-Решит он, как же. Времени в обрез, сам знаешь. Не справишься – ею займусь я.
Не знал бы он говорящего, подумал бы, что его берут на понт. Только не тот случай. Этот угрозу выполнит – глазом не моргнет. В груди закипал гнев, требуя незамедлительного выхода. Руки сжались в кулаки, а на щеках заиграли желваки. И только лишь беспокойство за ни в чем не повинную девушку и понимание, к чему могут привести его необдуманные действия, позволили не наломать дров.
-Вы обещали не трогать девушку. У нас изначально был такой договор. – Стараясь не выдавать своего состояния, говорил максимально ровно, аккуратно выдыхая через рот.
-Ты мне тут предъявы не кидай, щенок. Дело сделай, и никто твою бабу пальцем не тронет. – Тон был выбран правильный. Его пробрало до костей.
-Хорошо. Я всё сделаю. – Будто бы ему оставили выбор.
День у Артура не задался. Всю ночь его мучали жаркие эротические видения с рыжеволосой бестией в главной роли, отчего проснулся мужчина невыспавшимся, неудовлетворенным и злым. Решив плюнуть на запреты эскулапов, нашел в заначке завалявшийся растворимый кофе, свято веря, что тот не заплесневел за время своего заточения. Насыпав в турку пару ложек живительного пойла, приготовился смиренно ждать.
От нечего делать принялся лениво рассматривать бегающих по стене солнечных зайчиков. Почему-то вдруг пришло в голову, что Катерина непременно бы приложила маленькую ладошку к своему немаленькому бюсту в жесте умилительного восторга, увидев открывшуюся картину. Возникшая в его больном воображении Ведьма была столь реальна, что пришлось потрусить головой, изгоняя возбуждающий до боли в паху мираж.
И чего ради он только вчера ее отпустил? Рыцарь, бл*ть, сыскался. Вот и расплачивайся теперь за последствия каменным стояком, олух.
Однако контуженные извилины громко подсказывали, что всё Артур прекрасно понимал. С Солнцевой просто не будет. И одной ночью ничего не ограничится. Меньше всего она напоминала ему баб, которых можно безнаказанно пользовать. Таким, как она, подавай отношений. А эти кандалы он, увольте, больше никогда и ни за что добровольно не нацепит.
Прерывая его невеселые мысли, на лоб упала здоровенная капля. Артур поднял многострадальную голову к потолку и громко витиевато выругался: его заливали. Кто жил этажом выше, Заураби не помнил, несмотря на то, что жил в этом подъезде чертову тучу лет. Но этот «кто-то» явно нарывался на неприятности.
Подхватив ключи от квартиры и мобильный телефон, мужчина горным козликом поскакал разбираться с названным камикадзе.
Дверь ему открыло нечто…совершенно неописуемое. Женщина (пожалуй, назовем ее так) обладала свекольного цвета шевелюрой с огромным залаченным начесом, потрепанным видом и взглядом самки перманентного климакса. Последнее напугало Артура больше всего. Такие последовательницы Евы были страшнее головорезов в подворотнях. Следовало поскорее уносить ноги, пока цел. Загоревшийся при виде него взор Фрёкен Бок как нельзя громко кричал в пользу выбранной стратегии действий.
Выбраться с боем из вражеского лагеря удалось не скоро, предварительно провозившись со сломанным краном, из которого фонтаном била ледяная вода. Прорычав отказ на предложение принять душ и облачится в вещи покойного мужа Свекольной, Артур, наконец, добрался в свою келью.
Если уж вам начало везти с самого утра, не надейтесь, что стерва Фортуна на этом остановится. Так и случилось – по квартире плыл непередаваемый аромат сбежавшего и успевшего пригореть кофе, а настенные часы вещали о том, что Заураби безбожно опаздывает.
Первым, кто встретился ему в офисе, оказался абаевский юрист Краснов. Мужчине требовалось срочно переговорить с Заураби, о чем Ярослав незамедлительно ему и сообщил.
