ТК: Отбой ребята.
Скомандовал один остальным!
ТК: У нас новый покупатель! Плата у тебя есть? Помощь вещь не бесплатная, насколько мощная помощь тебе требуется?
Мы много чем торгуем, подходи ближе к брамину, я покажу, что у нас есть, брат.
Вдруг один из торговцев каравана окрикнул другого в шляпе и стал ему шептать что—то, они дружно убрали оружие и подозвали меня, махнув в мою сторону дружелюбно рукой, я приблизился радостно, ожидая диалога.
Тот, что в шляпе схватил меня за сломанную руку и потребовал объяснения откуда у меня этот комбинезон и правда ли я беглец из убежища?
ТК: Это правда? Туда есть вход? Мы с ребятами дорого готовы заплатить, если ты проведешь нас внутрь!
ТК: А может нам сдать его работорговцам? Отвечай немедленно, кто ты такой? Откуда ты? Из убежища? Как туда пробраться?
Я прочел в глазах торговца каравана столько боли и отчаяния сколько даже не чувствовал в себе.
Все было скрыто гримасой запугивания.
«Мне приоткрылась тайна всех бед на плате — это страх! Каждый пугает другого в страхе что его самого напугают».
Мы все зашли уже слишком далеко!
Я поведал им историю об отце и о том, как был вынужден сбежать от смерти и что назад проникнуть невозможно, так как дверь заперта изнутри и выдержала взрыв атомной бомбы и вряд ли её что—то откроет снаружи, но я с радостью покажу, где она, если они помогут мне.
ГГ: Мне нужна еда, вода и оружие, я ищу отца! Если вы много, где бываете возможно сможете мне помочь что—то о нем узнать?
ТК: Мне нет никого дела до тебя и твоего отца.
ТК: У вас в убежище поди девок надо уговаривать, а нам не надо! Тут рай, и мы берем все чего желаем (со смешанными чувствами в голосе произнес главарь торговцев, водружая на брамина тюки с товарами, разложенными на ковре).
ГГ: Могу ли я к вам примкнуть?
ТК: Что ты умеешь? (Заинтересованно, ухмыляясь произнес главарь торговцев), стрелять? Делать бомбы? Чинить технику? Стряпать еду? Ты же в школу ходил? Ученый! Сколько процентов набрал в тесте c.о.z.a – g.o.a.t
ГГ: Умный чертяга (подумал я, постепенно вдыхая полную грудь воздуха, складывая губы так чтобы в рот попало меньше песка).
Самый смышлёный парень из всех встреченных на моем пути за все время, знает про тест c.о.z.a – g.o.a.t, может даже его проходил!
После знакомства с этими ребятами, которые оказались заведомо более общительные, чем обычные жители поселений у меня родилась надежда найти пристанище в других городах, до которых мне помогут добраться.
Надеюсь, там аудитория поприятнее.
ГГ: Ну... стряпать еду, возможно! (Неуверенно произнес я).
Не успел я закончить фразу, как главарь торговцев выхватил револьвер и не глядя всадил три пули в голову своему коллеге, стоящему сзади, все три пули легли ровно в лоб.
Я онемел от произошедшего.
Бездыханное тело минуту назад улыбающегося паренька рухнуло бесшумно на землю.
ТК: Раз ты хоть намекнул, что умеешь стряпать, этого вполне достаточно!
Тот никчемный ублюдок, которого я пристрелил и вовсе ничего не умел, мы взяли его, так как есть место в караване, так что теперь ты запрыгивай на экспресс.
Я ошарашенно таращусь на тело,
минуту, всего минуту назад живого парня, у которого была вся жизнь впереди, мечты, желания.
ТК: Ты не дойдёшь без нас никуда.
Ураганы здесь частые гости, я знаю дорогу и освободил место у брамина тому, кто более приспособлен и способен выжить, это закон пустоши, мальчик мой.
ГГ: (Я не готов был к такому), я не хочу стать следующим, когда найдется кто—то лучше меня!
Это может произойти слишком скоро!
