Третий пазл - делала порядок в шкафу и нашла тщательно упакованный подарок. Решила, что презент предназначен мне. Не удержалась от любопытства и аккуратно развернула красивую упаковку. Под оберткой скрывался парфюм Бэби Долл от Ив Сен Лорана. Не мой аромат, я отличалась постоянством и много лет носила Валентину от Валентино - нежные и свежие духи.
Подумала, что наверное, Костя хочет сюрприз мне сделать на восьмое марта. Но на праздник муж торжественно вручил привычную Валентину, а Бэби Долл из шкафа пропали. Обменял, решила я, позабыв, что парфюм обмену не подлежит.
И самый последний пазл, вернее горсть пазлов - вечное раздражение. Я раздражала его всем: фигура - слишком идеальная, внешность - кукла Барби, нет изюминки, волосы - чистый блонд, скучно. Характер - чересчур самостоятельная, надо быть женственней, уметь угождать. Он раздражался на меня в целом, за то что я существую на свете.
“Ты как будто с экрана спрыгнула, - бурчал Костя. - Идеальная женщина! Но ску-у-у-чно! Сделай что-нибудь неправильное! Поскандаль, вазу разбей что-ли!
Я отвечала:
- Вазу Янка подарила, зачем же ее разбивать?
- Да, блин, просто так! Для куража!
Пожимала плечами и садилась заниматься. Все прощала, потому что любила его и знала за собой один существенный недостаток - я не могла родить.
Прошла обследование, даже в Москву летала, я здорова. Костя тоже. Значит, не судьба. Больше ничего не предпринимала, не лечилась, не бегала по бабкам, не делала ЭКО. В отличие от подружки Янки, которая разве что на поклонение к святым мощам не ездила. Смирилась.
А Костя - нет. Он хотел ребенка.
– Татка, я ведь и женился только для того, чтобы продлить свой род! - пафосно говорил мой муж. - Испугался, что грохнусь на трассе и ничего от меня не останется. Мокрое место и мешок переломанных костей. А вот будет у меня сын и память обо мне продлится!
Я шутила:
- Ну, конечно, твой род необходимо продлить! Давай этим займемся!
Так прошло три года, но я не беременела и Костя мрачнел.
Все пазлы покружились в голове и сложились в портрет молодого человека, который меня давно не любит и давно изменяет. Так давно, что его юная любовница Люсенька скоро родит.
И я бы его поняла и отпустила бы с миром, если бы не его басни. Надо же так не уважать меня, чтобы набрехать любовнице, что я старая, ем чеснок и храплю вдобавок.
Омерзительно! Почему Костя не пришел ко мне и не сказал: “Знаешь, Татка, я тебя разлюбил и заделал ребенка другой женщине. Прости, если сможешь”.
И все! А он лгал почти год и очернял меня перед молоденькой свистушкой!
Разве я старая? Мне всего двадцать пять лет! Я не храплю и не ем чеснок!
И впервые в своей жизни я совершила глупый поступок. Сняла со стены злосчастную картину и от души попрыгала на ней. “Портрет молодого человека” изодрался в клочья, как и моя душа. Но легче мне не стало, лишь окаменелость прошла и раны закровоточили.
Закрыла квартиру на все замки и полетела поплакаться в жилетку своей подруге Янке, которая недавно тоже столкнулась с изменой.
КОНСТАНТИН
Засел я в этом Гвардейске надолго. Татка приходила каждый день, делала укол, немного разговаривала со мной и уезжала. Ни на какие уловки не велась. Ни комплименты, ни самая обаятельная из моего арсенала улыбка, ни открытый флирт - ничего не помогало. Татка не обращала на меня никакого внимания. Со мной никогда такого не случалось! Старею, что ли?
Заметил, как она брезгливо морщит носик, глядя на мой бардак в номере. Перед следующим ее приходом вызвал горничную, которую до сих пор прогонял прочь, и велел ей тщательно все убрать.
Доковылял до местного сельпо, купил бутылку итальянского вина и заказал в Яндекс Еде пиццу курица-брокколи.
