Я невольно подумала о том, что парковый флигель напоминает мне тюрьму. Пусть даже очень комфортабельную, но все равно тюрьму, клетку с зоной для прогулок. Подобное сравнение пришло в голову не только мне, потому что знакомая Вивьен, та самая темноволосая девица с крупным ртом, выкрикнула:
– Вы не имеете права лишать нас свободы! Это произвол!
– Вас здесь никто не задерживает, – холодно отчеканила леди фон Рикерманн. – Вы вольны покинуть нас прямо сейчас.
Брюнетка стушевалась, пробормотала что-то о том, что ее неверно поняли, но распорядительница уже отвернулась от нее.
– Вы свободны, девушки. Можете заниматься своими делами. Ах, да! Лия фон Биск, зайдите, будьте любезны, ко мне в кабинет через четверть часа. Я буду вас ждать.
И в воцарившейся тишине покинула гостиную.
Ровно через четверть часа я постучала в солидную дубовую дверь, на которой красовалась новенькая сверкающая табличка с надписью «Распорядитель».
– Да-да, войдите, – приглушенно донесся до меня голос леди Шарлотты.
Я повернула ручку, толкнула дверь – и замерла на мгновение на пороге. По моему мнению, кабинет распорядительницы смотра должен был выглядеть совсем иначе. Строгим, холодным, минималистичным. Темное дерево, прямые линии, острые углы. Из личных вещей – разве что рамочка со снимком на столе, из украшений – пейзаж или эстамп на стене. Ох, как же я ошиблась!
На стенах висели яркие изображения животных, причем не горделивых благородных лошадей, а умилительно забавных котят и щенков, среди которых затесалась даже парочка солнечно-желтых цыплят, при взгляде на которых я не смогла удержаться и улыбнулась. В углу в огромном цветочном горшке росла пальма. Светло-бежевые стены, обивка кресел цвета какао и золотистые шторы делали комнату светлой и уютной.
– Лия фон Биск? – осведомилась хозяйка кабинета.
– Да, леди фон Рикерманн.
– Проходите. Сейчас вам зателефонируют и вы сможете поговорить, в моем присутствии, конечно. Но должна заметить, что я не одобряю таких звонков.
Я моргнула, не зная, что ответить. Каких это – таких? И кто именно мне должен зателефонировать? Вряд ли родители: Вивьен связаться с всемогущим папочкой не позволили, для меня тем более исключения не сделают. Рании, конечно, позволили переговорить с мамой, но здесь, подозреваю, немалую роль сыграло застенчивое обаяние моей соседки, к тому же я о звонке домой и не просила. Значит, остается Терренс, придумавший предлог для разговора. Скорее всего, догадка верна, это именно он. Вот только как прикажете беседовать о задании, если леди Шарлотта ясно дала понять, что собирается слушать? Обсуждать при ней Тень и мою службу? И остаться безработной по причине разглашения секретной информации? Да-а, задачка!
Да еще и времени на размышления не осталось: телефон на столе задребезжал, леди Шарлотта сняла трубку.
– Слушаю. Да, соединяйте.
Она некоторое время молчала, должно быть, говорил ее собеседник, а потом невозмутимо произнесла:
– Да, я понимаю. Да. Но учтите: дальнейшие разговоры только по расписанию, в противном случае ваша сотрудница покинет смотр.
И она протянула мне трубку. Я взяла ее так осторожно, словно та в любой момент могла ожить и выскользнуть из моих рук. Пластик еще хранил тепло распорядительницы и горьковато-острый запах ее духов.
– Лия фон Биск слушает.
– Лия! – прогрохотал Терренс. – Ну и порядки у вас! Нет, меня предупреждали, конечно, что будут строгие правила, но не настолько же!
Я вымученно улыбнулась. Леди Шарлотта даже не пыталась делать вид, будто занята, напротив, она откинулась в кресле и сложила руки, сцепив пальцы в замок. Одно хорошо: слышать реплики моего собеседника она не могла.
– Да, шеф.
А что еще сказать? Буду изображать видимость беседы и молиться про себя, чтобы получилось отделаться ничего не значащими репликами.