Без обиняков заявив Артуру, что прекрасно понимает, зачем его наняли, юрист, стараясь не вдаваться в подробности, убедил Заураби в том, что Романова не при чем. Данные, конечно, еще следовало проверить, но даже без этого что-то подсказывало ему, что Яр говорит правду. Шантаж Вики никаким боком не был связан с фирмой.
Информация, которой поделился Краснов, лишь подтвердила догадки начбеза. Хотя самого Краснова сбрасывать со счетов Артур не спешил, ведь неприятности в компании начались как раз с момента его появления.
Круг сузился, господа присяжные заседатели. Ждать осталось недолго.
Телефон в руке пиликнул, оповещая о принятом смс.
Лучше бы Артур его не смотрел.
Ведьма. От нее теперь даже костром не избавиться. Она уже в нем. Проросла живучим наглым сорняком в его душе и свесила свои ох*ительные ножки на его плечи.
Да. Определенно.
Эти ножки нереально круто смотрелись бы на его плечах.
Полученные следом текстовые сообщения смахивали на откровенную провокацию, поднимая со дна его души всю чернь и грязь, закручивая в смерч, готовый к зачистке всего живого.
Если бы его бойцов так мотивировали перед сражениями – они бы противников голыми руками отправляли на тот свет к прародителям.
Он предупреждал. Беги, говорил, - не послушалась.
Ведьма сама напросилась.
Кате было страшно. Очень уж устрашающе выглядел Заураби, ворвавшись к ней в приемную. Хотя «ворвался» - громко сказано. Дверь, соприкоснувшись с его кулаком, конечно, отлетела в стену, а так…Артур не произнес ни слова.
Ни тогда, когда больно схватил ее чуть повыше локтя, не оставляя ни малейшего выбора. Ни тогда, когда тащил по пустому коридору в сторону владений их клининг менеджера.
Мужчина завел ее в небольшое помещение, отдающее чуть слышным запахом хлорки, тотчас же заперев дверь на ключ, чтобы никто им, по всей видимости, не смел мешать.
Дрожь то ли страха, то ли предвкушения прокатилась вдоль позвоночника. Мурашки, словно бегущие с тонущего корабля крысы, забегали по будущему хладному трупику.
Артур в два широких шага преодолел разделяющее их расстояние. Развернул Солнцеву спиной к себе, обхватив широкой горячей ладонью по-лебединому тонкую шейку. Чуть сдавил натянувшиеся жилки, наглядно демонстрируя серьезность своих намерений.
Катя поплыла. Должна была испугаться. Кричать, царапаться и вырываться. Вместо этого она ощущала нечто сродни экстазу, понимая, что ее жизнь сейчас полностью в его руках. Где-то на подсознании крутилась спасительная мысль, что он скорее умрет, чем позволит, чтобы с ней что-то случилось.
Сила. Вот что было в этом мужчине. В него при рождении влили двойную дозу концентрата. А самки это интуитивно считывают еще со времен набедренных повязок. У сильных самцов аромат другой. Ярче, терпче, насыщеннее. Срабатывают инстинкты: только от таких получается жизнестойкое потомство. Се ля ви.
Артур положил правую руку ей на живот, мизинцем задевая кромку трусиков. Солнцева судорожно выдохнула. Мужчина заставил ее выгнуться: попкой в его пах, а локтями опереться на холодную железную полку складского шкафа, в глубине которого виднелись тряпки, губки и моющие средства.
Мда…обстановка как раз для их первого раза, ничего не скажешь. То, что это произойдет, Катя уже не сомневалась: об этом говорил и заметный бугор в его штанах, который она чувствовала пятой точкой, и все его недвусмысленные действия.
Хотя романтики Кате как раз и не хотелось. Свечи и лепестки роз на покрывале – это не их с Артуром случай. У Солнцевой все это уже было, но счастья так и не принесло.
Хотелось животной страсти. Жесткого совокупления. Обнаженных эмоций. Хотелось быть покоренной, заклеймённой и принадлежной этому суровому образчику доминантного великолепия.
