– Вы сказали мы. Кто был с вами?
– Мы – это я и мистер Уилкокс.
– Вы жили в доме мистера Уилкокса?
– Разумеется, как его законная жена.
– Простите? – немного обескураженно переспросила я.
– Мы зарегистрировали брак в мэрии накануне, – уголки губ мисс Стрендж дрогнули. Моя растерянность казалась ей забавной.
– Вот как? Но тогда для чего сегодняшняя церемония?
– Обычная дань традиции для родных и друзей.
– Понимаю.
Мне следовало раньше догадаться, что сегодняшняя церемония была лишь простой формальностью для мисс Стрендж. Весь её внешний вид говорил об этом. В убранных на затылке волосах отсутствовали украшения, а её наряд – блузка с пышными рукавами и строгая юбка без кружев и вышивки – мог называться таковым только из-за белого цвета. И лишь лежавший у ног женщины огромный букет из белых лилий, роз и лютиков своей пышной нарядностью выбивался из общей картины.
– Тогда, мне следует называть вас миссис Уилкокс.
– Миссис Уилкокс я стала меньше суток назад, так что можете обращаться ко мне мисс Стрендж. Мне так будет привычнее.
– Хорошо. Хм, – странное спокойствие женщины приводило меня в замешательство и казалось противоестественным. Но, возможно, она была в шоке? Возможно, её рассудок ещё не осознал весь трагизм произошедшего, намеренно отгородившись от всего, что могло причинить боль? – Расскажите, что случилось потом, когда вы приехали в храм.
– У дверей нас встретил служитель. Сказал, что гости уже собрались. Дал нам последние наставления. После я и мистер Уилкокс взялись за руки и дошли до алтаря. Служитель произнёс речь. Дальше мы должны были принести клятвы. И тут на мистере Уилкоксе загорелась одежда. Он попытался сбить пламя, в панике заметался по церкви. Кто-то из мужчин пришёл ему на помощь. Приехала полиция, и мистера Уилкокса забрали в больницу.
– Возможно, вы видели что-то подозрительное или странное?
– Нет. Ничего подобного я не видела.
– Может быть заметили кого-то незнакомого среди гостей?
– Нет.
– Может быть у мистера Уилкокса есть враги?
– Мистер Уилкокс был на удивление неконфликтным человеком, – улыбнулась мисс Стрендж. – У таких людей как он обычно не бывает врагов.
– Хм, понятно, – протянула я, раздумывая, что бы ещё спросить.
– Если у вас больше нет вопросов, я могу идти? Сегодня у меня был по-настоящему трудный день, и я очень устала.
Я бросила взгляд на Шарпа, но тот что-то увлечённо рисовал в блокноте.
– Нет, вопросов больше нет.
Мисс Стрендж подобрала с пола букет и встала со стула:
– Рада была знакомству. Пожалуйста, держите меня в курсе расследования.
– Разумеется.
– До свидания, детектив Шарп.
Мне показалось, что мисс Стрендж вложила в свои слова какой-то особый смысл.
– До свидания, – поднялся со своего места Шарп.
И мисс Стрендж ушла, оставив после себя тягостное впечатление.
– Тебе не показалось, что она слишком уж спокойна? – обратилась я к детективу.
– Да уж, невероятное самообладание.
– Скорее уж безразличие.
– Каждый переживает горе по-своему. Может быть это защитная реакция.
– Возможно, – вздохнула я. – Куда едем дальше?
– К Споллу. Может он сумел что-то отыскать.
¬– Я был у Вилкинса в больнице, – начал Сполл – невысокой пухленький мужчина средних лет с удивительно добродушным, для профессии коронёра, лицом.
– Уилкокса, – поправил Шарп.
– Да-да, Уилкокса, – подтвердил Сполл, роясь на полках стеллажей с вещественными доказательствами. – Бедняга очень плох. Доктор делает всё, что в его силах. Но вряд ли тот дотянет до утра. Так куда же я их дел? – сокрушённо пробормотал коронёр, почесав затылок. – Может они на полках «А»?
С этими словами Сполл перебежал к противоположному стеллажу и, опустившись на колени, по пояс зарылся в содержимое нижней полки. По полу заскакали маленькие разноцветные шарики, загремел половник и крышка от кастрюли, а к моим нога шлёпнулась подвязка из ярко-розового кружева.