ГГ: Я благодарен твоим удивительно подробным объяснениям своих действий, но я прошу меня отпустить, и я просто уйду.
ТК: Редко кому я делаю такое выгодное предложение!
Мне совсем не обидно, на следующей же стоянке возле очередного города я найду себе с десяток ублюдков качественнее, чем был тот, на кого я потратил 3 пули.
………прощай.
Я остался наедине со своим изумлением
В округе метель пустыни водит кругами все что плохо лежит, песок царапает глаза и их невозможно открыть широко, солнце только, только встаёт из—за высоких холмов.
Он лежит на земле, запрокинув ноги под себя, его глаза закрыты, было сложно отличить его от живого, но он был мёртв.
Первый труп человека, который я увидел в жизни.
Он наводит на меня ужас, я боюсь отвернуть от него взор, в страхе, что он наброситься на меня,
«Глупо, ведь, верно?»
Холодное оцепенение сковало все мои конечности.
Я мог, но побоялся порыскать по его карманам, было бы конечно нужно осмотреть труп и забрать ценности, его бывшие коллеги забрали только ружье, огромный с виду дробовик, но выглядит причудливо, я вообще с оружием прежде мало имел дела только пневматическое ружье, подаренное в детстве, но оно заряжалось просто и состоит всего из 2 частей.
Тот дробовик, взятый торговцами из рук убитого парня, был похож на космические технологии, а пристрелили его из обычного револьвера, я видел такой в черно—белом вестерне в дни, когда в кафетерии проводили показы кино.
ГГ: Он погиб ни за что!
«В этом мире никому нет дела до страдания других,
и даже мне».
У подножья гор
Ветер должен быть слабее, если скрыться в пещерах.
Смирившись с тем, что ураган не прекращается и необходимо найти ночлег до ночи, я был вынужден вернуться в сторону убежища вдоль скал.
На мне не было никакого головного убора, даже в этом пыльном смердящем аду с огромной силой печет раскаленное солнце, желтые облака изредка скрывают солнечные лучи и становится не так мучительно жарко.
Я выбрал путь и сверился с Pip-boy, который мог только как эхолот прокладывать путь обзора по неровностям впереди, проецируя лазерную карту рельефа прямо у моих ног,
и служить как компас.
Я взял строго на запад по компасу и стал пробираться ближе к скале.
Не вполне будучи уверен, что уже вернусь в Мегатонну и потому мне было нечего терять.
Я сумел стащить у Мойры 3 бутылки грязной воды пока делал ей комплименты, их не отобрали, а значит не поэтому меня повалил тот верзила с крепким торсом, а лишь на показуху.
Быть может, Мойра влюбилась в меня и хочет секса?
Однажды я получу ответ!
Грустное, грустное молчание
Тимми: Дедушка? С тобой все в порядке?
Уолтер 3000: Да, мой милый мальчик, просто резко стрельнуло в груди.
Спустя несколько часов пути я добрался до ущелья, здесь на большой протяженности меня скрывает от ветра стена из скал по обе стороны, она тянется далеко за горизонт.
В процессе моего пути я стал допускать что, могу вернуться и переночевать у входа в Мегатонну прямо на земле, как и в первую ночь, но в постель к тем извращенцам мне точно не хотелось, и я стал пробираться решительнее, отдаляясь от ужасов Мегатонны.
Много какого мусора приваливало ветром к горе, я подобрал бутылки и жестяные банки, посчитав что, если крышки бутылок в ходу, быть может, и за этот хлам можно что—то выменять.
К удивлению, улицы Мегатонны абсолютно чисты от мусора, этот факт поразил меня.
На улице не валялось даже малейшего окурка, я не придал этому значения вначале, в убежище чистоту поддерживают роботы мажордомы, я привык к идеальной чистоте, но учитывая уровень жизни этого дикого неандертальского поселения, слишком странно чтобы его жители были такими педантами в вопросах уборки, даже не только своих собственных домов, а еще и улиц.
«Или в их диком,
безнравственном обществе за переработку и вторсырье?»