Принял душ, побрился и переоделся в клетчатую моторубашку. Сам себе понравился. Видный я мужик. Высокий, мышцы там где надо, морда резкая, с квадратным подбородком. Непонятно чего этой Татке надо? Давно привык, что девушки соперничают между собой из-за меня. А Татка даже не смотрит мне в лицо. Лишь кусочек задницы удостаивается ее внимания.
А курс лечения уже заканчивался, надо двигаться дальше. И длительное воздержание мне на пользу не идет, пора уложить красотку в койку.
И вот она явилась. Безупречная, как всегда. Волосы золотые, блестящие, личико белое, как у Снегурочки, глаза небесно-голубые в пушистых ресницах. Длинные ноги джинсами обтянуты, простая футболка на груди топорщится.
Плакатная красотка! Непонятно, что она в этой дыре делает? Поехала бы в столицу, нашла бы покровителя и каталась бы как сыр в масле. Но нет, живет в провинциальном городишке и колет в задницу залетного байкера.
- Больной, повернитесь! - скомандовала Татка, приготовив шприц.
- Между прочим, - сказал я, поворачиваясь к ней задом, - у меня имя есть. Константин я, можно просто Костя. А то у нас такие близкие отношения, а ты все больной-больной.
Татка улыбнулась:
- А я знаю! Дядя Степа рассказал, что тебя зовут Константин Стрельцов и ты двукратный победитель чемпионата России по мотокроссу.
Знать-то она знает, но не похоже, что мои титулы производят на нее хоть какое-то впечатление. Но какая улыбка у Татки приятная! Как будто солнышко озарило хмурый день. Чудесная девушка!
- Все, Костя, последний укол и мы с вами прощаемся! - заявила Татка.
О, уже Костя, а не больной, прогресс! Но нарочно закряхтел:
- Мне не стало лучше! Острая боль прошла, но плечо побаливает. Как я за руль сяду?
Татка неуверенно пожала плечами:
- Сходите еще раз к Степану Петровичу, он назначит что-нибудь еще.
- Придется! Наташа, а давай отметим наше знакомство, - я указал на коробку с пиццей и вино.
Татка сглотнула и неожиданно не отказалась:
- Пиццу съем с удовольствием, завтракала давно и проголодалась. А вино пить не буду! Мне еще четверых больных посетить надо. Инъекции и массаж.
Обрадовался, представив нежные Таткины ручки на своей шее.
- Так ты и массаж делаешь?
- Я делаю все медицинские процедуры, за исключением специальных, которые проводят только в больнице, - строго ответила Татка. - Давайте есть вашу пиццу!
- Хозяйничай! - предложил я.
А сам все больше недоумевал. Такой сложный случай впервые в моей жизни! Это не девушка, а айсберг! Плывет себе по океану ледяная и спокойная, и не до кого ей дела нет. Но богатый опыт подсказывал, что внутри у айсберга - огонь! Только как расколоть ледяную гору?
Если внимательно приглядеться, то можно заметить как дрожат ее длинные ресницы, как часто она облизывает пересохшие губы, как сжимает руки, видимо они тоже дрожат. Я нравлюсь девушке! Можно попробовать внаглую подкатить к ней, но я я был уверен, что не получится. Татка убежит, а силой я женщину никогда не брал. Обычно у моих подружек мозг отключался и мечтали хотя бы об одной ночи, но Татка - рассудочная девушка. Она вбила в свою хорошенькую головку, что я ей не пара, и держит оборону. Не хочет случайную связь с перелетным байкером Она решила, что игра не стоит свеч, и не поддается. Но я ее завоюю!
Татка мирно жевала пиццу, запивая ее чаем из пакетика и не подозревала о моих планах. А когда она доела, я попросил:
- Подбрось меня к твоему дяде Степе! Пусть лечит меня дальше!
Она не отказалась:
- Подвезу! У меня как раз пациент живет возле клиники.
Татка убрала остатки пиццы в холодильник, вымыла тарелки и подставила мне свое хрупкое девичье плечико.
Вытаращился на нее и недоуменно спросил:
- Ты чего?
- Костя, можешь опереться на меня! Отведу тебя до машины. Не бойся, мне не тяжело.
Я осторожно, стараясь не наваливаться всем телом, положил здоровую руку ей на плечо, и мы мелкими шажками поковыляли к старой Таткиной хонде. Издалека смотрелись потешно: тоненькая девушка тащит здоровенного парня, как муравей гусеницу!
