И бестактные вопросы почти-подруги, пусть она и желает мне лучшего.
И нет, ничего я не позабыла. Ничего и никого. Слишком неожиданно было предательство, слишком сильна боль. И еще унижение. Да, пусть я и не признавалась, но именно униженной себя и чувствовала. Понимала разумом, что нет моей вины, что все дело в подлости того, кому я так наивно доверилась, но чувствовала себя не только обманутой, но и униженной. И загоняла воспоминания в самый дальний уголок памяти. Иногда у меня получалось.
Но лечиться при помощи нового романа – нет, спасибо, увольте. Слишком сильно я обожглась.
Так что резко переменила тему, заговорила о привезенных с собой платьях, о том, какое из них лучше всего подойдет для завтрашнего вечера. Умница Линда настаивать на продолжении разговора не стала.
* * *
Франсуа сдержал обещание и прислал за нами автомобиль, длинный, черный, вызывающе роскошный и мало сочетающийся с деревенской жизнью. Кожаные сиденья цвета кофе с молоком, отполированные бока. Линда восхищенно присвистнула.
– Последняя модель, Элис! Знаешь, сколько стоит?
– И знать не хочу.
Особняк художнику достался в наследство от двоюродной тетушки, и Франсуа погрузился в провинциальную жизнь с головой, увлекшись, словно новой интересной игрой. Он сделал ремонт, отреставрировал фасад и все переделал внутри, о чем и рассказал, светясь от гордости.
– Снаружи я оставил все, как было – есть в этих старинных домах некая необъяснимая прелесть, не находите? Но жить среди древности – увольте! Я предпочитаю комфорт. Прошу вас, лейсы, сейчас все вам покажу.
По огромному залу, наполненному светом, отражаясь в многочисленных зеркалах, сновали бесшумно слуги, разносили напитки и закуски. У меня зарябило в глазах. Блеск зеркал и хрустальных подвесок бессчетных светильников, мрамор декоративных колонн, позолота и сияние.
– Варварская роскошь, верно? – негромко спросил возникший невесть откуда Клайв Грейстон. – Пойдемте, лейса Бартон, представлю вас местному обществу.
Линда уже весело смеялась над какой-то репликой Франсуа, откинув голову и посматривая на собеседника из-под густых ресниц. И мне ничего не осталось, как положить ладонь на любезно подставленную руку.
– Франс, конечно, человек искусства, – пояснил Клайв, – так что представления о прекрасном у него несколько, скажем так, своеобразные. Ничему не удивляйтесь, лейса Бартон.
Пока что вкус Франсуа казался мне несколько вульгарным. Колонны заплетали вьющиеся розы, по счастью, лишенные аромата, в центре зала бил в потолок струями воды небольшой фонтанчик, и, приблизившись, я прищурилась, потому как вода эта была окрашена в светло-розовый цвет.
Девушка в светлом платье подставила под струю бокал, наполнила его до половины и пригубила.
– Вино? – спросила я шепотом.
– Лимонад, – так же тихо ответил Клайв и добавил уже громче: – А это наша очаровательная лейса Чедвик. Дороти, позволь представить тебе лейсу Элис Бартон, нашу новую соседку.
Я про себя отметила фамильярное обращение.
Дороти Чедвик застенчиво улыбнулась, отчего на ее щеках образовались милые ямочки, и приятным негромким голосом произнесла дежурную фразу о том, как рада знакомству.
– Вероятно, вам здесь все покажется слишком скучным, – добавила она, – особенно после столичной жизни.
Я заверила ее, что нахожу Хантлберри очаровательным.
– Да, лейса Бартон получила немало новых впечатлений, – подхватил несносный Грейстон, и мне отчаянно захотелось наступить ему на ногу.
Мог бы и не напоминать о фиаско с курятником!
Дороти что-то пролепетала о том, что свежий воздух, безусловно, полезен, а еще тишина… да, тишина и спокойствие… вот они с супругом тоже оценили прелесть деревенской жизни.
– Пол даже подумывает о том, чтобы купить здесь домик, – призналась она и слегка покраснела. – Если лейса Роукот согласится его продать, конечно же.