– Значит, так, Лия. Завтра к тебе подойдет связной, через которого будешь передавать донесения.
– Конечно, шеф. В синей папке.
– Что? А, да. Не беспокойся, наши люди есть и во дворце, и среди обслуги там, где живут участницы. Тебе ничто не угрожает. Главное, не вызывай подозрений и начинай осматриваться.
– Таблица уже готова, найдете ее среди бумаг.
Леди Шарлотта заинтересованно слушала.
Диалог получался забавным. Мои реплики чаще всего звучали невпопад, просто для того, чтобы создать у распорядительницы нужное впечатление: начальнику требуются какие-то документы, которые никак не могут обнаружить нерадивые сотрудники. На лице госпожи фон Рикерманн явно читалось этакое снисходительное пренебрежение: уж под ее-то руководством этакого бардака точно не бывает. Получив еще некоторые инструкции, я скупо распрощалась с Терренсом, повесила трубку и поблагодарила леди Шарлотту.
– Повторю еще раз: больше никаких исключений, – строго напомнила она. – Служебными делами будьте добры заниматься на службе, а не в гостях у его высочества.
Я проглотила вертевшуюся на языке колкую отповедь, пообещала, что больше такого не повторится, и поспешно выскользнула за дверь. Дошла до лестницы и замерла, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Кажется, обошлось, не похоже, чтобы распорядительница заподозрила неладное.
Вокруг флигеля горели фонари, отбрасывая на оседающие от первого весеннего тепла сугробы желтоватые пятна. Где-то громко хлопнула дверь, а чуть позже я увидела девушку в синем пальто. Она широкими шагами пересекала открытую площадку перед строением, а за ней шофер в форменной фуражке тащил огромный чемодан. Непокрытые темные локоны незнакомки трепал ветер, и она то и дело отбрасывала волосы с лица. Я без особого удивления узнала ее: та самая девица, с которой беседовала Вивьен и которая взялась спорить с леди Шарлоттой. Значит, ее все-таки исключили из смотра. Распорядительница пустыми угрозами не разбрасывалась.
***
В спальне я застала дивную картину: Вивьен полусидела в постели, опираясь спиной на подушки и сжимая в руках томик модного романиста, а Рания устроилась в кресле у радиоприемника, почти прижавшись к ящичку ухом.
– Слушаю концерт, – шепотом пояснила она мне.
Поня-атно. А так тихо, должно быть, чтобы шум не отвлекал леди Вестфилд от чтения. Голоса исполнителей не были слышны уже в шаге от приемника.
– Сделай погромче, – распорядилась я. – Тоже хочу послушать.
Вивьен ожидаемо отложила книгу и возмутилась:
– Вы мне мешаете!
Рания испуганно повернула ручку громкости влево, совсем убрав звук. Я же подошла к ней, протянула руку и включила посильнее. И тут же поморщилась: комнату заполнил тягучий низкий голос Серены:
– Моя беспечная любо-овь, моя печаль, моя отрада…
Если бы не желание во что бы то ни стало поставить Вивьен на место, я бы сама выключила дурацкий ящик, клянусь!
– Вы можете взять беруши, - посоветовала я сладким голосом. – Тогда концерт не будет вас отвлекать. Понимаю, под чтение Нируто Нисими подходит нечто более… концептуальное.
В действительности Нируто Нисими, как мне было доподлинно известно, носил имя Николас Браун. Под загадочным псевдонимом он выпускал псевдофилософские опусы о смысле бытия, а под именем Элеонора Прелестная – слащавые романчики о страстной любви, несчастных девах и благородных миллионерах, влюбляющихся в оных дев и спасающих их от тягот нелегкой жизни простой работающей женщины. И то, и другое приносило своему создателю немалый доход. Сам же Николас отзывался об обоих направлениях своего творчества весьма цинично.
Вивьен побагровела.
– Немедленно выключите эту мерзость! Не то…
– Не то что? – дерзко осведомилась я.
Рания съежилась в кресле и даже попыталась закрыть уши ладонями.