Прижался к горячему телу и осторожно принюхался: пахло от Татки восхитительно. Нежный тонкий аромат! Дышит она так тихонечко, грудь поднимается при каждом вздохе, ушко маленькое краснеет. Схватить бы ее на руки, да затащить в машину!
Татка почувствовала мои мысли и отодвинулась. Открыла дверцу и подтолкнула меня на переднее сиденье.
Водила она аккуратно и спокойно. А другого я и не ожидал. Решил, хоть что-то разузнать про нее.
- А родители у тебя есть?
Татка покачала головой:
- Я сирота. Мама умерла, когда была я маленькой, а папа - год назад. Он тяжело болел, лежал в постели и вскоре, отмучился.
- Дай угадаю! За ним ухаживала именно ты.
- А кто ж еще? - Удивилась девушка. - Это же мой папа! Разве ты не ухаживал бы за своими родителями?
Мои родители рано умерли, предположительно из-за меня. Но я не стал говорить об этом Татке, а просто покивал и спросил:
- А где ты живешь?
- У меня большая двухкомнатная квартира в центре города! - С гордостью ответила Татка. - Отремонтированная, - добавила она и притормозила возле больнички. - Пойдем, я отведу тебя к кабинету Степана Петровича. Если очередь - подождешь. А я поеду, пациенты ждут!
Очереди не было, я зашел в кабинет и выпросил у дяди Степы массаж.
- Один сеанс массажа обойдется тебе в пятьсот рублей, - предупредил врач. - Будешь делать?
Усиленно закивал:
- Буду, буду!
- Ну ладно, выпишу назначение. Я гляжу, тебе моя племяшка понравилась?
Насторожился:
- А что нельзя?
- Смотри, молодец залетный, обидишь девочку, я на тебя управу найду! Наташа не просто девушка, она - бриллиант! У нее доброе сердце, сейчас таких все меньше и меньше.
Тихо ответил:
- Я ее не обижу!
Впервые в моей душе зародилось какое-то странное чувство, название которому я пока не знал.
НАТАЛЬЯ
Поплакаться в Янкину жилетку не получилось. Она мучилась от тяжелого токсикоза, лежала на диване бледная, исхудавшая, с синяками под глазами.
- Наташка, - простонала она, - мне так плохо. Умираю!
И я взялась за дело. Открыла форточку, протерла полы, положила на Янкин лоб мокрую холодную тряпочку, нашла в морозилке замороженную вишню и сварила кислый компот.
Аккуратно приподняла Янкину голову и осторожно поила ее из коктейльной трубочки.
- Наташка, ты настоящая сестра милосердия, - еле слышно прошептала подруга. - Мне стало получше.
Да, я физически не могу терпеть, как человек страдает. Сразу возникает желание - помочь ему.
Костя, когда это видел, начинал орать:
- Татка, какое тебе дело до чужих людей? Взрослые они, пусть сами лечатся!
Но я не могла смотреть равнодушно и помогала. Соседям в подъезде бесплатно уколы делала. А Костя бесился:
- У тебя нет медицинского образования, Татка! Случится с бабкой что-нибудь, она тебя обвинит! Пусть медсестру из поликлиники вызывает.
А я все равно делала, как хотела.
Янке полегчало и она поднялась:
- Наташка, ты меня оживила, спасибо! Но, ты какая-то странная, что случилось?
Выпалила сразу, без задержек:
- Сегодня ко мне пришла молоденькая любовница Кости. Беременная на последних месяцах.
- И ты так спокойно об этом говоришь! - Удивилась Янка. - Знаешь, мне иногда кажется, что ты не человек, а робот! Я, когда узнала об измене, рыдала, не переставая, минут пятнадцать! А ты сидишь, спокойная, как ни в чем не бывало!
Резонно заметила:
- От того, что я буду биться головой об стену, ничего не изменится. Костя завел любовницу и у них скоро родится ребенок. Но, мне очень больно, Янка! Из меня как будто жизнь выпили. Осталась высушенная кукла.
- Поплачь! - посоветовала Янка. - Легче станет, по себе знаю.
Покачала головой:
- Не могу!
- Надо! Иди ко мне, я тебя обниму.
