– А новый адрес она не оставила?
Моника покачала головой.
– Нет, господин хороший, не оставила. Да и когда бы ей? Я вернулась с карнавала – а девчонки и след простыл.
Вот это уже интересно.
– Так что же, она не заплатила за жилье? Исчезла неожиданно?
Но Моника вновь мотнула головой.
– Отчего не заплатила-то? Все честь по чести отдала вчера еще. И что съедет – предупредила, да. Я-то думала, что дружок ее пораньше за ней заявился, чтобы его кто не надо не видел и языком не болтал, но…
Тут она запнулась, но Себастьян, почувствовав охотничий азарт, вцепился в нее не хуже, чем гончая в добычу.
– Дружок? Вам известно, кто он?
– Нет, господин. Не видала его. Да и сама Мира ничего о нем не говорила.
Мира, значит. Вот как ее зовут.
– Так, может, и нет никакого дружка?
Моника уперла кулаки в обширные бока и ухмыльнулась.
– Ага, как же, нет. Вот скажи-ка мне, господин хороший, с чего бы еще девке так спешно собирать пожитки, а? Нашла себе кого-то, помяни мое слово. И вид у нее радостный такой был – уж я-то знаю, как они выглядят, когда познакомятся с серьезным мужчиной, скольких уж повидала на своем веку, не первая она и не последняя. Вот только…
И она нахмурилась. И Себастьян отметил про себя, что уже второй раз обрывает она разговор на полуслове. Что-то не так с предполагаемым покровителем этой Миры – но что?
– Только… – повторил он и замолчал, затаил дыхание, выжидая.
Моника вздохнула, прижала пухлые ладошки к могучей груди, заозиралась подозрительно и наклонилась к Себастьяну так близко, что он отчетливо учуял аромат свежей сдобы и пряностей от ее одежды и волос.
– Приходили за ней сегодня, – понизив голос до едва слышного шепота, ответила она. – И очень, скажу я тебе, господин, странно все это.
– Что странно?
– А все! Тип, что за ней заявился, одет был лодочником и сам правил гондолой, но что я – лодочников не знаю? Не-е-ет, уж поверь мне, господин хороший, никакой это не работяга и не купец даже. И он удивился, когда услышал, что Мира уже ушла. Переспросил, точно ли я уверена, что жиличка не находится где-то в доме – как будто у меня здесь палаццо с бесчисленными комнатами. Ха!
Да уж, на палаццо домик никак не тянул. А вот новые сведения озадачивали. Лодочник, который лодочником вовсе не являлся, не так уж удивил Себастьяна, в конце концов, и его гондолой правил вовсе не нанятый гондольер. Но вот исчезновение Миры и почти одновременное появление этого не-лодочника… да, определенно, здесь есть над чем поразмыслить.
– Значит, он тебе не поверил?
Моника возмущенно фыркнула, колыхнулась пышная грудь. Себастьян отвел взгляд.
– Да он весь дом осмотрел – представляешь, господин? И, сдается мне, к нему-то Мира и собиралась перебраться. Вот только почему не дождалась его, а?
Ответ на этот вопрос Себастьян тоже хотел бы услышать. И на этот, и на многие другие. И самый главный из них звучал так: где же теперь искать беглянку?
***
Дзинь! Жалобно тренькнув, ваза драгоценного тончайшего стекла разлетелась на множество осколков. Солнечные лучи радостно заиграли на ярких стеклышках, вспыхнули на синем шелке ковра радужными пятнами.
– Значит, она ушла? – обманчиво спокойно переспросил Лоренцо Чентурри, словно и не он только что расколотил о стену дорогую безделушку.
– Да, хозяин.
– И ничего не велела передать? Ни на словах, ни запиской?
– Нет. Та женщина, Моника, клянется, что к ее возвращению комната госпожи Миранды уже опустела.
Лоренцо взвесил в руке инкрустированный крупными жемчужинами кубок, покачал и тоже отправил его в стену. Дон-н-н!
– Пошел вон! – процедил сквозь зубы.
Помощник молча попятился и скрылся за дверью. Понятливый. Знает, когда лучше безмолвно исчезнуть, а когда можно и возразить хозяину. За то его Лоренцо и ценил – и за кое-какие другие качества, разумеется.
Значит, Миранда исчезла. Собрала вещи, покинула съемное жилье и растворилась в огромном шумном городе. Но почему? Что случилось?
