Скрипач и девушка останавливаются посмотреть.
Парень в красной футболке летает выше всех, принимает эффектные позы, а визжащие девчонки щёлкают камерами телефонов. Звонок мобильника останавливает его, парень бросает скейт и отходит поговорить. Видимо, разговор не очень приятный, парень сердится и ругается, стараясь перекричать магнитофон.
И девушка не удерживается. Она снимает пальто, отдает его стоящему рядом спутнику, подбирает скейт, бежит к рампе и вот уже она на самом краю. Девушка встаёт на доску, сгибает ноги в коленях, наклоняется вперед, съезжает вниз и несётся на другой край. Вниз-вверх, вниз-вверх, по вогнутой дуге, раскачиваясь и увеличивая скорость, ле-тает по рампе тонкая фигурка, переворачивается, кружится, зависая в воздухе на не-сколько секунд. Толпа восторженно ахает, парень с телефоном стоит, открыв рот. Девушка максимально набирает скорость, выполняет сложный прыжок, готовится к следующему трюку, но замечает побледневшее лицо своего спутника. Затормозив и остановив полёт, она спрыгивает с рампы, вручает скейт ошалевшему парню и виновато смотрит на музыканта.
- Прости, Даниель,- говорит она, забирая пальто,- это не опасно для меня. Я хорошо умею кататься на доске.
- На своей скале научилась? – Даниель рад, что всё обошлось и побыстрее уводит её от рампы.
Девушка опускает голову и молчит.
«Ну что я пристал к ней с этой скалой? – сердится на себя Даниель. - Мири катается на скейте, что в этом особенного? Но я кататься ей больше не разрешу, пусть занимается йогой, это безопаснее».
Противный холодок страха отступает, Даниель держит Мирославу за тёплые пальцы, и они снова уплывают в свой мир, сами не понимая, как у них это получается.
- Девчонка! Ты отлично катаешься. Я знаю, где здесь хороший скейт-парк с большой рампой. Поехали! Покажу тебе пару трюков,- парень в красной футболке, лавируя среди прохожих, едет рядом с ними.
- Нет,- спокойно отвечает Мирослава. - Тебе рано в скейт-парк.
- Чего это? - выписывая повороты, красуется парень.
- Ну, ладно, слушай, ты сам напросился,- Мирослава останавливается. - У тебя проблемы с базовой техникой. Ты неправильно размещаешь ноги на доске. Лодыжки должны быть полностью неподвижны, особенно на скорости, чтобы сохранять равнове-сие. Тело у тебя разбалансировано, ты неправильно входишь в радиус при движении…
Она не успела договорить. Парень делает опасный разворот, не удерживается, взмахивает руками, летит с доски вниз, но Мирослава, за секунду оказывается рядом и удерживает его возле самой земли.
Парень встаёт и ошалело вертит головой.
- Падать ты тоже не умеешь,- добавляет она. - Постоянные травмы – твоё будущее, если не займёшься базовой техникой.
- Девчонка! Ты поймала меня возле земли! – удивляется парень. - Как ты это сделала?
- В пяти миллиметрах от земли, - холодно уточняет Мирослава. – Очень просто, рассчитала траекторию твоего падения.
- В уме, что ли, рассчитала, за несколько секунд? Сочиняешь, девчонка! - не верит парень.
- Даниель,- обращается девушка к изумлённо смотревшему на неё спутнику. – У меня хорошая реакция, я тебе уже рассказывала. «Научный канал» мгновенно сделал расчёт, а дальше просто повезло. Давай свернём на эту дорогу, подальше от толпы. Бо-ковая аллея тоже ведёт на лужайку с эстрадой.
- Мири, с тобой опасно ходить среди людей,- замечает Даниель. - Ты так и будешь всех поднимать? Пусть бы падал. Не падая, не научишься кататься.
Парень не слышит, что ответила девушка, он смотрит им вслед и мчится прочь, унося с собой образ странной, стремительной как молния девушки.
