Он подал ей руку.
- Идём?
Они вышли из усадьбы и направились в противоположную часть города.
Тропинки и улицы были уже знакомы Бианке, она много раз бродила по ним и одна, и с Николо. И каждый раз в Городе появлялось что-то новое: то аллея высаженных деревьев, то птицы в ветвях, то новый ручей… А вот сейчас один из замков, мрачный доселе, приобрёл жизнерадостный вид: он был полностью укрыт вьющимися растениями, на которых благоухали прекрасные цветы. Вдоволь налюбовавшись, Бианка и Николо продолжили свой путь.
Вскоре они подошли к центральной площади. В скверике, на скамейке, сидели и тихо беседовали королева Альдона и Аника. Последняя была чем-то очень взволнована. Бианка и Николо прошли мимо, ограничившись легким приветствием.
Они сделали ещё несколько шагов, как вдруг раздался низкий гул. Бианка повернулась на звук и обомлела: прямо из Центральной Башни, сквозь чёрно-багровые клубы мглы, шагнул человек! И у него, этого человека, не было лица!.. Один овал…Это был молодой мужчина, костлявый и сутулый. Рядом в ужасе вскрикнула Аника. Человек без лица, заслышав вскрик, повернул голову, прислушиваясь, а затем направился в её сторону!
- Кто это?!. – испугалась Бианка. Она никогда не видела человека без лица!..
- Новый отъявленный грешник, - хмыкнул Николо, - оттуда, - и он поднял глаза вверх, на Башню. – Приготовься, сейчас ты кое-что увидишь…
То, что последовало дальше, повергло её в шок. Человек без лица не успел сделать и десятка шагов, как стал темнеть и терять чёткость очертания. Силуэт его закачался как болотная жижа, стал сжиматься, ещё и ещё, пока не превратился в чёрный шар размером с мячик!
- Это что же такое?!.. Чёрный агник?.. Разве такое возможно?..
Но это было ещё не всё. Чёрный шар опустился вниз, на землю, затем стал вращаться с бешеной силой. Вскоре под ним образовалась воронка, в которой он и исчез, оставив за собой чёрный провал с опаленными краями и грязно-серыми клубами в центре.
Бианка подняла изумлённые глаза на своего спутника. Тот пожал плечами.
- Я же тебе объяснил: это очередной грешник, и отправился он дальше, туда, где находятся такие же законченные негодяи, как и он.
- То есть…
- Да, да, - подтвердил её догадку Николо, - прямиком к своему чёртовому Чёрному Богу. И это совершенно правильно: нечего им делать здесь, где живут созидатели. Пусть и не святые… Знаешь, почему люди не превращаются в агников, как вы?
Бианка покачала головой.
- Потому что это только ваши, альвийские души, легки как облачка, ибо вы есть бесхитростные дети Земли. А наши души тяжелы, в них груз забот, грехов и страстей. Здесь, в Чистилище, мы своими помыслами и делами стараемся освободить себя от этого, некоторым это удается… Но самые отъявленные негодяи несут в своих душах такой груз, что земля не выдерживает их тяжести здесь.
- То есть, они проваливаются вниз?
- Именно. Это безнадёжно падшие души, они невероятно тяжелы от своих злодеяний.
- А что с ними происходит там, у Чёрного Бога Огня?
- Полное разложение: тяжёлые элементы их душ распадаются. Говоря простым языком, это – их бесконечная, медленная и мучительная смерть.
- О, это ужасно!..
Николо жёстко заметил:
- Они сами выбрали такой путь.
Бианка заглянула в чёрную воронку: та затягивалась, приобретая прежний вид. Альвийка перевела вопросительный взгляд на своего спутника, и тот подтвердил её догадку:
- Да, это сделал я. Так поступает каждый из живущих здесь людей. Тёмные души не должны оставлять следов разрушения в Закатном Городе. Ну, идём дальше?..
Бианка кивнула. Ей хотелось поскорее уйти от зловещего чёрного провала.
- Это он, Альдона! Этот человек убил меня там, в том Мире! – в ужасе вскрикнула Аника, вскочив. – Он идёт сюда!
- Не бойся, дитя, - спокойно ответила королева.- Потерявший лицо не задерживается в Закатном Городе.