Мне даже не пришлось напрягать память, чтобы вспомнить, кто такая упомянутая лейса. Старая дева, принявшая неожиданное решение повидать мир после смерти деспота-отца, она сдала свой дом молодой чете Чедвик на время кругосветного круиза. Что же, возможно, мечта Пола Чедвика и осуществится: приходилось мне слышать истории о том, как такие путешествия заканчиваются свадьбой. И теперь, когда гнет престарелого капризного родителя больше не довлел над лейсой Роукот, она вполне могла связать себя узами брака. Лишь бы не выбрала еще одного тирана, что примется ею помыкать.
– А где сам Пол?
– О, он скоро появится. Немного задержался – дела.
Я сделала мысленную отметку. Любопытно, какие такие дела могли образоваться у молодожена в этакой глуши, чтобы ради них бросать супругу в одиночестве?
– А вот и Грейс! – с несколько наигранным воодушевлением воскликнула Дороти. – Как всегда эффектна, согласитесь!
Да, Грейс Кемпбелл определенно знала толк в эпатаже. И кого волнует, что ее черное кружевное платье вышло из моды лет пять назад, если оно обтягивает стройную фигурку, словно перчатка? Голубые глаза лейса Кемпбелл густо обвела черным, отчего они казались ярче и темнее, губы пламенели алой помадой. А вот укладывать волосы милейшая Грейс не стала, и они свободно ниспадали до талии темной шелковой волной.
Взгляд новоприбывшей остановился на мне, уголки напомаженных губ едва заметно дрогнули. Готова спорить на что угодно, лейсе Кемпбелл я не понравилась, хотя пока еще не понимала, в чем причина. Однако же когда она заговорила, запросто подойдя к нашей маленькой компании, голос ее звучал дружелюбно. И, что меня поразило, вовсе не соответствовал ее внешности. Я ожидала, что она будет говорить негромко и тягуче, плавно и низким тоном, но нет. Голосок у Грейс оказался высоким и немного задыхающимся, словно она преодолела путь до дома Франсуа бегом.
– Вы и есть наша столичная гостья, да? Полагаю, внесете разнообразие в нашу деревенскую жизнь! Как там Королевский театр?
– Стоял на месте, когда я проходила мимо на той неделе, – не слишком любезно ответила я.
С чего они все здесь решили, будто мы с Линдой приехали для того, чтобы их развлекать? Если услышу еще от кого-то о том, как мы оживим местное общество и развеем скуку, взвою, клянусь!
Дороти издала смешок, и Грейс покосилась на нее недовольно. Так-так, кажется, местная первая красавица недолюбливает всех женщин – и ей справедливо платят взаимностью.
Франсуа не солгал, сказав, что пригласил очень тесный кружок соседей. Полковник Баггинс обнаружился похрапывающим в кресле в углу, и, услышав обращенный к нему голос Клайва, вскочил и вытянулся в струнку. Рука потянулась отдать честь – и замерла на полпути.
– Простите, – пробормотал он смущенно. – Старая привычка. Никак не избавлюсь.
Мне он галантно поцеловал руку и рассыпался в неуклюжих комплиментах. Забавный старикан. Впрочем… а старикан ли? Загорелое лицо испещрено морщинами, но синие глаза не выцвели, взгляд их внимателен и цепок. И выправка военная, это да. А седая шевелюра не растеряла густоты. Сколько ему лет? Кажется, чуть больше шестидесяти.
Вскоре появился Пол, супруг Дороти, улыбчивый увалень, и выяснилось, что все гости собрались.
– Холмсы тоже были приглашены. Это супруги, что живут у реки, – пояснил Франсуа. – Милейшие люди. Но они так некстати простудились, поэтому не смогут прийти.
Мы с Линдой дружно выразили полагающиеся случаю сожаления.