Лужайка с летней эстрадой безлюдна и печальна. Деревянные скамейки пустуют, дощатый пол сцены усыпан листьями. Люди ждут лета, жары, когда вечером, истомившись от зноя, можно послушать маленький оркестрик, поглазеть на музыкантов в пёстрых одеждах, но с лёгким академическим лоском. Пожилой виолончелист наденет простую хлопчатобумажную рубашку, но не забудет нацепить бабочку. Скрипач поверх футболки обязательно накинет помятый пиджак. Певица с чересчур ярким макияжем нарядится в платье с блёстками. Оркестрик заиграет популярные мелодии, люди обрадуются возможности потанцевать, добавить к обычной прогулке романтического флёра, того неясного томления и желания, которые бывают лишь на морских курортах, когда кажется, что солнце оживляет чувства, и кровь снова кипит в голове, уставшей от зноя и ярких красок.
А сейчас, ранней весной, они одни. Скрипач и девушка. Впрочем, не совсем одни. Несколько надутых голубей деловито ходят под пустыми скамейками, разыскивают крошки хлеба, оставшиеся с прошлого лета. Суетливо носятся по своим делам нахох-ленные воробьи. Не похоже, что птицы прилетели послушать выступление музыканта. Им всё равно, что сейчас будет играть скрипач, у которого дорогие билеты на концерт расходятся за несколько дней.
А скрипач не замечает пустые скамейки, он видит только любимые родниковые глаза. Он играет девушке танго, которое обещал: «Por una cabeza».
И вместо лужайки в итальянском парке горит, светится неясными ночными огня-ми в жарком тумане Буэнос-Айрес, тёплый ветер гоняет сиреневый ковёр цветов жаккаранды по улице большого города. Вкрадчивыми кошачьими движениями девушка идёт навстречу воображаемому тангеро. Серые джинсы превращаются в длинное красное платье с разрезами по бокам, русые волосы украшает алая роза. Юная танцовщица нежно сжимает руку невидимого партнера и, чередуя длинные и короткие шаги, двигается в чувственном танце. Спина чуть прогнута, подбородок надменно поднят вверх, а ресницы застенчиво опущены. Шаг, шаг, шаг, поворот, летает подол красного платья, подметает лужайку. Девушка светится радостью, счастьем, любовью.
Прохожие, привлечённые музыкой, появляются на лужайке. Они тихо рассажи-ваются на задних рядах, смотрят, слушают, но не мешают им.
Мелодия меняется, сдержанный куплет взрывается эмоциональным припевом, заманчивым и сладким. Тангера на миг останавливается, страстный огонь танго взрыва-ется ярким пламенем, и она плывёт дальше, неспешно кружась. Девушка танцует уже медленно, текучими, перетекающими движениями. Она делает ещё несколько шагов во-круг невидимого партнера. Последние adornos , она останавливается, садится на скамейку в первый ряд и замирает. Танго уходит из неё, родниковые глаза заливает печаль.
- Сыграй любовь, как песню, менестрель,- просит она.
И скрипач слышит её. Он опускает смычок, обрывая сладостное танго, немного медлит и играет прозрачную воздушно-прекрасную мелодию «Salut d'amour» Элгара. Скрипка волшебно и нежно признаётся в любви, дарит букет прекрасных цветов, свежих, напоенных влагой, с дурманящим ароматом.
Слушатели на задних рядах негромко хлопают. Они понимают, что этот концерт не для них. Но скрипач и девушка не слышат их, даже если бы они стучали в барабаны.
«Салют Любви» сменяет «Элегия» Массне. Прекрасная лирика, наполненная светлой печалью и грустью. Скрипач давно хотел сыграть эту музыку для девушки.
- Есть только ты, любовь моя. Только ты одна,- поёт скрипка.
- Я буду слышать тебя сквозь века, через тысячелетия,- тихо шепчет девушка. – Ничего не останется от этого мира, всё превратится в прах, исчезнут летняя эстрада и деревянные скамейки, высохнет прекрасный парк. А ты останешься. Я унесу твою му-зыку с собой.
Он как будто услышал её слова, он чувствовал беду, играл о своей потере, отпускал эту боль в музыке, и скрипка печально плакала о пронзительном горе, музыка выли-валась в мольбу: не покидай меня, останься со мной, не уходи навсегда.
Отлетели последние звуки, кончилось волшебство. Заполнившая все ряды публика громко захлопала. Скрипач и девушка очнулись. Музыкант убрал скрипку в футляр, девушка сняла пальто со спинки скамейки, и они ушли, не оглянувшись, и не увидев, как опечаленно расходятся зрители.
