– А ты кто, собственно говоря, такая? – ехидно поинтересовалась русоволосая невысокая пышечка с карими глазами.
Теперь растерялась уже Вивьен. Похоже, ей и в голову не могло прийти, что кому-то незнакома ее персона.
– Я? Кто я такая?
– Да-да, именно ты! – пышечка была настроена воинственно и сдавать позиции не намеревалась. – Думаешь, тебе папочка-министр поможет? Ха! Вот уж нет! Здесь ты одна из нас, такая же, как все! Становись в очередь… зая!
Очередь одобрительно загудела: слова незнакомки всем понравились. Рания застыла, приоткрыв рот, Эшли, не спешившая примкнуть к толпящимся у стола девицам, насмешливо ухмыльнулась и подмигнула мне. Эльвира невозмутимо наблюдала за разгоравшейся ссорой.
– Из какой провинции прибыла? – холодно спросила у соперницы Вивьен. – Из Ралейсбрина, что ли?
Ралейсбрин располагался на самом севере королевства, отгороженный от прочих территорий густыми лесами и топкими болотами. Славился этот край своими суровыми прямолинейными жителями-рудокопами, которых некоторые снобы именовали за глаза неотесанными деревенщинами. За глаза – потому что в лицо сказать боялись из-за опасения недосчитаться потом зубов. Ралейсбринцы без церемоний расправлялись с обидчиками, предпочитая старую добрую драку изящным словесным баталиям.
Пышечка подбоченилась.
– И что? Между прочим, мой род восходит к Десяти магам, не то, что у некоторых выскочек!
Вивьен прищурилась.
– Ой, давно не слышала ничего смешнее! Потомок Десяти магов! Как же, поверила!
Неизвестно, чем закончилась бы перепалка, но тут от двери прозвучал уже знакомый ледяной голос:
– Что здесь происходит?
Шум в гостиной мгновенно стих. После вчерашнего изгнания одной из участниц оставшиеся девушки побаивались спорить с распорядительницей – покинуть смотр еще до знакомства с принцем никому не хотелось.
– Ничего особенного, леди Рикерманн, – заискивающе (вот уж не ожидала услышать в ее голосе такие интонации) ответила Вивьен. – Записываемся к стилистам.
– И кое-кто норовит пролезть вне очереди, – пробурчала северянка.
Леди Шарлотта нахмурилась.
– Это правда? Девушки, напоминаю вам: все вы в равных условиях. Ни у одной из гостий его высочества нет преимуществ перед остальными. Если же кто-либо из вас вздумает кичиться здесь более знатным происхождением, богатством или влиятельной семьей, а до меня дойдут об этом сведения – мы вскоре распрощаемся с участницей, не способной запомнить элементарное правило.
Улыбка Вивьен более походила на жалкую гримасу, зато многие девушки не сдерживали злорадных ухмылок. Ралейсбринка же и вовсе не промолчала, уколов заносчивую леди Вестфилд:
– Поняла? Тебе в конец очереди, милочка. За-ая!
Я мысленно тут же вычеркнула северянку из списка подозреваемых. Судя по поведению и легкому акценту, пышечка скорее всего редко покидала родную провинцию, а Тень орудовала по всей стране, чаще всего проворачивая свои аферы в крупных городах, хотя и небольшими городками не брезговала, в столицу тоже наведывалась часто. Либо ралейсбринка – отличная актриса, либо к мошеннице никакого отношения не имеет. Мне больше верилось во второе.
Вивьен повезло – ей удалось-таки записаться к Альфредо, пусть и последней. Мне известный стилист доверия не внушал, поэтому я попросилась к стриженой даме и попала к ней первой. И, как вскоре смогла убедиться, не прогадала.
Обладатель многочисленных призов и грамот колдовал над своими подопечными (хотя, пожалуй, их следовало бы назвать жертвами) долго и отпускал преображенными почти до неузнаваемости. Сцепившаяся в начале мероприятия с Вивьен брюнетка вышла от него со слезами на глазах: стилист навертел ей на голове подобие башни из смоляных волос, украсил прическу перьями и размалевал лицо яркими полосами.