– Ничего не трогайте, я потом сам всё соберу, – крикнул Сполл, потянув за картонную коробку. Коробка была слишком большой и застряла между полками.
– Ну-ка, Мэтью, подсоби мне, – надсадно пыхтя, попросил Сполл. Шарп сел на корточки и потянул коробку с другой стороны. Вместе им всё-таки удалось с ней справиться, и с глухим стуком та опустилась на пол.
– Фух. И так, – по-прежнему стоя на коленях, Сполл открыл коробку. – Про то, что у первых двух женихов были судороги, а у последнего – нет, вы уже знаете. Далее, у первых двух страдали только ноги, преимущественно ступни, всё остальное тело было не повреждено. Уилкокс же загорелся весь. Но самое главное, что двое первых пришли в себя в течении часа и уже на следующий день были отпущены домой. А вот Уилкокс, как я уже сказал, очень плох. Очень. Так вот. Вещи, пожалуй, доставать не буду, покажу только ботинки, – пробормотал Сполл и принялся переворачивать содержимое коробки.
– Вот это – правый ботинок первого жениха!
Нам продемонстрировали ботинок, на бирке которого так и значилось «Жених 1».
– А это – левый ботинок второго. Как видите, в подошву обоих ботинок впаяны металлические кружки. Зачем они нужны – выяснить не удалось, и ни один из их обладателей не знает, как они там появились. Но, – и нам вновь продемонстрировали подошву, но на этот раз уже пары новеньких ботинок, – на подошве Уилкокса металлических кружков нет. Зато я нашёл на его одежде кое-что другое.
Сполл высыпал на ладонь два небольших серебристо-чёрных осколка.
– Что это? – заинтересовался Шарп.
– Не знаю, но эти маленькие пластинки были закреплены на всех пуговицах костюма третьего жениха. Которые мне, конечно, удалось отыскать.
– Но ты же можешь узнать, что это? – продолжал настаивать Шарп.
– Думаю, да. У меня есть один приятель, он отлично разбирается в этих вещах.
– Замечательно, поехали!
– Эм, видишь ли, Мэтью, – замялся Сполл. – Этот приятель – он скорее мой коллега, и рабочий день уже закончился, а мы не настолько дружны, чтобы я мог заявиться к нему домой. Кроме того, ему может понадобиться лаборатория.
– Хорошо-хорошо, но чтобы завтра с утра сразу к нему. Понял?
Сполл с готовность закивал головой.
– Подождите, – вклинилась я. – Что значит, рабочий день закончился? Который час?
– Почти шесть, – отозвался Шарп.
– Что?! – ужаснулась я. – Я пропустила обед с лордом и леди Стаффорд. Шарп? – заискивающе посмотрела я на начальника.
– Ладно, что с тобой делать, иди. Но чтобы завтра, сразу после занятий ко мне.
– Хорошо, обещаю! – крикнула я уже из коридора.
Разумеется, на обед я опоздала, но не прейти совсем было бы не вежливо. Спустя пол часа, использовав служебную карету в личных целях и заранее готовясь извиняться, я стояла на пороге дома леди и лорда Стаффорд.
– Добрый вечер, леди Роквульд.
– Добрый вечер, Мэри, – поздоровалась я с молоденькой служанкой. – Сообщи, пожалуйста, леди и лорду Стаффорд обо мне.
– Одну минуту, – ответила Мэри и немного понизив голос доверительно сообщила, – у леди Стаффорд гости.
Мне кажется, Мэри понимала двусмысленность моего положения – я вроде бы и была частью семьи, но, точно посторонний человек, приходила в гости только по предварительной договорённости – и поэтому она всячески старалась помочь мне и поддержать.
– Полагаю, мне следует поздороваться с леди Стаффорд и её гостями в первую очередь, – решила я, надеясь, что в присутствии других людей мне будет легче поддерживать разговор с бабушкой.
– Прошу, леди Роквульд, следуйте за мной, – и Мэри пошла вперёд, указывая мне дорогу.
В уютной гостиной леди Стаффорд развлекала беседой двух почтенных дам, угощая их чаем с пирожными.