Первая половина вечера ничем меня не удивила, разве что я выяснила, что у Франсуа служит великолепный повар, которому замечательно удаются самые изысканные блюда. Его готовка не посрамила бы лучшие из столичных ресторанов! Игра в джетанг и вовсе не принесла неожиданностей, даже выигрыш пары Клайва и полковника можно было предугадать едва ли не с самого начала. Зато потом пришла очередь спиритического сеанса – и вот тут-то меня ожидали открытия.
Во-первых, для вызова духов пришлось перейти в гостиную, обставленную иначе, нежели все виденные мною прежде комнаты. Никакого мрамора, позолоты, сверкающего хрусталя и зеркал. Панели из темного дерева, кремовые обои. Добротные кресла, оббитые шоколадного оттенка бархатом. Низенький круглый столик, на нем – подсвечники, даже не пытающиеся притвориться золотыми. Бежевые шторы наглухо задернуты, на стенах – пара пейзажей, вероятно, кисти самого Франсуа. Залитая солнечным светом лесная опушка и полуденная знойная дымка над сонным заливом. Я прямо-таки физически ощутила мягкость травы под босыми ногами, и раскаленный песок, и свежий ветерок от воды, приятно охлаждающий кожу. Несомненно, Франсуа обладал талантом.
– Ваши работы? Очень хороши, – похвалила я.
Художник весело рассмеялся.
– Мало какой творец потерпит картины конкурентов в собственном жилище, разве что умерших классиков, – признался он. – И я не исключение. Рад, что вам понравилось. Прошу, располагайтесь.
Кресел вокруг столика было ровно восемь, по числу присутствующих. Линда устроилась по правую руку от хозяина дома, чем заслужила негодующий взгляд Грейс Кемпбелл. Но мою напарницу этакой ерундой не прошибешь, она в ответ послала лейсе Грейс наисладчайшую улыбку и словно бы невзначай положила ладонь на локоть Франсуа.
Рядом со мной уселся Клайв Грейстон, и я невольно чуть подвинулась в кресле, отстраняясь. Клянусь, мой маневр не остался незамеченным и вызвал на губах Клайва мимолетную ухмылку. Супруги Чедвик, наоборот, слегка склонились друг к другу и трогательно взялись за руки. Грейс в итоге пришлось устроиться между Полом Чедвиком и полковником.
Погасили яркое электрическое освещение, зажгли свечи, их огоньки слабо затрепетали, не в силах разогнать мгновенно сгустившиеся тени. Мягкие летние сумерки уже успела сменить почти беззвездная ночь, впрочем, даже если бы не набежали затянувшие небо тучи, то ничего бы не изменилось: занавески перед началом сеанса зашторили наглухо.
Мне прежде не доводилось участвовать в подобных развлечениях, так что ко второму сюрпризу я оказалась не готова. Думала, что собравшиеся воспринимают спиритический сеанс как забаву, но нет, почти все отнеслись к нему всерьез. Дороти побледнела, да так сильно, что это стало заметно даже в неверном свете свечных огоньков, закусила пухлую нижнюю губку. Дернулась, порываясь не то встать и уйти, не то обхватить себя руками, но Пол только крепче сжал ее ладонь, вынуждая сидеть смирно. Полковник Баггинс сцепил пальцы, а вот Грейс – о, Грейс явно наслаждалась! Причудливые тени легли на ее лицо и волшебным образом преобразили его, резче обозначив скулы и заострив подбородок. Густо подведенные глаза казались сейчас черными и огромными, а рот пламенел кровавой раной. Она была хороша какой-то потусторонней, мистической красотой – и прекрасно о том знала. Я почувствовала необъяснимое раздражение. Нет, Грейс Кемпбелл мне не нравилась, пусть объективных причин для антипатии вроде бы не имелось.
Франсуа подался вперед, лицо его тоже переменилось, стало восторженным, как у мальчишки, которому подарили новехонький велосипед. Я украдкой покосилась на своего соседа: неужели и он всерьез верит в такую ерунду? Но понять его реакцию мне так и не удалось. Клайв наблюдал за происходящим внимательно, но вот причина его внимания осталась для меня невыясненной. Пока что, по крайней мере.
– Итак! – торжественно провозгласила Грейс Кемпбелл. – Чей дух мы вызываем сегодня?