– Я так вижу образ, – донесся до меня его манерный протяжный голос. – Воинственная короле-е-ева-а-а. Покори-и-ительница се-е-ердец.
Бедолага сейчас больше смахивала не на королеву и покорительницу, а на стащившую мамину косметичку девочку, которая хотела накраситься, но не знала, как это делается.
– Лучше умойся, – посоветовала я украдкой. – Не думаю, что принца восхитит такое видение образа.
Она согласно кивнула и бросилась вверх по лестнице.
Альфредо же продолжал измываться над следующей несчастной. Он действительно взял всего четверых девушек, так что второму пареньку и даме, которая представилась мне Фенеллой, пришлось приводить в порядок остальных. Удивительное дело, но управлялись они быстро и ловко. Те, кто не польстился на славу модного стилиста, остались более чем довольны результатами. Неизбалованная Фенелла не стала навязывать мне свое видение, а спросила, какую укладку и какие цвета в макияже я предпочитаю. Выяснив, согласно кивнула и захлопотала вокруг меня. Через всего лишь четверть часа я с изумлением смотрелась в зеркало: непостижимым образом моя внешность… нет, не переменилась. Я оставалась все той же Лией фон Биск, только глаза, огромные, темные, осененные длинными густыми ресницами, смотрели загадочно, а в глубине их мерцал, казалось, затаенный огонь. Четко очерченные губы стали еще более пухлыми, на щеках расцвел румянец. Блестящие волосы ниспадали на плечи искусно завитыми локонами. Самой себе я напоминала одновременно фарфоровую куклу, хрупкую, изящную и прекрасную, и кинодиву, красующуюся на обложке глянца. Остальные девушки, попавшие в умелые руки Фенеллы, выходили из гостиной столь же преображенными. Третий стилист, чье имя я так и не узнала, тоже ухитрялся украсить своих подопечных.
Альфредо же работал с каждой попавшей в его руки бедолагой по полтора часа. Он то и дело требовал принести ему закуски и напитки, влажные полотенца, веер, еще какую-нибудь ерунду. Его манерный капризный голос разлетался по всему первому этажу, въедался в мозг, действовал на нервы. Отчего ни я, ни моя соседка не ушли, а слушали его? Так ведь интересно посмотреть на то, какими девушки покидают стилистов! Мы заняли стратегическую позицию в библиотеке напротив гостиной, приоткрыли дверь и наблюдали. Вот выскочила вторая жертва «мастера» – и опять со слезами на глазах. Этой он навертел мелких кудряшек, сделав тем самым похожей на помесь пуделя и овцы, выбелил лицо и нарисовал тонкие изогнутые брови, губы накрасил кроваво-алой помадой. Третья девушка тоже осталась не слишком довольна преображением. Ее выпустили как раз к концу обеда, и она поспешила сначала в столовую, а потом к себе – смывать излишне темную пудру и черную обводку вокруг глаз. Восемь кос, заплетенных стилистом, ей, впрочем, даже понравились.
Появления Вивьен все ожидали с некоторым злорадством, но светская дамочка разочаровала своих недоброжелательниц.
– Ах, котик! – восклицала она. – Ты великолепен, как всегда!
На мой вкус, Альфредо изуродовал и ее, но сама Вивьен так не считала. Она с довольным видом вертелась перед зеркалом, рассматривая взлохмаченную и посыпанную золотой пудрой рыжеватую гриву. Золото блестело и на веках, и на губах, и на бровях соседки.
– Образ богини, – довольно пояснила она. – Котик превзошел себя! Самый модный макияж сезона!
Как по мне, так этот модный макияж делал ее похожей вовсе не на богиню, а на позолоченную моль, но свое мнение я придержала при себе.
«Полночную звезду» закрыли для обычных посетителей – этой ночью клуб предоставили в распоряжение принца и его друзей. Ярко освещалась сцена, на которой сейчас выводил трогательную печальную мелодию скрипач, рассыпала разноцветные огни на пустой танцпол крутящаяся шарообразная люстра, а столики привычно тонули в полумраке. Ни Ромуальда, ни Марио, ни кого-либо еще из приглашенных в зале не было, только сновали ловко официанты, рассаживая девушек и разнося напитки.