– Этель, милая, ты всё-таки пришла, – произнесла бабушка, едва я переступила порог гостиной. И я не могла не уловить лёгкий укор в её словах.
– Добрый вечер, леди Стаффорд. Прошу, простите меня за опоздание. Случилось нечто непредвиденное, и мне пришлось поехать на службу, – начала оправдываться я.
– Оставь церемонии и присоединяйся к нам, – я послушно села на диван рядом с бабушкой. – Позволь представить тебе моих хороших друзей. Леди Вирджиния Кеттеридж, – бабушка указала на даму в шляпке, так пышно украшенной цветами, что в сравнении с ней любая клумба показалась бы слишком бледной. – И леди Ромильда Планкетт.
На руках и шее леди Планкетт было столько украшений, что, глядя на них, можно ослепнуть.
– Оливия-дорогая, твоя внучка ходит на службу, – всплеснула руками в перстнях Ромильда, отчего по комнате запрыгали разноцветные блики. – Это так увлекательно. Современные девушки живут такой интересной жизнью.
– А что за служба? – полюбопытствовала «Шляпка».
– Наверное это тот фонд по сохранению культурного наследия, – выдвинула предположение Ромильда. – Я слышала, что внучка герцогини Говард тоже туда записалась.
– Я служу помощником детектива в четвёртом дивизионе полиции, – утонила я, прерывая их догадки.
– Как интересно!
– Неужели!
Воскликнули дамы хором, обмениваясь друг с другом многозначительными взглядами, в которых явственно читалось – «А это прилично?» Но даже если бы не эти взгляды, я всё равно бы узнала об их неискренности. Она звучала как трескучий крик сорок.
– Почему тебя так срочно вызвали? Случилось что-то ужасное? Ты могла пострадать? – всполошилась бабушка.
– Нет-нет, не волнуйтесь, мне ничего не угрожало. Возможно, вы слышали о случаях воспламенения во время свадебных церемоний. Сегодня произошёл ещё один.
– Какой ужас! – воскликнули мои собеседницы. И по комнате вновь запрыгали разноцветные блики от украшений Ромильды, а на шляпке Кеттеридж затрепетали лепестки пионов.
– Да. Но всё, что мне нужно было сделать, это побеседовать с невестой. Мой начальник решил, что в сложившейся ситуации, ей будет легче разговаривать со мной, – поторопилась успокоить я их буйное воображение.
– Разумеется. Всё-таки одна женщина всегда поймёт другую, – не терпящим возражения тоном Ромильда. – И как она-бедняжка?
Я припомнила холодное спокойствие мисс Стрендж:
– Она держится. Думаю, подробности сегодняшнего происшествия уже попали в вечерние газеты, – спешно произнесла я, не желая распространяться о деле. Но подробности дела мало интересовали моих собеседниц, в отличии от моей работы. Вернее, тех «неприличных» вещей, которыми я там занималась.
– Прочитаем, непременно прочитаем, – пообещала Ромильда, и бриллианты в ожерелье на её толстой шее хитро заблестели, а в голосе женщины послышалось нетерпеливо-назойливое жужжание мухи. Ромильда хотела выведать обо мне побольше. – Но ведь полиции иногда приходится преследовать преступников, когда те убегают. Милая, неужели тебе тоже приходится за ними гоняться?
– Крайне редко. Но рядом со мной всегда находится детектив Шарп, на него-то и ложиться обязанность их преследовать. Всё-таки в юбке особо не побегаешь, – попыталась отшутиться я.
– Но иногда случаются и убийства, неужели тебе приходится смотреть на трупы, – с придыхание произнесла Кеттеридж, и «Анютины глазки» на полях шляпки вынырнули из-за пионов и испытующе уставились на меня.
– Эм…– улыбнулась я, думая, как бы приличнее ответить, чтобы не взволновать буйное воображение двух почтенных дам.
– Простите, – в комнату вошла Мэри. – Леди Роквульд, лорд Стаффорд просил вас подняться к нему в кабинет.
– Спасибо, Мэри, я сейчас подойду, – пообещала я и обратилась к гостьям бабушки. – Простите, что приходится вас покидать и прерывать наш разговор.
– Уверяю тебя, нам было не менее интересно беседовать с тобой, – заверила меня Кеттеридж, и ветка сирени, свесившись, согласно кивнула. – Непременно возвращайся к нам, как только лорд Стаффорд тебя отпустит.