Значит, она у нас штатный медиум? Признаться честно, не удивлена.
– Президента Стоуна? – предложила Линда.
Как по мне, подходящая кандидатура. Президент, бывший, конечно, скончался пару лет назад, и вряд ли его дух – ежели таковой призовется, конечно, в чем лично я испытывала сильные сомнения – успел позабыть свою земную жизнь и целиком погрузиться в дела мира иного. Да и ныне здравствующих политиков и прочих влиятельных людей, как ни крути, знал лично, так что мог подсказать что-нибудь дельное. А то смысл спрашивать о котировках ценных бумаг какого-нибудь скончавшегося почти тысячу лет назад короля?
В моем представлении как-то так спиритические сеансы и проходили. Вызывали духа известной личности и задавали ему разные вопросы на волнующие в данный момент темы. Поехать ли в путешествие? Куда вложить деньги? Выйти замуж за лейса Нильсона или же лейса Берна? Хотя, как по мне, сваха из древнего духа еще та, однако же и таким интересовались. Одна моя знакомая как раз неудачный ответ поэта позапрошлого века и винила в том, что ее брак распался.
Но красотка Грейс смерила Линду снисходительным взглядом, едва заметно качнула головой и даже не снизошла до объяснений. Пришлось вмешаться хозяину дома.
– Мы не вызываем политиков, – пояснил он и словно невзначай накрыл ладонью пальцы моей напарницы. – Военачальников, королей и прочих сильных мира сего.
– Кого же тогда? – удивилась Линда. – Поэтов? Художников?
Но Франсуа с улыбкой покачал головой, приведя нас в недоумение.
– Нет, во время сеансов мы общаемся с предсказателями.
– С кем? – изумленно переспросила я, решив, что ослышалась.
– С известными провидцами, теми, кто давно покинул наш мир.
– Но зачем? Они все равно уже оставили свои пророчества, разве не так?
И эти самые пророчества люди натягивают на самые разные события, как шляпу на болванку, абсолютно не заботясь о том, подходит размер или нет. Особенно забавно дело обстоит с предсказаниями действительно старинными, там и смысл-то слов ускользает, даже без всяких иносказаний. И в результате любое такое пророчество можно приписать минимум к пяти событиям, если не к паре десятков. Вот, к примеру, Красный правитель – это кто? Тиран, при котором помосты для казней становились алыми от крови? Или просто король с рыжей шевелюрой? Или президент, чья фамилия образована от данного прилагательного?
Но мой скептицизм разделяла только Линда. И еще, возможно, Клайв Грейстон, хранивший молчание и даже не смотревший в мою сторону. Остальные же абсолютно серьезно принялись пояснять столь странный выбор вызываемых духов.
– Мы просим их дать более точное толкование, – пробасил Пол.
Дороти напряженно кивнула.
И как – получается? Но вопрос я проглотила.
– И спрашиваем, произошли ли уже некие предсказанные события, – добавил Франсуа.
– Узнали немало интересного, – веско вставил полковник Баггинс.
А Грейс Кемпбелл приподняла уголки губ в загадочной полуулыбке.
– Если вопросов больше нет, – нараспев протянула она, – если все готовы, то давайте возьмемся за руки и закроем глаза. Сегодня с нами желает побеседовать дух Козеполуса.
Прямо-таки желает? И когда только сообщить успел? Ведь минуту назад она спрашивала, кого бы нам вызвать. И кто такой, демоны его подери, этот Козеполус? Никогда о нем не слышала.
Линда не слишком успешно попыталась замаскировать смешок кашлем, и на нее посмотрели с осуждением, но никто не сказал ни слова. Я ободряюще сжала ладонь подруги, а вторую вложила в руку Клайва, крепкую и теплую. И отчего-то от этого невинного прикосновения меня бросило в жар, и я порадовалась, что в полумраке не разглядеть, как заалели мои щеки. И удивилась: что за странная реакция? Я ведь не девочка, которую взял за руку понравившийся мальчик! Да и Клайв Грейстон мне не нравится, если на то пошло!