Они вместе наблюдали за тем, как человек без лица превратился в чёрный шар и бесследно исчез в провале.
- Вот и всё, - подытожила Альдона. – Ещё один негодяй навсегда ушёл в Мир Чёрного Бога Огня.
- Иногда они вырываются! Я сама видела. И снова сеют зло!
- Мир далёк от совершенства, - согласилась королева. - Увы… Но мы не закончили разговор о тебе, милая моя девочка…
Юхани шёл по лесу, разглядывая выгоревшие участки и островки сочной зелени, избежавшей уничтожения. Олень следовал рядом.
- Вот видишь, - объяснял оленю старик, - мы с тобой встречным палом спасли лес. Ты молодец, что послушался меня и не испугался, не убежал. Большую беду мы с тобой предотвратили, не дали разгореться верховому пожару. А то, что под ногами сгорело, ничего. Старое должно уничтожаться, не мешать молодой поросли…
Старый нойд прошёлся по пожарищу, которое, к счастью, оказалось небольшим. Убедившись, что огонь полностью угас, Юхани направился в сторону своей усадьбы. Он уже почти дошёл, когда сзади послышался шум. Он оглянулся и увидел убежавшего оленя с поклажей – его вёл хозяин.
- Вот, прибежал, - объяснил тот. – Я подумал, не случилось ли чего, а тут – пожар.
- Потушил пожар, пустил встречный пал, - объяснил Юхани.
- Здесь твои продукты, всё в сохранности, - хозяин оленя указал на вьюки.
Юхани поблагодарил гостя. Они подошли к избушке. Хозяин оленя снял вьюки с провизией и занёс их в избушку. Затем распрощался с хозяином и отправился в обратный путь, прихватив и оленей.
Оставшись один, Юхани уселся на любимое поваленное дерево и надолго задумался. Но не о пожаре, нет. Он вспоминал своих любимых женщин, жену и дочь. Где ты, Вьокко, мой подснежник?.. Где ты, Ирене, моя загадочная светлая звездочка? Обе вы ушли, оставили меня одного…
Вначале, когда Вьокко ушла за своим мужем, старый нойд, пожалуй, не очень грустил, даже наоборот – радовался. Отчего же не порадоваться, если дочь встретила свою любовь?.. Но шли дни, тянулись месяцы, годы… Куда они улетели, в какой такой город Месхин? Сколько не спрашивал Юхани других, никто не слышал о таком городе. Значит, очень уж далеко он находится… Неужели у дочери не дрогнет сердце от воспоминаний об отце, неужели ей не хочется взглянуть на родные места?..
А Ирене… Что ж Ирене, рядом она, за ручьём, лежит вон там, под поросшим травой холмиком и дожидается... Юхани глубоко вздохнул. Подожди ещё, милая моя, вот увижу ещё раз Вьокко, тогда можно будет и уйти к тебе, будет что рассказать…
Он тяжело поднялся и прошёл в избушку. Там старик открыл тюки с провизией и достал угощение – свежеиспечённые пироги. Взяв один из них, он его положил в берестяной туесок. Затем вышел из избушки и направился к сейду – угостить духов.
Светлая северная ночь опустилась на лес лёгкими сумерками. Юхани шёл по звериной тропке, вслушиваясь в обычные звуки дикой природы. Отчего-то именно сейчас он чувствовал себя полностью одиноким, хотя был таковым уже несколько лет.
Он поднялся на вершину горы, к сейду. Поставил для духов туесок с пирогом. Опустился на землю и задумался. Я тоже, как и Вьокко, ни разу не посетил родные края. А ведь где-то там лежат мои отец и мать…
Он вспомнил, как много лет назад пришёл в эти края дорогой, которую указал ему нойд Урхо. Он не нарушил наказа нойда: никто не знал об этом пути. Он честно жил, помогал другим, любил жену, растил дочь.
Сейчас у него вдруг появилось непреодолимое желание побывать в родных краях, проведать отца и мать.
«Что с того, что они мертвы. Они до сих пор там. Я поговорю с ними, они меня услышат. Мёртвые живы, мне ли не знать этого? Ведь я часто вижу Ирене, беседую с ней, пусть и во сне, но – каждый раз словно наяву... Или вот, если приходят люди, просят поговорить с умершими. Я же вижу тех, передаю просьбы, слышу ответы. Живы они все, живы, только в другом Мире пребывают…»
Юхани решительно поднялся. Идти нужно прямо сейчас. Первая мысль всегда истинна, последующие – ложны… Он оглянулся, прислушался. Вокруг было тихо и пустынно. Да как могло быть иначе в диком отдалённом крае?..