- Тебе понравился концерт на летней сцене? – спрашивает скрипач.
А девушка не находит в себе силы ответить, она молча кивает и моргает, смахивая слёзы.
- Самое короткое ревью в моей концертной деятельности,- грустно говорит музыкант.
Ему предстоит серьёзный разговор, и он взрослый, состоявшийся мужчина боится начать, но времени уже нет.
Они подходят к дому. Он пуст и тёмен. Фонари ярко освещают дорожку, кипарисы строго стоят по бокам, как солдаты в карауле.
- Я почему-то проголодался, давай съедим то, что осталось от вчерашнего ужина. Но сначала, поговорим,- решается Даниель.
- Может быть, сначала поедим? - девушка надеется отсрочить разговор.
- Нет. После твоей еды я добрый, а я хочу с тобой поговорить. Пойдём в дом.
Она явно не хотела ничего обсуждать. Села на край дивана, выпрямила спину, сложила руки в замок. Только что она была медово-розовая, а сейчас её лицо постепенно бледнело, как будто выгорало, и на нём остались одни тёмные, как ночь, глаза. Но он не стал жалеть её.
- Мири, завтра мы уезжаем,- начинает Даниель. - Я обещал не допрашивать тебя и не буду. Я долго ждал, когда ты, наконец, что-то скажешь. Но ты молчишь. Поэтому, я буду делать так, как считаю нужным. Я сам сложу все твои вещи в сумку, мы сядем в машину и поедем.
- Даниель…
- Не перебивай меня. – Даниель не отступает. – Гастроли начнутся в Италии: Милан, Верона, Флоренция, Рим. Мы поедем на машине. А вот потом мне придётся лететь самолётом в Вену. Документов у тебя нет, поэтому я найму водителя, который тебя привезёт. Приедешь ненамного позже меня. Итак, если я еду на машине, ты едешь со мной. Сидишь рядом и видишь меня или сосредоточенного, или усталого. Если мне надо лететь на самолёте, ты приезжаешь на машине. Я буду болтаться на высоте в железной банке, а ты будешь любоваться красотами Европы из окна автомобиля.
- Перед гастролями в Америку, я отвезу тебя к Кэтрин. Будешь жить у неё. Надеюсь, к тому времени ты поумнеешь, и мы восстановим твои документы. И тогда ты при-летишь ко мне. Заодно узнаешь, сколько пилотов в экипаже Боинга. Ты была в Америке?
- Нет.
- Значит, побываешь.
Он смотрит на девушку и сердце его сжимается.
- У тебя лицо белее снега. Я сам знаю, что план не очень. Но другого плана я пока придумать не могу. Мири, пожалуйста, не надо. Я могу отвезти тебя к Кэтрин, могу поселить тебя в своей квартире в Париже.
- Это, кстати, будет лучше всего,- решает Даниель. - Устанешь кататься по городам, поселишься в Париже. Париж в центре Европы, и я смогу часто прилетать к тебе. Тебе понравится Париж, я уверен. Будешь практиковать свой французский, научишься печь круассаны. Ну, скажи же хоть что-нибудь, Мири!
Она сидела и глубоко дышала. Дрожали ресницы, уголки белых губ, сложенные в замок пальцы. Она изо всех сил боролась с цунами слёз внутри себя.
- Мири, пожалуйста, успокойся. Я и сам не могу представить, как я буду без тебя. Но я не могу всё бросить и сидеть здесь с тобой. Гастроли расписаны на год вперёд. От меня зависит много людей, которые должны получать зарплату и кормить свои семьи.
Эти слова подействовали на неё, и она перестала дрожать.
- Я сейчас успокоюсь, я всё знаю и всё понимаю. Прости меня, Даниель.
Девушка попробовала разомкнуть сведённые пальцы, но они так дернулись, что она поспешно сжала руки.
- Я сам почти в таком же состоянии. Но сейчас двадцать первый век, мы не расстанемся надолго и будем часто видеться,- успокаивал он девушку. - И я тебе не успею надоесть.
Непонятно кого он убеждал, её или себя?
- Ты никогда не надоешь мне, Даниель,- прозрачные глаза с глубоко запрятанными слезами посмотрели на него.