– Начинаем! – торжественно возвестила Грейс и закрыла глаза.
И нет, ничего я не позабыла. Ничего и никого. Слишком неожиданно было предательство, слишком сильна боль. И еще унижение. Да, пусть я и не признавалась, но именно униженной себя и чувствовала. Понимала разумом, что нет моей вины, что все дело в подлости того, кому я так наивно доверилась, но чувствовала себя не только обманутой, но и униженной. И загоняла воспоминания в самый дальний уголок памяти. Иногда у меня получалось.
Но лечиться при помощи нового романа – нет, спасибо, увольте. Слишком сильно я обожглась.
Так что резко переменила тему, заговорила о привезенных с собой платьях, о том, какое из них лучше всего подойдет для завтрашнего вечера. Умница Линда настаивать на продолжении разговора не стала.
* * *
Франсуа сдержал обещание и прислал за нами автомобиль, длинный, черный, вызывающе роскошный и мало сочетающийся с деревенской жизнью. Кожаные сиденья цвета кофе с молоком, отполированные бока. Линда восхищенно присвистнула.
– Последняя модель, Элис! Знаешь, сколько стоит?
– И знать не хочу.
Особняк художнику достался в наследство от двоюродной тетушки, и Франсуа погрузился в провинциальную жизнь с головой, увлекшись, словно новой интересной игрой. Он сделал ремонт, отреставрировал фасад и все переделал внутри, о чем и рассказал, светясь от гордости.
– Снаружи я оставил все, как было – есть в этих старинных домах некая необъяснимая прелесть, не находите? Но жить среди древности – увольте! Я предпочитаю комфорт. Прошу вас, лейсы, сейчас все вам покажу.
По огромному залу, наполненному светом, отражаясь в многочисленных зеркалах, сновали бесшумно слуги, разносили напитки и закуски. У меня зарябило в глазах. Блеск зеркал и хрустальных подвесок бессчетных светильников, мрамор декоративных колонн, позолота и сияние.
– Варварская роскошь, верно? – негромко спросил возникший невесть откуда Клайв Грейстон. – Пойдемте, лейса Бартон, представлю вас местному обществу.
Линда уже весело смеялась над какой-то репликой Франсуа, откинув голову и посматривая на собеседника из-под густых ресниц. И мне ничего не осталось, как положить ладонь на любезно подставленную руку.
– Франс, конечно, человек искусства, – пояснил Клайв, – так что представления о прекрасном у него несколько, скажем так, своеобразные. Ничему не удивляйтесь, лейса Бартон.
Пока что вкус Франсуа казался мне несколько вульгарным. Колонны заплетали вьющиеся розы, по счастью, лишенные аромата, в центре зала бил в потолок струями воды небольшой фонтанчик, и, приблизившись, я прищурилась, потому как вода эта была окрашена в светло-розовый цвет.
Девушка в светлом платье подставила под струю бокал, наполнила его до половины и пригубила.
– Вино? – спросила я шепотом.
– Лимонад, – так же тихо ответил Клайв и добавил уже громче: – А это наша очаровательная лейса Чедвик. Дороти, позволь представить тебе лейсу Элис Бартон, нашу новую соседку.
Я про себя отметила фамильярное обращение.
Дороти Чедвик застенчиво улыбнулась, отчего на ее щеках образовались милые ямочки, и приятным негромким голосом произнесла дежурную фразу о том, как рада знакомству.
– Вероятно, вам здесь все покажется слишком скучным, – добавила она, – особенно после столичной жизни.
Я заверила ее, что нахожу Хантлберри очаровательным.
– Да, лейса Бартон получила немало новых впечатлений, – подхватил несносный Грейстон, и мне отчаянно захотелось наступить ему на ногу.
Мог бы и не напоминать о фиаско с курятником!
Дороти что-то пролепетала о том, что свежий воздух, безусловно, полезен, а еще тишина… да, тишина и спокойствие… вот они с супругом тоже оценили прелесть деревенской жизни.
– Пол даже подумывает о том, чтобы купить здесь домик, – призналась она и слегка покраснела. – Если лейса Роукот согласится его продать, конечно же.
