Я рассмотрела каждый арт, любуясь энергичной красотой, и не заметила, как очутилась у рецепции.
На прилавке под стеклом лежали сувениры: магнитики, открытки, маленькие статуэтки, платочки, кружки. Обычная мишура. Раньше я обязательно покупала что-нибудь «на память», но спустя некоторое время сувениры не вызывали никаких эмоций, просто пылились на полке. Убрала их в коробку и запихнула на верхнюю полку кладовки, может быть, в старости буду смотреть и ностальгировать.
Я уже собралась уходить, но взгляд упал на небольшой постер с розой. Мне захотелось разглядеть его. Подняла взгляд, увидела с любопытством смотрящую на меня рыжую кудрявую девушку. Она плутовато, как лисичка, улыбнулась, мило сморщила носик и подала мне открытку.
Рука дрогнула. Роскошный цветок моего любимого оттенка «пыльная роза» распустил лепестки – вызывающе и даже нагло, как будто говоря: «Вот, смотрите, как я прекрасен!» На каждом лепестке виднелись какие-то неясные лики, но, как не старалась, на маленькой открытке разглядеть их оказалось невозможно.
«Куплю постер, – решила я. – И найду артера в интернете. Приобрету у него картину и повешу на пустую стену в кабинете».
– Вам понравилась открытка? – спросила «лисичка». – Наверху есть еще один зал, вход платный, но зато там вы сможете разглядеть картину получше. Она очень хороша. Купила бы себе, – вздохнула девушка, – но таких денег у меня нет. Да и художник пока не хочет продавать картину. Мы вывесили арты для ознакомления. Скоро художник устраивает выставку – там и можно будет приобрести арт. Вот, возьмите приглашение. И давайте я повешу ваше пальто в гардероб.
Я взяла глянцевую белую карточку, купила постер и билет в платный зал, отдала «лисичке» свой ультрамодный светлый кейп, шелковый шарфик от Hermes и поднялась по гладкой винтовой лестнице с витыми перилами. Перешагнув порог, я попала в просторное модерновое, разделенное на отсеки, помещение с темными стенами. В каждом боксе стояли три стильных дивана, обитых коричневой кожей в ромбик, низкий деревянный столик с лаконичной икебаной и ворохом рекламных журналов и буклетов.
Я присела на диван в «кошачьем» зале, как я его про себя назвала. Со стен на меня смотрели дикие кошки: снежные барсы с пронзительными голубыми глазами, одетые в роскошные пятнистые шубы, леопарды и ягуары с розетками на гладкой желтой шерсти, оскаленная зеленоглазая пума с литыми мускулами под песочной шкурой, презрительно прищурившийся тигр, надменный лев, закутанный в гриву, и черная пантера, замершая в фантастическом прыжке.
Я прочитала в буклете сведения о дизайнере, подивилась тому, что Надин Егоровой всего двадцать четыре года, всех животных сфотографировала она сама, путешествуя по джунглям, саваннам, горам и другим труднодоступным местам нашей планеты. Вдоволь налюбовавшись на грацию и красоту опасных хищников, я отправилась дальше.
Следующий зал меня не заинтересовал. На стенах висели текстуры: гранит, мрамор, уголь, смола, размазанные для оригинальности. Напечатанные на плотной бумаге со светоотражающими частицами серебра, изображения не трогали душу, и я поспешила в следующий отсек.
Деревья с яркими кронами, радуги, листья с капельками влаги, барханы, океан – я попала в царство природы и долго бродила, открыв рот от восхищения.
И наконец, последний бокс оказался именно тот, который я искала. Зашла и споткнулась на пороге. Я очутилась в сказочном саду! Стены пестрели волшебными цветами невероятных оттенков. Лаванда, бирюза, мадженто [1]
Хихикнула, вспомнив загадочный цвет «бедра испуганной нимфы» [3]
Я ахнула от восхищения. Да, я не ошиблась. На каждом нежном лепестке едва-едва проступало изображение девушки, прекрасной, как сама роза.
Подошла поближе, надеясь получше рассмотреть Фею Роз, как я назвала про себя девушку, но вблизи она расплылась, и я поспешила отступить подальше.