Даниель заметил, что она так и не высказала свое мнение о его планах, но решил, что будет делать так, как придумал, а Мири привыкнет. Она общительная, весёлая, не будет сидеть взаперти на кухне, а будет гулять, ходить в кафе, в музеи, подруг заведёт, научится ходить на распродажи.
Он вроде бы успокоился, но острое чувство скорого одиночества, которое грызло его последние дни, заполнило всё сердце, и он прибег к их любимому спасительному средству.
- У нас впереди еще вечер и целая ночь, и мы проведем это время, знаешь где?
- Не знаю. Где же?
- Ну вот, ты уже улыбаешься и глаза стали светиться.
Они остались в постели до поздней ночи. Чувственную страсть сменяла нежность и тихий шёпот. Руки путались в волосах, губы потрескались и болели от поцелуев, кожа истончилась и реагировала уже даже не на прикосновения, а на лёгкое дыхание. Сердце замирало и восстанавливало свою работу не сразу. Глаза Мирославы сияли так ярко и обжигающе, что Даниель закрывал их ладонью на несколько секунд, а потом открывал, скучая по их горячему огню. Она брала его ладонь, прижимала к своим губам, целовала каждый натёртый бугорок, каждый палец. Они уже устали, но так и не смогли разомкнуть объятия, оторваться друг от друга и засыпали в своем общем фантастическом поле. Сон уносил их, и им казалось, что они так навсегда и останутся здесь, в залитой луной комнате. Но их общее время уже истекало, истаивали последние песчинки в песочных часах, которые никто и никогда не перевернёт.
Последняя ночь.
Даниель последний раз поцеловал Мири в тонкую ключицу, устроил девушку так, чтобы ей было удобно спать, но она так сильно прижалась к нему, что он испугался.
- Вот и всё, Даниель.
Чей-то чужой голос хлестнул по нервам.
- Княжна, немедленно встаньте, и оденьтесь. Как вы сюда попали?
Мирослава выскользнула из его объятий, нашла и торопливо надела футболку, вылезла из кровати и, низко опустив голову, встала на колени перед креслом.
- Приор-Князь, вы нашли меня? - её голос звучал совершенно безжизненно.
- Да, я нашёл тебя. А ты думала, что не найду?
- Я знала, что вы найдёте меня, Экселенс.
- Ты опять сбежала, и на этот раз далеко. Я зол, княжна. Я потратил много време-ни на то, чтобы отыскать тебя. Мне с трудом удалось открыть портал в столь далёкое прошлое.
В кресле, совершенно пустом ещё несколько секунд назад, сидит мужчина. Кра-сивое, благородное лицо, длинные чёрные волосы, чёрный дорогой костюм, чёрная ру-башка. На груди мерцает зелёным цветом медальон. Прозрачные глаза мужчины светят-ся знакомым светом.
Даниель непонимающе смотрит на него.
- Кто вы и как сюда попали? Дверь закрыта, как вы прошли?
- Мне не нужны двери. Оденьтесь и вы. А я пока поговорю с княжной в другой комнате.
- Пойдёмте, княжна.
Чёрный человек крепко берёт Мири за худенькую кисть и, почти выворачивая ей руку, уводит в гостиную. Даниель пытается быстро одеться, но путается в вещах и теря-ет драгоценные минуты.
«Откуда взялся этот человек, что ему надо от Мири?»
Наконец и он тоже выходит в гостиную.
Чёрный человек удобно расположился на его диване. Зелёный медальон покачи-вается и бледно светится. Мирослава стоит перед ним на коленях. Даниель хочет под-нять её, но почему-то не может сдвинуться с места.
- Это сон, мне снится кошмар. Сейчас проснусь, и всё пройдёт.
- Вы не спите, господин Остин. Но если вы так думаете, то это даже лучше. Ниче-го не предпринимайте, стойте молча.
Чёрный человек берет Мирославу за подбородок и поднимает её лицо и внима-тельно смотрит в глаза. А потом мельком смотрит и на Даниеля, и Даниель на несколь-ко секунд перестаёт дышать. Дыхание быстро восстанавливается, но голова тяжелая, гу-дит и Даниелю кажется, что воздух давит на него.