Заураби потянул край ее несколько фривольного для офиса расклешенного летнего платья вверх, задирая до талии. Нижнее белье он отчего-то стягивать не спешил. Около минуты ничего не происходило. Катерине безумно хотелось повернуть голову, чтобы считать всё многообразие его эмоций, но рука, монолитной плитой лежащая на шее, сделать этого не позволяла.
«Интересно, он войдет в меня резко, сразу же наполняя собой до краев, или пощадит, медленно, сантиметр за сантиметром продвигаясь вглубь?» - Примерно такие мысли посещали женскую головку, когда в тишине наэлектризованного пространства раздался звонкий хлопок, а следом по телу расползлась жгучая боль.
Кате не верилось. Он всерьез хлопнул ее по заднице? Да как он вообще посмел…
Шлепок. Менее болезненный, но не менее унизительный. Теперь жгло уже обе половинки. Наверняка его огромная ладонь дважды отпечаталась на ее чересчур чувствительной коже, и теперь этот натюрморт будет «радовать» глаз ближайшие несколько дней.
Чего она там хотела? Клейма? Бойтесь своих желаний, что называется…
-Артурчик, а не охренел ли ты…ох!
Не дав Ведьме договорить, мужчина развернул ее лицом к себе, тут же погружая ладонь в рыжие всполохи волос. Натянув гриву на кулак, потянул руку вниз, заставив бессовестную девчонку отклонить голову. Острый задравшийся подбородок манил отведать неземного лакомства, прикусив тонкую кожу. С трудом, но он сдержался.
-Будет по-моему, поняла? Тогда и только так, как решу я.
Артур тянет на себя сбитую с толку Ведьму, заставляя ее встать на носочки. Катерина цепляется острыми ноготочками за его плечи, чтобы не упасть от переполнявших ее эмоций.
Смерч вырывается на свободу, закручивая обоих в воронку с трудом сдерживаемой страсти. Губы набрасываются на губы. Сминают и кусают, наказывают и вознаграждают. Катя всхлипывает ему в рот, когда его язык берет непреступную крепость измором, проводя кончиком упругого языка по ее зубам. Они перешли в высшую лигу. Следующий уровень обнажения эмоций. Его язык совершает ритмичные поступательные движения, имитируя половой акт, прежде чем сплестись с ее языком в единый клубок оголенных нервов.
Так же быстро, как началось, сумасшествие прекращается. Артур, натужно и громко дыша, отстраняется от нее на добрый метр.
Пришло время допроса, - читает она по его глазам цвета грозового ночного неба.
-Кому ты хотела отправить то фото? – Что-то в его тоне подсказывает ей, что играть с ним сейчас строго не рекомендуется. Равно как и провоцировать.
-Никому. Я их делала исключительно для себя. – В этом Солнцева, конечно, лукавила.
-Их? Сколько всего фотографий ты сделала? – Видно, что ее слова его совсем не успокоили.
-Несколько. – Нехотя ответила Катя, загоняя себя в угол.
-Дай сюда телефон. – Заявил этот доморощенный тиран безапелляционным тоном.
Катя беспрекословно подчинилась.
-Пароль, Катя. – Заураби развернул смартфон экраном к ней, демонстрируя блокировку.
-Один, два, три, четыре, пять. – Тихонько прошелестела, смутившись собственной глупости. Кто виноват, что она всё время забывает незначительные числовые комбинации?
Артур вдруг усмехнулся краешком губ, вздернув в удивлении правую бровь.
По скупым манипуляциям его рук девушка догадалась, что он нашел искомые, черт бы их побрал, фото, перекинул себе на телефон и удалил из памяти ее гаджета. Какая возмутительная наглость, вы подумайте!
Полностью успокоившись и приняв относительно нормальный вид, Артур всунул ей в руки подержанную собственность и неспешным шагам удалился восвояси, не обронив больше ни слова. И что это только что было?!
Тот день выдался особенно утомительным. Катя уже проснулась с ощущением чертовской усталости. Прошла неделя после злополучного тет-а-тета с Артуром, и девушка, наконец, могла позволить себе спать на спине, раскинувшись в позе перепившего ангела, а не давить лицом подушку, видя поутру всю тщетность попыток ее косметолога создать красивый лисий взгляд с помощью искусственных ресничек.