– Я пожалуюсь! – взвизгнула Вивьен.
– Папочке? – уточнила я. – Или леди фон Рикерманн?
Светская львица хлопнула ресницами и искривила губы. Наморщила лоб. Мне захотелось расхохотаться: действительно, задача перед нашей соседкой стояла еще та. Пожаловаться папе-министру не получится, днем она уже пыталась, а распорядительница вряд ли станет на сторону леди Вестфилд. Леди Шарлотту титулы и связи участниц смотра явно не впечатляли.
– Выключите радио! – уже не так уверенно потребовала Вивьен.
Я ухмыльнулась.
– Предлагаю голосование. Кто за то, чтобы выключить концерт?
Удивительно, но скандалистка пошла у меня на поводу и подняла руку.
– Я!
Сдерживая смех, я продолжила:
– А кто хочет слушать музыку?
И тут же подняла руку. Рания несмело протянула вверх дрожащую ладошку.
– Решено большинством голосов – продолжаем слушать.
Вивьен перевела растерянный взгляд с меня на Ранию, взвилась с постели, отбросила книжку и выскочила из спальни, громко хлопнув дверью. Первая победа немного воодушевляла, но не обольщала: вряд ли наша светская львица смирится с поражением, а значит, следует ожидать пакостей.
– Не надо, наверное, было с ней ссориться, - пробормотала Рания.
– И через неделю обе превратились бы в ее прислугу, – возразила я. – Ну уж нет, такого удовольствия мы ей не доставим.
Вернулась беглянка поздно, когда мы уже улеглись в кровати. В полусне я расслышала скрип открывающейся двери и осторожные шаги, повернулась на другой бок и опять закрыла глаза. Будить нас Вивьен не решилась. Возможно, она и составила какой-то план, но до завтрака никого не трогала, хмуро оделась и молча спустилась в столовую, где уселась в одиночестве за один из центральных столиков. А потом стало не до ссор: леди фон Рикерманн принесла потрясающую новость. Марио вернулся в столицу, и Ромуальд решил не просто устроить вечеринку в честь друга, а познакомиться на ней с кандидатками в принцессы.
Конечно же, все разговоры только и крутились вокруг предстоящего события. Девушки взволнованно перешептывались, вслух гадали, какой наряд может понравиться принцу, сокрушались, что нельзя провести день в салоне красоты. Даже Вивьен утратила показную невозмутимость, то и дело озадаченно хмурилась и принималась что-то бормотать себе под нос, загибая пальцы.
– Она-то чего так волнуется? – поинтересовалась Эшли, разглядывая нашу соседку, ковырявшую вилкой салат, но не проглотившую еще ни кусочка. – Насколько я понимаю, с принцем они уже знакомы.
– Может, его высочество раньше не обращал на нее внимания? – предположила Эльвира. – Или она нацелилась не на Ромуальда, а на герцога Дернхерма, например.
«Или же у нее совсем иные цели, – подумала я. – Преступные». Вивьен все еще оставалась под подозрением: она вполне могла оказаться Тенью, прикрывающейся маской капризной недалекой дамочки. Вечером она не закатила скандал в ответ на провокацию, а сбежала. Пойми теперь, не то струсила, не то схитрила.
– Думаешь, герцог будет? – спросила Рания.
Эшли и Эльвира дружно кивнули.
– Конечно, принц не может не пригласить высокого гостя.
Губы Рании округлились в испуганном: «О!» Готова поспорить, она припомнила вчерашнюю статью и разговор о скандале.
– Его высочество арендовал «Полночную звезду», а значит, там будет петь Серена! – почти восторженно выдохнула она. – Ой, что будет, что будет!
– Нас ожидает занятное представление, – весело заключила Эльвира.
Эшли нахмурилась, закусила губу и метнула сердитый взгляд на подругу. Упоминание о певице ее явно не обрадовало.
Мне же на вечеринке, увы, отдохнуть и развлечься не суждено. Придется приглядываться ко всем девушкам, наблюдать за тем, как они себя ведут. Задание уже казалось мне невыполнимым. Как, как вычислить авантюристку среди двадцати шести девиц, каждая из которых (ладно, почти каждая) будет из кожи вон лезть, стараясь обольстить принца? Радовало лишь то, что Терренс обещал помощь.