Присела рядом и Янка обняла меня теплыми руками. Прижалась к ней изо всех сил и внезапно тугая пружина, сжимающая мое тело, лопнула, и я отчаянно разрыдалась. Слезы лились бесконечным потоком, даже не подозревала, что столько воды накопила.
- Костя называл ее - Люсенька, а я - Татка, а не Наташенька! - Рыдала я. - Он смотрел на эту Люсеньку так ласково, как на меня, когда мы только познакомились. Костя беспокоился о ней, а обо мне он никогда не беспокоился, даже в те редкие дни, когда я болела. Что же мне теперь делать, Янка?
- Жить, Натка, просто жить! Сейчас твоя рана глубока, но она будет постепенно зарастать. Наступит время и ты сможешь вспоминать о Косте спокойно.
- Но ведь Костя единственный мужчина, которого я любила! Я больше никого не смогу любить, так и состарюсь сухой веткой.
- Кто угодно состарится сухой веткой, но только не ты! - воскликнула Янка. Ты полна любви, она плещет из тебя! Ты всегда найдешь, чем заполнить свою жизнь.
Вытерла глаза подолом ее футболки:
- Ты думаешь?
- Я уверена!
- Костя угрожал выгнать меня из квартиры!
- О, а это уже серьезно! Наташка, ты ведь будущий юрист, оцени - есть ли у него шанс оставить тебя без жилья?
Покачала головой:
- Выгнать меня на улицу, нет, не может. У меня одна третья доля в собственности. Я продала свою двухкомнатную квартиру в Гвардейске и внесла свою долю при покупке нашей квартиры. Все документы оформлены правильно. Хотя Костя был недоволен, ворчал, что ему не доверяют, но я настояла на своем. Хотя тогда, я даже представить не могла, что он заявится в наш дом с беременной любовницей. - Я вздохнула. - Как только вспоминаю об этом, так сердце разрывается. Какая-то Люсенька забеременела от моего мужа, а я так и не смогла! Я бы даже простила его, если бы Костя рассказал мне сам. А явление этой Люсеньки - так унизительно! - Слезы вновь хлынули фонтаном и я провыла, - он меня разлюбил, Янка, совсем разлюбил, что же теперь делать?
Долго-долго утешала меня Янка, а ведь она была беременна и сама, совсем недавно, месяца не прошло, пережила тоже самое.
Мне стало стыдно и я поспешила исправиться:
- Приготовлю обед, тебе надо поесть, а то бледная ты и с зеленцой.
- Не думаю, что смогу есть, - с сомнением сказала Янка, - но попробую. Знаешь что, Натка, оставайся сегодня у меня. Утром тебе станет чуточку легче, ты поедешь домой и сможешь нормально поговорить с Костей. Вам надо обсудить серьезные вопросы, и тебе надо ясно мыслить.
И я осталась. Приготовила легкий обед и заставила Янку немного поесть. Она уложила меня в постель, накрыла одеялом и сказала:
- Натка, завтра будет на один грамм легче.
Она оказалась права, я неплохо спала и утром голова уже соображала.
А дома меня ожидал сюрприз. Костя снял замок, от которого у нет ключей, открыл дверь и поселил в нашей квартире Люсеньку.
- Прости, Татка, - угрюмо сказал он. - У меня не было другого выхода. Люсенька живет в общежитии, ее соседка по комнате алкоголичка, ворует Люсины продукты. Беременной женщине нельзя находиться в таких условиях.
Я ошалело смотрела на Люсеньку в моем халате, не сходившемся на ее огромном животе, и в моих тапочках на опухших ногах. Чистенькая и умытая она сидела в моем любимом кресле и смотрела на меня невинными глазами.
- Танька грозилась прибить меня. Я так боялась!
- И поэтому ты пришла в чужой дом и надела чужие вещи? У тебя совесть есть?
Люсенька поморщилась:
- Вы преувеличиваете, Наталья! Если вам жалко халата, я сниму его. А квартира это не ваша, а Котина! Это вы пришли в чужой дом!
Я оцепенела от ее наглости и даже не нашлась, что ответить. Посмотрела на Костю, ждала от него поддержки, но он самоустранился.