После произошедшего Артур, как честный человек, просто обязан был на ней жениться! И оттого Кате стало во сто крат обиднее его равнодушное невнимание.
Ходит упырь упырем, ни здрасти тебе, ни до свидания! Ууу! Угораздило же ее влюбиться именно в этого толстокожего носорога.
Но как известно, природа-матушка, словно приближенная к Будде Йогиня, во всем любит баланс. Где-то убыло, а где-то прибыло. Подобный расклад энтузиазма в Кате не вызывал, так как выбранный кандидат, ответственный за восстановление природного равновесия, заставлял девушку скрипеть зубами в приступах бессильной злобы.
Впервые за несколько лет работы на Абаева Кате не хотелось идти на работу. Самуил, как верный черепаший друг, чувствовал состояния нестояния своей хозяйки, подставляя одинокими вечерами панцирное светлое пузико, испещренное тонкими трещинками. Наверное, тезка знаменитого поэта в прошлой жизни гавкал и сидел на привязи – другого объяснения у Кати не было.
-Катя!
Вспомни черта - он появится.
Давид на всех парах мчался к ней, спеша пересечь холл от входа до стойки ресепшн, где и стояла девушка, передавая миловидной блондинке-секретарю необходимую документацию.
Геловани преследовал ее всю эту неделю, отчего Солнцева получила прогрессирующую паранойю, дергающийся глаз и бессонницу в анамнезе. Повод для встречи мог быть самым разным. От уточнения каких-то рабочих моментов (самой смешно!), до желания сиюминутного уединения.
Как же она устала! Нет, бесспорно, любой нормальной женщине хочется, чтобы ее добивались, но…порой «нет» означает именно «нет», а не «может быть» и «смотря как попросишь».
-Катя, здравствуй! – У мужчины слегка сбилось дыхание от быстрого шага. Переживал, наверное, как бы она не сбежала, едва завидев его. Признаться, желание такое было. Останавливало только то, что не хотелось выглядеть в его глазах жертвой, которую инстинктивно требовалось догнать и употребить в пищу…
Геловани сегодня выглядел странно. Куда-то подевалась напыщенность и лоск, которыми в обычное время от него разило за километры. Рубашка мятая, галстук сбился набок. Не комильфо, одним словом.
-Здравствуй, Давид. Давно не виделись. – Произнесла Катя со значительной долей сарказма. Ага, аж соскучиться успела со вчерашнего вечера, когда тот пытался зажать ее на подземной парковке. Спас офис-менеджер, в тот момент как раз вышедший на парковку из лифта. Иначе Солнцева не представляла, чем бы всё закончилось. К примеру, Давид мог остаться евнухом. Как Сюмбюль-ага из «Великолепного Века». Издержки тонких стен и утонченного телевизионного вкуса Айседоры Марковны.
-Абаев уже уехал? – Катя хмыкнула про себя. Очередной предлог. Хотя серьезность в голосе разыгрывал хорошо, молодец. Плачут подмостки, обеднел Бродвей.
-С полчаса назад. Вот-вот тендер начнется, ты же знаешь. – Девушка говорила спокойно, не обращая внимания на зарождающуюся в глубине черепной коробки мигрень.
-Он не передумал? – Что-то неправильное было в его тоне, что-то неестественное, но Катя отогнала от себя щекотнувшую было мысль.
Паранойя в анамнезе, помните же?
-С чего бы? Он сомневается между Гончаровским «Строй-Элитом» и Баклановским «СтройНадежСервисом», но у фирмы, о которой ты так печешься, шансов нет. – Солнцева не понимала, зачем толочь воду в ступе, тем более, что Геловани и сам прекрасно был осведомлен о решении Алима, ведь присутствовал на вчерашнем совещании и участвовал в обсуждении. Но злить и выводить мужчину из себя не хотелось.
-Значит, ты так и не поговорила с ним? И не показала те документы, которые я прислал? – То, с какой интонацией он это произнес, Кате чрезвычайно не понравилось. Как и ярость, плескавшаяся сейчас в его глазах.