Внезапно теплая шершавая ладонь легла мне на шею, другая рука обняла за талию, и мужской голос с легким иностранным акцентом прошептал в ухо:
– Девушка на лепестках похожа на тебя, моя печальная роза.
Я отшатнулась, споткнулась и чуть не упала. Крепкая мужская рука поддержала меня, а тот же голос сказал:
– Я напишу тебя на другой розе. Этот цветок тебя недостоин. Ты лучше. Пошли со мной!
Я осмелилась повернуться.
Парень стоял и смотрел на меня. Высокий, худощавый, в темных джинсах и простой футболке, длинные светлые волосы собраны в небрежный хвост, на шее – кожаный шнурок с амулетом, левая рука испачкана красками, на правой – цветные татуировки. Трехдневная щетина, насмешливые серые глаза и густые пепельные брови вразлет – я схватила его облик сразу.
– Ну что, пошли? – спокойно и даже буднично спросил он. – Не ломайся, все равно ведь придешь. Не сейчас, так позже.
От такой наглости я очнулась, открыла рот, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное. Но в горле пересохло, я опрометью бросилась вон из цветочного зала и побежала к лестнице.
Слетев вниз и сломав каблук на правой туфле, я, позабыв про кейп, выскочила на улицу, и, не обратив внимания на догоняющую меня «лисичку», хромая, помчалась вперед, желая поскорее убраться с переулка как можно дальше.
Завернув за угол, я осторожно посмотрела назад. Меня никто не догонял. Я обрадовалась и огорчилась одновременно. Идти я не могла, сбитая правая ступня ныла, колола иголками. Вызвала такси, села в автомобиль, в каком-то оцепенении доехала до «Запретной Розы», доковыляла до своего кабинета, упала в кресло и расплакалась.
Шея, на которой лежала ладонь незнакомца, горела, как будто ее заклеймили, а ушах гулко звучал голос: «Не ломайся. Все равно ведь придешь!»
Я хотела побежать обратно прямо сейчас и закричать, глядя в насмешливые серые глаза: «Я пришла, пришла!», но усилием воли остановила себя и судорожно набрала Андрона.
– Я занят, – прошептал он, – у меня совещание. Я ведь говорил тебе, Роза. Ты забыла?
Я тихо глотала слезы.
– Что-то случилось? – встревожился Андрон. – Роза, не молчи!
Я нашла в себе силы ответить:
– Каблук сломала на туфле.
– Фу-у-х! – выдохнул Андрон. – И из-за этого ты чуть не плачешь? Роза, я удивлен! Ты звонишь мне на совещание из-за туфли? У тебя полно обуви!
– Прости, – прошептала я и отключилась.
Немного успокоившись, я позвала Галочку, попросила кофе и, глотая горячий напиток, решила, что со мной случилось временное помрачнение, весенний авитаминоз.
«Поеду к Катьке», – решила я, и полезла в сумочку за ключами от машины.
Пальцы наткнулись на гладкую картонку. Я осторожно, боясь обжечься, вытянула визитку-приглашение и вздрогнула.
Золотом на белом вспыхнули буквы:
Современное психоделическое Пространство «Арт-Дизайн»
28-29 апреля 2017 г.
Выставка «Феи Цветов»
Милош Яворский – художник-дизайнер
Я бросилась к шредеру, сунула в зубастую пасть визитку, постер с цветком и набранные в галерее проспекты, а потом тупо смотрела на вылезающие из устройства глянцевые цветные полоски.
«Все! – решила я. – Возьму у Катьки баночки с витаминами и буду пить».
Вытащила из гардероба жакет, запасные туфли и отправилась к машине, а в голове горело навсегда запомнившееся имя: Милош Яворский.
Я медленно двигалась в знаменитых московских пробках. Никогда не нервничаю и не дергаюсь в автомобильных заторах, отношусь к ним философски-спокойно. Что поделать, надо ехать, вот и еду. В моем «Мерседесе» есть все для «приятного» времяпровождения в пробках: термос с кофе, фруктовые батончики для быстрого перекуса, аудиокниги, курсы шведского языка, профессиональные подкасты и, конечно, диски с музыкой.