- Люсенька! - решительно сказала я. - Наверное, ваш Котя забыл сказать вам, что наша квартира в совместной собственности и он не имеет права селить посторонних лиц без моего согласия. Вот возьму и обвиню вас, что вы украли бабушкины бриллианты
Подумала, что наверное, Костя хочет сюрприз мне сделать на восьмое марта. Но на праздник муж торжественно вручил привычную Валентину, а Бэби Долл из шкафа пропали. Обменял, решила я, позабыв, что парфюм обмену не подлежит.
И самый последний пазл, вернее горсть пазлов - вечное раздражение. Я раздражала его всем: фигура - слишком идеальная, внешность - кукла Барби, нет изюминки, волосы - чистый блонд, скучно. Характер - чересчур самостоятельная, надо быть женственней, уметь угождать. Он раздражался на меня в целом, за то что я существую на свете.
“Ты как будто с экрана спрыгнула, - бурчал Костя. - Идеальная женщина! Но ску-у-у-чно! Сделай что-нибудь неправильное! Поскандаль, вазу разбей что-ли!
Я отвечала:
- Вазу Янка подарила, зачем же ее разбивать?
- Да, блин, просто так! Для куража!
Пожимала плечами и садилась заниматься. Все прощала, потому что любила его и знала за собой один существенный недостаток - я не могла родить.
Прошла обследование, даже в Москву летала, я здорова. Костя тоже. Значит, не судьба. Больше ничего не предпринимала, не лечилась, не бегала по бабкам, не делала ЭКО. В отличие от подружки Янки, которая разве что на поклонение к святым мощам не ездила. Смирилась.
А Костя - нет. Он хотел ребенка.
– Татка, я ведь и женился только для того, чтобы продлить свой род! - пафосно говорил мой муж. - Испугался, что грохнусь на трассе и ничего от меня не останется. Мокрое место и мешок переломанных костей. А вот будет у меня сын и память обо мне продлится!
Я шутила:
- Ну, конечно, твой род необходимо продлить! Давай этим займемся!
Так прошло три года, но я не беременела и Костя мрачнел.
***
Все пазлы покружились в голове и сложились в портрет молодого человека, который меня давно не любит и давно изменяет. Так давно, что его юная любовница Люсенька скоро родит.
И я бы его поняла и отпустила бы с миром, если бы не его басни. Надо же так не уважать меня, чтобы набрехать любовнице, что я старая, ем чеснок и храплю вдобавок.
Омерзительно! Почему Костя не пришел ко мне и не сказал: “Знаешь, Татка, я тебя разлюбил и заделал ребенка другой женщине. Прости, если сможешь”.
И все! А он лгал почти год и очернял меня перед молоденькой свистушкой!
Разве я старая? Мне всего двадцать пять лет! Я не храплю и не ем чеснок!
И впервые в своей жизни я совершила глупый поступок. Сняла со стены злосчастную картину и от души попрыгала на ней. “Портрет молодого человека” изодрался в клочья, как и моя душа. Но легче мне не стало, лишь окаменелость прошла и раны закровоточили.
Закрыла квартиру на все замки и полетела поплакаться в жилетку своей подруге Янке, которая недавно тоже столкнулась с изменой.
ГЛАВА 4
КОНСТАНТИН
Засел я в этом Гвардейске надолго. Татка приходила каждый день, делала укол, немного разговаривала со мной и уезжала. Ни на какие уловки не велась. Ни комплименты, ни самая обаятельная из моего арсенала улыбка, ни открытый флирт - ничего не помогало. Татка не обращала на меня никакого внимания. Со мной никогда такого не случалось! Старею, что ли?
Заметил, как она брезгливо морщит носик, глядя на мой бардак в номере. Перед следующим ее приходом вызвал горничную, которую до сих пор прогонял прочь, и велел ей тщательно все убрать.
Доковылял до местного сельпо, купил бутылку итальянского вина и заказал в Яндекс Еде пиццу курица-брокколи.
Принял душ, побрился и переоделся в клетчатую моторубашку. Сам себе понравился. Видный я мужик. Высокий, мышцы там где надо, морда резкая, с квадратным подбородком. Непонятно чего этой Татке надо? Давно привык, что девушки соперничают между собой из-за меня. А Татка даже не смотрит мне в лицо. Лишь кусочек задницы удостаивается ее внимания.