Не знал бы он говорящего, подумал бы, что его берут на понт. Только не тот случай. Этот угрозу выполнит – глазом не моргнет. В груди закипал гнев, требуя незамедлительного выхода. Руки сжались в кулаки, а на щеках заиграли желваки. И только лишь беспокойство за ни в чем не повинную девушку и понимание, к чему могут привести его необдуманные действия, позволили не наломать дров.
-Вы обещали не трогать девушку. У нас изначально был такой договор. – Стараясь не выдавать своего состояния, говорил максимально ровно, аккуратно выдыхая через рот.
-Ты мне тут предъявы не кидай, щенок. Дело сделай, и никто твою бабу пальцем не тронет. – Тон был выбран правильный. Его пробрало до костей.
-Хорошо. Я всё сделаю. – Будто бы ему оставили выбор.
Глава 9
День у Артура не задался. Всю ночь его мучали жаркие эротические видения с рыжеволосой бестией в главной роли, отчего проснулся мужчина невыспавшимся, неудовлетворенным и злым. Решив плюнуть на запреты эскулапов, нашел в заначке завалявшийся растворимый кофе, свято веря, что тот не заплесневел за время своего заточения. Насыпав в турку пару ложек живительного пойла, приготовился смиренно ждать.
От нечего делать принялся лениво рассматривать бегающих по стене солнечных зайчиков. Почему-то вдруг пришло в голову, что Катерина непременно бы приложила маленькую ладошку к своему немаленькому бюсту в жесте умилительного восторга, увидев открывшуюся картину. Возникшая в его больном воображении Ведьма была столь реальна, что пришлось потрусить головой, изгоняя возбуждающий до боли в паху мираж.
И чего ради он только вчера ее отпустил? Рыцарь, бл*ть, сыскался. Вот и расплачивайся теперь за последствия каменным стояком, олух.
Однако контуженные извилины громко подсказывали, что всё Артур прекрасно понимал. С Солнцевой просто не будет. И одной ночью ничего не ограничится. Меньше всего она напоминала ему баб, которых можно безнаказанно пользовать. Таким, как она, подавай отношений. А эти кандалы он, увольте, больше никогда и ни за что добровольно не нацепит.
Прерывая его невеселые мысли, на лоб упала здоровенная капля. Артур поднял многострадальную голову к потолку и громко витиевато выругался: его заливали. Кто жил этажом выше, Заураби не помнил, несмотря на то, что жил в этом подъезде чертову тучу лет. Но этот «кто-то» явно нарывался на неприятности.
Подхватив ключи от квартиры и мобильный телефон, мужчина горным козликом поскакал разбираться с названным камикадзе.
Дверь ему открыло нечто…совершенно неописуемое. Женщина (пожалуй, назовем ее так) обладала свекольного цвета шевелюрой с огромным залаченным начесом, потрепанным видом и взглядом самки перманентного климакса. Последнее напугало Артура больше всего. Такие последовательницы Евы были страшнее головорезов в подворотнях. Следовало поскорее уносить ноги, пока цел. Загоревшийся при виде него взор Фрёкен Бок как нельзя громко кричал в пользу выбранной стратегии действий.
Выбраться с боем из вражеского лагеря удалось не скоро, предварительно провозившись со сломанным краном, из которого фонтаном била ледяная вода. Прорычав отказ на предложение принять душ и облачится в вещи покойного мужа Свекольной, Артур, наконец, добрался в свою келью.
Если уж вам начало везти с самого утра, не надейтесь, что стерва Фортуна на этом остановится. Так и случилось – по квартире плыл непередаваемый аромат сбежавшего и успевшего пригореть кофе, а настенные часы вещали о том, что Заураби безбожно опаздывает.
Первым, кто встретился ему в офисе, оказался абаевский юрист Краснов. Мужчине требовалось срочно переговорить с Заураби, о чем Ярослав незамедлительно ему и сообщил.
