммунс бросил на бумаги быстрый взгляд.
– Ах, это! Стандартная мера безопасности.
– Ограничение контактов с внешним миром – стандартная мера?
В голосе гнома лязгнул металл:
– Да, любая связь даже с кем-то из родственников – только в присутствии куратора. Никаких свиданий, писем, не прошедших проверку, и несанкционированных телефонных звонков.
Очень интересно. И как мне прикажете в такой ситуации передавать данные или получать указания от руководства? Впрочем, это проблема Терренса, пусть у него и голова болит. И я поставила размашистую подпись. А потом еще одну, и еще.