– Странно как, – заметила Эшли, опять оказавшаяся за одним столиком со мной и Ранией. – Где же его высочество?
– Еще не приехал, – предположила Рания. – Скоро появится.
– Или, наоборот, давно приехал и теперь наблюдает за нами, – выдвинула я свою версию. – Надо же ему как-то выбрать невесту, вот он и решил посмотреть на претенденток.
Сегодня девушек рассадили по трое, а возле каждого столика оставили по пустому стулу. Интересно, а это зачем? Или принц намеревался подсаживаться к каждой компании и знакомиться со всеми по очереди? Тогда зачем свободные столики у стены? Хм, Эшли права, действительно, странно.
Скрипач доиграл и поклонился, раздались робкие аплодисменты. Я огляделась: мало кто из девушек, похоже, чувствовал себя уверенно. Большинство сидело с неестественно прямыми спинами, в напряженных позах. Каменные лица, тревога во взглядах, натянутые улыбки.
Из динамиков полилась томная медленная мелодия, и я посмотрела на сцену, ожидая появления Серены. Но нет, к микрофону вышла другая певица, невысокого роста, темноволосая, а алом платье. Запела, конечно же, о любви низким хрипловатым голосом.
– Простите, – произнес кто-то прямо у меня над ухом, – кажется, мы не представлены друг другу.
Я повернула голову так резко, что едва не задела незнакомца. Впрочем, можно ли назвать незнакомцем человека, чье имя прекрасно тебе известно, не зря же его неоднократно упоминали различные издания, теле- и радиопередачи, а его лицо не сходило с газетных полос и журнальных обложек?
– Марио! – восторженно ахнула Эшли. – Марио Бернуцци!
Знаменитый гонщик сверкнул белозубой улыбкой. Надо же, а у него, оказывается, ямочки на щеках. И длинные ресницы. И в целом ни снимки, ни телеэкраны не в силах передать его обаяния и притягательности.
Темные глаза лукаво блеснули.
– Вам известно мое имя, леди?
– Конечно, – пропищала Рания. – Вы – Марио Бернуцци. Все вас знают.
Он откинул голову и расхохотался, да там заразительно, что мы невольно заулыбались.
– Тогда вы в более выгодном положении, леди, – отсмеявшись, заметил он. – Ведь я-то о вас не знаю ничего. Так нечестно.
Пришлось представиться. Эшли, назвавшаяся первой, предложила гонщику присоединиться к нам за столиком, но он мотнул головой, отвел упавшую на лицо черную прядь и отказался.
– Был бы счастлив, но признаюсь, что подошел к вам не просто так. У меня есть цель. Коварный план, если хотите. Я собираюсь пригласить на танец прекрасную леди, как только она назовет свое имя.
И уставился прямо мне в глаза.
– Лия фон Биск, – пробормотала я.
– Окажете мне честь? Подарите танец? Не отказывайтесь сразу – у вас есть время принять правильное положительное решение, пока я знакомлюсь с вашей очаровательной соседкой.
Эшли посмотрела на меня с нескрываемой завистью, а вот я никакой радости от приглашения не испытала. Скорее уж смутное беспокойство, вот только причину его никак не могла осознать.
– Есть только ты в этом мире, – выводила в микрофон певица, – ты и твои поцелуи…
На танцполе уже кружились пары. Присмотревшись, я узнала Ромуальда и Эльвиру, а еще Вивьен с частым героем светской хроники, младшим князем Форндшатдским, родственником принца, обучавшимся по традиции княжества в Королевской Академии. За красавцем-блондином Бертольдом Форштандским никаких скандальных выходок не водилось, но пресса его все равно любила.
– Прошу вас, Лия.
Марио протягивал мне руку, и я без особой охоты вложила в нее свою. Пожалуй, с удовольствием уступила бы честь танцевать с ним Эшли: враги мне не нужны, а в том, что эльфийку приглашение не обрадовало, сомневаться не приходилось. Да и мне самой не очень-то понятно, почему Марио почти из трех десятков девушек в зале выбрал меня.