Без обиняков заявив Артуру, что прекрасно понимает, зачем его наняли, юрист, стараясь не вдаваться в подробности, убедил Заураби в том, что Романова не при чем. Данные, конечно, еще следовало проверить, но даже без этого что-то подсказывало ему, что Яр говорит правду. Шантаж Вики никаким боком не был связан с фирмой.
Информация, которой поделился Краснов, лишь подтвердила догадки начбеза. Хотя самого Краснова сбрасывать со счетов Артур не спешил, ведь неприятности в компании начались как раз с момента его появления.
Круг сузился, господа присяжные заседатели. Ждать осталось недолго.
Телефон в руке пиликнул, оповещая о принятом смс.
Лучше бы Артур его не смотрел.
Ведьма. От нее теперь даже костром не избавиться. Она уже в нем. Проросла живучим наглым сорняком в его душе и свесила свои ох*ительные ножки на его плечи.
Да. Определенно.
Эти ножки нереально круто смотрелись бы на его плечах.
Полученные следом текстовые сообщения смахивали на откровенную провокацию, поднимая со дна его души всю чернь и грязь, закручивая в смерч, готовый к зачистке всего живого.
Если бы его бойцов так мотивировали перед сражениями – они бы противников голыми руками отправляли на тот свет к прародителям.
Он предупреждал. Беги, говорил, - не послушалась.
Ведьма сама напросилась.
***
Кате было страшно. Очень уж устрашающе выглядел Заураби, ворвавшись к ней в приемную. Хотя «ворвался» - громко сказано. Дверь, соприкоснувшись с его кулаком, конечно, отлетела в стену, а так…Артур не произнес ни слова.
Ни тогда, когда больно схватил ее чуть повыше локтя, не оставляя ни малейшего выбора. Ни тогда, когда тащил по пустому коридору в сторону владений их клининг менеджера.
Мужчина завел ее в небольшое помещение, отдающее чуть слышным запахом хлорки, тотчас же заперев дверь на ключ, чтобы никто им, по всей видимости, не смел мешать.
Дрожь то ли страха, то ли предвкушения прокатилась вдоль позвоночника. Мурашки, словно бегущие с тонущего корабля крысы, забегали по будущему хладному трупику.
Артур в два широких шага преодолел разделяющее их расстояние. Развернул Солнцеву спиной к себе, обхватив широкой горячей ладонью по-лебединому тонкую шейку. Чуть сдавил натянувшиеся жилки, наглядно демонстрируя серьезность своих намерений.
Катя поплыла. Должна была испугаться. Кричать, царапаться и вырываться. Вместо этого она ощущала нечто сродни экстазу, понимая, что ее жизнь сейчас полностью в его руках. Где-то на подсознании крутилась спасительная мысль, что он скорее умрет, чем позволит, чтобы с ней что-то случилось.
Сила. Вот что было в этом мужчине. В него при рождении влили двойную дозу концентрата. А самки это интуитивно считывают еще со времен набедренных повязок. У сильных самцов аромат другой. Ярче, терпче, насыщеннее. Срабатывают инстинкты: только от таких получается жизнестойкое потомство. Се ля ви.
Артур положил правую руку ей на живот, мизинцем задевая кромку трусиков. Солнцева судорожно выдохнула. Мужчина заставил ее выгнуться: попкой в его пах, а локтями опереться на холодную железную полку складского шкафа, в глубине которого виднелись тряпки, губки и моющие средства.
Мда…обстановка как раз для их первого раза, ничего не скажешь. То, что это произойдет, Катя уже не сомневалась: об этом говорил и заметный бугор в его штанах, который она чувствовала пятой точкой, и все его недвусмысленные действия.
Хотя романтики Кате как раз и не хотелось. Свечи и лепестки роз на покрывале – это не их с Артуром случай. У Солнцевой все это уже было, но счастья так и не принесло.
Хотелось животной страсти. Жесткого совокупления. Обнаженных эмоций. Хотелось быть покоренной, заклеймённой и принадлежной этому суровому образчику доминантного великолепия.