А курс лечения уже заканчивался, надо двигаться дальше. И длительное воздержание мне на пользу не идет, пора уложить красотку в койку.
И вот она явилась. Безупречная, как всегда. Волосы золотые, блестящие, личико белое, как у Снегурочки, глаза небесно-голубые в пушистых ресницах. Длинные ноги джинсами обтянуты, простая футболка на груди топорщится.
Плакатная красотка! Непонятно, что она в этой дыре делает? Поехала бы в столицу, нашла бы покровителя и каталась бы как сыр в масле. Но нет, живет в провинциальном городишке и колет в задницу залетного байкера.
- Больной, повернитесь! - скомандовала Татка, приготовив шприц.
- Между прочим, - сказал я, поворачиваясь к ней задом, - у меня имя есть. Константин я, можно просто Костя. А то у нас такие близкие отношения, а ты все больной-больной.
Татка улыбнулась:
- А я знаю! Дядя Степа рассказал, что тебя зовут Константин Стрельцов и ты двукратный победитель чемпионата России по мотокроссу.
Знать-то она знает, но не похоже, что мои титулы производят на нее хоть какое-то впечатление. Но какая улыбка у Татки приятная! Как будто солнышко озарило хмурый день. Чудесная девушка!
- Все, Костя, последний укол и мы с вами прощаемся! - заявила Татка.
О, уже Костя, а не больной, прогресс! Но нарочно закряхтел:
- Мне не стало лучше! Острая боль прошла, но плечо побаливает. Как я за руль сяду?
Татка неуверенно пожала плечами:
- Сходите еще раз к Степану Петровичу, он назначит что-нибудь еще.
- Придется! Наташа, а давай отметим наше знакомство, - я указал на коробку с пиццей и вино.
Татка сглотнула и неожиданно не отказалась:
- Пиццу съем с удовольствием, завтракала давно и проголодалась. А вино пить не буду! Мне еще четверых больных посетить надо. Инъекции и массаж.
Обрадовался, представив нежные Таткины ручки на своей шее.
- Так ты и массаж делаешь?
- Я делаю все медицинские процедуры, за исключением специальных, которые проводят только в больнице, - строго ответила Татка. - Давайте есть вашу пиццу!
- Хозяйничай! - предложил я.
А сам все больше недоумевал. Такой сложный случай впервые в моей жизни! Это не девушка, а айсберг! Плывет себе по океану ледяная и спокойная, и не до кого ей дела нет. Но богатый опыт подсказывал, что внутри у айсберга - огонь! Только как расколоть ледяную гору?
Если внимательно приглядеться, то можно заметить как дрожат ее длинные ресницы, как часто она облизывает пересохшие губы, как сжимает руки, видимо они тоже дрожат. Я нравлюсь девушке! Можно попробовать внаглую подкатить к ней, но я я был уверен, что не получится. Татка убежит, а силой я женщину никогда не брал. Обычно у моих подружек мозг отключался и мечтали хотя бы об одной ночи, но Татка - рассудочная девушка. Она вбила в свою хорошенькую головку, что я ей не пара, и держит оборону. Не хочет случайную связь с перелетным байкером Она решила, что игра не стоит свеч, и не поддается. Но я ее завоюю!
Татка мирно жевала пиццу, запивая ее чаем из пакетика и не подозревала о моих планах. А когда она доела, я попросил:
- Подбрось меня к твоему дяде Степе! Пусть лечит меня дальше!
Она не отказалась:
- Подвезу! У меня как раз пациент живет возле клиники.
Татка убрала остатки пиццы в холодильник, вымыла тарелки и подставила мне свое хрупкое девичье плечико.
Вытаращился на нее и недоуменно спросил:
- Ты чего?
- Костя, можешь опереться на меня! Отведу тебя до машины. Не бойся, мне не тяжело.
Я осторожно, стараясь не наваливаться всем телом, положил здоровую руку ей на плечо, и мы мелкими шажками поковыляли к старой Таткиной хонде. Издалека смотрелись потешно: тоненькая девушка тащит здоровенного парня, как муравей гусеницу!
Прижался к горячему телу и осторожно принюхался: пахло от Татки восхитительно. Нежный тонкий аромат! Дышит она так тихонечко, грудь поднимается при каждом вздохе, ушко маленькое краснеет. Схватить бы ее на руки, да затащить в машину!