Парень в красной футболке летает выше всех, принимает эффектные позы, а визжащие девчонки щёлкают камерами телефонов. Звонок мобильника останавливает его, парень бросает скейт и отходит поговорить. Видимо, разговор не очень приятный, парень сердится и ругается, стараясь перекричать магнитофон.
И девушка не удерживается. Она снимает пальто, отдает его стоящему рядом спутнику, подбирает скейт, бежит к рампе и вот уже она на самом краю. Девушка встаёт на доску, сгибает ноги в коленях, наклоняется вперед, съезжает вниз и несётся на другой край. Вниз-вверх, вниз-вверх, по вогнутой дуге, раскачиваясь и увеличивая скорость, ле-тает по рампе тонкая фигурка, переворачивается, кружится, зависая в воздухе на не-сколько секунд. Толпа восторженно ахает, парень с телефоном стоит, открыв рот. Девушка максимально набирает скорость, выполняет сложный прыжок, готовится к следующему трюку, но замечает побледневшее лицо своего спутника. Затормозив и остановив полёт, она спрыгивает с рампы, вручает скейт ошалевшему парню и виновато смотрит на музыканта.
- Прости, Даниель,- говорит она, забирая пальто,- это не опасно для меня. Я хорошо умею кататься на доске.
- На своей скале научилась? – Даниель рад, что всё обошлось и побыстрее уводит её от рампы.
Девушка опускает голову и молчит.
«Ну что я пристал к ней с этой скалой? – сердится на себя Даниель. - Мири катается на скейте, что в этом особенного? Но я кататься ей больше не разрешу, пусть занимается йогой, это безопаснее».
Противный холодок страха отступает, Даниель держит Мирославу за тёплые пальцы, и они снова уплывают в свой мир, сами не понимая, как у них это получается.
- Девчонка! Ты отлично катаешься. Я знаю, где здесь хороший скейт-парк с большой рампой. Поехали! Покажу тебе пару трюков,- парень в красной футболке, лавируя среди прохожих, едет рядом с ними.
- Нет,- спокойно отвечает Мирослава. - Тебе рано в скейт-парк.
- Чего это? - выписывая повороты, красуется парень.
- Ну, ладно, слушай, ты сам напросился,- Мирослава останавливается. - У тебя проблемы с базовой техникой. Ты неправильно размещаешь ноги на доске. Лодыжки должны быть полностью неподвижны, особенно на скорости, чтобы сохранять равнове-сие. Тело у тебя разбалансировано, ты неправильно входишь в радиус при движении…
Она не успела договорить. Парень делает опасный разворот, не удерживается, взмахивает руками, летит с доски вниз, но Мирослава, за секунду оказывается рядом и удерживает его возле самой земли.
Парень встаёт и ошалело вертит головой.
- Падать ты тоже не умеешь,- добавляет она. - Постоянные травмы – твоё будущее, если не займёшься базовой техникой.
- Девчонка! Ты поймала меня возле земли! – удивляется парень. - Как ты это сделала?
- В пяти миллиметрах от земли, - холодно уточняет Мирослава. – Очень просто, рассчитала траекторию твоего падения.
- В уме, что ли, рассчитала, за несколько секунд? Сочиняешь, девчонка! - не верит парень.
- Даниель,- обращается девушка к изумлённо смотревшему на неё спутнику. – У меня хорошая реакция, я тебе уже рассказывала. «Научный канал» мгновенно сделал расчёт, а дальше просто повезло. Давай свернём на эту дорогу, подальше от толпы. Бо-ковая аллея тоже ведёт на лужайку с эстрадой.
- Мири, с тобой опасно ходить среди людей,- замечает Даниель. - Ты так и будешь всех поднимать? Пусть бы падал. Не падая, не научишься кататься.
Парень не слышит, что ответила девушка, он смотрит им вслед и мчится прочь, унося с собой образ странной, стремительной как молния девушки.
