Я вздрогнула, припомнив, что в начале вечера Марио и мне показался весьма привлекательным. Хорошо, что наваждение быстро прошло, а то провалила бы задание, толком к нему не приступив. Хотя леди Шарлотта облегчила мою задачу: количество девушек, а, следовательно, подозреваемых, уменьшилось.
– Следили за всеми, – шипела соседка по столу. – Кто что и сколько пил, как себя вел, как танцевал. А еще отправили по домам тех, кто не понравился его высочеству при личном знакомстве, но это-то понятно.
Жаль, что Вивьен не попала в последнюю категорию. Хотя она-то точно была знакома с Ромуальдом еще до начала смотра невест.
– Значит, я ему понравилась? – с надеждой спросила Рания. – Меня ведь оставили.
Эльвира пожала плечами.
– Скорее уж не вызвала неприязни. Мне кажется, его высочество забраковал всего двух девушек, во всяком случае, леди Шарлотта обмолвилась так.
Ну да, а познакомиться и пообщаться успел не меньше, чем с десятком. Долго внимания не уделял ни одной, с каждой претенденткой танцевал только по разу. Чем же две несчастные успели прогневать принца, что он выставил их со смотра?
Аппетит у меня, в отличие от ближайшей подруги глупышки Эшли, не пропал, хотя поводов для беспокойства имелось немало. Даже то, что вечеринка на поверку оказалась первым испытанием, никак не объясняло поведения герцога Дернхерма. Ладно, Марио наговорил комплиментов в расчете на то, что я поддамся его обаянию и дам повод для изгнания из претенденток. Не самое красивое поведение, но оправдать его можно: все-таки гонщик и принц – лучшие друзья, а в жены другу легкомысленную или корыстолюбивую особу никто не пожелает. Но причем здесь герцог? Еще одна проверка? Странная и глупая. Да и понять, почему столько внимания уделили именно мне, не получалось. Себе я не льстила: не самая знатная из девушек, не самая богатая, не дочь влиятельного человека как Вивьен. Так что тратить на меня столько усилий смысла не было.
Рания тоже быстро расправилась с завтраком – наши тарелки опустели одновременно. Эльвира вяло поковыряла вилкой свои блинчики, но съела едва ли четверть. К остывшему кофе она так и не притронулась.
– Пойду прогуляюсь, – решила я. – Кто-нибудь составит мне компанию?
Рания покосилась на окно, за которым висела серая хмарь и моросил мелкий дождь, и поежилась.
– Нет, останусь здесь. Почитаю или посижу в гостиной, посмотрю фильм.
Эльвира просто молча покачала головой. Признаться, именно на такой ответ я и рассчитывала. Мне хотелось остаться в одиночестве и еще раз хорошенько все обдумать.
***
Леди Шарлотта пояснила, что участницы смотра не должны выходить за ограничители, обозначенные красными табличками. Для прогулок, как оказалось, нам отвели приличную территорию: я шла уже не меньше четверти часа, а красной таблички пока так и не заметила. Гулять в столь мерзкую погоду – удовольствие сомнительное, так что мне никто из товарок пока что не встретился. Я лениво пнула не растаявшую с ночи льдинку, и она со звоном отлетела к кустам.
– Развлекаетесь, Лия?
Я обернулась так резко, что капюшон слетел с головы.
– Марио? Откуда вы здесь взялись?
Он стоял, небрежно прислонившись к дереву, влажные волосы свободно падали на лоб, темные глаза смеялись. Кожаная куртка с меховым воротником, темно-зеленый шарф – гонщик выглядел так, словно снимался для рекламного плаката и в парк забрел в перерыве между съемками. Я с досадой подумала, что сама сейчас похожа скорее на мокрую курицу, чем на модель.
– Доброе утро, Лия! Если вас действительно интересует, откуда я появился, так отвечу: из дворца. Он во-он там, немного левее. Свернете и увидите эту махину.
– Не сверну, – проворчала я. – Видите красную табличку на столбике? За нее мне заходить запрещено.
– А вы всегда соблюдаете правила? Бросьте, не верю! Не похожи, знаете ли, на чинную запуганную благовоспитанную девочку.