– Вам нравится во дворце? – завел он светский разговор, выводя меня в центр зала.
– Если учесть, что во дворец я все еще не попала, то не могу ответить на ваш вопрос.
– Как это – не попали?
Пришлось объяснить ему, что участницы смотра живут в парковом флигеле. Марио опять расхохотался. Несмотря на коварство бросившей его возлюбленной, он явно пребывал в отличном настроении. Похоже, драка на сегодня отменяется, ожидания не оправдались.
– Надо же! А я успел позавидовать Ромуальду! Рано, оказывается.
Я очень сомневалась, что знаменитый гонщик страдает от недостатка поклонниц. Мне казалось, что фанатки преследуют его даже в пустыне и на высокогорных трассах, о чем я и сообщила.
– Полагаете?
И он привлек меня к себе, положил руку на талию.
– Целуй меня страстно, целуй меня больно, – нашептывала в микрофон певица.
В духоте зала ароматы духов смешивались с запахом табачного дыма. От моего спутника пахло горьковато-свежим одеколоном.
– Вам нравится Ромуальд, Лия? – спросил Марио и прижал меня к себе чуть крепче, чем требовал танец. – Или вы просто хотите стать принцессой?
Если честно, то я хотела возмутиться и потребовать не задавать столь личных вопросов, но магия полумрака, томной музыки, песни о любви, а также близость привлекательного (чего уж скрывать) мужчины сделали свое дело.
– А вы расстроитесь, если мне действительно нравится его высочество? – прошептала я, покачиваясь в такт мелодии.
– О да! – заверил Марио. – Ромуальд – мой лучший друг, мне не хотелось бы ругаться с ним.
И пока я соображала, к чему это сказано, он наклонился к моему уху и шепнул, обдавая горячим дыханием:
– А ссора неизбежна, ведь отдавать вас я не собираюсь.
Проклятый природный цинизм поднял голову, и я брякнула, не подумав:
– Кажется, его высочество на мою благосклонность пока что не претендует.
И тут же обругала себя. Вот не зря Ванда всегда сокрушенно вздыхала, что моя прямолинейность распугивает всех кавалеров. Так и сейчас: вместо того, чтобы продолжить легкий, ни к чему не обязывающий флирт, принялась язвить.
Чарующая магия момента разбилась, разлетелась на осколки, больно царапнувшие по сердцу. Ну почему, почему я вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным вечером и общением с одним из самых завидных холостяков в мире, опять все порчу? А ведь Марио, что скрывать, понравился мне. Его обаяние не могло не подействовать, как и исходивший от него какой-то прямо животный магнетизм. Он напоминал хищника, расслабившегося, но все равно готового в любой момент сжаться в пружину и броситься за добычей. И это волновало, кружило голову. «Ты на задании, – жестко напомнила себе я. – Должна сохранять трезвость ума, а не терять голову от всяких красавчиков». Увы, помогло мало. Сохранять ясный рассудок в теплых объятиях Марио с каждым танцевальным па становилось все труднее, тем более, что он не оставил попыток очаровать меня.
– Уверен, Ромуальд пока что просто не успел оценить вас по достоинству, – сообщил он и крутанул меня, тут же перехватив другой рукой. – Вот увидите, очень скоро он пополнит ряды ваших поклонников. Но помните: я первый вас заметил.
Если вдуматься, то нес он откровенную чушь, вот только вдумываться получалось плохо. Низкий бархатный голос манил, завораживал, в темных глазах мерцали отражения огней. От лежащей на талии крепкой руки по всему телу расходились теплые волны. Наверное, мне повезло, что танец наконец-то закончился, хотя сожаление я испытала.
– Вы позволите присоединиться к вам за столиком? – спросил Марио, и глупое сердце радостно трепыхнулось.
– Это зависит не только от меня.
– Да бросьте, Лия, ваши соседки возражать не станут.
Знала бы я, к чему приведут эти посиделки, точно сослалась бы на внезапную головную боль и сбежала как можно дальше от «Полночной звезды». Вот только даром предвидеть будущее я никогда не обладала.