Старый нойд начертал на сейде сакральные знаки, он хорошо их помнил. Камень стал светлеть. Через несколько мгновений Юхани протянул руку к сейду и не встретил сопротивления. Вот впереди показался ход. Не раздумывая больше, он шагнул прямо в него и двинулся вперёд.
Сейд на вершине горы стал темнеть и вскоре превратился в обычный огромный валун, неизвестно какими силами поставленный на три небольших камня.
Светлая северная ночь закончилась – солнце чуть-чуть поднялось выше. Пролетела какая-то птица, уселась на вершину сосны, выкрикнула что-то на своём языке и опустилась на сейд – угощаться свежими пирогами.
Юхани шёл вперед, не оглядываясь. Он знал, что ход сзади закрылся, так было и в тот раз. Тоннель еле светился, непонятно отчего, но не от солнечного света – это уж точно. Перед глазами нойда зароились мошки, он сначала отмахнулся от них, а потом его запоздало осенило: да какие здесь мошки, это же как в тот раз! Сейчас они закружатся в одну сторону… В следующее мгновение так и произошло. Крохотные светящиеся огоньки закружились, образовав туманное облачко, а затем, словно по команде, исчезли.
Теперь Юхани стоял в тупике: ход закончился глухой каменной породой. На этой стене перед ним, на уровне головы, виднелся знак, вроде стрелы с обвивающей его змеёй. Юхани обвёл их пальцем, и тупик исчез.
Вместо каменной стены перед ним стоял нойд Урхо. Он ничуть не изменился, что было неудивительно, ведь время не властно над великими нойдами, ушедшими в камень.
- Явился, значит… - проговорил тот, сразу признав в прибывшем седовласом человеке прежнего мальчика. - Признаться, я ожидал увидеть тебя раньше.
Юхани почему-то оробел. Он был уже давным-давно не тем растерянным мальчиком, которого спас нойд Урхо от страшного незнакомца, но всё равно чувствовал себя сейчас неуютно.
- Что же ты остановился, Юхани? Ты ведь пришёл сюда, чтобы навестить родных?.. Ну так иди, вон туда, к реке. – Он слегка подтолкнул Юхани. – Иди же!.. Со мной поговоришь после…
Он посторонился, и Юхани сделал несколько шагов вперёд. Даже не оглядываясь, теперь Юхани знал: сейд за его спиной закрылся, приняв первоначальный вид и скрыв нойда Урхо.
Старый нойд Юхани медленно побрёл к родному стойбищу и не узнал его. Вокруг было полное запустение. Не осталось и следа ни от построек, ни от какой-либо утвари. Видимо, после них там больше никто не жил.
Побродив по нетронутой траве, укрывшей прежнее стойбище зеленым ковром, Юхани направился в сторону реки. Он шёл по знакомой тропе, которую помнил, но теперь в траве не находил её и следа. Он прошёл мимо реки, куда прежде бегал за водой или ловил рыбу, затем прошёл дальше, к болоту. Его тянуло сюда, и на то была причина: он очень хотел сейчас увидеть мать и отца, неизвестно за что убитых чужаком в чёрной кожанке.
К Юхани иногда обращались знакомые саами с просьбами общения с умершими родственниками, им он помогал довольно легко. Не надо было и глаза закрывать, чтобы сосредоточиться: их родные сразу же появлялись перед ним…
Но вот сейчас у него отчего-то ничего не получалось!..
Юхани опустился на корточки и обхватил колени руками. Всё было здесь знакомо и незнакомо: кое-где выросли новые чахлые осинки, а кочки – да что кочки. Они везде одинаковы. Он опять ощутил себя тем маленьким мальчиком, который часто сидел вот так, разглядывая болотную живность, а неподалеку, на стойбище, готовила вкусную еду мама…
- Сынок…
Старый нойд поднял голову, посмотрел вокруг – пусто. Но это был голос его матери!..
- Мы ждали тебя, сынок… Ты пришёл, теперь мы можем уйти…
- Можем уйти… - эхом подтвердил и голос отца.
