Пытаясь разгадать непонятного капитана, я вскинула ресницы, вглядываясь в тёмные глаза, под прикрытыми веками. И натолкнулась на спокойный взгляд, не замутнённый дурманом страсти. Взгляд опытного, пресытившегося мужчины, который, уловив во мне перемену, умело отвлёк от неугодных мыслей, с нажимом проведя рукой вдоль позвоночника, вынуждая прижаться теснее, почувствовать твердость мышц, даже через ткань мужского костюма порождая толпу мурашек. И также неожиданно ослабив объятия, лишь слегка поддерживая, стал склоняться к моим губам, замирая каждый миг, давая возможность передумать, остановить его.
Слишком медленно, мучительно долго, вызывая потребность узнать вкус его губ, заставляя желать поцелуя.
В итоге, никогда не отличаясь терпением, я сама потянулась ему навстречу, отчаянно краснея. С головой окунувшись в затягивающую чувственную игру, меня мало волновало, что он обо мне подумает. Я же не собиралась заходить дальше поцелуев.
Но он не спешил терять голову от моей податливости, отстранившись в паре сантиметров от моих губ. Помедлил, заглядывая в глаза. И опережая мою досаду и негодование, поцеловал.
Да уж, не оправдались мои ожидания. Слишком целомудренно. Он просто прижался губами к моим и отстранился, проверяя реакцию, прищурив глаза и едва заметно улыбаясь.
Я чуть не рыкнула от досады, с силой вцепившись в тёмно-зелёную ткань его кафтана. И снова он не дал мне послать его лесом, на этот раз, языком пробуя мои губы на вкус. Недолго..
Теперь уже я отстранилась, пытливо заглядывая в глаза и желая проучить за то, что посмел меня дразнить. Но потом сама всё испортила, опустив взгляд на его губы, тут же расплывшиеся в улыбке.
"Ну, всё, доигрался". Только я хотела сказать ему пару ласковых, как, вдруг, он с силой прижал меня к себе, настойчиво переплетая свой язык с моим и выметая из головы все гневные слова.
И даже понимая, что он играет со мной, как ему вздумается, я с упоением ответила на сводящий с ума поцелуй, зарывшись руками в русые волосы.
Вот тут-то я и почувствовала его отклик по зачастившему сердцу и сбившемуся дыханию, хотя внешне, он оставался невозмутим .
Да, целовался он умопомрачительно, но это было как-то механически, словно отработанно годами практики. А я хотела импровизации и запала. Хотела, чтобы он не был таким бесстрастным. Но поняла, что он не сойдёт с ума от страсти и не станет набрасываться на меня, как голодный, поэтому не боялась быть собой.
Это началось как игра, невинная забава, но имело более глубокий смысл. Он хотел дать понять, что я могу доверять ему, и , ограниченный пространством корабля, не смог придумать ничего лучшего, чем сократить дистанции между нами. Но я не могла отделаться от мысли, что здесь кроется что-то еще, слишком оценивающий был его взгляд.
Ну и пусть. Я была, в общем-то, не против ни к чему не обязывающих поцелуев, ведь ничего не обещала Василию. Наоборот, всеми силами хотела отвлечься от мыслей о нём. А ещё забыть, как страшный сон, властные губы и сильные руки ненавистного графа.
Так получилось, что бесстрастный капитан просто оказался под рукой.
Но тут, некстати, проснулось чисто женское упрямство: "Как так? Он слишком спокоен. Непорядок!" И я перехватила инициативу, притянув его к себе и заставляя подчиняться своим губам и языку.
Увлёкшись, как-то незаметно для себя, я оказалась сидящей на столе, прикрыв глаза и выгибаясь навстречу умелым рукам, успевшим расстегнуть множество пуговиц на моём тёплом кафтане и сюртуке и добраться до белоснежной рубашки. Холод проникал в распахнутый вырез, где без стеснения хозяйничали губы князя.
Нда, постоянное воздержание плохо на меня повлияло, с учётом того, что необузданный Василёк, что б его, в течение длительного времени изводил меня приставаниями, проверял на прочность мою выдержку.