Ближе к вечеру небо было таким же чистым
На небесном темно—бархатном покрывале рассыпали звезды, жизнь в убежище лишает слишком многого что дает нам право называться человеком, я прежде никогда не видел звезды вживую.
Всю мою жизнь в убежище любые разговоры обо всем что снаружи мир, природа и что—то иное за пределами надёжных стен вызывали всеобщее порицание, не было принято даже признавать наличие мира снаружи нашей уютной норы.
На уроках по ботанике мы изучали принцип роста растений, разглядывая черно—белые чертежи (план—схемы), изредка картинки с натуральным цветом растения, лишь вынужденно чтобы его не спутать, но обязательно на белом фоне без излишних орнаментов.
«Крайне информативно! (Сарказм)».
Ветер стал утихать
«Ближе к полуночи я набрел на ограждение, которое вперемешку состоит из деревянных коряг, воткнутых в землю, колючей проволоки, частей корпуса автотранспорта и мертвых тел людей, нанизанных на прутья, подвешенные на цепях, выжженных электро—столбов».
Вот и причина от чего до моего гениального плана не додумались те странствующие торговцы, они вопреки логике побрели посреди бури.
А я похоже набрёл на людоедов или убийц, секундный импульс повернуть назад сменился под влиянием усталости желанием уточнить, так ли враждебны местные жители?
«Голод и изможденность лишают способности рационального мышления».
В Мегатонне (к примеру) хоть и было тяжко с общением, но хоть было можно договориться, быть может, и тут я смогу прийти к соглашению и меня не станут убивать, а предложат какую—нибудь работу за еду, воду и ночлег.
ГГ: А я вообще…я вот может доброволец!? Пришёл устраиваться по объявлению! (Гордо прошептал я, вскинув голову подбородком ввысь).
ГГ: Явился же я дурак посреди ночи, быть может, будет вежливее подождать до утра?
Я постепенно, но решительно продвигаюсь вдоль забора, пристально разглядывая множество мертвых тел, вывешенных повсюду, некоторые еще дергаются в агонии, многие с открытыми глазами молят о помощи, сотрясая тела громким клацаньем цепей, на которых висят.
Я чураюсь их как нечисти.
Отовсюду стали слышаться стоны, мольбы о спасении на множестве языков мира.
Истощенные на последнем издыхании люди корчатся от боли и мучительно погибают.
ГГ: За какое такое прегрешение можно заслужить такой ад.
Тропа ужасов
Продвигаясь вдоль аллеи смерти я стал свидетелем множества видов истязаний, я встретил людей, лишенных конечностей и с выпотрошенными кишками наружу.
Но они были еще живы, дышат и не отрываясь любуются своими внутренностями в осознании, что это непоправимо и смерть наступит
неизбежно!
Но неизвестно когда!
И они ждут смерти в страшной агонии.
Я необъяснимо продолжаю идти вперёд, несмотря на весь ужас происходящего почему—то я не повернул назад при первом же встреченном трупе и не стал помогать тем, что были ещё живы.
Я с ошеломлением любуюсь этим перформансом, автор создатель всего этого ужаса пытался из тел даже собрать фигуры по мотивам античной эпохи скульпторов древней Греции.
ГГ: Они же все наверно спят, мне так неловко их будить. (Произносится в моей голове).
С каждым метром мне попадаются все более свежие мученики, должно быть те, что вначале были насажены первыми и раньше остальных погибли, а эти кричат что есть силы, плачут, молят о пощаде.
Одна из жертв изображает фигуру античной богини Венеры, привязанная к столбу у нее отрублены руки по локоть.
Ее истошные крики меня повергают в шок, я не могу ей ничем помочь, она уже обречена.
«Если такое возможно в мире,
я отказываюсь вовсе жить эту жизнь».
К чему это все вообще нужно, зачем приносить жизнь в этот мир?
С широко открытыми глазами и распахнутым ртом я на цыпочках как вор, сторонясь метрах в 10 от длинной стены трупов иду поперёк своим инстинктам и сотрясаю от ужаса всем телом воздух вокруг себя.