Помимо воли я втянулась в разговор.
– Вот как? И с чего бы такие выводы?
Марио пожал плечами.
– Разве я не прав? Признайтесь, вы всегда нарушали запреты. С детства, не так ли?
Ну, нарушала, и что здесь такого? Всегда была сорванцом. Вот только откуда об этом известно Марио?
– Эшли выгнали со смотра. Из-за вас. Хотите, чтобы и меня отправили домой?
Не то, чтобы я ожидала, что он устыдится. Вовсе нет. Но хотя бы пожалеть бедняжку мог, а он вместо этого ехидно процедил:
– Эшли? Та рыженькая эльфиечка? Бросьте, Лия, вы ведь не переживаете из-за нее.
Кровь бросилась в голову, прилила к щекам, зашумела в ушах.
– Да с чего вы взяли? Вам ведь ничего не известно обо мне! Ни-че-го! Не знаю, какие игры вы затеяли со своим приятелем, но участвовать в них не желаю!
Он вздернул бровь.
– С каким еще приятелем?
– С Генри Дернхермом! – выплюнула я имя, словно ругательство.
Марио наконец-то соизволил отлепиться от дерева, подошел поближе.
– У вас неверная информация. Нас с его светлостью никак нельзя назвать приятелями.
Да-да, помню-помню. Несравненная Серена, похитительница и разбивательница сердец, встала между двумя завидными холостяками. Вот только один из них вчера толком не взглянул на певицу, а второй уделил ей не больше внимания, чем назойливой мухе. Вот и верь после этого газетным статьям!
– Ваши отношения с его светлостью меня не касаются, – как можно холоднее процедила я.
– Уверяю вас, у меня с Дернхермом нет никаких отношений. Меня, признаться, интересуют только женщины.
И он скорчил презабавную гримасу, такую, что захотелось рассмеяться, несмотря на охватившее несколько мгновений назад негодование.
– Верю-верю!
Марио сделал еще шаг ко мне, и я инстинктивно выставила перед собой ладони.
– Боги, Лия, неужели вы думаете, что я начну убеждать вас в этом прямо здесь?
Стоило мне понять его намек, как запылали щеки, и шея, и уши. Мне стало нестерпимо жарко и почему-то стыдно.
– Ничего я не думаю! Вы просто… просто… просто невыносимый самоуверенный нахал, вот вы кто!
Выпалив эти слова ему в лицо, я резко развернулась и бросилась обратно к флигелю. А веселый хохот, раздавшийся в ответ, еще долго звучал у меня в ушах.
***
Успокоиться никак не получалось. Уткнувшись взглядом в раскрытую книгу, я делала вид, будто поглощена чтением, а сама все перебирала и перебирала в памяти каждое слово, каждый жест, каждый взгляд. О, как хотелось бы вернуться обратно и все переиграть! Быть невозмутимой, отстраненной, насмешливой. Ехидно парировать реплики Марио, показывая, что меня нисколько не задевают его фразы. Вместо этого я повела себя, как молоденькая глупышка. Видел бы шеф – не обралась бы позора. Хорошо, что он никогда об этом не узнает.
«Да ладно, – утешала я себя. – В конце концов, в агенты меня никто не готовил, а значит, и требовать постоянно хладнокровия и выдержки права не имеют. Я – бумажная крыса, а не мастер перевоплощений». Утешения помогали слабо, а воспоминания о том, как Марио рассмеялся после моих обвинений, вызывали жгучую досаду. Да уж, Лия фон Биск, молодчина, что и говорить! Отличилась так отличилась! Произвела неизгладимое впечатление!
– Лия! – окликнула меня Рания. – Лия, с тобой все в порядке?
Я вздрогнула.
– Что? В порядке, да. А почему ты спрашиваешь?
– Просто ты уже четверть часа смотришь на одну страницу, и взгляд у тебя такой странный. Что-то случилось, да?
А вот подобные расспросы мне точно ни к чему. Хорошо еще, что соседка – девушка наивная, принимающая на веру каждое слово, ввести ее в заблуждение особого труда не составит.