Правда, с таким же постоянством, одним своим видом, Ольховский сбивал весь запал, вгоняя в панику и оставляя лишь одно желание: бежать без оглядки.
Я находилась под ужасным напряжением, попадая из крайности в крайность, из удушающего пекла в ледяную прорубь. Так стоит ли удивляться моей невоздержанности в словах и поступках? Удивительно, как я ещё не свихнулась от навалившихся испытаний? И как же неплохо, черт возьми, иметь под рукой такую опытную отвлекалочку в лице князя. Он был умопомрачительно догадлив, зная, где и как нужно касаться, чтобы я безропотно плавилась в его руках и желала большего.
Но хорошего - помаленьку. И я, с неохотой, положила ладони ему на грудь, настойчиво отстраняя горячие губы от своей прохладной кожи.
- Стойте,- выдохнула, не смея поднять глаз и пытаясь застегнуть рубашку непослушными пальцами .
- Как вам будет угодно, Анна Михайловна,- произнёс он хрипло, губами коснувшись виска,- Позвольте, я помогу,- и, не дожидаясь разрешения, занялся моими пуговицами.
Забыв, что надо бы слезть со стола, я недоверчиво уставилась в его спокойное лицо и получила в ответ кривоватую усмешку. Но глаза его оставались серьёзными, без смущения встретившись с моими.
Мне стало неловко, и я опустила взгляд. Но, даже смущаясь и краснея, не могла перестать любоваться его обалденными губами сквозь ресницы. Вот и спровоцировала на новые подвиги, когда, оставив пуговицы в покое, он склонился к моим губам..
- Нет, хватит,- спустя пару минут я нашла в себе силы прервать страстный поцелуй и спрятать пылающее лицо у него на груди.
- Ваши глаза говорят мне обратное, - его руки ни на чём не настаивали, и, лишь искушающий шёпот, не давал оттолкнуть и приказать покинуть каюту.
- А вы им не верьте,- пробормотала сбивчиво,- И вообще, вы должны меня охранять, а не соблазнять.
- Я не вижу затруднений, чтобы одно мешало другому.
- Вы считаете меня такой распутной, что без зазрения совести предлагаете поразвлечься? - забыв о смущении, я отодвинулась от него, требовательно заглядывая в бесстыжие, но, чёрт возьми, такие волнующие, глаза.
- Вам далеко до распутницы, сударыня,- больше не пытаясь обнять, проговорил он насмешливо, присаживаясь рядом на стол и складывая руки на груди,- Но, смею заметить, благовоспитанные барышни не бегут из дома, переодевшись в мужской костюм. Притом на корабле, полном мужчин.
- Да как вы смеете меня осуждать, не имея представления о происходящем?- возмутилась я, как ужаленная вскакивая со стола.
- Так поведайте мне о своей незавидной доле,- хмыкнул он, чем довел меня окончательно.
- Вы - надменный ханжа и хам. Я не собираюсь перед вами отчитываться, - и со злостью указала на дверь,- Вон!
- Как вам будет угодно,- холодно бросил в ответ наглец, но, вопреки словам, не спешил уходить, прожигая меня пристальным взглядом,- Я только одного не могу понять: чем вы могли так заинтересовать графа?
- Да понятия не имею,- съязвила я,- Когда узнаете, расскажите и мне, чтобы хоть знать, с чего такая сомнительная честь.
- Непременно,- ответил он в том же духе.
- А теперь уходите.
Более не проронив ни слова, он ушел, захлопнув за собой дверь и оставив меня кипеть от негодования.
- Ой, мамочка! Я хочу домой! Забери меня отсюда! - еле слышно шептала я несколько часов спустя, вцепившись в диван, намертво прибитый к полу.
Увы, сбылись прогнозы капитана, и нас настиг шторм.