На полях— Александр Антиохийский Венера Милосская была найдена в 1820 году на острове Мелос (Мелос) — одном из Кикладских островов в Эгейском море. Автор скульптуры, предположительно — Александр Антиохийский. Статуя представляет собой жанровый тип Афродиты Книдской.
В прямой видимости от меня нарисовались первые не обреченные на смерть люди, два охранника весело что—то обсуждают у распахнутых ворот, пихая друг друга в плечи и заливаясь хохотом.
Меня не заметили, и я могу повернуть назад, но неведомая сила толкает меня вперед, я обреченно не контролирую свое тело.
«Наличие страха и нерешительность в действиях
путает мысли в голове,
находя оправдания моему безумному выбору».
Отправиться к тем, что любят развешивать людей умирать на столбах?
ГГ: Нет…! Может все же ......., что мне делать?
Не успел я закончить цепочку мысли у себя в голове, как нечто подбросило меня, стукнув с огромной силой, я пролетел над забором и воткнулся спиной в раскуроченный автомобиль, мою ногу отрезало ударом о проволоку, натянутую над забором, (отрезало ровно как сыр масло), наполовину я был разрублен ржавой надвое оторванной крышей автомобиля, вкопанного наполовину в песок у бараков внутри этого поселения, в него я влетел с огромной скоростью и вонзился, как кусочек мяса на шампур.
ГГ: Я не чувствую ладонь правой руки (боюсь на неё смотреть, вдруг я окарябался!)
Как по команде все замигало вокруг, завыла сирена, из всех дверей выбежали полуголые мужчины и женщины, стали роиться вокруг огромного медведя, тыча ему в морду стволы оружий, выпуская в него сотни пуль в минуту.
Пугающе—выглядывающего из темноты, на его окровавленную обезображенную радиацией морду падает свет от вращающейся лампы на здании, прикрытой с одной стороны красным и синим стеклом, что дает эффект маяка, сирена как у полисменов.
«Темнота—свет, темнота—синий, темнота—красный, я моргаю—темнота, повтор—снова и снова!»
«Я любуюсь кадр за кадром на мерцающее анимированное кино, противоборство, где первобытные люди обороняют свое жилище от кровожадного, свирепого медведя, желающего пожрать их всех».
Спустя время
Это все что я сумел разглядеть пока был в сознании.
«Стена мертвецов — это приманка для монстра или жертвоприношение?»
«Если бы в него не стреляли он бы убил меньше жителей, скушав всего пару, утолив свой голод, он бы удалился, а так ему пришлось съесть ещё больше, чтобы залечить раны».
На последнем издыхании не в силах сомкнуть глаз я наблюдаю, как толпа людей борется с могучим монстром размером с военный грузовик, он с лёгкостью, огромной когтистой лапой раскидывает десяток противников, шквально и непрерывно стреляющих в него из артиллерийского оружия и пулемётов.
«Дым пороха и грохот выстрелов утомили моё умирающее тело».
Казалось, что монстру все совершенно безразлично.
Одного за другим грязных, голых дикарей свирепый медведь нанизывает на длинные когти, размахивая огромной лапой, заглатывая еще живых корчащихся от боли.
Монстр издал свирепый оглушающий рев и погнался за разбегающейся кто куда толпой.
Он прорвался через укреплённый блокпост и стал пожирать жителей, мастерски перепрыгивая с места на место, с грохотом обрушиваясь на постройки.
Все это освещается моему взору мерцающей то синим, то красным цветами сирены, я моргаю и все повторяется.
Из ужасающего обезображенного туловища монстра течёт что—то схожее с кровью, но гуще, эти дыры на его шкуре следы от выстрелов, его ранили, но он заживляется мгновенно, как только в него поступает пища, он жрет столько, чтобы вылечиться и утолить голод.
«Жизнь покидает мое тело, и я страшусь сомкнуть глаза! Вдруг это навсегда?»
Уолтер 3000: Как понимаешь, Тимми, я выжил после тех страшных ран, раз уж и вам детишки я рассказываю обо всем этом, расскажу ещё кое—что….