Мне даже не пришлось напрягать память, чтобы вспомнить, кто такая упомянутая лейса. Старая дева, принявшая неожиданное решение повидать мир после смерти деспота-отца, она сдала свой дом молодой чете Чедвик на время кругосветного круиза. Что же, возможно, мечта Пола Чедвика и осуществится: приходилось мне слышать истории о том, как такие путешествия заканчиваются свадьбой. И теперь, когда гнет престарелого капризного родителя больше не довлел над лейсой Роукот, она вполне могла связать себя узами брака. Лишь бы не выбрала еще одного тирана, что примется ею помыкать.
– А где сам Пол?
– О, он скоро появится. Немного задержался – дела.
Я сделала мысленную отметку. Любопытно, какие такие дела могли образоваться у молодожена в этакой глуши, чтобы ради них бросать супругу в одиночестве?
– А вот и Грейс! – с несколько наигранным воодушевлением воскликнула Дороти. – Как всегда эффектна, согласитесь!
Да, Грейс Кемпбелл определенно знала толк в эпатаже. И кого волнует, что ее черное кружевное платье вышло из моды лет пять назад, если оно обтягивает стройную фигурку, словно перчатка? Голубые глаза лейса Кемпбелл густо обвела черным, отчего они казались ярче и темнее, губы пламенели алой помадой. А вот укладывать волосы милейшая Грейс не стала, и они свободно ниспадали до талии темной шелковой волной.
Взгляд новоприбывшей остановился на мне, уголки напомаженных губ едва заметно дрогнули. Готова спорить на что угодно, лейсе Кемпбелл я не понравилась, хотя пока еще не понимала, в чем причина. Однако же когда она заговорила, запросто подойдя к нашей маленькой компании, голос ее звучал дружелюбно. И, что меня поразило, вовсе не соответствовал ее внешности. Я ожидала, что она будет говорить негромко и тягуче, плавно и низким тоном, но нет. Голосок у Грейс оказался высоким и немного задыхающимся, словно она преодолела путь до дома Франсуа бегом.
– Вы и есть наша столичная гостья, да? Полагаю, внесете разнообразие в нашу деревенскую жизнь! Как там Королевский театр?
– Стоял на месте, когда я проходила мимо на той неделе, – не слишком любезно ответила я.
С чего они все здесь решили, будто мы с Линдой приехали для того, чтобы их развлекать? Если услышу еще от кого-то о том, как мы оживим местное общество и развеем скуку, взвою, клянусь!
Дороти издала смешок, и Грейс покосилась на нее недовольно. Так-так, кажется, местная первая красавица недолюбливает всех женщин – и ей справедливо платят взаимностью.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Франсуа не солгал, сказав, что пригласил очень тесный кружок соседей. Полковник Баггинс обнаружился похрапывающим в кресле в углу, и, услышав обращенный к нему голос Клайва, вскочил и вытянулся в струнку. Рука потянулась отдать честь – и замерла на полпути.
– Простите, – пробормотал он смущенно. – Старая привычка. Никак не избавлюсь.
Мне он галантно поцеловал руку и рассыпался в неуклюжих комплиментах. Забавный старикан. Впрочем… а старикан ли? Загорелое лицо испещрено морщинами, но синие глаза не выцвели, взгляд их внимателен и цепок. И выправка военная, это да. А седая шевелюра не растеряла густоты. Сколько ему лет? Кажется, чуть больше шестидесяти.
Вскоре появился Пол, супруг Дороти, улыбчивый увалень, и выяснилось, что все гости собрались.
– Холмсы тоже были приглашены. Это супруги, что живут у реки, – пояснил Франсуа. – Милейшие люди. Но они так некстати простудились, поэтому не смогут прийти.
Мы с Линдой дружно выразили полагающиеся случаю сожаления.
Первая половина вечера ничем меня не удивила, разве что я выяснила, что у Франсуа служит великолепный повар, которому замечательно удаются самые изысканные блюда. Его готовка не посрамила бы лучшие из столичных ресторанов! Игра в джетанг и вовсе не принесла неожиданностей, даже выигрыш пары Клайва и полковника можно было предугадать едва ли не с самого начала. Зато потом пришла очередь спиритического сеанса – и вот тут-то меня ожидали открытия.