Татка почувствовала мои мысли и отодвинулась. Открыла дверцу и подтолкнула меня на переднее сиденье.
Водила она аккуратно и спокойно. А другого я и не ожидал. Решил, хоть что-то разузнать про нее.
- А родители у тебя есть?
Татка покачала головой:
- Я сирота. Мама умерла, когда была я маленькой, а папа - год назад. Он тяжело болел, лежал в постели и вскоре, отмучился.
- Дай угадаю! За ним ухаживала именно ты.
- А кто ж еще? - Удивилась девушка. - Это же мой папа! Разве ты не ухаживал бы за своими родителями?
Мои родители рано умерли, предположительно из-за меня. Но я не стал говорить об этом Татке, а просто покивал и спросил:
- А где ты живешь?
- У меня большая двухкомнатная квартира в центре города! - С гордостью ответила Татка. - Отремонтированная, - добавила она и притормозила возле больнички. - Пойдем, я отведу тебя к кабинету Степана Петровича. Если очередь - подождешь. А я поеду, пациенты ждут!
Очереди не было, я зашел в кабинет и выпросил у дяди Степы массаж.
- Один сеанс массажа обойдется тебе в пятьсот рублей, - предупредил врач. - Будешь делать?
Усиленно закивал:
- Буду, буду!
- Ну ладно, выпишу назначение. Я гляжу, тебе моя племяшка понравилась?
Насторожился:
- А что нельзя?
- Смотри, молодец залетный, обидишь девочку, я на тебя управу найду! Наташа не просто девушка, она - бриллиант! У нее доброе сердце, сейчас таких все меньше и меньше.
Тихо ответил:
- Я ее не обижу!
Впервые в моей душе зародилось какое-то странное чувство, название которому я пока не знал.
ГЛАВА 5
НАТАЛЬЯ
Поплакаться в Янкину жилетку не получилось. Она мучилась от тяжелого токсикоза, лежала на диване бледная, исхудавшая, с синяками под глазами.
- Наташка, - простонала она, - мне так плохо. Умираю!
И я взялась за дело. Открыла форточку, протерла полы, положила на Янкин лоб мокрую холодную тряпочку, нашла в морозилке замороженную вишню и сварила кислый компот.
Аккуратно приподняла Янкину голову и осторожно поила ее из коктейльной трубочки.
- Наташка, ты настоящая сестра милосердия, - еле слышно прошептала подруга. - Мне стало получше.
Да, я физически не могу терпеть, как человек страдает. Сразу возникает желание - помочь ему.
Костя, когда это видел, начинал орать:
- Татка, какое тебе дело до чужих людей? Взрослые они, пусть сами лечатся!
Но я не могла смотреть равнодушно и помогала. Соседям в подъезде бесплатно уколы делала. А Костя бесился:
- У тебя нет медицинского образования, Татка! Случится с бабкой что-нибудь, она тебя обвинит! Пусть медсестру из поликлиники вызывает.
А я все равно делала, как хотела.
Янке полегчало и она поднялась:
- Наташка, ты меня оживила, спасибо! Но, ты какая-то странная, что случилось?
Выпалила сразу, без задержек:
- Сегодня ко мне пришла молоденькая любовница Кости. Беременная на последних месяцах.
- И ты так спокойно об этом говоришь! - Удивилась Янка. - Знаешь, мне иногда кажется, что ты не человек, а робот! Я, когда узнала об измене, рыдала, не переставая, минут пятнадцать! А ты сидишь, спокойная, как ни в чем не бывало!
Резонно заметила:
- От того, что я буду биться головой об стену, ничего не изменится. Костя завел любовницу и у них скоро родится ребенок. Но, мне очень больно, Янка! Из меня как будто жизнь выпили. Осталась высушенная кукла.
- Поплачь! - посоветовала Янка. - Легче станет, по себе знаю.
Покачала головой:
- Не могу!
- Надо! Иди ко мне, я тебя обниму.
Присела рядом и Янка обняла меня теплыми руками. Прижалась к ней изо всех сил и внезапно тугая пружина, сжимающая мое тело, лопнула, и я отчаянно разрыдалась. Слезы лились бесконечным потоком, даже не подозревала, что столько воды накопила.