Скомандовал один остальным!
ТК: У нас новый покупатель! Плата у тебя есть? Помощь вещь не бесплатная, насколько мощная помощь тебе требуется?
Мы много чем торгуем, подходи ближе к брамину, я покажу, что у нас есть, брат.
Вдруг один из торговцев каравана окрикнул другого в шляпе и стал ему шептать что—то, они дружно убрали оружие и подозвали меня, махнув в мою сторону дружелюбно рукой, я приблизился радостно, ожидая диалога.
Тот, что в шляпе схватил меня за сломанную руку и потребовал объяснения откуда у меня этот комбинезон и правда ли я беглец из убежища?
ТК: Это правда? Туда есть вход? Мы с ребятами дорого готовы заплатить, если ты проведешь нас внутрь!
ТК: А может нам сдать его работорговцам? Отвечай немедленно, кто ты такой? Откуда ты? Из убежища? Как туда пробраться?
Я прочел в глазах торговца каравана столько боли и отчаяния сколько даже не чувствовал в себе.
Все было скрыто гримасой запугивания.
«Мне приоткрылась тайна всех бед на плате — это страх! Каждый пугает другого в страхе что его самого напугают».
Мы все зашли уже слишком далеко!
Я поведал им историю об отце и о том, как был вынужден сбежать от смерти и что назад проникнуть невозможно, так как дверь заперта изнутри и выдержала взрыв атомной бомбы и вряд ли её что—то откроет снаружи, но я с радостью покажу, где она, если они помогут мне.
ГГ: Мне нужна еда, вода и оружие, я ищу отца! Если вы много, где бываете возможно сможете мне помочь что—то о нем узнать?
ТК: Мне нет никого дела до тебя и твоего отца.
ТК: У вас в убежище поди девок надо уговаривать, а нам не надо! Тут рай, и мы берем все чего желаем (со смешанными чувствами в голосе произнес главарь торговцев, водружая на брамина тюки с товарами, разложенными на ковре).
ГГ: Могу ли я к вам примкнуть?
ТК: Что ты умеешь? (Заинтересованно, ухмыляясь произнес главарь торговцев), стрелять? Делать бомбы? Чинить технику? Стряпать еду? Ты же в школу ходил? Ученый! Сколько процентов набрал в тесте c.о.z.a – g.o.a.t
ГГ: Умный чертяга (подумал я, постепенно вдыхая полную грудь воздуха, складывая губы так чтобы в рот попало меньше песка).
Самый смышлёный парень из всех встреченных на моем пути за все время, знает про тест c.о.z.a – g.o.a.t, может даже его проходил!
После знакомства с этими ребятами, которые оказались заведомо более общительные, чем обычные жители поселений у меня родилась надежда найти пристанище в других городах, до которых мне помогут добраться.
Надеюсь, там аудитория поприятнее.
ГГ: Ну... стряпать еду, возможно! (Неуверенно произнес я).
Не успел я закончить фразу, как главарь торговцев выхватил револьвер и не глядя всадил три пули в голову своему коллеге, стоящему сзади, все три пули легли ровно в лоб.
Я онемел от произошедшего.
Бездыханное тело минуту назад улыбающегося паренька рухнуло бесшумно на землю.
ТК: Раз ты хоть намекнул, что умеешь стряпать, этого вполне достаточно!
Тот никчемный ублюдок, которого я пристрелил и вовсе ничего не умел, мы взяли его, так как есть место в караване, так что теперь ты запрыгивай на экспресс.
Я ошарашенно таращусь на тело,
минуту, всего минуту назад живого парня, у которого была вся жизнь впереди, мечты, желания.
ТК: Ты не дойдёшь без нас никуда.
Ураганы здесь частые гости, я знаю дорогу и освободил место у брамина тому, кто более приспособлен и способен выжить, это закон пустоши, мальчик мой.
ГГ: (Я не готов был к такому), я не хочу стать следующим, когда найдется кто—то лучше меня!
Это может произойти слишком скоро!