– Нет, ничего нового. Просто все это…
Я повела рукой, и Рания тут же закивала, додумав окончание фразы за меня.
– Да, да, понимаю. Ох, я тоже так расстроилась, хотя никого из них не знала, ну, кроме Эшли. Просто подумала, что, наверное, очень обидно вот так отправиться домой почти сразу. Они ведь толком ничего не увидели. Конечно, леди Шарлотта права, но все равно неприятно.
Ну вот, Рания сама придумала за меня причину моего рассеянного состояния.
– Конечно, неприятно, ты права.
– Аделина – это такая высокая брюнетка с большой грудью и громким голосом, ты, должно быть, обратила на нее вчера внимание – так вот, Аделина сказала, что осталось всего пятнадцать участниц. Представляешь?
Высокую брюнетку с выдающимся бюстом я припоминала смутно, но все равно кивнула. Пятнадцать участниц из двадцати семи? А леди Шарлотта здорово облегчила мне работу. Не сомневаюсь, что Тень – одна из этих пятнадцати, вернее, тринадцати, ведь себя и Ранию можно не считать. Авантюристка слишком умна, чтобы вылететь на первом же испытании. Такими темпами, глядишь, круг подозреваемых скоро сократится до нескольких девушек, но расслабляться все равно нельзя. Надо получше присмотреться к оставшимся и написать завтра первый отчет, чтобы Терренс не думал, будто я здесь отдыхаю. Посидеть в общей гостиной, познакомиться с кем-нибудь поближе.
Мне и в голову не могло прийти, что очень скоро случится нечто такое, чего шеф никак предвидеть не мог, и для отчета появится новая тема.
Это произошло после ужина и стало потрясением для всех. Многие участницы смотра и без того были подавлены тем, как быстро сокращаются наши ряды. Не все, конечно же, кое-кто сохранил хорошее настроение, более того – даже приободрился. Вивьен, заявившаяся к обеду одновременно с нами, смотрела на всех свысока и выглядела победительницей. Столкнувшись в дверях с Эльвирой, чье лицо еще хранило следы ночных слез, наша светская львица задрала повыше подбородок и прошипела:
– Верно, что эльфийскую замарашку отправили домой? И правильно, всякому отребью здесь не место.
Эльвира сжала кулаки, покраснела и стиснула губы. Я поскорее ухватила ее за локоть: не хватало только, чтобы она набросилась на Вивьен и вылетела за драку. К счастью, вмешалась ралейсбринка, та самая пухленькая девушка, что сцепилась с Вивьен на записи к стилисту Альфредо.
– Как я погляжу, кое-кого все-таки не убрали, – процедила она презрительно. – Но ничего, значит, просто время не пришло. У эльфийки хотя бы происхождение было подходящим для трона, а вот некоторым выскочкам здесь точно делать нечего.
Теперь изменилась в лице уже Вивьен.
– На что это ты намекаешь?
Ралейсбринка пожала плечами.
– Не намекаю, а говорю прямо. Всем известно, что господин министр, твой отец, дорогуша, женился, будучи еще студентом, на своей школьной любви. Романтичная история, не так ли? Вот только возлюбленная, увы и ах, вовсе не вела свой род от Десяти магов. Не так и страшно, конечно, сам будущий министр не мог похвастаться таким происхождением. Куда хуже то, что красотка и вовсе не знала имени собственного отца. Мать ее никогда не выходила замуж. Не думаю, что мечтающий о карьере студент повесил бы себе на шею такое ярмо, как нищая безотцовщина, вот только девица оказалась ухватистой и объявила о своей беременности.
Звонкий голос ралейсбринки разносился по столовой. Остальные девушки мгновенно притихли, заворожено прислушиваясь к каждому слову. Вивьен открывала и закрывала рот и пучила глаза, как вытащенная из воды рыба. Для меня информация оказалась новой. Не знаю, кто такие «все», осведомленные о подробностях женитьбы министра, но я все это слышала впервые.