По щекам Юхани текли слёзы, и он не вытирал их. Когда-то он даже не похоронил их, невинно убиенных – да и как он смог бы это сделать? Болото не отдаёт свои жертвы…
Он долго сидел, ожидая, но вокруг была тишина. Тогда он поднялся, насобирал сухих растений, веток и разжёг огонь. Он поддерживал огонь три дня и три ночи, как положено. Он больше не слышал голосов, не видел никого, но очень явственно ощутил свободу: то, что держало здесь души его несчастных родителей, ушло. Он не тушил огня, а дожидался, когда догорит последняя веточка и когда остынет последний уголёк. Затем поднялся и сказал, обращаясь к родителям:
- Идите с миром в край, где нет печали, и да пребудет с вами Бог...
Задумавшись, Юхани медленно брёл обратно по тропе, как вдруг первозданную тишину заброшенного стойбища разорвал звук мотора, и вскоре из-за пригорка вынырнула небывалого вида чёрная машина! Виляя из стороны в сторону, оглушительно гремя какой-то дикой музыкой, она мчалась прямо на него!
Юхани остановился. Машина, резко завизжав, тоже остановилась в двух шагах. Из окошек высунулись молодые лохматые головы, не поймёшь: не то девки, не то парни… Перебивая друг друга, они наперебой заорали нетрезвыми голосами:
- Дед! Дед! Здесь рыбы много?
- А песцы? Песцы есть?
- Да, да, нам песец нужен, песец!..
Один даже высунул в окошко ружьё и отчего-то направил на него, Юхани:
- Пиф-паф! И песец!..
Старый нойд просто опешил. Разве можно так кричать в этом месте, и в это время? И как это можно – направлять ружьё на человека?..
- Юхани! Иди сюда, Юхани…- послышался голос нойда Урхо, как и тогда, много лет назад.
Он заколебался: надо бы наказать молодых нахалов, чтобы больше неповадно было целиться в человека! Но Урхо звал, и почтение перед старшим перевесило. Юхани сделал шаг к сейду. Снова, как и много лет назад, заколебался воздух, и забегали растерянные парни:
- Где же дед? Привиделся, что ли?
- Да был, был он! Вон даже трава примятая осталась!
- Вот старый чёрт! Пальнуть надо было ему в ногу…
Юхани даже зубами заскрипел от ярости, но старый нойд Урхо успокоил его:
- Оставь их, они глупы.
- Да я их… Они у меня будут ползать в ногах… А этот ещё и ружьё выставил, палить в меня собрался!
Урхо покачал головой.
- Ты мудрый человек, Юхани. Тебе ли не знать: оружие нельзя достать просто так. Раз направил и не выстрелил, значит, в будущем ружьё выстрелит в него, этого глупца!
Юхани понемногу остывал. В самом деле, откуда им знать, что он только что побывал в своём нерадостном прошлом?.. А на счёт отдачи от ружья – всё верно…
- То-то же…
Теперь уже они оба смотрели, как юные глупцы, словно охотники, двинулись по примятой траве к сейду, и как безрезультатно искали дальнейшие следы.
- Пришлые… Саами сразу же поняли бы, что следы ведут в сейд.
- Саами никогда не оскорбляют духов земли.
Между тем, юнцы, оставив поиски, погрузились в свой автомобиль и под разухабистую музыку умчались прочь. Вокруг наступила долгожданная тишина.
- А ведь это ты сам виноват, - сказал вдруг Урхо, повернувшись к Юхани.
- Я?!. Это в чём же?..
- Разве не понимаешь: это к тебе молодёжь пришла! Ты им нужен! А ты – людей сторонишься, бирюком живёшь…
Юхани изумлённо взглянул на нойда, и хотел было напомнить его прежние слова, но Урхо продолжил:
- Я прекрасно помню всё, что говорил тебе. Но прошло столько лет, утихли расстрелы и войны. Отчего ты так одинок?
- Моя жена умерла, а дочь ушла за своим мужем.
- Не об этом речь. Пойми, Юхани, когда ты уйдёшь в сейд – а это будет, ведь ты стал настоящим нойдом – ты не сможешь общаться с людьми! Ведь тогда ты будешь неподвижен, как я!..