Я долго раздумывала, какой диск мне поставить: Лану дель Рей или Адель. В результате выбрала микс из записей французских певиц: ZAZ, Ализе, Амель Бент и моей любимой Патрисии Каас.
Машина постепенно продвигалась вперед, неповторимый и чуть хрипловатый голос Патрисии Каас пел старый хит «Les hommes qui passent» [4]
Мои мужчины, мама,
Мне письма шлют, на фото там
Багамы, веришь, мама?
Мои мужчины
Комедианты все, певцы,
Поэты иногда...
В памяти всплыло воспоминание.
Как-то раз с моими дисками произошла смешная история. Неугомонная Катька влезла в автомобиль, мирно стоящий в гараже, и поменяла диск Тейлор Свифт [5]
В то время мне нравилась музыка жанра K-Pop [7]
Я вздрогнула от неожиданности и автоматически продолжила: «Мессир, мне больше нравится Рим!» [10]
Мы переглянулись, расхохотались, и я, чтобы снизить градус момента, вытащила из коробки диск Тейлор Свифт, нажала «Play», но вместо звонкого вокала американской певицы хриплый приблатненный мужской голос страдальчески заныл:
Я встретил розу, она цвела,
Душистой прелестью была полна,
Меня манил той розы взгляд,
Её душистый, о, аромат. [11]
– Розалинда, это твоя тотемная песня? – язвительно спросил Серж. – Отличный выбор!
В недоумении я перемотала диск, снова нажала «Play», но зря.
Томный восточный баритон сладострастно заголосил:
Она любила розы,
Но розы на морозе не прижились.
Душа её летела,
К нему она хотела, а он не смог простить.
Ой, ой, ой, сердце, думай головой, ой, ой.
Так красива и умна эта девочка, да, эта девочка
Больше не твоя. [12]
Серж, корчась от смеха, почти сполз с кресла.
– Розалинда, как называется этот жанр? – утирая слезы, спросил он.
– Шансон, – задумчиво ответила я, гадая, как подобный диск мог попасть в мою фонотеку.
– Шансон? – недоуменно переспросил Серж. – Но шансон – это совсем другие песни!
– Это русский шансон, Серж! – нажав кнопку «Stop», невежливо сказала я, догадавшись, откуда у меня появился этот диск. – Катька! – Я пригрозила кулаком в лобовое стекло.
Машина чуть-чуть вильнула.
– Розалинда! – испугался Серж. – Следи за дорогой! В Москве трафик, как в Нью-Йорке!
Я послушно взялась за руль обеими руками и в сердцах воскликнула:
– Уши надеру мелкой паршивке!
– Я не понимаю русский сленг. Что значит «мелкая паршивка»? – полюбопытствовал Серж.
– Это означает – моя младшая сестра Катька, которая поменяла записи. В коробке был новый диск Тейлор Свифт, посмотри сам.
Серж повертел коробку с диском.
– Да, действительно, ее альбом «1989». Твоя сестра… как ты ее назвала?
– Катька, Катерина то есть.
– Твоя сестра, мелкая Катерина-паршивка, скачала эти дивные песни и положила диск в оригинальную коробку?
– Да, именно так, – подтвердила я, несколько смущенная тем, что Серж так свободно употребляет брошенное мной ругательство.
– Я бы хотел с ней познакомиться, – задумчиво протянул Серж.
Мне не хотелось рассказывать Сержу, что познакомиться с Катькой невозможно. Она ведь не выезжает из дома.
Не желая продолжать разговор, я вытащила злополучный диск из магнитолы и пробормотала:
– Выброшу в урну.
– Ни в коем случае! – всполошился Серж. – Отдай его мне! Я дам послушать диск моему деду. Он обожает русские песни! Теперь я понимаю, что песня «Друзья, купите папиросы» [13]
Я вручила ему диск.
– Серж, ты ошибаешься. Песню «Папиросы» написал американский эмигрант Хаим Яблоник, впечатленный страданиями еврейских детей во время погромов.
– Розалинда! Откуда ты это знаешь? – поразился Серж.