– Так-то, дорогуша. Конечно, родители твои не треплют языками направо и налево, вот только свидетели остались. Друзья юности нынешнего министра, например, которым ой как не нравится, что бывший друг зазнался и задирает нос. Что, по душе такая правда?
Вивьен растерянно хлопала ресницами.
– Ты… ты… ты лжешь, – не слишком уверено пробормотала она.
– Полагаешь? Ну, думай, как тебе нравится.
И ралейсбринка невозмутимо направилась к столику, не обращая более внимания на поверженную соперницу. Вивьен еще раз моргнула, всхлипнула и бросилась вон из столовой.
Меня снедало любопытство. Насколько правдивы сведения о министре и его жене? Судя по поведению Вивьен, для нее они стали новостью, но вот можно ли доверять словам малознакомой девушки?
Победительница спора безмятежно пила томатный сок, а остальные девушки с интересом косились на нее. Я не сомневалась, что кто-то из них скоро не выдержит, и не ошиблась.
– Скажи, а это правда?
Вопрос задала красивая шатенка с короткой стрижкой, скуластым большеглазым личиком и немного угловатой фигурой. Весь облик ее наводил на мысли о не до конца сформировавшемся подростке: острые ключицы, небольшая грудь, худенькие руки и ноги, но это ничуть не портило девушку, напротив, придавало своеобразный шарм.
– Меня зовут Герда, – представилась она. – А тебя?
– Эльза.
– Эльза, так ты сказала правду? Об отце этой занозы?
Глаза вопрошающей горели жадным огнем. Девушки позабыли о еде, дружно повернули головы и прислушивались к разговору. В столовой воцарилась такая тишина, что стало слышно завывание ветра за окном.
Эльза пожала плечами.
– Я всегда говорю только правду, – с достоинством ответила она. – Либо молчу.
Это было сказано таким тоном, что никому и в голову не пришло бы усомниться.
– А откуда ты знаешь такие подробности? – подала голос кудрявая блондинка, соседка Герды по столику.
Эльза ответила не сразу. Допила сок, отставила стакан и лишь потом заговорила, словно сомневаясь, следует ли рассказывать.
– От дяди. Он дружил с министром Вестфилдом много лет назад, а в прошлом году приехал в столицу и разыскал старого друга. Хотел… впрочем, неважно, это его дело. Главное, что министр не просто отказал ему, а сделал вид, будто не узнал. Дядя очень злился, когда вернулся домой, и частенько повторял, что мог бы испортить кое-кому репутацию, если бы захотел. Я не собиралась вывалить все это, но очень уж Вивьен меня достала своей заносчивостью.
– Да она здесь всех достала! – пискнула Рания. – Правильно сделала, что поставила ее на место.
Остальные девушки одобрительно загудели. Вивьен всеобщей любовью не пользовалась, да и ни с кем, кажется, не общалась, кроме той брюнетки, которую за пререкания выгнала леди Шарлотта в первый же вечер.
– Вот именно, правильно! – громко поддержала Ранию Эльвира. – Вы ведь слышали, что она сказала об Эшли? Выскочка! Думает, если ее папаша – министр, то ей все позволено.
Глаза ее горели, щеки раскраснелись. Унижение Вивьен явно доставило Эльвире удовольствие, и я не могла ее осуждать. Стоило представить, что надменная девица так презрительно отозвалась бы о Ванде или о Линде, как руки сами собой сжались в кулаки.
Эльза больше не реагировала на одобрительные реплики. Она сделала вид, будто полностью поглощена разделыванием отбивной, быстро расправилась с основным блюдом и покинула столовую, не притронувшись к десерту. Я посмотрела ей вслед и подумала, что стоит познакомиться поближе. Мало ли какими сведениями еще поделился с ней дядюшка, узнать не помешает. Да, план был неплох, жаль только, что ничего не получилось.
***
Темнело все еще по-зимнему рано, и лампы зажглись задолго до ужина. Вивьен в спальне не показывалась, не обнаружилась она и в гостиной, и в библиотеке. Мне ее отсутствие почему-то внушало смутное беспокойство, слабое, неосознанное, но не дающее покоя.
– Интересно, куда бы она могла запропаститься?