ГГ: Я благодарен твоим удивительно подробным объяснениям своих действий, но я прошу меня отпустить, и я просто уйду.
ТК: Редко кому я делаю такое выгодное предложение!
Мне совсем не обидно, на следующей же стоянке возле очередного города я найду себе с десяток ублюдков качественнее, чем был тот, на кого я потратил 3 пули.
………прощай.
Я остался наедине со своим изумлением
В округе метель пустыни водит кругами все что плохо лежит, песок царапает глаза и их невозможно открыть широко, солнце только, только встаёт из—за высоких холмов.
Он лежит на земле, запрокинув ноги под себя, его глаза закрыты, было сложно отличить его от живого, но он был мёртв.
Первый труп человека, который я увидел в жизни.
Он наводит на меня ужас, я боюсь отвернуть от него взор, в страхе, что он наброситься на меня,
«Глупо, ведь, верно?»
Холодное оцепенение сковало все мои конечности.
Я мог, но побоялся порыскать по его карманам, было бы конечно нужно осмотреть труп и забрать ценности, его бывшие коллеги забрали только ружье, огромный с виду дробовик, но выглядит причудливо, я вообще с оружием прежде мало имел дела только пневматическое ружье, подаренное в детстве, но оно заряжалось просто и состоит всего из 2 частей.
Тот дробовик, взятый торговцами из рук убитого парня, был похож на космические технологии, а пристрелили его из обычного револьвера, я видел такой в черно—белом вестерне в дни, когда в кафетерии проводили показы кино.
ГГ: Он погиб ни за что!
«В этом мире никому нет дела до страдания других,
и даже мне».
У подножья гор
Ветер должен быть слабее, если скрыться в пещерах.
Смирившись с тем, что ураган не прекращается и необходимо найти ночлег до ночи, я был вынужден вернуться в сторону убежища вдоль скал.
На мне не было никакого головного убора, даже в этом пыльном смердящем аду с огромной силой печет раскаленное солнце, желтые облака изредка скрывают солнечные лучи и становится не так мучительно жарко.
Я выбрал путь и сверился с Pip-boy, который мог только как эхолот прокладывать путь обзора по неровностям впереди, проецируя лазерную карту рельефа прямо у моих ног,
и служить как компас.
Я взял строго на запад по компасу и стал пробираться ближе к скале.
Не вполне будучи уверен, что уже вернусь в Мегатонну и потому мне было нечего терять.
Я сумел стащить у Мойры 3 бутылки грязной воды пока делал ей комплименты, их не отобрали, а значит не поэтому меня повалил тот верзила с крепким торсом, а лишь на показуху.
Быть может, Мойра влюбилась в меня и хочет секса?
Однажды я получу ответ!
Грустное, грустное молчание
Тимми: Дедушка? С тобой все в порядке?
Уолтер 3000: Да, мой милый мальчик, просто резко стрельнуло в груди.
Спустя несколько часов пути я добрался до ущелья, здесь на большой протяженности меня скрывает от ветра стена из скал по обе стороны, она тянется далеко за горизонт.
В процессе моего пути я стал допускать что, могу вернуться и переночевать у входа в Мегатонну прямо на земле, как и в первую ночь, но в постель к тем извращенцам мне точно не хотелось, и я стал пробираться решительнее, отдаляясь от ужасов Мегатонны.
Много какого мусора приваливало ветром к горе, я подобрал бутылки и жестяные банки, посчитав что, если крышки бутылок в ходу, быть может, и за этот хлам можно что—то выменять.
К удивлению, улицы Мегатонны абсолютно чисты от мусора, этот факт поразил меня.
На улице не валялось даже малейшего окурка, я не придал этому значения вначале, в убежище чистоту поддерживают роботы мажордомы, я привык к идеальной чистоте, но учитывая уровень жизни этого дикого неандертальского поселения, слишком странно чтобы его жители были такими педантами в вопросах уборки, даже не только своих собственных домов, а еще и улиц.
«Или в их диком,
безнравственном обществе за переработку и вторсырье?»