Теперь растерялась уже Вивьен. Похоже, ей и в голову не могло прийти, что кому-то незнакома ее персона.
– Я? Кто я такая?
– Да-да, именно ты! – пышечка была настроена воинственно и сдавать позиции не намеревалась. – Думаешь, тебе папочка-министр поможет? Ха! Вот уж нет! Здесь ты одна из нас, такая же, как все! Становись в очередь… зая!
Очередь одобрительно загудела: слова незнакомки всем понравились. Рания застыла, приоткрыв рот, Эшли, не спешившая примкнуть к толпящимся у стола девицам, насмешливо ухмыльнулась и подмигнула мне. Эльвира невозмутимо наблюдала за разгоравшейся ссорой.
– Из какой провинции прибыла? – холодно спросила у соперницы Вивьен. – Из Ралейсбрина, что ли?
Ралейсбрин располагался на самом севере королевства, отгороженный от прочих территорий густыми лесами и топкими болотами. Славился этот край своими суровыми прямолинейными жителями-рудокопами, которых некоторые снобы именовали за глаза неотесанными деревенщинами. За глаза – потому что в лицо сказать боялись из-за опасения недосчитаться потом зубов. Ралейсбринцы без церемоний расправлялись с обидчиками, предпочитая старую добрую драку изящным словесным баталиям.
Пышечка подбоченилась.
– И что? Между прочим, мой род восходит к Десяти магам, не то, что у некоторых выскочек!
Вивьен прищурилась.
– Ой, давно не слышала ничего смешнее! Потомок Десяти магов! Как же, поверила!
Неизвестно, чем закончилась бы перепалка, но тут от двери прозвучал уже знакомый ледяной голос:
– Что здесь происходит?
Шум в гостиной мгновенно стих. После вчерашнего изгнания одной из участниц оставшиеся девушки побаивались спорить с распорядительницей – покинуть смотр еще до знакомства с принцем никому не хотелось.
– Ничего особенного, леди Рикерманн, – заискивающе (вот уж не ожидала услышать в ее голосе такие интонации) ответила Вивьен. – Записываемся к стилистам.
– И кое-кто норовит пролезть вне очереди, – пробурчала северянка.
Леди Шарлотта нахмурилась.
– Это правда? Девушки, напоминаю вам: все вы в равных условиях. Ни у одной из гостий его высочества нет преимуществ перед остальными. Если же кто-либо из вас вздумает кичиться здесь более знатным происхождением, богатством или влиятельной семьей, а до меня дойдут об этом сведения – мы вскоре распрощаемся с участницей, не способной запомнить элементарное правило.
Улыбка Вивьен более походила на жалкую гримасу, зато многие девушки не сдерживали злорадных ухмылок. Ралейсбринка же и вовсе не промолчала, уколов заносчивую леди Вестфилд:
– Поняла? Тебе в конец очереди, милочка. За-ая!
Я мысленно тут же вычеркнула северянку из списка подозреваемых. Судя по поведению и легкому акценту, пышечка скорее всего редко покидала родную провинцию, а Тень орудовала по всей стране, чаще всего проворачивая свои аферы в крупных городах, хотя и небольшими городками не брезговала, в столицу тоже наведывалась часто. Либо ралейсбринка – отличная актриса, либо к мошеннице никакого отношения не имеет. Мне больше верилось во второе.
Вивьен повезло – ей удалось-таки записаться к Альфредо, пусть и последней. Мне известный стилист доверия не внушал, поэтому я попросилась к стриженой даме и попала к ней первой. И, как вскоре смогла убедиться, не прогадала.
Обладатель многочисленных призов и грамот колдовал над своими подопечными (хотя, пожалуй, их следовало бы назвать жертвами) долго и отпускал преображенными почти до неузнаваемости. Сцепившаяся в начале мероприятия с Вивьен брюнетка вышла от него со слезами на глазах: стилист навертел ей на голове подобие башни из смоляных волос, украсил прическу перьями и размалевал лицо яркими полосами.