– Да какая разница? – легкомысленно отмахнулась Рания. – В буфет пошла, наверное, она ведь так и не пообедала. Ну и отлично, без нее намного лучше.
– Следили за всеми, – шипела соседка по столу. – Кто что и сколько пил, как себя вел, как танцевал. А еще отправили по домам тех, кто не понравился его высочеству при личном знакомстве, но это-то понятно.
Жаль, что Вивьен не попала в последнюю категорию. Хотя она-то точно была знакома с Ромуальдом еще до начала смотра невест.
– Значит, я ему понравилась? – с надеждой спросила Рания. – Меня ведь оставили.
Эльвира пожала плечами.
– Скорее уж не вызвала неприязни. Мне кажется, его высочество забраковал всего двух девушек, во всяком случае, леди Шарлотта обмолвилась так.
Ну да, а познакомиться и пообщаться успел не меньше, чем с десятком. Долго внимания не уделял ни одной, с каждой претенденткой танцевал только по разу. Чем же две несчастные успели прогневать принца, что он выставил их со смотра?
Аппетит у меня, в отличие от ближайшей подруги глупышки Эшли, не пропал, хотя поводов для беспокойства имелось немало. Даже то, что вечеринка на поверку оказалась первым испытанием, никак не объясняло поведения герцога Дернхерма. Ладно, Марио наговорил комплиментов в расчете на то, что я поддамся его обаянию и дам повод для изгнания из претенденток. Не самое красивое поведение, но оправдать его можно: все-таки гонщик и принц – лучшие друзья, а в жены другу легкомысленную или корыстолюбивую особу никто не пожелает. Но причем здесь герцог? Еще одна проверка? Странная и глупая. Да и понять, почему столько внимания уделили именно мне, не получалось. Себе я не льстила: не самая знатная из девушек, не самая богатая, не дочь влиятельного человека как Вивьен. Так что тратить на меня столько усилий смысла не было.
Рания тоже быстро расправилась с завтраком – наши тарелки опустели одновременно. Эльвира вяло поковыряла вилкой свои блинчики, но съела едва ли четверть. К остывшему кофе она так и не притронулась.
– Пойду прогуляюсь, – решила я. – Кто-нибудь составит мне компанию?
Рания покосилась на окно, за которым висела серая хмарь и моросил мелкий дождь, и поежилась.
– Нет, останусь здесь. Почитаю или посижу в гостиной, посмотрю фильм.
Эльвира просто молча покачала головой. Признаться, именно на такой ответ я и рассчитывала. Мне хотелось остаться в одиночестве и еще раз хорошенько все обдумать.
***
Леди Шарлотта пояснила, что участницы смотра не должны выходить за ограничители, обозначенные красными табличками. Для прогулок, как оказалось, нам отвели приличную территорию: я шла уже не меньше четверти часа, а красной таблички пока так и не заметила. Гулять в столь мерзкую погоду – удовольствие сомнительное, так что мне никто из товарок пока что не встретился. Я лениво пнула не растаявшую с ночи льдинку, и она со звоном отлетела к кустам.
– Развлекаетесь, Лия?
Я обернулась так резко, что капюшон слетел с головы.
– Марио? Откуда вы здесь взялись?
Он стоял, небрежно прислонившись к дереву, влажные волосы свободно падали на лоб, темные глаза смеялись. Кожаная куртка с меховым воротником, темно-зеленый шарф – гонщик выглядел так, словно снимался для рекламного плаката и в парк забрел в перерыве между съемками. Я с досадой подумала, что сама сейчас похожа скорее на мокрую курицу, чем на модель.
– Доброе утро, Лия! Если вас действительно интересует, откуда я появился, так отвечу: из дворца. Он во-он там, немного левее. Свернете и увидите эту махину.
– Не сверну, – проворчала я. – Видите красную табличку на столбике? За нее мне заходить запрещено.
– А вы всегда соблюдаете правила? Бросьте, не верю! Не похожи, знаете ли, на чинную запуганную благовоспитанную девочку.
Помимо воли я втянулась в разговор.
– Вот как? И с чего бы такие выводы?