Прода от 26.05.2020, 07:25
Лужайка с летней эстрадой безлюдна и печальна. Деревянные скамейки пустуют, дощатый пол сцены усыпан листьями. Люди ждут лета, жары, когда вечером, истомившись от зноя, можно послушать маленький оркестрик, поглазеть на музыкантов в пёстрых одеждах, но с лёгким академическим лоском. Пожилой виолончелист наденет простую хлопчатобумажную рубашку, но не забудет нацепить бабочку. Скрипач поверх футболки обязательно накинет помятый пиджак. Певица с чересчур ярким макияжем нарядится в платье с блёстками. Оркестрик заиграет популярные мелодии, люди обрадуются возможности потанцевать, добавить к обычной прогулке романтического флёра, того неясного томления и желания, которые бывают лишь на морских курортах, когда кажется, что солнце оживляет чувства, и кровь снова кипит в голове, уставшей от зноя и ярких красок.
А сейчас, ранней весной, они одни. Скрипач и девушка. Впрочем, не совсем одни. Несколько надутых голубей деловито ходят под пустыми скамейками, разыскивают крошки хлеба, оставшиеся с прошлого лета. Суетливо носятся по своим делам нахох-ленные воробьи. Не похоже, что птицы прилетели послушать выступление музыканта. Им всё равно, что сейчас будет играть скрипач, у которого дорогие билеты на концерт расходятся за несколько дней.
А скрипач не замечает пустые скамейки, он видит только любимые родниковые глаза. Он играет девушке танго, которое обещал: «Por una cabeza».
И вместо лужайки в итальянском парке горит, светится неясными ночными огня-ми в жарком тумане Буэнос-Айрес, тёплый ветер гоняет сиреневый ковёр цветов жаккаранды по улице большого города. Вкрадчивыми кошачьими движениями девушка идёт навстречу воображаемому тангеро. Серые джинсы превращаются в длинное красное платье с разрезами по бокам, русые волосы украшает алая роза. Юная танцовщица нежно сжимает руку невидимого партнера и, чередуя длинные и короткие шаги, двигается в чувственном танце. Спина чуть прогнута, подбородок надменно поднят вверх, а ресницы застенчиво опущены. Шаг, шаг, шаг, поворот, летает подол красного платья, подметает лужайку. Девушка светится радостью, счастьем, любовью.
Прохожие, привлечённые музыкой, появляются на лужайке. Они тихо рассажи-ваются на задних рядах, смотрят, слушают, но не мешают им.
Мелодия меняется, сдержанный куплет взрывается эмоциональным припевом, заманчивым и сладким. Тангера на миг останавливается, страстный огонь танго взрыва-ется ярким пламенем, и она плывёт дальше, неспешно кружась. Девушка танцует уже медленно, текучими, перетекающими движениями. Она делает ещё несколько шагов во-круг невидимого партнера. Последние adornos , она останавливается, садится на скамейку в первый ряд и замирает. Танго уходит из неё, родниковые глаза заливает печаль.
- Сыграй любовь, как песню, менестрель,- просит она.
И скрипач слышит её. Он опускает смычок, обрывая сладостное танго, немного медлит и играет прозрачную воздушно-прекрасную мелодию «Salut d'amour» Элгара. Скрипка волшебно и нежно признаётся в любви, дарит букет прекрасных цветов, свежих, напоенных влагой, с дурманящим ароматом.
Слушатели на задних рядах негромко хлопают. Они понимают, что этот концерт не для них. Но скрипач и девушка не слышат их, даже если бы они стучали в барабаны.
«Салют Любви» сменяет «Элегия» Массне. Прекрасная лирика, наполненная светлой печалью и грустью. Скрипач давно хотел сыграть эту музыку для девушки.
- Есть только ты, любовь моя. Только ты одна,- поёт скрипка.
- Я буду слышать тебя сквозь века, через тысячелетия,- тихо шепчет девушка. – Ничего не останется от этого мира, всё превратится в прах, исчезнут летняя эстрада и деревянные скамейки, высохнет прекрасный парк. А ты останешься. Я унесу твою му-зыку с собой.
Он как будто услышал её слова, он чувствовал беду, играл о своей потере, отпускал эту боль в музыке, и скрипка печально плакала о пронзительном горе, музыка выли-валась в мольбу: не покидай меня, останься со мной, не уходи навсегда.
Отлетели последние звуки, кончилось волшебство. Заполнившая все ряды публика громко захлопала. Скрипач и девушка очнулись. Музыкант убрал скрипку в футляр, девушка сняла пальто со спинки скамейки, и они ушли, не оглянувшись, и не увидев, как опечаленно расходятся зрители.