Лоренцо горько усмехнулся. Нетрудно догадаться – увидела его на пристани, вот что случилось. С тестем и супругой. Миранда горда, она не стала требовать объяснений, предпочла скрыться. А он за годы, проведенные в Либертине, совсем позабыл о том, какие догмы вбивают в головы жителей Трех Королевств храмовники. Для их паствы прелюбодеяние – тяжкий грех. Хотя – при этой мысли Лоран оскалил зубы в жутковатой усмешке – сами служители грехов не боялись, как и кое-кто из знати. Уж он-то знал. Теперь ему многое известно из того, о чем и не подозревал мальчишка Лоран. Ничего, он найдет Миранду и растолкует ей, как она заблуждалась.
Удивительное дело: еще месяц назад он даже и не вспоминал о ней, а теперь она вдруг стала необходимой. Мысли о подруге детства сводили с ума, терзали, заставляли томиться ожиданием. С момента их встречи в театре он постоянно представлял себе, что и как он с ней сделает, когда она окажется полностью в его власти. А глупая девчонка взяла и все испортила, сбежав.
Внутри пробудился хищный зверь, яростный и неумолимый. И Лоренцо знал, что не будет ему покоя, пока не нагонит добычу, не схватит, не сожмет острые клыки в стальной хватке. Он метался по кабинету, точно по клетке, скалился и разве что не выл от отчаяния. И в то же время испытывал восторг предвкушения. Глупая, глупая Миранда! Разве сможет она укрыться здесь, в этом городе – в его городе? Либертина лежала у его ног, покорная его воле. У беглянки не оставалось ни единого шанса.
«Прячься, милая, – подумал Лоренцо с мрачной усмешкой. – Прячься. Почувствуй себя в безопасности, глупышка. Я все равно тебя отыщу. Уже скоро».
Горячая кровь стремительно бежала по венам, желание дурманило голову. Он закрыл глаза – и словно наяву увидел рассыпавшиеся по хрупким плечам волосы цвета лунного серебра, нежную белую кожу, огромные синие глаза. Услышал голос, зовущий его тем, позабытым именем. Лорана больше нет, он умер и переродился, вернулся к жизни Лоренцо Чентурри, самым влиятельным и опасным человеком в Вольном городе. Миранда не знала, кому она бросила вызов. Ничего, вскоре она прозреет. И больше не захочет убегать. Поймет, как много он сможет дать ей сейчас, когда он больше не безродный мальчишка, отринутый названным отцом. В Либертине нет королей – плевать! Ее, свою путеводную звезду, свою выстраданную мечту, он коронует, и все склонятся перед ней. Как только его выберут новым доном, он будет волен делать все, что только пожелает. И он разделит свою власть с Мирандой. Разве она сможет устоять, когда узнает, какое будущее он им уготовил? Он весь мир бросит к ее ногам, стоит ей лишь захотеть. И она первая посмеется над тем, как пыталась сбежать от собственного счастья.
Так оно и будет, в это Лоренцо верил твердо.
***
Паоло дожидался в лодке. Он не позволил себе выразить недоумение или досаду, когда хозяин вернулся один. Не знай Себастьян так хорошо своего помощника, поверил бы, что тот остался равнодушным. Но в глубине серых глаз промелькнула едва заметная тень, а губы на краткую долю мгновения сжались плотнее. И это значило, что Паоло удивлен и расстроен.
Но он не произнес ни слова. Отвязал гондолу от причала, оттолкнулся шестом. Молчал и Себастьян. Переплел пальцы и стиснул так сильно, что они побелели, смотрел невидящим взором на скользившие мимо поросшие мхом фасады небогатых домов. Заговорил, лишь когда свернули в сторону Гранд-канала.
– Ее там нет.
От изумления Паоло замер на миг.
– Как нет? Мы ведь видели, как она зашла в дом. Подождали четверть часа, но она не вышла.
Себастьян кивнул.
– Да, она жила в этом доме, но съехала сегодня утром. И не оставила нового адреса.
– Значит, мы ее найдем, – уверенно заявил Паоло и оттолкнулся шестом так сильно, что гондолу опасно качнуло. – Это займет еще какое-то время, но рано или поздно мы ее обнаружим.
– Найдем, – согласился Себастьян. – Разумеется, найдем. Но, друг мой, дело в том, что ищем ее не только мы. И вот это внушает мне тревогу.
Конец ознакомительного отрывка.
Полный текст доступен здесь:
https://feisovet.ru/магазин/Огненная-магнолия-Тори-Халимендис
Моника покачала головой.