Марио пожал плечами.
– Разве я не прав? Признайтесь, вы всегда нарушали запреты. С детства, не так ли?
Ну, нарушала, и что здесь такого? Всегда была сорванцом. Вот только откуда об этом известно Марио?
– Эшли выгнали со смотра. Из-за вас. Хотите, чтобы и меня отправили домой?
Не то, чтобы я ожидала, что он устыдится. Вовсе нет. Но хотя бы пожалеть бедняжку мог, а он вместо этого ехидно процедил:
– Эшли? Та рыженькая эльфиечка? Бросьте, Лия, вы ведь не переживаете из-за нее.
Кровь бросилась в голову, прилила к щекам, зашумела в ушах.
– Да с чего вы взяли? Вам ведь ничего не известно обо мне! Ни-че-го! Не знаю, какие игры вы затеяли со своим приятелем, но участвовать в них не желаю!
Он вздернул бровь.
– С каким еще приятелем?
– С Генри Дернхермом! – выплюнула я имя, словно ругательство.
Марио наконец-то соизволил отлепиться от дерева, подошел поближе.
– У вас неверная информация. Нас с его светлостью никак нельзя назвать приятелями.
Да-да, помню-помню. Несравненная Серена, похитительница и разбивательница сердец, встала между двумя завидными холостяками. Вот только один из них вчера толком не взглянул на певицу, а второй уделил ей не больше внимания, чем назойливой мухе. Вот и верь после этого газетным статьям!
– Ваши отношения с его светлостью меня не касаются, – как можно холоднее процедила я.
– Уверяю вас, у меня с Дернхермом нет никаких отношений. Меня, признаться, интересуют только женщины.
И он скорчил презабавную гримасу, такую, что захотелось рассмеяться, несмотря на охватившее несколько мгновений назад негодование.
– Верю-верю!
Марио сделал еще шаг ко мне, и я инстинктивно выставила перед собой ладони.
– Боги, Лия, неужели вы думаете, что я начну убеждать вас в этом прямо здесь?
Стоило мне понять его намек, как запылали щеки, и шея, и уши. Мне стало нестерпимо жарко и почему-то стыдно.
– Ничего я не думаю! Вы просто… просто… просто невыносимый самоуверенный нахал, вот вы кто!
Выпалив эти слова ему в лицо, я резко развернулась и бросилась обратно к флигелю. А веселый хохот, раздавшийся в ответ, еще долго звучал у меня в ушах.
***
Успокоиться никак не получалось. Уткнувшись взглядом в раскрытую книгу, я делала вид, будто поглощена чтением, а сама все перебирала и перебирала в памяти каждое слово, каждый жест, каждый взгляд. О, как хотелось бы вернуться обратно и все переиграть! Быть невозмутимой, отстраненной, насмешливой. Ехидно парировать реплики Марио, показывая, что меня нисколько не задевают его фразы. Вместо этого я повела себя, как молоденькая глупышка. Видел бы шеф – не обралась бы позора. Хорошо, что он никогда об этом не узнает.
«Да ладно, – утешала я себя. – В конце концов, в агенты меня никто не готовил, а значит, и требовать постоянно хладнокровия и выдержки права не имеют. Я – бумажная крыса, а не мастер перевоплощений». Утешения помогали слабо, а воспоминания о том, как Марио рассмеялся после моих обвинений, вызывали жгучую досаду. Да уж, Лия фон Биск, молодчина, что и говорить! Отличилась так отличилась! Произвела неизгладимое впечатление!
– Лия! – окликнула меня Рания. – Лия, с тобой все в порядке?
Я вздрогнула.
– Что? В порядке, да. А почему ты спрашиваешь?
– Просто ты уже четверть часа смотришь на одну страницу, и взгляд у тебя такой странный. Что-то случилось, да?
А вот подобные расспросы мне точно ни к чему. Хорошо еще, что соседка – девушка наивная, принимающая на веру каждое слово, ввести ее в заблуждение особого труда не составит.
– Нет, ничего нового. Просто все это…
Я повела рукой, и Рания тут же закивала, додумав окончание фразы за меня.