- Тебе понравился концерт на летней сцене? – спрашивает скрипач.
А девушка не находит в себе силы ответить, она молча кивает и моргает, смахивая слёзы.
- Самое короткое ревью в моей концертной деятельности,- грустно говорит музыкант.
Ему предстоит серьёзный разговор, и он взрослый, состоявшийся мужчина боится начать, но времени уже нет.
Прода от 28.05.2020, 08:35
Они подходят к дому. Он пуст и тёмен. Фонари ярко освещают дорожку, кипарисы строго стоят по бокам, как солдаты в карауле.
- Я почему-то проголодался, давай съедим то, что осталось от вчерашнего ужина. Но сначала, поговорим,- решается Даниель.
- Может быть, сначала поедим? - девушка надеется отсрочить разговор.
- Нет. После твоей еды я добрый, а я хочу с тобой поговорить. Пойдём в дом.
Она явно не хотела ничего обсуждать. Села на край дивана, выпрямила спину, сложила руки в замок. Только что она была медово-розовая, а сейчас её лицо постепенно бледнело, как будто выгорало, и на нём остались одни тёмные, как ночь, глаза. Но он не стал жалеть её.
- Мири, завтра мы уезжаем,- начинает Даниель. - Я обещал не допрашивать тебя и не буду. Я долго ждал, когда ты, наконец, что-то скажешь. Но ты молчишь. Поэтому, я буду делать так, как считаю нужным. Я сам сложу все твои вещи в сумку, мы сядем в машину и поедем.
- Даниель…
- Не перебивай меня. – Даниель не отступает. – Гастроли начнутся в Италии: Милан, Верона, Флоренция, Рим. Мы поедем на машине. А вот потом мне придётся лететь самолётом в Вену. Документов у тебя нет, поэтому я найму водителя, который тебя привезёт. Приедешь ненамного позже меня. Итак, если я еду на машине, ты едешь со мной. Сидишь рядом и видишь меня или сосредоточенного, или усталого. Если мне надо лететь на самолёте, ты приезжаешь на машине. Я буду болтаться на высоте в железной банке, а ты будешь любоваться красотами Европы из окна автомобиля.
- Перед гастролями в Америку, я отвезу тебя к Кэтрин. Будешь жить у неё. Надеюсь, к тому времени ты поумнеешь, и мы восстановим твои документы. И тогда ты при-летишь ко мне. Заодно узнаешь, сколько пилотов в экипаже Боинга. Ты была в Америке?
- Нет.
- Значит, побываешь.
Он смотрит на девушку и сердце его сжимается.
- У тебя лицо белее снега. Я сам знаю, что план не очень. Но другого плана я пока придумать не могу. Мири, пожалуйста, не надо. Я могу отвезти тебя к Кэтрин, могу поселить тебя в своей квартире в Париже.
- Это, кстати, будет лучше всего,- решает Даниель. - Устанешь кататься по городам, поселишься в Париже. Париж в центре Европы, и я смогу часто прилетать к тебе. Тебе понравится Париж, я уверен. Будешь практиковать свой французский, научишься печь круассаны. Ну, скажи же хоть что-нибудь, Мири!
Она сидела и глубоко дышала. Дрожали ресницы, уголки белых губ, сложенные в замок пальцы. Она изо всех сил боролась с цунами слёз внутри себя.
- Мири, пожалуйста, успокойся. Я и сам не могу представить, как я буду без тебя. Но я не могу всё бросить и сидеть здесь с тобой. Гастроли расписаны на год вперёд. От меня зависит много людей, которые должны получать зарплату и кормить свои семьи.
Эти слова подействовали на неё, и она перестала дрожать.
- Я сейчас успокоюсь, я всё знаю и всё понимаю. Прости меня, Даниель.
Девушка попробовала разомкнуть сведённые пальцы, но они так дернулись, что она поспешно сжала руки.
- Я сам почти в таком же состоянии. Но сейчас двадцать первый век, мы не расстанемся надолго и будем часто видеться,- успокаивал он девушку. - И я тебе не успею надоесть.
Непонятно кого он убеждал, её или себя?
- Ты никогда не надоешь мне, Даниель,- прозрачные глаза с глубоко запрятанными слезами посмотрели на него.