Корабль швыряло вверх-вниз, из стороны в сторону, как футбольный мячик. Я уже сбилась со счета, сколько раз оказывалась на полу, в тщетной попытке удержаться на большом диване. Внутри, словно беспокойный зверь завелся, который скакал, будто ненормальный, вторя безжалостной качке. Но я упрямо стискивала зубы, в очередной раз, летя куда-то в бездну, терпела и молилась, чтобы пытка скорее прекратилась.
Положение усугубляла непроницаемая тьма вокруг. Чтобы не разгорелся пожар, светильники пришлось погасить, и мне постоянно казалось, что мы вот-вот перевернемся, и ледяная вода начнет заливать каюту.
За этот штормовой, бесконечный вечер, незаметно сгинувший в ночи, я, наверно, поседела, жутко издергалась и обессилила. Поэтому мне было фиолетово, когда, не соизволив постучать, кто-то торопливо вошел в чуть качающуюся каюту. Я даже свинцовых век не подняла, не в силах даже отреагировать, свободно раскинувшись на холодном полу.
- Ваше Сиятельство,- позвали раздражающе знакомым голосом.
Лежу, молчу в неуютной темноте, прислушиваясь к своему подмерзшему даже в верхней одежде телу.
- Сударыня, с вами всё в порядке?
"О, это уже поручик беспокоится. Да как вам сказать, в порядке ли? Где же вы были раньше, джентльмены?"- молча лежу дальше, злюсь.
- Анна Михайловна, - опять этот беспардонный хам. Тут уж я не стерпела:
- Я не дозволяла вам называть меня по имени, капитан,- прохрипела недовольно и зажмурилась, когда яркая вспышка света больно резанула по глазам. А спустя мгновение меня подхватили сильные руки.
- Почему вы на полу? - не шибко церемонясь, капитан Дементьев пристроил меня на диване.
- А вы догадайтесь.
- Вы должны были лечь на кровать и привязаться ремнями,- он требовательно навис надо мной.
- Я пыталась, но поняла, что при такой качке скорее удавлюсь ими,- он меня бесил, заставляя нервничать, и я нагло закинула ногу на ногу, скрестив руки, всем своим видом показывая нежелание общаться.
Переводя проницательный взгляд с капитана на меня, поручик Горчаков поспешил разрядить обстановку:
- Вы должны были кого-нибудь позвать. Я всегда к вашим услугам, сударыня. В следующий раз..
- Благодарю вас, сударь,- нервно перебила я,- Хотелось бы надеяться, что следующего раза не будет. Но, если что, я воспользуюсь вашей помощью,- слегка оттаяв, послала ему мимолетную улыбку, - Кстати, где мы сейчас находимся? - проявила я здоровое любопытство.
- Если бы не глухая ночь, вы бы увидели шведские берега. Шторм ушел на север, и мы взяли прежний курс. К счастью, корабль не пострадал, и нам нет нужды задерживаться где-либо, - ответил вместо него ехидный капитан Дементьев.
Проигнорировав его, я опять обратилась к поручику, всерьез обеспокоившись:
- А нам не грозит опасность вблизи Швеции? Ведь идет война.
- Вы напрасно волнуетесь. Швеция - наш союзник, к тому же, не так давно наша и шведская флотилии блокировали вход в Балтику, предполагая вторжение туда английского флота. Прусское побережье под нашим надзором, так что, кроме штормов и обледенения нам ничто не грозит, - снова вмешался раздражающий капитан.
- А что будет дальше?- заинтересовавшись, я все же переменила позу, повернувшись к нему и удобнее утраиваясь на диване,- Нам удастся так же легко добраться до Англии? Там нашего флота уже нет, и Англия - не наш союзник,- припомнила я разговоры, ходившие по Петербургу.
- Надо же, какая осведомленность,- съязвил он, вызвав стойкое желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым, - Вы, очевидно, не знаете, но нашим странам нет резона прерывать торговые отношения. Война войной, а выгода дороже. Так что будьте спокойны, наше торговое судно и в дальнейшем не должно встретить препятствия на пути.
- Ха,- глянула я снисходительно,- Не с моим везением, капитан. Не расслабляйтесь раньше времени. Я буду крайне удивлена, если мы доберемся до Англии без происшествий.