– Я так вижу образ, – донесся до меня его манерный протяжный голос. – Воинственная короле-е-ева-а-а. Покори-и-ительница се-е-ердец.
Бедолага сейчас больше смахивала не на королеву и покорительницу, а на стащившую мамину косметичку девочку, которая хотела накраситься, но не знала, как это делается.
– Лучше умойся, – посоветовала я украдкой. – Не думаю, что принца восхитит такое видение образа.
Она согласно кивнула и бросилась вверх по лестнице.
Альфредо же продолжал измываться над следующей несчастной. Он действительно взял всего четверых девушек, так что второму пареньку и даме, которая представилась мне Фенеллой, пришлось приводить в порядок остальных. Удивительное дело, но управлялись они быстро и ловко. Те, кто не польстился на славу модного стилиста, остались более чем довольны результатами. Неизбалованная Фенелла не стала навязывать мне свое видение, а спросила, какую укладку и какие цвета в макияже я предпочитаю. Выяснив, согласно кивнула и захлопотала вокруг меня. Через всего лишь четверть часа я с изумлением смотрелась в зеркало: непостижимым образом моя внешность… нет, не переменилась. Я оставалась все той же Лией фон Биск, только глаза, огромные, темные, осененные длинными густыми ресницами, смотрели загадочно, а в глубине их мерцал, казалось, затаенный огонь. Четко очерченные губы стали еще более пухлыми, на щеках расцвел румянец. Блестящие волосы ниспадали на плечи искусно завитыми локонами. Самой себе я напоминала одновременно фарфоровую куклу, хрупкую, изящную и прекрасную, и кинодиву, красующуюся на обложке глянца. Остальные девушки, попавшие в умелые руки Фенеллы, выходили из гостиной столь же преображенными. Третий стилист, чье имя я так и не узнала, тоже ухитрялся украсить своих подопечных.
Альфредо же работал с каждой попавшей в его руки бедолагой по полтора часа. Он то и дело требовал принести ему закуски и напитки, влажные полотенца, веер, еще какую-нибудь ерунду. Его манерный капризный голос разлетался по всему первому этажу, въедался в мозг, действовал на нервы. Отчего ни я, ни моя соседка не ушли, а слушали его? Так ведь интересно посмотреть на то, какими девушки покидают стилистов! Мы заняли стратегическую позицию в библиотеке напротив гостиной, приоткрыли дверь и наблюдали. Вот выскочила вторая жертва «мастера» – и опять со слезами на глазах. Этой он навертел мелких кудряшек, сделав тем самым похожей на помесь пуделя и овцы, выбелил лицо и нарисовал тонкие изогнутые брови, губы накрасил кроваво-алой помадой. Третья девушка тоже осталась не слишком довольна преображением. Ее выпустили как раз к концу обеда, и она поспешила сначала в столовую, а потом к себе – смывать излишне темную пудру и черную обводку вокруг глаз. Восемь кос, заплетенных стилистом, ей, впрочем, даже понравились.
Появления Вивьен все ожидали с некоторым злорадством, но светская дамочка разочаровала своих недоброжелательниц.
– Ах, котик! – восклицала она. – Ты великолепен, как всегда!
На мой вкус, Альфредо изуродовал и ее, но сама Вивьен так не считала. Она с довольным видом вертелась перед зеркалом, рассматривая взлохмаченную и посыпанную золотой пудрой рыжеватую гриву. Золото блестело и на веках, и на губах, и на бровях соседки.
– Образ богини, – довольно пояснила она. – Котик превзошел себя! Самый модный макияж сезона!
Как по мне, так этот модный макияж делал ее похожей вовсе не на богиню, а на позолоченную моль, но свое мнение я придержала при себе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«Полночную звезду» закрыли для обычных посетителей – этой ночью клуб предоставили в распоряжение принца и его друзей. Ярко освещалась сцена, на которой сейчас выводил трогательную печальную мелодию скрипач, рассыпала разноцветные огни на пустой танцпол крутящаяся шарообразная люстра, а столики привычно тонули в полумраке. Ни Ромуальда, ни Марио, ни кого-либо еще из приглашенных в зале не было, только сновали ловко официанты, рассаживая девушек и разнося напитки.