- Костя называл ее - Люсенька, а я - Татка, а не Наташенька! - Рыдала я. - Он смотрел на эту Люсеньку так ласково, как на меня, когда мы только познакомились. Костя беспокоился о ней, а обо мне он никогда не беспокоился, даже в те редкие дни, когда я болела. Что же мне теперь делать, Янка?
- Жить, Натка, просто жить! Сейчас твоя рана глубока, но она будет постепенно зарастать. Наступит время и ты сможешь вспоминать о Косте спокойно.
- Но ведь Костя единственный мужчина, которого я любила! Я больше никого не смогу любить, так и состарюсь сухой веткой.
- Кто угодно состарится сухой веткой, но только не ты! - воскликнула Янка. Ты полна любви, она плещет из тебя! Ты всегда найдешь, чем заполнить свою жизнь.
Вытерла глаза подолом ее футболки:
- Ты думаешь?
- Я уверена!
- Костя угрожал выгнать меня из квартиры!
- О, а это уже серьезно! Наташка, ты ведь будущий юрист, оцени - есть ли у него шанс оставить тебя без жилья?
Покачала головой:
- Выгнать меня на улицу, нет, не может. У меня одна третья доля в собственности. Я продала свою двухкомнатную квартиру в Гвардейске и внесла свою долю при покупке нашей квартиры. Все документы оформлены правильно. Хотя Костя был недоволен, ворчал, что ему не доверяют, но я настояла на своем. Хотя тогда, я даже представить не могла, что он заявится в наш дом с беременной любовницей. - Я вздохнула. - Как только вспоминаю об этом, так сердце разрывается. Какая-то Люсенька забеременела от моего мужа, а я так и не смогла! Я бы даже простила его, если бы Костя рассказал мне сам. А явление этой Люсеньки - так унизительно! - Слезы вновь хлынули фонтаном и я провыла, - он меня разлюбил, Янка, совсем разлюбил, что же теперь делать?
Долго-долго утешала меня Янка, а ведь она была беременна и сама, совсем недавно, месяца не прошло, пережила тоже самое.
Мне стало стыдно и я поспешила исправиться:
- Приготовлю обед, тебе надо поесть, а то бледная ты и с зеленцой.
- Не думаю, что смогу есть, - с сомнением сказала Янка, - но попробую. Знаешь что, Натка, оставайся сегодня у меня. Утром тебе станет чуточку легче, ты поедешь домой и сможешь нормально поговорить с Костей. Вам надо обсудить серьезные вопросы, и тебе надо ясно мыслить.
И я осталась. Приготовила легкий обед и заставила Янку немного поесть. Она уложила меня в постель, накрыла одеялом и сказала:
- Натка, завтра будет на один грамм легче.
Она оказалась права, я неплохо спала и утром голова уже соображала.
А дома меня ожидал сюрприз. Костя снял замок, от которого у нет ключей, открыл дверь и поселил в нашей квартире Люсеньку.
- Прости, Татка, - угрюмо сказал он. - У меня не было другого выхода. Люсенька живет в общежитии, ее соседка по комнате алкоголичка, ворует Люсины продукты. Беременной женщине нельзя находиться в таких условиях.
Я ошалело смотрела на Люсеньку в моем халате, не сходившемся на ее огромном животе, и в моих тапочках на опухших ногах. Чистенькая и умытая она сидела в моем любимом кресле и смотрела на меня невинными глазами.
- Танька грозилась прибить меня. Я так боялась!
- И поэтому ты пришла в чужой дом и надела чужие вещи? У тебя совесть есть?
Люсенька поморщилась:
- Вы преувеличиваете, Наталья! Если вам жалко халата, я сниму его. А квартира это не ваша, а Котина! Это вы пришли в чужой дом!
Я оцепенела от ее наглости и даже не нашлась, что ответить. Посмотрела на Костю, ждала от него поддержки, но он самоустранился.
- Люсенька! - решительно сказала я. - Наверное, ваш Котя забыл сказать вам, что наша квартира в совместной собственности и он не имеет права селить посторонних лиц без моего согласия. Вот возьму и обвиню вас, что вы украли бабушкины бриллианты