- Вам не стоит беспокоиться, Ваше Сиятельство. Мы вас защитим,- с юношеской горячностью сказал поручик.
И не успела я поблагодарить его в ответ, как деспотичный Артем Сергеевич, под благовидным предлогом, выпроводил его прочь.
- Спасибо. Вы тоже свободны,- поднявшись, наконец, с дивана, я направилась к сундуку, в недрах которого, по словам капитана корабля, находилась бутыль с водой. После бешеного родео по волнам, мне нестерпимо хотелось пить, а еще больше умыться, смыв холодной водой испытанный страх.
С трудом откинув крышку, я в растерянности присела возле большого резного сундука.
Свернутые карты, книги, шкатулки, даже шпаги, короткие клинки и пара пистолетов, бутылки, явно, с алкогольным содержимым - стандартный набор капитана корабля. Где-то здесь, наверно, и вода бы отыскалась. Но среди прочего, мой взгляд зацепил знакомую печать на бумаге и такую же гравировку на одной шкатулке.
Осененная догадкой, я с волнением потянулась к аккуратно сложенной здесь же одежде. Подрагивающими пальцами коснулась дорогой ткани, нетерпеливо развернула и, скользнув рукой в карман, ухватила платок. Сердце зачастило от переполняющих чувств, когда развернув батистовый лоскуток, я увидела такие знакомые инициалы отца.
Быстро сцапав одежду, я зарылась в нее лицом, испытывая одновременно и радость, и тоску. Предательские слезы прочертили мокрые дорожки по щекам. Из перехваченного спазмом горла вырвался жалкий всхлип.
- Это еще что такое? Так сильно ударились головой при падении?- донеслось недовольно из-за спины.
"Вот, черт! Я и думать о нем забыла". Не успела я досадливо поморщиться, как Дементьев заставил меня подняться, подхватив сзади за локти.
Не стерпев произвола, я развернулась, прижимая к себе вещи отца, и оттолкнула раздражающего капитана.
- Оставьте меня в покое! Что вы здесь забыли? Я велела вам уйти,- уставилась на него, как на врага.
- Прекратите истерить, - грозно застыл он напротив, - Я думал, вам плохо.
- Да, мне плохо,- вспылила я,- Довольны? А теперь уходите, я хочу пострадать в одиночестве,- отвернувшись, поспешила скрыться за перегородкой и спокойно пореветь, уткнувшись в подушку.
Злой, недоумевающий возглас в спину отодвинул мои планы на неопределенное время.
- Да что с вами не так? - и он догнал меня.
А потом сделал то, что я терпеть не могла, но с лихвой хлебнула за эти месяцы. Резко развернув лицом к себе, он вцепился в мои локти, дернув на себя, вынуждая уронить дорогую для меня ношу и требовательно прорычал:
- Прекратите сходить с ума!
Я и слушать его не стала. Ослепленная внезапным бешенством, начала выворачиваться, пустив в ход кулаки и тесня его к двери.
- Руки прочь, нахальный выскочка!
- Вы не в себе. Успокойтесь! - теперь он вынужден был отбиваться от моих слабых ударов, больше не пытаясь схватить.
Но меня уже переклинило, и я набросилась на него, вымещая свою боль, тоску, беспомощность и никчемность.
Одна-одинешенька..Сколько еще меня будет так мотать из огня да в полымя? Но больше всего убивает неспособность управлять своей жизнью. Я потеряла контроль над происходящим. Я не властна над своей судьбой, словно злой кукловод не дает мне и шагу ступить в сторону, заводя все дальше на край гибели. Сколько я так выдержу? И когда сломаюсь? Это лишь вопрос времени. Я ведь не железная..
Но это же не повод набрасываться на человека, пусть даже он меня бесит. «Я же не такая».
Страшная догадка резанула по сердцу холодом. " Неужели это проделки Ольховского и я расхлебываю последствия от выпитой гадости?"
Мгновенно оцепенев, я уронила руки, до этого с азартом колотившие по груди капитана. "Боже, что я творю?".