– Странно как, – заметила Эшли, опять оказавшаяся за одним столиком со мной и Ранией. – Где же его высочество?
– Еще не приехал, – предположила Рания. – Скоро появится.
– Или, наоборот, давно приехал и теперь наблюдает за нами, – выдвинула я свою версию. – Надо же ему как-то выбрать невесту, вот он и решил посмотреть на претенденток.
Сегодня девушек рассадили по трое, а возле каждого столика оставили по пустому стулу. Интересно, а это зачем? Или принц намеревался подсаживаться к каждой компании и знакомиться со всеми по очереди? Тогда зачем свободные столики у стены? Хм, Эшли права, действительно, странно.
Скрипач доиграл и поклонился, раздались робкие аплодисменты. Я огляделась: мало кто из девушек, похоже, чувствовал себя уверенно. Большинство сидело с неестественно прямыми спинами, в напряженных позах. Каменные лица, тревога во взглядах, натянутые улыбки.
Из динамиков полилась томная медленная мелодия, и я посмотрела на сцену, ожидая появления Серены. Но нет, к микрофону вышла другая певица, невысокого роста, темноволосая, а алом платье. Запела, конечно же, о любви низким хрипловатым голосом.
– Простите, – произнес кто-то прямо у меня над ухом, – кажется, мы не представлены друг другу.
Я повернула голову так резко, что едва не задела незнакомца. Впрочем, можно ли назвать незнакомцем человека, чье имя прекрасно тебе известно, не зря же его неоднократно упоминали различные издания, теле- и радиопередачи, а его лицо не сходило с газетных полос и журнальных обложек?
– Марио! – восторженно ахнула Эшли. – Марио Бернуцци!
Знаменитый гонщик сверкнул белозубой улыбкой. Надо же, а у него, оказывается, ямочки на щеках. И длинные ресницы. И в целом ни снимки, ни телеэкраны не в силах передать его обаяния и притягательности.
Темные глаза лукаво блеснули.
– Вам известно мое имя, леди?
– Конечно, – пропищала Рания. – Вы – Марио Бернуцци. Все вас знают.
Он откинул голову и расхохотался, да там заразительно, что мы невольно заулыбались.
– Тогда вы в более выгодном положении, леди, – отсмеявшись, заметил он. – Ведь я-то о вас не знаю ничего. Так нечестно.
Пришлось представиться. Эшли, назвавшаяся первой, предложила гонщику присоединиться к нам за столиком, но он мотнул головой, отвел упавшую на лицо черную прядь и отказался.
– Был бы счастлив, но признаюсь, что подошел к вам не просто так. У меня есть цель. Коварный план, если хотите. Я собираюсь пригласить на танец прекрасную леди, как только она назовет свое имя.
И уставился прямо мне в глаза.
– Лия фон Биск, – пробормотала я.
– Окажете мне честь? Подарите танец? Не отказывайтесь сразу – у вас есть время принять правильное положительное решение, пока я знакомлюсь с вашей очаровательной соседкой.
Эшли посмотрела на меня с нескрываемой завистью, а вот я никакой радости от приглашения не испытала. Скорее уж смутное беспокойство, вот только причину его никак не могла осознать.
– Есть только ты в этом мире, – выводила в микрофон певица, – ты и твои поцелуи…
На танцполе уже кружились пары. Присмотревшись, я узнала Ромуальда и Эльвиру, а еще Вивьен с частым героем светской хроники, младшим князем Форндшатдским, родственником принца, обучавшимся по традиции княжества в Королевской Академии. За красавцем-блондином Бертольдом Форштандским никаких скандальных выходок не водилось, но пресса его все равно любила.
– Прошу вас, Лия.
Марио протягивал мне руку, и я без особой охоты вложила в нее свою. Пожалуй, с удовольствием уступила бы честь танцевать с ним Эшли: враги мне не нужны, а в том, что эльфийку приглашение не обрадовало, сомневаться не приходилось. Да и мне самой не очень-то понятно, почему Марио почти из трех десятков девушек в зале выбрал меня.