Кстати, об обещанном. Вроде как сегодня агент шефа должен выйти на связь. Интересно, кто он?
Ответ на этот вопрос я получила сразу после завтрака. Горничная уже привела спальню в порядок, застелила кровати и оставила в кармане моего халата записку. Чернила побледнели, как только я, запершись в ванной, развернула бумажку и на нее попал свет, а через пару минут и вовсе исчезли. Так вот кто связной Терренса – Элена! Шеф не только пропихнул сотрудницу в участницы отбора, но и озаботился тем, чтобы устроить своих людей в обслугу. Разумно, ничего не скажешь.
От бумаги, пусть и чистой, я все равно избавилась, просто на всякий случай. Предосторожности, как известно, в нашем деле излишними не бывают, попасться по глупости не хотелось. Докладывать шефу мне пока что было нечего, так что записка осталась без ответа. Да и времени даже на то, чтобы черкнуть хотя бы пару строк, не хватило бы. Флигель охватила суматоха: по радио объявили, что прибыли стилисты и всех девушек просят спуститься в гостиную для подготовки к вечеринке.
***
Если бы не леди Шарлотта, то ожидаемый скандал состоялся бы еще до отъезда в «Полночную звезду». За каждой девушкой вовсе не закрепили личного стилиста, как предположила вслух Вивьен, о нет. Всего к нам пожаловали двое женоподобных юношей с выбеленными локонами и подведенными глазами и одна корпулентная дама средних лет с короткой стрижкой и низким хрипловатым голосом. Как выяснилось, один из юношей оказался известным визажистом, победителем международного конкурса, сотрудником Модного дома Ларутти, и попасть на макияж именно к нему пожелали почти все.
– Нет-нет, я возьму только троих, – капризным тенорком пропела знаменитость. – Ладно, четверых. Записывайтесь, девочки!
И он указал небрежным жестом на столик в углу, где сидела с ручкой наготове худощавая брюнетка в очках.
«Девочки», толкаясь и распихивая друг друга локтями, бросились к столу. Вивьен пренебрежительно хмыкнула и спросила, перекрывая шум:
– Котик, но меня-то ты приведешь в порядок первой?
– За-а-ая, – протянул стилист, – счастлив тебя видеть. Чмоки-чмоки, красоту-у-уля. Ка-ак дели-и-ишки?
Леди Вестфилд вздернула подбородок и походкой победительницы направилась к группке у окна. Прочие участницы молча расступались, пропуская ее.
– Альфредо, котик! Так где мне устраиваться? Ты будешь работать здесь, в этой комнате? Покажи, какое кресло твое?
– За-а-ая, – загнусавил Альфредо, – за-а-ая, ты не поняла, да-а-а? Нужно записаться, во-о-он у той тетки. Ну, у то-о-ой во-о-от мышки за столом.
Вивьен вспыхнула, побагровела до корней волос.
– Записаться? Мне? Котик, ты пошутил?
– Разве кому-то смешно? – неожиданно нормальным тоном огрызнулся стилист. – Нет, дорогуша, такие правила. Не я их придумал.
Вивьен насмешливо фыркнула.
– С каких это пор тебя волнуют правила?
– С тех самых, как за их соблюдение мне неплохо платят, – отрезал Альфредо. – Прости, зая, но записаться надо. Иначе никак.
По комнате пронеслись смешки, сначала тихие, но становившиеся все громче. Заносчивую светскую львицу, похоже, многие успели невзлюбить. Раздосадованная Вивьен резко повернулась на каблуках так, что безупречно уложенные волосы взметнулись над плечами, и направилась к дамочке в очках, но у столика уже успела выстроиться очередь, и в ней было не меньше десятка девушек.
– Меня к Альфредо, – не обращая на них ни малейшего внимания, отчеканила Вивьен. – Первой.
– Эй, а почему это ее? – тут же возмутилась хорошенькая брюнетка.