Заураби потянул край ее несколько фривольного для офиса расклешенного летнего платья вверх, задирая до талии. Нижнее белье он отчего-то стягивать не спешил. Около минуты ничего не происходило. Катерине безумно хотелось повернуть голову, чтобы считать всё многообразие его эмоций, но рука, монолитной плитой лежащая на шее, сделать этого не позволяла.
«Интересно, он войдет в меня резко, сразу же наполняя собой до краев, или пощадит, медленно, сантиметр за сантиметром продвигаясь вглубь?» - Примерно такие мысли посещали женскую головку, когда в тишине наэлектризованного пространства раздался звонкий хлопок, а следом по телу расползлась жгучая боль.
Кате не верилось. Он всерьез хлопнул ее по заднице? Да как он вообще посмел…
Шлепок. Менее болезненный, но не менее унизительный. Теперь жгло уже обе половинки. Наверняка его огромная ладонь дважды отпечаталась на ее чересчур чувствительной коже, и теперь этот натюрморт будет «радовать» глаз ближайшие несколько дней.
Чего она там хотела? Клейма? Бойтесь своих желаний, что называется…
-Артурчик, а не охренел ли ты…ох!
Не дав Ведьме договорить, мужчина развернул ее лицом к себе, тут же погружая ладонь в рыжие всполохи волос. Натянув гриву на кулак, потянул руку вниз, заставив бессовестную девчонку отклонить голову. Острый задравшийся подбородок манил отведать неземного лакомства, прикусив тонкую кожу. С трудом, но он сдержался.
-Будет по-моему, поняла? Тогда и только так, как решу я.
Артур тянет на себя сбитую с толку Ведьму, заставляя ее встать на носочки. Катерина цепляется острыми ноготочками за его плечи, чтобы не упасть от переполнявших ее эмоций.
Смерч вырывается на свободу, закручивая обоих в воронку с трудом сдерживаемой страсти. Губы набрасываются на губы. Сминают и кусают, наказывают и вознаграждают. Катя всхлипывает ему в рот, когда его язык берет непреступную крепость измором, проводя кончиком упругого языка по ее зубам. Они перешли в высшую лигу. Следующий уровень обнажения эмоций. Его язык совершает ритмичные поступательные движения, имитируя половой акт, прежде чем сплестись с ее языком в единый клубок оголенных нервов.
Так же быстро, как началось, сумасшествие прекращается. Артур, натужно и громко дыша, отстраняется от нее на добрый метр.
Пришло время допроса, - читает она по его глазам цвета грозового ночного неба.
-Кому ты хотела отправить то фото? – Что-то в его тоне подсказывает ей, что играть с ним сейчас строго не рекомендуется. Равно как и провоцировать.
-Никому. Я их делала исключительно для себя. – В этом Солнцева, конечно, лукавила.
-Их? Сколько всего фотографий ты сделала? – Видно, что ее слова его совсем не успокоили.
-Несколько. – Нехотя ответила Катя, загоняя себя в угол.
-Дай сюда телефон. – Заявил этот доморощенный тиран безапелляционным тоном.
Катя беспрекословно подчинилась.
-Пароль, Катя. – Заураби развернул смартфон экраном к ней, демонстрируя блокировку.
-Один, два, три, четыре, пять. – Тихонько прошелестела, смутившись собственной глупости. Кто виноват, что она всё время забывает незначительные числовые комбинации?
Артур вдруг усмехнулся краешком губ, вздернув в удивлении правую бровь.
По скупым манипуляциям его рук девушка догадалась, что он нашел искомые, черт бы их побрал, фото, перекинул себе на телефон и удалил из памяти ее гаджета. Какая возмутительная наглость, вы подумайте!
Полностью успокоившись и приняв относительно нормальный вид, Артур всунул ей в руки подержанную собственность и неспешным шагам удалился восвояси, не обронив больше ни слова. И что это только что было?!
***
Тот день выдался особенно утомительным. Катя уже проснулась с ощущением чертовской усталости. Прошла неделя после злополучного тет-а-тета с Артуром, и девушка, наконец, могла позволить себе спать на спине, раскинувшись в позе перепившего ангела, а не давить лицом подушку, видя поутру всю тщетность попыток ее косметолога создать красивый лисий взгляд с помощью искусственных ресничек.