- Идём?
Они вышли из усадьбы и направились в противоположную часть города.
Тропинки и улицы были уже знакомы Бианке, она много раз бродила по ним и одна, и с Николо. И каждый раз в Городе появлялось что-то новое: то аллея высаженных деревьев, то птицы в ветвях, то новый ручей… А вот сейчас один из замков, мрачный доселе, приобрёл жизнерадостный вид: он был полностью укрыт вьющимися растениями, на которых благоухали прекрасные цветы. Вдоволь налюбовавшись, Бианка и Николо продолжили свой путь.
Вскоре они подошли к центральной площади. В скверике, на скамейке, сидели и тихо беседовали королева Альдона и Аника. Последняя была чем-то очень взволнована. Бианка и Николо прошли мимо, ограничившись легким приветствием.
Они сделали ещё несколько шагов, как вдруг раздался низкий гул. Бианка повернулась на звук и обомлела: прямо из Центральной Башни, сквозь чёрно-багровые клубы мглы, шагнул человек! И у него, этого человека, не было лица!.. Один овал…Это был молодой мужчина, костлявый и сутулый. Рядом в ужасе вскрикнула Аника. Человек без лица, заслышав вскрик, повернул голову, прислушиваясь, а затем направился в её сторону!
- Кто это?!. – испугалась Бианка. Она никогда не видела человека без лица!..
- Новый отъявленный грешник, - хмыкнул Николо, - оттуда, - и он поднял глаза вверх, на Башню. – Приготовься, сейчас ты кое-что увидишь…
То, что последовало дальше, повергло её в шок. Человек без лица не успел сделать и десятка шагов, как стал темнеть и терять чёткость очертания. Силуэт его закачался как болотная жижа, стал сжиматься, ещё и ещё, пока не превратился в чёрный шар размером с мячик!
- Это что же такое?!.. Чёрный агник?.. Разве такое возможно?..
Но это было ещё не всё. Чёрный шар опустился вниз, на землю, затем стал вращаться с бешеной силой. Вскоре под ним образовалась воронка, в которой он и исчез, оставив за собой чёрный провал с опаленными краями и грязно-серыми клубами в центре.
Бианка подняла изумлённые глаза на своего спутника. Тот пожал плечами.
- Я же тебе объяснил: это очередной грешник, и отправился он дальше, туда, где находятся такие же законченные негодяи, как и он.
- То есть…
- Да, да, - подтвердил её догадку Николо, - прямиком к своему чёртовому Чёрному Богу. И это совершенно правильно: нечего им делать здесь, где живут созидатели. Пусть и не святые… Знаешь, почему люди не превращаются в агников, как вы?
Бианка покачала головой.
- Потому что это только ваши, альвийские души, легки как облачка, ибо вы есть бесхитростные дети Земли. А наши души тяжелы, в них груз забот, грехов и страстей. Здесь, в Чистилище, мы своими помыслами и делами стараемся освободить себя от этого, некоторым это удается… Но самые отъявленные негодяи несут в своих душах такой груз, что земля не выдерживает их тяжести здесь.
- То есть, они проваливаются вниз?
- Именно. Это безнадёжно падшие души, они невероятно тяжелы от своих злодеяний.
- А что с ними происходит там, у Чёрного Бога Огня?
- Полное разложение: тяжёлые элементы их душ распадаются. Говоря простым языком, это – их бесконечная, медленная и мучительная смерть.
- О, это ужасно!..
Николо жёстко заметил:
- Они сами выбрали такой путь.
Бианка заглянула в чёрную воронку: та затягивалась, приобретая прежний вид. Альвийка перевела вопросительный взгляд на своего спутника, и тот подтвердил её догадку:
- Да, это сделал я. Так поступает каждый из живущих здесь людей. Тёмные души не должны оставлять следов разрушения в Закатном Городе. Ну, идём дальше?..
Бианка кивнула. Ей хотелось поскорее уйти от зловещего чёрного провала.
- Это он, Альдона! Этот человек убил меня там, в том Мире! – в ужасе вскрикнула Аника, вскочив. – Он идёт сюда!
- Не бойся, дитя, - спокойно ответила королева.- Потерявший лицо не задерживается в Закатном Городе.
Они вместе наблюдали за тем, как человек без лица превратился в чёрный шар и бесследно исчез в провале.