– Потому что я так сказала!
«Очковая» дама переводила растерянный взгляд с одной спорщицы на другую, явно не зная, что делать.
– Вы не имеете права лишать нас свободы! Это произвол!
– Вас здесь никто не задерживает, – холодно отчеканила леди фон Рикерманн. – Вы вольны покинуть нас прямо сейчас.
Брюнетка стушевалась, пробормотала что-то о том, что ее неверно поняли, но распорядительница уже отвернулась от нее.
– Вы свободны, девушки. Можете заниматься своими делами. Ах, да! Лия фон Биск, зайдите, будьте любезны, ко мне в кабинет через четверть часа. Я буду вас ждать.
И в воцарившейся тишине покинула гостиную.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Ровно через четверть часа я постучала в солидную дубовую дверь, на которой красовалась новенькая сверкающая табличка с надписью «Распорядитель».
– Да-да, войдите, – приглушенно донесся до меня голос леди Шарлотты.
Я повернула ручку, толкнула дверь – и замерла на мгновение на пороге. По моему мнению, кабинет распорядительницы смотра должен был выглядеть совсем иначе. Строгим, холодным, минималистичным. Темное дерево, прямые линии, острые углы. Из личных вещей – разве что рамочка со снимком на столе, из украшений – пейзаж или эстамп на стене. Ох, как же я ошиблась!
На стенах висели яркие изображения животных, причем не горделивых благородных лошадей, а умилительно забавных котят и щенков, среди которых затесалась даже парочка солнечно-желтых цыплят, при взгляде на которых я не смогла удержаться и улыбнулась. В углу в огромном цветочном горшке росла пальма. Светло-бежевые стены, обивка кресел цвета какао и золотистые шторы делали комнату светлой и уютной.
– Лия фон Биск? – осведомилась хозяйка кабинета.
– Да, леди фон Рикерманн.
– Проходите. Сейчас вам зателефонируют и вы сможете поговорить, в моем присутствии, конечно. Но должна заметить, что я не одобряю таких звонков.
Я моргнула, не зная, что ответить. Каких это – таких? И кто именно мне должен зателефонировать? Вряд ли родители: Вивьен связаться с всемогущим папочкой не позволили, для меня тем более исключения не сделают. Рании, конечно, позволили переговорить с мамой, но здесь, подозреваю, немалую роль сыграло застенчивое обаяние моей соседки, к тому же я о звонке домой и не просила. Значит, остается Терренс, придумавший предлог для разговора. Скорее всего, догадка верна, это именно он. Вот только как прикажете беседовать о задании, если леди Шарлотта ясно дала понять, что собирается слушать? Обсуждать при ней Тень и мою службу? И остаться безработной по причине разглашения секретной информации? Да-а, задачка!
Да еще и времени на размышления не осталось: телефон на столе задребезжал, леди Шарлотта сняла трубку.
– Слушаю. Да, соединяйте.
Она некоторое время молчала, должно быть, говорил ее собеседник, а потом невозмутимо произнесла:
– Да, я понимаю. Да. Но учтите: дальнейшие разговоры только по расписанию, в противном случае ваша сотрудница покинет смотр.
И она протянула мне трубку. Я взяла ее так осторожно, словно та в любой момент могла ожить и выскользнуть из моих рук. Пластик еще хранил тепло распорядительницы и горьковато-острый запах ее духов.
– Лия фон Биск слушает.
– Лия! – прогрохотал Терренс. – Ну и порядки у вас! Нет, меня предупреждали, конечно, что будут строгие правила, но не настолько же!
Я вымученно улыбнулась. Леди Шарлотта даже не пыталась делать вид, будто занята, напротив, она откинулась в кресле и сложила руки, сцепив пальцы в замок. Одно хорошо: слышать реплики моего собеседника она не могла.
– Да, шеф.
А что еще сказать? Буду изображать видимость беседы и молиться про себя, чтобы получилось отделаться ничего не значащими репликами.
– Значит, так, Лия. Завтра к тебе подойдет связной, через которого будешь передавать донесения.
– Конечно, шеф. В синей папке.