– Я играла слепую девочку Розу в студенческом спектакле «Папиросен», – застенчиво сказала я.
– Exellent! Розалинда, ты чудо! Давай споем!
И мы, мешая русский и идиш, пропели, душевно подвывая:
О койвшен, койвшен, койвшен папиросен,
Подходи, пехота и матросы.
Подходите, не робейте,
Сироту меня согрейте,
Посмотрите – ноги мои босы…
– Wonderful! Розалинда, давай послушаем записи сначала! – попросил Серж.
Я вставила Катькин диск в окошко магнитолы, и мы прослушали всю сборную солянку, начиная с «Ночного рандеву на бульваре Роз» и заканчивая оперой Рихарда Штрауса «Кавалер роз».
Катькины записи оказались не так уж плохи. Кроме ужасного шансона, на диске оказались замечательные песни: «Kennedy Rose» в исполнении Патрисии Каас, «Kiss From A Rose» – саундтрек из фильма «Бетмен навсегда», «Red Roses for a Blue Lady» Энди Уильямса. И на закуску классический французский шансон Эдит Пиаф «La Vie En Rose» – «Жизнь в розовом цвете».
Старательно грассируя, мы исполняли прекрасную песню дуэтом и не заметили, как подъехали к отелю «Хаятт Ридженси». Я остановила автомобиль возле парадного входа с фикусами в горшках и вертящейся дверью.
– Розалинда! – с чувством сказал Серж. – Спасибо за чудесный вечер! Я давно так не пел и не веселился! Я и не знал, что существует столько песен про розы. Передай паршивке Катерине мою благодарность. Приглашаю вас в Нью-Йорк!
Забрав диск, он вышел, а я уехала, продолжая напевать:
Обнимай меня крепко и обнимай меня сильно,
Волшебные чары, которыми ты меня околдовал,
Это жизнь в розовом цвете.
Когда ты целуешь меня, небеса вздыхают,
И хотя я закрываю глаза,
Я вижу жизнь в розовом цвете.
В открытое окно пролезло чье-то лицо, удушливо запахло потом, и я очнулась.
– Сигареты, минералка, зарядки, чипсы. Покупай, милая! – скороговоркой сказала цыганского вида тетка.
Я отмахнулась от назойливой торговки, тоскливо посмотрела на далекий светофор и попыталась влезть в левый ряд.
– Ой, зря торопишься милая, от судьбы не отвертишься. Дай денежку, погадаю!
Цыганка шла рядом с машиной, не обращая внимания на возмущенные гудки частила:
– Красивая ты и богатая, а счастья-то нету у тебя. Дай денежку, деточкам моим кушать нечего, на земле спим…
– Да гони ты ее! – заорал мужик, высунувшись из серого «Кадиллака». – Достали попрошайки! Пусть работать идет, а не деточками своими жалобит! Деточки такие же вырастут: ворье и бездельники!
Цыганка показала ему неприличный жест и снова обратилась ко мне:
– Добрая ты, сердечная, но плохие люди есть возле тебя. Дай Ляле денежку, погадаю. Потеря у тебя, милая. Давно ищешь, найти никак не можешь!
На прилавке под стеклом лежали сувениры: магнитики, открытки, маленькие статуэтки, платочки, кружки. Обычная мишура. Раньше я обязательно покупала что-нибудь «на память», но спустя некоторое время сувениры не вызывали никаких эмоций, просто пылились на полке. Убрала их в коробку и запихнула на верхнюю полку кладовки, может быть, в старости буду смотреть и ностальгировать.
Я уже собралась уходить, но взгляд упал на небольшой постер с розой. Мне захотелось разглядеть его. Подняла взгляд, увидела с любопытством смотрящую на меня рыжую кудрявую девушку. Она плутовато, как лисичка, улыбнулась, мило сморщила носик и подала мне открытку.
Рука дрогнула. Роскошный цветок моего любимого оттенка «пыльная роза» распустил лепестки – вызывающе и даже нагло, как будто говоря: «Вот, смотрите, как я прекрасен!» На каждом лепестке виднелись какие-то неясные лики, но, как не старалась, на маленькой открытке разглядеть их оказалось невозможно.