- Вот и всё, - подытожила Альдона. – Ещё один негодяй навсегда ушёл в Мир Чёрного Бога Огня.
- Иногда они вырываются! Я сама видела. И снова сеют зло!
- Мир далёк от совершенства, - согласилась королева. - Увы… Но мы не закончили разговор о тебе, милая моя девочка…
ГЛАВА 8
Юхани шёл по лесу, разглядывая выгоревшие участки и островки сочной зелени, избежавшей уничтожения. Олень следовал рядом.
- Вот видишь, - объяснял оленю старик, - мы с тобой встречным палом спасли лес. Ты молодец, что послушался меня и не испугался, не убежал. Большую беду мы с тобой предотвратили, не дали разгореться верховому пожару. А то, что под ногами сгорело, ничего. Старое должно уничтожаться, не мешать молодой поросли…
Старый нойд прошёлся по пожарищу, которое, к счастью, оказалось небольшим. Убедившись, что огонь полностью угас, Юхани направился в сторону своей усадьбы. Он уже почти дошёл, когда сзади послышался шум. Он оглянулся и увидел убежавшего оленя с поклажей – его вёл хозяин.
- Вот, прибежал, - объяснил тот. – Я подумал, не случилось ли чего, а тут – пожар.
- Потушил пожар, пустил встречный пал, - объяснил Юхани.
- Здесь твои продукты, всё в сохранности, - хозяин оленя указал на вьюки.
Юхани поблагодарил гостя. Они подошли к избушке. Хозяин оленя снял вьюки с провизией и занёс их в избушку. Затем распрощался с хозяином и отправился в обратный путь, прихватив и оленей.
Оставшись один, Юхани уселся на любимое поваленное дерево и надолго задумался. Но не о пожаре, нет. Он вспоминал своих любимых женщин, жену и дочь. Где ты, Вьокко, мой подснежник?.. Где ты, Ирене, моя загадочная светлая звездочка? Обе вы ушли, оставили меня одного…
Вначале, когда Вьокко ушла за своим мужем, старый нойд, пожалуй, не очень грустил, даже наоборот – радовался. Отчего же не порадоваться, если дочь встретила свою любовь?.. Но шли дни, тянулись месяцы, годы… Куда они улетели, в какой такой город Месхин? Сколько не спрашивал Юхани других, никто не слышал о таком городе. Значит, очень уж далеко он находится… Неужели у дочери не дрогнет сердце от воспоминаний об отце, неужели ей не хочется взглянуть на родные места?..
А Ирене… Что ж Ирене, рядом она, за ручьём, лежит вон там, под поросшим травой холмиком и дожидается... Юхани глубоко вздохнул. Подожди ещё, милая моя, вот увижу ещё раз Вьокко, тогда можно будет и уйти к тебе, будет что рассказать…
Он тяжело поднялся и прошёл в избушку. Там старик открыл тюки с провизией и достал угощение – свежеиспечённые пироги. Взяв один из них, он его положил в берестяной туесок. Затем вышел из избушки и направился к сейду – угостить духов.
Светлая северная ночь опустилась на лес лёгкими сумерками. Юхани шёл по звериной тропке, вслушиваясь в обычные звуки дикой природы. Отчего-то именно сейчас он чувствовал себя полностью одиноким, хотя был таковым уже несколько лет.
Он поднялся на вершину горы, к сейду. Поставил для духов туесок с пирогом. Опустился на землю и задумался. Я тоже, как и Вьокко, ни разу не посетил родные края. А ведь где-то там лежат мои отец и мать…
Он вспомнил, как много лет назад пришёл в эти края дорогой, которую указал ему нойд Урхо. Он не нарушил наказа нойда: никто не знал об этом пути. Он честно жил, помогал другим, любил жену, растил дочь.
Сейчас у него вдруг появилось непреодолимое желание побывать в родных краях, проведать отца и мать.
«Что с того, что они мертвы. Они до сих пор там. Я поговорю с ними, они меня услышат. Мёртвые живы, мне ли не знать этого? Ведь я часто вижу Ирене, беседую с ней, пусть и во сне, но – каждый раз словно наяву... Или вот, если приходят люди, просят поговорить с умершими. Я же вижу тех, передаю просьбы, слышу ответы. Живы они все, живы, только в другом Мире пребывают…»
Юхани решительно поднялся. Идти нужно прямо сейчас. Первая мысль всегда истинна, последующие – ложны… Он оглянулся, прислушался. Вокруг было тихо и пустынно. Да как могло быть иначе в диком отдалённом крае?..