– Что? А, да. Не беспокойся, наши люди есть и во дворце, и среди обслуги там, где живут участницы. Тебе ничто не угрожает. Главное, не вызывай подозрений и начинай осматриваться.
– Таблица уже готова, найдете ее среди бумаг.
Леди Шарлотта заинтересованно слушала.
Диалог получался забавным. Мои реплики чаще всего звучали невпопад, просто для того, чтобы создать у распорядительницы нужное впечатление: начальнику требуются какие-то документы, которые никак не могут обнаружить нерадивые сотрудники. На лице госпожи фон Рикерманн явно читалось этакое снисходительное пренебрежение: уж под ее-то руководством этакого бардака точно не бывает. Получив еще некоторые инструкции, я скупо распрощалась с Терренсом, повесила трубку и поблагодарила леди Шарлотту.
– Повторю еще раз: больше никаких исключений, – строго напомнила она. – Служебными делами будьте добры заниматься на службе, а не в гостях у его высочества.
Я проглотила вертевшуюся на языке колкую отповедь, пообещала, что больше такого не повторится, и поспешно выскользнула за дверь. Дошла до лестницы и замерла, прижавшись лбом к прохладному стеклу. Кажется, обошлось, не похоже, чтобы распорядительница заподозрила неладное.
Вокруг флигеля горели фонари, отбрасывая на оседающие от первого весеннего тепла сугробы желтоватые пятна. Где-то громко хлопнула дверь, а чуть позже я увидела девушку в синем пальто. Она широкими шагами пересекала открытую площадку перед строением, а за ней шофер в форменной фуражке тащил огромный чемодан. Непокрытые темные локоны незнакомки трепал ветер, и она то и дело отбрасывала волосы с лица. Я без особого удивления узнала ее: та самая девица, с которой беседовала Вивьен и которая взялась спорить с леди Шарлоттой. Значит, ее все-таки исключили из смотра. Распорядительница пустыми угрозами не разбрасывалась.
***
В спальне я застала дивную картину: Вивьен полусидела в постели, опираясь спиной на подушки и сжимая в руках томик модного романиста, а Рания устроилась в кресле у радиоприемника, почти прижавшись к ящичку ухом.
– Слушаю концерт, – шепотом пояснила она мне.
Поня-атно. А так тихо, должно быть, чтобы шум не отвлекал леди Вестфилд от чтения. Голоса исполнителей не были слышны уже в шаге от приемника.
– Сделай погромче, – распорядилась я. – Тоже хочу послушать.
Вивьен ожидаемо отложила книгу и возмутилась:
– Вы мне мешаете!
Рания испуганно повернула ручку громкости влево, совсем убрав звук. Я же подошла к ней, протянула руку и включила посильнее. И тут же поморщилась: комнату заполнил тягучий низкий голос Серены:
– Моя беспечная любо-овь, моя печаль, моя отрада…
Если бы не желание во что бы то ни стало поставить Вивьен на место, я бы сама выключила дурацкий ящик, клянусь!
– Вы можете взять беруши, - посоветовала я сладким голосом. – Тогда концерт не будет вас отвлекать. Понимаю, под чтение Нируто Нисими подходит нечто более… концептуальное.
В действительности Нируто Нисими, как мне было доподлинно известно, носил имя Николас Браун. Под загадочным псевдонимом он выпускал псевдофилософские опусы о смысле бытия, а под именем Элеонора Прелестная – слащавые романчики о страстной любви, несчастных девах и благородных миллионерах, влюбляющихся в оных дев и спасающих их от тягот нелегкой жизни простой работающей женщины. И то, и другое приносило своему создателю немалый доход. Сам же Николас отзывался об обоих направлениях своего творчества весьма цинично.
Вивьен побагровела.
– Немедленно выключите эту мерзость! Не то…
– Не то что? – дерзко осведомилась я.
Рания съежилась в кресле и даже попыталась закрыть уши ладонями.
– Я пожалуюсь! – взвизгнула Вивьен.
– Папочке? – уточнила я. – Или леди фон Рикерманн?