Ближе к вечеру небо было таким же чистым
На небесном темно—бархатном покрывале рассыпали звезды, жизнь в убежище лишает слишком многого что дает нам право называться человеком, я прежде никогда не видел звезды вживую.
Всю мою жизнь в убежище любые разговоры обо всем что снаружи мир, природа и что—то иное за пределами надёжных стен вызывали всеобщее порицание, не было принято даже признавать наличие мира снаружи нашей уютной норы.
На уроках по ботанике мы изучали принцип роста растений, разглядывая черно—белые чертежи (план—схемы), изредка картинки с натуральным цветом растения, лишь вынужденно чтобы его не спутать, но обязательно на белом фоне без излишних орнаментов.
«Крайне информативно! (Сарказм)».
Глава 2
Ветер стал утихать
«Ближе к полуночи я набрел на ограждение, которое вперемешку состоит из деревянных коряг, воткнутых в землю, колючей проволоки, частей корпуса автотранспорта и мертвых тел людей, нанизанных на прутья, подвешенные на цепях, выжженных электро—столбов».
Вот и причина от чего до моего гениального плана не додумались те странствующие торговцы, они вопреки логике побрели посреди бури.
А я похоже набрёл на людоедов или убийц, секундный импульс повернуть назад сменился под влиянием усталости желанием уточнить, так ли враждебны местные жители?
«Голод и изможденность лишают способности рационального мышления».
В Мегатонне (к примеру) хоть и было тяжко с общением, но хоть было можно договориться, быть может, и тут я смогу прийти к соглашению и меня не станут убивать, а предложат какую—нибудь работу за еду, воду и ночлег.
ГГ: А я вообще…я вот может доброволец!? Пришёл устраиваться по объявлению! (Гордо прошептал я, вскинув голову подбородком ввысь).
ГГ: Явился же я дурак посреди ночи, быть может, будет вежливее подождать до утра?
Я постепенно, но решительно продвигаюсь вдоль забора, пристально разглядывая множество мертвых тел, вывешенных повсюду, некоторые еще дергаются в агонии, многие с открытыми глазами молят о помощи, сотрясая тела громким клацаньем цепей, на которых висят.
Я чураюсь их как нечисти.
Отовсюду стали слышаться стоны, мольбы о спасении на множестве языков мира.
Истощенные на последнем издыхании люди корчатся от боли и мучительно погибают.
ГГ: За какое такое прегрешение можно заслужить такой ад.
Тропа ужасов
Продвигаясь вдоль аллеи смерти я стал свидетелем множества видов истязаний, я встретил людей, лишенных конечностей и с выпотрошенными кишками наружу.
Но они были еще живы, дышат и не отрываясь любуются своими внутренностями в осознании, что это непоправимо и смерть наступит
неизбежно!
Но неизвестно когда!
И они ждут смерти в страшной агонии.
Я необъяснимо продолжаю идти вперёд, несмотря на весь ужас происходящего почему—то я не повернул назад при первом же встреченном трупе и не стал помогать тем, что были ещё живы.
Я с ошеломлением любуюсь этим перформансом, автор создатель всего этого ужаса пытался из тел даже собрать фигуры по мотивам античной эпохи скульпторов древней Греции.
ГГ: Они же все наверно спят, мне так неловко их будить. (Произносится в моей голове).
С каждым метром мне попадаются все более свежие мученики, должно быть те, что вначале были насажены первыми и раньше остальных погибли, а эти кричат что есть силы, плачут, молят о пощаде.
Одна из жертв изображает фигуру античной богини Венеры, привязанная к столбу у нее отрублены руки по локоть.
Ее истошные крики меня повергают в шок, я не могу ей ничем помочь, она уже обречена.
«Если такое возможно в мире,
я отказываюсь вовсе жить эту жизнь».
К чему это все вообще нужно, зачем приносить жизнь в этот мир?
С широко открытыми глазами и распахнутым ртом я на цыпочках как вор, сторонясь метрах в 10 от длинной стены трупов иду поперёк своим инстинктам и сотрясаю от ужаса всем телом воздух вокруг себя.