«Куплю постер, – решила я. – И найду артера в интернете. Приобрету у него картину и повешу на пустую стену в кабинете».
– Вам понравилась открытка? – спросила «лисичка». – Наверху есть еще один зал, вход платный, но зато там вы сможете разглядеть картину получше. Она очень хороша. Купила бы себе, – вздохнула девушка, – но таких денег у меня нет. Да и художник пока не хочет продавать картину. Мы вывесили арты для ознакомления. Скоро художник устраивает выставку – там и можно будет приобрести арт. Вот, возьмите приглашение. И давайте я повешу ваше пальто в гардероб.
Я взяла глянцевую белую карточку, купила постер и билет в платный зал, отдала «лисичке» свой ультрамодный светлый кейп, шелковый шарфик от Hermes и поднялась по гладкой винтовой лестнице с витыми перилами. Перешагнув порог, я попала в просторное модерновое, разделенное на отсеки, помещение с темными стенами. В каждом боксе стояли три стильных дивана, обитых коричневой кожей в ромбик, низкий деревянный столик с лаконичной икебаной и ворохом рекламных журналов и буклетов.
Я присела на диван в «кошачьем» зале, как я его про себя назвала. Со стен на меня смотрели дикие кошки: снежные барсы с пронзительными голубыми глазами, одетые в роскошные пятнистые шубы, леопарды и ягуары с розетками на гладкой желтой шерсти, оскаленная зеленоглазая пума с литыми мускулами под песочной шкурой, презрительно прищурившийся тигр, надменный лев, закутанный в гриву, и черная пантера, замершая в фантастическом прыжке.
Я прочитала в буклете сведения о дизайнере, подивилась тому, что Надин Егоровой всего двадцать четыре года, всех животных сфотографировала она сама, путешествуя по джунглям, саваннам, горам и другим труднодоступным местам нашей планеты. Вдоволь налюбовавшись на грацию и красоту опасных хищников, я отправилась дальше.
Следующий зал меня не заинтересовал. На стенах висели текстуры: гранит, мрамор, уголь, смола, размазанные для оригинальности. Напечатанные на плотной бумаге со светоотражающими частицами серебра, изображения не трогали душу, и я поспешила в следующий отсек.
Деревья с яркими кронами, радуги, листья с капельками влаги, барханы, океан – я попала в царство природы и долго бродила, открыв рот от восхищения.
И наконец, последний бокс оказался именно тот, который я искала. Зашла и споткнулась на пороге. Я очутилась в сказочном саду! Стены пестрели волшебными цветами невероятных оттенков. Лаванда, бирюза, мадженто [1]
Закрыть
, маренго
[2]
ярко-красный цвет
Закрыть
, винный, палевый, сизый и еще много других, названия которых я даже не знала.темно-серый цвет
Хихикнула, вспомнив загадочный цвет «бедра испуганной нимфы» [3]
Закрыть
, но тут увидела ее, мою розу. Мою пепельную прелесть!(франц. «cuisse de nimphe emue») — шутливое название нежно-розового цвета
Я ахнула от восхищения. Да, я не ошиблась. На каждом нежном лепестке едва-едва проступало изображение девушки, прекрасной, как сама роза.
Подошла поближе, надеясь получше рассмотреть Фею Роз, как я назвала про себя девушку, но вблизи она расплылась, и я поспешила отступить подальше.
Внезапно теплая шершавая ладонь легла мне на шею, другая рука обняла за талию, и мужской голос с легким иностранным акцентом прошептал в ухо:
– Девушка на лепестках похожа на тебя, моя печальная роза.
Я отшатнулась, споткнулась и чуть не упала. Крепкая мужская рука поддержала меня, а тот же голос сказал:
– Я напишу тебя на другой розе. Этот цветок тебя недостоин. Ты лучше. Пошли со мной!
Я осмелилась повернуться.
Парень стоял и смотрел на меня. Высокий, худощавый, в темных джинсах и простой футболке, длинные светлые волосы собраны в небрежный хвост, на шее – кожаный шнурок с амулетом, левая рука испачкана красками, на правой – цветные татуировки. Трехдневная щетина, насмешливые серые глаза и густые пепельные брови вразлет – я схватила его облик сразу.