Светская львица хлопнула ресницами и искривила губы. Наморщила лоб. Мне захотелось расхохотаться: действительно, задача перед нашей соседкой стояла еще та. Пожаловаться папе-министру не получится, днем она уже пыталась, а распорядительница вряд ли станет на сторону леди Вестфилд. Леди Шарлотту титулы и связи участниц смотра явно не впечатляли.
– Выключите радио! – уже не так уверенно потребовала Вивьен.
Я ухмыльнулась.
– Предлагаю голосование. Кто за то, чтобы выключить концерт?
Удивительно, но скандалистка пошла у меня на поводу и подняла руку.
– Я!
Сдерживая смех, я продолжила:
– А кто хочет слушать музыку?
И тут же подняла руку. Рания несмело протянула вверх дрожащую ладошку.
– Решено большинством голосов – продолжаем слушать.
Вивьен перевела растерянный взгляд с меня на Ранию, взвилась с постели, отбросила книжку и выскочила из спальни, громко хлопнув дверью. Первая победа немного воодушевляла, но не обольщала: вряд ли наша светская львица смирится с поражением, а значит, следует ожидать пакостей.
– Не надо, наверное, было с ней ссориться, - пробормотала Рания.
– И через неделю обе превратились бы в ее прислугу, – возразила я. – Ну уж нет, такого удовольствия мы ей не доставим.
Вернулась беглянка поздно, когда мы уже улеглись в кровати. В полусне я расслышала скрип открывающейся двери и осторожные шаги, повернулась на другой бок и опять закрыла глаза. Будить нас Вивьен не решилась. Возможно, она и составила какой-то план, но до завтрака никого не трогала, хмуро оделась и молча спустилась в столовую, где уселась в одиночестве за один из центральных столиков. А потом стало не до ссор: леди фон Рикерманн принесла потрясающую новость. Марио вернулся в столицу, и Ромуальд решил не просто устроить вечеринку в честь друга, а познакомиться на ней с кандидатками в принцессы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Конечно же, все разговоры только и крутились вокруг предстоящего события. Девушки взволнованно перешептывались, вслух гадали, какой наряд может понравиться принцу, сокрушались, что нельзя провести день в салоне красоты. Даже Вивьен утратила показную невозмутимость, то и дело озадаченно хмурилась и принималась что-то бормотать себе под нос, загибая пальцы.
– Она-то чего так волнуется? – поинтересовалась Эшли, разглядывая нашу соседку, ковырявшую вилкой салат, но не проглотившую еще ни кусочка. – Насколько я понимаю, с принцем они уже знакомы.
– Может, его высочество раньше не обращал на нее внимания? – предположила Эльвира. – Или она нацелилась не на Ромуальда, а на герцога Дернхерма, например.
«Или же у нее совсем иные цели, – подумала я. – Преступные». Вивьен все еще оставалась под подозрением: она вполне могла оказаться Тенью, прикрывающейся маской капризной недалекой дамочки. Вечером она не закатила скандал в ответ на провокацию, а сбежала. Пойми теперь, не то струсила, не то схитрила.
– Думаешь, герцог будет? – спросила Рания.
Эшли и Эльвира дружно кивнули.
– Конечно, принц не может не пригласить высокого гостя.
Губы Рании округлились в испуганном: «О!» Готова поспорить, она припомнила вчерашнюю статью и разговор о скандале.
– Его высочество арендовал «Полночную звезду», а значит, там будет петь Серена! – почти восторженно выдохнула она. – Ой, что будет, что будет!
– Нас ожидает занятное представление, – весело заключила Эльвира.
Эшли нахмурилась, закусила губу и метнула сердитый взгляд на подругу. Упоминание о певице ее явно не обрадовало.
Мне же на вечеринке, увы, отдохнуть и развлечься не суждено. Придется приглядываться ко всем девушкам, наблюдать за тем, как они себя ведут. Задание уже казалось мне невыполнимым. Как, как вычислить авантюристку среди двадцати шести девиц, каждая из которых (ладно, почти каждая) будет из кожи вон лезть, стараясь обольстить принца? Радовало лишь то, что Терренс обещал помощь.