Став вдруг безучастной к окружающей действительности, уйдя в себя, прислушиваясь и пытаясь понять, что же со мной происходит, что не так , я не заметила, как с осторожностью меня привлекли к груди, неторопливо погладили по спине и, больше не встретив сопротивления, подхватили на руки.
Слишком медленно, мучительно долго, вызывая потребность узнать вкус его губ, заставляя желать поцелуя.
В итоге, никогда не отличаясь терпением, я сама потянулась ему навстречу, отчаянно краснея. С головой окунувшись в затягивающую чувственную игру, меня мало волновало, что он обо мне подумает. Я же не собиралась заходить дальше поцелуев.
Но он не спешил терять голову от моей податливости, отстранившись в паре сантиметров от моих губ. Помедлил, заглядывая в глаза. И опережая мою досаду и негодование, поцеловал.
Да уж, не оправдались мои ожидания. Слишком целомудренно. Он просто прижался губами к моим и отстранился, проверяя реакцию, прищурив глаза и едва заметно улыбаясь.
Я чуть не рыкнула от досады, с силой вцепившись в тёмно-зелёную ткань его кафтана. И снова он не дал мне послать его лесом, на этот раз, языком пробуя мои губы на вкус. Недолго..
Теперь уже я отстранилась, пытливо заглядывая в глаза и желая проучить за то, что посмел меня дразнить. Но потом сама всё испортила, опустив взгляд на его губы, тут же расплывшиеся в улыбке.
"Ну, всё, доигрался". Только я хотела сказать ему пару ласковых, как, вдруг, он с силой прижал меня к себе, настойчиво переплетая свой язык с моим и выметая из головы все гневные слова.
И даже понимая, что он играет со мной, как ему вздумается, я с упоением ответила на сводящий с ума поцелуй, зарывшись руками в русые волосы.
Вот тут-то я и почувствовала его отклик по зачастившему сердцу и сбившемуся дыханию, хотя внешне, он оставался невозмутим .
Да, целовался он умопомрачительно, но это было как-то механически, словно отработанно годами практики. А я хотела импровизации и запала. Хотела, чтобы он не был таким бесстрастным. Но поняла, что он не сойдёт с ума от страсти и не станет набрасываться на меня, как голодный, поэтому не боялась быть собой.
Это началось как игра, невинная забава, но имело более глубокий смысл. Он хотел дать понять, что я могу доверять ему, и , ограниченный пространством корабля, не смог придумать ничего лучшего, чем сократить дистанции между нами. Но я не могла отделаться от мысли, что здесь кроется что-то еще, слишком оценивающий был его взгляд.
Ну и пусть. Я была, в общем-то, не против ни к чему не обязывающих поцелуев, ведь ничего не обещала Василию. Наоборот, всеми силами хотела отвлечься от мыслей о нём. А ещё забыть, как страшный сон, властные губы и сильные руки ненавистного графа.
Так получилось, что бесстрастный капитан просто оказался под рукой.
Но тут, некстати, проснулось чисто женское упрямство: "Как так? Он слишком спокоен. Непорядок!" И я перехватила инициативу, притянув его к себе и заставляя подчиняться своим губам и языку.
Увлёкшись, как-то незаметно для себя, я оказалась сидящей на столе, прикрыв глаза и выгибаясь навстречу умелым рукам, успевшим расстегнуть множество пуговиц на моём тёплом кафтане и сюртуке и добраться до белоснежной рубашки. Холод проникал в распахнутый вырез, где без стеснения хозяйничали губы князя.
Нда, постоянное воздержание плохо на меня повлияло, с учётом того, что необузданный Василёк, что б его, в течение длительного времени изводил меня приставаниями, проверял на прочность мою выдержку.
Правда, с таким же постоянством, одним своим видом, Ольховский сбивал весь запал, вгоняя в панику и оставляя лишь одно желание: бежать без оглядки.