– Да, да, понимаю. Ох, я тоже так расстроилась, хотя никого из них не знала, ну, кроме Эшли. Просто подумала, что, наверное, очень обидно вот так отправиться домой почти сразу. Они ведь толком ничего не увидели. Конечно, леди Шарлотта права, но все равно неприятно.
Ну вот, Рания сама придумала за меня причину моего рассеянного состояния.
– Конечно, неприятно, ты права.
– Аделина – это такая высокая брюнетка с большой грудью и громким голосом, ты, должно быть, обратила на нее вчера внимание – так вот, Аделина сказала, что осталось всего пятнадцать участниц. Представляешь?
Высокую брюнетку с выдающимся бюстом я припоминала смутно, но все равно кивнула. Пятнадцать участниц из двадцати семи? А леди Шарлотта здорово облегчила мне работу. Не сомневаюсь, что Тень – одна из этих пятнадцати, вернее, тринадцати, ведь себя и Ранию можно не считать. Авантюристка слишком умна, чтобы вылететь на первом же испытании. Такими темпами, глядишь, круг подозреваемых скоро сократится до нескольких девушек, но расслабляться все равно нельзя. Надо получше присмотреться к оставшимся и написать завтра первый отчет, чтобы Терренс не думал, будто я здесь отдыхаю. Посидеть в общей гостиной, познакомиться с кем-нибудь поближе.
Мне и в голову не могло прийти, что очень скоро случится нечто такое, чего шеф никак предвидеть не мог, и для отчета появится новая тема.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Это произошло после ужина и стало потрясением для всех. Многие участницы смотра и без того были подавлены тем, как быстро сокращаются наши ряды. Не все, конечно же, кое-кто сохранил хорошее настроение, более того – даже приободрился. Вивьен, заявившаяся к обеду одновременно с нами, смотрела на всех свысока и выглядела победительницей. Столкнувшись в дверях с Эльвирой, чье лицо еще хранило следы ночных слез, наша светская львица задрала повыше подбородок и прошипела:
– Верно, что эльфийскую замарашку отправили домой? И правильно, всякому отребью здесь не место.
Эльвира сжала кулаки, покраснела и стиснула губы. Я поскорее ухватила ее за локоть: не хватало только, чтобы она набросилась на Вивьен и вылетела за драку. К счастью, вмешалась ралейсбринка, та самая пухленькая девушка, что сцепилась с Вивьен на записи к стилисту Альфредо.
– Как я погляжу, кое-кого все-таки не убрали, – процедила она презрительно. – Но ничего, значит, просто время не пришло. У эльфийки хотя бы происхождение было подходящим для трона, а вот некоторым выскочкам здесь точно делать нечего.
Теперь изменилась в лице уже Вивьен.
– На что это ты намекаешь?
Ралейсбринка пожала плечами.
– Не намекаю, а говорю прямо. Всем известно, что господин министр, твой отец, дорогуша, женился, будучи еще студентом, на своей школьной любви. Романтичная история, не так ли? Вот только возлюбленная, увы и ах, вовсе не вела свой род от Десяти магов. Не так и страшно, конечно, сам будущий министр не мог похвастаться таким происхождением. Куда хуже то, что красотка и вовсе не знала имени собственного отца. Мать ее никогда не выходила замуж. Не думаю, что мечтающий о карьере студент повесил бы себе на шею такое ярмо, как нищая безотцовщина, вот только девица оказалась ухватистой и объявила о своей беременности.
Звонкий голос ралейсбринки разносился по столовой. Остальные девушки мгновенно притихли, заворожено прислушиваясь к каждому слову. Вивьен открывала и закрывала рот и пучила глаза, как вытащенная из воды рыба. Для меня информация оказалась новой. Не знаю, кто такие «все», осведомленные о подробностях женитьбы министра, но я все это слышала впервые.
– Так-то, дорогуша. Конечно, родители твои не треплют языками направо и налево, вот только свидетели остались. Друзья юности нынешнего министра, например, которым ой как не нравится, что бывший друг зазнался и задирает нос. Что, по душе такая правда?