– Ну что, пошли? – спокойно и даже буднично спросил он. – Не ломайся, все равно ведь придешь. Не сейчас, так позже.
От такой наглости я очнулась, открыла рот, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное. Но в горле пересохло, я опрометью бросилась вон из цветочного зала и побежала к лестнице.
Слетев вниз и сломав каблук на правой туфле, я, позабыв про кейп, выскочила на улицу, и, не обратив внимания на догоняющую меня «лисичку», хромая, помчалась вперед, желая поскорее убраться с переулка как можно дальше.
Завернув за угол, я осторожно посмотрела назад. Меня никто не догонял. Я обрадовалась и огорчилась одновременно. Идти я не могла, сбитая правая ступня ныла, колола иголками. Вызвала такси, села в автомобиль, в каком-то оцепенении доехала до «Запретной Розы», доковыляла до своего кабинета, упала в кресло и расплакалась.
Шея, на которой лежала ладонь незнакомца, горела, как будто ее заклеймили, а ушах гулко звучал голос: «Не ломайся. Все равно ведь придешь!»
Я хотела побежать обратно прямо сейчас и закричать, глядя в насмешливые серые глаза: «Я пришла, пришла!», но усилием воли остановила себя и судорожно набрала Андрона.
– Я занят, – прошептал он, – у меня совещание. Я ведь говорил тебе, Роза. Ты забыла?
Я тихо глотала слезы.
– Что-то случилось? – встревожился Андрон. – Роза, не молчи!
Я нашла в себе силы ответить:
– Каблук сломала на туфле.
– Фу-у-х! – выдохнул Андрон. – И из-за этого ты чуть не плачешь? Роза, я удивлен! Ты звонишь мне на совещание из-за туфли? У тебя полно обуви!
– Прости, – прошептала я и отключилась.
Немного успокоившись, я позвала Галочку, попросила кофе и, глотая горячий напиток, решила, что со мной случилось временное помрачнение, весенний авитаминоз.
«Поеду к Катьке», – решила я, и полезла в сумочку за ключами от машины.
Пальцы наткнулись на гладкую картонку. Я осторожно, боясь обжечься, вытянула визитку-приглашение и вздрогнула.
Золотом на белом вспыхнули буквы:
Современное психоделическое Пространство «Арт-Дизайн»
28-29 апреля 2017 г.
Выставка «Феи Цветов»
Милош Яворский – художник-дизайнер
Я бросилась к шредеру, сунула в зубастую пасть визитку, постер с цветком и набранные в галерее проспекты, а потом тупо смотрела на вылезающие из устройства глянцевые цветные полоски.
«Все! – решила я. – Возьму у Катьки баночки с витаминами и буду пить».
Вытащила из гардероба жакет, запасные туфли и отправилась к машине, а в голове горело навсегда запомнившееся имя: Милош Яворский.
Глава 8. Розы в московских пробках
Я медленно двигалась в знаменитых московских пробках. Никогда не нервничаю и не дергаюсь в автомобильных заторах, отношусь к ним философски-спокойно. Что поделать, надо ехать, вот и еду. В моем «Мерседесе» есть все для «приятного» времяпровождения в пробках: термос с кофе, фруктовые батончики для быстрого перекуса, аудиокниги, курсы шведского языка, профессиональные подкасты и, конечно, диски с музыкой.
Я долго раздумывала, какой диск мне поставить: Лану дель Рей или Адель. В результате выбрала микс из записей французских певиц: ZAZ, Ализе, Амель Бент и моей любимой Патрисии Каас.
Машина постепенно продвигалась вперед, неповторимый и чуть хрипловатый голос Патрисии Каас пел старый хит «Les hommes qui passent» [4]
Закрыть
, и я старательно подпевала, обращаясь к своей пропавшей матери:«Проходящие мимо мужчины»
Мои мужчины, мама,
Мне письма шлют, на фото там
Багамы, веришь, мама?
Мои мужчины
Комедианты все, певцы,
Поэты иногда...