Я находилась под ужасным напряжением, попадая из крайности в крайность, из удушающего пекла в ледяную прорубь. Так стоит ли удивляться моей невоздержанности в словах и поступках? Удивительно, как я ещё не свихнулась от навалившихся испытаний? И как же неплохо, черт возьми, иметь под рукой такую опытную отвлекалочку в лице князя. Он был умопомрачительно догадлив, зная, где и как нужно касаться, чтобы я безропотно плавилась в его руках и желала большего.
Но хорошего - помаленьку. И я, с неохотой, положила ладони ему на грудь, настойчиво отстраняя горячие губы от своей прохладной кожи.
- Стойте,- выдохнула, не смея поднять глаз и пытаясь застегнуть рубашку непослушными пальцами .
- Как вам будет угодно, Анна Михайловна,- произнёс он хрипло, губами коснувшись виска,- Позвольте, я помогу,- и, не дожидаясь разрешения, занялся моими пуговицами.
Забыв, что надо бы слезть со стола, я недоверчиво уставилась в его спокойное лицо и получила в ответ кривоватую усмешку. Но глаза его оставались серьёзными, без смущения встретившись с моими.
Мне стало неловко, и я опустила взгляд. Но, даже смущаясь и краснея, не могла перестать любоваться его обалденными губами сквозь ресницы. Вот и спровоцировала на новые подвиги, когда, оставив пуговицы в покое, он склонился к моим губам..
- Нет, хватит,- спустя пару минут я нашла в себе силы прервать страстный поцелуй и спрятать пылающее лицо у него на груди.
- Ваши глаза говорят мне обратное, - его руки ни на чём не настаивали, и, лишь искушающий шёпот, не давал оттолкнуть и приказать покинуть каюту.
- А вы им не верьте,- пробормотала сбивчиво,- И вообще, вы должны меня охранять, а не соблазнять.
- Я не вижу затруднений, чтобы одно мешало другому.
- Вы считаете меня такой распутной, что без зазрения совести предлагаете поразвлечься? - забыв о смущении, я отодвинулась от него, требовательно заглядывая в бесстыжие, но, чёрт возьми, такие волнующие, глаза.
- Вам далеко до распутницы, сударыня,- больше не пытаясь обнять, проговорил он насмешливо, присаживаясь рядом на стол и складывая руки на груди,- Но, смею заметить, благовоспитанные барышни не бегут из дома, переодевшись в мужской костюм. Притом на корабле, полном мужчин.
- Да как вы смеете меня осуждать, не имея представления о происходящем?- возмутилась я, как ужаленная вскакивая со стола.
- Так поведайте мне о своей незавидной доле,- хмыкнул он, чем довел меня окончательно.
- Вы - надменный ханжа и хам. Я не собираюсь перед вами отчитываться, - и со злостью указала на дверь,- Вон!
- Как вам будет угодно,- холодно бросил в ответ наглец, но, вопреки словам, не спешил уходить, прожигая меня пристальным взглядом,- Я только одного не могу понять: чем вы могли так заинтересовать графа?
- Да понятия не имею,- съязвила я,- Когда узнаете, расскажите и мне, чтобы хоть знать, с чего такая сомнительная честь.
- Непременно,- ответил он в том же духе.
- А теперь уходите.
Более не проронив ни слова, он ушел, захлопнув за собой дверь и оставив меня кипеть от негодования.
Глава 2
- Ой, мамочка! Я хочу домой! Забери меня отсюда! - еле слышно шептала я несколько часов спустя, вцепившись в диван, намертво прибитый к полу.
Увы, сбылись прогнозы капитана, и нас настиг шторм.
Корабль швыряло вверх-вниз, из стороны в сторону, как футбольный мячик. Я уже сбилась со счета, сколько раз оказывалась на полу, в тщетной попытке удержаться на большом диване. Внутри, словно беспокойный зверь завелся, который скакал, будто ненормальный, вторя безжалостной качке. Но я упрямо стискивала зубы, в очередной раз, летя куда-то в бездну, терпела и молилась, чтобы пытка скорее прекратилась.