Во-первых, для вызова духов пришлось перейти в гостиную, обставленную иначе, нежели все виденные мною прежде комнаты. Никакого мрамора, позолоты, сверкающего хрусталя и зеркал. Панели из темного дерева, кремовые обои. Добротные кресла, оббитые шоколадного оттенка бархатом. Низенький круглый столик, на нем – подсвечники, даже не пытающиеся притвориться золотыми. Бежевые шторы наглухо задернуты, на стенах – пара пейзажей, вероятно, кисти самого Франсуа. Залитая солнечным светом лесная опушка и полуденная знойная дымка над сонным заливом. Я прямо-таки физически ощутила мягкость травы под босыми ногами, и раскаленный песок, и свежий ветерок от воды, приятно охлаждающий кожу. Несомненно, Франсуа обладал талантом.
– Ваши работы? Очень хороши, – похвалила я.
Художник весело рассмеялся.
– Мало какой творец потерпит картины конкурентов в собственном жилище, разве что умерших классиков, – признался он. – И я не исключение. Рад, что вам понравилось. Прошу, располагайтесь.
Кресел вокруг столика было ровно восемь, по числу присутствующих. Линда устроилась по правую руку от хозяина дома, чем заслужила негодующий взгляд Грейс Кемпбелл. Но мою напарницу этакой ерундой не прошибешь, она в ответ послала лейсе Грейс наисладчайшую улыбку и словно бы невзначай положила ладонь на локоть Франсуа.
Рядом со мной уселся Клайв Грейстон, и я невольно чуть подвинулась в кресле, отстраняясь. Клянусь, мой маневр не остался незамеченным и вызвал на губах Клайва мимолетную ухмылку. Супруги Чедвик, наоборот, слегка склонились друг к другу и трогательно взялись за руки. Грейс в итоге пришлось устроиться между Полом Чедвиком и полковником.
Погасили яркое электрическое освещение, зажгли свечи, их огоньки слабо затрепетали, не в силах разогнать мгновенно сгустившиеся тени. Мягкие летние сумерки уже успела сменить почти беззвездная ночь, впрочем, даже если бы не набежали затянувшие небо тучи, то ничего бы не изменилось: занавески перед началом сеанса зашторили наглухо.
Мне прежде не доводилось участвовать в подобных развлечениях, так что ко второму сюрпризу я оказалась не готова. Думала, что собравшиеся воспринимают спиритический сеанс как забаву, но нет, почти все отнеслись к нему всерьез. Дороти побледнела, да так сильно, что это стало заметно даже в неверном свете свечных огоньков, закусила пухлую нижнюю губку. Дернулась, порываясь не то встать и уйти, не то обхватить себя руками, но Пол только крепче сжал ее ладонь, вынуждая сидеть смирно. Полковник Баггинс сцепил пальцы, а вот Грейс – о, Грейс явно наслаждалась! Причудливые тени легли на ее лицо и волшебным образом преобразили его, резче обозначив скулы и заострив подбородок. Густо подведенные глаза казались сейчас черными и огромными, а рот пламенел кровавой раной. Она была хороша какой-то потусторонней, мистической красотой – и прекрасно о том знала. Я почувствовала необъяснимое раздражение. Нет, Грейс Кемпбелл мне не нравилась, пусть объективных причин для антипатии вроде бы не имелось.
Франсуа подался вперед, лицо его тоже переменилось, стало восторженным, как у мальчишки, которому подарили новехонький велосипед. Я украдкой покосилась на своего соседа: неужели и он всерьез верит в такую ерунду? Но понять его реакцию мне так и не удалось. Клайв наблюдал за происходящим внимательно, но вот причина его внимания осталась для меня невыясненной. Пока что, по крайней мере.
– Итак! – торжественно провозгласила Грейс Кемпбелл. – Чей дух мы вызываем сегодня?
Значит, она у нас штатный медиум? Признаться честно, не удивлена.