Даниель заметил, что она так и не высказала свое мнение о его планах, но решил, что будет делать так, как придумал, а Мири привыкнет. Она общительная, весёлая, не будет сидеть взаперти на кухне, а будет гулять, ходить в кафе, в музеи, подруг заведёт, научится ходить на распродажи.
Он вроде бы успокоился, но острое чувство скорого одиночества, которое грызло его последние дни, заполнило всё сердце, и он прибег к их любимому спасительному средству.
- У нас впереди еще вечер и целая ночь, и мы проведем это время, знаешь где?
- Не знаю. Где же?
- Ну вот, ты уже улыбаешься и глаза стали светиться.
Они остались в постели до поздней ночи. Чувственную страсть сменяла нежность и тихий шёпот. Руки путались в волосах, губы потрескались и болели от поцелуев, кожа истончилась и реагировала уже даже не на прикосновения, а на лёгкое дыхание. Сердце замирало и восстанавливало свою работу не сразу. Глаза Мирославы сияли так ярко и обжигающе, что Даниель закрывал их ладонью на несколько секунд, а потом открывал, скучая по их горячему огню. Она брала его ладонь, прижимала к своим губам, целовала каждый натёртый бугорок, каждый палец. Они уже устали, но так и не смогли разомкнуть объятия, оторваться друг от друга и засыпали в своем общем фантастическом поле. Сон уносил их, и им казалось, что они так навсегда и останутся здесь, в залитой луной комнате. Но их общее время уже истекало, истаивали последние песчинки в песочных часах, которые никто и никогда не перевернёт.
Прода от 07.06.2020, 12:12
Последняя ночь.
Даниель последний раз поцеловал Мири в тонкую ключицу, устроил девушку так, чтобы ей было удобно спать, но она так сильно прижалась к нему, что он испугался.
- Вот и всё, Даниель.
Чей-то чужой голос хлестнул по нервам.
- Княжна, немедленно встаньте, и оденьтесь. Как вы сюда попали?
Мирослава выскользнула из его объятий, нашла и торопливо надела футболку, вылезла из кровати и, низко опустив голову, встала на колени перед креслом.
- Приор-Князь, вы нашли меня? - её голос звучал совершенно безжизненно.
- Да, я нашёл тебя. А ты думала, что не найду?
- Я знала, что вы найдёте меня, Экселенс.
- Ты опять сбежала, и на этот раз далеко. Я зол, княжна. Я потратил много време-ни на то, чтобы отыскать тебя. Мне с трудом удалось открыть портал в столь далёкое прошлое.
В кресле, совершенно пустом ещё несколько секунд назад, сидит мужчина. Кра-сивое, благородное лицо, длинные чёрные волосы, чёрный дорогой костюм, чёрная ру-башка. На груди мерцает зелёным цветом медальон. Прозрачные глаза мужчины светят-ся знакомым светом.
Даниель непонимающе смотрит на него.
- Кто вы и как сюда попали? Дверь закрыта, как вы прошли?
- Мне не нужны двери. Оденьтесь и вы. А я пока поговорю с княжной в другой комнате.
- Пойдёмте, княжна.
Чёрный человек крепко берёт Мири за худенькую кисть и, почти выворачивая ей руку, уводит в гостиную. Даниель пытается быстро одеться, но путается в вещах и теря-ет драгоценные минуты.
«Откуда взялся этот человек, что ему надо от Мири?»
Наконец и он тоже выходит в гостиную.
Чёрный человек удобно расположился на его диване. Зелёный медальон покачи-вается и бледно светится. Мирослава стоит перед ним на коленях. Даниель хочет под-нять её, но почему-то не может сдвинуться с места.
- Это сон, мне снится кошмар. Сейчас проснусь, и всё пройдёт.
- Вы не спите, господин Остин. Но если вы так думаете, то это даже лучше. Ниче-го не предпринимайте, стойте молча.
Чёрный человек берет Мирославу за подбородок и поднимает её лицо и внима-тельно смотрит в глаза. А потом мельком смотрит и на Даниеля, и Даниель на несколь-ко секунд перестаёт дышать. Дыхание быстро восстанавливается, но голова тяжелая, гу-дит и Даниелю кажется, что воздух давит на него.