Положение усугубляла непроницаемая тьма вокруг. Чтобы не разгорелся пожар, светильники пришлось погасить, и мне постоянно казалось, что мы вот-вот перевернемся, и ледяная вода начнет заливать каюту.
За этот штормовой, бесконечный вечер, незаметно сгинувший в ночи, я, наверно, поседела, жутко издергалась и обессилила. Поэтому мне было фиолетово, когда, не соизволив постучать, кто-то торопливо вошел в чуть качающуюся каюту. Я даже свинцовых век не подняла, не в силах даже отреагировать, свободно раскинувшись на холодном полу.
- Ваше Сиятельство,- позвали раздражающе знакомым голосом.
Лежу, молчу в неуютной темноте, прислушиваясь к своему подмерзшему даже в верхней одежде телу.
- Сударыня, с вами всё в порядке?
"О, это уже поручик беспокоится. Да как вам сказать, в порядке ли? Где же вы были раньше, джентльмены?"- молча лежу дальше, злюсь.
- Анна Михайловна, - опять этот беспардонный хам. Тут уж я не стерпела:
- Я не дозволяла вам называть меня по имени, капитан,- прохрипела недовольно и зажмурилась, когда яркая вспышка света больно резанула по глазам. А спустя мгновение меня подхватили сильные руки.
- Почему вы на полу? - не шибко церемонясь, капитан Дементьев пристроил меня на диване.
- А вы догадайтесь.
- Вы должны были лечь на кровать и привязаться ремнями,- он требовательно навис надо мной.
- Я пыталась, но поняла, что при такой качке скорее удавлюсь ими,- он меня бесил, заставляя нервничать, и я нагло закинула ногу на ногу, скрестив руки, всем своим видом показывая нежелание общаться.
Переводя проницательный взгляд с капитана на меня, поручик Горчаков поспешил разрядить обстановку:
- Вы должны были кого-нибудь позвать. Я всегда к вашим услугам, сударыня. В следующий раз..
- Благодарю вас, сударь,- нервно перебила я,- Хотелось бы надеяться, что следующего раза не будет. Но, если что, я воспользуюсь вашей помощью,- слегка оттаяв, послала ему мимолетную улыбку, - Кстати, где мы сейчас находимся? - проявила я здоровое любопытство.
- Если бы не глухая ночь, вы бы увидели шведские берега. Шторм ушел на север, и мы взяли прежний курс. К счастью, корабль не пострадал, и нам нет нужды задерживаться где-либо, - ответил вместо него ехидный капитан Дементьев.
Проигнорировав его, я опять обратилась к поручику, всерьез обеспокоившись:
- А нам не грозит опасность вблизи Швеции? Ведь идет война.
- Вы напрасно волнуетесь. Швеция - наш союзник, к тому же, не так давно наша и шведская флотилии блокировали вход в Балтику, предполагая вторжение туда английского флота. Прусское побережье под нашим надзором, так что, кроме штормов и обледенения нам ничто не грозит, - снова вмешался раздражающий капитан.
- А что будет дальше?- заинтересовавшись, я все же переменила позу, повернувшись к нему и удобнее утраиваясь на диване,- Нам удастся так же легко добраться до Англии? Там нашего флота уже нет, и Англия - не наш союзник,- припомнила я разговоры, ходившие по Петербургу.
- Надо же, какая осведомленность,- съязвил он, вызвав стойкое желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым, - Вы, очевидно, не знаете, но нашим странам нет резона прерывать торговые отношения. Война войной, а выгода дороже. Так что будьте спокойны, наше торговое судно и в дальнейшем не должно встретить препятствия на пути.
- Ха,- глянула я снисходительно,- Не с моим везением, капитан. Не расслабляйтесь раньше времени. Я буду крайне удивлена, если мы доберемся до Англии без происшествий.
- Вам не стоит беспокоиться, Ваше Сиятельство. Мы вас защитим,- с юношеской горячностью сказал поручик.
И не успела я поблагодарить его в ответ, как деспотичный Артем Сергеевич, под благовидным предлогом, выпроводил его прочь.