Кстати, об обещанном. Вроде как сегодня агент шефа должен выйти на связь. Интересно, кто он?
Ответ на этот вопрос я получила сразу после завтрака. Горничная уже привела спальню в порядок, застелила кровати и оставила в кармане моего халата записку. Чернила побледнели, как только я, запершись в ванной, развернула бумажку и на нее попал свет, а через пару минут и вовсе исчезли. Так вот кто связной Терренса – Элена! Шеф не только пропихнул сотрудницу в участницы отбора, но и озаботился тем, чтобы устроить своих людей в обслугу. Разумно, ничего не скажешь.
От бумаги, пусть и чистой, я все равно избавилась, просто на всякий случай. Предосторожности, как известно, в нашем деле излишними не бывают, попасться по глупости не хотелось. Докладывать шефу мне пока что было нечего, так что записка осталась без ответа. Да и времени даже на то, чтобы черкнуть хотя бы пару строк, не хватило бы. Флигель охватила суматоха: по радио объявили, что прибыли стилисты и всех девушек просят спуститься в гостиную для подготовки к вечеринке.
***
Если бы не леди Шарлотта, то ожидаемый скандал состоялся бы еще до отъезда в «Полночную звезду». За каждой девушкой вовсе не закрепили личного стилиста, как предположила вслух Вивьен, о нет. Всего к нам пожаловали двое женоподобных юношей с выбеленными локонами и подведенными глазами и одна корпулентная дама средних лет с короткой стрижкой и низким хрипловатым голосом. Как выяснилось, один из юношей оказался известным визажистом, победителем международного конкурса, сотрудником Модного дома Ларутти, и попасть на макияж именно к нему пожелали почти все.
– Нет-нет, я возьму только троих, – капризным тенорком пропела знаменитость. – Ладно, четверых. Записывайтесь, девочки!
И он указал небрежным жестом на столик в углу, где сидела с ручкой наготове худощавая брюнетка в очках.
«Девочки», толкаясь и распихивая друг друга локтями, бросились к столу. Вивьен пренебрежительно хмыкнула и спросила, перекрывая шум:
– Котик, но меня-то ты приведешь в порядок первой?
– За-а-ая, – протянул стилист, – счастлив тебя видеть. Чмоки-чмоки, красоту-у-уля. Ка-ак дели-и-ишки?
Леди Вестфилд вздернула подбородок и походкой победительницы направилась к группке у окна. Прочие участницы молча расступались, пропуская ее.
– Альфредо, котик! Так где мне устраиваться? Ты будешь работать здесь, в этой комнате? Покажи, какое кресло твое?
– За-а-ая, – загнусавил Альфредо, – за-а-ая, ты не поняла, да-а-а? Нужно записаться, во-о-он у той тетки. Ну, у то-о-ой во-о-от мышки за столом.
Вивьен вспыхнула, побагровела до корней волос.
– Записаться? Мне? Котик, ты пошутил?
– Разве кому-то смешно? – неожиданно нормальным тоном огрызнулся стилист. – Нет, дорогуша, такие правила. Не я их придумал.
Вивьен насмешливо фыркнула.
– С каких это пор тебя волнуют правила?
– С тех самых, как за их соблюдение мне неплохо платят, – отрезал Альфредо. – Прости, зая, но записаться надо. Иначе никак.
По комнате пронеслись смешки, сначала тихие, но становившиеся все громче. Заносчивую светскую львицу, похоже, многие успели невзлюбить. Раздосадованная Вивьен резко повернулась на каблуках так, что безупречно уложенные волосы взметнулись над плечами, и направилась к дамочке в очках, но у столика уже успела выстроиться очередь, и в ней было не меньше десятка девушек.
– Меня к Альфредо, – не обращая на них ни малейшего внимания, отчеканила Вивьен. – Первой.
– Эй, а почему это ее? – тут же возмутилась хорошенькая брюнетка.
– Потому что я так сказала!
«Очковая» дама переводила растерянный взгляд с одной спорщицы на другую, явно не зная, что делать.