***
В памяти всплыло воспоминание.
Как-то раз с моими дисками произошла смешная история. Неугомонная Катька влезла в автомобиль, мирно стоящий в гараже, и поменяла диск Тейлор Свифт [5]
Закрыть
на скачанную из интернета мешанину песен про розы. Чего там только не было: пресловутые «Белые розы» и «Розовые розы Светке Соколовой» из российской поп-классики, знаменитый хит Аллы Пугачевой «Миллион алых роз», «Desert Rose»
[6]
американская поп-певица
Закрыть
Стинга и ужасные шлягеры шансона.роза пустыни (англ.)
В то время мне нравилась музыка жанра K-Pop [7]
Закрыть
, я с увлечением слушала поп-группы «Super Junior»
[8]
Музыкальный жанр, возникший в Южной Корее
Закрыть
и «Wonder Girls»
[9]
Южнокорейский бой-бэнд
Закрыть
, а другие диски даже не трогала. Однажды вечером я подвозила в отель «Хаятт Ридженси» Сержа Бородянски – американского стилиста русского происхождения. Серж приехал в Москву по моему приглашению, он проводил в салонах мастер-классы по колорированию. Двухметрового роста, бритый наголо, весельчак и балагур Серж с трудом втиснулся на переднее сидение автомобиля и, с любопытством разглядывая залитую огнями вечернюю Москву, тихо пробормотал по-русски: «Любопытный город, не правда ли?»Южнокорейский герл-бэнд
Я вздрогнула от неожиданности и автоматически продолжила: «Мессир, мне больше нравится Рим!» [10]
Закрыть
.Диалог Воланда и Азазелло из романа «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова
Мы переглянулись, расхохотались, и я, чтобы снизить градус момента, вытащила из коробки диск Тейлор Свифт, нажала «Play», но вместо звонкого вокала американской певицы хриплый приблатненный мужской голос страдальчески заныл:
Я встретил розу, она цвела,
Душистой прелестью была полна,
Меня манил той розы взгляд,
Её душистый, о, аромат. [11]
Закрыть
Песня Александра Дюмина «Роза»
– Розалинда, это твоя тотемная песня? – язвительно спросил Серж. – Отличный выбор!
В недоумении я перемотала диск, снова нажала «Play», но зря.
Томный восточный баритон сладострастно заголосил:
Она любила розы,
Но розы на морозе не прижились.
Душа её летела,
К нему она хотела, а он не смог простить.
Ой, ой, ой, сердце, думай головой, ой, ой.
Так красива и умна эта девочка, да, эта девочка
Больше не твоя. [12]
Закрыть
Песня Александра Дюмина «Роза»
Серж, корчась от смеха, почти сполз с кресла.
– Розалинда, как называется этот жанр? – утирая слезы, спросил он.
– Шансон, – задумчиво ответила я, гадая, как подобный диск мог попасть в мою фонотеку.
– Шансон? – недоуменно переспросил Серж. – Но шансон – это совсем другие песни!
– Это русский шансон, Серж! – нажав кнопку «Stop», невежливо сказала я, догадавшись, откуда у меня появился этот диск. – Катька! – Я пригрозила кулаком в лобовое стекло.
Машина чуть-чуть вильнула.
– Розалинда! – испугался Серж. – Следи за дорогой! В Москве трафик, как в Нью-Йорке!
Я послушно взялась за руль обеими руками и в сердцах воскликнула:
– Уши надеру мелкой паршивке!
– Я не понимаю русский сленг. Что значит «мелкая паршивка»? – полюбопытствовал Серж.
– Это означает – моя младшая сестра Катька, которая поменяла записи. В коробке был новый диск Тейлор Свифт, посмотри сам.
Серж повертел коробку с диском.
– Да, действительно, ее альбом «1989». Твоя сестра… как ты ее назвала?
– Катька, Катерина то есть.
– Твоя сестра, мелкая Катерина-паршивка, скачала эти дивные песни и положила диск в оригинальную коробку?
– Да, именно так, – подтвердила я, несколько смущенная тем, что Серж так свободно употребляет брошенное мной ругательство.