- Спасибо. Вы тоже свободны,- поднявшись, наконец, с дивана, я направилась к сундуку, в недрах которого, по словам капитана корабля, находилась бутыль с водой. После бешеного родео по волнам, мне нестерпимо хотелось пить, а еще больше умыться, смыв холодной водой испытанный страх.
С трудом откинув крышку, я в растерянности присела возле большого резного сундука.
Свернутые карты, книги, шкатулки, даже шпаги, короткие клинки и пара пистолетов, бутылки, явно, с алкогольным содержимым - стандартный набор капитана корабля. Где-то здесь, наверно, и вода бы отыскалась. Но среди прочего, мой взгляд зацепил знакомую печать на бумаге и такую же гравировку на одной шкатулке.
Осененная догадкой, я с волнением потянулась к аккуратно сложенной здесь же одежде. Подрагивающими пальцами коснулась дорогой ткани, нетерпеливо развернула и, скользнув рукой в карман, ухватила платок. Сердце зачастило от переполняющих чувств, когда развернув батистовый лоскуток, я увидела такие знакомые инициалы отца.
Быстро сцапав одежду, я зарылась в нее лицом, испытывая одновременно и радость, и тоску. Предательские слезы прочертили мокрые дорожки по щекам. Из перехваченного спазмом горла вырвался жалкий всхлип.
- Это еще что такое? Так сильно ударились головой при падении?- донеслось недовольно из-за спины.
"Вот, черт! Я и думать о нем забыла". Не успела я досадливо поморщиться, как Дементьев заставил меня подняться, подхватив сзади за локти.
Не стерпев произвола, я развернулась, прижимая к себе вещи отца, и оттолкнула раздражающего капитана.
- Оставьте меня в покое! Что вы здесь забыли? Я велела вам уйти,- уставилась на него, как на врага.
- Прекратите истерить, - грозно застыл он напротив, - Я думал, вам плохо.
- Да, мне плохо,- вспылила я,- Довольны? А теперь уходите, я хочу пострадать в одиночестве,- отвернувшись, поспешила скрыться за перегородкой и спокойно пореветь, уткнувшись в подушку.
Злой, недоумевающий возглас в спину отодвинул мои планы на неопределенное время.
- Да что с вами не так? - и он догнал меня.
А потом сделал то, что я терпеть не могла, но с лихвой хлебнула за эти месяцы. Резко развернув лицом к себе, он вцепился в мои локти, дернув на себя, вынуждая уронить дорогую для меня ношу и требовательно прорычал:
- Прекратите сходить с ума!
Я и слушать его не стала. Ослепленная внезапным бешенством, начала выворачиваться, пустив в ход кулаки и тесня его к двери.
- Руки прочь, нахальный выскочка!
- Вы не в себе. Успокойтесь! - теперь он вынужден был отбиваться от моих слабых ударов, больше не пытаясь схватить.
Но меня уже переклинило, и я набросилась на него, вымещая свою боль, тоску, беспомощность и никчемность.
Одна-одинешенька..Сколько еще меня будет так мотать из огня да в полымя? Но больше всего убивает неспособность управлять своей жизнью. Я потеряла контроль над происходящим. Я не властна над своей судьбой, словно злой кукловод не дает мне и шагу ступить в сторону, заводя все дальше на край гибели. Сколько я так выдержу? И когда сломаюсь? Это лишь вопрос времени. Я ведь не железная..
Но это же не повод набрасываться на человека, пусть даже он меня бесит. «Я же не такая».
Страшная догадка резанула по сердцу холодом. " Неужели это проделки Ольховского и я расхлебываю последствия от выпитой гадости?"
Мгновенно оцепенев, я уронила руки, до этого с азартом колотившие по груди капитана. "Боже, что я творю?".
Став вдруг безучастной к окружающей действительности, уйдя в себя, прислушиваясь и пытаясь понять, что же со мной происходит, что не так , я не заметила, как с осторожностью меня привлекли к груди, неторопливо погладили по спине и, больше не встретив сопротивления, подхватили на руки.