– Непременно, – я поднялась с дивана, радуясь, что у меня есть возможность сбежать. Я уже закрывала за собой дверь, когда до меня донёсся голос Ромильды:
– Ох, Оливия, теперь мне понятно твоё беспокойство. Этель – очень мила, но это её увлечение.
– Согласна, – поддакнула Кеттеридж. – Хорошее ли занятие для девушки гоняться за бандитами?!
– Это всё Роквульд, – посетовала бабушка. – Его дурное влияние и солдафонское воспитание. Какие ещё интересы могут быть у девочки без должного женского влияния? А ведь когда Лилиан умерла, я просила, настаивала, чтобы девочку отдали мне. Но нет, тот упёрся, словно баран. А теперь, – в голосе бабушки звенело неодобрение, – такое ощущение, что у меня два внука. Причём Брайан, за которого я переживала больше всего из-за его горячей лар-ниельской крови, по сравнению с Этель кажется спокойным и рассудительным юношей.
– Да, да, как же мы тебя понимаем, – поддакнули собеседницы бабушки, но я расслышала в их голосах скрип старой садовой тачки. И я уже видела, как через час эта сама тачка с грохотом понесётся по городу, разнося раздобытые сплетни.
Я тихо закрыла дверь, отсекая жалобы бабушки в мой адрес. Прежде я очень злилась на отца за выбранные им методы моего воспитания. Но услышав суждения бабушки, поняла, что мне есть за что сказать ему спасибо. Если бы он отдал меня в дом Стаффордов, как на том настаивала бабушка Оливия, то я никогда бы не выучилась фехтованию, лазанию по стенам, произнесению заклинаний и ещё многим и многим вещам, о которых категорически воспрещено знать благовоспитанной леди, но которые так необходимы в работе детектива. Возможно, отец понимает меня гораздо лучше, чем я думала.
Я робко постучала в дверь кабинета.
– Входи, – разрешил дедушка.
– Лорд Стаффорд, – я встала напротив его стола и замерла, ожидая, что он скажет. Дедушка бросил на меня взгляд и расхохотался:
– Что ещё за лорд Стаффорд, зови меня просто дедушка, и веди себя запросто. К чему лишние расшаркивания между родственниками? Садись, – мне указали на кресло.
– Что-нибудь случилось? – серьёзным тоном спросил дедушка.
– Почему вы так думаете?
– Ты так думаешь, – поправил он меня. – Я уже успел немного тебя узнать и понимаю, что ты никогда бы не пропустила наш обед без веской на то причины. Я прав?
– Да. Очередной случай с женихом во время свадьбы.
– Вот как! – вскинул брови дед. – И как, есть какие-нибудь зацепки или версии? А может эти писаки из газет правы и все мы являемся свидетелями какого-то ритуала?
Я думала, что услышу в словах деда неодобрение или насмешку, но в них был лишь неподдельный интерес к моей работе. Отчего я немного расслабилась:
– Мы пока не знаем, кто это делает и зачем. Но у нас появилось несколько зацепок.
– Ты, кажется, работаешь под началом детектива Шарпа? – уточнил дедушка.
– Да.
– Я многое о нём слышал. Весьма многообещающий молодой человек. Уверен, вы сумеете во всём разобраться, – ободрил он. – Но позвал я тебя не за этим. Взгляни.
Лорд Стаффорд пододвинул ко мне пухлый альбом в кожаном переплёте. В альбом были вклеены страницы из плотного картона. На каждой странице были сделаны кармашки, из которых виднелись круглые каря монет.
– Монеты? – удивилась я.
– Они принадлежали Лилиан.
– Не знала, что мама собирала монеты.
– Всё началось с пустяка. Кажется, Лилиан листала словарь и просто наткнулась на затейливое слово «нумизматика». Мы пошли к переплётчику и заказали альбом. Сперва вложили в него по монетке каждого номинала из копилки Лилиан, а потом это стало настоящей охотой за сокровищами. Мы ходили по рынкам и ломбардам. Иногда к нам в руки попадались настоящие редкости, – дедушка взял альбом, перелистнул несколько страниц и, достав монету из кармашка, протянул мне.