– Я бы хотел с ней познакомиться, – задумчиво протянул Серж.
Мне не хотелось рассказывать Сержу, что познакомиться с Катькой невозможно. Она ведь не выезжает из дома.
Не желая продолжать разговор, я вытащила злополучный диск из магнитолы и пробормотала:
– Выброшу в урну.
– Ни в коем случае! – всполошился Серж. – Отдай его мне! Я дам послушать диск моему деду. Он обожает русские песни! Теперь я понимаю, что песня «Друзья, купите папиросы» [13]
Закрыть
, которую дед часто исполняет, невзирая на недовольство бабушки, оказывается – русский шансон.Автором песни считается Герман Яблоков (Хаим Яблоник)
Я вручила ему диск.
– Серж, ты ошибаешься. Песню «Папиросы» написал американский эмигрант Хаим Яблоник, впечатленный страданиями еврейских детей во время погромов.
– Розалинда! Откуда ты это знаешь? – поразился Серж.
– Я играла слепую девочку Розу в студенческом спектакле «Папиросен», – застенчиво сказала я.
– Exellent! Розалинда, ты чудо! Давай споем!
И мы, мешая русский и идиш, пропели, душевно подвывая:
О койвшен, койвшен, койвшен папиросен,
Подходи, пехота и матросы.
Подходите, не робейте,
Сироту меня согрейте,
Посмотрите – ноги мои босы…
– Wonderful! Розалинда, давай послушаем записи сначала! – попросил Серж.
Я вставила Катькин диск в окошко магнитолы, и мы прослушали всю сборную солянку, начиная с «Ночного рандеву на бульваре Роз» и заканчивая оперой Рихарда Штрауса «Кавалер роз».
Катькины записи оказались не так уж плохи. Кроме ужасного шансона, на диске оказались замечательные песни: «Kennedy Rose» в исполнении Патрисии Каас, «Kiss From A Rose» – саундтрек из фильма «Бетмен навсегда», «Red Roses for a Blue Lady» Энди Уильямса. И на закуску классический французский шансон Эдит Пиаф «La Vie En Rose» – «Жизнь в розовом цвете».
Старательно грассируя, мы исполняли прекрасную песню дуэтом и не заметили, как подъехали к отелю «Хаятт Ридженси». Я остановила автомобиль возле парадного входа с фикусами в горшках и вертящейся дверью.
– Розалинда! – с чувством сказал Серж. – Спасибо за чудесный вечер! Я давно так не пел и не веселился! Я и не знал, что существует столько песен про розы. Передай паршивке Катерине мою благодарность. Приглашаю вас в Нью-Йорк!
Забрав диск, он вышел, а я уехала, продолжая напевать:
Обнимай меня крепко и обнимай меня сильно,
Волшебные чары, которыми ты меня околдовал,
Это жизнь в розовом цвете.
Когда ты целуешь меня, небеса вздыхают,
И хотя я закрываю глаза,
Я вижу жизнь в розовом цвете.
***
В открытое окно пролезло чье-то лицо, удушливо запахло потом, и я очнулась.
– Сигареты, минералка, зарядки, чипсы. Покупай, милая! – скороговоркой сказала цыганского вида тетка.
Я отмахнулась от назойливой торговки, тоскливо посмотрела на далекий светофор и попыталась влезть в левый ряд.
– Ой, зря торопишься милая, от судьбы не отвертишься. Дай денежку, погадаю!
Цыганка шла рядом с машиной, не обращая внимания на возмущенные гудки частила:
– Красивая ты и богатая, а счастья-то нету у тебя. Дай денежку, деточкам моим кушать нечего, на земле спим…
– Да гони ты ее! – заорал мужик, высунувшись из серого «Кадиллака». – Достали попрошайки! Пусть работать идет, а не деточками своими жалобит! Деточки такие же вырастут: ворье и бездельники!
Цыганка показала ему неприличный жест и снова обратилась ко мне:
– Добрая ты, сердечная, но плохие люди есть возле тебя. Дай Ляле денежку, погадаю. Потеря у тебя, милая. Давно ищешь, найти никак не можешь!