После произошедшего Артур, как честный человек, просто обязан был на ней жениться! И оттого Кате стало во сто крат обиднее его равнодушное невнимание.
Ходит упырь упырем, ни здрасти тебе, ни до свидания! Ууу! Угораздило же ее влюбиться именно в этого толстокожего носорога.
Но как известно, природа-матушка, словно приближенная к Будде Йогиня, во всем любит баланс. Где-то убыло, а где-то прибыло. Подобный расклад энтузиазма в Кате не вызывал, так как выбранный кандидат, ответственный за восстановление природного равновесия, заставлял девушку скрипеть зубами в приступах бессильной злобы.
Впервые за несколько лет работы на Абаева Кате не хотелось идти на работу. Самуил, как верный черепаший друг, чувствовал состояния нестояния своей хозяйки, подставляя одинокими вечерами панцирное светлое пузико, испещренное тонкими трещинками. Наверное, тезка знаменитого поэта в прошлой жизни гавкал и сидел на привязи – другого объяснения у Кати не было.
-Катя!
Вспомни черта - он появится.
Давид на всех парах мчался к ней, спеша пересечь холл от входа до стойки ресепшн, где и стояла девушка, передавая миловидной блондинке-секретарю необходимую документацию.
Геловани преследовал ее всю эту неделю, отчего Солнцева получила прогрессирующую паранойю, дергающийся глаз и бессонницу в анамнезе. Повод для встречи мог быть самым разным. От уточнения каких-то рабочих моментов (самой смешно!), до желания сиюминутного уединения.
Как же она устала! Нет, бесспорно, любой нормальной женщине хочется, чтобы ее добивались, но…порой «нет» означает именно «нет», а не «может быть» и «смотря как попросишь».
-Катя, здравствуй! – У мужчины слегка сбилось дыхание от быстрого шага. Переживал, наверное, как бы она не сбежала, едва завидев его. Признаться, желание такое было. Останавливало только то, что не хотелось выглядеть в его глазах жертвой, которую инстинктивно требовалось догнать и употребить в пищу…
Геловани сегодня выглядел странно. Куда-то подевалась напыщенность и лоск, которыми в обычное время от него разило за километры. Рубашка мятая, галстук сбился набок. Не комильфо, одним словом.
-Здравствуй, Давид. Давно не виделись. – Произнесла Катя со значительной долей сарказма. Ага, аж соскучиться успела со вчерашнего вечера, когда тот пытался зажать ее на подземной парковке. Спас офис-менеджер, в тот момент как раз вышедший на парковку из лифта. Иначе Солнцева не представляла, чем бы всё закончилось. К примеру, Давид мог остаться евнухом. Как Сюмбюль-ага из «Великолепного Века». Издержки тонких стен и утонченного телевизионного вкуса Айседоры Марковны.
-Абаев уже уехал? – Катя хмыкнула про себя. Очередной предлог. Хотя серьезность в голосе разыгрывал хорошо, молодец. Плачут подмостки, обеднел Бродвей.
-С полчаса назад. Вот-вот тендер начнется, ты же знаешь. – Девушка говорила спокойно, не обращая внимания на зарождающуюся в глубине черепной коробки мигрень.
-Он не передумал? – Что-то неправильное было в его тоне, что-то неестественное, но Катя отогнала от себя щекотнувшую было мысль.
Паранойя в анамнезе, помните же?
-С чего бы? Он сомневается между Гончаровским «Строй-Элитом» и Баклановским «СтройНадежСервисом», но у фирмы, о которой ты так печешься, шансов нет. – Солнцева не понимала, зачем толочь воду в ступе, тем более, что Геловани и сам прекрасно был осведомлен о решении Алима, ведь присутствовал на вчерашнем совещании и участвовал в обсуждении. Но злить и выводить мужчину из себя не хотелось.
-Значит, ты так и не поговорила с ним? И не показала те документы, которые я прислал? – То, с какой интонацией он это произнес, Кате чрезвычайно не понравилось. Как и ярость, плескавшаяся сейчас в его глазах.