– Мы – это я и мистер Уилкокс.
– Вы жили в доме мистера Уилкокса?
– Разумеется, как его законная жена.
– Простите? – немного обескураженно переспросила я.
– Мы зарегистрировали брак в мэрии накануне, – уголки губ мисс Стрендж дрогнули. Моя растерянность казалась ей забавной.
– Вот как? Но тогда для чего сегодняшняя церемония?
– Обычная дань традиции для родных и друзей.
– Понимаю.
Мне следовало раньше догадаться, что сегодняшняя церемония была лишь простой формальностью для мисс Стрендж. Весь её внешний вид говорил об этом. В убранных на затылке волосах отсутствовали украшения, а её наряд – блузка с пышными рукавами и строгая юбка без кружев и вышивки – мог называться таковым только из-за белого цвета. И лишь лежавший у ног женщины огромный букет из белых лилий, роз и лютиков своей пышной нарядностью выбивался из общей картины.
– Тогда, мне следует называть вас миссис Уилкокс.
– Миссис Уилкокс я стала меньше суток назад, так что можете обращаться ко мне мисс Стрендж. Мне так будет привычнее.
– Хорошо. Хм, – странное спокойствие женщины приводило меня в замешательство и казалось противоестественным. Но, возможно, она была в шоке? Возможно, её рассудок ещё не осознал весь трагизм произошедшего, намеренно отгородившись от всего, что могло причинить боль? – Расскажите, что случилось потом, когда вы приехали в храм.
– У дверей нас встретил служитель. Сказал, что гости уже собрались. Дал нам последние наставления. После я и мистер Уилкокс взялись за руки и дошли до алтаря. Служитель произнёс речь. Дальше мы должны были принести клятвы. И тут на мистере Уилкоксе загорелась одежда. Он попытался сбить пламя, в панике заметался по церкви. Кто-то из мужчин пришёл ему на помощь. Приехала полиция, и мистера Уилкокса забрали в больницу.
– Возможно, вы видели что-то подозрительное или странное?
– Нет. Ничего подобного я не видела.
– Может быть заметили кого-то незнакомого среди гостей?
– Нет.
– Может быть у мистера Уилкокса есть враги?
– Мистер Уилкокс был на удивление неконфликтным человеком, – улыбнулась мисс Стрендж. – У таких людей как он обычно не бывает врагов.
– Хм, понятно, – протянула я, раздумывая, что бы ещё спросить.
– Если у вас больше нет вопросов, я могу идти? Сегодня у меня был по-настоящему трудный день, и я очень устала.
Я бросила взгляд на Шарпа, но тот что-то увлечённо рисовал в блокноте.
– Нет, вопросов больше нет.
Мисс Стрендж подобрала с пола букет и встала со стула:
– Рада была знакомству. Пожалуйста, держите меня в курсе расследования.
– Разумеется.
– До свидания, детектив Шарп.
Мне показалось, что мисс Стрендж вложила в свои слова какой-то особый смысл.
– До свидания, – поднялся со своего места Шарп.
И мисс Стрендж ушла, оставив после себя тягостное впечатление.
– Тебе не показалось, что она слишком уж спокойна? – обратилась я к детективу.
– Да уж, невероятное самообладание.
– Скорее уж безразличие.
– Каждый переживает горе по-своему. Может быть это защитная реакция.
– Возможно, – вздохнула я. – Куда едем дальше?
– К Споллу. Может он сумел что-то отыскать.
***
¬– Я был у Вилкинса в больнице, – начал Сполл – невысокой пухленький мужчина средних лет с удивительно добродушным, для профессии коронёра, лицом.
– Уилкокса, – поправил Шарп.
– Да-да, Уилкокса, – подтвердил Сполл, роясь на полках стеллажей с вещественными доказательствами. – Бедняга очень плох. Доктор делает всё, что в его силах. Но вряд ли тот дотянет до утра. Так куда же я их дел? – сокрушённо пробормотал коронёр, почесав затылок. – Может они на полках «А»?
С этими словами Сполл перебежал к противоположному стеллажу и, опустившись на колени, по пояс зарылся в содержимое нижней полки. По полу заскакали маленькие разноцветные шарики, загремел половник и крышка от кастрюли, а к моим нога шлёпнулась подвязка из ярко-розового кружева.