На полях— Александр Антиохийский Венера Милосская была найдена в 1820 году на острове Мелос (Мелос) — одном из Кикладских островов в Эгейском море. Автор скульптуры, предположительно — Александр Антиохийский. Статуя представляет собой жанровый тип Афродиты Книдской.
В прямой видимости от меня нарисовались первые не обреченные на смерть люди, два охранника весело что—то обсуждают у распахнутых ворот, пихая друг друга в плечи и заливаясь хохотом.
Меня не заметили, и я могу повернуть назад, но неведомая сила толкает меня вперед, я обреченно не контролирую свое тело.
«Наличие страха и нерешительность в действиях
путает мысли в голове,
находя оправдания моему безумному выбору».
Отправиться к тем, что любят развешивать людей умирать на столбах?
ГГ: Нет…! Может все же ......., что мне делать?
Не успел я закончить цепочку мысли у себя в голове, как нечто подбросило меня, стукнув с огромной силой, я пролетел над забором и воткнулся спиной в раскуроченный автомобиль, мою ногу отрезало ударом о проволоку, натянутую над забором, (отрезало ровно как сыр масло), наполовину я был разрублен ржавой надвое оторванной крышей автомобиля, вкопанного наполовину в песок у бараков внутри этого поселения, в него я влетел с огромной скоростью и вонзился, как кусочек мяса на шампур.
ГГ: Я не чувствую ладонь правой руки (боюсь на неё смотреть, вдруг я окарябался!)
Как по команде все замигало вокруг, завыла сирена, из всех дверей выбежали полуголые мужчины и женщины, стали роиться вокруг огромного медведя, тыча ему в морду стволы оружий, выпуская в него сотни пуль в минуту.
Пугающе—выглядывающего из темноты, на его окровавленную обезображенную радиацией морду падает свет от вращающейся лампы на здании, прикрытой с одной стороны красным и синим стеклом, что дает эффект маяка, сирена как у полисменов.
«Темнота—свет, темнота—синий, темнота—красный, я моргаю—темнота, повтор—снова и снова!»
«Я любуюсь кадр за кадром на мерцающее анимированное кино, противоборство, где первобытные люди обороняют свое жилище от кровожадного, свирепого медведя, желающего пожрать их всех».
Спустя время
Это все что я сумел разглядеть пока был в сознании.
«Стена мертвецов — это приманка для монстра или жертвоприношение?»
«Если бы в него не стреляли он бы убил меньше жителей, скушав всего пару, утолив свой голод, он бы удалился, а так ему пришлось съесть ещё больше, чтобы залечить раны».
На последнем издыхании не в силах сомкнуть глаз я наблюдаю, как толпа людей борется с могучим монстром размером с военный грузовик, он с лёгкостью, огромной когтистой лапой раскидывает десяток противников, шквально и непрерывно стреляющих в него из артиллерийского оружия и пулемётов.
«Дым пороха и грохот выстрелов утомили моё умирающее тело».
Казалось, что монстру все совершенно безразлично.
Одного за другим грязных, голых дикарей свирепый медведь нанизывает на длинные когти, размахивая огромной лапой, заглатывая еще живых корчащихся от боли.
Монстр издал свирепый оглушающий рев и погнался за разбегающейся кто куда толпой.
Он прорвался через укреплённый блокпост и стал пожирать жителей, мастерски перепрыгивая с места на место, с грохотом обрушиваясь на постройки.
Все это освещается моему взору мерцающей то синим, то красным цветами сирены, я моргаю и все повторяется.
Из ужасающего обезображенного туловища монстра течёт что—то схожее с кровью, но гуще, эти дыры на его шкуре следы от выстрелов, его ранили, но он заживляется мгновенно, как только в него поступает пища, он жрет столько, чтобы вылечиться и утолить голод.
«Жизнь покидает мое тело, и я страшусь сомкнуть глаза! Вдруг это навсегда?»
Уолтер 3000: Как понимаешь, Тимми, я выжил после тех страшных ран, раз уж и вам детишки я рассказываю обо всем этом, расскажу ещё кое—что….