– Президента Стоуна? – предложила Линда.
Как по мне, подходящая кандидатура. Президент, бывший, конечно, скончался пару лет назад, и вряд ли его дух – ежели таковой призовется, конечно, в чем лично я испытывала сильные сомнения – успел позабыть свою земную жизнь и целиком погрузиться в дела мира иного. Да и ныне здравствующих политиков и прочих влиятельных людей, как ни крути, знал лично, так что мог подсказать что-нибудь дельное. А то смысл спрашивать о котировках ценных бумаг какого-нибудь скончавшегося почти тысячу лет назад короля?
В моем представлении как-то так спиритические сеансы и проходили. Вызывали духа известной личности и задавали ему разные вопросы на волнующие в данный момент темы. Поехать ли в путешествие? Куда вложить деньги? Выйти замуж за лейса Нильсона или же лейса Берна? Хотя, как по мне, сваха из древнего духа еще та, однако же и таким интересовались. Одна моя знакомая как раз неудачный ответ поэта позапрошлого века и винила в том, что ее брак распался.
Но красотка Грейс смерила Линду снисходительным взглядом, едва заметно качнула головой и даже не снизошла до объяснений. Пришлось вмешаться хозяину дома.
– Мы не вызываем политиков, – пояснил он и словно невзначай накрыл ладонью пальцы моей напарницы. – Военачальников, королей и прочих сильных мира сего.
– Кого же тогда? – удивилась Линда. – Поэтов? Художников?
Но Франсуа с улыбкой покачал головой, приведя нас в недоумение.
– Нет, во время сеансов мы общаемся с предсказателями.
– С кем? – изумленно переспросила я, решив, что ослышалась.
– С известными провидцами, теми, кто давно покинул наш мир.
– Но зачем? Они все равно уже оставили свои пророчества, разве не так?
И эти самые пророчества люди натягивают на самые разные события, как шляпу на болванку, абсолютно не заботясь о том, подходит размер или нет. Особенно забавно дело обстоит с предсказаниями действительно старинными, там и смысл-то слов ускользает, даже без всяких иносказаний. И в результате любое такое пророчество можно приписать минимум к пяти событиям, если не к паре десятков. Вот, к примеру, Красный правитель – это кто? Тиран, при котором помосты для казней становились алыми от крови? Или просто король с рыжей шевелюрой? Или президент, чья фамилия образована от данного прилагательного?
Но мой скептицизм разделяла только Линда. И еще, возможно, Клайв Грейстон, хранивший молчание и даже не смотревший в мою сторону. Остальные же абсолютно серьезно принялись пояснять столь странный выбор вызываемых духов.
– Мы просим их дать более точное толкование, – пробасил Пол.
Дороти напряженно кивнула.
И как – получается? Но вопрос я проглотила.
– И спрашиваем, произошли ли уже некие предсказанные события, – добавил Франсуа.
– Узнали немало интересного, – веско вставил полковник Баггинс.
А Грейс Кемпбелл приподняла уголки губ в загадочной полуулыбке.
– Если вопросов больше нет, – нараспев протянула она, – если все готовы, то давайте возьмемся за руки и закроем глаза. Сегодня с нами желает побеседовать дух Козеполуса.
Прямо-таки желает? И когда только сообщить успел? Ведь минуту назад она спрашивала, кого бы нам вызвать. И кто такой, демоны его подери, этот Козеполус? Никогда о нем не слышала.
Линда не слишком успешно попыталась замаскировать смешок кашлем, и на нее посмотрели с осуждением, но никто не сказал ни слова. Я ободряюще сжала ладонь подруги, а вторую вложила в руку Клайва, крепкую и теплую. И отчего-то от этого невинного прикосновения меня бросило в жар, и я порадовалась, что в полумраке не разглядеть, как заалели мои щеки. И удивилась: что за странная реакция? Я ведь не девочка, которую взял за руку понравившийся мальчик! Да и Клайв Грейстон мне не нравится, если на то пошло!
– Начинаем! – торжественно возвестила Грейс и закрыла глаза.