– Нет, господин хороший, не оставила. Да и когда бы ей? Я вернулась с карнавала – а девчонки и след простыл.
Вот это уже интересно.
– Так что же, она не заплатила за жилье? Исчезла неожиданно?
Но Моника вновь мотнула головой.
– Отчего не заплатила-то? Все честь по чести отдала вчера еще. И что съедет – предупредила, да. Я-то думала, что дружок ее пораньше за ней заявился, чтобы его кто не надо не видел и языком не болтал, но…
Тут она запнулась, но Себастьян, почувствовав охотничий азарт, вцепился в нее не хуже, чем гончая в добычу.
– Дружок? Вам известно, кто он?
– Нет, господин. Не видала его. Да и сама Мира ничего о нем не говорила.
Мира, значит. Вот как ее зовут.
– Так, может, и нет никакого дружка?
Моника уперла кулаки в обширные бока и ухмыльнулась.
– Ага, как же, нет. Вот скажи-ка мне, господин хороший, с чего бы еще девке так спешно собирать пожитки, а? Нашла себе кого-то, помяни мое слово. И вид у нее радостный такой был – уж я-то знаю, как они выглядят, когда познакомятся с серьезным мужчиной, скольких уж повидала на своем веку, не первая она и не последняя. Вот только…
И она нахмурилась. И Себастьян отметил про себя, что уже второй раз обрывает она разговор на полуслове. Что-то не так с предполагаемым покровителем этой Миры – но что?
– Только… – повторил он и замолчал, затаил дыхание, выжидая.
Моника вздохнула, прижала пухлые ладошки к могучей груди, заозиралась подозрительно и наклонилась к Себастьяну так близко, что он отчетливо учуял аромат свежей сдобы и пряностей от ее одежды и волос.
– Приходили за ней сегодня, – понизив голос до едва слышного шепота, ответила она. – И очень, скажу я тебе, господин, странно все это.
– Что странно?
– А все! Тип, что за ней заявился, одет был лодочником и сам правил гондолой, но что я – лодочников не знаю? Не-е-ет, уж поверь мне, господин хороший, никакой это не работяга и не купец даже. И он удивился, когда услышал, что Мира уже ушла. Переспросил, точно ли я уверена, что жиличка не находится где-то в доме – как будто у меня здесь палаццо с бесчисленными комнатами. Ха!
Да уж, на палаццо домик никак не тянул. А вот новые сведения озадачивали. Лодочник, который лодочником вовсе не являлся, не так уж удивил Себастьяна, в конце концов, и его гондолой правил вовсе не нанятый гондольер. Но вот исчезновение Миры и почти одновременное появление этого не-лодочника… да, определенно, здесь есть над чем поразмыслить.
– Значит, он тебе не поверил?
Моника возмущенно фыркнула, колыхнулась пышная грудь. Себастьян отвел взгляд.
– Да он весь дом осмотрел – представляешь, господин? И, сдается мне, к нему-то Мира и собиралась перебраться. Вот только почему не дождалась его, а?
Ответ на этот вопрос Себастьян тоже хотел бы услышать. И на этот, и на многие другие. И самый главный из них звучал так: где же теперь искать беглянку?
***
Дзинь! Жалобно тренькнув, ваза драгоценного тончайшего стекла разлетелась на множество осколков. Солнечные лучи радостно заиграли на ярких стеклышках, вспыхнули на синем шелке ковра радужными пятнами.
– Значит, она ушла? – обманчиво спокойно переспросил Лоренцо Чентурри, словно и не он только что расколотил о стену дорогую безделушку.
– Да, хозяин.
– И ничего не велела передать? Ни на словах, ни запиской?
– Нет. Та женщина, Моника, клянется, что к ее возвращению комната госпожи Миранды уже опустела.
Лоренцо взвесил в руке инкрустированный крупными жемчужинами кубок, покачал и тоже отправил его в стену. Дон-н-н!
– Пошел вон! – процедил сквозь зубы.
Помощник молча попятился и скрылся за дверью. Понятливый. Знает, когда лучше безмолвно исчезнуть, а когда можно и возразить хозяину. За то его Лоренцо и ценил – и за кое-какие другие качества, разумеется.
Значит, Миранда исчезла. Собрала вещи, покинула съемное жилье и растворилась в огромном шумном городе. Но почему? Что случилось?