Старый нойд начертал на сейде сакральные знаки, он хорошо их помнил. Камень стал светлеть. Через несколько мгновений Юхани протянул руку к сейду и не встретил сопротивления. Вот впереди показался ход. Не раздумывая больше, он шагнул прямо в него и двинулся вперёд.
Сейд на вершине горы стал темнеть и вскоре превратился в обычный огромный валун, неизвестно какими силами поставленный на три небольших камня.
Светлая северная ночь закончилась – солнце чуть-чуть поднялось выше. Пролетела какая-то птица, уселась на вершину сосны, выкрикнула что-то на своём языке и опустилась на сейд – угощаться свежими пирогами.
Юхани шёл вперед, не оглядываясь. Он знал, что ход сзади закрылся, так было и в тот раз. Тоннель еле светился, непонятно отчего, но не от солнечного света – это уж точно. Перед глазами нойда зароились мошки, он сначала отмахнулся от них, а потом его запоздало осенило: да какие здесь мошки, это же как в тот раз! Сейчас они закружатся в одну сторону… В следующее мгновение так и произошло. Крохотные светящиеся огоньки закружились, образовав туманное облачко, а затем, словно по команде, исчезли.
Теперь Юхани стоял в тупике: ход закончился глухой каменной породой. На этой стене перед ним, на уровне головы, виднелся знак, вроде стрелы с обвивающей его змеёй. Юхани обвёл их пальцем, и тупик исчез.
Вместо каменной стены перед ним стоял нойд Урхо. Он ничуть не изменился, что было неудивительно, ведь время не властно над великими нойдами, ушедшими в камень.
- Явился, значит… - проговорил тот, сразу признав в прибывшем седовласом человеке прежнего мальчика. - Признаться, я ожидал увидеть тебя раньше.
Юхани почему-то оробел. Он был уже давным-давно не тем растерянным мальчиком, которого спас нойд Урхо от страшного незнакомца, но всё равно чувствовал себя сейчас неуютно.
- Что же ты остановился, Юхани? Ты ведь пришёл сюда, чтобы навестить родных?.. Ну так иди, вон туда, к реке. – Он слегка подтолкнул Юхани. – Иди же!.. Со мной поговоришь после…
Он посторонился, и Юхани сделал несколько шагов вперёд. Даже не оглядываясь, теперь Юхани знал: сейд за его спиной закрылся, приняв первоначальный вид и скрыв нойда Урхо.
Старый нойд Юхани медленно побрёл к родному стойбищу и не узнал его. Вокруг было полное запустение. Не осталось и следа ни от построек, ни от какой-либо утвари. Видимо, после них там больше никто не жил.
Побродив по нетронутой траве, укрывшей прежнее стойбище зеленым ковром, Юхани направился в сторону реки. Он шёл по знакомой тропе, которую помнил, но теперь в траве не находил её и следа. Он прошёл мимо реки, куда прежде бегал за водой или ловил рыбу, затем прошёл дальше, к болоту. Его тянуло сюда, и на то была причина: он очень хотел сейчас увидеть мать и отца, неизвестно за что убитых чужаком в чёрной кожанке.
К Юхани иногда обращались знакомые саами с просьбами общения с умершими родственниками, им он помогал довольно легко. Не надо было и глаза закрывать, чтобы сосредоточиться: их родные сразу же появлялись перед ним…
Но вот сейчас у него отчего-то ничего не получалось!..
Юхани опустился на корточки и обхватил колени руками. Всё было здесь знакомо и незнакомо: кое-где выросли новые чахлые осинки, а кочки – да что кочки. Они везде одинаковы. Он опять ощутил себя тем маленьким мальчиком, который часто сидел вот так, разглядывая болотную живность, а неподалеку, на стойбище, готовила вкусную еду мама…
- Сынок…
Старый нойд поднял голову, посмотрел вокруг – пусто. Но это был голос его матери!..
- Мы ждали тебя, сынок… Ты пришёл, теперь мы можем уйти…
- Можем уйти… - эхом подтвердил и голос отца.