Вивьен растерянно хлопала ресницами.
– Ты… ты… ты лжешь, – не слишком уверено пробормотала она.
– Полагаешь? Ну, думай, как тебе нравится.
И ралейсбринка невозмутимо направилась к столику, не обращая более внимания на поверженную соперницу. Вивьен еще раз моргнула, всхлипнула и бросилась вон из столовой.
Меня снедало любопытство. Насколько правдивы сведения о министре и его жене? Судя по поведению Вивьен, для нее они стали новостью, но вот можно ли доверять словам малознакомой девушки?
Победительница спора безмятежно пила томатный сок, а остальные девушки с интересом косились на нее. Я не сомневалась, что кто-то из них скоро не выдержит, и не ошиблась.
– Скажи, а это правда?
Вопрос задала красивая шатенка с короткой стрижкой, скуластым большеглазым личиком и немного угловатой фигурой. Весь облик ее наводил на мысли о не до конца сформировавшемся подростке: острые ключицы, небольшая грудь, худенькие руки и ноги, но это ничуть не портило девушку, напротив, придавало своеобразный шарм.
– Меня зовут Герда, – представилась она. – А тебя?
– Эльза.
– Эльза, так ты сказала правду? Об отце этой занозы?
Глаза вопрошающей горели жадным огнем. Девушки позабыли о еде, дружно повернули головы и прислушивались к разговору. В столовой воцарилась такая тишина, что стало слышно завывание ветра за окном.
Эльза пожала плечами.
– Я всегда говорю только правду, – с достоинством ответила она. – Либо молчу.
Это было сказано таким тоном, что никому и в голову не пришло бы усомниться.
– А откуда ты знаешь такие подробности? – подала голос кудрявая блондинка, соседка Герды по столику.
Эльза ответила не сразу. Допила сок, отставила стакан и лишь потом заговорила, словно сомневаясь, следует ли рассказывать.
– От дяди. Он дружил с министром Вестфилдом много лет назад, а в прошлом году приехал в столицу и разыскал старого друга. Хотел… впрочем, неважно, это его дело. Главное, что министр не просто отказал ему, а сделал вид, будто не узнал. Дядя очень злился, когда вернулся домой, и частенько повторял, что мог бы испортить кое-кому репутацию, если бы захотел. Я не собиралась вывалить все это, но очень уж Вивьен меня достала своей заносчивостью.
– Да она здесь всех достала! – пискнула Рания. – Правильно сделала, что поставила ее на место.
Остальные девушки одобрительно загудели. Вивьен всеобщей любовью не пользовалась, да и ни с кем, кажется, не общалась, кроме той брюнетки, которую за пререкания выгнала леди Шарлотта в первый же вечер.
– Вот именно, правильно! – громко поддержала Ранию Эльвира. – Вы ведь слышали, что она сказала об Эшли? Выскочка! Думает, если ее папаша – министр, то ей все позволено.
Глаза ее горели, щеки раскраснелись. Унижение Вивьен явно доставило Эльвире удовольствие, и я не могла ее осуждать. Стоило представить, что надменная девица так презрительно отозвалась бы о Ванде или о Линде, как руки сами собой сжались в кулаки.
Эльза больше не реагировала на одобрительные реплики. Она сделала вид, будто полностью поглощена разделыванием отбивной, быстро расправилась с основным блюдом и покинула столовую, не притронувшись к десерту. Я посмотрела ей вслед и подумала, что стоит познакомиться поближе. Мало ли какими сведениями еще поделился с ней дядюшка, узнать не помешает. Да, план был неплох, жаль только, что ничего не получилось.
***
Темнело все еще по-зимнему рано, и лампы зажглись задолго до ужина. Вивьен в спальне не показывалась, не обнаружилась она и в гостиной, и в библиотеке. Мне ее отсутствие почему-то внушало смутное беспокойство, слабое, неосознанное, но не дающее покоя.
– Интересно, куда бы она могла запропаститься?
– Да какая разница? – легкомысленно отмахнулась Рания. – В буфет пошла, наверное, она ведь так и не пообедала. Ну и отлично, без нее намного лучше.