Лоренцо горько усмехнулся. Нетрудно догадаться – увидела его на пристани, вот что случилось. С тестем и супругой. Миранда горда, она не стала требовать объяснений, предпочла скрыться. А он за годы, проведенные в Либертине, совсем позабыл о том, какие догмы вбивают в головы жителей Трех Королевств храмовники. Для их паствы прелюбодеяние – тяжкий грех. Хотя – при этой мысли Лоран оскалил зубы в жутковатой усмешке – сами служители грехов не боялись, как и кое-кто из знати. Уж он-то знал. Теперь ему многое известно из того, о чем и не подозревал мальчишка Лоран. Ничего, он найдет Миранду и растолкует ей, как она заблуждалась.
Удивительное дело: еще месяц назад он даже и не вспоминал о ней, а теперь она вдруг стала необходимой. Мысли о подруге детства сводили с ума, терзали, заставляли томиться ожиданием. С момента их встречи в театре он постоянно представлял себе, что и как он с ней сделает, когда она окажется полностью в его власти. А глупая девчонка взяла и все испортила, сбежав.
Внутри пробудился хищный зверь, яростный и неумолимый. И Лоренцо знал, что не будет ему покоя, пока не нагонит добычу, не схватит, не сожмет острые клыки в стальной хватке. Он метался по кабинету, точно по клетке, скалился и разве что не выл от отчаяния. И в то же время испытывал восторг предвкушения. Глупая, глупая Миранда! Разве сможет она укрыться здесь, в этом городе – в его городе? Либертина лежала у его ног, покорная его воле. У беглянки не оставалось ни единого шанса.
«Прячься, милая, – подумал Лоренцо с мрачной усмешкой. – Прячься. Почувствуй себя в безопасности, глупышка. Я все равно тебя отыщу. Уже скоро».
Горячая кровь стремительно бежала по венам, желание дурманило голову. Он закрыл глаза – и словно наяву увидел рассыпавшиеся по хрупким плечам волосы цвета лунного серебра, нежную белую кожу, огромные синие глаза. Услышал голос, зовущий его тем, позабытым именем. Лорана больше нет, он умер и переродился, вернулся к жизни Лоренцо Чентурри, самым влиятельным и опасным человеком в Вольном городе. Миранда не знала, кому она бросила вызов. Ничего, вскоре она прозреет. И больше не захочет убегать. Поймет, как много он сможет дать ей сейчас, когда он больше не безродный мальчишка, отринутый названным отцом. В Либертине нет королей – плевать! Ее, свою путеводную звезду, свою выстраданную мечту, он коронует, и все склонятся перед ней. Как только его выберут новым доном, он будет волен делать все, что только пожелает. И он разделит свою власть с Мирандой. Разве она сможет устоять, когда узнает, какое будущее он им уготовил? Он весь мир бросит к ее ногам, стоит ей лишь захотеть. И она первая посмеется над тем, как пыталась сбежать от собственного счастья.
Так оно и будет, в это Лоренцо верил твердо.
***
Паоло дожидался в лодке. Он не позволил себе выразить недоумение или досаду, когда хозяин вернулся один. Не знай Себастьян так хорошо своего помощника, поверил бы, что тот остался равнодушным. Но в глубине серых глаз промелькнула едва заметная тень, а губы на краткую долю мгновения сжались плотнее. И это значило, что Паоло удивлен и расстроен.
Но он не произнес ни слова. Отвязал гондолу от причала, оттолкнулся шестом. Молчал и Себастьян. Переплел пальцы и стиснул так сильно, что они побелели, смотрел невидящим взором на скользившие мимо поросшие мхом фасады небогатых домов. Заговорил, лишь когда свернули в сторону Гранд-канала.
– Ее там нет.
От изумления Паоло замер на миг.
– Как нет? Мы ведь видели, как она зашла в дом. Подождали четверть часа, но она не вышла.
Себастьян кивнул.
– Да, она жила в этом доме, но съехала сегодня утром. И не оставила нового адреса.
– Значит, мы ее найдем, – уверенно заявил Паоло и оттолкнулся шестом так сильно, что гондолу опасно качнуло. – Это займет еще какое-то время, но рано или поздно мы ее обнаружим.
– Найдем, – согласился Себастьян. – Разумеется, найдем. Но, друг мой, дело в том, что ищем ее не только мы. И вот это внушает мне тревогу.
Конец ознакомительного отрывка.
Полный текст доступен здесь:
https://feisovet.ru/магазин/Огненная-магнолия-Тори-Халимендис