– Вам нравится во дворце? – завел он светский разговор, выводя меня в центр зала.
– Если учесть, что во дворец я все еще не попала, то не могу ответить на ваш вопрос.
– Как это – не попали?
Пришлось объяснить ему, что участницы смотра живут в парковом флигеле. Марио опять расхохотался. Несмотря на коварство бросившей его возлюбленной, он явно пребывал в отличном настроении. Похоже, драка на сегодня отменяется, ожидания не оправдались.
– Надо же! А я успел позавидовать Ромуальду! Рано, оказывается.
Я очень сомневалась, что знаменитый гонщик страдает от недостатка поклонниц. Мне казалось, что фанатки преследуют его даже в пустыне и на высокогорных трассах, о чем я и сообщила.
– Полагаете?
И он привлек меня к себе, положил руку на талию.
– Целуй меня страстно, целуй меня больно, – нашептывала в микрофон певица.
В духоте зала ароматы духов смешивались с запахом табачного дыма. От моего спутника пахло горьковато-свежим одеколоном.
– Вам нравится Ромуальд, Лия? – спросил Марио и прижал меня к себе чуть крепче, чем требовал танец. – Или вы просто хотите стать принцессой?
Если честно, то я хотела возмутиться и потребовать не задавать столь личных вопросов, но магия полумрака, томной музыки, песни о любви, а также близость привлекательного (чего уж скрывать) мужчины сделали свое дело.
– А вы расстроитесь, если мне действительно нравится его высочество? – прошептала я, покачиваясь в такт мелодии.
– О да! – заверил Марио. – Ромуальд – мой лучший друг, мне не хотелось бы ругаться с ним.
И пока я соображала, к чему это сказано, он наклонился к моему уху и шепнул, обдавая горячим дыханием:
– А ссора неизбежна, ведь отдавать вас я не собираюсь.
Проклятый природный цинизм поднял голову, и я брякнула, не подумав:
– Кажется, его высочество на мою благосклонность пока что не претендует.
И тут же обругала себя. Вот не зря Ванда всегда сокрушенно вздыхала, что моя прямолинейность распугивает всех кавалеров. Так и сейчас: вместо того, чтобы продолжить легкий, ни к чему не обязывающий флирт, принялась язвить.
Чарующая магия момента разбилась, разлетелась на осколки, больно царапнувшие по сердцу. Ну почему, почему я вместо того, чтобы наслаждаться прекрасным вечером и общением с одним из самых завидных холостяков в мире, опять все порчу? А ведь Марио, что скрывать, понравился мне. Его обаяние не могло не подействовать, как и исходивший от него какой-то прямо животный магнетизм. Он напоминал хищника, расслабившегося, но все равно готового в любой момент сжаться в пружину и броситься за добычей. И это волновало, кружило голову. «Ты на задании, – жестко напомнила себе я. – Должна сохранять трезвость ума, а не терять голову от всяких красавчиков». Увы, помогло мало. Сохранять ясный рассудок в теплых объятиях Марио с каждым танцевальным па становилось все труднее, тем более, что он не оставил попыток очаровать меня.
– Уверен, Ромуальд пока что просто не успел оценить вас по достоинству, – сообщил он и крутанул меня, тут же перехватив другой рукой. – Вот увидите, очень скоро он пополнит ряды ваших поклонников. Но помните: я первый вас заметил.
Если вдуматься, то нес он откровенную чушь, вот только вдумываться получалось плохо. Низкий бархатный голос манил, завораживал, в темных глазах мерцали отражения огней. От лежащей на талии крепкой руки по всему телу расходились теплые волны. Наверное, мне повезло, что танец наконец-то закончился, хотя сожаление я испытала.
– Вы позволите присоединиться к вам за столиком? – спросил Марио, и глупое сердце радостно трепыхнулось.
– Это зависит не только от меня.
– Да бросьте, Лия, ваши соседки возражать не станут.
Знала бы я, к чему приведут эти посиделки, точно сослалась бы на внезапную головную боль и сбежала как можно дальше от «Полночной звезды». Вот только даром предвидеть будущее я никогда не обладала.