– Ничего не трогайте, я потом сам всё соберу, – крикнул Сполл, потянув за картонную коробку. Коробка была слишком большой и застряла между полками.
– Ну-ка, Мэтью, подсоби мне, – надсадно пыхтя, попросил Сполл. Шарп сел на корточки и потянул коробку с другой стороны. Вместе им всё-таки удалось с ней справиться, и с глухим стуком та опустилась на пол.
– Фух. И так, – по-прежнему стоя на коленях, Сполл открыл коробку. – Про то, что у первых двух женихов были судороги, а у последнего – нет, вы уже знаете. Далее, у первых двух страдали только ноги, преимущественно ступни, всё остальное тело было не повреждено. Уилкокс же загорелся весь. Но самое главное, что двое первых пришли в себя в течении часа и уже на следующий день были отпущены домой. А вот Уилкокс, как я уже сказал, очень плох. Очень. Так вот. Вещи, пожалуй, доставать не буду, покажу только ботинки, – пробормотал Сполл и принялся переворачивать содержимое коробки.
– Вот это – правый ботинок первого жениха!
Нам продемонстрировали ботинок, на бирке которого так и значилось «Жених 1».
– А это – левый ботинок второго. Как видите, в подошву обоих ботинок впаяны металлические кружки. Зачем они нужны – выяснить не удалось, и ни один из их обладателей не знает, как они там появились. Но, – и нам вновь продемонстрировали подошву, но на этот раз уже пары новеньких ботинок, – на подошве Уилкокса металлических кружков нет. Зато я нашёл на его одежде кое-что другое.
Сполл высыпал на ладонь два небольших серебристо-чёрных осколка.
– Что это? – заинтересовался Шарп.
– Не знаю, но эти маленькие пластинки были закреплены на всех пуговицах костюма третьего жениха. Которые мне, конечно, удалось отыскать.
– Но ты же можешь узнать, что это? – продолжал настаивать Шарп.
– Думаю, да. У меня есть один приятель, он отлично разбирается в этих вещах.
– Замечательно, поехали!
– Эм, видишь ли, Мэтью, – замялся Сполл. – Этот приятель – он скорее мой коллега, и рабочий день уже закончился, а мы не настолько дружны, чтобы я мог заявиться к нему домой. Кроме того, ему может понадобиться лаборатория.
– Хорошо-хорошо, но чтобы завтра с утра сразу к нему. Понял?
Сполл с готовность закивал головой.
– Подождите, – вклинилась я. – Что значит, рабочий день закончился? Который час?
– Почти шесть, – отозвался Шарп.
– Что?! – ужаснулась я. – Я пропустила обед с лордом и леди Стаффорд. Шарп? – заискивающе посмотрела я на начальника.
– Ладно, что с тобой делать, иди. Но чтобы завтра, сразу после занятий ко мне.
– Хорошо, обещаю! – крикнула я уже из коридора.
***
Разумеется, на обед я опоздала, но не прейти совсем было бы не вежливо. Спустя пол часа, использовав служебную карету в личных целях и заранее готовясь извиняться, я стояла на пороге дома леди и лорда Стаффорд.
– Добрый вечер, леди Роквульд.
– Добрый вечер, Мэри, – поздоровалась я с молоденькой служанкой. – Сообщи, пожалуйста, леди и лорду Стаффорд обо мне.
– Одну минуту, – ответила Мэри и немного понизив голос доверительно сообщила, – у леди Стаффорд гости.
Мне кажется, Мэри понимала двусмысленность моего положения – я вроде бы и была частью семьи, но, точно посторонний человек, приходила в гости только по предварительной договорённости – и поэтому она всячески старалась помочь мне и поддержать.
– Полагаю, мне следует поздороваться с леди Стаффорд и её гостями в первую очередь, – решила я, надеясь, что в присутствии других людей мне будет легче поддерживать разговор с бабушкой.
– Прошу, леди Роквульд, следуйте за мной, – и Мэри пошла вперёд, указывая мне дорогу.
В уютной гостиной леди Стаффорд развлекала беседой двух почтенных дам, угощая их чаем с пирожными.