По щекам Юхани текли слёзы, и он не вытирал их. Когда-то он даже не похоронил их, невинно убиенных – да и как он смог бы это сделать? Болото не отдаёт свои жертвы…
Он долго сидел, ожидая, но вокруг была тишина. Тогда он поднялся, насобирал сухих растений, веток и разжёг огонь. Он поддерживал огонь три дня и три ночи, как положено. Он больше не слышал голосов, не видел никого, но очень явственно ощутил свободу: то, что держало здесь души его несчастных родителей, ушло. Он не тушил огня, а дожидался, когда догорит последняя веточка и когда остынет последний уголёк. Затем поднялся и сказал, обращаясь к родителям:
- Идите с миром в край, где нет печали, и да пребудет с вами Бог...
Задумавшись, Юхани медленно брёл обратно по тропе, как вдруг первозданную тишину заброшенного стойбища разорвал звук мотора, и вскоре из-за пригорка вынырнула небывалого вида чёрная машина! Виляя из стороны в сторону, оглушительно гремя какой-то дикой музыкой, она мчалась прямо на него!
Юхани остановился. Машина, резко завизжав, тоже остановилась в двух шагах. Из окошек высунулись молодые лохматые головы, не поймёшь: не то девки, не то парни… Перебивая друг друга, они наперебой заорали нетрезвыми голосами:
- Дед! Дед! Здесь рыбы много?
- А песцы? Песцы есть?
- Да, да, нам песец нужен, песец!..
Один даже высунул в окошко ружьё и отчего-то направил на него, Юхани:
- Пиф-паф! И песец!..
Старый нойд просто опешил. Разве можно так кричать в этом месте, и в это время? И как это можно – направлять ружьё на человека?..
- Юхани! Иди сюда, Юхани…- послышался голос нойда Урхо, как и тогда, много лет назад.
Он заколебался: надо бы наказать молодых нахалов, чтобы больше неповадно было целиться в человека! Но Урхо звал, и почтение перед старшим перевесило. Юхани сделал шаг к сейду. Снова, как и много лет назад, заколебался воздух, и забегали растерянные парни:
- Где же дед? Привиделся, что ли?
- Да был, был он! Вон даже трава примятая осталась!
- Вот старый чёрт! Пальнуть надо было ему в ногу…
Юхани даже зубами заскрипел от ярости, но старый нойд Урхо успокоил его:
- Оставь их, они глупы.
- Да я их… Они у меня будут ползать в ногах… А этот ещё и ружьё выставил, палить в меня собрался!
Урхо покачал головой.
- Ты мудрый человек, Юхани. Тебе ли не знать: оружие нельзя достать просто так. Раз направил и не выстрелил, значит, в будущем ружьё выстрелит в него, этого глупца!
Юхани понемногу остывал. В самом деле, откуда им знать, что он только что побывал в своём нерадостном прошлом?.. А на счёт отдачи от ружья – всё верно…
- То-то же…
Теперь уже они оба смотрели, как юные глупцы, словно охотники, двинулись по примятой траве к сейду, и как безрезультатно искали дальнейшие следы.
- Пришлые… Саами сразу же поняли бы, что следы ведут в сейд.
- Саами никогда не оскорбляют духов земли.
Между тем, юнцы, оставив поиски, погрузились в свой автомобиль и под разухабистую музыку умчались прочь. Вокруг наступила долгожданная тишина.
- А ведь это ты сам виноват, - сказал вдруг Урхо, повернувшись к Юхани.
- Я?!. Это в чём же?..
- Разве не понимаешь: это к тебе молодёжь пришла! Ты им нужен! А ты – людей сторонишься, бирюком живёшь…
Юхани изумлённо взглянул на нойда, и хотел было напомнить его прежние слова, но Урхо продолжил:
- Я прекрасно помню всё, что говорил тебе. Но прошло столько лет, утихли расстрелы и войны. Отчего ты так одинок?
- Моя жена умерла, а дочь ушла за своим мужем.
- Не об этом речь. Пойми, Юхани, когда ты уйдёшь в сейд – а это будет, ведь ты стал настоящим нойдом – ты не сможешь общаться с людьми! Ведь тогда ты будешь неподвижен, как я!..