– Этель, милая, ты всё-таки пришла, – произнесла бабушка, едва я переступила порог гостиной. И я не могла не уловить лёгкий укор в её словах.
– Добрый вечер, леди Стаффорд. Прошу, простите меня за опоздание. Случилось нечто непредвиденное, и мне пришлось поехать на службу, – начала оправдываться я.
– Оставь церемонии и присоединяйся к нам, – я послушно села на диван рядом с бабушкой. – Позволь представить тебе моих хороших друзей. Леди Вирджиния Кеттеридж, – бабушка указала на даму в шляпке, так пышно украшенной цветами, что в сравнении с ней любая клумба показалась бы слишком бледной. – И леди Ромильда Планкетт.
На руках и шее леди Планкетт было столько украшений, что, глядя на них, можно ослепнуть.
– Оливия-дорогая, твоя внучка ходит на службу, – всплеснула руками в перстнях Ромильда, отчего по комнате запрыгали разноцветные блики. – Это так увлекательно. Современные девушки живут такой интересной жизнью.
– А что за служба? – полюбопытствовала «Шляпка».
– Наверное это тот фонд по сохранению культурного наследия, – выдвинула предположение Ромильда. – Я слышала, что внучка герцогини Говард тоже туда записалась.
– Я служу помощником детектива в четвёртом дивизионе полиции, – утонила я, прерывая их догадки.
– Как интересно!
– Неужели!
Воскликнули дамы хором, обмениваясь друг с другом многозначительными взглядами, в которых явственно читалось – «А это прилично?» Но даже если бы не эти взгляды, я всё равно бы узнала об их неискренности. Она звучала как трескучий крик сорок.
– Почему тебя так срочно вызвали? Случилось что-то ужасное? Ты могла пострадать? – всполошилась бабушка.
– Нет-нет, не волнуйтесь, мне ничего не угрожало. Возможно, вы слышали о случаях воспламенения во время свадебных церемоний. Сегодня произошёл ещё один.
– Какой ужас! – воскликнули мои собеседницы. И по комнате вновь запрыгали разноцветные блики от украшений Ромильды, а на шляпке Кеттеридж затрепетали лепестки пионов.
– Да. Но всё, что мне нужно было сделать, это побеседовать с невестой. Мой начальник решил, что в сложившейся ситуации, ей будет легче разговаривать со мной, – поторопилась успокоить я их буйное воображение.
– Разумеется. Всё-таки одна женщина всегда поймёт другую, – не терпящим возражения тоном Ромильда. – И как она-бедняжка?
Я припомнила холодное спокойствие мисс Стрендж:
– Она держится. Думаю, подробности сегодняшнего происшествия уже попали в вечерние газеты, – спешно произнесла я, не желая распространяться о деле. Но подробности дела мало интересовали моих собеседниц, в отличии от моей работы. Вернее, тех «неприличных» вещей, которыми я там занималась.
– Прочитаем, непременно прочитаем, – пообещала Ромильда, и бриллианты в ожерелье на её толстой шее хитро заблестели, а в голосе женщины послышалось нетерпеливо-назойливое жужжание мухи. Ромильда хотела выведать обо мне побольше. – Но ведь полиции иногда приходится преследовать преступников, когда те убегают. Милая, неужели тебе тоже приходится за ними гоняться?
– Крайне редко. Но рядом со мной всегда находится детектив Шарп, на него-то и ложиться обязанность их преследовать. Всё-таки в юбке особо не побегаешь, – попыталась отшутиться я.
– Но иногда случаются и убийства, неужели тебе приходится смотреть на трупы, – с придыхание произнесла Кеттеридж, и «Анютины глазки» на полях шляпки вынырнули из-за пионов и испытующе уставились на меня.
– Эм…– улыбнулась я, думая, как бы приличнее ответить, чтобы не взволновать буйное воображение двух почтенных дам.
– Простите, – в комнату вошла Мэри. – Леди Роквульд, лорд Стаффорд просил вас подняться к нему в кабинет.
– Спасибо, Мэри, я сейчас подойду, – пообещала я и обратилась к гостьям бабушки. – Простите, что приходится вас покидать и прерывать наш разговор.
– Уверяю тебя, нам было не менее интересно беседовать с тобой, – заверила меня Кеттеридж, и ветка сирени, свесившись, согласно кивнула. – Непременно возвращайся к нам, как только лорд Стаффорд тебя отпустит.
– Непременно, – я поднялась с дивана, радуясь, что у меня есть возможность сбежать. Я уже закрывала за собой дверь, когда до меня донёсся голос Ромильды:
– Ох, Оливия, теперь мне понятно твоё беспокойство. Этель – очень мила, но это её увлечение.
– Согласна, – поддакнула Кеттеридж. – Хорошее ли занятие для девушки гоняться за бандитами?!
– Это всё Роквульд, – посетовала бабушка. – Его дурное влияние и солдафонское воспитание. Какие ещё интересы могут быть у девочки без должного женского влияния? А ведь когда Лилиан умерла, я просила, настаивала, чтобы девочку отдали мне. Но нет, тот упёрся, словно баран. А теперь, – в голосе бабушки звенело неодобрение, – такое ощущение, что у меня два внука. Причём Брайан, за которого я переживала больше всего из-за его горячей лар-ниельской крови, по сравнению с Этель кажется спокойным и рассудительным юношей.
– Да, да, как же мы тебя понимаем, – поддакнули собеседницы бабушки, но я расслышала в их голосах скрип старой садовой тачки. И я уже видела, как через час эта сама тачка с грохотом понесётся по городу, разнося раздобытые сплетни.
Я тихо закрыла дверь, отсекая жалобы бабушки в мой адрес. Прежде я очень злилась на отца за выбранные им методы моего воспитания. Но услышав суждения бабушки, поняла, что мне есть за что сказать ему спасибо. Если бы он отдал меня в дом Стаффордов, как на том настаивала бабушка Оливия, то я никогда бы не выучилась фехтованию, лазанию по стенам, произнесению заклинаний и ещё многим и многим вещам, о которых категорически воспрещено знать благовоспитанной леди, но которые так необходимы в работе детектива. Возможно, отец понимает меня гораздо лучше, чем я думала.
Я робко постучала в дверь кабинета.
– Входи, – разрешил дедушка.
– Лорд Стаффорд, – я встала напротив его стола и замерла, ожидая, что он скажет. Дедушка бросил на меня взгляд и расхохотался:
– Что ещё за лорд Стаффорд, зови меня просто дедушка, и веди себя запросто. К чему лишние расшаркивания между родственниками? Садись, – мне указали на кресло.
– Что-нибудь случилось? – серьёзным тоном спросил дедушка.
– Почему вы так думаете?
– Ты так думаешь, – поправил он меня. – Я уже успел немного тебя узнать и понимаю, что ты никогда бы не пропустила наш обед без веской на то причины. Я прав?
– Да. Очередной случай с женихом во время свадьбы.
– Вот как! – вскинул брови дед. – И как, есть какие-нибудь зацепки или версии? А может эти писаки из газет правы и все мы являемся свидетелями какого-то ритуала?
Я думала, что услышу в словах деда неодобрение или насмешку, но в них был лишь неподдельный интерес к моей работе. Отчего я немного расслабилась:
– Мы пока не знаем, кто это делает и зачем. Но у нас появилось несколько зацепок.
– Ты, кажется, работаешь под началом детектива Шарпа? – уточнил дедушка.
– Да.
– Я многое о нём слышал. Весьма многообещающий молодой человек. Уверен, вы сумеете во всём разобраться, – ободрил он. – Но позвал я тебя не за этим. Взгляни.
Лорд Стаффорд пододвинул ко мне пухлый альбом в кожаном переплёте. В альбом были вклеены страницы из плотного картона. На каждой странице были сделаны кармашки, из которых виднелись круглые каря монет.
– Монеты? – удивилась я.
– Они принадлежали Лилиан.
– Не знала, что мама собирала монеты.
– Всё началось с пустяка. Кажется, Лилиан листала словарь и просто наткнулась на затейливое слово «нумизматика». Мы пошли к переплётчику и заказали альбом. Сперва вложили в него по монетке каждого номинала из копилки Лилиан, а потом это стало настоящей охотой за сокровищами. Мы ходили по рынкам и ломбардам. Иногда к нам в руки попадались настоящие редкости, – дедушка взял альбом, перелистнул несколько страниц и, достав монету из кармашка, протянул мне.
